Юлия Баранова
Купи билет!

© Юлия Баранова, 2019

© Мария Рыбакова, 2019

ISBN 978-5-0050-8010-3

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Есть такой старый незатейливый анекдот, из которого выросла вся простенькая мораль этой истории.

Каждый день, раз за разом, мужик приходил к священной статуе, падал на колени и умолял позволить ему выиграть в лотерею. Каждое утро он проделывал этот ритуал. И ничего не происходило. Дни шли, ситуация повторялась. Вновь и вновь молил он: «Дорогая статуя, позволь, позволь, позволь мне выиграть денег. Ну что тебе стоит?».

Но даже у камня есть пределы терпения.

Однажды утром, статуе это окончательно надоело. Она ожила, посмотрела на него укоризненно и ответила: «Мужик, ну как я тебе помогу? Купи хотя бы раз лотерейный билет!».

Чтобы выиграть в лотерею, в нее надо играть.

Чтобы осуществить мечты, нужно не бояться действовать.

Эта книга о том, как мы не боялись.

Маша

– Ну и чем мы будем рыть?

– Давай, может, тушью попробуем?

Я села на землю в Центральном парке в Нью-Йорке, отчаянно пытаясь проделать ямку в грунте тушью. Рядом Юлька выковыривала мелкие камушки с помощью помады.

Проходящие мимо местные жители и туристы с фоновым любопытством поглядывали на двух девчонок, роющихся в земле. Впрочем, особого интереса они к нам не проявляли – фриков в «Большом яблоке» хватает с избытком.

Наконец, получасом позже, общими усилиями нам удалось выкопать небольшую ямку, куда влезли мои наручные часы на тоненьком ремешке.

– Как думаешь, мы за ними вернемся?

– Ну, Маш, наша жизнь все-таки не юмористический сериал.

Кажется, мы тогда слишком сильно увлекались американскими ситкомами. Почему-то нам показалось логичным поступить как героиня популярного в то время «Как я встретил вашу маму» – зарыть в главном парке Нью-Йорка дорогую вещь.

Как привет себе в будущее.

Как некое обещание себе, что мы сюда точно вернемся.

Только вот в тот момент мы вообще не верили в то, что вернуться получится.

– Сфоткаем куда зарыли, чтобы был ориентир, ну, если вдруг…? – уныло спросила я.

Юлька только вздохнула.

Возвращались в хостел мы тоже молча: не о чем было говорить. Пока мы петляли от сквера имени Джонна Леннона к площади Колумба и далее к пересечению 52-ой улицы и Бродвея, в голове калейдоскопом прокручивались события последних месяцев: встречи, расставания, бесконечные вечеринки, тяжелая, но любимая работа, череда знакомств, яркая влюбленность, ледяной океан, палящее солнце…

И, самое главное, полнейшее счастье. Счастье, которое оставалось в крошечном прибрежном городе под названием «Оушен-сити».

И мы точно знали, что и в этот город уже не вернемся.

Последние пять месяцев мы провели в США по известной студенческой программе «Work and Travel».

Лето оказалось судьбоносным – вдохнув воздуха свободы и приключений, мы неожиданно поняли, что, оказывается, свои мечты можно и нужно беззастенчиво осуществлять.

В Америке внезапно осозналось что наша мечта – закидывать себя в разные локации и декорации по земному шарику, проживая сотни историй, которые с тобой никогда не случатся, если ты будешь сидеть на месте.

Но Work and Travel близился к своему концу, а что делать дальше с этой новообретенной мечтой, понимания не было.

Билет на завтрашний самолет «Нью-Йорк – Москва» жег карман ярких хипповатых штанов, носить которые можно было только по эту сторону Атлантики.

Завтра мы должны были уехать из этой страны, подарившей сотню впечатлений, и вернуться к ординарной жизни.

Думать об этом было невыносимо. Обратно в Москву – и это после всех этих восхитительных закатов с вершины Эмпайер Стейт Билдинга? Дышать автомобильными парами после нескольких месяцев жизни на самом берегу Атлантики? Возвращаться к учебе после самой утомительной и самой прекрасной работы в крупнейшем развлекательном парке штата? Переходить на русский – теперь, когда английский только начал становится по-настоящему цветистым и удобным для пользования?

Менять Бруклинский мост на Кузнецкий, а Бродвей – на Московскую оперетту?

От одной мысли об этом сводило скулы, и все эти любимые когда-то места сейчас казались невозможно унылыми.

Но сентябрь подходил к концу, и у нас просто не было выбора…

Остаться можно было только нелегалом, а это страшное слово нас совершенно не прельщало. В конце концов, Америка – страна с одним из самых строгих миграционных законодательств, и, если просрочить визу хоть на день, кто знает, к каким последствиям это приведет.

Нужно было возвращаться.

Потому что всему свой срок, потому что «Делу – время, потехе – час, Мария». До выпуска из одного из лучших юридических вузов страны нам оставался год. И после уже точно надо будет искать работу по специальности («А не вот это все твое баловство, Мария!»).

Мы понимали: едва ли когда-то мы сможем добраться до Америки еще раз. Это дорого, далеко и сложно: получить визу и в этот раз было целой историей.

Мы понимали: едва ли опять удастся сорваться в такое вот сумасшедшее приключение.

И только стрелки часов, зарытых на десяток сантиметров в подмерзающую землю Центрального парка, задумчиво качнулись и ускорили свой ход. Они-то знали.

ЧАСТЬ 1

Глава 1

Юля

Я резко открываю глаза. Черт, опять проспала. Застегивая на ходу пеструю форменную рубашку, несусь на девятую палубу, привычным жестом подхватываю поднос, натягиваю улыбку и выхожу в зал. Через минуту распахнутся двери ресторана, и 1200 пассажиров единым потоком хлынут расхватывать свои традиционные блинчики и яичницы с беконом с сервированного на завтрак буфета. Но пока у меня есть эти 60 секунд до начала нового суматошного дня, а время в этой странной реальности – самый драгоценный дар. Я прислоняюсь носом к нагретому рассветными лучами солнца панорамному окну. Наш огромный 11-палубный круизный лайнер медленно входит в порт.

Сегодня, как и каждый понедельник, мы во Флориде.

С момента того памятного вылета из Нью-Йорка прошел год. Долгий год, в течение которого мы, как пай-девочки, запихивали себя в прокрустово ложе общественных ожиданий – заканчивали университет с красными дипломами, работали на серьезных офисных работах и пытались удовлетворить свою тягу к приключениям на дальних берегах суррогатом из коротких туристических поездок. Социально ожидаемое и поощряемое поведение – в конце концов, нам уже было не по 18 лет.

– Ты же не сорвешься вновь работать в какую-то сферу обслуживания черт знает где?

– Что всю жизнь так и будешь скитаться?

– Пора думать о будущей карьере, как ты потом работу собираешься искать?

– Что, и в сорок будешь девочкой-на-побегушках?

Все эти вопросы витали вокруг, накладываясь на общий фон того, что никаких возможностей повторить наше приключение я не видела. Москва довольно быстро затушила все мятежные порывы и мысли о том, что, оказывается, может быть по-другому. Она заставляла смотреть на четыре месяца, прожитых в путешествии, как на занятный эпизод, не требующий продолжения – а не как на начало нового увлекательного пути.

В какой-то момент мы приняли правила игры под названием: «Все так живут – и ничего».

Чтобы подразбавить топкое болото уныния, мы начали развивать свой собственный бизнес-проект – экскурсии по Москве. Была в том какая-то горькая ирония, ведь в глубине души мы страстно хотели сорваться вновь на дальние берега, а вместе с тем своими же руками пряли толстые канаты привязки к родному городу.

Неуемная тяга к путешествиям и желание вновь забросить себя в бездну неизвестного были тщательно похоронены где-то внутри.

Так продолжалось до одного хмурого октябрьского утра, когда мы вышли из плацкарта Москва-Кострома и упали в объятия друзей из того самого, предыдущего американского лета.

Полина и Настя, к которой с легкой руки нашего американского босса сразу же привязалось интернациональное Анастейша, были на пару лет младше нас, а потому для них вариант с возвращением в США по студенческой программе был еще открыт. Чем они и не преминули воспользоваться. Буквально пару дней назад они во второй раз прилетели из Америки и даже активно строили планы о третьем приключении следующим летом.

Девчонки привезли с собой не только тонну новых историй – еще с ними снова был тот самый дух, которым было пропитано и наше первое путешествие: дух авантюризма. Такой, который не позволяет сидеть на месте, или предавать свои мечты. Бескомпромиссный дух, вдохновляющий – и чертовски заразный.

– Я уверена, вы что-нибудь можете придумать! – уверенно сказала Полина, пока мы ехали на лосеферму под Костромой.

– Вы же понимаете, что в Америку мы сможем вернуться, только если поступим в магистратуру ради документов для заветной визы?!

– Ну так возьмите и сделайте, что же вы тупите! – как всегда жестко отрезала Анастейша.

Мы с Машкой задумчиво переглянулись.

Тем же вечером мы уезжали в Москву. Но 12 часов в Костроме все изменили радикально: мы перестали выдавать социально ожидаемые желания за свои. Нас снова звали приключения – и в этот раз игнорировать этот призыв мы не собирались.

Накануне ночью мы писали план развития нашего бизнеса на ближайший год. Однако уже в обратном поезде, не сговариваясь, отправили этот план вместе с идеями стабильности в утиль – без малейших сожалений.

«Пока мы молоды, мы должны вооружиться зубной щеткой и отправиться туда, куда глаза глядят» – говорил Станиславский, и на нас вновь накатило это манящее чувство огромного непознанного мира, зовущего на поиск приключений. Если на вокзалах и аэропортах сердца екают от сладкого предвкушения, собранный чемодан вызывает радостные улыбки, мысль отказаться от поездки далеко и надолго из-за стабильной работы кажется нелепой, а количество еще нехоженых дорог, которыми так чертовски хочется пройти, заставляет дыхание учащаться, значит, мы просто еще не готовы к тому, чтобы остепениться – решили мы. Собственный бизнес не убежит от нас и в более зрелом возрасте, а вот будет ли в будущем возможность так легко сорваться?

Отвергнутые мечты и подавленные желания – слишком шаткий фундамент, чтобы строить на нем светлое будущее.

Впрочем, довольно скоро мы встали в тупик. Вернуться по студенческой визе в США мы больше не могли, так как уже не были студентами, а других вариантов почему-то в упор не виделось.

Через пару недель не слишком успешных поисков мы встретились в маленькой кафешке в Камергерском переулке.

– Найти дешевую магистратуру и поступить туда ради американской визы было бы клевой историей! – улыбнулась я, сжимая в руке бокал вина. – Но все сроки мы уже объективно пропустили. Что делать будем?

– Всегда есть рыбный завод на Аляске. Шесть месяцев чистить рыбу – это ли не романтика приключений? – сверкнула глазами Машка.

– Нет, ну а если серьезно, то что делать? Откладывать еще на год – невозможно, а отказываться от идеи еще одного зарубежного приключения я больше не готова

– Я натыкалась на объявления о работе на круизных лайнерах, но, кажется, нашего брата туда берут только на самые низшие позиции: в уборку или в столовые для персонала, да и то опыт работы нужен соответствующий. А еще, говорят, что там чуть ли не годами контракта ждут. Читала на форуме, что один парень 14 месяцев ждал. Да, и вместе на один корабль – попасть невозможно.

– Давай отправим резюме? Купим билет, как в той истории о мужике и статуе. Я верю, что если нам туда надо, то все сложится, и сложится быстро.

Тем же вечером мы отправили свои резюме в одно из московских агентств. Через несколько дней нам перезвонили – и все закрутилось довольно стремительно.

Уже через неделю, наврав с три короба, чтобы вырваться с работы в неурочный час, я сидела в маленьком офисе на другом конце Москвы и с интересом наблюдала, как агент без малейших моральных терзаний придумывал мне новую трудовую биографию.

– Девушка, просто поверьте, русскоязычных в детский клуб они не берут. Хотите уехать быстро – подавайтесь на помощника официанта, это самая массовая позиция, мы всех ребят туда так отправляем! – авторитетно заявила мне сотрудница агентства по трудоустройству, а я лишь наивно кивнула, ведь тогда я еще даже предположить не могла, что в первый же вечер на борту столкнусь с русскоязычным сотрудником детского клуба.

По новой официальной версии, я, дипломированный юрист, с довольно неплохим опытом работы, пусть и не по специальности, превратилась в выпускницу туристического университета, последние три года неутомимо трудившуюся на официантском поприще.

– Очевидно, это будет первый раз в моей жизни, когда я к собеседованию буду учить резюме… – пронеслась в голове шуточная мысль.

Шутка, впрочем, оказалась правдой. Помимо марок вин, состава соусов и процедуры приготовления коктейлей, к интервью с представителями компании, мне пришлось зубрить свой новый опыт. А еще расспрашивать приятелей, трудившихся в общепите, о том, как выглядит их рядовой рабочий день, ведь сама я ни одного дня в жизни не работала в ресторане. Интервью по скайпу с сотрудником отдела персонала одной из самых известных круизных линий нам с Машей назначили на конец января.

В тот морозный день мы сидели в интернет-кафе и ждали звонка рекрутера. По всему столу вне зоны видимости веб-камеры были разложены распечатки с подсказками, но интервью оказалось довольно простым, а моя новая биография к этому моменту у меня уже от зубов отлетала. Все шло хорошо, вплоть до последнего вопроса:

– Хорошо, а чтобы вы порекомендовали гостю-вегетарианцу с аллергией на глютен?

– У нас большой выбор овощных и фруктовых салатов, – нервно улыбнулась я в камеру, судорожно пытаясь понять, что такое этот глютен.

– Хорошо, а из основных блюд?

– Я бы предложила вегетарианскую пасту.

– Пасту? Но ведь у гостя аллергия на глютен, как вы можете предлагать ему пасту? Хорошо, предположим, вы не знаете, что такое глютен, чтобы вы стали делать в реальной ситуации?

– Я бы обратилась за помощью к своему супервайзеру… – робко предположила я.

– Правильный ответ, Джулия, если вы в чем-то не уверены, всегда перепроверяйте со своим боссом! – ободряюще сказала рекрутер. – Хорошо, спасибо за интервью, ждите нашего ответа.

Тем же вечером агентство сообщило, что интервью мы с Машей обе успешно прошли, но срок ожидания контракта, как правило, измеряется месяцами и не стоит надеяться, что нас пригласят на один и тот же корабль.

Словно в насмешку над каждым словом агента, наши контракты пришли через неделю. С назначениями на один и тот же корабль, что само по себе было уже невероятным сюрпризом. Я должна была прилететь на лайнер нашей компании в апреле, Машка на тот же, но на шесть недель позже.

Ровно через два месяца родители отвезли меня в аэропорт, откуда мне – в первый раз в жизни одной, да еще с двумя пересадками – предстояло улететь за 6000 километров.

Уезжать в неизвестность – в самой этой фразе заложено одновременно что-то пугающее, леденящее душу, вызывающее, манящее и чертовски привлекательное. Уезжать в неизвестность – это как прыгать с метафорического обрыва. Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что ожидает тебя внизу – скалы, о которые тебе суждено разбиться, теплое озеро, способное смягчить падение или батут, который позволит тебе воспарить на какой-то принципиально другой уровень. И вот ты стоишь на краю, мнешься в нерешительности, понимая, что отступать-то, в принципе, уже некуда, остается лишь закрыть глаза и шагнуть в невесомость.

На паспортном контроле я махнула на прощание родителям, глубоко вздохнула и прыгнула в свою персональную бездну неведомого.

Глава 2

Юля

– Господи, неужели и тут нас будут проверять! – простонала я, вместе с другими новыми членами экипажа выстраиваясь в линию в порту, чтобы позволить натасканной на поиск наркотиков собаке в очередной раз обнюхать наши сумки.

11-палубный белоснежный круизный лайнер притягивал взгляд и вызывал неподдельное волнение – и, хотя я стояла от него в уже буквально паре метров, все еще почему-то не верилось, что эта махина и впрямь станет моим домом на ближайшие несколько месяцев.

– Переживаешь? – спросил меня Руслан, один из моих будущих коллег, с которым мы познакомились еще накануне в отеле для персонала. Руслан, как и я, прилетел из России на первый контракт в качестве помощника официанта. Американское лето по студенческой программе в его жизни тоже наличествовало, что помогло нам найти общий язык довольно стремительно.

– Есть немного. Но не думаю, что в обязанностях работника столовой будет что-то сложное, это же не в ресторан высокого класса с определенной процедурой сервиса без подготовки идти.

Тонны прочитанных историй с форумов гласили, что все приезжающие на первый контракт помощники официантов далеко не сразу допускались до гостей, а начинали свой путь с самой низкой должности – в столовой для персонала, к середине контракта продвигались до обслуживания в номерах, в конце попадали в ресторан шведского стола. До пятизвездочного ресторана все дорастали лишь ко второму контракту. Я успокаивала свою амбициозность тем, что у меня будет мотивация хорошо себя проявить, чтобы как можно быстрее оказаться допущенной до гостей.

Едва мы поднялись по трапу, к нам подлетел маленький шустрый филиппинец Эдуардо, ответственный за опеку над новичками, и провел стремительную экскурсию по кораблю, из которой я выяснила только то, что если мы будем тонуть прямо сегодня, то я не спасусь, потому что просто не найду выход из коридора для персонала.

– Утром вы будете работать в ресторане шведского стола, вот тут на 9 палубе. Я лично называю его «Ковчег», потому что там каждой твари по паре! – хохотнул Эдуардо над своей шуткой. – А вечером к пяти часам вам нужно быть в ресторане на 4 этаже, там мы предлагаем гостям пятизвездочный сервис, вы там ответственны за помощь официантам в обслуживании столов, напитки, продажу вина, уборку…

– Продажу вина? Я же даже его открывать не умею! – воскликнула я.– А разве я не буду работать в столовой для персонала?

– Конечно нет, это совсем другая позиция, более низкая. Все, детка, запомни: главное правило выживания здесь – это скорость, так что бегом за униформой, и не вздумай опоздать.

Чуть позже в каюте я завязала волосы в унылый пучок, наглухо застегнула белую рубашку и зашнуровала мужские ботинки на антискользкой подошве – теперь я так буду выглядеть каждый вечер. Глубоко вздохнула и решила, что справлюсь: в конце концов, я всегда легко находила общий язык с людьми, да и работы никогда не боялась.

Я пришла в двухэтажный ресторан, навевающий ассоциации с «Титаником» и узнала, что первый круиз буду работать в тандеме с двумя официантами с Маврикия и из Туниса и пожилым ассистентом-филиппинцем. Руслан попал в помощники к маленькой шустрой индонезийке, чьи столики располагались на другом конце ресторана, так что даже обмениваться понимающим взглядом, полным ужаса от происходящего, было не с кем.

– Главное, скорость и хитрость, хитрость и скорость! – объяснил мне мой напарник-филиппинец. – Ты должна летать по ресторану, чтобы гости получали все быстро. Но, самое главное, ты должна привыкнуть быть ушлой, прятать весь нужный тебе инвентарь от коллег, не спрячешь – потом не найдешь.

Подтверждение его слов не заставило себя долго ждать: сначала я не смогла найти ни одного кувшина для воды, потом у меня исчезли чашки, а стоило мне отвернуться, как я обнаружила, что кто-то забрал корзину с хлебом, предназначавшуюся для моих гостей. Я металась по всему ресторану, пытаясь разыскать хоть что-то из этого. Не могла ответить ни на один вопрос по меню – ведь ни секунды свободной не было, чтобы его просто даже открыть. Катастрофически ничего не успевала, не забрала с мойки вилки, которые кто-то молниеносно себе прикарманил, и нарвалась на лекцию от своего официанта о том, что столовые приборы – одна из главных ценностей тут, и их нужно всегда возвращать. Вылила с непривычки от неожиданной качки на себя несколько стаканов с газировкой.

– Ну давай уже!.. – в отчаянии я тыкала в кнопки кофемашины, пытаясь понять, какая из них позволит мне взбить в пену молоко для капучино. – Работай, шайтан-машина!

– Чикита, а она сломана уже давно, даже не трать свое время, – услышала я насмешливый голос. Я развернулась. Рядом со мной стоял симпатичный парень лет тридцати.

– Как это сломана? А что же делать? – выпалила я с неподдельным ужасом

– Идти на другой этаж, там есть вторая кухня. А ты новенькая, что ли? Я не видел тебя раньше. Меня Элвин зовут.

– А я Джулия, и да, сегодня первый день здесь.

– Рад познакомиться. Приходи в бар для персонала после смены, поболтаем.

Разумеется, в тот вечер мне было не до бара. Схлопотав под завершение вечера нагоняй за неправильную сортировку тарелок от суровых посудомойщиков – огромных черных мужчин с красными от испарений химических моющих средств глазами, – ближе к часу ночи я с трудом доползла до каюты и упала пластом на свою вторую полку. Я всегда считала себя оголтелым оптимистом и стойким оловянным солдатиком, но в ту ночь чувствовала себя так, будто я маленький заблудившийся ребенок, который по своей вине вляпался в какие-то сомнительные приключения. Спина болела. Одиннадцать этажей металла над головой, казалось, давили и тянули силы. Перспектива работать в таком режиме по четырнадцать часов в день без единого выходного внушала ужас и отвращение, а идея всерьез переживать за вилки и тарелки, которые здесь считались высшей ценностью, казалось просто дикой.

– Ну ты же так хотела приключений, звали же они тебя, понимаешь ли, – насмешливо сказала я вслух. – Теперь наслаждайся, черт побери!