Юлия Николаева
Ночь с незнакомцем
– Учишься? Или работаешь?
– Учусь. Последний год остался.
– Что будешь потом делать?
Эл вздохнул.
– Потом… Ну с этим сложно.
– Почему?
Он помолчал.
– Отец хочет, чтобы я занимался его делами, а я не хочу. Конфликт интересов, понимаешь? – он снова усмехнулся, пнул попавшийся под ногу камень.
– Вроде понимаю, – ответила я. – С родителями бывает сложно договориться.
– Да. Особенно когда они считают, что знают, как для тебя лучше.
Я закусила губу, отвернувшись.
– Но они ведь желают тебе лучшего. И у них опыт… Они не хотят, чтобы ты наделал ошибок.
– Я их все равно наделаю, даже если буду соглашаться на все, что они говорят. Возможно, именно потому даже, что буду соглашаться. Это моя жизнь, не их.
Мы немного прошли в молчании. С Элом я была в глубине души согласна. Только вот мне не хватало сил, смелости отстаивать свою точку зрения. Я привыкла всегда, с самого детства, соглашаться с ними. И следовало признать: долгие годы их советы действительно были для меня верными и правильными.
«Но ведь они тоже ошибаются»… – снова вылезла непрошенная мысль. Я ее задавила.
– А ты меня убеждала в правоте родителей или себя? – усмехнулся Эл. Я вспыхнула, благо, в темноте это было незаметно.
– Я вообще никого не убеждаю, – буркнула в ответ, – просто рассуждаю.
– Ладно, как скажешь, – податливо согласился он, я нахмурилась.
– Прозвучало скептически.
– Просто ты похожа на хорошую девочку, Зу. А хорошие девочки слушаются родителей и спят по ночам в своих кроватках.
– Значит, я не хорошая, – я тряхнула недовольно волосами. Сама не понимаю, зачем препиралась, ведь по факту он был прав. И я должна быть сейчас именно в своей постели, спать или лежать в волнении перед предстоящим событием. Прислушиваться к звукам, долетающим через открытую форточку и унимать скачущее сердце. Ну в идеальных условиях. Тогда почему я бреду по ночной дороге в сторону моря с незнакомцем?
– Не вопрос, – согласился Эл с моими словами. – Ты плохая девочка, которая по ночам бегает гулять с друзьями, пьет вино и, может, даже целуется с незнакомцами.
На последних словах я покраснела, а он насмешливо переспросил:
– Ты целуешься с незнакомцами, Зу?
Остановился недалеко от ряда фонарей, так что желтый свет, долетая до нас, не столько освещал, сколько выделял какие-то части его лица. Я посмотрела ему в глаза, замерев на месте, зачем-то (как глупо!) перевела взгляд на губы. Эл скривил их в кривой усмешке, а я словно очнулась, отворачиваясь. Процедила:
– Не со всеми.
И пошла дальше. Эл догнал меня через несколько шагов.
– Ты же не обиделась, Зу?
Я все-таки фыркнула.
– Ты все время меня об этом спрашиваешь. По-твоему, я обижаюсь на каждое слово?
– Не знаю. Вы, девушки, существа непонятные.
Я снова фыркнула.
– Вряд ли меня могут задеть слова незнакомого парня.
– Любые слова могут задеть, если срезонируют с твоими мыслями и чувствами. Разве нет?
Я промолчала. Мы вышли наконец на освещенную дорогу, а с нее спустились вниз к набережной. Здесь по сравнению с остальным поселком, было многолюдно. Играла музыка, смеялись люди, на открытых террасах кафе за столиками было почти все занято. Этот вид, хорошо мне знакомый, почему-то до сих пор вызывал некоторое очарование. Наверное, потому что все эти люди казались счастливыми и безмятежными. Потому что им было достаточно просто приехать к морю, чтобы из глаз на время ушла тревога, загруженность, грусть, усталость – все эмоции, которые растворялись в шуме волн, и их место занимали – пусть на время, пусть! – но занимали безмятежность и умиротворение.
Мне, привычной к морю, прожившей возле него все свои восемнадцать лет, такого было уже недостаточно. Хотя и я приходила сюда в поисках ответов или чтобы расслабиться. И до сих пор прихожу. Только вот далеко не всегда это работает в моем случае.
Набережная, вымощенная и отгороженная перилами от линии пляжа, уходила вперед, мы замерли в ее начале, затоптались на месте. Эл снова на меня посмотрел, я облокотилась о перила, отводя взгляд к темной воде. Море сегодня спокойное, так что за музыкой его не слышно вовсе.
– Вот набережная, – сказала, когда Эл встал рядом, опершись спиной о перила. – Ты же туда хотел?
– Хочешь выпить? – спросил меня.
– Я не пью.
– Даже не сомневался.
Я перевела на него укоризненный взгляд.
– Ты забыла добавить: с незнакомцами. Хотя мы с тобой вроде бы познакомились.
– Считаешь, Эл – это имя? – хмыкнула я.
– А вдруг меня так правда зовут? Может, мои родители большие чудики?
– Очень большие.
– Но не больше твоих, Зу.
Я закатила глаза, покачав головой.
– Папа меня так называет.
– Что он продает? Человечков из гальки?
– Ой, как низко, – сморщила я нос, Эл рассмеялся, складывая на груди руки. Я перевела на них взгляд и увидела то, чего раньше не замечала из-за темноты: тонкое золотое кольцо на безымянном пальце правой руки. И почему-то растерялась. Словно не ожидала, словно обманули. И сама себя же укорила в этой мысли. Мы вроде как откровениями не делимся. И я по сути тоже почти с таким кольцом на пальце. Завтра точно буду. Наверное. Поморщилась этой мысли, спросила:
– Ты женат?
Он не сразу понял, о чем я. Перевел взгляд на свою руку, потом хмуро посмотрел в сторону, усмехнулся своим мыслям.
– Спустимся к морю, Зу? – спросил меня. Я растерялась, кивнула по инерции.
Молча мы преодолели ступеньки, ноги увязли в прохладном песке. Прошли к воде. Здесь людей было меньше, несколько парочек сидели на расстоянии друг от друга. Мы прошли в сторону, где людей было меньше.
– Говорят, в море надо что-то кинуть, чтобы вернуться сюда? – остановился Эл, вглядываясь вдаль.
– Монетку.
– А можно бросить и загадать, чтобы не возвращаться?
Он продолжал смотреть вперед, а у меня почему-то сердце сжалось. Слова куда-то пропали, мы немного постояли в темноте у кромки воды, глядя на нее.
– Место же не виновато, – сказала я наконец. – Не стоит отказываться от него.
– Лучше отказаться от того, что тебя сделало в этом месте несчастным? – он посмотрел на меня, губы снова скривила усмешка. Я неуверенно пожала плечами, Эл отвернулся к воде. Поднял перед собой руки и стянул кольцо с пальца. Я расширила глаза, не сразу поняв, что он собирается сделать.
– Ну прощай, – сказал тихо, после чего, размахнувшись, запустил кольцо в воду. Наверное, оно улетело далеко, я не услышала булька.
– Ух ты, – только и сказала на это. – Правда, это не избавит тебя от жены.
– Предлагаешь и ее в воду? – хмыкнул он. – Один, боюсь, не справлюсь. Пойдешь в пособницы?
– Очень смешно.
Он сел, стянув шлепки. Потоптавшись, я устроилась рядом, не касаясь его. Некоторое время мы молчали, смотрели на воду, слушали шум волн. Я перебирала песок, Эл сидел, обхватив себя за колени.
– Что у вас случилось? – все-таки решилась я спросить. Он бросил на меня взгляд, снова отвернулся к воде.
– Она мне изменила.
Я изумленно уставилась на него. Чуть не спросила идиотски: как можно изменить тебе?
– Почему? – задала другой, но тоже дурацкий вопрос. Эл усмехнулся.
– Почему изменяют? Наверное, она меня не любила. Ведь когда любят, не изменяют. Как считаешь, Зу?
– Наверное, – ответила, коря себя за странную неуверенность.
– Мы не были женаты, – сказал он вдруг, – я сделал предложение, она согласилась. Но мои родители попросили дождаться окончания учебы. Я уступил. Выходит, не зря.
Эл усмехнулся, подняв камешек, запустил его по воде.
– Ты… Любишь ее?
Он вздохнул.
– Сложный вопрос, Зу. Я думал, что люблю.
– А теперь?
– А теперь не знаю. Теперь все кажется ложью. Все ее слова, поступки. Сложно продолжать верить человеку, когда он тебя предает. Сложно дать ему второй шанс. К тому же… – он громко выдохнул. – Я не уверен, сожалеет ли она о случившемся.
– Вы что, не говорили? – удивленно посмотрела я на него. – Ты узнал и сбежал на юг?
Эл бросил быстрый взгляд и опустил глаза на песок.
– Вроде того. – Он помолчал и добавил: – Самое странное, что я не хочу возвращаться. Не хочу видеть ее, не хочу обсуждать случившееся. Мне хочется, чтобы она просто исчезла из моей жизни, будто ее и не было.
– Тебе больно, и ты пытаешься закрыться. Но вам все равно придется поговорить.
Он снова посмотрел на меня. Долго так, внимательно, что стало не по себе.
– Конечно, ты права, Зу. Может, все-таки в бар? Раз твои друзья так и не объявились.
Я усмехнулась, отворачиваясь. Но он больше ничего не стал добавлять.
– У меня нет денег, – сказала я.
– Черт, – он полез в карманы шорт, – я, кажется, бумажник дома оставил.
Он вытащил смятые купюры, поднявшись, прошел ближе к свету, развернул их.
– Немного, но на сок хватит. Видишь, как удачно ты не пьешь алкоголь. Идем?
Эл подал мне руку. Поколебавшись, я ее приняла, он потянул меня, помогая встать. Оказались близко друг к другу. Сердце почему-то скакнуло, и я затаила дыхание.
– От кого ты сбежала, Зу? – спросил Эл. Я часто заморгала, убрала руку и отошла в сторону. Эл обулся, и мы направились в сторону набережной. Казалось, я повела себя неправильно, вот так отшатнувшись. Он ведь рассказал мне о себе такое личное, что не каждому близкому скажешь, а я… Но я не была готова делиться своими мыслями и переживаниями.
– Я просто люблю приходить к морю, чтобы подумать, – сказала все-таки.
– Понятно. Ну видимо, что-то серьезное надо обдумать, раз ты сорвалась из дома ночью.
Он прошел по лестнице вперед, а я пробормотала:
