Алекс Бредвик
Нулевой. Том 5. Руины мира

Интерлюдия 3

Немногим ранее…

– Полюс-двенадцать, Полюс-двенадцать, я – Космос-двадцать-один, как слышно меня, приём? – офицер сидел и монотонно вызывал своих сослуживцев, следя за получаемой на борт его корабля информацией во время штатных проверок перед полётом.

– Космос-двадцать-один, я – Полюс-двенадцать, слышу тебя отлично! – раздалось в ответ в динамиках приборной панели, а вся информация дублировалась на нескольких экранах, переводимая из голоса в текст для документирования сего происходящего. – Как там показатели, Сойн?

– Всё вроде в норме, – хмурым взглядом осматривал один из немногих опытных лётчиков на этой базе приборную панель, выдвигая свой совершенно размытый для любого другого военного ответ, но ему это спускали с рук, – вот только некоторые показатели скачут, долго летать не получится, может сдохнуть один из околоземных двигателей. Я бы вообще не пускал экспериментальный космический корабль в околоземное пространство… топлива на поддержание корабля в воздухе уходит… невероятно много.

– По прикидкам, насколько времени полёта хватит этой птички? – уточнил оператор, что заставило лётчика задуматься.

– Примерно минут на тридцать полёта, потом придётся экстренно садиться, топлива почти нет, – хмуро проговорил Сойн, понимая, что такие вопросы просто так не задают, что сейчас будут что-то просить и требовать. – А что случилось?

– Твой… кхм… «друг», – оператор явно специально интонацией выделил это слово, давая понять, о каком именно друге идет речь, – смог активировать на одном из потерянных в боях блокпостов систему наблюдения и обороны. Так вот, с тем, что там сейчас находится, ему одному не справится. Даже учитывая всю его… особенность. Да, ему может повезти, если арсенал в рабочем состоянии. В любом случае нужен вылет твой, причём срочно. На шанс мы полгаться не можем. Трибун чётко сказал, что только эта птичка сможет помочь. Там две огромные твари достаточно быстро идут к городу.

– И плевать на всю секретность? – с лёгкой улыбкой на лице и иронией в голосе уточнил Сойн, уже держа руку над кнопкой ускорения двигателей.

– К чёрту секретность, – внезапно для офицера-лётчика из динамиков раздался голос Трибуна. – Если город будет разрушен, то сюда придут войска совершенно… иного направления. И ты понимаешь, о чём я говорю. Твой друг прошёл через жернова тех воинов. Нас же пустят просто всех в расход, а тех бедолаг в городе просто отправят на эксперименты. Ты сам всё знаешь. Всё видел и все понимаешь. Ты первый, кто видел всё, что было в голове… Алекса. Я ему не до конца доверяю, но он точно за нас. В этом я уверен.

– Нужен персонал на птичке, – твердо сказал Сойн, сжав руку в кулак, положив его рядом с кнопкой старта, – сами знаете, один пилот не может находиться во всех отсеках корабля одновременно. Нужны наводчики, операторы пусковых установок, логистики, связисты. Плюс необходима хоть какая-то дозаправка. Я сяду… но вряд ли потом взлечу. На это топлива уходит куда больше, чем на поддержание птички в воздухе. Маршевые двигатели… очень много сжирают. Особенно в атмосфере. Это не шаттл и не корвет. Это чёртов фрегат повышенных размеров… даже эсминцы и некоторые модели лёгких крейсеров меньше…

– Понимаю, – возникла пауза, но голос Трибуна отчётливо слышался, он отдавал кому-то приказы, подгонял кого-то, а потом снова вернулся к разговору с Сойном. – Сейчас собираем всех, кто хоть что-то смыслит в нужных нам направлениях. По крайней мере околоземные двигатели и импульсные будут обслужены, что касается двигателя космического, то…

– Понял, в космос, если что, я и не собирался, – усмехнулся Сойн, наблюдая через лобовое сильно укреплённое стекло за суетой десятков человек. – Главное загрузите боеприпасы по полной, хорошо?

– Уже в процессе, не переживай, – одобрительно и успокаивающе сказал Трибун. – Начинай самоконтроль всех систем, в особенности предстартовых и самих двигателей. Если птичка не взлетит, то хренушки нам, а не спокойное существование. Придётся показывать зубки… только нам их тут же все выбьют. После нападения у нас штатная численность пошла по одному женскому месту… сука…

Сойн нахмурился, позволил себе мгновение промедлить с ответом на приказ. Он давно знал Трибуна, давно с ним служил. Он был уверен ранее в том, что он прислушается к Нулевому, со своим скепсисом, но прислушается. Он всегда знал, что он пытается сохранить личный состав, в любой ситуации. Но последнее сражение… оно отняло у него множество лет жизни. Очень много лет. Появились лишние морщины, волосы и так седые, словно совершенно выцвели. Но он держался. Пытался сохранить в тайне то, что произошло, причём от всех. Пытался общаться с правительством, имитировать бурную деятельность. Но сейчас… сейчас всё опять идёт не так, как ему надо было. И приходилось задействовать экстренные резервы, которые чудом остались целы после сражения за базу.

– Есть! – бодро ответил Сойн после своего промедления, тут же начав перебирать руками по приборной панели, вызывая внутри прототипа нового космического корабля необходимые процессы, а потом, приглушив связь, пробормотал себе под нос. – За что нам всё это дерьмо?..

Когда все клавиши были нажаты, Сойн спокойно откинулся в кресле пилота звёздного судна и начал наблюдать за мерцанием множества индикаторов. Большая часть показывала норму, некоторые показывали присутствие отклонений, но в допустимых пределах, лишь один параметр загорелся красным цветом, сообщая пилоту о том, что с кораблем не совсем всё в порядке.

– Как и подозревал, – снова начал говорить в микрофон Сойн, – стабилизаторы одного из двигателей расшатаны. Прошлый пилот знатно при посадке, по всей видимости, приложился правым крылом о стену, иначе их никак больше не повредишь. Идиот чёртов… он, получается, при посадке вообще крена дал?! Да тут… тут еще пара систем до стабилизаторов вылетела…

– И что делать? – раздался несколько растерянный голос оператора по ту сторону динамиков. – Докладывать Трибуну?

– Не стоит, – уверенно ответил офицер. – На выполнение боевой задачи это не сильно повлияет, главное – быстро взлететь, отстреляться и тут же вернуться обратно. Остальные двигатели смогут взять на себя нагрузку. Я читал документацию… тут есть двадцать два двигателя по корпусу и по шесть двигателей на четырёх крыльях. Если два из трёх двигателей с каждой стороны вырубятся, то фрегат сможет удерживать себя в воздухе. Вот выше определённой высоты взлететь не сможет…

– Хорошо… – ответ всё равно последовал несколько неуверенный, но в итоге ответ хотя бы был положительным. – А ты основательно подготовился. Запуск по готовности.

– Есть запуск по готовности! – улыбнулся Сойн, продолжив наблюдать за снующими с боеприпасами для корабля солдатами.

Счётчик перед табло показывал, что в данный момент боезапас космического корабля составляет семьдесят процентов. Это означало, что ожидать ещё примерно пять минут, и можно будет взлетать. Но время всегда тянется долго, так что эти пять минут в нервозном ожидании для офицера показались вечностью. Ему начали транслировать всю получаемую информацию на борт с помощью системы ретрансляции… и ему она не нравилась. Всё говорило о том, что город, вероятнее всего, переполнен тварями.

Но в итоге время прошло, всё, что должно было быть сделано – сделали, личный состав уже занял свои места и изучал свои возможности в ограниченном времени. Осталось нажать заветную кнопку. Посмотрев ещё раз на все индикаторы, Сойн убедился в том, что все, кроме одного единственного параметра, позволяют совершить взлёт, после чего без угрызений совести перевёл микрофон звездолёта на внутренние динамики и объявил всему персоналу:

– Внимание! Предстартовые проверки проведены! Самоконтроль всех узлов проведен! Всему персоналу занять свои места на корабле, всем лишним – покинуть корабль! Всем на взлётно-посадочной площадке – покинуть её! Начало обратного отсчёта!

Нажав на кнопку пуска, Сойн снова откинулся в кресле, напряжённо наблюдая, как питание и топливо поступают на нужные узлы двигателей, а встроенная программа голосом озвучивает остаток времени до полного запуска. Суета под кораблём резко закончилась, остались лишь стропы и питающие кабели, которые в автоматическом режиме должны были отстрелить.

За десять секунд до взлёта послышался характерный свистящий звук, мощь которого росла с каждым мгновеньем. От удовольствия по коже лётчика аж пробежали мурашки, после чего он резко совладал с собой и схватился за штурвал управления звездолётом, сказав последнюю перед полётом фразу.

– Пятый опытно-боевой вылет звёздного корабля «Лучезарный» начался! Всем расчётам быть в полной боевой готовности! Напоминаю, вы знаете, кто наш враг! Всем ожидать сопротивления с его стороны! Все оборонительные системы активировать, привести в полную боевую готовность! Все средства поражения держать в готовности к немедленному применению! Взлёт!

Фраза была идеально подобрана по времени, Сойн знал, когда всё произойдёт. Его улыбка не сползала с лица, хотя он и понимал, что этот полёт ознаменуется только пуском самых современных и смертоносных ракет. Но даже в этом случае он сомневался, что они могут помочь. Каждая тварь была по-своему уникальна. Он убивал их. Он видел, как их уничтожают другие. Он получил определённые знания от Нулевого. И он знал… что даже таких ракет, которые были у него на космическом корабле… может просто не хватить.

– И не поверишь, что это всего лишь фрегат! – раздался чей-то восторженный голос за спиной Сойна. – Да это крейсер как минимум!

Эти слова вызвали улыбку у офицера. Так оно и было. По размерам можно было подумать, что это крейсер… но персонала тут было всего тридцать человек. И систем поражения было не так много. Но были другие, которые занимали огромное количество места. Это была идеальная машина для проникновения… жаль, что война портит всё.

Двигатели повернулись строго перпендикулярно земле, вызывая такую огромную тягу, такую мощь, что казалось, словно сама земля отталкивает это чудо инженерной мысли подальше, чтобы помочь кораблю взлететь. Стропы и кабели в это же мгновенье отстрелились, опав на пол огромного ангара.

Продолжая следить за параметрами, Сойн начал медленно поднимать корабль вверх, уменьшая нагрузку на тот двигатель, который был повреждён в прошлом полёте. Это был единственный раз, когда дали другому пилоту сесть за штурвал, как тут же он причинил довольно серьёзный ущерб кораблю.

Когда корабль поднялся выше уровня земли, глазам пришлось некоторое время привыкать к тому, что было снаружи. На улице царила ночь, так что Сойну сложно было за что-то зацепиться взглядом. Но стоило кораблю оторваться от земли примерно на сто метров, пилот тут же включил мощные ионные системы, которые во всех спектрах показывали всё спереди на многие сотни и тысячи метров вперёд.

– Нихрена ж себе, – аж присвистнул пилот, откидывая защитную крышку с кнопки пуска боевых ракет. – В прошлый раз мне система не дала это активировать, – довольный смешок, а потом команда всем. – Всем расчётам приготовиться к первому пуску ракет! Расчёт обеспечения хода, внимательнее за третьим двигателем, если стабилизаторы окончательно сдохнут, нас может резко шатнуть и по инерции приложить о землю. Вероятность мала, но есть. Понятно?

– Так точно, – раздалось в ответ на требование командира судна сразу с нескольких постов.

– Ну тогда ладно… – сказал Сойн и несколько неровно вздохнул.

До этого момента испытания систем ведения огня именно у этого экземпляра ещё не проводились, так что некая неуверенность в том, что всё не пойдёт наперекосяк, была. Но, отбросив наваждение, Сойн сначала нажал на кнопку захвата цели, точно направив прицел на одну из огромных тварей, а потом медленно, слегка дрожащим большим пальцем, нажал на кнопку разблокировки пуска ракет.

– Огонь! – грозно и уверенно отдал он приказ, после чего все операторы молча сделали то, что должно.

С лёгким характерным для данного типа новых ракет жужжащим звуком, ракеты словно рой пчел покинули свои уютные логова, стремясь поразить противника в нескольких десятках километров впереди. Наблюдая за этим завораживающим представлением, Сойн сначала даже не заметил, что первые ракеты начали ложиться за несколько километров от цели, а последующие ложились лишь немногим дальше. Только последняя партия выпущенных ракет чудом попала по огромной твари, которую неизвестный и так сильно потрепал.

– Чёрт! – раздалось резко в динамики в кабине пилота. – Сейчас стабили… А-а-а-а!

Снаружи раздался взрыв, и корабль резко повело в сторону. Двигатель целиком вышел из строя, из-за чего управление звездолётом оказалось практически невозможным. Шкала топлива стремительно ползла вниз, что означало пробой топливного бака.

Выдав триаду самого отборного мата, Сойн одной рукой пытался удержать корабль в состоянии равновесия, а второй при этом перераспределял всю нагрузку на два оставшихся двигателя по тому же борту, чтобы хоть как-то компенсировать дестабилизацию всего звездолёта. Автоматика из-за взрыва приказала долго жить, а резерва её в том направлении не оказалось.

– Ну давай, давай, давай! – молил Сойн «умное» железо, чтобы оно точно выполнило все его команды, и в последствии, когда, слегка пошатываясь из стороны в сторону, звездолёт начал медленно снижаться, офицер смог спокойно выдохнуть.

Медленно усадив птичку на своё прежнее место, Сойн резко начал обрубать питание двигателей, а также подачу топлива к ним. Текущий сбой был критическим, даже больше, он был фатальным, практически полностью перечёркивающим дальнейшие полёты до тех пор, пока двигатель не будет починен.

А вот когда его починят при текущих условиях и в особенности в его… части… было совершенно неизвестно. Но Сойн склонялся ближе к тому, что этого не произойдёт никогда.

Интерлюдия 4

– Товарищ!.. – залетел в кабинет Трибуна Сойн, отдавая на ходу воинское приветствие, как тут же командующий остановил его, махнув рукой на стул, чтобы тот не мельтешил, а уселся.

– Тихо-тихо ты, – начал успокаивать давнего знакомого Трибун, – мы сейчас одни, так что оставь весь свой официоз где-нибудь в другом месте, хорошо? Я от него порядком уже устал… хоть когда-то хочу побыть просто человеком, а не тем, кем меня определила система. Спасибо твоему другу, теперь это возможно.

– Хорошо, Силнор, – слегка устало вздохнул лётчик, положив обе руки на стол перед собой, схватившись ладонями друг за друга. – Мне нужно экстренно чинить «Лучезарный». Если он не будет готов, то нас точно раскатают в порошок. Причём… сам знаешь кто. У нас один только козырь в рукаве, да и тот… уже не может быть использован.

– Это я понимаю, но что ты хочешь от меня? – косо посмотрел на своего подчинённого Трибун, стуча ручкой по столу. – Ты ведь сам всё прекрасно понимаешь, в какой мы ситуации…

– Дай мне время на восстановление звездолёта и примерно полсотни человек личного состава. Там довольно серьёзные повреждения, нужны внешние и внутренние сварочные работы, замена нескольких магистралей проводки, а также входные и обратные топливо-проводы для самого двигателя. – начал буквально тараторить офицер, открыв перед собой схему как самого звездолета, так и отдельных его систем. – Так же нужно что-то придумать с креплением движка и системой стабилизации, которые практически полностью…

– Хорошо, сколько времени тебе потребуется на восстановление? – уточнил Силнор, уже роясь через личный интерфейс в списке личного состава, с некой грустью смотря на него. – И, главное, какие ресурсы? Мы в них сильно ограничены… но как в старой сказке, по сусекам поскребем.

После прошлой бойни примерно шестьдесят процентов личного состава было безвозвратно потеряно, около десяти процентов оказались ранены, и на их восстановление требовалось от десяти до тридцати суток. С людьми была сейчас беда, их не хватало критически. Некоторые посты оказались брошены, их просто некому было занимать. Сейчас вся надежда была на этот звездолёт, он единственный мог увезти всех людей с этой базы до того, как сюда нагрянут с проверками, если нагрянут, а не просто уничтожат, как ненужных. Так что Трибун без угрызений совести мог спокойно снять с некоторых наименее нужных постов личный состав и перенаправить их в подчинение пилоту.

– На восстановление потребуется примерно неделя, а также, возможно, из запасных частей некоторые детали, которые необходимо будет привезти со склада а-два-шестнадцать-к, – после недолгого раздумья ответил Сойн, а затем, молча, начал в голове просчитывать определённые детали, характерно двигая губами.

– Приемлемо, – кивнул Трибун, с помощью чипа отправляя список личного состава своему лучшему, как он сам считал, пилоту. – Запомни, головой отвечаешь за ремонт! Если эта консервная банка не полетит, то нам всем крышка! Понимаешь? Если не твари нас раскатают, так правительство пришлёт сюда армию спец сил, которые займут наше место.

– Понимаю я всё, – слегка фыркнув, сказал пилот. – Поэтому и пришёл сюда вымаливать людей. Если бы не этот факт, то я бы со штатным расчётом ремонта смог справиться, но это заняло бы примерно месяц. Если не полтора… хотя нет. Тридцать два дня. Но уже неважно. Главное, что люди есть и я могу их использовать.

– Ладно, – вздохнул Трибун, ещё раз просматривая список личного состава. – Времени на болтовню нет, так что иди занимайся, ремонтируй. И это приказ.

– Есть! – тут же поднялся Сойн, направившись в сторону выхода.

– Подожди, – остановил его в последнее мгновенье, чтобы рассказать старому товарищу одну очень важную и несколько неоднозначную информацию. – Нулевого помнишь? Да, глупый вопрос.

– Ну, конечно, – развернулся пилот полубоком, хмуро сведя брови вместе, так как просто так никогда и никого Трибун не упоминал, – а что такое?

– Вчера его захватили в плен специальные силы ОПВС, экспериментальный отряд, у которого сняты почти все ограничения по способам применения своих полномочий. И я его не вижу. Вообще нигде… мои метки все оказались стёрты. Кто-то попытался его скрыть от нас. Но по какой причине… я так и не понял. Но этот отряд… они могут.

– Это тот, который в огромных экзо-скелетах летает? – уточнил на всякий случай лётчик, на что командующий лишь молча кивнул. – Вот суки… И что будем делать?

– Что-что… Освобождать паренька надо, он, по сути, наши жизни спасал, помог нам выйти из контролирующей каждый наш шаг системы, дал нам некую свободу… Мы у него в долгу, – сложил руки вместе Трибун и прикоснулся к ним лбом. – Я уже отправил им определённые хвалебные письма по поводу Нуля… но это не сработает, лишь отсрочит неизбежное.

– А остальные что думают? – уточнил лётчик, чувствуя, что это последний вопрос, который он задал, иначе у него просто не будет времени сегодня заниматься космолётом.

– Пока не знаю, те, чьи разговоры я мельком слышал по поводу этого паренька, слишком неоднозначно выражаются, много сомнений у них, – пожал он плечами и откинулся на кресле, устало глядя на своего старого друга и подчинённого. – Нужно будет переговорить с командным составом… вот только не знаю, как правильно всё им рассказать, чтобы не взбунтовались. Они до сих пор не понимают, что произошло.

– Ясно, – кивнул несколько раз пилот, а потом, бросив взгляд на трибуна добавил, прежде чем уйти. – Если что, я только за, чтобы освободить Алекса. Он хоть и странный, но всё же честный человек.

– Человек? – усмехнулся Трибун, но Сойн уже не слышал этого, так как покинул пределы кабинета своего командира. – Может, он даже больше нас человек… самоотверженности ему не занимать… особенно в стремлении пытаться защитить… кого-то он мне напоминает.

И его взгляд упал на маленький значок, который он унаследовал после смерти своего друга. Это был знак Академии.

***

– Сука! – кричал на одного из неуклюжих бойцов офицер-лётчик. – Ты хоть знаешь, сколько вот такая деталька может стоить, а?! Или у тебя вообще мозгов нет, кретин ты недоделанный?!

– Тов… Товарищ… – пытался сказать боец что-то в своё оправдание, но Сойн был безжалостен, он просто в пух и прах разносил достоинство этого парнишки перед остальным личным составом.

– Если кто-то из вас ещё что-то сломает, случайно или специально, то я вам всем головы откручу на хрен! Понятно вам это?! – кричал уже на всех своих временных подчинённых офицер, смотря во время этого в глаза каждому. – Это вам не шутки, этот болтик, который этот идиот сломал, а это спецболт, которых у нас ограниченное количество, которых нам уже никто не поставит, служит для крепления одной из частей системы охлаждения двигателя! Если кто ещё что сломает… – сжал он кулак и показал всем подчинённым. – Всем всё понятно? От этого звездолёта ваши же жизни зависят!

– Так точно! – ответили хором бойцы, которые стояли перед ним в ломаном строю.

– Надеюсь, – более спокойно сказал уже Центурос, после чего посмотрел на виновника данного построения, слегка прикрикнув на него. – Марш в строй!

Ответив вялое: «Есть!» – боец тут же пулей устремился в строй, заняв положенное место. Бросив взгляд на ремонтирующийся двигатель, Сойн делал предварительную оценку тех работ, что были выполнены за девять дней после последнего вылета.

Двигатель был полностью восстановлен, все дырки от взрыва были залатаны, система топливо-питания полностью восстановлена, а все провода были почти полностью проведены по нужным магистралям. Герметичность тоже была сохранена, но при механическом воздействии на этот участок… могли быть последствия. Могло рвануть ещё сильнее, чем в прошлый раз. Но надежда на то, что всё получится, у Сойна не исчезала, а только нарастала. Оставалось только заменить несколько листов стали, пару крепежей, закрепить систему подачи топлива в ещё паре мест, и всё, двигатель и, соответственно, весь звездолёт был готов взлететь.

Раздав указания каждому временному отделению, офицер отошёл в сторону терминала и поставил отметки на выполненных работах за вчерашний день. На его лице появилась лёгкая улыбка, ведь у него почти получилось сдержать обещание перед Трибуном по восстановлению корабля. Дело оставалось за малым.

Но потом его кое-что отвлекло. Один из старших офицеров, находясь среди зданий управления, подал сигнал бедствия, что выглядело весьма странным. Потом, минут через десять после этого, было объявлено собрание, тему которого Сойн подозревал, так что являться на него не собирался. У него было на это право. У него куда более важная задача, от которой зависели жизни некоторых словоблудов и жиртрестов, которым просто повезло выжить.

– Чёрт… – тяжело вздохнул Сойн. – Нужно будет Алисию навестить… давно у неё не был.

Но мысли о девушке моментально улетучились, ибо ему было необходимо завершить ремонт. Уйдя в сторону работающих бойцов, он стал контролировать процесс восстановления кабельной магистрали, так как со стороны было лучше видно, где и какой провод должен был быть подсоединён. Всё это он сверял со схемами, автоматику чипа принуждал работать так, как она не работала ранее. Из-за этого была дополнительная нагрузка на мозг. Прошивка не позволяла ему проводить такие работы… но теперь он мог. Он был свободен.

Минут двадцать всё шло хорошо и гладко, работа протекала в штатном режиме, и никто по наблюдениям не хотел больше «случайно» ронять какие-либо детали. Тем более ломать. Но через эти двадцать минут в ангар ворвался Дэакен, отвечающий за охрану главного здания управления всем соединением.

– Центурос! – подлетел он к Сойну, выполнив воинское приветствие, на что офицер только отмахнулся. – Срочно… Проследуйте… В главный зал…

– Трибун в курсе, где я нахожусь, так что не вижу смысла, – помотал головой лётчик и хотел уже было уходить в сторону собравшейся толпы зевак, как его схватил Дэакен и потянул на себя.

– Они все мертвы! – с ужасом в глазах сказал он, явно обвиняя себя в этом проступке. – Или ранены! Или при смерти!

– В смысле все они мертвы или ранены… Всё командование? Разом? – уточнил Сойн, с некоторым недоверием смотря на младшего командира. – Быть такого не может.

– Почти всё командование… Первый Опцио Трибун не прибыл на собрание, из-за чего остался в живых. Сейчас ведутся его поиски, так как он – главный подозреваемый… А так же…

– Что случилось? – сбрасывая рабочие перчатки на пол, сказал Сойн, уже быстрым шагом направляясь в сторону выхода из подземного ангара.

– Объект два нуля два сбежала… – с неким ужасом сказал Дэакен, поравнявшись с офицером. – По камерам видно, что она как-то изменилась… Она покинула здание ровно после смерти всех членов того заседания.

– Думаешь, она причастна? – уточнил Сойн, поднимаясь бегом по лестнице. – Вы вообще смотрели, может, кто-то требует срочной медицинской помощи? Ты вызвал медицинские бригады?! Ну, что молчишь?!

– Мы… – тут же замялся Дэакен, понимая, как он оплошал.

– Что мы? Что мы? Мы – дураки, да? Хрен проверили раненых? – сорвался на крик Сойн, ни секунды более не раздумывая, не оставаясь на месте, а наоборот, сорвался на бег.

Невероятно быстро Сойн добрался до главного зала, который был целиком окрашен в красный цвет. То тут то там лежали ошмётки человеческой плоти, где-то кусками лежали внутренности, некоторые трупы были разорваны на несколько частей, а кого-то просто превратило буквально в решето. Сдержать позыв рвоты было очень тяжело, но Сойн, видавший и не такое, всё же смог сдержаться, лишь прикрыв лицо платком, который всегда с собой носил в одном из карманов.

Лавируя между кусками плоти и трупами, он старался осматривать каждого, чтобы определить, есть ли кто-то в живых тут. Лишний раз напрягал свой чип, который вызывал сильную головную боль, заставляя его сканировать всех тут на признаки жизни по наличию дыхания и сердцебиения. Лишь в последний момент он обнаружил одно единственное тело с открытыми и, что самое удивительное, движущимися глазами.

Подскочив быстро к телу Трибуна, которого, по всей видимости, в момент взрыва прикрыл кто-то из офицеров, Сойн присел на корточки и с сожалением посмотрел на своего командира. Он был обречён, лёгкое было пробито в нескольких местах, одна щека вырвана, показывая окровавленные зубы… В общем, повреждений было достаточно, чтобы необразованный человек не смог помочь.

– В-вот так в-вот, – еле-еле выдавил из себя Трибун, смотря намокающими глазами на Сойна. – Т-теперь… Кхуэ… Кха… Кха…

– Что я? – успел только спросить Сойн, как у него перед глазами появилось системное оповещение, что он согласно последнему указанию Трибуна сто двенадцатого объединения назначается новым командующим объединением.

«Не подведи нас…» – следом пришло сообщение от Трибуна, после чего его глаза перестали двигаться, уставившись посмертным стеклянным взглядом в одну точку.

– Есть… Командующий! – трясясь от злости, поднялся Сойн, выполнив прощальное воинское приветствие лучшему командиру, что когда-либо встречался в его жизни.