Аделия Розенблюм
Инспектор Ян. Долгий путь
Глава 14
– Как сквозь землю провалился! – Гришин налил себе выпить и с грохотом обрушил тяжелый графин на столик.
Прихрамывая, он дошел до дивана и разместился в его правом углу, где еще шесть ирийских суток назад сидел бывший инспектор Ян Карел. Гришин сделал пару глотков обжигающего земного напитка, прикурил сигару и сквозь сизый дым поглядел на Бореаса. Тот стоял посреди кабинета, молчаливо ожидая следующих указаний.
– Иди, ищи его дальше! Он где–то на этой треклятой планете! Если, конечно, еще не умер. Сейчас это стало бы для него спасением.
Бореас, откланявшись, меланхолично прошел по кабинету и скрылся за дверью. Гришин проводил его взглядом, после чего переключил свое внимание на Романа, беззвучно восседавшего за компьютером.
– Так, говоришь, у него есть компромат на меня? – спросил Вол.
– Так точно, – кивнул Роман.
– Этот никому не известный инспектор собрал на меня компромат? Сам? Инспектор, которого уволили спустя месяц после его назначения в должность? Тот самый человек, которого теперь разыскивают по всей галактике?
Роман утвердительно кивнул. Гришин сделал глоток, поморщился, подождал, пока тепло алкоголя разольется приятной негой в груди.
– Что он сделал? – спросил наконец.
– Сбежал со своей обязательной службы, прихватив бюджетных денег, чтобы найти меня, чтобы затем отыскать тебя.
– Может, он и не совсем плох. Кто он вообще такой?
– Кажется, обыкновенный мститель. Сложно понять его мотивы. Если они у него вообще есть.
– Обыкновенный мститель? Обыкновенный мститель – это инфантильный Макелла, который думает, что если бы не я, то папочка оставил бы «Ипсилон Интерпрайс» ему. Тупой, не дальновидный и мелочный щенок, который возомнил себя наследником украденного престола. Какая чушь!
Гришин, снова разозлившись, встал с дивана и стал расхаживать по комнате. Боль в ноге не позволяла выглядеть его поступи твердой и решительной, отчего он злился ещё больше.
– А ты, я посмотрю, как будто, не переживаешь из–за этого инспектора? – Гришин замер со стаканом в руке, пронзая де Сант Эдаля острым взглядом.
Роман пожал плечами, будто отмахиваясь от проницательных глаз отца.
– Это же не я участвовал во всех этих черных схемах и махинациях. Отчего мне переживать? Я скорее восхищаюсь им! – усмехнулся Роман. – Его смелостью. Этот инспектор, пожалуй, единственный человек во Вселенной, который не боится тебя. Он один посмел бросить тебе вызов. Правда, его смелость граничит с нескончаемой глупостью, так что он полез в самую чащу толком не разобравшись… И тем не менее, он хорош!
– Не думаешь, что ты позволяешь себе слишком много? – Гришин подошел к столу, за которым сидел Роман, и посмотрел на него сверху вниз своим острым суровым взглядом.
Роман рассмеялся.
– Меня тебе не запугать. Ни одна твоя угроза в мой адрес никогда не будет настоящей.
От удивления у Гришина вытянулось лицо.
– Что это ещё должно означать? – спросил он, собравшись с мыслями.
Роман продолжал посмеиваться. Эта игра на отцовских чувствах доставляла ему несказанное удовольствие.
Разговор прервал сигнал коммутатора. Робкий голос Делиана сообщил о входящем звонке.
– Подключи, – кинул Гришин, отставив стакан.
Он сделал знак рукой Роману, чтобы тот пошел прочь с его места.
Звонок прогрузился и над оптической платформой вспыхнула голограмма. Бледное лицо Маккелы хитро улыбалось.
– Друзья мои! – с неестественной приветливостью воскликнул Маккела. – Рад снова вас видеть! Что нового?
Гришин откинулся на спинку кресла, недовольно глядя в голографические наглые глаза.
– Зачем звонишь, Егораша? – спросил Гришин.
Полупрозрачное лицо искривилось гримасой омерзения. Маккела терпеть не мог, когда к нему так обращались. С самого детства люди издевались над ним, называя этим приторным детским прозвищем.
– Когда я получу свое? – спросил Маккела, быстро перейдя к делу.
– Ты про этого парнишку? – спросил Гришин, потянувшись за стаканом. – Никак не возьму в толк, зачем он тебе?
– Ты знаешь зачем, дядя Волли! – усмехнулся Маккела.
– Послушай, это твои с ним дела. Что он там тебе наобещал…
– Ты, наверное, не понимаешь, да? Если тебе плевать на падчерицу, черт с ней. Я выкину её в открытый космос.
– Не нужно лжи, Егорий! Не нужно фальши. Я всё знаю!
Маккела холодно улыбнулся и согласно кивнул головой.
– Что ж, ладно. Но я точно знаю, смерть кого ты не сможешь пережить. Истинные отцовские чувства никогда не скрыть! Верно, дядя Волли?
Гришин поджал губы и швырнул стакан в голограмму. Стакан пролетел сквозь наглое лицо Маккелы и, под действием Ирийской гравитации, разбился о паркетное покрытие.
– Это даже не смешно. Ты жалок, старик! Однако, давай вернемся к делу. Твой верноподданный рядом? Не хочу, чтобы он пропустил хоть слово.
Роман взял стул и подсел ближе к Гришину, чтобы Маккела увидел его на своей голограмме.
– Так, погодите! Чего–то не хватает… – Маккела скорчил рожицу, словно усиленно пытается что–то вспомнить. – Ах да! Детка! – позвал он, глядя куда-то поверх камеры.
Обзор голограммы расширился, и рядом с Маккелой появилась Майка Аттика. Одной рукой она помахала отчиму, а в другой держала бокал с крепким земным напитком.
– Отлично! – вздохнул Маккела, продолжая широко и натянуто улыбаться, как конферансье ведущий официальный прием. – Вся семья в сборе! Дядя Волли, твое пагубное влияние сказалось на девчонке. Она не выпускает из рук этот мерзкий виски.
– Будь любезен, Егораша, ближе к делу, – поторопил его Роман.
– А тебе я это ещё припомню!
– Милый, время на исходе, – наклонившись к уху Маккелы, прошептала Майка.
– Верно, скоро станция перейдет на теневую сторону планеты, и мы не сможем продолжить нашу душевную беседу! – Маккела скорчил гримасу сожаления. – Итак, джентльмены! У меня есть предложение к вам. Мы с вами общаемся так холодно, посредствам этих камер… Будто живем на разных концах Вселенной! Давайте встретимся и раз и навсегда разберемся в наших делах!
Гришин и Роман переглянулись.
– Ты сам на это решился? – спросил Роман.
– И да, и нет. Да – решил сам, и нет – меня подтолкнули. Подкинули идею!
Голограмма задрожала и покрылась помехами.
– Давайте скорей! Время!
– Где и когда? – спросил Гришин.
– Вы согласны?! Как приятно! Что ж, до встречи! Адрес отправлю твоему секретарю. Он у тебя такой усердный, такой запуганный!
Голограмма вздрогнула и погасла.
Глава 15
Розово–лиловые сумерки опускались на крупнейший город Ирия. Пляжи постепенно пустели. Ярко-лиловый диск Лады только закатился за горизонт. На небосводе ещё сияла Заря, но замерзающие под её голубым сиянием туристы спешили разбежаться по своим гостиничным номерам. На севере блестел не полный диск Стрибога, отражая бледно-голубое свечение Зари.
В теплом и уютном зале ресторана «Ирийская рапсодия» этим вечером играл джазовый квартет. Жемчужиной сцены была неописуемой красоты исполнительница джаза, прилетевшая на Ирий с Земли. Смуглая кожа арабской красавицы блестела в лучах прожектора. Глаза, глубокие и опасные, как черные дыры, сверкали поверх голов публики. Мужчины и женщины в зале томно вздыхали, утопая в черных очах певицы. Звонкий голос обволакивал, парализовал и уносил их сознание в выдуманные миры.
Гришин и де Сант Эдаль зашли в ресторан и заняли единственный свободный столик. Их быстро обслужили и принесли алкогольные напитки. Вол заметил певицу и с нескрываемым удовольствием стал разглядывать это земное творение. Роман нервно оглядывался по сторонам.
– Мне кажется, не стоило сюда приходить, – высказал он своё опасение.
– Шутишь? Посмотри, какая красавица! – Гришин широко улыбался, совсем захмелев от виски, звучания голоса землянки и её незаурядной внешности.
– Это будто ловушка, – Роман нервно покручивал в руках бокал с вином.
– Джентльмены! – раздалось сзади, и тяжелая рука опустилась де Сант Эдалю на плечо.
Маккела в обнимку с Майкой стоял сзади, улыбаясь своей приторной и надменной улыбкой. Официанты вдруг возникли со стульями и услужливо помогли новоприбывшим гостям разместиться за столом.
– Давайте выпьем шампанского! – скомандовал Маккела.
Официанты метнулись в бар и принесли холодного шампанского и пять высоких бокалов. Все четверо подняли свои бокалы и отпили шипучий напиток.
– Да, земные радости все же куда более продуманы! Какое необычное и яркое изобретения человечества! – играл восхищение Маккела. – Шампанское! Роскошная певичка поет свои земные песни! Эта музыка… Земляне хитры на выдумки! Ах! – вздохнул Маккела, широко улыбаясь. – Сегодня прекрасный вечер! Я надолго его запомню!
Роман вопросительно изучал пятый бокал, в котором со дна всплывало множество пузырьков.
– Мы кого–то ждем? – озвучил он свой вопрос. – Или официанты не умеют считать?
Маккела секунду смотрел на Романа, после чего громко и неестественно засмеялся. Майка тоже хохотнула, видя недоумение собеседников.
Тут к столу подошел еще один человек. Его лица не было видно, из–за перекрестного света прожекторов. Роман, еще не разглядев лица, кожей почувствовал, кто к ним присоединился.
Человек потянулся за бокалом и только тут на него упал свет крошечного настольного светильника.
Ян широко улыбнулся всем сидящим за столом, поднял бокал и, со словами «Ваше здоровье!», отпил шампанского.
– Да, это очень хороший напиток! – восхитился он, присаживаясь за стол, когда официант, неумело скрывая раздражение, нехотя принёс еще один стул.
Певица на сцене взяла высокую ноту, музыка стала напряженной. Голос красавицы переплетался с основным звучанием, то подпрыгивая вверх, то опускаясь вниз до грудного рычания. Женщина на одном дыхании вытягивала и скручивала мелодию, играя нотами. Квартет отыграл финальный аккорд и все смолкло. Зал вскочил с мест, разразившись аплодисментами.
– Никогда не понимал земную музыку, – пожал плечами Ян.
– Это потому что у марсиан нет ни слуха, ни вкуса, – ответил Роман.
– Я бы не стал обобщать, – процедил сквозь зубы Маккела.
– Да? – вступил в беседу Гришин. – А я бы стал. У марсиан скудное воображение и полностью отсутствует понимание искусства. Только на такой чудесной планете, как моя Земля, могло возникнуть столь восхитительное создание, как эта певица!
– Меня ты не считаешь хорошей певицей? – спросила Майка отчима.
– Дорогуша, ты продукт больших финансовых вливаний и скудоумия современной молодежи, – ответил Роман с усмешкой. – Пусть у тебя неплохой голосок, но ты изрядно подпортила свою репутацию пластическими операциями. Никто не воспринимает тебя всерьез.
– Не говори за всех, – обиженно фыркнула Майка. – Некоторые от меня просто без ума!
Девушка накрыла ладонью руку Яна, свободно лежавшую на столе. Он несколько секунд смотрел в глаза Майки, после чего равнодушно отдернул руку.
– Знаешь, Роман, – обратился он к де Сант Эдалю. – почему на «Ипсилоне–2» твой план провалился?
– Любопытно послушать? По всей видимости, инспектор, у тебя есть свое мнение на этот счет.
– Про то, что Майка подговорила меня отправиться к Маккеле я умолчу. Думаю, вы оба уже догадались сами, что эти двое были знакомы давно и замышляли нечто подобное.
– Да, и ты, инспектор, оказался как раз кстати, – улыбнулся ему Роман.
– Как бы самодовольно это не звучало, но я всегда оказываюсь «как раз кстати»! Однако, вернемся к «Ипсилону-2». Роман нанял Навацки, чтобы тот помог стащить окаменелости. Какой простой план! Летит лайнер, перевозит огромное множество пассажиров и грузов. Никто не сможет доказать, в какой момент полёта что-либо пропало и, что важно, куда? Сопроводительная документация заполнена так, что и подозревать то некого. Но в то же время наемного вора Навацки подкупает и Егорий Маккела. Мелкий мошенник не отличается преданностью своему первому работодателю. Он просто хотел подзаработать. Возможно, у Навацки даже был свой план, и он собирался, обманув всех, улизнуть с хорошеньким заработком.
– Чушь! Я не знаю никакого Навацки! – заголосил Маккела.
– Тебе слова не давали, – заткнул его Гришин.
Ян благодарственно кивнул и продолжил:
– Маккела подговорил Навацки, чтобы тот подстроил кражу ископаемых из контейнера Исследовательского Института таким образом, чтобы её смогли обнаружить до пункта разгрузки. Маккела и Майка предполагали, что это запустит цепь расследований, которые в итоге приведут следствие к Гришину. Знаете почему я так смело это утверждаю? – спросил Ян, обводя взглядом присутсвующих, и тут же отвечая на свой вопрос. – Да потому что о том, кого наймет Роман для черной работы знали только трое, сам Роман, естественно Гришин и…
– Конечно же! Непослушная девица! – Гришин всплеснул руками.
– Зря ты его уволил тогда со службы, – произнес Роман на ухо Гришину, усмехаясь и восхищенно глядя на Яна.
– Ничего, что мы сидим рядом? – уязвленно вскричал Маккела. – Это возмутительное неуважение, говорить о присутствующих, не обращаясь к ним.
– Твоя мелочность, Егорий, проявляется во всем, – отметил, усмехаясь, Гришин. – Все из–за того, что ты рос обделенный отцовским вниманием. Это сделало тебя неуверенным в себе.
– Чушь!
– Как хочешь, но дай послушать умных людей. Продолжайте, инспектор. Очень любопытно рассказываете!
Ян улыбнулся Гришину с натянутой любезностью.
– Подговорив Навацки, Маккела хотел тем самым убрать Гришина со своей дороги.
– Зачем ему это? – не понимая, спросил Роман.
– Мне тоже хотелось бы знать, – вторил ему Гришин, ухмыляясь.
– Все просто! Маккела и Майка уже давно были любовниками. Они скрывались ото всех. Могли видеться только, когда Майка летала в концертные туры. Всему виной Гришин. По завещанию умершей матери Майке должна была достаться её доля в бизнесе Гришина. Но великий манипулятор не был с этим согласен. Если Майка выйдет замуж, то половина от всех компаний отойдет ей и её супругу. Гришин никогда бы на это не пошел, а потому старался контролировать падчерицу, как только мог. И таким образом у любовников созрел план.
– Инспектор прав, это многое проясняет, – согласно кивнул Гришин. – Мы чуть не угодили под следствие тогда.
– Значит, проблема не была в моем плане! – с облегчением вздохнул Роман. – Я же говорил, всё было спланировано идеально!
– Вы не избежали следствия, – заметил Ян. – Просто вами занялся только я. Так случилось, что мы оказались с Майкой за одним столиком. Разговорились. Она узнала, что я инспектор. И стала незатейливо во всем мне помогать, когда я начал свое расследование. Меня должно было удивить и даже насторожить, что родственница самого Вола Гришина старается помочь посадить его. Я должен был предугадать её корыстные мотивы.
– И ещё больше, инспектор, твое внимание должен был привлечь тот факт, что такая девушка как наша Майка Аттика стала оказывать тебе знаки внимания, – добавил Роман.
– Отнюдь! Я считаю себя достойным её внимания, – Ян ощутил укол по самолюбию и сложил руки на груди, стараясь не показать свою уязвимость. – Она не многим лучше самой простой безызвестной артистки, или любой другой девушки во Вселенной.
– И, тем не менее, не смотря на прозорливость своего ума, ты, инспектор, не сумел увидеть подвох в действиях девчонки, – Роман с удовольствием укорял инспектора, насмехаясь над ним. – Только не говори, что любовь ослепила тебя! Это будет откровенной ложью. Тебе нравилось, как внимание Майки ласкает твое самолюбие. Только и всего.
– Возможно, в чем-то я соглашусь с тобой. Мне хотелось, чтобы чувства, на которые она открыто намекала, оказались правдой.
Ян взглянул на девушку. Майка неожиданно смутилась и отвела взгляд, поджав губы.
– Меня можно оправдать в этой ситуации, – наконец ответила девушка. – Я просто хотела быть с любимым. Любой ценой.
К столику подошел официант, принес закуски и обновил всем напитки.
– Наверно, надо перейти к делу, – произнес Ян и, вынув из внутреннего кармана пиджака ультрофон, положил перед собой.
– Инспектор прав! – поддержал его Маккела, приобняв Майку. – К чёрту эти выяснения отношений. Давайте доведем все до конца!
Маккела потянулся к ультрофону, но Ян оттолкнул его руку.
– Друзья мои, – обратился Ян ко всем присутствующим. – Вы знаете, как я рад, что все мы, наконец, собрались?!
– Интересно, что ты задумал, инспектор, – Роман облокотился на стол и с вызовом посмотрел Яну в глаза.
– Как минимум, этот твой инспектор пал до такого низкого уровня, как шантаж, – Гришин сохранял равнодушие и, не спеша, потягивал виски.
Он выбрал тактику полного игнорирования ситуации, а потому все время смотрел на виртуозные руки музыкантов, извлекавших необузданную музыку из своих инструментов.
– Шантаж? – удивился Ян. – И в мыслях не было. Но, вероятно, уважаемый мистер Гришин, завладев подобной информацией на любого своего врага, применил бы именно эту тактику, несмотря на всю омерзительность метода. Хотя бы просто потому, что это удобный и проверенный веками способ завладеть желаемым.
– У Вола Гришина нет врагов! – усмехнувшись, ответил Гришин.
– О, да, конечно! – наигранно засмеялся Ян. – Простите меня, сэр, за мою ошибку! Конечно, у вас нет врагов. Это только лучшие друзья взрывают твои планеты, пробираются на секретные заводы, и хотят добиться твоей политической, социальной и, скорее всего, физической смерти.
– Как верно подмечено! – восхитился Маккела, захлопав в ладоши. – Да, в нем что–то есть, – обратился он к Роману, говоря это шепотом, но так, чтобы Ян тоже услышал.
– Заметил, да? Погоди, когда он начет ходить козырями! – улыбнулся де Сант Эдаль.
– Что ж, инспектор! – огласил Маккела. – Может, вы, наконец, отдадите мне то, ради чего мы все здесь собрались. Поверьте, друзья, находиться в вашем обществе честь для меня. Но, знаете ли, всё подходит к концу. И этот вечер рано или поздно завершиться.
– О как тебе не терпеться-то расправиться с Гришиным, – улыбнулся Ян.
– Что за вздор? – спросил Гришин насторожившись.
– Это не вздор, о великий мистер Гришин! В этом устройстве, – Маккела указал на ультрофон, лежавший на столе перед Яном, – храниться твоя смерть.
Гришин долго всматривался в лица Маккелы и инспектора. Он изучил беспристрастно лежавший на столе гаджет и обернулся к Роману, напряженный взгляд которого насторожил и его самого.
– Не знаю о чем ты, – сказал Гришин, откинувшись на спинку стула, – но ты, Егорий, ведёшь грязную игру.
Гришин хотел казаться, как и прежде, непринужденным. Он потягивал обжигающий виски и делал вид, что наслаждается музыкой. Но вкус виски куда-то исчез, а заливистое пение земной красавицы превратилось в назойливый белый шум. Всё внимание Гришина было приковано к ультрофону.
– Так или нет, – восторженно голосил Маккела, – но ты, дядюшка Вол, заврался окончательно. Я долго ждал этот день!
– Кстати, а что сегодня за день? – Гришин с интересом окинул присутствующих взглядом.
– По земному календарю четверг, август, две тысячи шестьсот восемьдесят четвертый, – ответил Роман, сохраняя в голосе и жестах привычные флегматичность и надменность. – Или восемьдесят пятый. Давно не был на земле. Эти их обороты… – Роман, как хорошая театральная актриса, закатил глаза.
Ян отметил про себя то, что уже давно заметил, – слишком давно, – просто не предавал этому значения. Как все–таки отец и сын были похожи!? Манеры, голос, слова и интонации. Конечно, это можно списать на долгие годы совместной работы. Но все же природное, не предумышленное сходство бросается в глаза. Эти двое, Гришин и де Сант Эдаль, легко перенимают повадки и манеры друг друга. И в ситуации, когда нападают на одного, второй переходит на его сторону, защищая, не смотря ни на что.
– Четверг? – переспросил Гришин и изобразил изящную в своей неестественности задумчивость. – Нет, ничего особенного не припомню на этот день.
– Хватит паясничать! – прикрикнул Маккела на эту чудаковатую парочку. – Ты знаешь, что это за день, ты, подлый мерзавец! Это день, когда…
– Когда я отвечу за свои дела? – Гришин перебил Маккелу спокойным и самоуверенным голосом.
Он перегнулся через стол и заглянул Маккеле в глаза.
– Прекрати свои гнусные попытки отомстить за отца. Или за что ты там мстишь? Ты как был мелочным поганцем, так и остался им, лишь немного покрывшись щетиной. Я не знаю, чего ты добиваешься, но мне уже надоело твоё присутствие. Забирайся–ка ты обратно в свою скорлупу на орбите и не пытайся со мной играть. Девчонку я забираю с собой. Тебе никогда её не получить. Всё, мы уходим!
Гришин поднялся в полной уверенности, что Бореас где–то неподалеку и уже устремился к боссу. Но ничего не произошло. Музыканты играли, гости ресторана болтали за ужином, Бореас не появился. Гришин обернулся. Его людей вообще не было.
– А теперь, дядюшка Вол, присядь и послушай меня. Девчонка никуда не пойдёт. Она мне законная супруга последние полгода. Без обид, инспектор, – кивнул он Яну.
– Какие уж тут могут быть обиды?! – пожал тот плечами.
– За одно то, что ты удерживал её взаперти, тебя можно привлечь к суду. Будь ты ей хоть трижды опекун, ты не имел на это права.
– Очень мило, – улыбнулся Вол натянуто и сел на место. – Очень мило, что ты думаешь, что заботишься о ней. Ещё один плюс к твоей капризной эгоцентричности.
– Смейся, дядюшка Вол! Это все, что ты можешь.
– И посмеюсь! От души посмеюсь! Что ты можешь сделать мне? Ты так же безрассуден и глуп как твой отец. Только он погряз в карточных долгах, а ты – в борделях.
– Ты обвиняешь меня? В чём?
– О, ни в коем случае. Кто я, чтобы обвинять тебя? Я констатирую факт, мальчик. Твои отели – это сборище проституток и наркоманов.
– Проституция и наркотики, знаешь ли, уже как двести лет легальны. Каждый имеет право на тот кайф, который захочет.
– Широта твоих взглядов вызывает у меня тошноту. Ты мерзкий человек, Егорий, раз сумел заставить любящую тебя женщину спать с кем попало.
– Я бы попросил! – возмутился Ян и даже на секунду привстал со своего места. – Я не «кто попало»!
– Не переходи на личности, инспектор, – небрежно кинул Гришин, потянув Яна за рукав, чтобы тот сел. – Я не в обиду тебе это говорю.
– Раз вопрос ставится таким образом, тогда ладно, – Ян махнул рукой и откинулся на спинку стула, с удовольствием наслаждаясь разыгрывающейся сценой.
– Что ты хочешь мне предъявить? – спросил Маккела, чувствуя себя уязвленным.
Тембр его голоса неестественно повысился. Маккела потерял самообладание, поскольку слова Гришина задели его за живое.
– Тебе претит мысль, что в моем отеле любой желающий может получить весь спектр услуг? – не унимался Маккела. – Да, это так. Дело ведь не в том, есть у меня предложение подобного рода или нет. Истина в том, что есть люди, которые прибегают к услугам продажных девиц и юношей. Я лишь даю этим заблудшим душам возможность заработать. Получать прибыль, наживаясь на человеческих слабостях – кажется, я научился этому у тебя, дядя Волли! – Маккела надменно рассмеялся и, притянув небрежным движением к себе Майку, поцеловал её в губы.
– Не стоит все сваливать на моральный облик социума, – негромко вставил де Сант Эдаль. – Человек в своей массе глуп и не воспитан. Он податлив низменным желаниям. Этого не искоренить.
– О! Я думаю, это придумали интеллектуалы, чтобы выглядеть безукоризненно на фоне простого человека.
– Отнюдь! – возразил Гришин. – Интеллектуал тоже не лишён этих желаний. Просто он воспитан и прилежен. И свои желания умеет воплощать… – Гришин замешкал, ища подходящего слова, – да вот, хотя бы легальным способом.
Маккела громко и притворно засмеялся.
– Конечно! Ты прав! Интеллектуал может подгонять свои желания под рамки, установленные законом и нравственностью. Может направлять закон в нужном направлении для развития своего личного дела. Кажется, таким же образом поступаешь и ты, дядюшка Вол?!
Гришин допил виски и раскурил сигару, выдохнув струю густого дым в лицо собеседника. Он терпеливо выжидал, чем закончатся эти душевные излияния мальчика–переростка, и вращал в руке опустевший бокал.
– Он, этот интеллектуал, – продолжал Маккела, – с успехом может обвести всех своих почитателей вокруг пальца и спрятать за делами добродетели своей неприязнь к человечеству, стремление уничтожить его самыми новаторскими методами и меркантильное желание заработать деньги на развязывании войн. Интеллектуал вроде тебя, дядюшка Вол, управляет целыми государствами, как марионетками, заставляя нации и их предводителей плясать под свою дудку. Ты располагаешь властью вносить правки в законодательство, искажать смысл многовековых статей конституции, задавать темп развитию общественной морали так, чтобы твои низменные желания и извращенные фантазии выглядели чем–то естественным и само собой разумеющимся.
Повисло молчание. Маккела промокнул салфеткой уголки губ, в которых собралась слюна от быстрой и эмоциональной речи.
Гришин выхватил за рукав проходящего мимо официанта и приказал принести ему двойную порцию ирийского бурбона. Официант вернулся через несколько секунд. Твердой рукой Гришин принял бокал и сделал несколько больших глотков, даже не поморщившись.
– Какой красивый ход! – улыбнулся Гришин, глядя на Маккелу из–под гневно–изогнутых бровей. – Выступи с этим на собрании Комитета. Запиши об этом видеоролик и выложи на бесплатных каналах в сети. Твои слова, и слова множества моих недоброжелателей, – безосновательный пустой звон. Мальчик! Ты ничего не можешь сделать! Я верно говорю, инспектор?– спросил Гришин, не поворачиваясь к Яну. – Он пытался. Очень усердно. Спроси у него, чем все закончилось?
– Меня лишили звания и сослали на одну из пеерсадочных станций, – не дожидаясь вопросов, пояснил Ян.
– И это самый гуманный поступок, – прокомментировал Роман.
– Истина! – воскликнул Ян с неестественным восторгом и даже поднял бокал, словно призывая за это выпить.
– Заткнись! – бросил Гришин. – Ты здесь вообще зачем??
– Не обращайте на меня внимания! Я немой зритель! – Ян провёл указательным пальцем по губам, будто закрывая рот на молнию.
