Берлин и его окрестности (сборник) – Йозеф Рот

Йозеф Рот о духе времени

В России вышел сборник журналистских работ немецко-австрийского писателя первой половины XX века. Это не только увлекательное и нетяжелое чтение о делах давно минувших дней, но и источник размышлений о дне сегодняшнемНемецкий (по корням – австрийский) писатель Йозеф Рот, творческий пик которого пришелся на 1920-е годы, российскому читателю известен слабо: коли иной любитель литературы и знает Рота, то, скорее всего, ставит его во второй ряд межвоенных авторов – где-нибудь рядом с Лионом Фейхтвангером или Альфредом Дёблином. Если мерилом работы считать популярность, то мнение такое будет справедливым: в литературе «эпохи джаза» Йозеф Рот точно не законодатель мод.Зато где он действительно был на высоте, так это в журналистике Веймарской Германии. До самого прихода к власти нацистов он публиковал многочисленные размышления о городской жизни своей страны в самых разных газетах – «Берлинер Бёрзен-Курир», «Франкфуртер Цайтунг», «Мюнхнер Нойесте Нахрихтен» и других. Замечательную коллекцию этих материалов перевели на русский и выпустили в издательстве «Ад Маргинем Пресс». Несмотря на невзрачную обложку и дешевую бумагу, 240-страничная книжка «Берлин и окрестности» получилась настоящей находкой для думающего и внимательного читателя, даже если тот безразличен к истории и бессилен выговорить перечисленные парой предложений выше названия.Журналистские тексты – продукт скоропортящийся: основная их масса попросту исчезает в безвестности, навеки никому не нужная. Некоторая часть газетно-журнальных статей, напротив, приобретает ценность спустя годы – ценность историческую, удовлетворяя любопытство либо праздное («Ух ты, как жили-то раньше!»), либо исследовательское (газеты – важный источник для исторических изысканий). И лишь ничтожный процент опубликованного остается своевременным и интересным даже по прошествии многих лет и десятилетий. Подметить в окружающем тебя здесь и сейчас мире нечто такое, что будет значимо и через восемьдесят-девяносто лет, – вот она, подлинная журналистская удача. Именно такими удачами и полна черно-желто-красная книга Йозефа Рота; по крайней мере, с точки зрения современного российского читателя – в Германии, возможно, на подобное издание смотрели бы иначе.Эссе Йозефа Рота, выходившие в 1920–1930-е гг., разбиты здесь на восемь тематических блоков, среди которых наиболее примечательными выглядят три: «Берлин – приметы времени и места», «На дне жизни» и «Берлин развлекается».Первый из перечисленных разделов, с одной стороны, обладает познавательным эффектом, с другой, являет собой образец «философии повседневности». Так, описывая открытие в Берлине огромного торгового центра, Рот проводит параллели с легендой о Вавилонской башне и осуждает характерную для своего времени горделивую суету: «Людям, мечтавшим о совсем большом магазине, хотелось всего лишь возвыситься над магазинами поменьше, наподобие бегунов наших дней, которые бегут не куда-то, а лишь затем, чтобы пораньше соперников достичь финишной ленточки, неважно, где ее протянули». Рассказывая о достижениях немецкого прогресса – небоскребах, железной дороге, стиральных машинах, – журналист Йозеф Рот как будто соскабливает яркий лак с невзрачной деревянной игрушки, обнаруживая за внешней яркостью современности безликость, а то и пустоту. И пусть ему присущи легкий пассеизм и неприязнь к поклонению моде, Рот все-таки не консерватор и не антипрогрессист. Его роль в журналистике Германии двадцатых – убедить хоть кого-то из своих читателей замедлить темп жизни, перестать восторгаться любой новизной, научиться критически оценивать происходящее вокруг. Но и к неоманам он терпим.В разделе «На дне жизни» – несколько очерков в духе Владимира Гиляровского (автора изумительной книги «Москва и москвичи», из которой узнаешь о втором городе Российской Империи больше, чем из дюжины научных работ). Их персонажи – бедняки, беженцы и даже безымянные мертвецы, чьи фотографии развешаны в полицейском участке. И вновь Рот не ограничивается простым изложением фактов, а окрашивает их романтическим флером, отчего Берлин 1927-го предстает перед твоими глазами не хуже, чем при просмотре «Симфонии большого города» – документального фильма Вальтера Руттмана о том же городе, о том же годе. Кстати, помогает восприятию и отличная подборка архивных фотографий, которыми, как правило, к месту сопровождены тексты.Финальный блок очерков, «Берлин развлекается», – самая современная по духу часть книги. Восемьдесят, а то и девяносто лет минуло со времен написания этих статей, но поменяй в них кое-какие имена да топонимы на нынешние московские или петербургские – и отправляй в журнал Esquire: обмана никто не заметит. «…Сам механизм, посредством которого в наши дни производится и потребляется радость, упрощен и очевиден настолько, насколько человеческой натуре стала свойственна привычка волей-неволей искать пищу для удовольствий не в себе, а вовне, жадно ее притягивая и заглатывая», – такие слова мог бы написать, наверное, и Лев Толстой в конце XIX века, и условный Юрий Сапрыкин в начале столетия нынешнего (и да простит меня граф Толстой за эту параллель). Написал же их Йозеф Рот в 1930-м, вынеся из очередного похода по ночным заведениям Берлина самое ценное, что только возможно, – точную, прозорливую мысль. А мысль – и есть тот лучший источник удовольствия, какой можно найти в самом себе.

Газетная журналистика – это ремесло красноречиво рассуждать на любую тему, без ее глубинного понимания, и ремесло это порой тем лучше спорится, чем меньше этого понимания и попыток понять присутствует у репортера. Так сказать, метод остранения создает больший эффект.

Мало что можно узнать о Берлине той эпохе из этой книги: несколько эффектных бытоописаний разных социальных слоев, набор журналистских штампов, без которых не может обходиться никакая литературная поденщина. Принцип в том, что все написанное приложимо к любому крупному городу тех времен. Автор не затрудняет себя попыткой осмысливать реальность, да и в Берлине он проездом. А его аудитория, судя по названиям газет в которых опубликованы его пестрые заметки, это жители провинциальной Праги, консервативного Мюнхена и ряда небольших немецких городков.

Немного жаль потраченного времени. Думаю, что о Вене Рот мог бы написать более познавательно.

О моем отношении к «Берлину и окрестностям» Йозефа Рота красноречиво скажет тот факт, что поначалу я предвкушала на следующей странице фотографии, но постепенно начала больше радоваться тексту. А фотографии, между прочим, превосходные.

Хайнц Линек. Вид на ночную Фридрихштрассе от входа в метро. 1926"Берлин" – сборник статей, посвященных разным аспектам жизни города 20-30-х годов: архитектуре, развлечениям, заведениям, локациям, прессе, транспорту, культурной жизни, и, конечно, самим его жителям.Это еще и время, когда развиваются события книги (а для меня – сериала) «Берлин. Александерплац». И если в сериале уже присутствует предвкушение безумия, разрушения, беды, то здесь ничто не предвещает разделения истории Германии и мира на «до» и «после» (хоть автор и поднимает важные для города и страны проблемы, и набирающую обороты популярность национализма в том числе («Субъект из парикмахерской», 1921). Еще можно неспешно гулять, рассматривать витрины, сидеть в кафе, наблюдать за прохожими, брюзжать по поводу нравов, подвергать сомнениям нововведения – в общем, жить этой жизнью большого города, с ее заботами и радостями, неизменным ворчанием и безусловной любовью.

Мытарства Франца Биберкопфа нашли бы отражение разве что в некоторых эссе: например, «Ночи берлинского полусвета», 1921, или «Каково искать работу», 1921:«Кто хоть раз в жизни вместо милостыни давал инвалиду-попрошайке совет „Иди работай!“ или все еще злится на непомерно высокие пособия безработным, пусть выкроит дня три свободного времени и попытается найти работу сам».А некоторые новогодние ощущения берлинцев в 1925 году, думаю, охотно разделили бы посетители портала tut.by и в 2019 («Берлинское новогодье и последующие дни», 1925):«Стабильность отечественной валюты радовала истосковавшиеся по ней души. Все-таки при мысли о том, что марка перестала падать, голодать как-то легче. Личный упадок не так горек при виде отчизны, поднимающейся с колен».Мне очень близок формат городских зарисовок о повседневной жизни, люблю эти путешествия-погружения в другую эпоху, культуру, среду. Единственное, с чем пока могу сравнить эту книгу, это «Французы, нарисованные ими самими. Парижанки» сборник , где также в легкой и ироничной манере (которая ничуть не умаляет глубины) представлены городские типажи. Вот и здесь городской уклад ярче всего раскрывается через истории таких колоритных и одновременно типичных берлинцев («Все взаимосвязано», «Ричард без царства», «Ночной редактор Густав К.», «Мадемуазель Лариса, обозреватель моды» и др.).Заметки написаны великолепным ироничным языком, с неизменной улыбкой, иногда язвительной, иногда грустной, иногда философской. Так пристально всматриваются и невинно подкалывают только того, кого любят.«Господь сотворил песок исключительно для малышей, дабы они в мудром бескорыстии игры воспроизводили суть и смысл всякой людской деятельности. Они засыпают песком свои ведерки в одном месте и тащат в другое, чтобы там высыпать. На смену им приходят другие малыши, чтобы из образовавшейся горки загрузить в ведерко песок и отнести на прежнее место. Такова жизнь».

Фриц Эшен. Аллея Победы в Тиргартене, также известная среди берлинцев как «Аллея кукол». Около 1936.Мое мнение об издании: довольно качественное издание, «Ад Маргинем Пресс», как всегда, радует отличным дизайном; есть вступительная статья, содержание, сноски; великолепные фотографии; страницы желтые, но приятные. Недостатки: непрочная «бумажная» обложка, встречаются опечатки.Кому я порекомендую эту книгу: всем, кто любит Берлин, интересуется историей европейских городов, межвоенным временем; поклонникам «Берлин. Александерплац»; а также тем, кто просто любит хорошие тексты.