Эвелина Батрак
Фотуорт

Мне часто снилось, будто я оказываюсь посреди океана. Я не помню, когда именно это началось. Но сны о воде стали моими постоянными спутниками, я свыкся с ними.

Начало сна часто менялось. В одну минуту я стою на улице и разговариваю с незнакомцем, или убегаю от страшного монстра с калькуляторами вместо рук, а в следующее мгновение я уже в воде. На мне спасательный жилет, всегда желтого цвета, плавки, которые я ненавидел – свободные и короткие, вместо обтягивающих до колена, и больше ничего.

Иногда вокруг бушует шторм, и я пытаюсь держаться на плаву. Реже – вода спокойна, и я не волнуюсь, совершенно уверенный в том, что меня спасут. Иногда вокруг меня плавает стая голодных акул, которые не обращают на меня внимания, пока я вдруг не начинаю кричать. В такие моменты я просыпаюсь и точно знаю, чем закончился этот сон. Благо в реальности я жив.

***

Фотуорт на юге Северной Каролины – самый обычный и ничем непримечательный городок. Дома здесь стоят с момента основания города, и многие семьи общаются десятилетиями.

Это было первой вещью, которую я услышал от местной жительницы. Её имя – Джуди. Старушка семидесяти лет, с седыми хорошо уложенными волосами. Платье в цветочек было подвязано белым широким поясом, а сверху – легкий кардиган. На дворе стояла середина июля и сам я умирал от жары.

– Когда ты живешь в этой жаре так же долго, как и я, то потихоньку привыкаешь к ней, дружок, – уточнила Джуди.

Я всячески пытался отделаться от этого «непринужденного» разговора, торопясь скорее оказаться в своём номере в крошечном, и единственном, отеле, но Джуди никак не могла понять моих намерений, ей нравилась бессмысленная болтовня, даже если собеседнику было физически сложно выслушивать её.

– Прошлой осенью здесь стояла жара, выше ста градусов, у соседей вся трава иссохла, а мне хоть бы хны. Так что, милок, я сейчас, можно сказать, замёрзла.

– А вот я бы не отказался от мороженого, – сказал я в надежде, что она даст мне координаты ближайшего магазина и отправится по своим делам. Вместо этого Джуди пригласила меня пройтись до кафе-мороженого, расположенного недалеко от автобусной станции.

В пути она рассказала мне обо всех важных фамилиях, которые стоило знать, но я забыл каждую из них, как только оказался на пороге прохладного магазинчика.

Крупный мужчина поприветствовал меня и предложил на выбор несколько их лучших вкусов. Я купил два рожка – для себя и для Джуди.

Мы распрощались на выходе, где я сослался на ожидающее такси и, наконец, отправился в отель.

В комнате не было ничего необычного. Безвкусно подобранные обои, аккуратно заправленная дешевым постельным бельем кровать, жесткий матрас и кресло, которое стояло лицом к телевизору, показывающему три канала.

Будучи журналистом, я побывал в стольких отелях, где на коврах были следы от высохшей крови, которую никто не потрудился вывести с дотошностью, как делала это моя мать с пятнами от вина, видел и дыры от пуль в стенах, прикрытые картинами. Но чего не сделаешь ради хорошенькой статьи. Поэтому я никогда не жаловался. И, если в номере не было слишком свежих следов бойни, я всегда оставлял чаевые на ресепшене.

Я положил чемодан на кровать и раскрыл его. Первым делом мне следовало принять душ, чтобы очистить голову и тело. Поездки на автобусах всегда давались мне тяжело, и я предпочитал самолёты, или хотя бы поезда, но в Фотуорт они не ходили. Была возможность воспользоваться местным развлекательным транспортом – паромом, но их я ненавидел еще больше. Именно поэтому я никогда не приближался к статуе свободы, хоть и бывал в Нью-Йорке не меньше сотни раз.

Прохладный душ после вкусного мороженого привёл температуру тела в норму, и я наконец смог погрузиться в размышления, находясь в полной тишине. Редактор журнала весьма требовательно настоял на поездке сюда, но я не совсем понимал, что заинтересовало его в этом городе. Со слов Джуди – это скучнейшее место на земле.

Первое правило при написании любой статьи в любом городе – не говорить, что ты журналист. По крайней мере, об этом точно не стоит распространяться всем подряд. Конечно, все же необходимо попросить разрешения о публикации истории у рассказчика, но всегда можно условиться изменить даты, имена, если очень хочется, и возраст тоже.

Но чем меньше город, тем сложнее сохранить эту тайну.

К вечеру моего первого дня в Фотуорте, весь город знал, что к ним приехал «журналюга из какого-то неизвестного журнала» и ко мне поступил добрый десяток записок с приглашениями в гости.

Это мог быть хороший знак, если в гостях меня не станут расспрашивать, о чем я вообще пишу, а начнут вываливать секреты городка раньше, чем я успею попросить о двух кубиках сахара в чай.

Из-за специфики моей работы, я часами засиживался в библиотеках и просматривал архивы, но и из таких

бесед могла нарисоваться настоящая полноценная статья.

Как-то раз мне повезло собрать материала на целый сборник рассказов, всего за одну беседу. Женщина, жившая в этом городке, название которого мне так и не удалось запомнить, была готова выдать все тайны местных жителей молодому писаке из журнала, о котором никто не слышал, и дала заверенное согласие на публикацию всего, если я изменю имена.

В журнале, где я работал уже много лет, не захотели публиковать так много информации, и я обратился к издательству. Они согласились распечатать только небольшой тираж и несколько раз уточнили, что сотрудничают со мной лишь из-за того, что им понравились мои статьи. В итоге мой сборник имел большой успех и было распечатано несколько дополнительных тиражей, потому что читателям невероятно понравились истории из жизни простых американцев, пытающихся устроить вечер барбекю, имея под рукой лишь складной стул, который невообразимым способом был переоборудован в гриль.

Для многих людей вообще не имеет никакого значения, будет ли их история опубликована в местной газете или в журнале, специализирующемся исключительно на внутреннем туризме. Это честь, медаль, которую они будут носить с гордостью. Они вырежут или распечатают статью, приклеят её на бумагу по размеру рамки и гордо вывесят в кабинете.

– Это было написано о нашем районе, – скажет чья-нибудь жена, когда к ней нагрянут гости.

– Да, об этом забавном случае поведала именно я, можете спросить самого автора, – будут хвастаться другие, женщины постарше, в разводе или нет, но зачастую с серьезными проблемами накопительства.

И никакого значения не имеет, что этот самый автор просто ужасен в запоминании имен.

В жаркие дни мне никогда не пишется. Прогулки по любой местности в такие дни превращаются из удовольствия в пытку, поэтому, когда три дня я провёл перемещаясь по трем локациям – своему номеру, кафе-мороженому и круглосуточному продуктовому – жители забили тревогу.

Я до сих пор не согласился ни на одно приглашение, но никому и не отказал. А они жаждали увидеть меня. Первым делом я посетил местный музей, где все экскурсоводы уже были натренированы рассказать мне обо всех достопримечательностях, пока я бродил за ними по пятам, записывая каждое слово на новенький диктофон.

В музеях бывало прохладно и почти никогда не было людей, в конце концов именно это я и собирался исправить, поэтому я с большим удовольствием посещал их.

Сразу после музея я отправился в довольно скучную забегаловку, которую тут считали местным рестораном с, как минимум, одной мишленовской звездой. Повар не был способен на полноценный разговор, будучи вдрызг пьяным, а официант – студент первого курса медицинского колледжа – так плавал в меню, что я поспешил удалиться, не дождавшись своего положенного обеда. Я почти что чувствовал все взгляды, направленные в мою спину. Жители городка были недовольны, возможно оскорблены, но что поделать, если всем тут требовалось посетить хотя бы одно занятие по обслуживанию гостей.

В не очень хорошем расположении духа, я отправился в местную мэрию. Там была назначена встреча с неким специалистом по развитию туризма. Уж не знаю, что делает в этом захолустье такой специалист, потому что я в первый раз услышал о Фотуорте от редактора, а ведь я путешествовал по всей Америки, мне случалось забираться в такие отдаленные уголки, что страшно представить. Так что вои прямые обязанности «специалист» выполняет отвратно.

По моему скромному мнению, внутренний туризм у американцев штука достаточно распространенная, а потому, они с радостью заезжают в такие вот городишки. И для того, чтобы туристы появились в вашем городе, вы должны соответствовать хотя бы одному требованию.

У города должна быть история. Любая, на самом деле, но чем больше мистики, тем лучше. Или, может быть, здесь когда-то давал концерт какой-то знаменитый певец или джаз-исполнитель.

В городе должно быть место где припарковаться, постирать белье, слить воду и наполнить баки свежей фильтрованной водой. Обзаведитесь станцией с бесплатными душами и туалетами, устройте несколько площадок для разведения костров и, вуаля, ваш город на картах отмечают красным маркером любители путешествовать в микроавтобусах, или просто те, кто живёт в дороге.

Возможно, вам стоит задуматься над проведением ежегодного фестиваля. Есть некоторая доля вероятности, что тогда город тоже станут посещать, даже когда фестиваль не проходит.

Интересные места. Исторические или новые, но с необычной концепцией. Что угодно, но вы должны сделать объект местной достопримечательностью.

Полезнее первого и второго пункта нет ничего, но жители Фотуорта проигнорировали решительно каждый их них.

Если здесь не найдется достойной изюминки, то ни о какой статье речи и быть не может (а мечты о следующем сборнике пора отправить пылиться на полку).

В мэрии, расположенной в так называемом центре города, меня уже ждала женщина средних лет, одетая в строгий брючный костюм. Она сжала мне руку с такой силой, что я едва удержал слезы в глазах.

– Добро пожаловать в Фотуорт, – сказал она, усаживаясь на диванчик напротив меня. Между нами стоял стол, и женщина уже наливала чай. От напитка в кружке поднимался пар, такой насыщенный и плотный, что я не решился даже притронуться к нему. А вот моя собеседница, с вежливой улыбкой на лице, сделала несколько глотков, кивнула головой и поставила свою кружку на место.

– Итак, меня зовут Кэндис, я специалист по развитию туризма в Фотуорте. Как вы понимаете, встреча с Вами для меня критически важна. Мой отдел старается каждый день, делая наш город привлекательным для посещения и ваш приезд, ваша статья, будут на руку нам всем.

Я кивнул, слушая Кэндис вполуха. Меня больше интересовал сэндвич, лежавший на тарелке, наверняка принесенный подчиненным, которому платят слишком мало, чтобы он приносил тарелку с сэндвичами какому-то писателю из Вермонта.

Женщина поймала мой голодный взгляд и, выразив всем своим видом полнейшее пренебрежение, кивнула, позволяя мне съесть содержимое тарелки.

У меня мгновенно поднялось настроение, и я с большей готовностью отвечал на слишком официальные вопросы Кэндис. От неё веяло духами, которые я часто слышал на особах чуть младше. Но это не имело никакого отношения к делу. Кэндис продолжала закидывать меня вопросами, не получив ни на один из них удовлетворительного ответа. Желая запутать меня, она начала задавать те же вопросы, но в другой интерпретации.

Единственная загвоздка, из-за которой я не мог дать ей ответы – у меня их не было. Её интересовало содержание моей будущей статьи, но я не смел сказать ей о том, что тут у них просто невыносимо скучно. И что само существование статьи под большим-большим вопросом.

Кэндис распрощалась со мной, проводив меня к входу и закрыв за собой дверь ровно с такой силой, чтобы я понял – встреча была непродуктивной.

Право же, мне никогда не понять, чего ожидают административные работники, приглашая на встречи творческих людей и выпытывая у них информацию. Вероятно, они проверяют, насколько я опасен и не стану ли копать слишком глубоко. Но я уже успел нажить себе определенную репутацию, так что им всем стоило перестать волноваться, хотя бы по этому поводу.

После трёх безуспешных встреч я вернулся в отель, к кондиционеру и холодильнику, забитому негазированной водой и виноградным соком. Единственные напитки, которые я мог пить в такую жару, да и вообще в любое другое время года. Мой временный агент из издательства, ожидавший мой следующий сборник рассказов, называл меня скучнейшим человеком на планете, всё потому, что каждый раз в пабе я заказывал пустой скотч, когда мои коллеги напивались коктейлями. Но что поделать, если любишь простоту во всём.

Я пролежал на кровати целую вечность, листая каналы по очереди. В итоге остановился на передаче, рассказывающей про животных, и так уснул.

А через несколько дней моей ленивой дремоты ко мне заглянула Джуди. Вернее, она оставила столько писем, что слов хватило бы на целый роман. И вот спустя пару дней, Джуди уже ждала меня в фойе, отчитывая администратора за недостаточно частую смену простыней. (Я позволял посетителям тревожить меня только в дни смены постельного белья). Джуди поспешила ко мне, оставив паренька за стойкой с бледным лицом и глазами, полными непонимания. Джуди это не сильно волновало, ей ужасно не терпелось встретиться со мной, она уже созвала свой вязальный клуб, наполненный всеми её подружками, встреча которого была специально перенесена на день, когда я точно смогу их посетить. У меня не нашлось приличной отговорки, и я пошёл вслед за женщиной к её «Приусу».