Юлия Бузакина
Орхидеи на снегу

Барный стул справа отодвигается.

Я удивленно вскидываю голову и сталкиваюсь взглядом с пронзительно зелеными глазами своего незнакомца.

– Привет, – улыбается он. – Я узнал это платье.

– Привет… – все еще не веря, что он рядом, выдыхаю я. – Узнал платье?

Мой взгляд против воли скользит по широким плечам и по облегающей крепкие мышцы черной рубашке без воротника.

– Да. Оно выпало из пакета к моим ногам в торговом центре. Помнишь?

– Точно…

Снова вдыхаю, и отчетливо чувствую аромат его одеколона – терпкого, древесно-амбрового, с сочными нотками имбиря. Я растерянно улыбаюсь, и, кажется, начинаю тонуть в пучине его зеленых глаз. Спасите меня кто-нибудь, пока не стало совсем поздно! Украдкой оглядываюсь по сторонам и что-то нигде не вижу очереди из спасателей. Ну, ладно. Честно говоря, я не уверена, что спасение мне необходимо.

Бармен подносит мой заказ. Глинтвейн пахнет потрясающе – корицей, гвоздикой и крепким горячим вином.

– А я Эрика, дочь Григория Щербакова, – произношу немного неуверенно я, и утыкаюсь в глинтвейн как в спасение.

– Я знаю.

Я снова поднимаю на него глаза.

– Спасибо за орхидеи. Они очень красивые.

– Орхидеи? – продолжая рассматривать мое золотистое платье, удивляется Виктор.

– Да, орхидеи. Те, что доставили в мой номер с запиской от В. Курбатова. Это же ты?

– Я.

– Как тебе удалось достать орхидеи в такую погоду?

– Да… пустяки. Хочешь, поужинаем вместе?

Сердце через чур радостно подпрыгивает.

– Хочу, – не имея сил оторвать взгляд от его аристократического профиля и спортивной выправки, улыбаюсь я.

В Москве я никогда бы не согласилась поужинать с едва знакомым мужчиной. Но атмосфера в отеле такая романтичная и так пропитана праздником! А Виктор не чужой. Он знает, кто я. Вряд ли можно ожидать неприятного сюрприза от партнера отца. И да, он мне нравится. Так сильно, что где-то внутри становится горячо от его пронзительного взгляда. Наверное, где-то в глубине моей души всегда жила тайная мечта о таком мужчине – дико привлекательном, состоявшемся и опытном в любовных вопросах. Это жутко опасно, поддаться его дерзкому обаянию, но, кажется, я со своей невинностью пропала.

– Тогда допивай свой глинтвейн, и идем в ресторан. Сегодня на сцене будут петь приглашенные музыканты. Отель полон гостей, под новый год всем хочется веселья.

– Ух, ты. И на заказ тоже будут петь?

– Обязательно. Кстати, завтра в нашем отеле тематическая новогодняя вечеринка.

– Правда? А какая тематика?

– Аристократы. Вечерние платья для дам и смокинги для мужчин обязательны.

– Как интересно. Я и не знала, что у вас здесь так весело.

– Это ты еще не видела наш бассейн под стеклянным куполом. Если плавать в нем ночью, можно увидеть звезды на небе.

– Класс.

Я чувствую себя немного не в своей тарелке. Конечно же, я не знала про бассейн и тематическую вечеринку. Иван так разозлил меня своим приказом собираться и улетать сегодня, а не завтра, что я не брала с собой много вещей. Хорошо, что я взяла с собой еще одно вечернее платье.

– Я не знала про тематическую вечеринку, – огорченно вздыхаю я. – Если погода прояснится, придется съездить в Сочи.

– Завтра в первой половине дня, если уляжется метель, можем поехать вместе. В Сочи потрясающая новогодняя ярмарка, а я не успел купить подарки. Хочешь, составлю тебе компанию?

– Очень хочу.

Я улыбаюсь и придвигаю глинтвейн ближе. Мне кажется, поехать в Сочи с Виктором будет разумнее, чем отправляться туда одной.

Глава 6. Виктор

Эрика допивает свой глинтвейн и с улыбкой берет меня под руку.

Мне нравится ее жест. Удивительно, но когда я увидел ее перед входом в отель, все страхи по поводу того, что я не смогу ее полюбить, куда-то исчезли. Эрика очаровательна. Я даже не ожидал от себя такого интереса к девушке, которую мне пророчат в невесты родители. Она хрупкая и нежная, и у нее удивительные глаза. Я никогда не встречал таких красивых глаз. А главное, она невинна. У нее еще не было отношений с мужчинами. Признаться честно, я никогда в жизни не имел отношений с девственницами. Даже представить не мог, что этот факт так взбудоражит мое воображение.

Смешно, наверное, но я даже горд, что такая красивая девушка идет со мной под руку. Золотистое платье с открытой спиной облегает ее стройную фигуру, и да, на меня с завистью посматривают встречающиеся нам в просторном холле мужчины.

Орхидеи… очень интересно, кто доставил в номер Эрики орхидеи с запиской от моего имени? Неужели матушка постаралась? Хорошо, что наша гостья не стала развивать тему, а то я попал бы впросак. Ведь я даже понятия не имею, какого они цвета. Надо будет сказать матери, чтобы впредь предупреждала, если собирается доставлять Эрике сюрпризы от меня.

У входа нас с Эрикой встречает метрдотель.

– Столик на двоих, – прошу я.

– Конечно, господин Курбатов. Добро пожаловать и приятного вечера.

Он провожает нас к столику для вип-персон и подает меню.

– Пока будут готовиться блюда, принесите нам бутылку французского шампанского, – прошу я.

Эрика согласно кивает и одновременно листает меню. Я посматриваю на нее и едва сдерживаю улыбку. Она непосредственна и мила. Мне очень хочется коснуться ее руки, но я смягчаю свой порыв. Вдруг ее это оттолкнет? В моей жизни не было невинных девушек, и я очень боюсь все испортить.

Вскоре к нам подходит официант с красивой золотистой бутылкой французского шампанского и двумя бокалами.

– Я буду утку конфи, – решается Эрика.

– А десерт?

– У нас отличные профитроли, – улыбается официант. – Не хотите попробовать?

– Хочу.

Черт подери, мне нравится, как она говорит. Нравится, как ее глаза горят от восторга. Меня очаровывает ее искреннее «хочу». Хочу пирожное, хочу на новогоднюю ярмарку. Своей непосредственностью Эрика напоминает ребенка, и мне уже безумно хочется исполнять ее капризы. Скупить ей половину новогодней ярмарки, угостить профитролями и шампанским… главное, чтобы она с восторгом смотрела на меня своими фиалковыми глазами.

– Я буду жаркое из свиных ребрышек с картошкой и тоже профитроли на десерт, – выбираю я. – И кофе. Эрика, ты будешь кофе?

– Да, «американо».

Официант записывает наш заказ и быстро удаляется на кухню.

– Виктор, только одно условие, – касается моей руки девушка.

– Какое?

Ох. Кажется, от ее прикосновения меня бросило в жар. Держи себя в руках, Виктор! Ты же опытный, уверенный в себе мужчина, а рядом перед тобой сидит нежный, едва распустившийся цветок. Нельзя все испортить своими не в меру распущенными желаниями!

– Я плачу за себя сама.

У меня такое ощущение, будто мне на голову только что вылили ушат ледяной воды.

– Вот еще… Почему?

– Потому что я так привыкла. Не люблю чувствовать себя обязанной.

Я задумчиво потираю подбородок.

Вот она – неприкосновенность. Надо срочно спасать ситуацию.

– Эрика… Наши родители ведут бизнес вместе. Твой отец не простит меня, если узнает, что я пригласил тебя на ужин и заставил заплатить по счету, – мягко кладу свою руку на ее тонкие пальцы с алыми, украшенными снежинками ноготками, я.

Прикосновение наших рук словно пронизано электрическими разрядами. Мне снова жарко. Я уже хочу ее. Хочу целовать нежные, невинные губки, хочу касаться ее тела, хочу, хочу… Но я тут же начинаю отдавать себе отчет, что с Эрикой надо держать себя в руках. Иначе раковина ее доверия, приоткрывшаяся на мгновение, тут же захлопнется.

– Ты позволишь мне заплатить за ужин, Эрика? – втянув в легкие побольше воздуха, мягко спрашиваю я.

– Только если это действительно может повлиять на ваши деловые отношения с отцом, – неуверенно соглашается она.

Ура, кажется, первый раунд я выиграл.

Ресторан полон гостей, и знакомые родителей с интересом посматривают в нашу сторону. Конечно, все наслышаны о разрыве с Анжелой и теперь пялятся на Эрику.

Ого, оказывается, я собственник. Меня дико раздражает назойливое внимание публики. Я не хочу делиться Эрикой. Она будет только моей. Еще в обед я думал, что не смогу полюбить эту девушку. Сейчас я уверен в обратном.

Я приподнимаю бокал.

– За нашу встречу, Эрика.

– Да, за встречу, – соглашается она и тоже берет свой бокал.

– А чем ты занимаешься в Москве? – желая узнать о ней как можно больше, жадно интересуюсь я.

– Отрабатываю практику в тетушкином турагентстве. Обожаю свою работу. Путешествия – самое интересное в этом мире, Виктор, – с восторгом рассказывает мне она.

Я чувствую, что ей действительно нравится ее работа. Да, Она прелесть. Ничем не избалованная, милая и непосредственная девушка, которой нравится работать у тетушки.

– Так ты любишь путешествовать или работать в туристическом агентстве?

– Мне нравится дарить нашим клиентам радость. Отпуск – всегда радость. Но от путешествий я никогда не отказываюсь.

– А когда защитишь диплом, чем планируешь заниматься?

– Защита весной. И если бы была моя воля, я осталась бы работать в агентстве у тети, – пожимает плечами Эрика.

– А что мешает там остаться?

– Мой отец. Наверное, он заставит меня переехать в Омск. Там жутко холодно, а я люблю тепло.

Девушка грустнеет. Видимо, шампанское, смешанное с глинтвейном, уже ударило Эрике в ее невинную головку, раз она начинает делиться со мной своими переживаниями.

– Никто не может заставить тебя, Эрика, – уверенно говорю я.

– Он может… – вздыхает она. – Сюда же заставил приехать. Значит, и в Омск заставит.

– Что значит, заставил? Разве ты приехала к нам в гости не по своей воле?

– Конечно, нет! На самом деле сегодня вечером я собиралась на вечеринку к друзьям.

– А как ты оказалась здесь?

– Папин охранник затолкал меня в частный самолет и доставил сюда, – грустно улыбается она. – Хотя, знаешь, сейчас я уже об этом не жалею. Ведь если бы меня здесь не было, я бы не познакомилась с тобой.

Я озадаченно посматриваю на нее и потираю подбородок. Пазл начинает складываться в картину. Григорий Щербаков по случайности застрял на запасном аэродроме. Эрика с тетей летела из Москвы. Неужели ее привезли сюда насильно только для того, чтобы познакомить со мной? И даже не предупредили о том, что ей предстоит стать моей женой? Боже… Надо по-настоящему ей понравиться. Ведь, судя по ее словам, с отцом у нее совсем не складываются отношения. Если она узнает, что ее предварительно выдали замуж, даже не потрудившись об этом сообщить, она никогда не сможет мне доверять.

– Может, это хорошо, что мы с тобой встретились? – мягко касаясь пальцев ее руки, произношу я.

– Да. Думаю, это отлично, – соглашается Эрика. Она не торопится убирать руку, и я продолжаю мягко касаться ее пальцев.

– Знаешь, – задумчиво продолжает говорить она, – у меня дома на кухонном окне растет орхидея. Она тоже не выносит холода. Я люблю смотреть на свою орхидею, когда за окном идет снег. Кажется, мы с ней чем-то похожи. Обе хрупкие и ранимые. Мне никак нельзя в Омск. Я там погибну. Как орхидея, если ее вынести на холод.

Точно. Шампанское уже действует.

– Не думай сейчас об этом, Эрика. Обещаю, никто не отправит тебя в Омск против твоего желания. А пока давай проведем каникулы в свое удовольствие? Ты умеешь кататься на лыжах?

– Нет.

– Тогда завтра утром мы отправляемся на ярмарку, а послезавтра, первого января, начнем утренней прогулки на лыжах.

– А я не буду выглядеть глупо? Я ведь даже стоять на лыжах никогда не пробовала…

– А я для чего? Поверь, в округе не сыщешь лучшего инструктора, чем Виктор Курбатов, – победно улыбаюсь я.

– Ты, конечно, жуткий хвастун, но я доверюсь твоему опыту, – посмеивается она.

Фраза «доверюсь твоему опыту» из ее уст – и меня снова бросает в жар. С ума сойти, как может распалить воображение одна единственная деталь – невинность девушки.

– За мой опыт и за твое доверие, – опаляя ее дерзким взглядом, приподнимаю бокал шампанского я.

Кажется, Эрика вдруг осознала неоднозначность сказанной ею фразы, потому что ее щеки заливаются румянцем, а глаза она прячет в тарелке с уткой конфи.

У меня внутри бушует настоящий пожар. Она действительно девственница! Я пытаюсь погасить пламя холодным шампанским, но это мало помогает. Похоже, сегодня меня ожидает контрастный душ и бессонная ночь. Потому что спокойно уснуть, зная, что в гостиничном номере на втором этаже мирно спит на мягких перинах невинная Эрика, выше моих сил.

Глава 7. Виктор

Тридцать первое декабря, одиннадцать часов утра. Снегопад прекратился, и из-за туч выглянуло ослепительное солнышко.

– Забирайся.

Я открываю переднюю дверцу своего нового черного «мерседеса» класса «хэтчбек» и впускаю Эрику в салон.

Она в дубленке, джинсах и отороченных пушистым мехом высоких лоферах. На шее яркий желтый шарф. На руках желтые рукавицы. Волосы распущены и волнистым каскадом рассыпаются по плечам. На лице почти нет косметики, только полупрозрачный блеск для губ и тушь.

В этом простом, непосредственном образе Эрика похожа на подростка. Но она мне безумно нравится. Нравятся ее горящие от легкого мороза щеки, нравятся волнистые пряди волос… Моя депрессия, связанная с разрывом помолвки, вдруг куда-то исчезла. О чем горевать, если мое воображение занято очаровательной и невинной Эрикой? Я готов подарить ей весь новогодний базар и мир в придачу! Только бы не потерять тот восхищенный блеск в ее глазах, когда она смотрит на меня. Каждый раз, когда фиалковые глаза девушки встречаются с моими, зелеными, в голове непроизвольно всплывает фраза «я доверюсь твоему опыту». Пожар, разгоревшийся в моем теле, уже ничем не потушить. Я с ним смирился, и надеюсь только на то, что когда в отель прибудет папочка Эрики, он ничего не испортит, и я получу свою невесту, а позже жену без проблем.

Я сажусь за руль, включаю зажигание, бросаю короткий взгляд на Эрику, и машина плавно отъезжает от отеля. Эрика с интересом вертит головой по сторонам. Своим нетерпением она заразила и меня, и я тоже жду не дождусь, когда же мы окажемся на новогодней ярмарке. Если навигатор не обманывает, дороги уже расчистили, и мы доберемся до Сочи за пару часов.

Дороги действительно расчищены. «Мерседес» стрелой летит по заснеженной и залитой солнцем трассе в сторону Сочи.

Самая интересная ярмарка разместилась у одного из Сочинских отелей на Курортном проспекте. Чего здесь только нет! Аромат имбирных пряников и глинтвейна будоражит желание их попробовать, раскинутые шатры с сувенирами притягивают взгляд, а настоящий дом деда Мороза напоминает о детских сказках. Меня переполняют самые новогодние ощущения. Я украдкой посматриваю на Эрику. Похоже, мою подружку тоже захватило веселье.

– Смотри, Виктор, какие милые игрушки! – с восторгом подхватывает маленьких дедов морозов и снеговиков она. – Если бы у меня была своя елка, я бы непременно купила все, что есть на прилавках!

– Тебя угостить глинтвейном? – улыбаюсь я. Уже представляю следующий новый год, наш с Эрикой общий дом, огромную пушистую ель, терпкие ароматы корицы и апельсина, и от собственных фантазий мне становится очень уютно. Как будто, так и должно быть.

– Да. И имбирный пряник, пожалуйста.

Пока Эрика возится у прилавка с сувенирами и игрушками, я иду за глинтвейном и пряником.

– Виктор, я тут подумала, что тебе не хватает шарфа, – когда я возвращаюсь, загадочно смотрит на меня девушка. – У тебя такие выразительные глаза, и под их цвет я купила тебе в подарок мужской шарф.

Она извлекает из бумажного пакета красивый шарф с изумрудными и темно-зелеными узорами и вешает его мне на шею.

– С наступающим новым годом!

– Спасибо, – я даже немного растерялся. Мне и в голову не пришло, что сегодня новый год. Эрике ведь тоже надо купить подарок!

– Держи свой глинтвейн, и идем, я тоже куплю тебе что-нибудь в подарок, – лукаво посматриваю на нее я.

Мне очень хочется подарить ей что-то стоящее. Какое-нибудь украшение или наряд. Но я знаю, что пока еще рано дарить слишком дорогие подарки. Эрика может испугаться и закрыться.

Мы медленно потягиваем глинтвейн и прогуливаемся по улице. Витрины маленьких магазинчиков сверкают нарядными витринами и зазывают на новогодние распродажи. Отовсюду слышна веселая музыка, а в самом центре ярмарки показывают шоу огня.

Мы с Эрикой останавливаемся в толпе зевак и таращимся на исполнителей смертельно опасных трюков с огнем.

– Виктор, как они это делают? – не перестает удивляться Эрика. – Они берут в рот керосин?

– Похоже, да. Раньше мы заказывали такое шоу в наш отель, но сейчас отказались. Правила пожарной безопасности ужесточились.

– Не хотела бы я так делать… Что заставляет их этим заниматься? – морщится она.

Мы идем дальше. Внимание Эрики привлекают украшения из хрусталя. Шкатулочки, ангелочки, хрустальные шары и птицы – чего здесь только нет!

– Хочешь, куплю тебе что-нибудь в подарок? – оживляюсь я.

– Купи мне ангелочков на хрустальной лавочке, – сжимая мою руку, просит Эрика.

Я покупаю ей подарок. Ангелочков запаковывают в картонную коробочку, и Эрика аккуратно прячет их в сумку.

– Спасибо, – весело посматривает на меня она.

– Твои руки совсем холодные, – сжимая ее пальцы, озабоченно хмурюсь я. – Пожалуй, надо где-то погреться. Как насчет того, чтобы перекусить в небольшом ресторане на набережной?

– Я обожаю море! – глаза моей Эрики горят восторгом. – Идем скорее!

Я беру ее за руку, и прогулочным шагом мы добираемся до побережья. Море настолько изумрудного оттенка, что режет глаз. Оно не спокойно. Накатывает огромными валунами на берег и тут же отступает.

Эрика подбегает к небольшим ступеням, и спускается вниз, на мелкую гальку.

– Иди сюда, Виктор! В Москве нет моря! А здесь есть! Оно такое потрясающее! Огромное и живое!

Я засовываю руки в карманы своей дубленки и тоже спускаюсь вниз. Сырость пробирает до костей, и очень быстро становится невозможно стоять у воды.

– Эрика, ты совсем замерзнешь. Идем в итальянский ресторанчик, – я указываю ей на мигающий огоньками и украшенный новогодними украшениями вход в небольшой ресторанчик и протягиваю руку.

Она еще раз бросает взгляд на море и берет меня за руку. Этот жест – ее рука в моей руке – и по груди растекается приятное тепло. Прижимая ее ладонь к своему сердцу, я тяну девушку ко входу в ресторан.

В ресторанчике почти никого нет. Мы выбираем столик в самом углу, у окна, и Эрика отправляется на поиски дамской комнаты. Пока она ищет дамскую комнату, я заказываю нам пасту, горячий суп и еще по порции горячего глинтвейна. Себе без вина – ведь нам еще ехать обратно на Красную Поляну.

– Как ты догадался, что я хочу горячего супа? – вернувшись, удивляется она.

– У моря холодно. Я подумал, что мы с тобой обязательно должны согреться, – поясняю я.

Эрика садится на мягкий диванчик рядом со мной, и в ожидании заказа задумчиво смотрит в окно на море.

Задумчивая Эрика на фоне окна и бурлящего лазурного моря – словно картина, нарисованная самым умелым художником. И это не потому, что Эрика похожа на фотомодель с обложки. Как раз нет, не похожа. Она однозначно не модель с подиума. Она хрупкая и нежная. Ее волосы и глаза не совсем обычного оттенка, но они в ней очень гармонично сочетаются.

– Знаешь, Виктор, я бы всегда хотела жить у моря. Там, где тепло, – нарушая ход моих мыслей, поворачивается ко мне девушка. – Когда я начинаю думать о том, что отец заставит меня переехать жить в Омск, мне становится очень плохо. По-настоящему плохо, понимаешь?

– Эрика…

Я беру ее за руку, и мягко поглаживаю запястье.

– Никто не заставит тебя переехать в Омск.

– Обещаешь? – заглядывая мне в глаза, тихо спрашивает она.

– Обещаю.

От тихого вопроса и кроткого взгляда Эрики меня переполняют чувства. Ничего не могу с собой поделать. Придвигаюсь ближе, кладу руку на ее талию и прикрываю на миг глаза от приятного цветочного аромата ее духов. Девушка не сопротивляется. Ее сердце бешено колотится в груди, все тело подрагивает от волнения, а она сама замирает в ожидании того, что вот-вот произойдет. Я склоняюсь к ней, и наши губы соединяются в первом робком поцелуе. Ощущаю, как под действием моих губ Эрика становится податливой. При мысли о том, что именно я буду создавать из нее женщину, от желания сводит скулы. Боже, как же я хочу ее! Этого не передать словами. Меня сможет понять только тот, кто хоть раз оказывался на моем месте.

Я всего лишь легко касаюсь губами ее губ и уже чувствую, как она дрожит в моих руках. Наш поцелуй длится совсем недолго – я боюсь испугать ее своей настойчивостью. Отпускаю ее, растерянную, обратно на диван и с нежностью касаюсь пальцами ее щеки. Она смущенно улыбается. Я перехватываю ее взгляд и читаю в нем легкий намек. В голове снова всплывает ее фраза в ресторане «доверюсь твоему опыту», и мне становится жарко.

Официант подносит наши блюда. Вынужденные прерваться, мы придвигаемся к столу и вскоре принимаемся за горячий суп и пасту.

Из ресторанчика мы идем до моей машины в полном молчании, но Эрика крепко держит меня под руку. Этот безмолвный жест означает одно – отныне наши отношения изменились. Мы не случайные знакомые. Мы нечто большее. Чувства еще не определились до конца, но и мне, и Эрике уже понятно, что отныне мы с ней – пара.

Всю обратную дорогу в машине мы слушаем радио и рассказываем друг другу веселые анекдоты.

– Нет, нельзя так много смеяться! Я лопну, – хохочет она.

– А как же новогодний банкет? Если ты лопнешь сейчас, то не сможешь лопнуть от новогодних блюд! – смеюсь я.

У входа в гостиницу стоит еще один джип.

– Похоже, отец приехал, – мрачнеет Эрика. Ее плечи тут же опускаются, а от хорошего настроения не остается и следа.

– Не волнуйся, я буду рядом, – сжимаю ее руку я.

Из джипа выбирается жена отца Эрики – Зина. Она немногим младше меня, и от того, что мачеха моей девушки такая молодая, мне становится не по себе. Надеюсь, она не сболтнет лишнего до новогоднего банкета.

У Зины на руках сидит маленькая гладкошерстная чихуахуа с длинными ушами.

– Эрика! – следом за Зиной из джипа выбирается Григорий Щербаков. – Наконец мы встретились, дорогая!

Коренастый и крепкий, с грубыми, будто неотесанными чертами лица, партнер моей семьи Григорий Щербаков радостно раскидывает свои объятия.

Эрика оставляет меня, и позволяет себя обнять.

– Добро пожаловать в наш отель, – подхожу к вновь прибывшим я.

– Виктор! Я смотрю, вы уже успели подружиться? – весело жмет мне руку Григорий.

– Похоже, да, – немного смутившись, я засовываю руки в карманы и киваю. Замечаю, как Зина скользит по мне откровенным взглядом. Я никогда не связываюсь с замужними женщинами. А от взгляда жены партнера мне становится совсем не по себе. Уверен, ее фантазии далеки от мыслей про орхидеи на снегу, которыми забита невинная головка Эрики. Видимо, замужество по расчету со временем надоедает настолько, что не радуют даже деньги и хочется острых ощущений на стороне. Увы, Зина, я не соблазнюсь на твои прелести и горячие взгляды. Отныне в моей жизни есть только Эрика.

– Ну, идем в отель. Мы жутко устали с дороги! Эрика, Зина привезла для тебя сногсшибательные платья из Милана! Ты будешь в восторге! – похлопывает по плечу дочь Григорий.

Эрика молчит, но по выражению ее лица можно понять – ей ни к чему подачки от Зины.

– Эрика, – останавливаю девушку я.

Она поднимает на меня полные отчаяния глаза.

– В девять часов вечера в ресторане начнется новогодний банкет. Я зайду за тобой в восемь пятьдесят.

– Да, конечно. Я буду ждать, – она коротко кивает, сжимает пальцы моей руки и уходит вслед за отцом.

Я смотрю, как они поднимаются по ступеням к серебристому лифту, как лифт поглощает Эрику, и на душе отчего-то очень тревожно. Будто произойдет что-то нехорошее. То, что лишит меня такого короткого и хрупкого состояния счастья, в которое я погрузился всего полчаса назад.