Юлия Цыпленкова
Невеста на уикенд

Глава 1

– Я хочу вас… – Эта фраза, сказанная будничным тоном, заставила меня поперхнуться, а мужчина, нависший надо мной, продолжил: – Я хочу вас попросить.

Выдохнула. Собственное изумление показалось глупым, и я покладисто кивнула:

– Да, конечно. Что я могу для вас сделать, Константин Георгиевич?

– Будьте моей невестой, – внес неожиданное предложение мой шеф.

– В каком смысле? – осторожно уточнила я.

– В прямом. Вы поедете со мной к моим друзьям, я представлю вас своей невестой. Вы подыгрываете мне, изображая влюбленность и обожание. Я, соответственно, тоже. Уикенд мы облизываем друг друга, а в понедельник вы получаете премию и возвращаетесь к своей привычной жизни. Что скажете?

– Ну, допустим, – уклончиво ответила я, не спеша согласиться на странное предложение. – Но у меня есть вопросы. Зачем вам это нужно, и почему я? Простите, – на всякий случай извинилась я, не желая ссориться с начальником.

Он присел на край стола и коротко вздохнул. Я продолжала рассматривать его снизу вверх и ждала ответ. Нет, мой начальник был видным мужчиной и, насколько я знала, несвободным. По крайней мере, подруга у него была, еще вчера утром она промчалась мимо меня, обдав шлейфом дорогих духов, и исчезла в кабинете шефа, не дожидаясь доклада. И когда они уходили, Костик, как мы за глаза именовали начальника, обнимал свою даму за талию. И вдруг его предложение…

– У меня спор, – пояснил шеф. Я ответом не удовлетворилась, и он это понял по моему взгляду. Костик покривился и продолжил с ноткой раздражения: – Видите ли, Вероника, пару лет назад мой близкий друг женился. Женился совершенно не выгодно, но по большой любви. По этому поводу я имел неосторожность посмеяться над ним. Не со зла. Это была добродушная ирония. Я назвал своего друга каблуком и теленком. И в ответ он назвал меня бесчувственным чурбаном, который интересуется только карьерой и резиновыми куклами. В общем, мы немного повздорили. Результатом размолвки стал спор. Я опрометчиво заявил, что через два года приду к нему на годовщину с невестой, которая будет любить меня до полуобморока, и к которой я буду испытывать такие же чувства…

– Так в чем дело? У вас ведь есть женщина…

– Это не то, – досадливо поморщился шеф. – У нас партнерские отношения: я даю ей, что она хочет, она делает, что я хочу. Лиза называет это любовью, я – временной интрижкой. В общем, мы уже на грани прекращения этих отношений…

– Не понимаю, – я пожала плечами.

– Хорошо, – меня окинули сердитым взглядом: – В споре было еще одно условие. Моя невеста не должна до поры знать о моем достатке. То есть я должен был познакомиться с ней, как какой-нибудь менеджер. То есть, как вы понимаете, моя невеста должна была полюбить меня не за мой счет в банке, а за то, что я клевый парень.

– Хы, – невольно вырвалось у меня. Клевый парень был похож на моего начальника, как овца на волка.

– Угу, – совершенно не обиделся Костик. – Характер у меня поганый. И времени на то, чтобы вскружить голову невинной девице, нет совершенно. Такие вот Лизы для меня идеальны. И жениться я собирался на девушке из… выгодного семейства. Всё для дела.

Я покивала головой. Все-таки он сволочь. По жизни сволочь. Меркантильный, бесчувственный карьерист. Сухарь и прагматик.

– Какой есть, – высокомерно ответил шеф, словно прочитав мои мысли. Я округлила глаза и прижала ладонь к груди, всем своим видом уверяя, что думаю о начальнике только самое хорошее, и вообще обожаю его каждый день и по три раза. Он отмахнулся и продолжил: – Так что вы должны понимать, что нам придется не только разыгрывать влюбленную пару, но и врать о нашем знакомстве и развитии отношений. Да вообще обо всем.

– Вам так не хочется проигрывать?

– Ненавижу проигрывать, и насмешки не терплю. А они будут, – мрачно произнес Костик. – И что вы мне ответите?

– А если откажусь?

– Мы с вами попрощаемся. И характеристику вам напишут такую…

Я закашлялась и кивнула, останавливая его:

– Я поняла, выбора нет.

– Нет, – согласился со мной шеф. – Зато премия будет, как ваша зарплата за три месяца.

– О-о-о, – протянула я, чувствуя, как загораются глаза от предвкушения. Н-да, я тоже меркантильная. А что делать? Жизнь такая. После этой мысли я посмотрела на Костика преданным взглядом: – Я ваша с потрохами.

– Знаю, – усмехнулся начальник.

– Но вы не ответили на второй вопрос, – напомнила я.

– Какой?

– Почему я?

– А вы здесь еще кого-то видите? – искренне удивился шеф и обвел рукой пустой офис. – Мне срочно нужна влюбленная женщина, вам, – он покрутил пальцем, словно обрисовывая меня, – судя по всему, деньги. – Я оскорбилась, но начальник мой возмущенный взгляд проигнорировал. – Заканчивайте работу, Вероника. Я жду вас в машине, и мы придумаем историю нашей любви. – Он передернул плечами: – Звучит-то как жутко. Но спор есть спор. Идемте.

И, не обращая внимания на мой открытый рот, первым направился прочь из офиса. Для него это был вопрос решенный. Для меня, собственно, тоже. Когда на одной чаше весов кругленькая сумма, а на другой увольнение и волчий билет, сомневаться и выбирать не приходится. Я спешно сохранила документ, который печатала, выключила компьютер и последовала за шефом.

Он ждал меня на парковке возле бизнес-центра. Пассажирская дверь открылась, как только я приблизилась. Я несмело потопталась перед дорогим авто, а после поджала губы и нырнула внутрь.

– Слишком долго, – бросил Костик, выруливая с парковки. – Не люблю впустую тратить время.

– Простите, – ответила я, но обида за намек на мой внешний вид все еще не прошла. Покосившись на шефа, я все-таки съязвила: – В любви не может быть суеты. Поспешность может опозорить мужчину и расстроить женщину.

– До такой степени близости мы не дойдем, – невозмутимо ответил шеф. – А хамить не стоит. Хамство может опозорить работника и расстроить работодателя. Вы знаете, что бывает, когда начальник расстраивается?

– Это не работа – это шабашка, – ответила я и опомнилась. – Простите, Константин Георгиевич, я буду осмотрительней в словах.

– Верное решение, Вера. Итак, не будем терять времени… – он вдруг осекся и поглядел на меня, явно вспомнив мою недавнюю реплику. После немного изменил фразу: – У нас достаточно времени, чтобы обдумать нашу историю. Я слушаю вашу версию.

Я опять почувствовала возмущение. Мне и так придется врать на каждом шагу и изворачиваться, так я еще должна сама это вранье придумать и его научить. «Премия, – напомнило подсознание, – очень большая премия». Возмущение исчезло. За хорошие деньги можно создать новую вселенную, не то что какой-то эпизод из жизни господина Колчановского. Значит, история любви…

– Вера, вы – женщина, – снова заговорил шеф, – вы эти сопли должны щелкать, как семечки.

– Фу, – покривилась я.

– И тем не менее, – заупрямился Костик.

– Ну, хорошо, – кивнула я. – Значит, вы – не вы. То есть вы, но как будто не вы. А я? Кем я работаю? Я же не могу работать в вашей компании, иначе как я вас за простого парня приняла? И вообще, где мы могли познакомиться так, чтобы я не заподозрила вашего достатка? Это должно быть какое-нибудь рядовое место вроде парка или кафе. А может даже и торговый центр.

Он задумался. После вздохнул и кивнул:

– Давайте кофейню. Я заходил туда с кем-нибудь из знакомых и заприметил вас. Вы обслуживали чужой столик, потому меня не запомнили. А я вас запомнил и в другой раз пришел в одежде попроще и сел так, чтобы вы меня обслужили. Как вам?

– Очень романтично, – фыркнула я, почему-то не желая быть официанткой. Но с другой стороны – кто? Продавщица в супермаркете? Или библиотекарь? Костик по библиотекам не ходит, по супермаркетам тоже – у него для этих целей должна быть домработница. Наверное. И тут мне в голову пришло, что я совершенно ничего не знаю о своем шефе. Хотя это-то понятно. Не обсуждать же ему со своим бухгалтером личную жизнь… – Ладно, буду официанткой, – согласилась я. – Хотя могла бы быть и библиотекарем. А вы увидели меня во время пробежки в парке…

– Пф, – как-то пафосно фыркнул Костик. – Я не бегаю в парке. Я хожу в фитнес-центр, там и занимаюсь. Еще бассейн, – зачем-то уточнил он. – Я сказал – кофейня, значит, кофейня. Официантка Вера – очень даже звучит.

– А сами-то вы кто? – с вызовом спросила я. – Торгуете телевизорами в техномаркете?

Шеф задумался. Он отрицательно покачал головой.

– Нет, не пойдет. Вы могли зайти в магазин и не обнаружить меня там. Нужна такая работа, где вы не могли бы меня проверить.

– Нужно больно мне вас проверять, – возмутилась я. – Я за мужиками не бегаю.

– У нас большая любовь, – напомнил шеф. – А влюбленные женщины любят делать сюрпризы. В техномаркет вы могли зайти, чтобы увидеться со мной. Да и какой техномаркет в моем возрасте?! Это работа для студентов. Представьте меня в отделе бытовой техники! Это полная ерунда, – безапелляционно закончил Костик, и в салоне авто повисла тишина.

Я упорно пыталась представить шефа с миксером в руке. Почему-то в моей фантазии футболка с логотипом известного техномаркета была натянута поверх дорогого костюма. Наверное, я просто не могла представить Константина Георгиевича без его обязательного дресс-кода. Воображаемый шеф упорно рвал с груди футболку, отмахивался от миксера и топал ногами, требуя прекратить кощунственные фантазии. Это развеселило, и я зафыркала в ладонь, пытаясь сдержать смех.

Костик покосился на меня. Затем прищурил глаза и тыкнул в мою сторону пальцем.

– Решено. Я буду бухгалтером на собственной фирме, – не без гордости сообщил он. – Заметьте, Вера, вы пока не предложили ни одной стоящей идеи. Вы не креативны. Напомните, почему я взял вас на работу?

– Никого другого под рукой не было? – ядовито спросила я в ответ. – Моя задача – работать с цифрами, и с ней я хорошо справляюсь. Вы чем-то недовольны?

– Только тем, что вы не можете подать ни одной хорошей идеи, – проворчал Костик. – Надеюсь, обожать меня вы будете более активно. Это важно. Кстати, – он подрулил к тротуару и развернулся ко мне, – давайте-ка потренируемся. Покажите, как вы меня обожаете.

Я посмотрела преданным взглядом, но шеф отмахнулся:

– Да не как мой работник. Представьте, что влюблены в меня без памяти. Вот он я – ваш принц. Покажите влюбленный взгляд. Да не щенячий! – раздраженно оборвал мои потуги Костик. Я изо всех сил постаралась увидеть в человеке, который платит мне деньги, человека, который дарит мне счастье. Он задумчиво потер подбородок и выдал: – Вера, вы меня пугаете. У вас сейчас от усердия глаза из орбит вылезут.

И я психанула. Отвернулась и обиженно засопела. А потом вдруг подумала – а чего это я одна тренируюсь? Он меня тоже должен обожать, между прочим, а я пока не заметила, что являюсь для шефа светом в окошке. Это успокоило. Я снова посмотрела на него и сказала:

– Теперь вы.

– Что я? – не понял шеф.

– Ну, теперь вы попробуйте обожать совершенно чужую для вас женщину.

– Да легко, – хмыкнул Костик и воззрился на меня непроницаемым взглядом.

Признаюсь, я почувствовала себя отомщенной. Потому с удовольствием съехидничала:

– У вас лицо сейчас трещинами пойдет. Расслабьтесь. Посмотрите на меня, как на деньги.

Теперь возмущенно отвернулся Колчановский, и до меня донеслось:

– Деньги любят все, не надо думать, что я на них помешан.

– Но жену-то хотите выгодную.

– Мои планы на будущее вас не касаются, – сухо отчеканил мой начальник. – Будете сплетничать, пожалеете.

– Я – могила, – заверила я шефа, подняв руку в клятвенном жесте.

Вообще, конечно, теперь меня разбирало от желания с кем-нибудь обсудить предложение начальника и всю новую информацию о нем, но благоразумие было мне присуще, потому этот компромат я решила оставить при себе. Ну его, я один раз языком поработаю, потом только руками работать начну, когда буду швабру отжимать. Шеф, наблюдавший за мной, одобрительно хмыкнул, и я с подозрением посмотрела на него – экстрасенс?

– Ладно, попробуем по-другому, – вздохнул Костик и приказал: – Идите ко мне.

Я осталась в прежней позе, не понимая, чего он от меня хочет. Шеф приподнял брови и спросил:

– Я неясно выразился?

– Что вы хотите? – настороженно спросила я.

– Я хочу, чтобы мы поцеловались. Делайте, что я велю. – Я не сдвинулась с места. Перспектива целоваться с шефом меня не впечатлила. Да я его как мужчину никогда не рассматривала! Он всегда был где-то в другой вселенной. Начальник, работодатель, плательщик зарплаты, Константин Георгиевич, в конце концов! Но не мужчина. – Нам придется это делать, – неожиданно устало произнес Костик. – Думаете, я в восторге, что должен обмусолить своего бухгалтера? Вы для меня не женщина, вы – мой работник. Но нам придется целоваться, чтобы нам поверили. С упоением, с жаром, до опухших губ.

– То есть я для вас не женщина? – холодно спросила я, тут же забывая, что только что сама думала о своем начальнике также. – И как же вы намереваетесь изображать неземную и вечную, если даже не можете в деле с поцелуем обойтись без приказного тона?

Колчановский нахмурился. Он отвернулся от меня и устремил взгляд на дорогу. Пальцы Костика, надо заметить длинные и изящные, постукивали по лакированному рулю – мой начальник думал. Я тоже. Теперь я все больше жалела, что ввязалась в эту авантюру. Ничего хорошего из затеи шефа не выйдет, а виноватой окажусь я. Но не может же он признать себя самовлюбленным идиотом, который готов выдать своего бухгалтера за любимую женщину только для того, чтобы не проиграть в дурацком споре. Нет, ну глупость же! Мужики поспорили на любовь – с ума сойти! А еще говорят, что сопли – это удел женщин. Вон, Шекспир как размазывал в своих пьесах, а самцы все равно суровы и непробиваемы.

– Так не пойдет.

Голос шефа вырвал меня из задумчивости и обличения сильного пола в человеческих слабостях. Костик завел двигатель, и машина снова покатила по улицам города, но куда? Только сейчас мне пришло в голову, что мы как-то подзабыли выбрать конечный пункт нашего путешествия.

– Куда вы меня везете? – спросила я. – Мой адрес…

– Он мне не нужен, – буркнул шеф. – Мы едем ко мне.

– Зачем? – напряглась я.

– Будем сближаться и познавать друг друга, – ответил он тоном, не терпящим возражений.

А они имелись! Во-первых, он сам сказал, что настолько мы сближаться не будем. И я начальника за язык не тянула, сам отказался. А во-вторых, я не собиралась переходить грань служебных отношений. Ну, разве что изобразить влюбленную дуреху за очень хорошее вознаграждение. И тут вдруг – познавать друг друга. Нет, я против!

– Я не имел в виду секс, – покосился на меня Колчановский. – У вас слишком ошеломленный вид, чтобы не понять, куда завели вас ваши мысли. Я же сказал, что настолько сближаться мы не будем. У меня принцип – на работе я работаю, развлекаюсь вне стен офиса и с людьми, не имеющими отношения к сфере моей деятельности.

– Ваша Лиза иногда выходит из вашего кабинета очень довольная, – заметила я.

– Она не работает на меня, – ответил Костик. – Думаю, вы поняли с первого раза, что я хотел сказать.

Значит, он и Лиза… Я прикусила губу и отвернулась, чтобы скрыть гаденькую ухмылочку, она могла вызвать недовольство начальства, а этого и так уж было предостаточно. И все-таки воображение уже рисовало пошлые картинки, как наш Костик пользует на рабочем столе свою любовницу, беспрестанно поглядывая на часы и повторяя: «Нужно ускориться, не люблю терять время впустую». И тут воображение дошло до точки невозврата, грохнув выстрелом «Авроры», и подкинув кадры из старых фильмов, где революционеры бегут на штурм Зимнего. Думаю, не стоит пояснять, к чему здесь эта аналогия. Это был финиш. Похоже, мои нервы дали сбой, и неуместный истерический хохот сотряс салон авто.

Шеф обернулся и бросил на меня озадаченный взгляд. Я замахала руками, стараясь показать, что со мной все в порядке, но унять смех так и не смогла, продолжая сотрясаться всем телом. Наверное, еще никто и никогда не представлял оргазм так, как я. Теперь главное не расколоться, когда Колчановский устроит мне допрос с пристрастием, что так взбудоражило меня. Сравнить свое начальство с «Авророй» было бы неосмотрительно, а свою работу я любила нежной и искренней любовью, потому что она кормила меня, одевала и позволяла иметь маленькие капризы. А давал мне все это Константин Георгиевич Колчановский. Лапочка моя.

Я выдохнула и с нежностью взглянула на начальника. Он перехватил мой взгляд и одобрительно кивнул:

– Вот, уже лучше. Нужно еще поработать над искренностью, и даже я вам поверю.

Да куда уж тут еще больше искренности? Когда речь заходит о зарплате, мое счастье всегда абсолютно светлое и искреннее. А что если мне так и смотреть на шефа, как на СМСку о поступлении на счет? Или как на отчет, который приняли с первого раза? Или на циферки, которые сошлись до последней копеечки? Я даже вдохнула с умилением.

– Очень хорошо, Вера, – едва заметно улыбнулся Костик. – О чем вы сейчас думаете?

– О зарплате, – честно призналась я.

– И вы еще меня упрекаете за любовь к деньгам, – усмехнулся шеф. – Но мы все равно проведем этот вечер вместе. Попробуем познакомиться заново. – Он подмигнул, а я пожала плечами. Как скажете, дорогой Константин Георгиевич.

Мне даже было интересно, как мой начальник представляет романтику, и как он собирается сблизиться со мной, имея принцип «на работе ни-ни». Хотя… нам ведь просто нужно немного узнать друг друга и расслабиться. Ему, наверное, так же неловко, как и мне. Мы оба привыкли к деловым отношениям. Костика не волновало, почему я плохо выспалась, а я, даже если бы и было любопытно, ни за что не рискнула бы задать вопрос, почему шеф пришел в дурном настроении. Он бы выставил меня из своего кабинета, сопроводив короткой, но емкой фразой о сфере моих интересов в его компании. А теперь мы едем рядом и собираемся разыгрывать близкие отношения и чувства, хотя оба смотрим друг на друга, как на бесполое существо.

– Даже не представляю, как мы провернем эту аферу, – произнесла я вслух.

– Заметьте, вы уже говорите – мы, – улыбнулся шеф. – А это первый шаг к сближению, вы так не считаете? И раз начало положено, то нам стоит на время перейти на иную форму общения. Не можем же мы выкать друг другу в доме моего друга.

– Это да, – уклончиво протянула я, думая, что у меня язык отвалится, если я осмелюсь тыкать Колчановскому, и тем более обращусь к нему просто по имени.

– Давайте попробуем. Наверное, с этого и надо было начинать, а не с поцелуев. Привет, Вера, – он изобразил дружелюбную улыбку, слегка натянутую на мой взгляд.

– П… привет, – с запинкой ответила я и вопросительно приподняла брови, когда шеф жестом предложил продолжить. – Костя, – выдохнула я.

– Хорошо, – кивнул он. – Спроси меня о чем-нибудь. Ну, хотя бы, как прошел мой день.

Я ощутила полную беспомощность, и даже панику. Мне вдруг пришло в голову, что после всей этой истории меня, может, и снабдят большой премией, но это будет последний день моей работы в компании Колчановского. Я ведь буду знать о нем слишком много, чтобы он простил мне эту осведомленность. Наш КГ не из тех, кого можно назвать хорошим парнем. Он умеет переступать через людей, а я теперь в группе риска…

– Ну же, Вера, – подбодрил меня шеф.

– Константин Георгиевич, – произнесла я, чувствуя, как на меня накатывает отчаяние, – поклянитесь, что не выдворите меня из компании, в понедельник. И не сошлете в один из наших филиалов.

Он ответил удивленным взглядом.

– С чего такие мысли, Вероника Андреевна?

– Я вас знаю, – брякнула я и прикусила язык. – Простите. – Но уже через секунду тряхнула головой и повторила: – Обещайте, что все останется, как есть. Я буду держать язык за зубами и даже в состоянии алкогольного опьянения не выдам ваших тайн. Ну, пожалуйста…

– Всё будет хорошо, Вера, не волнуйся, – мягко улыбнулся Костик, но я почему-то не поверила этой улыбке. Я хорошо помню, как он жал руку своему заму, обещая вот также, что все будет хорошо, а потом уволил толкового мужика, разом забыв обо всех обещаниях. Надо брать с него письменную подписку. Акульему оскалу верить нельзя.

Глава 2

Машина въехала на подземную парковку дома, где жил мой начальник, и я судорожно вздохнула, ощущая, как вместе со шлагбаумом за моей спиной пролегла черта между уютным прошлым и совершенно неясным будущим. Колчановский заехал на свое место, после первым вышел из авто и, обойдя его, открыл мою дверцу. Он подал мне руку. Я прижала к груди свою сумочку одной рукой, вторую несмело вложила в раскрытую ладонь и вышла из машины. Шеф чуть задержал мою ладонь в своей, после поднял ее и прижался губами к тыльной стороне, глядя мне в глаза. Вышло… чувственно, и я смутилась.

– Не так уж и сложно, – заметил Колчановский, кажется, разговаривая с самим собой. – Идем, дорогая.

Я поперхнулась от той прыти, с которой Костик решил начать пресловутое сближение. Он приобнял меня за талию, совсем как свою Лизу, и повел к лифту. Я так и прижимала сумочку к груди, словно боялась, что в этом рассаднике элиты найдется шальной воришка, который покусится на мою скудную собственность.

– Расслабься, – промурлыкал шеф.

– Сказал волк ягненку, – пробурчала я себе под нос и услышала смешок.

– Так ты видишь во мне хищника? – полюбопытствовал мой временный жених.

– Простите, – по привычке извинилась я.

Шеф поморщился:

– Во-первых, прекрати извиняться. А во-вторых, заканчивай выкать.

– Извини, – машинально произнесла я.

– Ну, хоть что-то.

Мы поднялись на десятый этаж. Не знаю, о чем думал Костик, а я составляла в уме текст договора, по которому он не мог после своей авантюры избавиться от меня. И когда он выдрал из моих пальцев сумочку, и когда помог снять плащ и стянул с шеи шарфик, я продолжала продумывать пункты еще не существующего документа.

– Выпьешь? – услышала я и обнаружила себя в удобном глубоком кресле кремового цвета.

– Да, – вырвалось у меня, но я тут же добавила: – Вообще я не пью. Просто стресс.

– Понимаю, – усмехнулся Колчановский. – Я сам себя чувствую неловко. Сейчас выдохнем, немного расслабимся и пойдем гулять. Согласна?

– Как скажете… скажешь, – не стала я спорить. Немного подумала и добавила: – Милый.

Тут же передернула плечами, до того дико прозвучало это слово в отношении КГ. Он сделал вид, что ничего не заметил, только в очередной раз одобрительно кивнул. Вскоре я сжимала в пальцах стакан, в который был налит коньяк. Сколько ему лет, меня интересовало в последнюю очередь. Меня всё сильней лихорадило от собственных мыслей, подозрений, от завтрашнего спектакля и всей ситуации в целом. Потому, когда шеф произнес:

– За удачу в нашей аван… – я залпом выпила содержимое стакана, не дослушав тост, и жахнула опустевшей тарой по столику:

– Еще.

– Ого, – изумился Колчановский и плеснул мне еще. – Тост говорить?

– Чтобы было, – произнесла я за него и жахнула вторую порцию. Затем подняла взгляд на Костика: – Еще?

– Пока хватит, – задумчиво ответил шеф и отнял у меня стакан. – Расслабилась?

Я прислушалась к себе. Коньяк умело делал свое хмельное дело. В животе разлилось приятное тепло. Оно поднялось к голове и покрыло сознание пеленой легкого опьянения. Паника отступила, и чувство неловкости притупилось. Выдохнув, я подняла взгляд на шефа и кивнула:

– Кажется, расслабилась. Так вот, Константин Георгиевич, о нашем договоре…

– Опять выкаешь? – сухо спросил Колчановский, и я ответила:

– Да. Я буду выкать до тех пор, пока мы не утрясем все вопросы, которые меня волнуют. Итак, договор…

– Вера, – прервал меня шеф, – я ведь могу и по-другому решить этот вопрос.

– Не можете, – с неожиданной наглостью произнесла я. Коньяк не только расслабил, но и придал смелости. – Если вы дотянули до сегодняшнего вечера, значит, другого варианта так и не нашли. Я – ваша единственная надежда не проиграть спор, а проигрывать вы не любите. Отсюда вывод, я вам нужна. Эта ваша авантюра, Константин Георгиевич, и я готова вам помочь в ней, но мне нужно быть уверенной, что вы не вышвырните меня после, как старый носок. Давайте составим договор, о котором будет известно нам двоим. Чего вам опасаться? Если вы не нарушите его условия, то я не обнародую его в поисках справедливости, и правда о наших взаимоотношениях останется скрыта от общественности. Что вы на это скажете?

– И какие же условия вы хотите включить в договор? – прищурился КГ.

– Ничего свыше того, о чем мы с вами уже говорили. Я просто хочу обезопасить себя.

Колчановский некоторое время вертел в пальцах свой стакан, разглядывая меня, но вдруг кивнул и сказал:

– Хорошо! Но мы включим в договор и мои условия.

– Какие? – насторожилась я.

– Я тоже должен себя обезопасить. В конце концов я доверяюсь вам и открываю двери в мою личную жизнь. – Он сделал глоток, после поставил стакан на столик и поднялся с кресла. – Идем. Будем считать это нашим первым совместным делом. А потому я продолжаю настаивать на том, чтобы мы обращались друг к другу менее официально.

– Как скажешь, – покладисто согласилась я, продолжаю ощущать поддержку коньяка. Все-таки замечательный напиток, зря я относилась к нему с пренебрежением, предпочитая вина. Затем мои мысли свернули на то, с чем я решила ассоциировать начальника, и я выдала, думая о премии: – Счастье мое.

– О-о, – протянул Костик, – ты делаешь успехи. Или коньяк… Жаль я не смогу напоить тебя завтра. Мне нужна любящая невеста, а не багаж.

– Глоток стимулятора, и я всё смогу, – заверила я шефа.

– Посмотрим, – хмыкнул он и ушел в свой кабинет, я последовала за ним, чувствуя воодушевление и желание расцеловать Колчановского уже за то, что он согласился на мои условия. Было бы побольше коньяка, я бы, наверное, так и сделала, а так была просто благодарна.

Войдя в кабинет, я обнаружила шефа за рабочим столом. Он включал компьютер. Я приблизилась, встала за его спиной и замялась. Легкий кураж подталкивал к действиям, въевшаяся в кровь субординация мешала их начать. Раздираемая противоречиями, я продолжала пялиться на затылок шефа. Он полуобернулся, бросил на меня взгляд и спросил:

– Начнем?

– Да, – кивнула я и… решилась. Где-то на грани жизни и смерти, я опустила ладони на широкие начальничьи плечи, еще немного помялась, и, опустив их на грудь Костика, навалилась на него всем телом.

Сказать, что я дурела от собственной смелости, ничего не сказать. Инфаркт уже массировал мне плечи, но мысль, что так я буду стимулировать его к принятию моих пунктов, заставила остаться в той же позе.

– Ты сопишь мне в ухо, – проворчал шеф, явно не радуясь неожиданному прилежанию ученика. – Щекотно.

– Я привыкаю, – ответила я, вдыхая аромат его парфюма. – Ты приятно пахнешь.

– А тебе идет мой коньяк, – неожиданно весело усмехнулся шеф. После взял меня за руку и перетянул к столу. – Сядь рядышком, так нам обоим будет удобно. Согласна… любимая?

Произнес он последнее слово так, будто собирался прыгнуть в огонь. Мы обменялись шальными взглядами, и я молча кивнула, не найдя, что ответить. Пододвинув стул, я уселась рядом с ним и воззрилась на монитор. Колчановский, размяв пальцы, выдохнул и произнес деловым тоном:

– Приступим. Итак, твои пожелания?

– А твои? – осторожно поинтересовалась я, собираясь заранее узнать, чем шеф хочет обязать меня.

– Неразглашение, конечно, – пожал он плечами. – А еще я не позволю тебе отказаться от авантюры и бросить меня на половине пути. Договор будет считаться исполненным, когда я получу свой выигрыш.

– В случае проигрыша?

– Его быть не должно. Но если будет, значит, я признаю, что ты исполняла свои обязанности ненадлежащим образом. И вот тогда точно увольнение.

– Молодец какой! – воскликнула я возмущенно. – Значит, себя винить ты не станешь, так? Может, это ты окажешься плохим актером, а я отвечай?

– Я – хороший актер.

– Тогда почему не смог смотреть на меня с нежностью?

– Я был не готов.

– Тогда попробуй снова.

– Легко! – воскликнул он с вызовом.

– Давай! – азартно ответила я. – Сто рублей, если я хотя бы увижу тень эмоции.

– С паршивой овцы хоть шерсти клок? – ядовито спросил шеф, и я жизнерадостно кивнула:

– Ага.

– Бухгалтер, – обличил меня Костик.

– Не-а, – я мотнула головой, – любимая.

– Пятьсот, если потянешься ко мне, – с ответным азартом заявил шеф.

– Тысячу, если захочу поцеловать!

– Идет, – мы ударили по рукам, и Костик устремил на меня взгляд.

Гляделки продолжались минут пять. Я зевнула. Шеф усилил напор. В прямом смысле. Он подался вперед, еще шире распахнул глаза, и мне подумалось, что у него сейчас на лбу вздуются вены от усердия. Прошло еще две минуты, эмоций не было. Нет, обманываю, одна эмоция появилась – жалость. Мне стало жалко моего КГ, он честно старался быть правдивым, и я даже хотела ему подыграть, но потом вспомнила про пункт о ненадлежащем исполнении обязанностей, и жалость исчезла. Да, эмоций не было.

– Ну?

Шеф, наконец, выдохся и его взгляд стал вопросительным. Я развела руками.

– Черт, – выругался Костик. – Хорошо, давай теперь ты.

– Сотку, – потребовала я.

– Разменяю, отдам.

– Сотку, – не согласилась я.

– Какая ты… зануда, – проворчал начальник.

– Сам такую выбрал, – пожала я плечами, не удержалась и съехидничала: – И полюбил.

– Выбирать я явно не умею, – усмехнулся Костик. Я пропустила его замечание мимо ушей и повторила:

– Сотку.

– Черт с тобой, – он поднялся с кресла. – Идем.

– Куда?

– Купим тебе шоколадку, – произнес он ядовито. – Надо деньги разменять, у меня мелких нет. Или пойдет безналом?

– Только наличность, – безапелляционно заявила я.

– Тогда идем за шоколадом.

Я умиротворенно вздохнула, шеф одним ударом попал сразу в два моих слабых места: шоколад и деньги. Однако бросила взгляд на компьютер и забеспокоилась. Без ста рублей я как-нибудь проживу, а вот без договора мне неуютно…

– Вернемся, напишем. Кстати, знаешь старинную мудрость? – я ответила вопросительным взглядом, и липовый жених продекламировал: – Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, дабы не смущать начальства своим разумением. Умный царь указал, между прочим.

– И к чему это? – полюбопытствовала я.

– Умничаешь много, – невозмутимо ответил КГ и направился на выход из своего кабинета.

Я с полминуты тупо смотрела ему вслед, пытаясь понять: угроза это или просто ирония? Так и не придя к окончательному выводу, я поспешила следом, не забыв заметить:

– А я сейчас не с начальником, я с женихом разговариваю.

– А пишем брачный контракт?

– Практически, – кивнула я и встретилась взглядом с шефом.

– Все беды от ума, Верочка, – сказал он и подал мне плащ.

– Тогда понятно, отчего твоя Лизавета процветает, – буркнула я и, всунув ноги в туфли, направилась на выход.