Акулина Вольских
Иллюзия выбора

Глава 4

Николь сидела за своим рабочим столом и битый час клацала мышкой, вертела макет отеля во все стороны, пытаясь решить проблему. Обеденное время уже закончилось, но она была настолько поглощена работой, что едва ли это заметила. Задумчиво закусила губу и нервно качнула под столом ногой. Вздрогнула, когда слева от неё на столе материализовался стаканчик с латте. Николь проскользила глазами от пальцев, державших кофе, по предплечью к закатанному до локтя рукаву рубашки и перевела взгляд на лицо. Макс прислонился к её столу, придвинул к ней стаканчик.

– Тебе. Угощайся. Не нашёл здесь ничего серьёзнее кофейного автомата, а ты, я смотрю так увлеклась, что пропустила обед.

– Макс, что тебе нужно? – спросила Николь и скрестила на груди руки.

– Мы, кажется, не с того начали наше сотрудничество, – он повторил её жест со скрещёнными руками, встал боком. – Мне понятна твоя реакция и понятно, что все эти выпады заслужены. Я, как и ты, не знал, с кем предстоит работать. Но я правда хочу помочь.

Под прямым взглядом Макса Николь чувствовала, как накаляется кожа лица. Хотелось одновременно и поверить, и послать ко всем чертям с его благородными порывами. Она откинулась в кресле и только испытующе смотрела на него.

– Думаю, реально решить, как укрепить опоры, принципиально не меняя план, – продолжил Макс. – У меня есть пара идей, но их надо проверить. И нам всё же лучше работать сообща. Как считаешь?

Знакомый голос, знакомый взгляд, который из озорного в доли секунды становился серьёзным, а потом тут же менял полярность. До безумия близкий и одновременно чужой. Воспоминания оплетали, впиваясь в кожу ядовитыми шипами. Грудь сжималась, лишала возможности полноценно вдохнуть, а осадок от пережитых эмоций встал комом в горле. Николь сжала губы и легонько тряхнула головой, но прошлое неумолимо накрывало.

Начало июня в Трентоне выдалось солнечным и жарким. Старательная и педантичная, Николь шла на поводу у друзей, у Макса, срывалась с занятий в колледже, чтобы съездить освежиться на озеро. Экзамены были сданы, а дополнительные модули на то и дополнительные, что вовсе не обязательно было посещать их ежедневно. По крайней мере, этим Николь себя успокаивала.

Вчера компания снова договорилась в этот понедельник пропустить лекции. Макс, который должен был отвезти Николь с подругами, подозрительно отмалчивался с вечера. Накануне как будто избегал её, стал непривычно молчаливым и серьёзным. Не сумев дозвониться до него, Николь сама пошла к его дому.

Мустанга, обычно стоявшего у дорожки, сегодня не было. Николь остановилась у двери и помедлила, отчего-то не решаясь позвонить. Дверь распахнулась, и на пороге замерла женщина. Смотрела на Николь как будто испуганно и глубоко дышала.

– Здравствуйте, миссис Бэйл. Я ищу Макса.

– Детка… – женщина шагнула из дома на крыльцо и закрыла дверь, не впустив Николь внутрь. – Макс… Его нет дома.

– А где он? Мы договаривались встретиться сегодня.

Женщина ещё раз вздохнула, а от её растерянно-виноватого вида на шее Николь заплясали противные мурашки. Мать Макса всегда хорошо относилась к ней, радушно принимала в своем доме и часто становилась на её сторону, если они с Максом спорили. Оттого сейчас её отстраненность казалась странной. Как будто Николь была ей чужой, нежеланным гостем.

– Ступай домой, Николь… Макс позже позвонит тебе… Иди. Здесь его нет.

Миссис Бэйл чуть приоткрыла дверь в дом, узенькую щёлку, словно боялась, что Николь проскользнет за ней. Она ушла, а Николь так и стояла на крыльце, глядя на темный шпон входной двери, и не понимала, что случилось. Куда пропал Макс и почему его мать вдруг так изменилась?

Макс не позвонил. Ни в этот день, ни на следующий, ни через неделю. Николь пробовала ещё раз поговорить с его родителями, но ответ был тем же – виноватый взгляд и уверения в том, что Макс позвонит сам. Пропал. Просто пропал после двух лет отношений, которые казались серьёзными, нерушимыми. Они говорили о будущем, о чувствах. Николь и не думала сомневаться в его словах. Утонула в нём с головой, влюбилась без памяти. И если происходившее и было похоже на сон, то просыпаться Николь не хотела. Однако жизнь встряхнула так, что от сказочного миража остался только пепел.

Спустя две недели она случайно узнала от знакомых, что после конкурса архитектурных проектов Максу предложили должность в компании «Эстер», в Мунсе. Он знал об этом несколько дней и молчал. Не предупредил, не попрощался, не разорвал отношения, а просто сбежал.

Сердце больно жгло. Душа рвалась на части от непонимания, обиды. Подруги пытались успокоить, вселить надежду, но все их слова разбивались в щепки о стены реальности.

Целый год Николь ждала, что он позвонит, приедет, чтобы хотя бы объясниться. Любила и ждала, ненавидя себя за слабость. Пыталась забыть его, жить дальше, но каждая улица родного города, каждый закуток колледжа напоминал о счастливом времени, когда Макс был рядом. Каждое воспоминание причиняло боль.

После окончания колледжа Николь сбежала в Бридж, подальше от мест, которые ранили и не позволяли выбросить Макса из головы. Моника вызвалась ехать с ней, и вместе с подругой Николь углубилась в работу в «Граффити». Трудилась на износ, набиралась опыта, против воли иногда вновь окунаясь в воспоминания. А потом появился Том, и всё изменилось.

Мысли о будущем муже тёплой волной прошли вдоль позвоночника, закрепились в сердце. Николь сморгнула флёр тягостных раздумий и посмотрела на Макса.

– Ладно. Ты прав, давай попробуем работать в команде.

Он улыбнулся, придвинул ближе к ней стаканчик с кофе.

– Я делал один проект в Мунсе, он схож с твоим. Мы можем съездить туда и всё посмотреть. Возможно, это поможет.

– А чертежи? Не проще посмотреть их?

Макс опустил глаза на секунду и тут же вернул внимание Николь.

– Чертежей у меня нет. Заказчик пожелал, чтобы они остались у него в единственном экземпляре.

– Как-то странно. Мы ведь не собираемся копировать их.

– Знаю. Но кто платит, тот и музыку заказывает, верно? Думаю, если бы Бушар согласился на сделку с таким условием, ты бы тоже не думала.

– Возможно.

– Так что? Едем?

– Хорошо, давай съездим завтра, – ответила Николь и тут же внутренне съёжилась. Довольная улыбка Макса снова угрожала переломить её пополам. Два часа пути до Мунса в одной машине, потом столько же обратно – слишком сложное испытание. Она сцепила руки в замок. – Только с нами поедет Моника. Ещё одно мнение лишним не будет.

– Не вопрос. Тогда до завтра. Сегодня ещё посмотрю твои чертежи.

Он сунул руки в карманы и направился к выходу. Николь развернулась к монитору, слушая его шаги. По мере того, как Макс отдалялся, дышать становилось легче.

Поздним вечером Николь вошла в свою квартиру, включила свет. Бросила сумку на комод и прислонилась спиной к двери. Прошедший день казался бесконечно длинным и сложным, совсем не таким, как она представляла утром. Надеясь забыться в работе, Николь обрела новые проблемы, справиться с которыми оказалось непросто.

Недавние сожаления об отъезде Тома отошли на второй план и вот теперь, вспомнив о нём, Николь вздрогнула, прижала руку к груди. Сердце затрепыхалось от мыслей, что всё может повториться теперь уже с Томом. Что сказка разрушится, едва Николь поверила в неё. Она сжала пальцами ткань блузки и зажмурилась. Нет, Том не такой, в нём можно не сомневаться. Ужалило осознание, что и Макс тогда казался ей честным, любящим. Дыхание участилось. Все звуки, казалось, проглотил страх, и только пульс отчётливо слышался в тишине пустой квартиры.

В сумке затрезвонил мобильный. Николь расстегнула молнию и улыбнулась, увидев на экране имя Тома.

– Привет, родная. Ещё не спишь?

– Только вернулась домой, – с улыбкой ответила она, услышав любимый голос, одной рукой расстегнула пальто. – Как прошёл первый день?

– Вечер. Не хотел отвлекать тебя от работы, поэтому не звонил вчера.

Николь сперва нахмурилась, потом вспомнила о часовых поясах и посмотрела на время.

– В Париже утро?

– Семь часов.

В трубке раздался ленивый зевок. Улыбка Николь стала шире. Она скинула пальто, обувь и легла на диван в гостиной. Закрыла глаза, чтобы нарисовать в воображении сонное лицо Тома.

– А ты почему так поздно?

– Работала. Всё пытаюсь решить неразрешимую проблему. Подводных камней оказалось больше, чем я ожидала.

– Но кого они пугают, правда?

Голос Тома был мягким, обволакивающим. Тело расслаблялось от его тембра.

– Как там ваш гений? Уже проявил себя?

– Ищем точки соприкосновения. Учимся работать в команде.

– И как?

– С переменным успехом. Пока рано судить.

– А проект? В чём сложность?

– Ты правда хочешь, чтобы я грузила тебя терминами в семь утра? – Николь по-доброму усмехнулась. – Думаем. Не всё гладко.

– Я уверен, ты и с этим справишься.

Тепло от поддержки Тома растекалось по венам и согревало. Николь села, откинула с лица волосы.

– Ну, а как у тебя? Успел чему-то научиться?

– Нет, Франсуа не стал грузить в день прилёта, показывал город. Провёл мне любительскую экскурсию, рассказал парочку местных легенд, – он вдруг оживился, тембр голоса чуть поменялся. – Кстати, одна тебе может показаться интересной.

– Только одна? – снова улыбнулась Николь. Поставила чайник.

– Просто близко к твоей сфере. Ты когда-нибудь видела Notre-Dame de Paris?

– Том, я же архитектор. Мне преподавали историю архитектуры в колледже. Конечно, я его видела.

Он тихо рассмеялся.

– Согласен, вопрос неудачный. А легенду о его вратах знаешь?

– Нет, расскажи.

– Их поручили выковать кузнецу, который сомневался, что сможет сделать их достойными. Он настолько отчаялся, что в последний вечер перед сдачей работы обратился за помощью к дьяволу.

– И дьявол помог? – спросила Николь, усаживаясь в кресло с чашкой чая и вспоминая чертовщинку в глазах Макса.

– Как знать. Утром кузнеца нашли без сознания рядом с прекрасно исполненными вратами. Говорят, люди видели, как инструменты сами отбивали металл. Кузнец так и не смог объяснить их создание, а позже умер. И хоть врата, созданные дьяволом, ставить в церкви было странным, их всё же поставили. А великолепные узоры никто не смог ни повторить, ни понять, как они были выполнены.

– Наверно поэтому над ними изображена сцена Страшного Суда.

– Не знаю, – Том усмехнулся. – Об этом Франсуа ещё не рассказывал.

– Ты прав, история интересная. Даже жаль, что враньё.

– Ну, легенда на то и легенда, что не знаешь, где заканчивается сказка и начинается реальность.

Том замолчал. Таймер отсчитывал секунды разговора, а Николь все больше находила пересечения между легендой и собственной жизнью. И риск погибнуть от появления «дьявола» не казался выдумкой.

– Милая, всё будет хорошо, – словно внутренний голос, отозвался Том. – Трудности закаляют, а ты обязательно со всем справишься, даже без чьей-то помощи. Не сомневаюсь.

– Спасибо, – Николь вновь не сдержала улыбку. – Мне не хватает тебя.

– Мне тоже, родная. Здесь это особенно остро ощущается. Ты любишь джаз?

– Джаз?

– Да, джаз. В мае в Париже будет проходить джазовый фестиваль. Примерно в это же время Франсуа приглашает на фестиваль, посвященный кухне. Как смотришь на то, чтобы поехать вместе?

– В Париж? – глупо спросила Николь, чтобы дать себе паузу для ответа.

– В Париж. Посмотрим, как цветет сакура, съездим в Версаль. Познакомлю тебя с коллегами и разузнаю всё о лучших ресторанах, в которые тебя поведу. А уж для архитектора здесь вообще рай.

Душа согревалась с каждым произнесённым им словом. Николь взглянула на кольцо, коснулась его пальцем.

– Поехали.

Глава 5

Ночь прошла плохо. Лица Тома, Карлы, Макса поочередно сменялись, их выражения тоже каждый раз были разными: от приветливого, дружелюбного, до зловещих улыбок, плача и презрения. Николь видела Сьюзен, которая почему-то обнимала Тома. Он улыбался ей, позволял себя касаться.

«На твоего мужчину здесь никто не претендует», – говорила Сьюзен и зло смеялась.

Николь закрыла руками лицо. Когда убрала их, увидела перед собой здание будущего отеля. Высокое, со стремящимися ввысь пенаклями, стрельчатыми окнами и арками. Николь шагнула ближе, прищурилась, стараясь разобрать рисунок на центральной двери, и вздрогнула. Изгибы ковки в точности повторяли завитки на вратах Собора Парижской Богоматери. Она вскрикнула, когда кольцо на пальце вдруг стало нагреваться. Через секунду жечь стало так, что на глазах навернулись слёзы. Николь сдернула кольцо, уронила на землю и, подняв подбородок, упёрлась взглядом в Макса Он мягко улыбнулся ей и приближался, а улыбка на его лице становилась шире, превращаясь в дьявольский оскал.

«Я никогда не сдаюсь, Николь», – прошипел он не своим голосом, и Николь резко села на кровати. Открыла глаза и переводила дыхание, сжимая руками голову.

Тёплые струи душа смыли остатки ночного кошмара. Чашка горячего кофе и сообщение от Тома с пожеланием хорошего дня подняли настроение. Николь спокойно закончила завтрак, сделала укладку. Достала косметичку, чуть ярче чем обычно подвела глаза и посмотрела на своё отражение. Через час за ней должен был заехать Макс, и она вдруг поймала себя на мысли, что волнуется перед встречей с ним.

– Не сходи с ума, это просто рабочая встреча.

Она вытащила ватный диск, стёрла макияж и нанесла снова, но уже без излишеств. Надела простые брюки, неприметный серый свитер, и убрала волосы в пучок.

Макс написал, что подъехал, и Николь вышла на улицу, ища глазами его Мустанг, который подарили родители на совершеннолетие. Усмехнулась, когда чёрный внедорожник со значком GMC на радиаторной решетке моргнул дальним светом. Другая машина, другой человек. Свой прежний автомобиль Макс любил. Как когда-то, казалось, любил и Николь. Она открыла дверь и забралась на заднее сиденье за водителем, чтобы лишний раз не вступать в диалог.

– Доброе утро, – кивнул Макс, поймав её взгляд в зеркале заднего вида. Николь в ответ сухо кивнула и отвернулась к окну. – Куда ехать?

– Эммертон Драйв, до конца улицы.

Макс выкрутил руль, отъехал от тротуара. Краем глаза Николь ловила его взгляды, но продолжала изучать серые сугробы через оконное стекло.

– Здесь всегда такая мерзкая погода осенью? Я впервые в Бридж.

– Нет, не всегда.

– Значит надо подождать? Хорошо бы, если не до весны. Хотя если и весной будет так же…

– Осень здесь обычно сухая. Зима – тёплая, весна – ранняя. А летом жарко, – с лёгким раздражением ответила Николь, которую разговоры о погоде начинали напрягать. – Но проект мы закончим раньше, так что вряд ли тебе удастся проверить.

– Ясно, – Макс отвёл взгляд на дорогу и, не глядя на Николь, продолжил: – Ты здесь уже освоилась? Я к тому, что сколько ты уже живешь в Бридж? Три? Четыре года?

– Четыре.

– Переехала после окончания колледжа? – скорее утвердил он. – Забыл сказать вчера. Знаешь, я впечатлён. «Граффити» хоть и небольшая компания, на мой взгляд перспективная. И то, что ты добилась там должности руководителя проекта, это здорово, правда.

Николь снова увидела отражение его глаз в зеркале и, ничего не ответив, отвернулась. Похвала могла бы быть приятной, если бы всё, чего добилась, Николь не сделала вопреки.

– Быть хорошим архитектором мало. Для того, чтобы руководить командой, надо быть ещё и грамотным управленцем. Мне понравилось, как работает твоя группа, как ты распределила обязанности. И презентацию я смотрел, если что, – он различимо хмыкнул. – Получилось отлично.

Глубокий вдох, чтобы успокоиться. Николь достала из сумочки телефон, посмотрела на время. До дома Моники оставалась пара кварталов, а нервы уже были на пределе.

– Ну, а как в остальном? – словно не замечая её молчания, спросил Макс. – Устроилась?

С каждым дыхательным тактом рецепторы ловили смесь ароматов лимона, амбры и кедра. Знакомый парфюм, который вкупе с голосом Макса снова отбрасывал назад, причиняя боль. Сильнее всего хотелось выскочить из машины, но уж никак не говорить с ним, не слушать.

– Ник? – позвал её Макс, и Николь вынужденно посмотрела в зеркало. Он улыбнулся. – Так и будешь молчать всю дорогу?

Николь нажала «отправить» на смартфоне, сообщение о времени прибытия улетело подруге. Только после паузы она смогла посмотреть на Макса. Приподняла подбородок и, собрав в кулак последние остатки сил, ответила:

– Макс, я вынуждена работать с тобой. Это было не моё решение. Если нужно работать сообща, я согласна. Но мило дружить с тобой и вести светские беседы не входит в список обязательных условий нашей совместной деятельности.

Он сжал зубы. На лице явственно проскочило недовольство. Макс повернулся к дороге и перехватил руки на руле.

– Ясно.

Автомобиль остановился у дома Моники. Та уже стояла возле крыльца и, едва разглядев Макса через лобовое стекло, ринулась к машине. Села рядом с Николь и коршуном глянула на Макса. Николь старалась сохранять спокойный вид, улыбнулась подруге. Моника ощутимо расслабилась, захлопнула дверь и обратилась к Максу.

– Ну, и куда мы едем?

– В художественную галерею.

Николь выпрямилась, ухватилась за спинку переднего сиденья.

– Подожди, это та, которая открылась год назад?

– Угу.

– Ты её спроектировал?!

Макс кивнул, а Николь удивлённо разомкнула губы.

– Ого…

Довольная ухмылка снова добавила лицу Макса дьявольских черт.

– Что ты сказала? Извини, не расслышал.

– Всё ты расслышал, – фыркнула Николь и по привычке уставилась в окно.

Почти вся дорога до Мунса прошла в молчании. Иногда Николь перебрасывалась репликами с Моникой, в основном по работе. Подруга слишком хорошо знала и её саму, и всю историю, явно хорошо понимая, что выдавать личную информацию о Николь Максу не стоит. Хотя раньше частенько заставляла Николь краснеть. Она откинулась на подголовник и задумчиво уставилась в потолок автомобиля.

– Моника! – выпучив глаза, Николь обернулась на подругу, хохочущую на заднем сиденье Мустанга. Макс ехидно улыбнулся и отъехал с парковки колледжа.

– Что? Ты сама мне вчера говорила.

– Я… Я не так сказала… То есть, не то…

– А что ты сказала? – Макс повернулся к ней. В карих глазах плясали задорные искорки, от которых во рту моментально пересохло.

– Ничего.

Кровь бросилась к щекам. Моника затихла, видимо, понимая, что перегнула. Вчерашний разговор с подругами о старшекурсниках закончился обсуждением интимных фантазий. И угораздило же Николь ляпнуть про Макса, парня, с которым неделю назад познакомилась на вечеринке. После неё они виделись всего пару раз, и дело не дошло даже до поцелуя, а сегодня, предложив подвезти, Макс благодаря Монике узнал такие подробности. Хотелось провалиться сквозь землю.

Моника выскочила из машины у своего дома едва ли не на ходу. Оставшись в наедине с Максом, Николь напрягалась сильнее. От растущего чувства неловкости она втягивала голову в плечи, стараясь не поворачиваться к Максу. Может быть так он не заметит оттенок её кожи, который с мраморно-розового сменился на пунцовый.

Мустанг остановился у крыльца Николь, она отстегнула ремень, всё так же глядя куда-то вниз. Почувствовала тёплые пальцы на своей щеке, настойчиво заставлявшие поднять голову. Едва она это сделала, Макс коснулся её губ. Поцеловал мимолетно, легко, без лишнего напора. Провёл большим пальцем по её скуле и улыбнулся.

– Ты мне нравишься, Ник. Очень нравишься.

Домой Николь летела. Губы горели от недавнего поцелуя, кожа помнила его касания, а слова звенели в ушах и отзывались в сердце. Короткий сигнал телефона вывел на миг из состояния эйфории.

«Я надеюсь, ты не затупила? Он тебя глазами жрал весь день», – писала Моника, а до Николь вдруг дошло, что о вчерашнем разговоре подруга сказала совсем не случайно. Она рассмеялась, перечитала вторую часть сообщения ещё раз двадцать, и с каждым новым прочтением чувствовала, как пульс начинает частить.

– Приехали, – Макс заглушил двигатель, когда его внедорожник остановился напротив здания галереи.

Николь почти прилипла к окну. С трудом сдерживая восклицания, она разглядывала фасад. Массивное здание казалось в то же время лёгким. Стрельчатая аркада центрального входа создавала иллюзию парения, изогнутые аркбутаны словно хрупкие желобки сцепляли части конструкции. Высокая, изящная, с текучими изгибами и сдержанным природным орнаментом, галерея приковала взгляд. Николь на автомате вышла на улицу, не отводя глаз от остроконечного фронтона над дверным проёмом.

– Хочу зайти внутрь, – проговорила она и двинулась напрямик к двери, позабыв о спутниках.

Витражи на манер готики, с отголосками модерна выстроились в ряд на первом этаже по обе стороны широкого зала. Погода в Мунсе стояла солнечная, и лучи света, проникая сквозь цветные стекла, разбрасывали по монохромной плитке рисунки, словно природный художник, затейливый гений наполнял жизнью само здание.

Николь прошла дальше, подняла голову и застыла. Полотна на стенах галереи её не интересовали вовсе. Она рассматривала свод, нервюры, два ряда тонких колонн с лепниной на фризе. Целостная картинка собиралась в голове, взгляд скользил от одного элемента к другому, а Николь мысленно ставила галочки напротив каждого. Осмотр увлёк настолько, что подошедшую Монику она увидела только когда та заговорила.

– Он, конечно, козёл, этого не отнять, – сказала подруга и покосилась на стоявшего у дверей в зал Макса. – Но архитектор и правда отменный.

– Сама вижу.

Николь оторвала взгляд от стеклянных сводов и приблизилась к Максу.

– Ну? Что скажешь? – спросил он без привычного ехидства.

– Впечатляет. Отличная работа.

– Спасибо.

Макс переступил с ноги на ногу и, если бы не знала его так хорошо, Николь решила бы, что он смутился.

– У меня появилась одна идея, – сказала она, а голос почему-то стал хриплым. – Я набросаю эскиз, сделаю расчёты. Раз ты уже делал подобное, может быть сможешь их посмотреть?

– Разумеется.

– И мне нравится стеклянная крыша. Добавляет света и лёгкости.

Макс прочистил горло.

– Ник, лёгкости она добавляет только визуально. Фактически, конструкция станет ещё тяжелее.

– Думаешь, я этого не понимаю?

– И как тогда ты хочешь это сделать? Ты же видишь, сколько опор здесь. Нагрузка рассчитана. Ты не хочешь менять макет, но в том виде, в котором есть сейчас, здание просто сложится.

– Надо придумать, как сделать так, чтобы не сложилось. Хотя я понимаю, что перекроить всё гораздо легче.

– Бросаешь мне вызов?

– Я себе его бросаю, Макс, – гордо заявила Николь и отошла. – Можем ехать обратно. Здесь мне всё ясно.