Юрий Хамаганов
GROND II: Вся Королевская Рать

– А кто заберёт эти два или три борта?

– Сводная приёмная команда уже вылетела, они будут здесь через восемнадцать часов. Заодно привезут топливо и немного запчастей, после чего мы можем сниматься с якоря.

– Как там на Земле?

– Голод усиливается, а больше новостей нет. В колониях пока нормально, поскольку их заявки на продовольствие Земля выполняет в первую очередь. Краем уха слышал, что колонисты пригрозились ввести эмбарго на поставки промышленного оборудования вниз, если недополучат провианта.

– Всё страньше и страньше.

Как и рассчитывала Ольга, в кают-компании её ждёт подарок от корабельного врача – четвертинка креплёного красного, по старой традиции положенная реакторщикам. Откинувшись в кресле и потягивая кагор через трубочку, девушка устало смотрит на экраны, где Чернова помогает супругам Марек наладить их маленький огород.

– Везёт же некоторым. Пока мы там весь день в обнимку с дырявым реактором, ты тут за цветочками да овощами ухаживаешь.

– Это будет тебе уроком, Оленька: нужную профессию надо выбирать ещё в детстве. Кроме того, мне скучно, я уже больше месяца никого хорошенько не вскрывала и не резала, а скальпель дела просит.

– Ясно. Как там дела на сельскохозяйственном фронте?

– Тут есть над чем поработать, я решила помочь нашим хозяевам наладить ферму, им нужна консультация биолога-практика. Вот сейчас над системой орошения работаем.

Хотя из разговоров Черновой с интендантами старшина понимает далеко не всё: слишком много специализированной информации, – суть дела она уловила. Прибывшие на Сахалин-28 сторожа, помимо прочего, были снабжены небольшой оранжереей, где выращивались различные белки и протеины, колонии полезных бактерий и зелёные водоросли. Эта замкнутая установка практически не требовала вмешательства в свою работу, от владельцев необходимо было только подавать электроэнергию и вовремя собирать урожай, который позволял им самую малость обогатить стандартный рацион и не более того. Однако, когда миссис Марека нашла на одном из транспортов около пяти тонн технической воды, у супругов возник интересный и амбициозный план: расширить свой огород, получив в итоге полноценное пищевое производство.

– У нас был план выкупить эту свалку после нескольких лет вахты, раз уж её всё равно будут списывать и продавать по дешёвке. Тут много места и стройматериала, Солнца хоть залейся, а если мы ещё научимся выращивать хотя бы самый необходимый провиант без подвоза с Земли, у нас будет собственная колония. Новая пригодная для жизни территория и совсем недорогая поначалу. За место в нашем собственном городе многие готовы будут выложить свои кровные рубли, я это ещё в Духовке понял.

Битва за урожай была жестокой, и, начиная её, супруги Марек едва ли представляли себе, во что ввязываются. Экономя каждую копейку, за восемь месяцев они сумели по частям закупить и доставить на свою базу необходимое оборудование для сборки более мощной фермы. Знакомый ещё по Духовке контрабандист за бешеные деньги достал килограмм специально модифицированных для орбиты семян, в основном ржи и кукурузы. И вот теперь это всё: семена и воду, машины и солнечную энергию – надо было соединить вместе единственно правильным путём, чтобы они дружно заработали на общее дело.

– Сами-то мы в фермерстве ни в зуб ногой, потому решили обратиться за помощью к специалистам, ну или к тем, кто так себя называл. У меня было трое сокамерников – аферистов высшей пробы, но поверьте: таких жуликов, как в сельском хозяйстве, больше нигде нет! Каждый проходимец предлагает тебе свои методики, после которых у вас на станции расцветут сады Семирамиды, но вы даже чертополох не вырастите на их рекомендациях, которые стоят огромных денег. А вся открытая информация по этому делу устарела лет на сорок: нам пришлось поначалу пользоваться учебником космического фермера за 2056 год, и это был последний год его издания, больше данные не обновлялись. Догадываетесь почему?

Ольге не нужно догадываться, она знает. Хочешь собственную частную ферму в космосе – покупай готовую технологию целиком у Сверхновой или Союза и строго следуй инструкциям, а самостоятельных наглецов в этом бизнесе не любят. И не помогают.

Чуть не загубив неправильным использованием ферму и семена, Мареки взяли паузу и вернулись к тому, с чего начинали – к своей старой маленькой оранжерее. Тщательно изучив её работу и внеся некоторые изменения, они перенастроили машину на производство плодородной почвы и необходимых удобрений. Так прошло ещё два месяца, после которых, получив достаточное количество чистой земли, они вернулись к своим драгоценным семенам. Теперь космическим фермерам удалось получить устойчивые всходы, но урожайность по-прежнему значительно ниже ожидаемой, кроме того, ферму норовили пожрать различные грибковые заболевания. Требовалось квалифицированное хирургическое вмешательство.

– Для неспециалистов вы провели хорошую работу, – Чернова одобрительно кивает после детального анализа механизмов фермы и методов её функционирования. – Уже одно то, что растения не погибли и развиваются, хотя и медленнее расчётного времени, – большой успех. А теперь давайте думать, как довести ваше хозяйство до ума. Начнём с системы орошения: тут вы совершили распространённую ошибку, думая, что ферме не хватает воды, а её, наоборот, слишком много. Эти новые сорта ржи требуют гораздо меньше жидкости, чем их предки на Земле, и избыток влаги вредит им не меньше, чем жажда. Мы это поправим, я покажу, как рассчитать таблицы потребления жидкости для разных сортов, а освободившуюся воду используем для…

Пока остальные большевики возились с реакторами, Чернова разобрала ферму до основания, внесла кое-какие изменения и собрала заново, предварительно расправившись с хищным грибком. Ольга даже как-то помогла ей, на коленке соорудив новую систему управления инфракрасными излучателями. Но главное – Чернова поделилась с Мареками частью своего огромного опыта, составив для них подробную программу дальнейшего развития собственного хозяйства.

Ольга отхлёбывает ещё вина, после чего невинным тоном задаёт давно интересующий вопрос:

– Елена, а разве это не секретная информация?

– Вообще-то она для служебного пользования, но в моём любимом деле я всегда была на стороне определённого гражданского неповиновения. Мы все не оказались бы в такой ситуации, если бы эти технологии были общедоступны. Под «мы» я понимаю всё человечество.

– Можно пояснить?

– Легко. Что сейчас Земля производит такого важного, помимо собственно населения? Только продовольствие, органическое сырьё и некоторые виды лекарств, все остальные производства давно уже на орбите. Продукты питания – вот тот последний козырь, который есть у этой старой планеты в отношениях со стремительно набирающими силу колониями. С чего ещё космические заводы или рудники на других планетах везут на Землю свой товар? Исходя из этих соображений, производство продовольствия не переводят в космос, хотя технологии отработаны уже давно. Только на одной колонии из двадцати есть ферма полного цикла, которую мы тут пытаемся соорудить. И почти все они принадлежат либо Корпорации, либо Союзу. Два монополиста не доверяют даже своим собственным владениям на орбите, что уж говорить про частников, которых в этом бизнесе совсем немного.

Слушая врача, Ольга вспоминает о теперь почти всеми забытой необъявленной марсианской войне. Наглядное свидетельство того, какими методами Земля будет защищать свою последнюю монополию.

– Отсюда поподробнее. Что же получается: если технология космического фермерства будет распространена повсеместно, Земля станет вообще никому не нужной?

Елена смеётся, элегантно прикрыв рот перчаткой:

– Не поверишь, сколько я думала над этим вопросом ещё до твоего рождения и не находила ответа. Ну не знаю я, что будет. Но я отлично знаю, что получилось теперь. Пришёл Гронд, уничтожил совсем немного, и вот уже мы оказываемся на грани самого страшного голода в истории нашей цивилизации. А располагайся разрушенные им заводы на орбите – всё сложилось бы по-другому. Но никто не хотел ничего менять, и только отменный пинок под зад заставил всех нас хоть что-то предпринять. Спрашивается, может, не надо было ждать, пока гром грянет?

***

Процедура передачи транспортов вышла очень короткой: Климов и начальник приёмной команды обмениваются подписями и индивидуальными печатями на документах, после чего пожимают друг другу руки. Теперь в распоряжении экипажа крейсера не восемь грузовиков, а только пять, остальные вольются в ещё одну спешно сформированную транспортную эскадру. Ольга старается скрывать радость по этому поводу, но у неё плохо получается – хлопот резко поубавилось.

После официальной части большевики и приёмная команда устраивают вечеринку на скорую руку, своего рода импровизированный выходной, необходимый им всем после тяжёлой работы. Немного выпивки, усиленный рацион. За столом все сразу разбились на небольшие группы согласно флотским специальностям, так что Ольге в собеседники достаётся молодой японец с петлицами инженера на новеньком кителе. За бутылкой пива и порцией спагетти Тецуо рассказывает ей, как спешно формировались сводные экипажи для новых транспортных эскадр, под которые зачастую ещё даже нет кораблей.

– Вот ты везучая, служишь в составе давно сложившегося экипажа, вы все сработались. А я почти не знаю своих напарников, нас по одному выдёргивали отовсюду, где можно было найти матросов и офицеров. Половина – новички вроде меня, половина – резервисты, которые не выходили в пустоту с начала восьмидесятых. Единственная радость – диплом без экзаменов дали, задним числом, так сказать. Очень вовремя встал на полное довольствие, а то деньги и паёк во как нужны, у меня мать и две сестрёнки внизу, все трое без работы.

– Кстати, насчёт того, что внизу. Есть предположения, что делать будем?

– Понятия не имею, мне из штаба не докладывают, говорят, что чего-то перевозить. Чего именно перевозить, откуда и куда – неясно, думаю, потом выяснится, главное, что корабли есть.

– Будьте осторожны с этими корытами, они далеко не в лучшем состоянии, – опустив глаза в пол, Ольга вспоминает о подправленных рапортах.

– Спокойно, я их уже видел. Спасибо и на этом.

– Мы старались, честно.

Он передаёт ей банку тунца и открывает ещё пива:

– Прорвёмся. В любом случае…

Тецуо осекается, и Ольга уже никогда не узнает, что именно произойдёт в любом случае: в холодном ангаре в одно мгновенье становится тихо, словно в вакууме за бортом.

– Он двинулся, он движется! – миссис Марек кричит из камбуза. Все разом подключаются к матрице, и Ольга тоже, заранее зная, что сейчас увидит.

Он действительно двинулся. Полторы минуты назад Гронд сорвался с якоря и покатил куда-то на северо-восток. Запоздало срабатывает боевая тревога.

ГЛАВА 3: ЭСКАДРОН ПОРУЧИКА РЖЕВСКОГО

Оторванное вихрем крыло взмывает вверх, словно сухой лист, а искалеченный самолёт переворачивается и рушится на прибрежные туристические кемпинги километрах в пяти от аэродрома – третья катастрофа с начала часа. Самого аэродрома уже тоже не существует, раскатывающие по взлётным полям периферийные смерчи только что повалили диспетчерскую башню и теперь крушат небольшой пассажирский терминал.

– А эти откуда взялись?

В объективы высотного самолёта видно, как на край взлётного поля опускается лёгкий конвертоплан устаревшей конструкции, использовавшийся для туристических прогулок. Сразу после приземления винты опускаются в горизонтальное положение, и маленький летательный аппарат бойко катит по бетону, объезжая обгоревшие остовы разбитых машин. Доехав до края полосы, конвертоплан тормозит у торчащей из искусственной травы горловины топливопровода, из кабины выскакивает пилот и бежит к горловине, на ходу разматывая шланг. А с другой стороны аэродрома, протаранив заграждение, на взлётное поле вырывается ярко-красный кабриолет, как муравьями, облепленный пассажирами.

– Им бы поторопиться…

Покончив с пассажирским терминалом, один из смерчей трогается дальше, на ходу подбросив экскурсионный автобус и затем обрушив его на бетон вверх колёсами. Чёрный столб движется в сторону севшего для дозаправки летательного аппарата, размеренно извиваясь из стороны в сторону подобно исполинской кобре.

Красный кабриолет уже там, его пассажиры толпятся вокруг конвертоплана, выбрасывая из салона сиденья. Смерч уже в полутора сотнях метров, когда пилот наконец отсоединяет шланг и бросается обратно к своей машине. Стойки винтов возвращаются в вертикальное положение, конвертоплан с видимым трудом отрывается от бетона и уходит в сторону на низкой высоте, спустя тридцать секунд красный кабриолет взлетает следом, словно попавший в пылесос игрушечный автомобильчик.

– Забирай вправо, – произносит Ольга, словно неизвестный пилот может услышать и последовать совету. Перегруженная машина очень медленно набирает высоту: чтобы не попасть в объятья смерча, ей приходится уходить от опасности серией горизонтальных маневров, лавируя между чёрными столбами. Старшина с интересом наблюдает за игрой со смертью, словно гадая, удастся вырваться беглецу из капкана или нет. Этим беглецам везёт – покружив пару минут со смерчами, они набирают достаточную высоту, после чего конвертоплан уносится прочь от погибающего острова, на предельной скорости уходя в западном направлении. Всё правильно, их преследователь сейчас идёт строго на север.

Бело-синяя вспышка там, где только что был аэродром. Секунду спустя, когда интенсивность свечения спадает, становится видно, как взлётные полосы упруго выгибаются, а затем начинают проваливаться в гигантских размеров полость. По неизвестной причине взорвались подземные резервуары водородного топлива. Впрочем, это уже совершенно неважно.

– Волна идёт!

Двигаясь над океаном, Гронд гонит перед собой огромные массы воды, создавая кажущуюся бесконечной пологую волну с необычайно ровным гребнем, словно выровненным по линейке. Через несколько секунд этот пятнадцатиметровый водяной вал налетит на остров, навсегда закрыв местный туристический сезон. Уже прорвана сеть боновых заграждений, не пропускавшая к белоснежным пляжам грязные океанские волны, ещё мгновенье – и цунами обрушивается на берег. Сорванная с причала несамоходная баржа исполинским тараном раскалывает роскошный отель, большая часть города исчезает в мутном потоке, оставив плоские крыши торчать из бушующих волн, и только конус древнего вулкана находит в себе силы устоять под разрушительным напором цунами.

– Стена в километре от берега.

Несмотря на тотальные разрушения, часть городской системы видеонаблюдения ещё функционирует, и через уцелевшие камеры весь мир может наблюдать за приближением Гронда с уровня земли. И видит мир вот что: с трёх сторон света царит яркий солнечный день, на небе ни облачка, только минул полдень. Но этот яркий солнечный день только с запада, востока и севера, а вот с юга к острову уже подошла вплотную небывалая ночь. Возвышающийся над архипелагом на пятьдесят километров Гронд и так уже почти полностью разрушил его, выслав вперёд своих всадников апокалипсиса – смерчи и гигантские волны. Теперь он довершит начатое, просто проехавшись по острову, диаметр урагана вдесятеро перекрывает размеры атолла.

Пригнанная ураганом волна начинает откатываться назад, вокруг объектива камеры бушует вода, но это не мешает девушке отчётливо видеть пронизанную молниями чёрную стену, до которой осталось совсем немного. Внезапно стихает всякий ветер, бушующие волны мгновенно успокаиваются, словно в них пролил своё содержимое севший на рифы нефтяной танкер. В следующую секунду ажурный фонарный столб вместе с камерой валится на мостовую – горизонтальный барьер движется по руинам, срывая с мест или опрокидывая всё, что не приколочено. Гронд в трёх километрах.

Старшина проверяет остатки системы видеонаблюдения и находит ещё одну уцелевшую камеру на крыше полуразрушенного банка, уже за барьером. Солнечный день стремительно исчезает, уступая место клубящейся тьме, периодически озаряемой молниями. Красные цифры в углу экрана свидетельствуют, что скорость ветра достигла пятидесяти метров в секунду и продолжает расти, всё, что не вбито в землю, поднимается в воздух, камера мелко вибрирует, и последнее, что Ольга успевает рассмотреть, – нос несамоходной баржи, несущийся на неё. Конец прямого эфира.

– А я ведь хотела туда съездить…

Пора вставать, скоро её вахта, и надо успеть нормально поесть, а то неизвестно, сколько ещё потом придётся питаться через капельницы. Настя и комендор Северов составляют ей компанию, и так они втроём сосредоточенно поедают пельмени со сметаной, краем глаза посматривая, как Гронд подминает под себя островной курорт в Тихом Океане. Первая его крупная добыча среди нерукотворных объектов и, судя по всему, не последняя.

Восемь часов и тридцать минут тому назад Гронд снялся с якоря и покатил на север, по ходу движения добив ускользнувшие от него двумя месяцами ранее остатки ЮжноТихоокеанского Пищевого Кластера. Это экстраординарное событие круто изменило планы каждого из ныне живущих, экипаж Большевика также не остался в стороне. Срочно прекратив работы на Сахалине-28, большевики вышли в поход, ведя за собой в кильватерном строю пятёрку восстановленных транспортов. Первый полученный приказ требовал от них как можно быстрее прибыть к Земле, более подробные разъяснения предстояло получить по ходу дела.

Однако с «прибыть как можно скорее» возникли серьёзные трудности: стремительного марш-броска не получится, поскольку скорость конвоя зависит от скорости самого медленного корабля в нём, а медленных машин у них не одна, а пять. Так что к утру, когда они едва преодолели треть дистанции, Гронд уже пополнил список своих трофеев обитаемым островом, прокатившись по нему, словно асфальтоукладчик по цветочной клумбе.

Несмотря на объявленную тревогу, серьёзной работы до выхода на околоземную работу не предвидится, потому экипаж коротает время, наблюдая за движением урагана, который доносят до жителей солнечной системы сотни и тысячи камер. Отчаянные попытки жителей архипелага спастись также были переданы во всех подробностях, напомнив древние фильмы-катастрофы, которые Ольга во множестве смотрела во время тюремного заключения.

Дорогой курорт и богатый городок на вулканическом острове, чуть больше тридцати тысяч отдыхающих, постоянных жителей и обслуживающего персонала. Когда Гронд попёр на них, большинство из этих тридцати тысяч отправилось на небольшой аэродром в отчаянной попытке прорваться к самолётам, посадочных мест на которых точно не хватало на всех. Вместе с миллиардами других зрителей Ольга наблюдала за страшной давкой в пассажирском терминале и жестокими схватками за место на борту. Паника была в итоге пресечена взводом морских пехотинцев с корабля Сверхновой, героическими усилиями которых удалось восстановить порядок и организовать вылет. Гронд идёт строго на север, так что самолёты уходили от острова на запад и восток к любому другому аэродрому, где можно было высадить беженцев, дозаправиться и вылететь обратно.

Воздушный мост действовал до тех пор, пока первые периферийные смерчи не достигли аэропорта, разбив пару самолётов. Те, которым удалось сесть, по новой приняли беженцев и в последний раз пошли на взлёт, потеряв ещё четыре машины. К этому моменту всё, что могло самостоятельно передвигаться по воде, уже покинуло гавань, и теперь разномастным судам и судёнышкам приходится отчаянно форсировать моторы и бороться за жизнь, уходя от наседающего преследователя.

Ольга задумчиво жуёт последний пельмень, наблюдая, как Гронд закрывает своей круглой тушей самые дальние причалы в северной бухте. Остров полностью скрылся во тьме и молниях. Ноль часов три минуты по Москве, пора по боевым постам.

***

– Итак, товарищи, нашему звену присваивается оперативный номер 579 и собственное имя «Эскадрон поручика Ржевского». Мы переходим под командование третьей тактической транспортной группы, именно их штаб будет определять первоочередные цели нашей операции. Работаем по стандартной схеме: быстро сел, ещё быстрее принял груз и тут же отчалил, освобождая место для следующего борта. Поднятый на орбиту тоннаж будем сдавать на пакгаузы временного хранения, их обещают закончить к полуночи. Начинаем сразу по прибытии, наши полномочия уже подтверждены.

Капитанский инструктаж перед предстоящим заданием, как обычно, короток и ясен, Климов не имеет привычки перегружать своих людей несущественными деталями. Далее черёд политинформации.

– Обстановка на фронте стремительно ухудшается. Ни уничтожить, ни хотя бы остановить эту штуку до сих пор не удаётся, чтобы мы ни делали, а испробовали там абсолютно всё: от климатического оружия до целых приходов попов, пасторов и прочих шарлатанов. Никто и никогда не готовился к такому стихийному бедствию, аналогов которому не имеется во всей нашей истории. Действия врага непредсказуемы, так что опечатанного красного конверта с чёткой и продуманной стратегией ответных мер не ждите, даже Политбюро не знает, что делать. Что касается простых работяг вроде нас, то до решения Партии просто выполняем приказы штаба третьей транспортной и ждём чего-то более конкретного.

Ольгу устраивает такая постановка вопроса: если не знаешь, что делать, то просто выполняй приказы начальства, так меньше ненужных вопросов, на которые всё равно не будет ответа. Ясно одно: Гронд продолжает уничтожать ценное имущество, значит, это самое имущество от него надо спасать. Чем они и займутся в самое ближайшее время.

К семи часам утра по Москве ситуация мало изменилась: целая стая спутников и высотных беспилотников отслеживает поступь урагана в режиме реального времени с точностью до метра. Гронд продолжает идти строго на север, поднимаясь по сто восьмидесятому меридиану, скорость стабильна – двадцать девять целых и три десятых километра в час. Просто катит вперёд, с каждым часом приближаясь к экватору и тамошним архипелагам, давя по ходу дела мелкие островки, естественные и искусственные.

Первый уничтоженный им остров остался позади, его сейчас тщательно изучают на предмет анализа ущерба. Изучать есть что: верхний плодородный слой как будто сняли наждаком, обнажив базальтовое основание. Береговая линия неузнаваемо изменилась: от богатых фруктовых садов не осталось и следа, небольшая река изменила русло, на вершине вулкана лежит уже знакомая баржа. Город, причалы, аэродром, роскошные виллы – всё в прошлом, в настоящем только ряды занесённых песком фундаментов, рядом с одним из которых невозмутимо меняет цвета светофор на солнечных батареях. Как именно он уцелел в эпицентре Гронда, так и осталось невыясненным.

– Тридцать минут до точки сбора.

До Земли рукой подать, эскадрон проходит последние тысячи километров, двигаясь походным ордером «звезда». Впереди, построившись клином, идут три транспорта, лучшие из имеющихся в наличии, получившие собственные имена – Трус, Балбес и Бывалый. Большевик держит флагманский вымпел в центре «звезды», позади плетутся Терренс и Филипп. Эти двое уже успели стать головной болью для всего экипажа: их так и не успели доделать к тому моменту, когда бросок Гронда заставил большевиков в авральном порядке свернуть работы и отчалить с Сахалина. Но даже в простом и коротком переходе с малой скоростью и без крутых виражей они умудрялись отставать и требовали постоянного присмотра, словно хромые лошади, которых, к сожалению, не выйдет пристрелить. Вот и сейчас Ольга на скорую руку латает блок управления маневровыми двигателями на Филиппе, что при каждом повороте норовит сжечь топлива вполовину больше положенного. Повозиться пришлось изрядно, двигатели заработали как надо только с третьей попытки, после чего старшина решает взять перерыв до следующего ЧП и немного осмотреться кругом.

Лёжа в своем отсеке в самом сердце Большевика, она поражается количеству других кораблей вокруг: кажется, что они только что вырулили с пустынного просёлка на оживлённое шоссе. Аналогичной по масштабам переброски сил флота не было с самой войны, очертания созвездий тонут в коротких вспышках позиционных огней. Военные корабли всех типов и самые разнообразные гражданские суда, государственные и частные, недавно сошедшие со стапелей и предназначавшиеся на слом – казалось, к Земле летит абсолютно всё, способное к самостоятельному перемещению.

Глядя на это вавилонское столпотворение, девушка тихо радуется, что не она сейчас ведёт корабль – в околоземном пространстве и так всегда было не протолкнуться, а теперь вероятность столкновения возрастает до критического предела. Радары закрыты сотнями меток, система «свой-чужой» закатывает периодические истерики, в телескопы сложно отыскать хоть какой-нибудь сектор, где не шёл бы своим курсом тот или иной эскадрон. Вся королевская рать.

– Товарищи, ловите домашнюю работу на сегодня.

– И за что нам такая радость? – Воронова присвистнула, пробежав глазами по утверждённому для Большевика и его транспортов списку целей. Как и другим, им тоже предстоит вытаскивать на орбиту разнообразные ценности, только делать это придётся перед самым носом урагана. Надо спасти несколько важных океанских заводов, которые будут уничтожены Грондом в течение ближайших пяти-шести часов, расстояние между ними и ураганом меньше двухсот километров. Там сейчас идёт срочный демонтаж оборудования, которое будет вывезено на несколько временных стартовых площадок, должных принять транспорты эскадрона. Площадок готово две, третью лихорадочно сооружают в данный момент, и ко всем трём идут караваны автоматических барж с контейнерами.

Владимир Ильич уже распределил обязанности между большевиками в предстоящей операции: Ольге достаётся работа на посадочных платформах, поскольку она хорошо обучена управляться с различными типами кранов и погрузчиков, Борис будет осуществлять приёмку. Впервые в жизни ей предстоит работать непосредственно на поверхности Земли, пусть и дистанционно: вообще за последние два года это первый случай, когда она так близко к родной планете.

– Походный ордер М-3!

До Земли чуть больше полутысячи километров: притормозив, Большевик пропускает вперёд пятёрку транспортов. Ильич берёт на себя управление крейсером, Токарев поведёт грузовики на посадку. Одновременно с ними по всему ЮжноТихоокеанскому региону заходит на цели не менее сотни различных кораблей: пять минут назад один из них из-за навигационной ошибки наскочил на устаревший метеоспутник, был оставлен экипажем и теперь должен упасть у побережья Земли Элсуорта. Мусора на низких орбитах всегда было изрядно, так что Северов в любой момент готов прикрыть Большевик и транспорты огнём лазерных пушек в случае любого опасного сближения.

– Пост принял, – главный компьютер подтверждает приём управления посадочными площадками экипажем крейсера. Дальше они будут работать одни, платформы один и два уже оставлены строительными командами.

Балбес и Бывалый выходят вперёд: на посадку они пойдут первыми, пока Трус, Терренс и Филипп будут ждать своей очереди – в распоряжении большевиков всё ещё только две площадки. Третья платформа до сих пор не готова принять борта, а меж тем Гронду осталось пройти до первого плавучего острова менее сотни километров.

– Поехали!

Балбес и Бывалый один за другим входят в атмосферу, некоторое время они следуют борт о борт, затем на тридцатикилометровой отметке Юрий разделяет двойку, направляя Балбеса на первую площадку, а Бывалого на вторую. Вход в атмосферу совершён под крутым углом, борта транспортов пылают яркими углями в ночном небе, снова изрядно обгорев, но проведённая Кузнецами диагностика не выявила серьёзных повреждений корпуса или внутренних узлов, требующих прекращения операции и экстренного ремонта. Работу можно продолжать.

– Балбес – пятьдесят одна секунда до точки приземления, Бывалый – восемьдесят шесть секунд.

– Сбросить балласт!

Автономные океанские стартовые платформы мерно покачиваются на тёмных волнах в ожидании транспортов, удерживаемые в одной точке плавучими якорями и периодическими включениями маневровых двигателей. Их грузоподъёмность в каждый момент времени зависит от силы ветра, скорости течения и высоты волн, потому Воронова запрашивает у Ильича краткосрочную сводку погоды. Погода хорошая – перед надвигающимся Грондом отступает любой другой ветер, качка тоже успокаивается, так что девушка решает, что сможет взять побольше груза, для чего облегчает обе платформы, экстренно продув часть балластных цистерн. Сброс воды занимает двенадцать секунд, после чего обе платформы заметно поднимаются, правда, и качать их начинает сильнее, Ольга предупреждает об этом Юрия.

– Балбес – десять секунд, Бывалый – двадцать пять.

Подключившись к системе управления посадкой, Наташа берёт на себя функцию диспетчера. Ольга благодарна ей за помощь: она совсем не уверена, что сможет помочь Токареву приткнуть транспорты точно на крошечные искусственные островки, а не в окружающие их океанские волны.

– Балбес – ноль!

Наводимый сигналами радиомаяков и посадочными огнями, транспорт тяжело опускается на верхнюю палубу платформы, изрядно просевшую под его весом. Посадочные захваты ловят стойки шасси, надёжно заякорив грузовик, а Ольга тем временем энергично работает балластной системой, то набирая воду, то снова сбрасывая её обратно за борт, гася возникшие в момент посадки корабля колебания платформы.

– Мяч в кольце!

Пятью секундами спустя процедура посадки повторяется на стартовой площадке номер два, где пришвартовался Бывалый.

– Принимай!

Временно переквалифицировавшись в портовых грузчиков, Ольга и Борис разделили обязанности следующим образом: она подтаскивает контейнеры с заводским оборудованием к грузовым аппарелям, а он поднимает их на борт и отправляет в трюмы обоих кораблей. По одному выхватывая контейнеры из ангаров, Ольга подхватывает их погрузчиками и аккуратно везёт к аппарели, едва вписываясь тяжёлыми колёсами в габариты платформы – после посадки кораблей места осталось совсем мало. Одновременно старшине снова приходится заполнять водой часть балластных цистерн, поскольку по мере перегрузки контейнеров из нижних ангаров на транспорты центр тяжести платформы поднимается всё выше и она рискует опрокинуться. Борис старается ей помочь, мостовыми кранами растаскивая контейнеры по трюмам согласно рассчитанной Ильичом грузовой схеме, но всё равно опасность опрокидывания растёт с каждой принятой на борт тонной. В балластных цистернах всё больше воды, островок погружается, вот уже первые волны начинают захлёстывать посадочную палубу.