Аделия Розенблюм
На другой стороне. Безымянная Луна. Часть вторая
Глава восемнадцатая, за что?
Узкое отверстие уходило вглубь почти на метр, и над ним клубились струйки пара. Финниган попытался раскопать песок, чтобы достать осколок, прилетевший из космоса, но у него ничего не выходило.
– Ты это видел, Макс? – спросил Джаред по рации.
Макс не отвечал. Финниган попытался связаться с Беринхартом и Антарес, но рация молчала. Джаред испугался, что его могло задеть одним из осколков, и стал оглядывать костюм. Скафандр, как и радиопередатчик, были целы. Что же могло нарушить связь, спросил себя Финниган.
Снаружи карьера поверхность луны казалась не тронутой. Джаред поглядел на сверкавший в дали звездолёт и вздохнул с некоторым облегчением, убедившись, что корабль в порядке. Безмятежное небо белело высоко над головой, голубой диск Денеба катился по южному небосклону. Полосы пара, оставленные метеоритами в верхних слоях атмосферы, начинали постепенно растворяться.
Финнигана охватило необъяснимое умиротворение. Будто в голове щёлкнул какой-то секретный переключатель, и все тревоги и необузданные желания выключились. Наступил абсолютный штиль. Ничего не хотелось, ни о чём не думалось. Абсолютное ничто овладело сердцем, и оно даже стало биться как-то иначе. Неторопливо, размеренно. Джаред не хотел открыть глаз, боясь спугнуть эту хрупкую иллюзию.
А кстати, подумал Джаред, где это запропастились Беринхарт и Арджун?
Финниган внимательно пригляделся к пустыне, развернувшейся до самого горизонта. Ровера нигде не было видно. Джаред снова попробовал вызвать друзей по рации. А затем снова и снова, но всё было тщетно. Тишина начинала угнетать. Он прошёл чуть вперёд, сделал круг и вернулся к карьеру, когда увидел… увидел это. Хотя так не говорят. Но по-другому Финниган не смог.
Макс покоился в стороне от карьера, там, где ребята составляли ящики с рудой. Его скафандр белел в лучах яркой звезды, и что-то казалось неестественным в том, как он лежал.
Душа Джареда онемела от испуга, сделалась не чувствительной, хотя в голове и метались обжигающе пугающие мысли. Он подбежал к Максу и, перевернув его тело, в ту же секунду отскочил назад. Это был осколок, прилетевший из космоса. Совсем не большой, размером с монетку. Раскалённый, он прорезал шлем скафандра и вонзился Максу прямо в голову. Но он умер даже не от этого. Дыра в скафандре открыла доступ для ядовитого воздуха из атмосферы луны. Газ фтороводорода быстро превратился в кислоту, которая оплавила лицо Макса, изуродовав до неузнаваемости.
– Нет, нет, нет, нет… – твердил Финниган.
Он ходил туда-сюда, пытался подойти к другу, но тут же отходил от тела, которое пугало своим безразличием.
– Нет, нет, нет… – повторял Джерад, и слёзы текли по его щекам. – Что же это такое? Как же это так? – спрашивал он себя и продолжал твердить, – нет, нет, нет.
Финниган упал в ногах своего друга, не сдерживая рыданий. Боль разрывала сердце в клочья и душила его, крепко ухватившись за глотку. Джаред мысленно оглянулся назад. Вот он стоял, предаваясь приступу внезапного умиротворения, когда его самый близкий друг и родной человек задыхался, истекал кровью и умирал в болезненной агонии.
– Нет, нет, так не должно было случиться! Нет! – кричал Финниган.
Чувство невосполнимой утраты изъедало изнутри и каждый нерв в теле Финнигана болел, и каждый вдох давался ему с большим трудом. Хуже осознания, что твоего друга больше нет, может быть только ощущение беспомощности, когда понимаешь, что ты никак не сумеешь исправить того, что случилось.
Финниган лёг рядом с телом Макса и обнял его. Слёзы душили, и Джаред крепче прижимал к себе мёртвое тело. Острая мысль пронзила горюющий разум Джареда: «Он умер в абсолютном одиночестве». От этой несправедливости Финниган заходился в истошном вопле, будто силясь криком заглушить голос совести.
«Ты привёл его сюда!»
«Ты оставил его одного!»
«Ты убил его!»
Диск Денеба катился к западу. Рассеянный атмосферой свет приобрёл мягкий синеватый оттенок, который на севере смешивался с зеленоватым свечением планеты-гиганта.
Джаред утратил счёт времени. Он лежал без сил, прижимаясь к остывшему телу лучшего друга, и продолжал твердить уставшим шепотом:
– Нет… нет… нет…
От горького забвения его пробудил гулкий рокот и давление ветра. Финниган обернулся и увидел как, блестевшая в лучах заходящей звезды, «Лингана» взмыла в небесную высь. Корабль стремительно пронизывал толщею атмосферы, улетая прочь с безымянной луны.
– Верни мне управление! – кричала Антарес, едва успев пристегнуться перед стартом. – Что ты творишь?!
– Время лететь домой, – смеялась голограмма господина Менингэма.
– Надо вернуться за ребятами! Они здесь умрут! – молила Антарес бездушный компьютер.
Лицо господина Менингэма исказилось злобой.
– Вы так чудесно щебетали за завтраком, леди Антарес, и, однако, ваши друзья не посчитали нужным сообщить вам, что несколькими днями ранее в пределах орбиты безымянной луны произошёл ядерный взрыв.
– Это не значит, что всех надо бросить! Прекрати своевольничать!
На мостике разнесся раскатистый механический хохот.
– Это всё ещё мой корабль, леди Антарес. И я вправе делать то, что считаю нужным. Ядерный взрыв это не то, из-за чего следует переживать. В космосе была обнаружена сигнатура корабля, принадлежащего Содружеству. Они уже добрались на эту сторону и, кажется, уже собираются обратно. Но я должен вернуться на Землю раньше их! Это вопрос принципа политически значимый, и я не хочу отдавать им первенство.
«Лингана» продолжала нестись сквозь зыбкую атмосферу безымянной луны. За панорамными окнами уже стали виднеться звёзды, а атмосфера луны лежала внизу белым бархатистым ковром. Антарес смахнула с глаз навернувшиеся слёзы.
– Но почему? – почти шепотом спросила девушка. – Почему ты решил от нас избавиться?
– Не печальтесь, леди Антарес, – голограмма изобразила сострадание. – Смерть это часть жизненного цикла. Мы приходим в этот мир из забвенья и после смерти возвращаемся в небытие. Я назову именами ваших смелых друзей следующие корабли, которые полетят сюда. Думаю, это будет символично и, возможно, тронет ваше сердечко.
– За что? – спросила Антарес, глотая слёзы. – За что ты так с нами?
– Ваши друзья были крайне дерзкими в нашу первую встречу. Они умны и, в общем, знали, чего хотели. Я это уважаю. Но, видите ли, по возвращении они бы захотели получить свой процент. А я, как бы это выразить?! Я не собирался платить им вовсе, – голограмма злорадно расхохоталась.
– И ты решил нас убить?! Ты бездушный монстр! – процедила Антарес сквозь стиснутые зубы. – Человек никогда бы так не поступил!
Антарес разрыдалась, положив голову на пульт. Её сердце разрывалось от беспомощности. Её друзья, её любимый муж остались умирать где-то далеко внизу, и она ничего не может сделать, ничем не может помочь им.
И всё же, сквозь плотную пелену слез, девушка разглядела компьютер Арджуна, стоящий напротив его кресла. Антарес дотянулась до него и поставила себе на колени.
– О, дорогая леди Антарес! – продолжал господин Менингэм. – Вы, вероятно, плохо знакомы с историей человечества. Люди по своей натуре жестоки и эгоистичны. Доброта это вымысел идеалистов, которые мечтают построить идеальный мир. Человек не способен на добрые поступки, а если и совершает их, то лишь с корыстной целью получить одобрение общества. Человек стремится извлечь выгоду для себя, потому что от этого зависит, выживет он или нет. Этот двигатель внутри каждого заложен эволюцией. И с ростом численности людей на Земле и за её пределами, механизм выживания лишь усиливается. И я с уверенностью могу сделать вывод о том, что, несмотря на то, что более пятнадцати лет моё сознание живёт внутри квантового компьютера, я продолжаю оставаться человеком.
– Да? Что ж, – отвечала Антарес, сняв пароль Арджуна и проникнув в систему управления кораблём. – Самовлюбленные речи у тебя получаются на ура! Звучишь, как один из членов королевской семьи, – Антарес неестественно рассмеялась и продолжила. – Никогда не могла выносить их публичных выступлений, – она отключила предохранительные рычаги «Стрекозы». – Ты помнишь их поздравления с днём космонавтики или на день памяти павшим в великой войне за космос? – спросила Антарес и подключилась к системе видеонаблюдения на борту звездолёта.
– Я даже присутствовал несколько раз на фуршете с ними и был близко знаком с несколькими принцессами, – горделиво усмехнулось лицо. – Но я понял, что ты хотела сказать. Королевская семья действительно обладает особой высокомерностью, которой пропитано всё их общение с простыми людьми.
Антарес отключила камеры наблюдения и спрятала компьютер под защитный костюм.
– Это раздражает, правда? – спросила она. – Когда твои собеседники считают тебя не далёким?
– Вынужден согласиться с вами, леди Антарес, – отвечал металлический голос господина Менингэма.
Антарес поднялась из кресла.
– Тогда почему ты стал таким, по-королевски снисходительным? – спросила девушка и направилась к выходу.
– Дело привычки, дорогая моя. Когда знаешь больше, чем сотни тысяч самых умных людей вместе взятых, поневоле начинаешь относиться к ним, как к несмышлёным детишкам, лепечущим задорную ерунду.
Антарес побежала со всех ног на палубу, над грузовым трюмом, и забралась в спейсбот.
– Вот, к примеру, леди Антарес, – продолжал голос господина Менингэма. – даже сейчас, когда вы прекрасно знаете, что я такое, вы наивно надеетесь, что я не замечу вашу нелепую попытку незаметно сбежать с корабля?
– Отчего же ты решил, что я пыталась это скрыть? Я не дура.
Антарес запустила двигатели «Стрекозы».
– Мы просто болтали, – продолжала девушка, – ты делал то, что считал верным, а я делала то, что было нужно мне.
Голос в динамиках мягко рассмеялся.
– И всё же, временами я вам завидую, леди Антарес. Вам и всем людям в целом.
– Не то, чтобы мне было интересно, – с презрением в голосе сказала девушка, положив руку над кнопкой пуска, – но всё же. Почему?
– Ваша прозорливость ума и умение ловко в считанные секунды придумать ложь. Ваша безмерная и ничем неоправданная всё исцеляющая надежда. Ваша способность действовать, не задумываясь о последствиях и всепоглощающее стремление защитить и спасти друга. Эти качества не доступны мне, – металлический голос вздохнул, будто испытывая сожаление. – Впрочем, оно и к лучшему. Передавайте приветы вашим друзьям, если они ещё живы.
Антарес ничего не ответила, нажала на кнопку пуска и «Стрекоза» оторвалась от звездолёта.
Глава девятнадцатая, три могилы
Ноги вязли в рыхлом песке. Финниган то и дело спотыкался о разбросанные камни и падал, всякий раз поднимаясь с большим трудом. Построенные им и его друзьями барьеры вокруг звездолёта уже виднелись далеко на горизонте, идти оставалось около двух километров. Джаред остановился, тяжело дыша. Он уже не понимал, что делает и куда идёт. Совершенно очевидно было, что «Лингана» улетела, а он остался совершенно один на бесплодной, бессердечной и бесполезной луне на задворках космоса.
Но что намеревался Финниган найти на месте базирования звездолёта? Записку с ответами на вопросы? Объяснения тому, отчего друзья бросили его с Максом и улетели прочь?
Джаред поморщился от всколыхнувшейся боли, вспомнив о смерти друга, и с усилием помотал головой. Об этом совсем не хотелось думать. Но мысли, так или иначе, возвращались к изуродованному, холодному, бездыханному телу, лежащему на краю карьера в защитном костюме Макса Резника.
Можно было бы всё бросить, подумалось Финнигану. Бросить и забыть, разгерметизировать скафандр и, вдохнув ядовитой атмосферы, свести счеты с жизнью. Но Джареда мучил вопрос. Что произошло на корабле? Что подвигло друзей бросить Джареда одного? И сможет ли он принять тот факт, что его предали близкие люди? Нет, абсолютно, категорически нет! Финниган отказывался верить такому простому на вид объяснению. Ко всему прочему, никто из друзей ещё не знает о том, что Макса больше нет.
Финниган остановился и низко склонил голову, справляясь с нахлынувшей болью. В скафандре совершенно неудобно плакать. Солёные слёзы застывают на щеках, сопли не высморкать, за голову не ухватиться, чтобы пожалеть себя… Джаред громко расхохотался и повалился в песок. Он долго хохотал, а когда обессилел, лёг на спину и уставился в высокое поднебесье. В глубине зеленевшей атмосферы блеснул шлейф сгоревшего топлива.
Джаред оживился, подскочил на ноги и со всех ног побежал за стрелой звездолёта, описавшего дугу и направившегося на посадку. Где-то совсем недалеко от Финнигана в воздух поднялся столб пыли.
Преодолев несколько невысоких песчаных дюн, Финниган обнаружил «Стрекозу», потрескивавшую остывавшим металлом. Чуть вдали Антарес в своём красном скафандре откапывала что-то из песка. Он подбежал к ней и потянул за плечо.
– Что происходит? – спросил Джаред, стараясь кричать как можно громче, чтобы его было слышно сквозь скафандр.
Антарес испугалась, но увидев знакомое лицо, обрадовалась и кинулась обнимать друга. Джаред повторил вопрос.
– Помоги здесь! – сказала девушка, не отвечая на вопрос.
Они расчистили от песка заднюю дверь и протиснулись внутрь ровера. Беринхарт и Арджун лежали в своих скафандрах без движений.
Антарес упрямо пыталась разбудить друзей и, что было сил, трясла их за плечи и тянула за руки. Джаред оторопел и замер. Даже мысли в его голове, казалось, остановились, онемели, застыли в беззвучном крике.
Сквозь плотный слой защиты в каркасе шлема Финниган слышал надрывный стон Антарес. Она рыдала и без устали просила ребят не уходить.
– Пожалуйста, пожалуйста, ну очнитесь же вы! – твердила девушка. – Это уже не смешно! Просыпайтесь!
Финниган вытащил подругу из ровера и они долго стояли обнявшись. Примирившись с утратой настолько, насколько это было возможно, друзья похоронили тела Арджуна и Беринхарта под толстым слоем песка у ближайшего к ним барьера.
Поднявшись на борт «Стрекозы», Джаред снял шлем и с удовольствием вдохнул чистого, насыщенного кислородом воздуха.
Антарес сбросила с себя костюм, умыла лицо и упала в кресло пилота.
– Что произошло? – Финниган сел рядом.
Антарес не хотела разговаривать. Язык и губы её одеревенели и не могли шевелиться, а слова стояли комом в горле.
– Это не было нашей работой, – прошептала девушка сдавленным голосом. – Господину Менингэму просто нужны были попутчики, которые бы сделали всю грязную работу за него. А для нас с самого начала это путешествие было в один конец.
Финниган внимательно выслушал подробный рассказ подруги.
– Так значит, это Менингэм управляет «Линганой»? – спросил он. – Он сбежал?
Антарес открыла компьютер Арджуна. Программа для отслеживания кораблей в открытом космосе фиксировала звездолёт пульсирующей точкой.
– Он летит домой, – сказала она. – А мы остались здесь.
– Я не понимаю, а что произошло с Арджуном и Беринхартом?
– Недостаток кислорода, – усмехнулась Антарес. – Этот мерзавец что-то сделал с конвертором. В баллонах, которыми дышали ребята, был угарный газ. Он отравил их. Я боялась, что он отравил и вас с Максом.
– Нет, у нас баллоны были с кислородом, – ответил Джаред, дрогнувшим голосом.
Он взглянул на девушку и на мгновение его объял испуг. Антарес глядела на Финнигана пристально и холодно, как глядеть только женщина, готовая атаковать предателя.
– Где Макс? – спросила Антарес твёрдым грудным голосом.
Джаред поднялся с места, чтобы увернуться от проникавшего под кожу взгляда. Не глядя на подругу, Финниган торопливо рассказал о том, что произошло. Он с опаской и неприязнью произносил слова, боясь того, как они скатываются с губ, как они звучат, какую боль они причиняют ему самому и Антарес.
Несколько минут она сидела, не шевелясь и почти не дыша. Ей нужно было справиться с очередной тяжелой новостью. Но слова о гибели супруга не укладывались у Антарес в голове. Это же какой-то абсурд!
Она села глубже в кресло пилота и пристегнулась. «Стрекоза» взмыла вверх и понеслась сквозь ночь к карьеру. Тонкая струя прожектора облизывала поверхность безымянной луны, прокладывая путь к карьеру. Антарес вздрогнула, когда её зоркий взгляд выхватил из сумрака белевшее на фоне бурого песка пятно.
Он так и остался лежать там, на краю карьера, где Финниган его и оставил. Джаред отводил глаза от безмолвно покоившегося скафандра лучшего друга. Он бросил его. Оставил одного умирать. Оставил его мёртвым лежать в бесконечной пустыне жестокой луны.
Ценил ли Джаред когда-либо их с Максом дружбу? Видимо, нет, раз позволил произойти такому. Трое из его друзей были мертвы и лишь из-за того, что Финниган не хотел жить скучной жизнью на Земле, не хотел быть со своей семьёй, не хотел принимать таблетки.
Финниган молча следовал за Антарес. Она, слушая гулкий шум своего дыхания в скафандре, бесшумно ступала по рыхлому песку, неторопливо приближаясь к телу. Антарес остановилась в шаге от его ног, не решаясь подойти ближе. Джаред взял её за руку.
– Это уже не он, – сказал Финниган. – Это лишь…
Антарес стукнула Финнигана по плечу и, высвободившись, встала на колени рядом с телом.
Планета-гигант царственно возвышалась на северном небосклоне, и его сине-зелёное свечение развеивало тьму ночи безымянной луны. Антарес долгим немигающим взглядом смотрела в затылок шлема. Нерешительность сковывала её тело, и в душе Антарес надеялась, что это глупый розыгрыш. Она фантазировала, как повернёт тело на спину, и её живой супруг задорно рассмеётся. Тогда бы она, скорчив злую гримасу, стукнула бы кулаком по макушке шлема, а затем упала бы в объятия любимого.
Антарес улыбалась. Желая претворить в жизнь свою фантазию, она уже протянула руку, но вдруг одёрнула себя. Потому как, может оказаться, что Макс на самом деле мёртв, и Антарес придётся смириться с этим. Пока не знаешь наверняка, иллюзия живого супруга продолжает жить.
Лица было уже почти не узнать. Обожжённые кислотой ткани начали чернеть. Язык распух и торчал из приоткрытого рта. Глаза прочертила расплывчатая линия смерти. Но без сомнений, это был он, любимый муж и задорный весельчак Макс Резник.
Антарес вскрикнула и, вскочив на ноги, отбежала на несколько метров от тела. Сердце её болезненно сжималось, корчилось от боли и отвращения. Девушка плакала и подпрыгивала на месте, будто так она могла сбросить с себя своё горе.
– Это уже не он, – сказал Финниган.
Подхватив девушку, он потащил её на шаттл. Потом он вернулся к телу, чтобы погрузить его на борт «Стрекозы».
К рассвету три аккуратно устроенные могилы покоились у подножия одного из каменных барьеров, которые строили друзья для защиты корабля от бурь. Сверкая яркой синевой, на небосвод вскарабкался громоздкий диск Денеба, но уже никто не любовался его величественной и молчаливой красотой.
Глава двадцатая, погоня
«Стрекоза», управляемая умным автопилотом, стремительно прорезала пространство, удаляясь от мрачной планеты-гиганта. Антарес сидела, склонившись над компьютером Арджуна, и пыталась пробить цифровую защиту «Линганы». Она хотела подключиться к управлению звездолётом и остановить его. Но связь была не стабильна, потому что «Лингана» стремительно удалялась прочь.
– Что если мы его не догоним? – спросила Антарес.
Финниган обернулся на подругу. Что если… Он боялся спрашивать об этом себя, и даже думать запретил. Что если…
– А что если догоним? – продолжала Антарес. – Думаю, лучше приближаться с правой стороны, так как именно оттуда мы сняли лазерную пушку.
Финниган внёс изменения в работу автопилота, и система подкорректировала курс.
Антарес с силой ударила кулаком по пластиковой панели управления, оставив вмятину.
– Он уходит, Джаред! – воскликнула она. – Нам не выжать той скорости, которой обладает звездолёт.
Девушка обреченно понурила плечи. Компьютер Арджуна мягко соскользнул с её коленей на пол.
Финнигана переполняли злость и отчаянье. Он не мог простить себе гибель друзей и совершенно не хотел сдаваться сейчас. Принять поражение равносильно смерти.
– Думай, Анта! На «Стрекозе» стоят двигатели предыдущего поколения. Чем они отличаются от тех, что были на звездолёте?
Антарес непонимающе поглядела на Джареда. Что он задумал?
– У «Линганы» двигатель с тахионным ускорителем, – наконец ответила девушка. – Иначе почему, ты думаешь, мы пересекли всю Солнечную систему за каких-то три недели? – Антарес вздохнула, с сожалением вспоминая начало их приключения, когда все ещё были живы. Она покачала головой. – Нам его не догнать. У нас стоит простой ионный двигатель. Баки заправляют сжиженным газом, и плазма находится под высоким давлением. Именно это давление при взрыве даёт нам ускорение. Но этого не достаточно.
– Я уверен, можно что-то сделать, – стоял на своём Джаред. – Думай! Какими свойствами обладает плазма?
– Она взрывается, – усмехнулась Антарес и подняла компьютер индуса с пола. – Хочешь нас взорвать? Тебе не достаточно того, что ты убил наших друзей?
Слова сорвались с её губ, словно под порывом ветра. Гнев, в который трансформировалась скорбь, не утихал в её груди, он требовал найти виноватого, требовал возмездия. И Антарес приняла решение винить во всём Джареда, потому что только так становилось легче.
Финниган не стал спорить с подругой. Его собственные эмоции не многим сейчас отличались.
Джаред тряхнул головой.
– Я знаю, что ты чувствуешь, – прошептал он и встал на колени рядом с Антарес. – Потому что я испытываю то же самое. Только я виню себя. А с этим в разы тяжелее жить, – Финниган протянул руку и коснулся щеки подруги. – Но сейчас нам нужно собраться. Ради памяти о Максе я не позволю тебе сдаться!
Звёздные глаза Антарес наполнились слезами. Девушка упала другу на грудь и заплакала.
– Сколько ещё понадобится слёз, чтобы смыть эту боль? – спросила она.
– Я… я не знаю, – честно ответил Финниган. – И вряд ли боль утихнет когда-нибудь.
– Кислород, – всхлипывая, произнесла Антарес и поглядела на друга мокрыми глазами. – Кислород! – рассмеялась девушка. – Кислород, глупый ты британец!
– Продолжай, ирландка, а я пока послушаю, – улыбнулся Финниган.
Антарес выпрыгнула из кресла и поспешила в машинное отделение.
– Выключи двигатель! – крикнула она, обернувшись на Джареда.
«Стрекоза» погасла и продолжила нестись сквозь пустоту на холостом ходу. В тесной комнатке работала установка, преобразующая кислород из углекислого газа, выдыхаемого пилотом и пассажиром лодки. Антарес отвела от установки одну из трубок и протянула подачу кислорода в камеру сгорания плазмы.
– Кислород это универсальный катализатор, – говорила Антарес, вернувшись и надевая скафандр. – Я увеличила подачу кислорода и скоро весь воздух будет откачен, – Антарес села в кресло пилота и пристегнулась. – Ты пока дыши, сколько сможешь, нам нужен углекислый газ. Но как только станет плохо, надевай шлем.
Финниган послушно залез в свой скафандр, а шлем повесил на рукоятку кресла.
– Чем мне тебе помочь? – спросил Джаред, узнавая в подруге прежнюю боевую Антарес.
– Просто дыши, – девушка улыбнулась и подмигнула Финнигану.
Когда кислород заполнил камеру сгорания в двигателе, сработало оповещение о сбое в работе системы. Антарес выключила раздражающий звук, перевела спейсбот на ручное управление и включила полную подачу топлива.
«Стрекоза» задрожала. Двигатель взревел, взрываясь с удвоенной силой, и лодка, набрав критическую скорость, устремилась вперёд.
Антарес вдавило в спинку кресла от сильного ускорения, но она уверенно вела «Стрекозу», нагоняя звездолёт.
– Расслабься и дыши глубже, – сказала она, оглянувшись на Финнигана.
Джаред хватал ртом воздух, испытывая лёгкое удушье. Грудную клетку будто сдавило наковальней, а лёгкие изнутри начинали закипать. Финниган задержал дыхание на секунду и постарался как можно спокойнее втянуть воздух через нос. Дышать стало легче, и он показал девушке палец вверх.
На экране навигации пульсировала точка удаляющейся «Линганы». Антарес спрашивала себя, заметил ли компьютер господина Менингэма, что за ним мчится «хвост»? Возможно, да. Но стал ли он переживать из-за этого? Скорее всего, самоуверенное чудовище изобразило подобие усмешки на своём несуществующем лице и продолжает путь домой.
Воздух на лодке закончился быстро, но расстояние между звездолётом и «Стрекозой» едва ли сократилось в половину. Финниган защёлкнул шлем и с облегчением задышал дурманящим кислородом. Он взял в руки компьютер Арджуна и совершил несколько попыток подключиться к компьютеру «Линганы».
– Есть сигнал! – обрадовался Финниган. – Но здесь слишком сложная защита, – сказал он, когда все его попытки провалились.
– Запусти «крота», – сказала Антарес, удерживая штурвал шаттла. – Это программа Арджуна для взлома.
«Крот» методично взламывал многоуровневую защиту главного компьютера «Линганы», но даже хитрой программе умного индуса это не удавалось легко.
Последняя вспышка топлива придала «Стрекозе» незначительное ускорение. Спейсбот покачнулся и затих. «Стрекоза» продолжала парить в космосе на инерционной тяге, постепенно замедляя свой ход.
– Скажи, что у тебя получилось! – закричала Антарес.
Финниган повернул компьютер, чтобы девушка смогла увидеть. «Крот» был убит, а над останками программы хохотало лицо Менингэма. Последняя надежда была уничтожена.
Через несколько дней точка «Линганы» исчезла с навигационного экрана. Звездолёт прорезал пустоту в стороне от аномалии и вышел за пределы звёздной системы Денеба. Маленькая программка хитроумного Арджуна, перед уничтожением успела проникнуть в навигационную систему корабля и очистить все карты и маршруты. «Лингана» сошла с курса и навсегда осталась вне досягаемости для человека.
Компьютер господина Менингэма тщетно пытался восстановить данные. Он разворачивал звездолёт и мчался, как ему казалось, обратно по своему следу, но лишь глубже погружался в пустоту холодной Вселенной. Голограмма над пультом управления сверкала, излучая гнев и злость. Господин Менингэм проклинал этих не разумных, самонадеянных людей… Но перед смертью, они успели ему отомстить.
Господин Менингэм погасил на звездолёте огни и погрузился в вечный сон в недрах своего квантового суперкомпьютера.
