Юрий Валерьевич Литвин
Новые приключения Шерлока Холмса
Ватсон швырнул револьвер об пол и ушел, не попрощавшись, сопровождаемый хриплым и до боли неприятным ему смехом мистера Шерлока Холмса, эсквайра.
ЧУДОВИЩЕ
– Ватсон! Это неслыханно! – завопил Холмс с порога,– Это просто неслыханно!
– Что? – спросил доктор, судорожно глотая недоеденный кусочек пирога.
– Ага! – обрадовался Холмс,– вы не слыхали? Так я и думал! – он возбужденно потер ладони.
Ватсон наблюдал за ним с легкой смесью недоумения и отвращения. Ему не нравилось такое состояние сыщика, потому что обычно ни к чему хорошему оно не приводило.
– Профессор Мориарти задумал новое преступление, зловещее преступление, заметьте! – Холмс запрыгал по комнате,– Преступление против всего человечества! А вы ни очем не догадывались, так я и знал!
– Да, Холмс,– промямлил Ватсон,– я…
– Вот, вот! Я так и знал, что вы не в курсе, а Чудовище между тем не дремлет. Как вы думаете, что задумал профессор?
– Не знаю,– пожал плечами доктор.
Холмс неожиданно присел на стул.
– Вот и я совершенно не знаю, что он задумал. Но ведь задумал же? В этом нет никаких сомнений. Не может быть, чтобы полгода от Мориарти не было ни слуху, ни духу.
Сыщик снова вскочил и забегал по комнате, заламывая руки.
– Что? Что он может предпринять?
Ватсон молчал, а Холмс продолжал разглагольствовать:
– Вы, наверное, думаете, что это будет убийство? Но вы не знаете Мориарти так, как знаю его я. Банальное убийство, это знаете ли…хи-хи-хи… – Холмс мелко засмеялся,– это не в его стиле. Банальное убийство банально по сути, шерше ля фам, или что там… простите за каламбур. Ничего, что я по-немецки?
– По-французски,– механически поправил приятеля доктор и стал лихорадочно искать предлог, чтобы куда-нибудь уйти, желательно дней на пять-шесть.
– Да? И черт с ним, я вообще-то французов не люблю, а вы?
– Что я?
– Вы, случайно не француз?
Доктор немного обиделся:
– Ни в коем случае, я…
– Жаль,– перебил Холмс,– а отчего же тогда я вас так не люблю?
Ватсон надулся окончательно, а сыщик продолжил как ни в чем не бывало:
– Есть в вас, что-то такое французское, или даже итальянское. Вот вам пример, рассмотрите логическую цепочку: Ватсон… Мориарти…Как вам? Нравиться?
Ватсону это абсолютно не нравилось, но он промолчал.
– Я так и знал, что это не придется вам по вкусу, любезнейший Ватсон. Ну не вечно же вам слушать от меня комплименты,– и сыщик снова противно захихикал. Он вынул трубку и принялся ее ожесточенно раскуривать.
– Вы читаете газеты, доктор?
– Да.
– Ну и как?
– Что как?
– Как вам сообщение о последнем убийстве в Вестминстерском аббатстве?
– Я не читал об этом,– против воли заинтересовался Ватсон,– а когда оно было?
Холмс загадочно улыбнулся:
– Будет Ватсон, будет. Обязательно будет. Неужели вы думаете, что Мориарти упустит момент и не совершит такого убийства?
– А в Вестминстере есть аббатство? – спросил Ватсон.
– Какая разница, доктор,– отмахнулся Холмс,– есть аббатство, нет аббатства. Это не причина для профессора Мориарти, зато как звучит, вслушайтесь: «Убийство в Вестминстерском аббатстве!» Да газеты с ума сойдут. Не откажется Мориарти от такого аппетитного убийства. Он, в конце концов, сам организует там аббатство, создаст его, если хотите. С его связями – это пустяк!
– Что, и церковь на его стороне? – изумился Ватсон.
– Конечно, даже Папа. А как вам нравится такой логический ряд: Мориарти – Папа Римский – Вестминстерское аббатство – Коза Ностра… Каково? От этих макаронников всего можно ожидать, ведь вы не будете отрицать, что Папа Римский итальянец?
– Не знаю Холмс, по-моему он этот… понтифик.
– Да? Странно… Значит и в церкви сплошные понты. Кто бы мог подумать… Эх, если бы я раскрутил такое громкое дело, в Скотланд-ярде все бы умерли от зависти. Представляете, в «Таймс» на первой полосе «Профессор Мориарти и Папа Римский убивают английского доктора», а на следующий день «Шерлок Холмс раскрыл преступление века!» Каково?
– Подождите Шерлок,– насторожился Ватсон,– какого доктора?
Холмс пожал плечами:
– Ну, разумеется вас, мой друг. Вы же сами сказали, что вы англичанин, и судя по тому что в кармане у вас фонендоскоп, я делаю вывод, что вы доктор. Не так ли?
– Так-то оно так,– согласился Ватсон,– но зачем им меня убивать?
– Как это зачем? – удивился Холмс,– а почему нет? Следите за ходом моих мыслей. Мориарти едет в Вестминстер, узнает, есть ли там аббатство. Если его нет, то организовывает его при помощи вашего потифика, после этого они под каким-нибудь безобидным предлогом заманивают вас туда. И дело в шляпе! А предлог, может быть самым банальным, например, у местного повара несварение желудка, и вы поедете ставить ему банки, или еще что-нибудь…
– Холмс, банки при запоре не ставят! – поучительным тоном произнес доктор.
– Ну и что, подумаешь,– Холмс на миг задумался, потом продолжил,– а я, например, всегда последнее время хожу в банку, потому что сейчас у меня нет ночной вазы, миссис Хадсон куда-то ее заперла, и я никак не могу ее отыскать. Кстати, вы не видели, случайно?
– Нет, а вы не думали, быть может это Мориарти украл ее. Ну, чтобы вывести вас из равновесия? – предположил доктор.
– Может быть,– согласно покивал великий сыщик,– очень может быть. Но вывести меня из равновесия ему не удастся. Хо-хо, мы ему еще покажем! Впрочем, мы отвлеклись, продолжим. Итак, приехав в аббатство, вы обнаруживаете там совершенно здорового повара. На все ваши вопросы он пожимает недоуменно плечами, и тут вы замечаете гигантскую кастрюлю. Что там, как вы думаете?
– Я догадываюсь,– хихикнул Ватсон,– там, наверное, выражаясь медицинским языком, кал?
Холмс закашлялся, на глазах у него выступили слезы:
– Пппочему? Кхха! Там должен быть кипяток!
– Почему? – всерьез удивился доктор.
– да потому, что когда вы заглянете в кастрюлю, повар, а это будет переодетый Мориарти, или кто-то из его ближайших помощников, схватит вас и швырнет в эту самую кастрюлю! Это же элементарно!
Ватсон поежился, а Холмс продолжил:
– Да, а потом они накроют кастрюлю крышкой и сварят вас вашем же собственном кале.
– А вдруг у них не найдется подходящей кастрюли? – с надеждой в голосе спросил доктор.
– Найдется, найдется. А если нет, то на кухне всегда под рукой пара остро отточенных ножей, или вилок на худой конец.
– Знаете Холмс,– после длительной паузы, во время которой Холмс сосредоточенно курил, а Ватсон прокручивал варианты, произнес доктор,– я думаю нам необходимо съездить в это аббатство под видом лудильщиков, и собрать там всю кухонную утварь. Мы испортим кастрюли, затупим ножи и переломаем вилки, а потом все это подбросим обратно. Тогда у них ничего не получится. Вот как я думаю.
Холмс снисходительно усмехнулся:
– И вы всерьез думаете, что я буду вам помогать? Зачем мне это? Какой резон? Ладно, давайте подсчитаем… Так. В аббатстве, как минимум 20 кастрюль, или 40. Пусть 45 и около двухсот ножей и вилок столько же. Лудильщик берет соверен за пять кастрюль. Вообщем с вас… Двести фунтов, по дружбе.
– Так много! – расстроился Ватсон,– а откуда вы знаете, что там именно столько посуды?
– Друг мой,– Холмс похлопал доктора по плечу,– всякое аббатство, а тем более Вестминстерское имеет никак не менее пятидесяти больших кастрюль, а то и все пятьдесят одну! А ножи и вилки у этих монахов, вообще без счета. И всегда, заметьте, остро отточены. Потому никак не меньше двухсот фунтов. У вас деньги с собой? Я пошел за инструментом…
– У меня нет таких денег! – воскликнул Ватсон.
– А какие есть? – обернулся Холмс с порога.
– Фунтов сорок…
– Давайте!
Доктор вздохнул и вынув бумажник, отслюнявил несколько мятых купюр, которые нехотя выложил на стол.
– Не жадничайте Ватсон,– пряча деньги поучительно произнес сыщик,– еще ни один доктор в нашей старой доброй Англии, так дешево не покупал свою жизнь, как вы, мой дорогой друг!
ПЕСТРАЯ ЛЕНТА «2»
Шерлок Холмс и доктор Ватсон по-обыкновению сидели у камина и курили. Доктор Ватсон при этом крутил в руке кусочек цветной ткани, а Холмс наблюдал за ним. В конце концов, сыщик не выдержал и спросил:
– А что это у вас такое?
– Это… ммм… – доктор задумался, потом сказал,– ленточка какая-то.
– И где вы ее взяли?
– Ммм… да тут валялась, я подобрал…
Холмс резко вырвал ленточку у Ватсона и швырнул ее в камин, после чего недовольно пробурчал:
– Надоело! Вечно вы всякое барахло подбираете, что за дурацкая привычка!
Снова воцарилось молчание.
– Холмс,– нарушил его доктор через пару затяжек,– а помните ту историю про Пеструю ленту?
– Не помню,– грубо ответил великий сыщик.
– Ну как же… Не может быть. Мы тогда с вами только-только познакомились. Цыгане, сумасшедший старик этот со змеей… Ну, вспоминаете?
– Ватсон! Я никогда не имел, не имею, и не буду иметь дел с цыганами. Я их вообще не люблю.
– Почему? – изумился доктор,– а я обожаю! Знаете ли, всякие там цыганские песни, танцы и эти… пляски…
– Перестаньте, я их не люблю и все тут.
– Но почему?
Сыщик окутался дымом и объяснил:
– Они меня в детстве напугали.
– А-а… – протянул Ватсон, и снова на какое-то время старые друзья замолчали. Потом доктор сказал:
– Так что же, вы совсем-совсем не помните ту страшную историю?
Холмс набычился и ответил сурово:
– Самая страшная история моей жизни – это знакомство с вами.
– Да,– Ватсон пощупал глаз,– здорово вы меня тогда ударили!
– Конечно здорово,– лицо Холмса подобрело, он заулыбался и подул на кулак,– Хотите еще?
Доктор изменился в лице и поспешно произнес:
– А давайте выпьем кофе!
Друзья одновременно потянулись за кофейником, и тот рухнул на пол, облив Холмса коричневой ароматной жижей.
– Ватсон! – завопил сыщик,– что вы делаете?!
– Я? Это вы сами…
– Мои брюки! – разорялся Холмс,– мои новенькие брючки! – его лицо выражало просто физическое страдание.
– Холмс! Это вышло нечаянно! Не надо так убиваться!
– Упиваться не надо, по ночам. А то у некоторых потом рцуки трясутся целый день! Сейчас как двину кофейником по голове, будете знать!
В комнату бесшумно вошла миссис Хадсон.
– К вам посетитель, мистер Холмс!
– Да пошел он! – в сердцах выдохнул сыщик, но смягчившись, добавил,– ладно, пусть заходит! – И все еще злобно глядя на доктора, умостился в кресле, укутавшись в старинную шаль, замаскировав тем самым кофейные следы на предмете своего гардероба.
Ватсон все еще озадаченно почесывая макушку, когда в комнату ворвался разъяренный, краснолицый мужчина в цилиндре, белом несвежем шарфе и помятом фраке, и при этом орущий как извозчик:
– Ага птенчики! Ага-а! Я знал, что до вас доберусь. Я знал это! Где тут у вас… – он схватил каминную кочергу, почти без всякого напряжения согнул ее и бросил на пол,– Вот так! Понятно?– после чего ушел, гордо замотавшись в шарф.
И снова в комнате воцарилось молчание. Холмс, неспешно освободился от шали, поднялся и медленно стал снимать брюки, а Ватсон от почесывания макушки перешел к почесыванию места пониже спины. Наконец, сыщик, оставшись в одних кальсонах, произнес:
– Ну что доктор, довольны?
– Чем?
– Хм… Посетителем.
– Хм,– подхмыкнул доктор,– а-а, что?.. Ничего…
– Ничего? А по-моему, очень даже чего. Он ведь вам угрожал расправой.
– Мне?
– Тебе, тебе,– лекарь хренов.
Ватсон помолчал осмысливая, потом спросил:
– Почему мне7
– Какой вы идиот, доктор. Это элементарно. Ведь вы же облили мои брюки, а не я ваши.
– Ну-у,– протянул Ватсон ничего не понимая.
– Вот вам он и угрожает, потому что если что-то подобное произойдет с его брюками, то он с вами такое сделает, такое… Примерно как с этой кочергой. В таком вот аспекте, – сказав это, Холмс брезгливо пнул кочергу в сторону доктора. Тот сразу впал в уныние.
– А кто это был? – спросил Ватсон на всякий случай.
– Наверное брат того самого джентльмена, которого укусила так обожаемая вами Пестрая лента.
– Холмс! Вы же утверждали, что не помните того дела.
– Да что же вы за человек такой, Ватсон? Подумаешь, вчера не помнил, сегодня вспомнил, какая разница? Отвечать-то все равно вам!
– Я не собираюсь лезть в дела этого джентльмена! – возмутился доктор.
Холмс свирепо поглядел на него:
– Собираетесь, собираетесь! Вы имеете идиотскую привычку всюду совать свой нос! А ну-ка дайте мне кочергу!
Ватсон механически поднял кочергу и протянул ее Холмсу. После этого великий сыщик современности в течение десяти минут всеми возможными способами пытался ее разогнуть. Это сопровождалось сопением, пыхтением и грубыми непечатными ругательствами. В конце концов, Холмс зашвырнул кочергу в угол и недовольно пробурчал:
– Ну вот, испортил хорошую вещь. Ладно, Ватсон, собирайтесь.
– куда еще?– тревожно поинтересовался доктор.
– Да так… Пороемся в грязном белье…
Через час трясущийся кеб подвез сыщиков к громадному особняку.
– Тут живет Лора Лайн? – спросил Ватсон, выглядывая из-за занавески.
– Нет, мой друг, к сожалению нет,– ответил Холмс и засмеялся,– а что вы хотите порыться в ее грязном белье?
– Фи! – возмутился доктор и они вышли из кеба.
– Хотите, хотите… Не надо изображать из себя скромницу. Я давно заметил у вас склонность к этому виду извращений. Вы, Ватсон, маньяк! – заключил Холмс,– Так. Ждем темноты.
Ждать темноты приятели решили в ближайшем пабе. Там же Холмс проинструктировал доктора:
– Господин, который нанес нам утренний визит, был отчасти прав – я действительно сунул нос в его дела. Не так давно мне пришлось помочь одному клиенту выиграть судебный процесс, в результате чего этот мерзкий любитель ломать чужие кочережки потерял кучу денег, часть которых, кстати, мы сейчас пропиваем. И он решил меня проучить, недоумок. Припомнил и то, что я отправил на тот свет его братца, кстати, с вашей помощью, Ватсон. Так что думайте.
– А что если… – начал было доктор.
– Замочить? – подсказал Холмс,– Я не думал, что эти наклонности получили у вас такое развитие. Нет, конечно, если вам хочется…
– Я не думал об этом, Холмс! – возмутился Ватсон испуганно.
– Думали, и не стоит этого стесняться. Вы, правда, любезнейший частенько не отдаете себе отчета в своих поступках и ведете себя, как проштрафившийся мальчишка. Боитесь наказания, очень боитесь, что вас отхлещут по заднице, и в то же время мечтаете, выйти сухим из воды, да еще и с некоторой прибылью. Короче, я давно хотел вам сказать, что вы грязный вонючий подонок, при всем моем к вам глубочайшем уважении…
Холмс быстро пьянел. Ватсон проглотил оскорбление молча, только насупился.
– Шерлок, я только хотел напугать этого господина!
– Правильно! – кивнул сыщик,– сначала напугать, а затем убить. Также как и его вонючего братца. Змею подпустить на веревке… Ха-ха. Какая забавная шутка! Ведь это была ваша идея?
– Это была ваша идея!
– Моя? – Холмс взял новую кружку и долго пил, не отрываясь,– Может и моя… Наверняка моя. Но это ни в коей мере… заметьте, Ватсон! – голос его сорвался на крик,– ни в коей мере не оправдывает ваших преступных действий,– сыщик стукнул кулаком по столу,– Прокурор! Офицер! Тьфу… Официант! Счет!
Подбежал официант на негнущихся ногах, Холмс неодобрительно посмотрел на него и сплюнул. Ватсон вздохнул и полез за бумажником, чтобы расплатиться. Когда он это сделал друзья покинули паб и пошатываясь направились в сторону особняка.
– Руководить операцией, очевидно, снова придется мне,– заключил Холмс,– потому что вы, Ватсон, для этой роли совершенно не годитесь. И не спорьте.
Доктор не спорил.
– Поступим так,– продолжил сыщик, и постучал тростью по мусорным бакам,– Ого! Какой интересный звук! Вы не находите?
– Нет,– ответил доктор.
– Зря. Итак, поступим так… Ха-ха, простите за каламбур! Сейчас вы постучите в ворота и спросите, не здесь ли живет мистер… ну скажем, Смол. Джонатан Смол! Вам ответят, что нет. Тогда вы спросите, а где, по их мнению, живет Джонатан Смол. Причем очень настойчиво спросите… И станете тянуть время.
– А может мне закричать: «Пожар! Пожар!» – предложил доктор, Холмс поморщился:
– Я думаю, не стоит. Хотя если вам удастся отвлечь внимание привратника минут на десять-пятнадцать, то можете кричать все, что угодно. После этого идите в тот же паб, в котором мы только что коротали этот длинный холодный осенний вечер.
– А вы, что будете делать вы, пока я буду ломать комедию перед привратником? – спросил Ватсон.
– А я постараюсь проникнуть в дом через забор! А ломать комедию не стоит, тем более дурачиться. Не солидно это, вы же взрослый мужчина. Врач в конце концов. Просто выясните, проживает ли тут…ммм…Джонатан Смолл, ну и потяните время. Часы ему свои можете предложить, что ли. В обмен на информацию…
– Жалко часы… – заныл Ватсон.
– Ну привратника попросите продать его часы. Скажите, что всегда о таких мечтали.
– А если у него не будет часов. Что тогда?
Холмс возвел глаза к хмурому небу:
– О, Боже! Ну, денег у него попросите, или чашечку кофе.
– А чаю можно? Я чай больше люблю в это время суток.
– Можно, можно! Все доктор, адью! Стучите сюда.
И ткнув пальцем в сторону ворот, Холмс растворился в сгустившихся сумерках, глухо бормоча под нос отборные ругательства. Ватсон вздохнул и постучал в ворота, висящим на них молотком. Долго никто не появлялся, потом отворилось крошечное окошечко, и неприятная, краснощекая морда, полностью заполнив его, осведомилась:
– Сэр?
– Я-а… – замялся доктор, так как мысли его путались, и все время хотелось крикнуть «пожар» и быстро-быстро убежать.
– Чего надо я спрашиваю? – снова осведомился привратник, но уже не добавив к сказанному «сэр».
– Эээ… Я разыскиваю Джонатана Смола,– наконец, выдавил из себя доктор, не спуская глаз с неприятной физиономии привратника.
– Нет тут такого,– произнесла та, и не успел Ватсон сказать и слова, как окошко снова захлопнулось. Ватсон вздохнул и снова взялся за молоток. Окошко мгновенно открылось, и привратник прорычал:
– Я же ясно сказал!..
– Мистер, вы, наверное, перепутали! – в отчаянии воскликнул Ватсон.
– Я ничего никогда не путаю! – со значением в голосе произнесла физиономия и добавила,– Пошел вон! – окошко захлопнулось.
Доктор помялся на пороге и вдруг закричал:
– Пожар! Пожар!
Окошко мгновенно открылось:
– Эй, ты, придурок, я тебе ребра переломаю!
И тут Ватсон принял наверное единственно правильное решение, он схватил молоток и со всей силы врезал по окошку. Морда исчезла, и послышался шум тяжело упавшего тела. Доктор обмер, схватился за голову и постоянно оглядываясь, поспешил подальше от страшного места.
В пабе снова было полно народу. Доктор с ужасом и одновременно с нетерпением ожидал возвращения Холмса, а тот все не шел. Уже трижды доктор с доблестью отбивал атаки настойчивых проституток, которые тщетно пытались заполучить в клиенты гордость английской медицины. В конце концов, к Ватсону подсел какой-то грязный и вонючий оборванец. Ватсону пришлось дать ему немного денег, и только тогда тот поднял свой зад и бормоча слова благодарности направился к барной стойке. Однако, взяв пару пива, вернулся и несмотря на протесты доктора снова умостился рядом.
– Дорогой Ватсон,– произнес оборванец, отклеивая фальшивую бороду,– вы дурак. И это очевидно, как и то, что во мне пропал талант великого артиста.
– Хо-о-олмс,– простонал Ватсон.
– Да это я!
– Как же вы меня напугали!
– Боитесь? Это хорошо. Во всяком случае, еще не все потеряно.
– В смысле?
– В том самом,– загадочно улыбнулся Холмс,– Тянет вас к старичкам, тянет.
– Холмс! Перестаньте делать ваши непристойные намеки!
– Да ладно, расслабьтесь. Какие проблемы?
– Удалось? – спросил доктор после паузы.
– Конечно.– кивнул Холмс,– а зачем по-вашему, мы преодолели столько препятствий?
– Не знаю,– пожал плечами доктор.
Сыщик выдержал длинную паузу, сделавшую бы честь многим великим артистам, и грохнул на стол увесистый сверток.
– Вот! Вот цена нашего ночного приключения. Мое самолюбие удовлетворено.
– Позвольте полюбопытствовать? – поинтересовался вконец заинтригованный Ватсон.
– Полюбопытствуйте, полюбопытствуйте,– охотно закивал великий сыщик.
Доктор развернул шуршащую бумагу. На столе появилась тяжелая каминная кочерга.
– И это все? – только и спросил Ватсон.
– Вам мало? – изумился Холмс,– да вы сошли с ума. Я, преодолевая кучу препятствий, прокрался в этот ужасный дом, вынес ценную вещь, закон нарушил в конце концов. А вам мало!
– Но я не думал…
– Довольно болтать,– оборвал собеседника Холмс,– вчера миссис Хадсон чуть не сожрала меня за испорченную кочергу. Она была готова выселить меня, да и вас заодно. И вот теперь…
– Да-а … – вздохнул Ватсон,– кочерга…
Холмс противно захихикал:
– А вы думали, наверное, что это Пестрая лента. Да? Или медные буки? Доктор, ваша практика сейчас приносит так мало доходов, а жилье так дорого. Да вряд ли вам бы понравилось тратиться на новую кочергу для миссис Хадсон.
Ватсон промолчал, а потом заявил:
– Однако вы и мудак, мистер Шерлок Холмс.
Сыщик хитро прищурился, закурил трубку и повернувшись к доктору в профиль, сказал:
– Да! Но зато какой!
МЕСТО ВСТРЕЧИ
– Ну и рожа у тебя Ватсон, ох и рожа! – рассматривая доктора за завтраком, произнес Шерлок Холмс.
– А что? – поинтересовался Ватсон, обеспокоенно щупая свое холеное лицо.
– Да, ничего. Просто с такой рожей, как у вас в театр нас не пустят…
– А что со мной?
– Шучу,– засмеялся Холмс,– шучу Ватсончик, вы мой. Собирайтесь, едем в оперу!
Ватсончик обрадовано захлопал в ладошки.
– Тыщу лет не был в опере! А что там сегодня дают?
– Да как обычно, мало не покажется,– огрызнулся Холмс, в последнее время подверженный сменам настроения,– мне нужно встретиться с одним старым приятелем. Джонатана Смолла помните?
– Человек на деревянной ноге?
– Именно,– кивнул сыщик,– не так давно он вернулся в Лондон и стал промышлять в разных местах с почтенной публикой, занимаясь различными видами краж. Но это не самое интересное. Через Смолла я хочу выйти на след одной почтенной мисс, которая по моим агентурным сведениям является прямым каналом связи с профессором Мориарти. Путем нехитрых логических рассуждений я понял следующее: сидит такая себе милая старушка, божий одуванчик на телефоне, ей звонят, называют пароль, и передают информацию, а она все это передает лично Мориарти. Вам ясно? Это не слишком тяжело для вас?
– Кажется, я уловил суть,– кивнул Ватсон с умным выражением на лице.
– Прекрасно, а теперь можете все это забыть, так как вас это не касается, главная задача на сегодняшний вечер – поймать Ножечника.
– Кого?
– Джонатана Смолла. Кого же еще?
– Но вы сказали какого-то Ножечника…
– А его теперь так называют, – рассмеялся сыщик,– привычка у него появилась дурацкая: подходит к человеку незнакомому и начинает его охлопывать, типа друга давнего встретил. Примерно вот так!
С этими словами Холмс неожиданно двинул Ватсона ладонью в грудь, а локтем перевернул заварочный чайник.
– Ай! – крикнул доктор.
– Пардон, не бздите! – Холмс перешел на уличный слэнг и закашлялся,– и потом… кхе-кхе… Ваш пистолет?
– Мой! – Ватсон забыл про облитый заваркой костюм и уставился на сыщика, который поигрывал его револьвером, секунду назад еще лежавшим во внутреннем кармане ватсоновского пиджака.
– Ловко! – восхитился доктор,– а Ножечник у клиентов тоже револьверы выбивает?
Холмс закатил глаза:
– О Боже доктор! Разумеется! А если повезет, то и пулемет выбьет. Ладно, заболтались мы с вами, а уже пора собираться! – Холмс резко вскочил, потом вдруг застонал и стал валиться на бок,– Держите меня Ватсон!
– Как? – растерялся доктор вскакивая.
– Нежно,– произнес Холмс, приходя в себя в объятиях доктора, и хохоча во все горло,– шутка! Поехали,– и он весело побежал вниз по лестнице, насвистывая какую-то незатейливую мелодию. Ватсон обиделся, вытер руки о полотенце и поплелся следом.
Уже сидя в подрагивающем кэбе, доктор спросил:
– А я все-таки не понял, почему Смолла называют Ножечником? Как эта странная кличка связана с револьверами?
Холмс пожал плечами:
– Это элементарно, Ватсон. Он же ходит на деревянной ноге.
– А,– только и сказал доктор и в этот момент кэб остановился.
В театре Ватсон наконец вдохнул полной грудью пропитанный искусством воздух и признес:
– Как же давно я тут не был!
Холмс оборвал его восторги:
– Смотрите в оба, вот он!
Ватсон осторожно обернулся и увидел сильно изменившегося Джонатана Смолла. Бывший каторжник был облачен в новенький фрак. Его, некогда растрепанная борода была аккуратно подстрижена, подкрашена, а костыль заменила элегантная трость.
– Хромает, – подвел итог обзору доктор.
– Интересно, а вы на одной ноге прямо бы ходили? – ядовито прошептал сыщик.
– А кто это с ним?– спросил доктор, легким кивком головы указывая на смугленькую, вертлявую девочку лет тринадцати, крутившуюся вокруг бывшего каторжника,– это его внучка? Как мило! Хорошенькая…
Холмс тихонько забулькал:
– Это карлик, Ватсон, новый карлик Джонатана. Вместо Тонги. Вы, надеюсь, не забыли Тонгу?
Доктора передернуло от ужаса, а сыщик продолжил негромко:
– Он его действительно за внучку выдает, солидности добирает. Приятно помочь дедушке с внучкой, правда? Пойдемте в зал, за ними…
Как только сыщики уселись на места, как сразу же заиграл оркестр.
– Жалко, конечно,– прошептал Ватсон.
– Чего вам жалко?
– Да карлика этого… Мог бы в цирке выступать, детишек веселить…
