Yuki Kassi
Женская сущность
Одна из них была постарше, явно мать семейства, а другая помладше, похоже, что дочь. Оба их платья были вымазаны в грязи, смешанной с кровью. Грязные загорелые руки дрожали, а разрывающиеся голоса молили о милосердии.
Молодой господин с болью в сердце наблюдал данную картину, прокручивая в голове мысли о том, что незадолго до этого рассказывал ему отец. Мин Чхон не знал этих женщин, он только знал, что они провинились за украденные зёрна риса, однако его душа плакала вместе с ними.
Он наблюдал, как жители деревни отворачивались скрывая сочувствие, некоторые шушукались, беспокоясь о своих жизнях и семьях.
Юноше на мгновение показалось, что все рассказы его отца о том, что люди это единое стадо, не способное иметь своё личное мнение, не правда. «Отец не сумел понять их должным образом» – пронеслось в его голове.
Когда молодой господин повернул голову туда, где сидел король, в его глазах застыл ужас. Руки быстро онемели, а крики и шум перестали доноситься до его ушей. Сидящий напротив отец, не скрывая, наслаждался людской болью и чужими страданиями.
Заметивший на себе взгляд сына, отец решил заговорить с ним, оголяя свою ухмылку, превращая её в широкую улыбку.
– Только когда у тебя есть власть, людские страдания приносят удовольствие, а чужая боль наслаждение.
Голова молодого господина наливалась свинцом, отчего становилась всё тяжелее. Скверные мысли, как коршуны, носились в замкнутом круговороте знаний. Ему казалось, он ещё не достаточно силён или умён, а, возможно, и вовсе не способен занять место самого Императора и править так же беспощадно и жестоко.
Тёплые длинные пальцы сжали шёлковые ткани на рукавах и утянули за собой в укромный угол. Он видел только её белые, не испорченные тяжёлым трудом, бархатные ладони. Оторвав взор, юноша поднял свою голову и встретился взглядом с женскими, такими глубокими и бездонными, большими темно карими сверкающими бриллиантами в её глазах.
Девушка молчала, ей сперва хотелось вдоволь насмотреться на лицо, черты которого неосторожно утекли из её памяти за несколько недель.
– Это снова ты?
– Зачем ты избегаешь меня?
Тонкая белоснежная шея медленно склоняла голову сначала в одну, а затем в другую сторону, не отрывая глаз, жадно всматриваясь в его глаза. Левая рука крепко упиралась о стену позади молодого господина, отчего расстояние между их лицами сокращалось с каждой секундой всё сильнее.
– Тебе так показалось.
– Мне не показалось! Я была на площади, и всё время смотрела тебе в глаза, но ты, ни разу не обернулся в мою сторону, будто нарочно избегая.
– Чего ты добиваешься? У меня нет и не может быть чувств к тебе!
Мужские слова, так легко покинувшие уста, острым клинком коснулись её кожи. Всем телом девушка ощутила, как небо падает ей прямо на голову, а земля уходит испод ног.
Сожаление повисло тяжёлым обременением на плечи, однако больше этого чувства в ней оказалось только упорства. Широко распахнув длинные густые ресницы, и ясно заглянув в его глаза, она спокойно ответила ему.
– Только близость мужчины к женщине оставляет на нём отпечаток. Делай, что хочешь: убегай от меня, причиняй боль, наказывай. Я всё равно буду добиваться тебя. Я не сдамся, даже если ты будешь семь раз на дню говорить о том, что я не нужна тебе.
– Думаешь, ты понимаешь меня? Решила, что раз я помог тебе однажды, так буду следовать за тобой?! Опомнись, я подобрал тебя из жалости, мне никогда не было дела до простой крестьянской рабыни! Я просил тебя по-хорошему, старался достучаться до твоего разума, не причиняя вреда, но, видно, твоё безумство лишило тебя рассудка вовсе.
– В тебе есть что-то особенное, Господин. Какая-то загадка, которую я никак не могу разгадать. Где-то в глубине твое души роится тепло, оно не похоже на остальных. Хоть ты и делаешь вид, что холоден ко мне, хоть ты и пытаешься убедить самого себя и меня в том, что ничего не испытываешь, ты заблуждаешься.
Где-то по близости послышался топот лошадей и звук соприкосновения колёс деревянной повозки с грязью. Возница громко приказывал «Но, пошла», сопровождая звонкими ударами кнута.
Тонкий стан покинул сарай, напичканный сеном, оставив молодого господина одного, раздумывать о только что сказанном ею.
В деревне, прямо у калитки её дома, девушку ждал незваный гость. Высокий подтянутый плечистый молодой юноша ожидал хозяйку, замерев в единой позе, как изваяние.
– Я долго прождал тебя.
Она прошла мимо, словно не заметила его, тогда, проследив девушку взглядом, улыбка быстро пропала с лица парня.
– Ты не ответила мне.
Вновь встретившись с молчанием, мужчина нарушил свою неподвижную позу и крепко схватился за запястье, намеревающееся открыть входную дверь.
– Молчание означает, нет.
Он ухмыльнулся.
– Тот грубиян всему причина? Да брось! Он даже не заинтересован в тебе!
– Нечего тебе здесь делать. Прочь со двора.
Взявшись за первый попавшийся хозяйственный инструмент, девушка намеревалась припугнуть парня, но тот даже не дрогнул. Он остался стоять на прежнем месте, только покорно заведя руки за спину, образуя ладонями замок.
– Ты такая хорошенькая, поэтому и нравишься мне. Для меня, ты особенная, Эрина. Какой смысл бросаться в ноги к тому, кто в твою сторону даже не смотрит? Нравится чувствовать себя измученной? Так приходи ко мне, я дам тебе куда больше дурных мыслей и посею в твоём сердце самую сильную тоску, покуда сильнее той, что ты испытываешь сейчас.
– Тебе не понять, что такое настоящие чувства!
– Хочешь сказать, мне нет дела до тебя?
Он снова улыбнулся, медленно обошёл девушку и остановился позади, откидывая длинные прямые и густые волосы на левое плечо.
На своей коже девушка ощутила холодное, как дуновение зимнего ветра, дыхание. Проследовав от мочки уха до ключицы, юноша вновь приблизился губами к её уху и, потянув руки к женской талии, прошептал.
– Хорошо, я оценю тебя в такое количество человеческих душ, какое только существует на этой планете.
Сопротивляясь, талия вздрогнула, попыталась потянуться вперёд, ладошки, что было силы, пытались разжать крепкий замок, сцепившийся прямо у девушки на животе.
В ночь, когда родилась новая луна, вынырнув из пелены облачной синеватой вуали, месяц ярко засиял в блеске сопровождающих его рождение звёзд.
Начиная с рассвета, по деревне распространилась первая волна скорби и отчаяния, недалеко, на берегу, только что вернувшиеся рыбаки обнаружили тело молодой и довольно симпатичной девушки.
Так совпало, что именно в момент, когда провинции нуждались в своём правителе, Император сильно заболел. Он был уже не молод и, как полагалось, доживал последние дни, заботясь только о том, как поскорее передать большое количество знаний своему наследнику.
– Господин Мин Чхон, в деревнях каждую ночь случаются необъяснимые смерти.
Слуга покорно поклонился, прижав правую руку к левой груди.
– Маньяк? Заблудшая душа хладнокровного убийцы? Немедленно схватить и доставить во дворец… – потерев указательным и большим пальцем виски, он задумался – … позже придумаем, как его наказать.
– Император, дело в том, что это молодые девушки возрастом от шестнадцати до двадцати пяти лет. На их теле нет следов увечья, лекари говорят, что все они словно просто перестали дышать.
Было ли в словах служащего что-то зловещее или пугающее не понятно, но на лбу молодого Императора выступил холодный пот. Подрагивающие руки теребили шёлковый платок, тот самый, который неосторожно обронила самая настойчивая девушка из всех, кого он когда-либо встречал.
Его даже не волновало, откуда у такой простой и к тому же бедной девушки столь дорогая ткань, не беспокоило, случайно ли она оставила или нарочно, в голове звучал голос, и он молил о том, чтобы хотя бы на секунду вновь её увидеть.
Прошла ещё неделя, Императора давно увлекли обязанности новой должности и думы о том, как поскорее завершить не прекращающуюся войну на южных границах государства.
Девушки продолжали умирать по странному стечению обстоятельств, деревни мелели на глазах, в ход шли женщины и дети.
Голова молодого Императора шла кругом, чтобы передохнуть и, наконец, встретиться с самим собой, с тем простым мальчишкой, о котором он давно позабыл, юноша незаметно пробрался в самую глубь леса.
Набрав полную грудь горного воздуха, и ощутив запах хвои и прохлады здешних мест, Господин широко развёл руки навстречу потокам ветра.
– Мне тоже нравится сюда приходить. Удивительно, что раньше мы здесь не встречались.
Эрина присела на тот же сук, на котором умостился сам Император.
– Снова преследуешь меня?
Девушка улыбнулась, пересев ещё ближе. Она резко выставила ладонь прямо перед самым носом господина.
– Что? Что это?
– Та вещь, что я потеряла. Она должна быть у тебя!
– Ты о платке?
Спокойно выдохнув, он достал из-за пазухи небесного цвета переливающуюся в лучах солнца ткань. Мужественная ладонь легла поверх маленькой женской ручонки, казалось, даже разделяющий их касание тонкий платок не смог помешать почувствовать Эрин то тепло, которое исходило из его сердца.
– Спасибо.
– За что?
– Всё это время ты носил его при себе, разве за это не стоит благодарить Великого Императора?
– Откуда ты знаешь?
Парень резко ухватился за предплечья, обвив пальцами тоненькие ручки, немного приподняв девушку вверх.
– Я же ещё даже не короновался, как ты узнала?
– Ты так боишься, что скажут люди или тебе просто не нравится, когда кто-то меняет намеченные тобою планы?
– И то и другое!
– Хорошо, я буду заставлять тебя злиться постоянно.
Увидев искреннюю улыбку на её лице, молодой человек не смог сдержать свой гнев.
– Ещё не поняла моего приказа? Я сказал тебе убраться из моей жизни! Тебе совсем плевать на то, что я буду испытывать ненависть к тебе и, в конечном счёте, просто казню тебя?!
– Если выбирать между гневом и безразличием, я выберу первое. Мне будет легче, если ты будешь хоть как-то думать обо мне, чем забудешь вовсе.
Внимательно дослушав последнее предложение до конца, его пухлые губы потянулись навстречу дрожащим и робким, розовым и мягким, как заграничные персики, которые молодому Императору удалось однажды попробовать во время экспедиции на чужие земли.
Их уста сомкнулись, случайно появившаяся скованность, как таинственно пришла, так же и покинула девичье тело. Подхватив его руку, она поднесла ладонь к своему лицу, прикоснувшись ею к своей горящей щеке.
