Эвелин Роуз
Студентка для унижений

Это все не со мной

Следующее утро дается мне с еще большим трудом. Ноги не слушаются, а внутренний голос твердит, чтобы я бежала подальше из этого ада. Лучше жить на улице, позволив матери выгнать меня из дома, чем позволить Алексу и его дружкам-уродам победить!

– Привет, как ты? – спрашивает Мия, смотря на меня с искренним сочувствием. Все это время я ни с кем тут не общалась, только она одна и Миша разговаривают со мной.

– Слышала, вчера тебе снова досталось? Тебя снова били? – спрашивает она.

– Ага, били! – злобно усмехаюсь я. – Да они в отчаянии, поняли, что со мной бесполезно. Этому чертову Алексу придется ждать следующих бюджетников, чтобы сделать из них игрушки!

– Знаешь, а ты все-таки такая смелая! – В ее глазах я вижу чистое восхищение. – Ты правда принципиальная.

Уроки начинаются, и Мия садится со мной. Миша тоже теперь сидит рядом. Кто-то даже отпускает шуточки, что в наш адрес, как всегда из разряда, что нищеброды должны держаться вместе.

Никто из нас не реагирует на подобные выпады. Что еще ждать от этих упырей, для которых мы совсем не люди?

Я боялась, что после занятий меня снова перехватят и уже раздумывала, как по-быстрому свалить и не попасться. Единственный вариант, идти вместе с преподом. Никто не посмеет на меня напасть, когда я иду рядом со взрослым человеком.

Однако, я напрасно боялась. Ни Алекса ни его приспешников я сегодня не видела. Странно.

Мысленно я даже уже представляла, что всю эту свору расстреляли, закопали где-нибудь за их делишки, а может, они просто траванулись дорогой водкой. Ну, мечтать пока никто мне не запретил.

Но в среду я снова увидела его. Алекс явился в универ и подловил меня, когда я меньше всего ожидала. И снова ненавистная мне раздевалка. Он прижимает к стене и проговаривает:

– Что ж, с сегодняшнего дня мы начинаем наше обучение.

Я чувствую резкий удар в живот и через миг уже стою на коленях перед Алексом.

– Вот в этой позе я и хочу тебя видеть. Тебе это очень идет.

– Да иди ты к черту, урод!

Делаю попытку встать, но очередной удар не дает мне это сделать. Алекс смотрит на меня сверху вниз, затем произносит ровны и холодным голосом:

– Сидеть!

Мне плевать на его приказы. Игнорирую и пытаюсь встать. И опять получаю. И так несколько раз. Я с трудом дышу от злости, и от сопротивления вся вспотела, а Алекс продолжает стоять надо мной с таким скучным видом, словно уговаривает малолетнего ребенка поесть кашу, но тот упорно отказывается.

– Да какого черта? – устало спрашиваю я. – Ты так и будешь херней страдать?

– Нет, что ты! Недооцениваешь мой креатив! У меня еще много чего есть в планах.

Опять поднимаюсь, но снова Алекс резким ударом не дает мне встать.

– А ты упертая дура.

Вот ведь гандонище! Еще издевается! Выворачиваюсь так, что он все-таки не успевает проконтролировать ситуацию и резко кусаю его за плечо. Он вскрикивает от боли и успевает ударить меня, попадая в ухо. Через миг мы оба оказываемся на полу, и начинаем кататься, радует, что тут клининг делают на совесть, полы всегда чистые.

Алекс довольно сильный, я ему не ровня, но у меня есть преимущество. Я гораздо злее. Это нас вполне уравнивает. Вцепаюсь в его лицо ногтями и пытаюсь выцарапать ему глаза. Мне удается надавить так, что он от боли теряет контроль. Так ему и надо, ублюдку! Мысленно праздную свою маленькую победу.

Однако, меня хватает всего на несколько минут, потом силы кончаются. Он садится на меня сверху, и резким ударом бьет в бок. Воздух словно вышибает. Я задыхаюсь и в глазах на миг темнеет. Он меня обездвижил.

– Чертова нищебродка, как ты посмела?! – он опять бьет меня. Все перед глазами плывет и качается, и я медленно теряю сознание.

Просыпаюсь в одиночестве все в той же раздевалке на полу. Алекс, кажется, уже давно ушел. На этот раз он ударил меня довольно сильно. С прошлых побоев еще тело не зажило. А после удара Алекса, я до сих пор не могу сделать глубокий вдох.

Доезжаю до дома, пытаясь скорее проскочить в душ. Как же мне жить дальше? Что делать?

Может, признаться маме, что в этом универе меня избивают? Что меня пытаются «сломать» ради дебильного пари? Что меня гнобят за нищету?

Хотя догадываюсь, что мать мне скажет. Во-первых, она вряд ли мне вообще поверит. Потому что в прошлом универе у меня было много друзей и меня все уважали. Во-вторых, она скажет, что я слабачка и должна научиться давать отпор.

Ну а в-третьих, будет еще больше издеваться надо мной. Опять начнет причитать, что я ее главная ошибка и что меня не надо было рожать. И да, я неблагодарная дочь, которая не ценит ее подарков.

Ее сложно переубедить, если она что-то вбила себе в голову. И если она всерьез считает, что этот универ самый лучший, то это значит, мне придется там обучаться

Как же моя жизнь так поменялась внезапно? Меня словно загнали в угол. Настроение – полное говно. Через силу делаю домашку. В универ идти завтра никак не тянет.

Плетусь к первой паре так, чтобы прийти в притык. Смотрю, чтобы рядом не было никого из моих врагов.

Алекс сидит на ступеньках и курит. Явно ждет меня. Как ни странно, один. Снова отмечаю, что этот упырь курит прямо на глазах у преподов.

И хоть бы кто ему сказал хоть слово! Почему преподы тут такие равнодушные ок всему? Как и охрана. Когда меня тащили с лестницы, я случайно заметила, как охранник отвернулся.

– Привет, зверушка, – с наигранной приветливостью произносит он, бросая взгляд на мое хмурое лицо.

– Ты настолько наглый, что куришь тут на лестницы прямо при преподах? – вырывается у меня. Заодно осматриваю царапины на его лице. Здорово я вчера его покоцала, будет знать, мразь!

Он медленно выдыхает дым и улыбается, а потом терпеливо начинает объяснять мне:

– Я тут царь и бог. И делаю все, что мне взбредет в голову. Мне никто не посмеет и слова сказать. До тебя это еще не дошло? А теперь, следуй за мной, – говорит он, и я плетусь за ним.

Он ведет меня в кафетерий, и приказывает сесть за столик возле окна. Сам падает рядом.

– А сейчас я хочу показать тебе кое-что. Присмотрись повнимательнее, что ты видишь? – говорит он. – Давай, смотри по сторонам!

Я начинаю вертеть головой, но не замечаю ничего особенного.

– Тупица, внимательнее приглядись. Вон там, справа.

Он показывает на какую-то парочку. Я долго на них смотрю, потом перевожу взгляд на него. И что? Что я там должна заметить? Он кивает, и я снова начинаю всматриваться. Затем внезапно до меня доходит. На ее шее я вижу тоненький кожаный ошейник. Почти такой же, как и Миши и Мии, может, чуть меньше размером и более изящный.

Перевожу взгляд на парочку подальше, присматриваюсь и снова замечаю у девушки ошейник.

– Это все бюджетники. В этом семестре вас трое, а в прошлом и позапрошлом был целый наплыв. Ребята из групп пятых курсов почти все обзавелись собственными зверушками.

Я холодею. Так вот значит как… Вот что означает «зверушка». Я в это не верю… Это просто все не со мной!

Когда ставят на колени

Начинаю смотреть по сторонам и теперь все встает на свои места. Алекс говорит правду. Сейчас я уже с легкостью их различаю. Раньше я не обращала внимание на других. Все казались мне мажорами, и я даже не предполагала, что тут таких, как я, довольно много.

«Зверушки» при этом ведут себя так, словно они рабы. Будто постоянно ждут какого-то подвоха от своих хозяев. Как будто их сейчас ударят или начнут оскорблять.

В основном это выражалось в походке и опущенных головах. Да и сидят они как-то слишком уж скромно, сложив руки на коленях. Они не участвуют в разговорах и делают только то, что им приказывает их хозяин. Я офигела. Как это такое возможно? Мы в универе или где?

Алекс продолжает сидеть с ухмылкой и смотрит на меня так, словно выиграл большой куш.

– Теперь ты знаешь о правилах нашего элитного учебного заведения. Не ты их придумала и не тебе их ломать. Ты бюджетница? А это значит, ту учишься тут за наш счет.

– И что? – с вызовом смотрю на него.

– А ничего! – Он кладет передо мной кожаный ошейник. Тонкий, в отличие от ошейников Мии и Миши, тем не менее, это чертов ошейник! И Алекс реально думает, что я это надену как все остальные? Он не на ту напал!

Поднимаю на него глаза и качаю головой:

– Ни за что!

– Зря ты снова противишься. Сделаешь хуже самой себе. – вздыхает он.

– Я ни за что это не надену.

– Еще как наденешь! – говорит он, и его взгляд становится стальным.

После этого я думала, что мне конец. Полагала, что меня будут прессовать теперь каждый день. И какой у меня был выбор? Либо надеть ошейник и стать зверушкой Алекса, либо позволить им избивать меня и сделать из меня калеку. Ну, еще были варианты убить этого ублюдка и сесть в тюрьму. И четвертый вариант, самый оптимальный, сбежать из дома, послать мать подальше.

Я решила отложить деньги, чтобы уехать как можно дальше, экономила на еде как могла. искала подработку, только вот времени на подработки у меня не оставалось. Дорога до универа отнимала четыре часа в день. Я не высыпалась и мало ела. Мне надо было выиграть время… И чтобы Алекс со своими прихвостнями меня не прессовали, я решила пойти на отчаянный шаг и пошла к директору.

Рассказала этому напыщенному индюку все, и как меня избивали, и как тут в его элитном заведении прессуют бедняков, делая из них рабов, в том числе и сексуальных.

Напрасно я надеялась, что он поможет мне. Вместо помощи он предложил мне посетить кабинет психолога. Вроде как я несу какой-то бред.

– А как же ошейники? – не унималась я.

– Боже, Виктория, это такая мода! Тут уже много лет это считается модным. А вообще, я бы посоветовал тебе не пытаться жаловаться на таких людей как Алекс, его отец основной спонсор нашего учебного заведения и занимает важный пост в родительском совете. С такими людьми лучше не связываться.

Я сразу же поняла его намек. Бедные преподы. Теперь многое становится понятно. Алекс и его дружки тут всем заправляют. Макар с Алисией, судя по намекам, тоже не пальцем деланные. Эта троица тут чувствуют себя так вольготно не просто так.

Однако, после моего разговора с директором, от меня все отстали. Алекс исчез с поля моего зрения, я его иногда видела вдалеке, но он больше не подходил ко мне.

Я выдохнула спокойно. На всякий случай я думала записаться в секцию борьбы, чтобы научиться защищаться. Физрук был доволен, видимо, получает откат за рекомендации платных занятий. Мать со скрипом дала денег на пробное занятие, мне пришлось пообещать ей лучше учиться и больше уделять время на домашку. Будто я и без того мало занимаюсь!

А потом я снова столкнулась с этим мудилой Алексом! Я бросила секцию в тот же день. Меня тут и без того без конца избивают, еще не хватало, чтобы в секции били на законных основаниях.

И вот, он снова меня преследует. Почти три недели передышки, когда я думала, он отстанет, и мой личный ад возвращается.

Что меня удивляет в этом парне, так это его хладнокровность. Он словно не человек. Каждый раз, когда он бьет меня, он остается абсолютно спокойным, как удав, когда унижает – такая же хрень.

С этого дня мне пришлось еще несколько раз висеть в спортзале, подвешенной за руки, и много раз приходилось лежать на полу раздевалки, избитой, была заперта в туалете и в шкафчике, и пришлось испытать кучу всякой фигни, на что хватило фантазии Алекса.

Он издевался надо мной и высмеивал при всем универе, оскорблял так, что у меня не оставалось слов, чтобы ответить. Да, красноречия ему не занимать. Сперва я пыталась отвечать, но после до меня дошло, что это все бесполезно. На кой черт тратить слова? Выслушивала все молча с каменным лицом.

Весь универ знал, что Алекс задумал сделать меня своей зверушкой на спор. Однокурсники от меня буквально шарахались, словно я была заразной. Только с Мией и Мишей мы иногда общались, но даже они опасались дружить со мной в открытую.

Алекс превратил мою жизнь в невыносимый ад. Я не понимала, почему ему не надоедает этот цирк? Мне это порядком уже настригало.

Нет, все его действия мне побоку. Я не позволю ему меня сломать. Только я теперь считаю дни, когда учеба в этом гребаном универе закончится. Если мне удастся закончить учебу. Потому что отметки в этом году у меня ни к черту. Времени на учебу вообще не хватает.

Домашку делаю через задницу. Нихрена не могу ничего запомнить.

Все мысли только о том, чтобы выжить. Оказывается, можно привыкнуть и к боли, и к унижениям тоже, и даже к одиночеству.

На следующий день Алекс опять встречает меня на ступеньках универа. Это что, такая традиция? Решил выбрать метод задалбывания? Приближаюсь, размышляя о том, чтобы просто пройти мимо, но сразу же отбрасываю эту бредовую мысль. Внутренний голос говорит голосом Мии: “Будет только хуже”.

Поравнявшись с ним, встаю скрестив руки и начинаю сверлить взглядом.

– Ты начинаешь умнеть, это радует. Да и гонора поубавилось. Значит, не безнадежный случай. – делает он замечание, выбрасывая окурок под мои ноги. – А у меня для тебя есть отличная новость! Я перевожусь в твою группу. Ты счастлива?

«Да, вот уж счастье привалило», – чуть не вырвалось у меня, но я вовремя сдержалась.

В этот день он больше не доставал меня, а я пыталась оправиться от шока. Он будет учиться со мной в одной группе? Еще только этого не хватало!

Не понимаю, как он может учиться со мной, когда он старше? Он ведь уже на третьем или четвертом курсе? Или он гуляет по группам, как ему вздумается?

– Чего задумалась? Я могу сам выбирать дисциплины в течение всей учебы, решил вот в этом семестре взять те, что изучает твоя группа, так что, нам с тобой по пути!

А на следующий день я полностью осознала масштаб проблемы. Алекс начал с легкостью вливаться в ряды моих однокурсников. Все эти моральные уроды пресмыкались перед ним, пытаясь ему угодить, ржали над его тупыми оскорблениями в мой адрес, а также над тем, как этот гандонище ставил мне подножки. Он каждый раз делал это так неожиданно, вот вроде знаешь, что он обязательно сделает что-то такое и готовишься внутренне, но в итоге я растягиваюсь на полу, роняя все вещи и ударяясь коленками и локтями под очередной дикий смех окружающих. Это просто ад!

Кое-как отсидев занятия, еду домой. Все достало! Не могу так больше! Это что теперь, все так и будет? Благо, Алекс больше не пытается меня бить или связывать.

Следующее утро, словно день сурка, чищу зубы и думаю о том, какая же у меня жизнь гнилая. Как я не хочу идти на учебу! Мир вокруг несправедлив, меня окружают змеи.

Пока еду в автобусе, в голову приходит мысль, попросить защиты у кого-то из преподов. Они ведь знают, какие там порядки, возможно, кто-то защитит?

Решила не терять времени и сразу же после занятий подойти к училке по философии. Какого же было мое разочарование, когда эта курица просто прошла мимо в тот момент, как Алекс грубо затаскивал меня в мужской туалет, чтобы в который раз попытаться доказать мне, что я принадлежу ему и он мой полноправный владелец. Она видела мои глаза, молящие о помощи. Я даже заметила, что у нее что-то мелькнуло, какое-то сочувствие, но только на миг. Затем она резко отвернулась и пошла дальше в аудиторию.

Она могла бы мне помочь, но не сделала этого!

– Вставай на колени и смотри в пол! – Алекс хватает меня за волосы и вынуждает принять унизительную позу.

– Иди к черту, урод! Когда же ты уже отвалишь от меня!

– Ты будешь мне подчиняться! Я заставлю тебя!

– Лучше сразу убей!

Первая попытка приручения

Однако, на колени он меня все-таки поставил. Но, вместо того чтобы смотреть в пол, я с кривой ухмылкой уставилась прямо на него.

– Какая же ты жалкая, нищебродка! – он плюет мне в лицо, попадая на щеку. Я машинально зажмуриваюсь и резко начинаю вырываться. Мне удается коленом ударить его в пах.

– Это ты жалкий! Урод, самоутверждающийся за счет девушек! Ты жалкий и всегда таким будешь! – бью его кулаками по голове, пытаясь как можно сильнее нанести ему увечья, пока он пытается отдышаться после моего крутого удара по яйцам. Здорово я ему засадила, у него даже лицо покраснело, а на лбу вздулись вены.

– Ты пожалеешь об этом! – он хватает меня за руку и отшвыривает как котенка в стену. Подходит и начинает хлестать по лицу.

Закрываюсь как могу, кричу и матерю его, ногами пытаюсь оттолкнуть его от себя.

Он резко хватает меня и заваливается так, что я просто обездвижена.

– Ну и? Что теперь будешь делать?

– Иди к черту, мразь!

Он зажимает меня с такой силой, держа руки над головой и ногами прижимает мои ноги, мы какое-то время смотрим друг на друга, а потом я внезапно ощущаю, как у этого козла начинает набухать стояк.

Черт, мне только этого не хватало еще!

– А ты ничего. – смеется он. – Мне нравится, когда ты сопротивляешься, но я присмирю тебя. Скоро будешь, как и все бюджетники, носить ошейник и есть из моих рук.

– Не дождешься!

– Посмотрим! – он встает и демонстративно отряхивает себя, видимо, давая мне понять, что он об меня испачкался. Быстро встаю и отхожу от него в сторону.

– Я убью тебя. – еле слышно выдаю я, сама от себя не ожидая такого.

– Что ты там проблеяла? – смеется он. – Котенок мне угрожает? Максимум, на что ты способна, это поцарапать.

В этот день я решила не идти на занятия. Просто сбежать. Пусть будет то, что будет. Я не хочу больше терпеть эти унижения.

К вечеру у меня поднялась температура. Меня это даже порадовало. Не знаю, что со мной, но слабость дикая, и я даже не могу встать. Впервые в жизни я безумно рада этому состоянию.

Весь день валяюсь в постели и усиленно думаю. Насколько мне позволяет жар. Я ведь не выдержу этих издевательств. Каждый день в этом универе для меня как маленькая смерть. Неужели нет никакого выхода из этой чертовой ситуации? Может быть, правда сбежать и бомжевать?

Отметаю эту мысль. На улице меня первым делом изнасилуют бомжи. И прирежут где-нибудь под мостом. Да и как я, привыкшая к комфорту, буду ночевать на вокзалах и на улицах?

Может, пойти в полицию? Сказать, что меня бьют, а мать в упор не видит, что со мной твориться… Да, вот они обрадуются такому заявлению. Скорее к психиатру отправят. У меня ведь нет доказательств. А директор будет на стороне этих богатых отпрысков.

Второй день, жар не проходит. Мать сегодня решила не ходить на работу. Я попыталась поговорить с ней и донести до ее сознания, что мне не особо нравится учиться в этом универе. Добилась только истерики с ее стороны о снова упреки, какая я неблагодарная. Вот всегда она так – никогда не может нормально разговаривать! Даже не пытается выслушать, всегда сразу орет. У нее вечно были какие-то свои идиотские методы моего воспитания.

– И в кого ты такая? Да ты знаешь, сколько детей мечтают попасть туда?! А тебе так повезло! – кричит она срывным голосом.

Ее прерывает звонок в дверь. Она смотрит на меня и злобно вытягивает в мою сторону указательный палец:

– Мы с тобой не закончили!

Я вздыхаю, хоть на какое-то время могу передохнуть от ее истерик и обвинений. Когда дверь в мою спальню открывается, я приготавливаюсь к очередной порции криков, но прихожу в шок, увидев улыбающегося Алекса. В его руках пакет из одного из самых дорогих супермаркетов города.

Пока он втирает матери лапшу, что он мой однокурсник и сильно переживает за мое здоровье, я недоумеваю, какого черта он приперся сюда? Совсем от наглости охренел?

Неужели у таких, как он, совершенно нет никакой элементарной человечности? Вот так прийти сюда, когда я совсем не в силах сопротивляться!

И где он взял мой адрес? Он с брезгливостью на лице, осматривает наши скромные хоромы. По любому у этого козла есть личный сортир, и больше нашей квартиры.

Отворачиваю голову и закрываю глаза. Мне не хочется видеть сейчас Алекса. Вообще никогда! Ни сейчас, ни потом. Я слабая, однако. Признаю… Особенно сейчас, когда физически я не могу толком даже пошевелиться.

Внезапно ощущаю, как ледяная ладонь касается моего лба. Не могу сбросить ее, просто нет сил. Про себя отмечаю, что мне эти прикосновения холодных пальцев противны. Напоминают того ублюдка, друга Алекса, который издевался и бил меня, а потом больше всех накончал мне в рот.

– Ну надо же, а ты и правда не обманываешь, у тебя реально жар. И где ты успела так простудиться? Я вот тебе тут принес лимончики, – с ухмылкой говорит Алекс.

Я не отвечаю и отворачиваю голову к стене.

– Да расслабься, все хорошо! Я лежачих не бью!

Продолжаю молчать, вот бы прямо сейчас сдохнуть. Эти твари даже дома достают меня. Я и правда загнана в угол.

– Моя милая зверушка! Там без тебя теперь так скучно, столько всяких приколов лезет в голову, а поиздеваться не над кем.

Сжимаю зубы, чтобы не заорать. Только не при матери, она совсем рядом, если я начну кричать, она услышит.

Надо держаться, чтобы не вестись на его провокацию. Нельзя поддаваться.

Алекс снова и снова пытается меня растормошить, а затем, наконец-то, теряет интерес. Видимо, до него доходит, что я не в том состоянии, чтобы противостоять его нападкам. Мне так хреново, в голове все кружится, а тело охватывает то жар, то озноб. Это не простуда, это что-то другое. Горло-то не болит. Видимо, на нервной почве иммунитет отказал совсем.

– Ладно, вижу, ты не в настроении болтать. – Он встает и сваливает. Сквозь сон слышу, как он разговаривает с моей матерью и что-то обсуждают, а потом словно проваливаюсь в кротовую нору, навеянную болезнью.

Несколько дней меня не отпускает это странное недомогание, а потом все также резко прошло, как и началось. Меня выписали. Черт, я бы все отдала, чтобы продлить свою болезнь. Может быть, придумать способ, как заболеть надолго? Ногу сломать? Легкие застудить? На все готова, лишь бы не идти снова в этот чертов универ!

Несколько попыток поговорить с матерью привели к тому, что она со мной перестала разговаривать. Объявила бойкот. Ну что за жизнь?!

Плетусь в универ, хотя ноги еле передвигаются. Ненавижу универ, ненавижу Алекса. Этот урод садится позади меня, жду от него подвоха, но он пока молчит, но я точно знаю, что этот придурок что-то задумал. Он всегда что-то придумывает, чтобы задеть меня, а фантазия у него и правда больная. Креативщик чертов!

Миша, сидящий сбоку за соседним столом, интересуется моим здоровьем, в его голосе слышится забота:

– Как твое самочувствие? Сильно болела?

– Да, была высокая температура. – киваю я, краем глаза косясь на Алекса, невозможно сосредоточиться на занятиях, когда сзади постоянно нависает угроза.

– Простудилась?.. – он сочувственно смотрит на мои синяки на запястьях, которые до сих пор не сошли, самое смешное, что маму эти синяки не убедили. Более того, она обвинила меня в том, что я сама себе их сделала, чтобы отмазаться от ненавистной учебы.

– Типа того, – киваю я, улыбаюсь ему и краем глаза замечаю хищный взгляд Алекса.

Козел, уши греет. Ему так интересно все, что происходит в моем маленьком мире?

– Вика, хватит оборачиваться, если он что-то попытается сделать, я тебе дам знать. – шепчет Мия мне на ухо. Она сидит рядом, но с ее ракурса удобнее наблюдать за Алексом, не надо выворачивать шею.

Как я и предполагала, Алекс замечает, что мы с Мией общаемся и его это почему-то сильно бесит. В итоге этот гад решил воспользоваться тем, что кто-то из однокурсников не воспринимает меня как тряпку.