Юлия Александровна Брусникина
Запасной аэродром. Книга вторая. Билет в один конец
Глава 11
Накануне первого рабочего дня Дарья волновалась. Боясь проспать на работу, она просыпалась ночью несколько раз, в итоге сон обуял ею только под утро, и никаких позывных будильника она не услышала. Спасибо, супруг встал раньше и разбудил любимую, правда, на полчаса позже, чем нужно. В непривычной спешке кофе был пролит на отутюженную драповую юбку, в связи с чем пришлось за минуты придумывать новый образ. Каштан, шныряющий под ногами, получил подзатыльник, Боковец успел вовремя увернуться. За окном как назло валил снег, предвещая пробки на дорогах.
Тем не менее, Дарья появилась на работе без двух минут девять. Слегка взъерошенная, но морально готовая к труду и обороне, девушка опустилась на свое место и включила компьютер. Обязанности, с которыми ее ознакомил директор компании, не вызвали никаких тревог и опасений: Дарья прекрасно варила кофе (Сергей обучил ее этому еще вчера), она умела вежливо разговаривать с людьми (если никто открыто не хамил), быстро набирать тексты (если за спиной не стояли и не подгоняли); обращаться с принтером (при условии, что он заправлен), переключать на факс (для этого существует всего одна кнопка на телефонном аппарате!) – одним словом, она умела делать все, кроме одного. Она не умела сканировать. Но что за напасть, этот скан? Подумаешь! Научится! Ведь не придется же ей сканировать в первый рабочий день?!
Уделив внимание всему, что ее окружало, Дарья окинула себя в маленькое зеркальце. Теперь она была готова. На пороге возник шеф. Возник и слегка завис в дверном проеме, как бы что-то соображая. Затем он посмотрел на Дарью и спустя пару секунд, очевидно, вспомнив про вчерашнее интервью, кивнул новоиспеченному секретарю.
– Здравствуйте.
– Доброе утро.
Она улыбнулась, и он в первый раз увидел ее такой: по серьезному милой, совсем не зрелой, но и отнюдь не глупышкой. Вчера он никак не мог понять, что за человек кроется за внешней замкнутостью и протестом. Тонкая, почти не весомая, хрупкая, – подросток! Но глаза, глубокие, выразительные, с каким-то блеском, таящие грусть? Безразличие? Усталость?
Еще много всего разного приходило ему в голову, пока он глядел на нее. Затем мужчина, сегодня в черном костюме и небесного цвета галстуке, молча прошествовал к себе в кабинет и закрыл дверь.
Раздался звонок, первый звонок по внутренней связи! Дарья сняла трубку:
– Да, Владислав Алексеевич?
«Как легко ей это удается!» – про себя присвистнул Тагильцев, вслух произнес:
– Приготовьте мне кофе, Дарья… я пью черный без сахара, и пью такой всегда, независимо от времени суток и возникающих проблем.
– Поняла – ответила девушка и, подождав, пока не зазвучали короткие гудки, положила трубку.
Пока девушка насыпала кофе в аппарат, за ее спиной нарисовался Яхин.
– Такое впечатление, что вы всегда это делали – выразил он свое восхищение.
Дарья обернулась.
– Здравствуйте, Вениамин…
– Георгиевич – помог мужчина, – здравствуйте. Шеф у себя?
– Да, доложить о вашем приходе?
– Не стоит, я зайду позже. Я пришел посмотреть, как вы тут обустроились. – Он улыбнулся.
– Неплохо – девушка налила кофе в чашку. – Предложить вам кофе?
– Вы прекрасно справляетесь! – он пропустил ее вопрос. – Где вы были раньше?
Девушка задумалась.
– Где была, была, была я … там нет меня… – она пропела строку из песни Пугачевой и улыбнулась Яхину без особого настроения.
– М-да… – протянул тот, как бы восхищаясь собеседницей, и, подмигнув, произнес:
– Еще увидимся.
Девушка с подносом в руках постучалась в дверь шефа.
– Войдите!
Пока кофе двигалось по направлению к Тагильцеву, он смотрел в окно на беспорядочно летящий снег. Дарья решила, что она не интересна своему шефу как женщина и с облегчением выдохнула.
– Сегодня должны прилететь Москвичи, но вряд ли в такую погоду разрешат посадку.
Он говорил с ней?
– Ваш кофе.
– Снег валит и валит… вам удалось сегодня не опоздать! – он посмотрел на нее.
Какого ответа он от нее ждал?
– Я когда очень сильно тороплюсь, обычно успеваю. Что-нибудь еще?
– Да… вот два документа, их нужно отсканировать и отправить по электронке, адрес найдете в контактных данных.
– Сканировать?
Ну, конечно же, закон подлости! Он всегда срабатывает!
– Да… умеете?
Интересно, если бы она сказала «Нет», он бы ее научил?
– Конечно! – со знанием дела заявила она.
– Значит, я не ошибся в выборе секретаря… Да? – он уже говорил по телефону. – Василий Палыч…доброе…
Вернувшись к себе, девушка бросилась к интернету, где любители со знанием дела описывали алгоритм сканирования. Как назло, работа множилась: неустанно звонил телефон, тянулись посетители, почтальоны, рекламщики…
Дарья закрутилась, как белка в колесе. Первый рабочий день – нелегкий день.
Глава 12
Каштанов, одевшись, взглянул на свое отражение в зеркале, пожалел об этом и вышел из комнаты неизвестной квартиры неизвестного владельца. Обширный зал с мягкой мебелью в центре плавно переходил в уютную кухоньку, решенную в темно-зеленых тонах. Крохотная люстра в форме ракушки из хрусталя приковывала взгляд. Каштанов прошелся от картины к картине: морской пейзаж, горные кручи, лесные массивы… Надо сказать, вкус у хозяина был весьма не дурен.
– Я знаю, не нужно было этого писать, но ты меня знаешь, Глеб… – послышался женский смех, за ним мужской, – я всегда пишу не то, что нужно.
Появилась брюнетка, затем худосочный мужчина с камерой через плечо. Каштанов замер возле массивного торшера, удачно вписавшись в интерьер.
– Не знаю, как остальным, но мне нравятся твои статьи, под названием «В пух и прах»…
– Это потому что, они не о тебе, Глеб…
– Я невинен, как мартовский кот после кастрации… меня не в чем изобличить!
Ха-ха! – брюнетка стукнула собеседника по спине – Я бы нашла, ой нашла!
И они вновь зашлись хохотом.
Наконец, Каштанова заметили.
– Здравствуйте… – Глеб Шипилов слегка опешил.
– И вам здравствуйте – Каштанов не любил чувствовать себя смущенным, и поэтому он решил избрать позицию «не при делах».
– Проходите на кухню, – почему–то она перешла на «вы», – сейчас позавтракаем, если что-нибудь найдем.
Она подмигнула другу.
– Найдем, конечно, Эмка, в моем холодильнике всем места хватит!
Мужчина с камерой приостановился, пропуская незнакомца вперед. В его глазах, серых до бесцветности, сквозило любопытство.
– Да кстати, если вам нужна уборная, она напротив входной двери. – Учтиво заметил хозяин квартиры.
– Если бы кто-нибудь еще помнил, где находится эта входная дверь! – вставила свое брюнетка, обосновавшись на кухне.
Ну, просто умора! Каштанов держался независимо. Он стойко выдержал все насмешки и отправился туда, куда указал мужчина с фотокамерой. Квартира продолжала поражать своей изысканностью и выдержанностью стиля. В уборной, а по–другому ее и нельзя было назвать, можно было остаться жить, днями разглядывая мозаичные узоры на стенах и потолке.
– Слушай… Эмм… – она обернулась. – Не мое, конечно, дело…
– Ты о бородаче? – усмехнулась она.
– Ты его так называешь? – Шипилов взял кусочек «Маасдама». – Колоритный какой дядька!
– Да, он ничего… –брюнетка заработала венчиком, взбивая яйца.
Объект обсуждения показался на горизонте.
– Ладно, ребята, – обратился фотограф к обоим, – завтракайте, мне нужно поработать.
Он взял со стола чашку с кофе и бутерброд и, подмигнув подруге, зашагал в комнату, где еще не ступала нога пилота.
Каштанов подошел к столу, развернул стул к себе лицом, и, оседлав его, уставился на плиту.
– Я делаю омлет, будешь? – спросила она.
– Да, я очень голоден.
– Я тоже… всегда на утро после вечеринки умираю от голода.
– Я удивляюсь твоему приятелю… будь я на его месте, я бы уже давно вышвырнул меня вон.
– Мы с ним хорошие друзья, и он не лезет в мою жизнь…
– В твою жизнь в его квартире… – дополнил Каштанов.
– Иногда он выручает меня… иногда я его…
Омлет затрещал на сковородке, Каштанов сглотнул.
– Он тоже водит баб в твою квартиру? – кусок сыра лег на кусок колбасы, и все это направилось по назначению.
Мимолетная незащищенность в ее глазах сменилась твердостью из кремня.
– Правда, говорят, свинство у нас в почете!
– Это где у вас?
– Омлета тебе не видать! – резюмировала она.
– Как это не видать?!
– Ты съел всю нарезку, царь–царевич, король–королевич…
– И я все еще голоден!
– Подожди минут двадцать, чувство голода отступит!
Каштанов засмеялся. Не деланно, не для вида, как это было вчера в баре, а по-настоящему. Значит, и в этом броде есть еще что-то живое…
– Подай тарелки, пожалуйста.
Через две минуты никто не смог бы доказать, что Каштанов получал свою порцию омлета из восьми яиц. Он съел практически все, что смог обнаружить на столе. Когда же чувство голода отступило, настала пора пить кофе.
– Тебя не прокормить! – улыбнулась брюнетка.
Она вспомнила вчерашнюю ночь с бородатым мужчиной. Его ненасытность проявлялась не только по отношению к еде…
– Я сварю кофе, если твой друг не против. – Каштанов поднялся и направился к кофейному аппарату. – Значит… Эмма?
Разве ему было не все равно?
– Так меня назвали – теперь она наблюдала за ним.
– Редкое имя! Три попытки… – его глаза, глубокие, усмехались, – за двадцать три не угадал бы!
– Вчера ты меня как только не называл! – она засмеялась. – И Элла, и Бэла, и почему-то, Даша…
Каштанов чуть было не выронил чашку из рук.
– Не вижу сходства этих двух имен. – Она встретилась с глазами того же мужчины, но теперь эти глаза прятали боль. – Ты в порядке?
Мужчина отвернулся.
– Юра? – она подскочила.
– Никогда не пытайся влезть в голову мужчины – его голос остановил ее – тем более, если там одна чернота. – Он обернулся, полностью овладев собой. – Заблудишься!
Едва пригубив свой кофе, Каштанов посмотрел на наручные часы.
– Уходишь? – повисло в воздухе.
– Теперь я знаю, где входная дверь. – Сострил мужчина и, даже не взглянув на ту, с которой провел ночь, исчез, как будто его и не было.
Глава 13
Снег валил, не переставая, однако это не помешало москвичам, для полного состава, приземлиться в Челябинске и прибыть на встречу с генеральным директором ООО «Нефтепродукт» в первый рабочий день Химичевой. Дарья встретила бизнесменов, как полагается, организовав все необходимое. Главный бухгалтер Раиса Степановна, зрелая умная женщина, дала секретарю пару дельных советов: люди всегда что–то пьют, и поэтому может понадобиться несколько бутылочек минеральной воды, как с газом, так и без, чай и кофе многие предпочитают с сахаром, сахар желательно кусковой; а значит, нужно сходить в магазин и купить все вышеперечисленное. Молодой курьер, доставивший почту, оказался очень кстати и был отправлен в супермаркет.
Не слишком обращая внимание на своего секретаря, Тагильцев вел себя так, словно это он был москвичом, а остальные прилетели из Челябинска. Он говорил громко, расставляя акценты на интересующих его аспектах, приводил исчерпывающие доводы, спорил. Вопросы соучредителей, рассматривались во вторую очередь, и имели для него второстепенное значение. Сорок пять процентов акций, которыми владел мужчина, расставляли все по местам. Однако Тагильцев опирался не только на свой вес в предприятии, он был знатоком своего дела и прекрасно понимал, какие проблемы необходимо разрешить сейчас, а что может и подождать.
Перспективу дальнейшего развития предприятия, которую рисовали братья Ольвицкие, можно было бы применить в каком-нибудь фэнтези под названием «Сырьевой бум». Два брата-близнеца Георг и Егор (надо же было так соригинальничать с именами!) верили в лучшее, смотря в будущее и не замечая ровным счетом ничего критического: ни экономический кризис, ни нестабильность рубля по отношению к западной валюте, ни сомнительность общественно-политических отношений с бывшими союзными республиками, основными клиентами компании.
Один из братьев, Егор, отличался от другого прогрессивностью ума, однако иногда он поддерживал брата и нес, бог знает что, отчего становился неузнаваемым. В эти моменты Тагильцев не мог с уверенностью сказать, кто есть кто в тандеме Ольвицких, да это и не имело большого значения.
Расставив приоритеты и развенчав иллюзии, Тагильцев постукивал ручкой по столу, глядя как братья листают годовой баланс и фиксируют что-то в своих ежедневниках. Часы пробили девять вечера. Мужчина, полностью захваченный рабочим процессом, не заметил, как пролетело время. Ольвицкие никуда не торопились, они потягивали дармовой виски после сытного, хоть и позднего обеда. Тагильцева дома никто не ждал, он мог всю ночь пропадать где угодно, только Дарья не была вольной птицей, супруг трезвонил ей каждые пятнадцать минут, как только перевалило за шесть.
Вспомнив про то, что у него теперь есть секретарь, Тагильцев поднялся и вышел из кабинета. Картина, представшая его вниманию, вызвала у него бурю противоречивых эмоций: за рабочим столом, не справившись-таки с накопившейся за день усталостью, дремала девушка. Одна рука служила рыжей головке подпорой, вторая лежала на клавиатуре, на экране светились схемы по устройству и применению сканера.
«Так и знал, что не умеет сканировать» – подумал Тагильцев. Спящая девушка некоим образом вносила в приемную директора непривычный уют и спокойствие. Не хотелось ее будить. И не хотелось уходить. Вдруг зазвонил сотовый Химичевой. Она вздрогнула и, подняв голову, столкнулась с глазами шефа.
– Ой, Владислав… Алексеевич! – она прикрыла рот рукой.
Эти две зеленых пропасти опаснее снежной лавины и шторма вместе взятых!
– Идите домой… мы тут на всю ночь можем зависнуть… идите –Тагильцев развернулся и зашагал обратно.
– Сережа, приедешь за мной? – услышал он за спиной. – Ты уже приехал? Выхожу.
Она выключила компьютер и, взяв сумочку, покинула рабочее место.
Глава 14
Каштанов ушел из авиации, как только осознал неспособность вернуться к прошлым ощущениям. Больше не было драйва летать, каждый раз доказывая себе, что ты живой, больше не было желания с чем-то бороться, не было смысла взмывать ввысь, поскольку все равно придется вернуться на землю, больше не было любви к небу, любви всей его жизни.
А стало быть, нужно было искать новую любовь. И Каштанов, совершенно не понимая, с чего бы лучше начать поиски, остановился на легкодоступном: вине и женщинах. Выпивать он научился совсем не давно, что касается женщин, раньше он и не подозревал, насколько они доступны! Порой не приходилось делать ничего, только выбирать. Реальный мир людей и непредвзятых взаимоотношений, который раньше существовал сам по себе, не касаясь Каштанова, поразил своей предсказуемостью. Ему не оставалось ничего, кроме как окунуться с головой в этот омут мирских утех, блаженства, безответственности и вольности и плавать в нем, по крайней мере, до тех пор, пока звенит в кошельке…
– У меня отпуск!
– Долгий!
– Согласен, затянулся… но могу я отдохнуть как следует?
– Послушай, если ты не хочешь больше летать…
– Дмитрий Васильевич, я буду летать…
– Я тебя не заставляю, Юра, не подумай, я звоню по другому поводу…
– По какому?
– Тут вот какое дело… нам нужны хорошие инструкторы в летное училище… у тебя такой опыт! Просто необходимо им с кем-то поделиться!
– Не думаю, что мне сейчас это нужно…
– Послушай, Юра…
– Вы так часто звоните мне с разными предложениями, Дмитрий Васильевич… хотите меня занять? – Каштанов приложился к бутылке пива.
– Ты квалифицированный летчик, Юра, и тебе еще рано на пенсию!
– Вот в чем дело… вы сами все еще работаете и не можете смириться с тем, что другие отдыхают, так? – мальчишеский подход.
В это время к Каштанову присоединилась пепельная блондинка с силиконовыми прелестями.
– Ты начал выпивать?
Дмитрий Васильевич, командир летного института, который закончил Каштанов, был для него почти что родным. Их сблизила общность интересов, схожесть натур, натур победителей, и время, проведенное вместе за штурвалом учебных машин. Однако у всех своя жизнь, и нет повода лезть не в свое дело даже почти что родным людям!
– У вас какая-то неверная информация… – голос Юрия стал напряженным.
Блондинка продолжала растягиваться в улыбке.
– Я знаю, это не мое дело, Юра, но позволь помочь тебе…
– Мне нужно идти… я позвоню вам на днях, сами не звоните… до свидания!
– Могу ли я вернуть улыбку на ваше лицо? – заговорила профессионалка по возвращению улыбок.
Каштанов перестал крутить мобильник по столу и посмотрел в глаза порока.
– А была она? Улыбка? – прозвучало задумчиво.
– Не знаю, была ли, но со мной ваше настроение поднимется, я вам обещаю!
С таким ртом можно было бы петь оперу!
Каштанов беспорядочно бродил по телу собеседницы глазами, а думал о чем-то своем, пытаясь поймать мимолетную мысль, возникшую в сознании после разговора с командиром.
Летное училище… инструкторы… опыт… пенсия… летать…
– Как вы на это смотрите?
Блондинка закинула ногу на ногу. Черные чулки в крупную сетку заканчивались, не доходя до верхней части бедра, огромные каблуки уходили шпилями вниз, пугая своей остротой. Каштанов пытался найти хоть что-нибудь нормальное в этом безобразии.
– Угостишь меня мартини?
Глава 15
Главный редактор издательства «Челябинская Правда» Эмма Спирина, как обычно, была завалена статьями. Сегодня ничего не хотелось перечитывать. Может, отдать все в печать без корректуры? И что потом? Выслушивать претензии о бездарности своих авторов? Оправдываться текучестью кадров? Или опять свалить все на недальновидность нового поколения, и еще одного, после него?
Неделя выдалась безумно суматошной. Приходилось жить на работе, подбивая, переиначивая, поправляя то, что уже было отредактировано проверенными мастерами слова. Что произошло? Весна? До нее еще два месяца! Куда подевался азарт и ирония? Любую тему можно изложить таким образом, чтобы хотелось читать и комментировать! Поувольнять всех и заполнить штат новыми головами!
– Эмм, занята? – из приоткрытой двери показалась знакомое лицо.
– Работы куча… но сегодня я уже выжата как лимон! Заходи, Вер.
– Слушай, поехали с нами в бар, развеешься, – Эмма натянуто улыбнулась, – у тебя вон есть помощник, Олег, поручи все ему!
– Он, скотина, попросил отгул… и я, дура, дала… ну, да ладно, есть еще время до конца декабря… целых две недели! Боже, я не успею ничего!
– Не паникуй раньше времени, Эмм! Мы все тебе поможем! Всем отрядом!
– Да, радио диджеи решат все мои проблемы! – Спирина засмеялась.
– Зря ты так, у нас язык тоже подвешен!
– Может, на болтовню он у вас и подвешен, – мне нужен слог! Литературный! – произнесла она по слогам.
– Окей, ну, все же поедешь?
– Я Ника не видела уже вечность…
– Как?
– Ухожу – спит, прихожу – спит, может, перейти к вам на радио? – Вера улыбнулась. – Еду с вами, Вера, еду!
Уже через полчаса компания радиоведущих и Спирина обосновались в баре. Оставив людей занимать столики, Эмма подошла к барной стойке.
– Олеся Ивановна, я буду поздно сегодня, ложитесь без меня, хорошо?
Напротив, сквозь дымовую завесу сигарет среди прочих она заметила мило беседующих друг с другом силиконовую девицу и бородача, с бутылкой пива в руке.
– Какая мерзость!… Олеся Ивановна! Я думала, я уже отключилась. До встречи!
Все проблемы, связанные с работой, улетучились мгновенно, на их место пришла другая, «накаченная» с головы до ног.
– Эмм, ты что будешь? – подошел диджей Гриф.
– Мне, пожалуйста, яд…
– Яд?
– Для той зазнобы в поясе…
– А что, бородач твой? – спросил участливо парень.
– Да не то что бы…
– Но мог бы им быть?
– Я тебя умоляю, Гриша… он насквозь пропитался… развратом!
Каштанов обратил внимание на брюнетку напротив. И задержал взгляд? Он помнил ее?
Бармен был готов принять заказ.
– Передайте, пожалуйста, тому мужчине с бородищей, что он козел!
Бармен сначала замер, затем сконфузился, затем улыбнулся и напоследок пожал плечами.
– Да забей на него, Эмм! – Гриф достал пачку сигарет и закурил.
Спириной захотелось уйти как можно скорее. Она попрощалась с толпой веселых вещателей и, выйдя на улицу, вдохнула морозный воздух полной грудью.
– Больше никаких баров, вечеринок и бородатых мужиков! – заявила она сама себе.
– Я бы не стал зарекаться! – послышалось сзади.
Она обернулась и увидела Каштанова, руки в карманах.
– А где же силиконовая дама? – спросила она с деланным любопытством. – Ты ее сдул и сложил в карман?
– Поехали к твоему приятелю! – предложил он.
– Что?! – такой наглости она не ожидала. – Лучше замолчи или…
– Мне грозит какая-то опасность? – Каштанов не выглядел пьяным, слегка усталым, но не пьяным.
– Ты просто отвратителен… – она сделала шаг назад и едва не оступилась. – Руки! – мужчина, было, поспешил ей на помощь. – Надеюсь, тебя больше не увижу!
Она развернулась и зашагала к машине.
–Эмм! – позвал он или, может, ей показалось.
– Эмма!
Лучше бы он молчал, а не использовал свой голос в угоду своим интересам! Спирина обернулась. Каштанов был уже рядом.
– Ты трезвая, и ты на машине… подкинь до отеля…
– До какого отеля?
– Значения не имеет.
– У тебя что нет дома? – зачем она стала допытываться?!
– Есть, но он далеко отсюда.
– А что ты здесь-то делаешь? – казалось, что он замерзает. – Застегни куртку! Вся душа нараспашку! Просто как ребенок!
Он смотрел на нее и не смотрел. Было очевидно, что мужчина где-то потерял себя, и смысл происходящего для него был размыт. Почему ей стало это очевидным только сейчас? При первой встречи она ничего не заметила… или не хотела замечать?
– Ну, хорошо, садись в машину… только сначала… покажи мне свой паспорт!
Что ей даст его паспорт? Люди со вполне обычными паспортами могут быть маньяками, наркоманами, извращенцами… И почему ей не пришло в голову проверить личность незнакомца перед тем, как лечь с ним в одну кровать неделю назад?
– Вот, кажется, мой… – пошутил Каштанов и подал ей документ. – Сообразительная девочка! – протянул он, глядя, как она сразу же перешла к странице с пропиской.
– Саратов? – он пожал плечами. – Далековато отсюда, нет?
– Посмотрела – отдавай! – Он вырвал свой паспорт из рук Спириной, не дав ей проверить его семейное положение.
– Покажи фотографию! – затребовала она.
– Похлеще нашего участкового, дяди Васи. – Скривился Каштанов и, открыв документ на странице с фотографией, приблизил его к глазам недоверчивой женщины.
– Это ты, – она задержала его руку своей рукой, – Каштанов Юрий Евгеньевич… Стоп! Шестьдесят четвертого года рождения…
Она отпустила его руку.
– Ну что? Все в порядке? – он начинал стучать зубами.
– Пробить бы тебя теперь по базе…
– Слушай, юмористка, я замерз, к чертовой бабушке! – слегка переборщил с тоном и ругательствами. – Поедем, милая… – прозвучало почти ласково.
Спирина сдалась. Гораздо быстрее, чем обычно. Хотя раньше она вообще не сдавалась, никогда и не при каких обстоятельствах. Верить мужчине, помогать ему – было не в ее стиле. Но ведь этот попросил только подвезти…
