Зинаида Гиппиус
Лундберг, Антонин, Есенин

Впрочем, не наивны ли, не доверчивы ли, как дети – философы?

В Петербурге, когда Лундберг туда снова переехал, мы уже не встречались. Нужды в нас больше не было. Сделавшись заправским литератором (при посредстве ли одного своего «учителя» или и других наивных людей – не знаю) он даже писал какие-то особенно злостные против нас статьи. Мне их, впрочем, не пришлось видеть, да и отметы не стоило бы, если бы в то же время, изредка, не получались от Лундберга письма, все те же, заунывно-льстивые… на всякий случай?

Прикончил Лундберга некий Иванов-Разумник.

Этого Иванова-Разумника долго называли «обольстителем недоносков». Он таким и был, сидя в подполье, до дней своего торжества, т. е. торжества большевиков. Литературный критик, создатель «Скифов», – он в сердцевине своей тот же Лундберг, только похитрее и посмелее, а потому по приемам, по самой материи своей – родной брат Петерсу и Дзержинскому. Выйдя на свет, он стал заглатывать уже не одних недоносков, а «гениальных детей» – Ремизова, Белого, Блока.

– Как, и вы с ним? – спрашиваю раз в ужасе Блока по телефону. – Пусть Боря (А. Белый), он «потерянное дитя»… Но вы?..