Юлия Рысь
Одесский дворик, или Тайная жизнь растений
Авокадро и Костяны того… "всё"?!
Проливные дожди бушевали за окном несколько дней. Софа просто купалась в лучах рассеянного света и лелеяла появившийся бутончик. Долгожданное цветение стало для спатифиллума радостным событием. Но памятуя прошлые потери нерождённых цветочков, Софочка предпочла радоваться тихо, уделяя больше внимания покою и созерцанию пейзажа за окном.
Семён Семёнович, утратив последнего постоянного клиента Игоряна, приставал к мягким жителям, навязывая свои услуги психотерапевта. Пока на сеансы парной терапии неохотно согласились близнецы Фима и Сима. По какой-то нелепой случайности их достали из автомата с игрушками с разницей в один день. Причём один из них ещё целые сутки в запертой машине провёл. Он бы и дальше валялся в бардачке всеми забытый и покинутый, если бы человек снова не вытащил игрушку и с удивлением обнаружил, что они похожи как две капли воды. Человечка решила назвать их Фима и Сима. Мало того, что их поселили вместе, так ещё и другие жители постоянно путали. Ситуация усугублялась тем, что сами Фима и Сима не знали, кто из них кто. Хоть бы бантик какой повязали, чтобы отличать их друг от друга. Так нет, людям даже дешёвой ленточки было жалко, чтобы одним махом навсегда покончить с этим ералашем.
О том, насколько успешно протекает терапия, Софа не знала, да и особо не интересовалась. Находясь в интересном положении её намного больше интересовало успешное цветение, чем ворчание Семёна Семёновича о конфиденциальности. Сейчас красотка-спатифиллум просто радовалась своей, как сказала Роза Марковна, скучной жизни.
В один из вечером новости не заставили себя ждать. Как обычно, когда человек возвращался с работы, люди ужинали за столом, который стоял как раз возле подоконника Софочки и цветочного психотерапевта. И хотя люди разговаривали вполголоса, спатифиллум прекрасно всё слышала и запоминала. Теперь, имея на руках козырные карты в виде ошеломляющих вестей, она ждала только одного – когда их человечка позвонит своей Иринке, и у Софы появится возможность рассказать всё старой приятельнице из Подмосковья.
Наконец, несколько дней спустя после событий, когда Софа уже готова была взорваться от невысказанных новостей, человечка соизволила позвонить Иринке. Игнорируя все правила хорошего тона, красотка-спатифиллум, лишь только заметив за спиной Иринки китайскую розочку, крикнула, что есть мочи:
– Роза Марковна, вы в прошлый раз, таки, хотели грустных новостей? Ну, шо, можете радоваться: Авокадро наш "всё" и Костяны следом за ним "всёкнулись"!
– Ой вэй, Софа, ой! Даже так, ОЙ! – Приложив листья к соцветию воскликнула собеседница, – Я-то всего лишь хотела, шоб ты мне интэресную историю за жизнь рассказала, а не шоб прям новостью и у больное сердце тыкала!
– Та вы, Роза Марковна, уже, таки, определитесь и не делайте мене нервы! – Без тени сочувствия продолжила спатифиллум, – вам убийственные новости или за нашу скучную жизнь говорить?
– Мине, Софа, отсыпь, будь добра, "золотую серЭдинку", – задумчиво глядя в потолок, с чувством, толком и расстановкой, объяснила розочка, – вот так, шоб немного скандальчика с каплей хорошего юморка, присыпанного трагедией. А вот эти твои "кто-то всё", шо тот камень в огород моих седин! Ладно, вываливай уже на мою голову подробности. Кто там “всё”? Как "всё"? И почему "всё"?
– Да, хто его знает, как и почему? – Раскинув в полном недоумении веточки в стороны начала рассказ Софочка, – Стояли себе Дон Авокадро и Костяны живые и здоровые, мы их таки не трогали, они нам не мешались… а потом у нас несколько ночей подряд грозы были. Громыхало так, шо мама не горюй. И вот в один из перерывов между дождями, вышли наши люди на очередную прогулку со своим мохнатым балбесом, глядь, а Авокадро-то с Костянами того… всё!
– Не знаю, что такое “всё”, – вмешался в разговор Сириус, – а этого с большими листьями видел, нюхал. На вкус попробовать не дали…
– Ну вот, полюбуйтесь сами, Роза Марковна, на этого адиёта, – с высоты своего подоконника пренебрежительно махнула веткой Софа, – шоб вы понимали, это существо целыми днями бармалейничает. Ни мене покою, а между прочим у инэтересном цветочном положении, ни Сёмке не даёт спокойно вправлять мозги близнецам Фиме и Симе. Постоянно дзёбало своё раззевает и выдаёт новости за которые никто не спрашивал!
– Вэйзмир, и правда дикий какой-то, – поддержала приятельница, и не удержалась от колкости, – наши люди с головой дружат, живность у хату не тащат. Это ваши, ещё когда по соседству жили, таки тронулись, шо начали по двенадцать штук на дюжину волочить…
– Тьфу на вас, Роза Марковна, – ловко парировала спатифиллум, – за своими людями смотрите. Пусть наши у хату усяких кишкомотов прут пачками, зато у нас весело, шо телевизоров никаких не надо. А шо жизнь у нас скучная, это ещё одна баба на Привозе надвое сказала! Шото я от вас вообще никаких сплетен не слышала. Может это таки ваша жизнь тягомотная, шо тот “Дом-2”, вот вы и побираетесь нашими сплетнями!
– О, Софочка, дорогая, а я смотрю у тебе таки снова голосок прорезался! – Съехала с темы китайская розочка, не желая обсуждать свою жизнь. Лезть в чужую с непрошеными советами и бестактными замечаниями ей нравилось гораздо больше, поэтому она поспешила подтолкнуть приятельницу продолжить рассказ, – А про Фиму и Симу ты ничего не говорила, шо у них опять?
– У близнецов всё тоже, то таки Фима хочет быть Симой, а Сима не хотит отдавать имя, то наоборот. То они спорят, кого из них раньше из нутра автомата достали. Короче, им обоим дешевле утопиться, чем морочить голову Сёме. Хотя, по чести, то пусть у Сэмэна хоть какие-то клиенты будут, а то снова сядет со своей балалайкой за сложную жизнь у подъезде на мои уши. А шо касается последних новостей, то вы же знали, шо наша человечка простыла и, таки, сидела дома, узнавая последние новости из "вторых рук", а тут – выползла! И… нате вам, с кисточкой, готовьте деревянный макинтош для Дона Авокадро и Костянов!
– И шо, даже не попытались спасти? – Уже с интересом просила розочка.
– Ой вэй, та конечно пытались, – неопределённо махнула веткой спатифиллум, – у нас тут шо второй сезон сериала “Интерны” завели. Я сама не видела, а вот Бенька в красках мене рассказывал, как наши люди, шо те криворукие интерны пытались суккулента Абрама Соломоновича реанимировать. История повторилась с Доном Авокадро. Шо они только с беднягой не делали: и листики щупали, и живой навозно-улиточной водой прыскали, и грунт чуть ли под микроскопой рассматривали. Разве, шо как покойного Абрашу у банан не тыкали. Мы тут такого кина насмотрелись у в окно. Шо я могу вам сказать, те ваши ужастики, шо пасочки из песка, потому что мы видели полный мрак. Наши люди у такие нутрянки растений лезли!
– И шо? – Приоткрыв от удивления лепестки, спросила розочка.
– Та три раза хоть бы шо! – Хмыкнула Софа, – Как были таки у Авокадро пожухлые листики, так и остались. А Костяны, вообще, все листья сбросили. Думали, может у Костянов осень ранняя? Ну, бывает же, наверное, таки у приличных растений диагноз такой “ранняя осень”? А потом люди до корней добрались, проверили и, таки да, совсем "всё"! Шоб вы понимали весь гармидер, заглянули люди у ведро Авокадро, а там, мама дорогая, столько непонятных мелких червячков! На головастиков не похожи… да и не жрут головастики корни Авокадров. Может с другой травы переползли или таки ветром занесло? А может это, вообще, червячный ливень прошёл? Или какие-то местные мушки-цокотушки решили, шо у ведре нашего бандитского вожака получится отличный роддом! Предположений много, а по сути… хто знает, шо случилось?
– Ах, какой был мужчина ваш Авокадро, настоящий полковник… высокий стройный, листья мощные… банды строил, шо тот вожатый пионэров… – Мечтательно закатила цветочки китайская розочка, – я бы за такого замуж не то шо пошла, побежала бы!
– Роза Марковна, ау, дорогая, а спутитеся-ка вы с мечтательных небес на нашу грешную землю! – Прервала восхищённые реплики собеседницы, – а вас таки не смущает, шо Авокадро полгода как из косточки вылупился? А вы, простите, уже таки третий год живёте и пять мужей сменили!
– Шесть мужей, Софа, – поправила приятельницу розочка, – и шоб ты, вообще, в мужиках понимала! Сама-то только второй раз выскочила, и за кого? За Сёмку психолуха! Тоже мне опыт, депрессивный первый, и психанутый второй!
– Он не психанутый, как вы сказали! – Бросила на защиту мужа спатифиллум, – Сколько раз говорить, шо Сёма дипломированный психотерапевт!
– И хто его дипломировал? – Язвительно спросила подруга из Подмосковья, – папенька Семэн? Или алкаш Колян с нижнего этажа, шо прибегал тайком к Сёмкиному подоконнику на перекур?
– Ой вэй, таки не надо так явно завидовать, Роза Марковна, – таким же язвительным тоном отозвалась Софочка, – хто там ваши последние мужья? Баклажан и томат? Таки да, конечно, куда там моему Сэмэну до вашего садово-огродного гарема. Или как там он по-умному называется? – Спатифиллум откровенно потешалась. Ей было приятно, что она смогла так красиво отыграться за прошлые подколки по поводу скучной жизни.
– Ой, Софа, – будто не замечая иронического тона, задумчиво протянула розочка, – расстроила ты меня сегодня! Теперь таки всю ночь буду делать себе беременную голову, шо твой куст… А может и в моём грунте уже червяки позавелись, а я таки и не знаю? Может надо людям сигналы SOS подавать, шоб проверили?
– Та не сочиняйте себе, Роза Марковна, ви же ещё ого-го! – Снова перешла на миролюбивый тон красотка-спатифиллум, – Сами тока недавно хвастались, шо у вас муж новый!
– Муж-то новый, а болячки таки могут быть и старые! – Выдала очередную мудрость тётя Роза, – Лучше, Софа, успокой меня, расскажи за свою скучную жизнь. Вот эта новость, сейчас у самую тему.
– Та у нас всё хорошо. Тьфу-тьфу, шоб вы не сглазили и не сильно завидовали, – стараясь чтобы не быть замеченной Софа было постучала по оконной раме, а потом вспомнила, что у них в новом доме металло-пластиковые окна, резко сложила веточки на груди, – Натанчик вроде прижился, но таки трубочку для коктейля, которая выполняет роль опоры, пока не убрали. Мал ещё Натанчик, шоб без опоры жить. Ну, а мы с Сёмой, как обычно…
– А шо там ваш Беня, всё ещё в депрэссии? – Снова резко сменила тему розочка.
– Да и Беня… как Беня, – махнула веточкой спатифиллум в сторону бывшего мужа, – Сидит себе, как сыч, один в своём пентхаусе, музыку и сериалы слушает… смотреть-то не может, монитор кампухтерный, который всякую муру показывает под Бенькиной полкой стоит. Так шо слушает он динамик, который стоит рядом. Иногда листики сбрасывает. Вэйзмир, ну это же Беня! Он всегда таки находит повод повозмущаться и листьями бросаться!
– Ой вэй, Софа, вот никада бы не подумала, шо с таким удовольствием буду слушать за твою скучную жизнь. – Задумчиво проговорила розочка. – Но после новости про безвременную кончину Авокадро и Костянов, твоя скучная жизнь, греет душу, как… вишнёвая наливка под сериал! Пойду и правда, наливки налью стаканчик.... а может и два… помяну добрым словом… или поругаю, пока не решила! А ты, Софа, когда наши человечки другу другу позвОнят, думай какие новости старой тёте Розе попервой на голову вываливать!
– Ой вэй, Роза Марковна, та шо я вас не знаю? – Хитро подмигнула Софа, – Вам же всё равно шото, да не понравится.
– Конечно не понравится! Потому шо это, Софа, называется одесский характер!
Едем на море? Что такое море? Где море? Когда море?
Некоторое время после новости о гибели Дона Авокадро и Костянов, цветочные жители одесского дворика, чувствовали себя подавленными. Шутка ли, авокадо, которого они считали примером живучести и стойкости и вдруг раньше других ушёл цвести на небо.
Семён Семёнович, будучи цветочным психотерапевтом, считал, что он просто обязан следить за психологическим здоровьем соседей по дворику, поэтому периодически вспоминал шутки, стараясь поднять настроение:
– О, а я анекдот вспомнил, – сансевиерия поднял вверх листик, привлекая внимание поникших от жары растений.
– Ну, травите таки уже ваш бородатый юмор, – буркнул Беня и отвернулся к стене, хотя и приготовился слушать. Мало ли, а вдруг и правда, шутка сможет развеять уныние.
– Таки вот, встречаются на Дерибасовской два одессита, один другому и говорит: “Вы слышали, уважаемый, шо наш Вениамин Аркадьевич, вышел на пенсию, и таки не вылезает со своей дачи?”. “Таки, а шо вы хотели?”, отвечает второй, “Наш Аркадьич, на минуточку бывший прокурор, каки он жить не сможет, шоб никого не сажать!” – И сансевиерия первым засмеялся над своей шуткой.
– Вы шо, уважаемый, другого анекдота не могли вспомнить? – Проворчал Беня и скорчил кислую мину, – Вот таки обязательно надо было наступить на живой мозоль и вспоминать про “сажать”? Наши люди, похоже тоже у прошлой жизни сплошняком прокурорами были, только решили идти дальше всех, не сажать, а бегом у камеру смертничков всех отправлять! Уж никак не ожидал, шо по нашему Дону Авокадру будут Шопена играть!
– Уважаемый, если вы знаете приличных анекдотов таки сбацайте нам! – Семён Семёнович был явно недоволен тем, что его шутки не оценили по заслугам, – я шо тут единственный клоун у пальто? Пытаешься им тут настроение поднять, а они…
– А ты, таки Сёмка и не пытайся, – вмешалась в разговор Софочка, поглаживая округлившийся бутончик, – шо за манера такая поднимать насильно настроение? Может оно таки не валяется, а место ему там, у плинтуса! Полежит, отдохнёт и само поднимется!
– Таки нет, дорогая, – возразил сансевиерия, – шоб ты понимала, апатия это таки серьёзный симптом, за которым может прийти что-то посерьёзнее, например…
– На море! На море! Мы едем на море! – С лаем вбежал в дом Сириус и растения непроизвольно повернулись макушками в сторону суетливого пса.
– Ну вот вам и новый клоун подъехал, – ухмыльнулся Беня, – щаз выдаст вам за все свои собачьи новости!
– Проснулся как обычно. Гулять пошли, – с радостным лаем Сириус носился по маленькому дому и на бегу обращался ко всем сразу, то Софе с Семёном Семёновичем на ухо гаркнет, что мягким жителям. – И вот слышу “пилинь”. Хозяйка что-то сказала, а потом мне говорит: "Едем на море!". Что такое море я не знаю, но слово "едем" уже знаю. Это значит на машине! Ура! На машине! Будет весело! Что мне с собой брать? Себя? Я готов!
– Сириус, хватит уже, выходи давай, – Строго сказала человечка.
Растения молча наблюдали, как довольный пёс выбежал на поводке за хозяйкой. После чего послышался скрежет ключа в замочной скважине и одесский дворик растений погрузился в тишину.
В комнату проникали ласковые лучи солнца, поэтому растения погрузились в приятную дневную дрёму.
Когда солнце начало клониться к закату, снова послышался звук отпираемой двери и в комнату с лаем забежал Сириус. Ему не терпелось поделиться впечатлениями:
– Посадили меня на заднее сиденье одного. Представляете, одного? – Обиженно лаял пёс, – Ну, я им и устроил: и скулёж, и жалобный вой, и беготню по салону!
– Хорошо балбесу, – куда-то в сторону прокомментировал фикус, – у него таки голос есть. А тут понимаешь, не знаешь как людям до ушей достучаться! Цветочную морзянку они не понимают…
– Ша, Беня, – громко крикнула Софа, – Ты на море хоть раз был? Нет! Вот и молчи себе у тряпочку, не мешаю слушать собачкины рассказы. Я вот с удовольствием послушаю, в моём цветочном положении таки очень пользительно слушать за всякое хорошее!
– Ура! Догадались, что мне одному грустно, одиноко и страшно. – Продолжал делиться Сириус, – Хозяйка рядом села. Это хорошо. Она, конечно, не всегда правильно понимает меня, но очень пытается. Я вижу, пытается.
– Слышал, Бенька? – Не удержалась от подколки спатифиллум, – хоть у мохнатого голос есть, люди тоже таки не всегда соображают, шо он своим гавканием хочет донести.
– Ехали мы, ехали… Уже все знакомые запахи закончились, а мы всё едем. Эй, люди, лаю им, ну, когда уже будет ваше море? – Не успокаивался пёс, – я уже и на сиденье полежал. И под сиденьем на коврике посидел. Потом опять полежал. И в окно несколько раз выглянул: запахи незнакомые и морем… не пахнет. Правда, я ещё не знал, как пахнет море, но чувствовал своим таксячьим нюхом "не море!" Море, ау! Где море? Когда море?
– Ой вэй, как интэресно, – только и всплеснула веточками Софа, вспомнив, как сама наблюдала за бегущей за окном дорогой. Сейчас, когда неприятные воспоминания о долгом переезде стали стираться из памяти, она даже с лёгкой ностальгией возвращалась мыслями к поездке.
– Ладно, ехать ещё ничего: за окном хотя бы картинки меняются и запахи… А потом остановились? Кричу им: “Почему стоим? Зачем стоим?”, а они мне:“ Это пробка!” Прошу кинуть мне пробку, поиграться, а они смеются. Помню, упала со стола одна штуковина забавная. Слышу, хозяйка кричит: "Сириус, фу, пробка!". Что значит "фу"? Классная же игрушка, грызёберная! В общем, тогда я пробку сгрыз с удовольствием. Так что и эту пробку давайте! Что значит "это пробка перед железнодорожным переездом"? То есть, ей играться нельзя? А зачем она тогда нужна? Только мешает в окне картинки менять! Мне уже надоело это место нюхать. Хочу другое! Интереснее! Тут только пыль в нос залетает! Чихать хочется! Ну и чихнул на эту пробку! Не помогло, всё равно стояли!
– Шото я не помню, чтобы мы в пробке стояли, когда на Юга ехали? Сём, ты таки помнишь, что такое пробка? – Воспользовавшись паузой в монологе таксы, обратилась Софа к мужу.
– Таки мы без пробок ехали, потому что там трасса была! – С умным видом произнёс сансевиерия, и только хотел было начать рассказ, чем отличается платная автомобильная дорога, от городских улиц, как болтливый Сириус вернулся к подоконнику и снова начал лаять.
– Пока ехали, я даже поспал немного. И даже бояться перестал. И даже успокоился. Хорошо же: сидишь, в окно смотришь. А главное, все свои рядом. Проснулся от того, что тряхнуло машину. Хозяин сказал, что дороги плохие на море. Я не знаю, чем отличаются "хорошие" дороги от "плохих", как по мне одинаковые из окна. А вот, слово "море" меня заинтересовало: что же это за штука такая и с чем её едят? Или морем играются? Или, что с ним там делают? Высунул я нов в окно, чую, пахнет интересно. По крайней мере, из окна. Потом мы остановились. Вышли… Я в первую очередь в кустики побежал. Долго ехали без остановок. Теперь легче стало. Ну, всё, кричу им, я готов на море!
– Вэйзмир, а вот никогда не видела моря! Интересно, какое оно? – Мечтательно растягивая слова, проговорила Софа. – Слышь, Сём, а мы таки самые несчастные растения, живём возле моря, а ни разу его не видели!
– Софа, радуйся, шо ты моря не видела, – проворчал в своём привычном тоне сансевиерия, – хде ты, вообще, видела, чтобы приличные растения на море жили? Там песок, ветер… а по сезону ещё и ор стоит, шо уши вянут. И оно тебе надо? Как по мне жить на тёплом подоконнике, намного больше гешефта!
– Таки да, – согласилась спатифиллум, – я ж не говоря за жить на море, так одним глазком глянуть, шо это такое!
– Зашёл я в море! А оно!.. – снова залаял пёс, – Кричу, им люди, почему вы сразу не сказали, что море такое… БОЛЬШОЕ и МОКРОЕ!!! А ещё вода зачем-то солёная. Я лизнул. Море совсем не вкусное. Значит есть его точно нельзя. И пить тоже! А вот играть очень даже можно. Говорю, так, быстро отпускайте меня с поводка, сейчас я с ним, с морем, разберусь по своему! Ааааа! Оказалось, что я умею плавать. И это даже весело! Хотя и очень мокро! И песок горячий и липучий. Не знаешь, что отряхивать в первую очередь: песок или воду? Или всё сразу! А плавать классно! Только устал я очень быстро. И ещё мне не понравилось, что люди далеко заплывают. Без меня! А я волновался! Я нервничал! Кричал им с берега: "Люди, имейте совесть! Без меня далеко не плавайте. Кто вас там спасать-то будет"? Главное, объяснял им нормальным собачьим языком, не понимают. Говорят: "Сириус, хватит лаять, ты пугаешь людей". Да как я их могу напугать? Меня только мои люди волнуют, а другие… пусть сами себя спасают!
– Вот, слышала, дорогая? – С неприкрытым скепсисом заметил психотерапевт, – И шо я говорил? Песок мокрый, море большое, люди орут, собаки лают! Ты правда таки, хотела бы на это смотреть?
– Тьфу на тебя, Сёмка, – обиженно надула губки Софа, – умеешь жене настроение испортить! Нет шоб поддержать диалог, молча ушами похлопать, или таки просто поддакнуть. Вот шо обязательно надо съязвить и напрочь отбить желание слушать собачкины рассказы? А он видишь как распинается!
– А потом я накупался! Говорю им: всё, домой поехали, устал я уже от вашего моря. А они не слушали, сами купались. Пришлось устроить показательный лай на других людей! Зачем они тоже в это место пришли? И без них было весело! Помогло! Мы поехали домой. А я так устал, что спал. А дома хорошо. Место моё тут. И кушать тут есть! На море кушать не было. Только воду давали. Ну, вот, вроде бы всё рассказал. Или не всё? Сейчас уже не вспомню. Спать хочу! И кушать ещё не было почему-то…
– Сириус, кушать! – Послышался из кухни голос человечки.
– О, кушать. Кушать! Кушать!!! – С радостным лаем пёс ускакал к своей миске и громко захрустел кормом.
– Фух, – шумно выдохнул сансевиерия, – наконец-то таки, эта балбесина заткнулась.
– Ну, зачем ты так, Сёмка? – Укоризненно покачала верхушкой спатифиллум, – интересно же было за море послушать. Да и сам видел, таки как собачка старалась.
В ответ сансевиерия только пробурчал в ответ, что-то нечленораздельное. Он понимал, что высказать отличное от жены мнение, когда она находится в таком интересном цветочном положении, это значит, конкретно пошатнуть своё положение мужа. Уж кому знать, как не ему, как Софа умела устраивать скандал на ровном месте.
– А мене вот какой момэнт нервы делает, – задумчиво произнес Беня и почесал листочком макушку, – я вот не допетрил, это как вода у море солёная? Это шо значит, у ней никаких растений приличных растений не водится, только безмозглая риба?
– Таки да, – с удовольствием поддержал беседу Семён Семёнович, – шоб ты понимал, у море водится только какая-то водоросля. Я сам таки не знаю, шо это, но помню один жилец, который любил на рыбалку шастать, говорил, шо ему эти водоросли, шо тот жезл гаишника на дороге, усе планы и лески путают. А ещё я помню, пассажир говорил, шо водоросли не настоящие растения, и даже не грибы, а вообще чёрти шо и сбоку бантик!
– Вэйзмир, вот это таки поворот, – с изумлением выдохнул фикус, – я тут было даже позавидовал собакену, шо он по морям разъезжает, а мы света белого не видим. А теперь послушал за ваши рассказы и таки понял, шо приличным растениям на морях делать нечего. Вода солёная, солнце шпарит шо бешеное, да и людей, наверное, шо той кильки у бочке дяди Боры. И на кой оно нам надо? Пусть сами ездят куда хочут, а мы лучше тут, у тихой обстановочке побудем! Тем более, шо у нас рассказчиков хватает выше крыши, никаких кинов не надо!
