Юлия Динэра
Ты – мое (не)счастье

В оформлении обложки использована фотография с хостинга https://www.shutterstock.com/ru/

Пролог

Стоя у зеркала женского туалета, я чувствовала себя никчемной пустышкой, в то время, когда моя подруга праздновала лучший день в своей жизни, день который просто обязан быть одним из самых счастливых для каждой женщины. Я была рада этой свадьбе, не смотря ни на что, я была безмерно счастлива за подругу. Церемония оказалась потрясающей, да никто и не сомневался. Я широко улыбалась, и в груди моей поселилось тянущее ощущение безысходности, превращающейся в густой комок горечи. Мне нужна была передышка, а после чего я собиралась напиться и возможно поехать домой. Я помню день своей свадьбы, я была счастлива, и это гложет меня, как никогда прежде, потому что теперь я не чувствую себя счастливой. Запутавшейся, неправильной, порой мерзкой и чокнутой – да, но не счастливой. Могу ли я радоваться тому, чему позволила произойти? Слишком правильная? Нет, не про меня. Самая обычная. Каждый мой день начинается и заканчивается примерно одинаково. Может, в этом все дело? Перемены пугают? Стабильность – все чего я хотела. Дом, семья, хорошая работа, за которую я слишком сильно держалась в прошлом, все это словно предел моих мечтаний.

Нужно возвращаться, подправить макияж, натянуть улыбку и быть готовой продолжать свою роль «лучшей в мире подружки невесты». Я не имею права на зависть, но имею полное право ненавидеть себя.

Умывшись холодной водой, я мысленно поблагодарила визажиста, который подобрал для меня стойкую косметику. Промокнув лицо сухим полотенцем, я потянулась к сумочке, чтобы достать свою любимую красную помаду, но тут же замерла, не оборачиваясь, когда услышала звук захлопывающейся двери и последующие шаги. Мой страх перешел все границы и, я сразу заметила, как задрожали руки. Откуда это во мне?

Просто заставляю себя перестать быть размазней. И мне не нужно видеть, кто вошел, я будто с самого начала боялась только этого. Знаю, что он стоит за моей спиной, и даже не нотки древесного одеколона выдают его присутствие, я чувствую этого мужчину чем-то, что защемило с новой силой в области грудной клетки. Никогда не была трусихой, но теперь.. «Прогони его, ты сможешь». Я смогу.

– Ты следишь за мной?

Наконец, удалось достать помаду и осмелиться поднять голову.

– Нет.

Этот черный костюм сидел на нем, чертовски, идеально, как и все остальные его костюмы, как и любая другая одежда, или полное ее отсутствие. Я должна прекратить об этом думать.

Наклонившись к зеркалу, я осторожно очертила губы алой помадой, унимая дрожь пальцев, захлопнула колпачок и быстро причмокнула губами.

– Правда? Сомневаюсь, что ты получил приглашение на эту свадьбу.

Я взглянула на него в зеркале, после чего развернулась на каблуках.

Он не был хмурым, или сердитым, он смотрел будто сквозь меня, и я видела в нем некое отчаяние, словно это был приговоренный к сроку или чему похуже, смирившийся со своей судьбой человек. Мне хотелось провести рукой по его лицу, которое украшала легкая ухоженная щетина. Хотелось прижаться к нему щекой и, поглубже вдохнуть аромат знакомого одеколона. Все внутри меня вибрировало, когда этот человек находился рядом.

Я шагнула вперед, для большей убедительности.

– Если ты хотя бы попытаешься испортить праздник, я позову полицию, – прошипела я, практически ему в лицо, – сделай одолжение, уберись отсюда, пока еще кто-либо тебя не заметил.

В ответ не было ничего, кроме пронзительного взгляда, бродившего по моему лицу. «Не смотри так! Вообще никак не смотри!»

Его ладонь мягко коснулась моей щеки, и я невольно вздрогнула, после чего стряхнула прикосновение, как назойливую муху.

– Я сказала: убирайся!

– Ты здесь с ним?

Я вздернула подбородок, подражая уверенности, которую когда-то растеряла.

– Да. И совсем скоро он будет меня искать. Если он увидит..

– Я не подставлю тебя.

Я усмехнулась.

– Думаешь, меня это волнует? Пошел отсюда вон, иначе позову охрану.

Рванув к двери, я едва успела пару шагов сделать. Было уже плевать, кто кого увидит, и как сильно я не хочу стать поводом для испорченного настроения своей подруги в день свадьбы, я просто.. Не могу это выдержать.

Поймав мое запястье, мужчина дернул меня на себя так, что я врезалась в твердую горячую, теперь уже, часто вздымающуюся грудь, я едва сдержала вопль отчаяния.

– Ты спишь с ним?

Мое дыхание участилось, я попыталась вырваться, но это было невозможно.

– Он мой муж. Пусти!

– Я не об этом спросил. Я спросил: спишь ли ты с ним.

Я вспылила.

– Разумеется, я сплю с ним!

В моем голосе была сплошная уверенность, а еще превосходство. Я знала, на что давить, только вот лучше от этого не становилось.

Послышался знакомый, сдержанный рык, и я заметила, как дернулись желваки на скулах мужчины. Его глаза стали темнее, чем прежде, почти черными, хватка на моем запястье усилилась. Я знаю, что могу отравить его ядом своих слов.

– Этот урод не заслуживает даже дышать с тобой одним воздухом.

– А ты? Кто ты такой?

Его челюсть сжалась, но затем он немного расслабился, вглядываясь в мое лицо, хватка на запястье ослабла, и я почувствовала, как разжалась моя ладонь, стиснутая в кулак, как большой палец сильной руки легонько погладил нежную кожу, вызывая мурашки по всему моему телу.

Я покачала головой. Это все, на что меня хватило. Хотелось сбежать в ту же минуту, и в то же время хотелось забыть все и остаться.

– Я скучал по тебе.

Приблизившись, он уткнулся лицом в мои волосы и громко втянул носом воздух, после чего коснулся моей щеки, я почти обессилила от его теплоты, но это все было не правильно.

– Пусти меня!

Я толкнула его в грудь. Снова и снова, пока мужчина не опустил меня. Я отшатнулась, тяжело дыша. Мне нужно убедиться, что он уйдет прямо сейчас и не устроит цирковое представление из своего появления.

– Уходи.

Отступив назад, избегая очередного контакта с этим человеком, я врезалась в стену, и больше не было пути назад.

– Скажи, что не скучала по мне. Скажи, что не думаешь обо мне, как я о тебе. Скажи, что каждую ночь, когда твой муж трахает тебя, ты не представляешь, что это я.

Его рука скользнула по моему бедру, а вторая грубо прошлась от живота вверх к шее, остановившись у лица. Мягкие горячие губы скользнули по моему подбородку и выше, притормозив у уха, которое теперь обдавало жаром, вызывающим кошмарные ощущения во всем моем теле, я ненавидела это.

– Не скучала.

Я снова толкнула мужчину в грудь, но он и не собирался меня отпускать.

– Не думаю о тебе. Никогда не думала. Проваливай!

– Лжешь.

– Все это плод твоей больной фантазии! Пусти!

Я вырывалась, напрасно расходуя силы, а сильные руки уже сжимали мое лицо, и заставляли смотреть в глаза своего хозяина. Он не должен видеть моей слабости. Я сильнее его.

– Ты грязный кусок дерьма, Влад. Ты обещал, что оставишь меня в покое.

Его глаза нашли мои после того, как он перестал жадно исследовать взглядом мои губы.

– Ты стояла в окне четырнадцатого этажа, – его лицо на мгновение исказилось, словно он помнит это, как вчерашний день. – Что я должен был сказать? Я сказал то, что ты хотела.

Теперь я на самом деле разозлилась, и снова пнула мужчину, тот слегка пошатнулся.

– Ты обманул меня! Ты каждый раз это делаешь!

Он провел рукой по лицу, на мгновение запустив пальцы в волосы и, снова взглянул на меня, его глаза посветлели.

– Сначала я просто хотел взглянуть на тебя. Знал, что увижу здесь. Издалека, – усмехнулся сам себе, – Посмотреть какая ты красивая. Посмотреть насколько ты счастлива.

Глупый ком подобрался к горлу и, я с трудом смогла от него избавиться.

– Посмотрел? Убирайся!

– Знаешь, что я увидел?

– Не хочу знать.

Я вернулась к зеркалу, чтобы поправить волосы и слегка размазанную помаду.

– Ты несчастна. Я допустил ошибку, отпустив тебя.

Я замерла, уставившись в наше отражение.

– Я счастлива, ясно тебе! Ясно?

Обернувшись, я ткнула пальцем в его грудь.

– У меня есть любящая семья. Я счастлива! У меня есть муж, которого я люблю и ничего, никто, этого не изменит, особенно ты, потому что ты тот, кто заставляет меня страдать. Может, это ты несчастен? Хотя, стой. Не отвечай. Мне плевать. Ты никто, у тебя нет ничего, кроме твоих денег, – я усмехнулась, – у меня есть все, что я люблю. А ты.. Ты никогда не был чем-то большим, развлечение, мне было скучно, я использовала тебя.

Он молчал, долго всматриваясь в мои глаза, слушая меня, я видела, как дважды дернулся его кадык. Вместо того, чтобы что-то ответить, или настаивать на своем, как он любил это делать, брать силой все, что он хочет.. Он просто вытащил из внутреннего кармана бумажный конверт среднего размера и протянул мне, я нахмурилась.

– Небольшой подарок молодоженам, передай, пожалуйста.

– Что там? Если..

– Можешь проверить, ничего такого, что бы могло испортить вечер.

Я недоверчиво взглянула на мужчину, но все же взяла конверт, и не раздумывая распаковала его, вытащив аккуратно сложенный вдвое документ.

– Ты..

Я подняла взгляд.

– Я не пришел, чтобы испортить свадьбу, – он легонько улыбнулся, и провел большим пальцем по моей щеке, после чего отстранился. – Я надеюсь, один из нас будет счастлив. Будь счастлива, хорошо?

Я смотрела на него до тех пор, пока он не исчез за дверью, и еще какое-то время после.

– И ты, – пробормотала уже в пустоту.

Глава 1

– Слушай, мы улетаем в Португалию, а ты..

– Чертово корыто!

Я вышла из машины и двинула ногой по колесу своего старого «Форда».

– У тебя что-то стряслось?

– Нет, сорри. Что там с Португалией? Медовый месяц, Макаренко? Если вы поженились, а я об этом не знаю..

– Скажешь тоже. У Егора операция.. Забыла? В общем, не знаю когда вернемся, а ты давно не звонила, хотела предложить встретиться, завтра, например.

Я тяжело вздохнула, и на какое-то время зависла, уставившись на клубы пара, выходящие изо рта. Декабрь выдался поистине морозным. Подруга что-то болтала в трубку и, мне стало стыдно, что я почти все прослушала.

– Прости, Кир, забегалась, ты же знаешь.. Все к чертям идет с этими поисками работы, еще Саня пилит, что ему приходиться отпрашиваться с работы часто, чтобы забрать Марка из сада. Я просто.. Выдохлась.

– Ты все же решилась уволиться?

– У меня есть выбор?

– Ну, вообще-то ты не обязана это делать, ты любишь свою работу и, где еще так будут платить? Сама говорила.

Нигде. Я уже три месяца ищу подходящее место и чувствую, будто только время напрасно теряю.

– Любила, до того, как узнала, на кого работаю.

Макаренко виновато вздохнула, – в ее стиле.

– Не стоило тебе рассказывать.

Я вернулась в машину, так как рука, в которой был телефон, уже онемела от холода, но вся срань в том, что в этой груде металлолома не теплее, чем на улице.

– Еще как стоило. Я уважала его, знаешь ли, восхищалась даже, а теперь.. Ты сама назвала его монстром, Макаренко, и я чувствую то же самое, даже боюсь смотреть в его сторону. Ты хоть представляешь, как я приношу ему кофе или документы на подпись? Он конечно, как обычно не замечает моего присутствия, что нормально, но.. Макаренко, у меня паранойя, понимаешь? Я каждый день, будто в логово к дьяволу проникаю.

Подруга усмехнулась.

– Забудь об этом. Просто.. Не связывайся с ним, вот и все. Это просто работа.

Я снова повернула ключ зажигания и услышала знакомый звук. Будто кто-то хорошенько проблевался. Убогая машина. На новую лет пять копить с моим кредитом.

– К счастью, мне это не грозит. Слушай, Кир, мне нужно домой ехать, а я еще на парковке торчу, мой унитаз не заводится..

Кто-то постучал в окно и, я резко обернулась, после чего, меня как током прошибло. Вспоминать Дьявола – плохая идея.

– Я перезвоню, Макаренко..

Повесив трубку, я сунула телефон в карман и прищурилась, глядя через полузамерзшее стекло, чтобы убедиться, что зрение мое уже ни к черту из-за этой работы. Я офисный планктон, это всегда сказывается на зрении. Знали бы, сколько распечаток за день я подготавливаю. Глаза не подвели, и я даже огорчилась, перспектива покупать очки не такая уж устрашающая по сравнению с тем, кто таращился в окно моей развалюхи.

Я прокрутила ручку, чтобы открыть окно, и удивилась, что та не примерзла.

– Владислав Романович?

Натянула улыбку, хоть и скалить зубы последнее, что бы я хотела сейчас делать. Чего ему надо? Я обернулась, затем взглянула в зеркало заднего вида.

– Я мешаю Вам проехать? – поинтересовалась на всякий случай, хоть и прекрасно осознавала, что не создаю помехи своим ведром.

– Сломалась?

Будто и не слышал моего вопроса. На нем шерстяное, стопроцентно дорогое, и стопроцентно теплое пальто, а мое вот вообще ни хрена не греет. За «боротом» минус двадцать, но мне приходиться таскаться в этих пальтишках и в осенних сапогах на каблуке, чтобы не создавать образ клуши в офисе. Скажите, дура? Ну, конечно. Работать в «Корелл клаб» – одной из самых престижных корпораций в стране, и носить дутые пуховики и угги, это все равно, что посадить моего начальника за руль этой рухляди. Несовместимо. Понимаете? Да еще и от комплексов никак не избавлюсь. За лето странным образом набрала пару лишних кило, хоть сама того не заметила, но Саня не промолчит же. Два месяца диеты, утренние тренировки и мое тельце вроде как в норме, а кутаться в зимнее пальто все никак не осмелюсь. Да и на машине ведь всегда, если бы эта гадюка еще заводилась.

– Э-э..

– Я могу посмотреть, – босс невинно улыбнулся и я бы даже могла подумать, что правда хочет помочь, или его улыбка вообще может означать что-то настоящее, но я-то знаю.. Лжец. Манипулятор. Шантажист. Бабник.

Раньше я вообще не обращала на то, сколько женщин проходит через нашу приемную, и это не всегда деловые партнеры, если вы понимаете о чем я. Ему плевать на любые принципы и моральные устои, а теперь уж тем более. Полноправный владелец «Корелл клаб». Тошно. Жду не дождусь, когда смогу уволиться. Даже не верится, что вообще такое в голову пришло. Эта работа была идеальной для меня, а в этом городе не так уж просто найти подобное этому место, тем более без связей и без нужного образования. Я трудолюбива, и легко все схватываю. Но кому это нужно? И о чем я вообще говорю? Меня даже в «Корелл клаб» пристроили.

– Ну что Вы, не стоит, она часто так.. Я справлюсь, но спасибо..

Да, я могу быть вежливой с людьми, от которых хочется бежать без оглядки. Не-а, не подкупит своими фальшивыми улыбками. И вообще это странно, что он здесь. То есть, вы не подумайте, что у меня, на самом деле, паранойя, просто этот «расхититель вагин», в принципе никого не замечает, в корпорации уж точно. «Ида кофе», «Ида отчеты», и это только последние примерно полгода. Раньше было просто: «Кофе в мой кабинет», «Почему документы все еще не на моем столе?». Теперь он хотя бы знает мое имя.

– Вы замерзли, – заметил он, что в принципе было не сложно сделать. Мой скукожившийся вид у любого вызовет жалость. Даже у моего босса. Не удивительно, что он говорит со мной. Хотя.. Наверняка, не знал, что это моя машина, а значит.. Может, на самом деле хочет помочь? Все равно как-то не верится. – Я подвезу Вас.

Я истерично усмехнулась, не специально, разумеется. В смысле.. Он серьезно?

– Глупости какие.. Я..

– Глупость, если я оставлю Вас тут замерзать, а завтра Вы заболеете.

– Все нормально, правда.

Я потянулась к зажиганию, в надежде, что корыто таки сжалится надо мной. Двигатель снова хрюкнул и заглох, я неуверенно обернулась к боссу, который, кажется, не собирался уходить.

– Вызову эвакуатор.. И такси.

Владислав Романович скептически улыбнулся.

– Выходите из машины, Ида.

Еще чего придумал. Ага, взяла и вышла, а еще «лучше» позволила ему меня подвезти. Что у него на уме даже знать не хочется. И я бы послала его куда подальше, но приходиться держать рот на замке и мило улыбаться, потому что я все еще держусь за свою работу.

– Нет, извините, но я не оставлю машину.

Мужчина прищурился на секунду.

– Вы собирались уехать на такси.

Дьявольщина! Вообще-то, я любыми способами собиралась притащить эту колымагу к дому. Пусть машина и старая, но она все еще мне нужна.

– Не утруждайтесь, пожалуйста. Я сама.. Это обычное дело.

– У вас что-то с двигателем. Вы разбираетесь в этом?

– Может быть.

– Вы заставляете мерзнуть нас обоих.

Вот приклеился. Это начинало злить, особенно плюсуя к тому, что пальцев в ногах я уже не чувствовала.

– В чем проблема, Владислав Романович? Езжайте домой, или куда бы Вы там ни собирались. Я не оставлю машину, – сказала я твердо, за что в ответ получила сдержанную ухмылку.

– Упрямая Вы женщина, Ида, уже бы были дома.

– Езжайте, – коротко бросила я, и схватилась за телефон. Сане звонить не стану, но сделаю вид, что кому-то все же собираюсь позвонить.

Прошло минуты две, а этот упертый баран все еще стоял у двери и смотрел, как я трясущимися руками перебираю контакты в телефоне. Все же, придется вызвать такси. Но я не выйду из машины, пока этот человек находится здесь.

– Вы боитесь меня?

Я раздраженно взглянула на него. Это по-настоящему начинало надоедать. Щеки и нос мужчины уже порозовели от холода, что добавляло некой невинности его нахальной сущности, но это лишь внешние данные, не стоит об этом забывать.

– Может и так, – буркнула в ответ, и поняла, что уже и зубы начинают стучать. Здорово! Ох, мои ноги точно этого не переживут. Я в очередной раз провернула зажигание, – ничего, кроме рвотных позывов двигателя.

– Она не заведется. Выходите.

– Я уже сказала.. Или что, Вы и дальше намерены здесь стоять, а может, собираетесь меня насильно вытащить?

Он пожал плечами.

– Как насчет увольнения?

Мне аж жар в лицо хлынул. Наглый шантажист. Я настолько замерзла, что плевать на его выходки хотела, и будь моя воля – отвесила бы ему пару ласковых и уехала, навсегда, чтоб не видеть больше это сердобольное важное лицо пять дней в неделю. Не зря моя подруга Кира, которая до недавнего времени работала вместе со мной, индюком его называла. Точнее индюшарой, но это слишком мягко звучит.

– Отлично, – бросила я в ответ, и быстренько закрутила окошко, прямо у босса перед лицом, после чего уставилась в телефон и открыла такси-приложение.

«Поиск автомобиля». Чертовы пробки! Ладно, подожду. Прости, старушка, но придется тебя оставить. Только время зря потратила, уже бы и в правду дома была. Мои мальчишки уже, должно быть, заждались.

Такси ехать, кажется, не собиралось, и еще проблема заключалась в том, что то, которое я заказала, было самым дешевым в городе. Это означало, что в такой час-пик, когда всем нужно возвращаться домой с работы, свободных машин могло не оказаться.

Стук в окно заставил меня вздрогнуть. Как я могла забыть про этого раздражителя? Бросив косой взгляд на мужчину, я тут же отвернулась.

– Я не принимаю отказов, Ида.

Да, кто бы сомневался. Плевать я сейчас на него хотела, только перестал бы стоять над душой. И Саня не звонит, обычно в это время я уже дома. Подглядывая краем глаза, я разглядела, как надоедливый босс достал телефон из внутреннего кармана пальто, а затем незамедлительно ушел. Наконец-то! Я выдохнула и откинулась на холодную спинку сидения.

Спустя некоторое время, я замерзла настолько, что практически уже не ощущала этого, поняла лишь по тому, как сильно стало клонить в сон, может быть, я даже уснула на пару минут, или больше. Разбудил меня странный грохот и то, что что-то, определенно происходило с моей машиной. Я стала озираться по сторонам, не сразу поняв, что происходит. Этого еще не хватало!

– Вот, черт! Какого..

Сначала хотела открыть дверь и выйти из машины, но поняла, что это дерьмовая идея. Потому что этот гребаный эвакуатор.. Меня, точнее мою малышку-развалюшку поднимал эвакуатор! Я закричала, и стала колотить в окно, и даже не от испуга, а от негодования. Какого хрена?

Когда тачка с грохотом приземлилась на платформу, я поспешно открыла дверцу и высунулась наружу, оказавшись у самого края, перед металлическим спуском.

Довольный босс во всем своем превосходстве махнул рукой водителю и остановился напротив меня, так что я глядела на него сверху вниз. Я была готова спрыгнуть и вцепиться ногтями в это самодовольное лицо, но с онемевшими пальцами и на этих каблуках.. Я разве что обратно в машину смогу вернуться.

– Вот Вы и вышли, – его игривая улыбка взбесила еще сильнее, чем прежде. Какого черта таким придуркам достается отменная внешность? Не без причины Наташка из службы безопасности его Аполлоном прозвала. Хорош? Бесспорно! Но этот орел не моего полета. Не знаю, почему так случилось, но за все время работы с ним я, пожалуй, единственная, кто не готов кормить его с ложечки и заглядывать при этом в рот, и тем более раздвигать перед ним ноги. Еще была Кира Макаренко, та, что моя подруга, но там другая история..

– Вы в своем уме!? – да, моя вежливость испаряется со скоростью света. Завтра же уволюсь!

– Я же сказал, что не принимаю отказов.