Энни Уэст
Неминуемое соблазнение

Annie West

Her Forgotten Lover’s Heir

© 2018 by Annie West

© «Центрполиграф», 2019

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2019

* * *

Глава 1

Где она? Что с ней?

Пытаясь сосредоточиться, она осмотрела слабо освещенную комнату: стул для посетителя, прикроватная тумбочка и маленькое окошко. Вдруг она поняла, где находится – в больнице, куда ее привезли после аварии.

Но вместо того, чтобы успокоиться, она еще больше разнервничалась. Чувство дезориентации не проходило. Она больше ничего не могла вспомнить.

Ни своего имени.

Ни национальности.

Ни что делала в Риме.

Она абсолютно ничего не помнила.

Она инстинктивно потянулась к туалетному столику, нащупав расческу и ванильный бальзам для губ – ее единственные личные вещи. Одежда, окровавленная и порванная, была непригодна для носки, а сумочка пропала.

Все же кое-что ей удалось вспомнить.

Она точно не итальянка. Она говорит по-английски, а по-итальянски знает лишь несколько слов, необходимых туристу. Ей немного за двадцать. Светлокожая, с правильными, но обычными чертами лица. Серо-голубые глаза и рыжевато-каштановые волосы, выглядевшие поникшими после того, как с них смыли кровь.

А еще она беременна.

Она прерывисто задышала, снова испугавшись при мысли, что беременна, не помнит своего имени и совершенно одна.

Доктора надеялись, что амнезия пройдет. Ей тоже хотелось надеяться на лучшее. Днем, когда в палату заходили медсестры или врачи, она чувствовала себя лучше, несмотря на бесконечные анализы и обследования. Тогда она не ощущала себя одинокой.

Вдруг ей показалось, что она в палате не одна и что за ней кто-то наблюдает.

Она медленно, поскольку любое быстрое движение отзывалось болью, повернула голову в сторону двери и несколько раз моргнула. Неужели к потери памяти добавились галлюцинации?

В дверном проеме стоял высокий широкоплечий мужчина в элегантном темном костюме. Он словно сошел с обложки модного мужского журнала. Мужественное лицо с высокими скулами, волевым подбородком и едва заметными ямочками на щеках выглядело очень привлекательным.

Внутри у нее что-то дрогнуло. Она была приятно удивлена. Незнакомец отвлек ее от чувства жалости, которое она к себе испытывала в этот момент. Однако, стоило ему войти в комнату и подойти ближе, она тут же ощутила, что он не так-то прост и приятен, каким показался на первый взгляд.

От него исходила такая мужская сила, что у нее по спине побежали мурашки. Даже щетина на его скулах выглядела сексуальной. А глаза были умными и проницательными. Он был таких внушительных размеров, что занял почти все пространство палаты.

У нее бешено колотилось сердце, когда она подняла на него взгляд.

– Кто вы такой? – спросила она, стараясь, чтобы голос звучал спокойно.

Возможно, что он приглашенный консультант, потому и ведет себя по-другому. Не улыбается, не говорит банальностей типа «время – лучший целитель». Он без халата и стетоскопа. Хотя она не представляла, как можно что-то надеть поверх такого безупречно-элегантного костюма.

Он испытующе смотрел на нее карими в золотистую крапинку глазами.

Она почувствовала неловкость и напряжение.

– Я хотела бы знать…

– Ты меня не помнишь? – спросил он медовым голосом, в котором чувствовался стальной оттенок.

Она попыталась сесть, но снова откинулась на подушку, поморщившись от сильной боли в голове.

– Ты в порядке? Позвать медсестру?

Стало быть, он не врач.

– Я должна вас знать? Мы встречались раньше?

В его глазах промелькнуло странное выражение.

– Вы меня знаете? – с надеждой спросила она.

Кто-то же должен ее в конце концов узнать.

– Я…

В этот момент в палату вошел врач. Тот самый, который уверял ее, что память непременно вернется. Он быстро заговорил с незнакомцем по-итальянски. Тот скупо отвечал. Они продолжали беседовать, словно ее в палате не было.

– Можете мне объяснить, кто этот человек и что он здесь делает? – прервала она их нескончаемый разговор, обратившись к врачу.

Доктор повернулся к ней, а незнакомец продолжал смотреть прямо на нее. Он не сводил с нее глаз в продолжение всего разговора с врачом.

Она натянула одеяло до подбородка. Что-то в его взгляде заставляло ее чувствовать себя обнаженной. И не только в физическом смысле. Ей казалось, что он познал ее внутреннюю суть, которую она так старательно скрывала от внешнего мира.

И это приводило ее в трепет, поскольку в настоящий момент она сама не знала, кто она такая. Может, хоть он ее просветит.

– Прошу прощения, – сказал доктор. – Нам следовало говорить по-английски. – Он обворожительно улыбнулся. – У нас прекрасная новость для вас.

Она перевела взгляд на незнакомца.

– Вы меня знаете? – дрожащим от волнения голосом спросила она.

Он коротко кивнул:

– Да. Тебя зовут Молли, и ты из Австралии.

Она снова откинулась на подушки.

Австралия. Поэтому она говорит по-английски, а не по-итальянски.

Молли? Она нахмурилась. Имя не вызвало никаких ассоциаций. Она по-прежнему была словно в тумане.

– Вероятно, имя прозвучало для тебя странно, но ты скоро к нему привыкнешь.

Она уставилась на высокого красавца, отметив убедительный тон, которым он говорил. Как он догадался, что она паникует?

– Вы тоже врач?

Он отрицательно покачал головой. Лечащий врач что-то невнятно пробормотал себе под нос.

– И тем не менее вы меня знаете?

Он снова кивнул.

– И?! – Она скрипнула зубами. Почему ей приходится вытягивать из него клещами каждое слово?

– Ты приехала в Италию работать няней в итало-австралийскую семью.

– Няней? – повторила она. Снова никаких ассоциаций.

– Да. Присматривать за детьми, – добавил он.

Ничего не вспоминалось. Имя Молли тоже казалось чужим.

– Вы точно меня знаете? Ни с кем не путаете? – спросила она.

Ей показалось, что в его глазах промелькнуло сострадание.

– Совершенно точно. Ты учительница, но ради шанса приехать в Италию сменила профессию.

– Учительница…

– Ты любишь детей, – нетерпеливо и даже резковато сказал он.

Ей показалось или его глаза действительно загорелись огнем?

Как бы то ни было, но она поверила ему насчет учительницы. Она действительно обожала детей. Впервые за весь этот странный разговор в ней что-то отозвалось.

Она была совершенно потрясена, узнав о своей беременности при таких чрезвычайных обстоятельствах. Ее приводила в ужас мысль о том, что она родит ребенка, не зная, кто его отец. Но даже страх не мог затмить удивление, что в ней зародилась новая жизнь. Возможно, когда память к ней вернется, она испытает приятное волнение.

Она слабо улыбнулась.

– Молли… А фамилия? – спросила она, вцепившись пальцами в край одеяла. Что, если фамилия поможет ей вспомнить прошлое, семью, друзей?

Незнакомец взглянул на доктора. Тот кивнул.

– Агости. Тебя зовут Молли Агости.

Она наморщила лоб. Фамилия ей тоже ни о чем не говорила.

– Вы уверены? Это итальянская фамилия. Но я же австралийка.

– Абсолютно уверен.

Придется поверить ему на слово.

– А вы…

Он напрягся или ей показалось? Что-то явно изменилось. Между ними пробежала искра. Воздух завибрировал. Неужели этот мужчина притягивает ее каким-то сверхъестественным образом?

– Меня зовут Пьетро Агости.

Она изумленно посмотрела на него.

– Но это та же самая фамилия, – пробормотала она.

Он утвердительно кивнул:

– Так и есть.

Он улыбнулся краешком губ, и у нее перехватило дыхание. В подсознании раздался тревожный звонок.

– Потому что я твой муж.

Глава 2

Ее сердце отчаянно билось у самого горла. Пульс зашкаливал. Она смотрела на него, раскрыв рот от изумления, отказываясь поверить в услышанное.

Ее муж? Этот харизматичный, но суровый мужчина?

Это невозможно.

Его холодная самоуверенность, красивое лицо, дизайнерский костюм, белоснежная рубашка, шелковый галстук ручной работы, старинные золотые запонки – все в нем кричало о богатстве и власти.

Его руки… крупные и сильные, но холеные и идеальной формы. Соблазнительные руки, знающие, как доставить женщине удовольствие.

Господи, неужели ее привлекают сексуальные руки? О чем она только думает? Ей бы вспомнить, кто она, а не грезить о красивых руках Пьетро Агости.

Она покраснела, не смея поднять на него взгляд из опасения, что он прочтет ее мысли. Такая реакция на него показалась ей странной. Он был для нее абсолютным незнакомцем, несмотря на то что назвался ее мужем.

Его руки были ухоженными, а на безымянном пальце левой руки поблескивал массивный золотой перстень-печатка. Наверняка старинный и очень дорогой.

От незнакомца веяло богатством. Отсюда его врожденная уверенность в себе. А фамильный перстень – свидетельство знатного происхождения.

Она же его полная противоположность. Внутреннее чутье подсказывало ей, что она совсем простая девушка. Да и внешность у нее заурядная. Нет в ней изюминки. И руки у нее самые обыкновенные, даже без маникюра. А единственное украшение – золотые серьги-гвоздики в ушах.

Они с Пьетро Агости абсолютно не пара. Как они могли пожениться?

Но если это правда, то она, должно быть, носит его ребенка. Мысль привела ее в волнение.

– Синьора Агости.

Ее голова непроизвольно дернулась, когда она услышала это обращение врача. Она открыла было рот, чтобы попросить его не называть ее так.

Это ведь не ее фамилия. Что касается замужества…

Она искоса взглянула на высокого мужчину, застывшего в изножье кровати. В его неподвижности было что-то пугающее. Он словно чего-то ждал.

Чтобы она признала его?

Или ее заявления о том, что она не может быть его женой?

Она нахмурилась. От напряжения у нее заболела голова, и она невольно поморщилась. Доктор поспешил к ней, уложил на подушки и проверил пульс.

Она все время чувствовала присутствие Пьетро Агости. Если бы врач не уверил ее, что с ней все будет хорошо, она, в своем спутанном сознании, приняла бы Пьетро за ангела смерти, пришедшего за ней.

Она приподняла голову и увидела, что он за ней наблюдает. Он не отвел глаз, и она неожиданно почувствовала теплоту его взгляда.

Ее окатила теплая волна изнутри, причем женщине представилось, что источником волны был ребенок, которого она носит.

Неужели это его отец стоит перед ней?

– Вы уверены, что я замужем за этим человеком? – спросила она доктора.

Ей это казалось невероятным. Он скорее вращается в обществе светских красавиц, чем является мужем простой няни.

У врача округлились глаза, и он бросил на незнакомца извиняющийся взгляд.

Неужели Пьетро Агости такая важная персона, что никто не смеет ему перечить?

И она сейчас полностью от него зависит?

Доктор деликатно кашлянул, прервав ее размышления:

– Синьора Агости, нет никаких сомнений, что это ваш муж. Он так подробно вас описал, вплоть до шрама от удаления аппендицита.

По ее телу пробежала дрожь. От попытки вспомнить о былой или помечтать о будущей близости? Кто знает?

Она снова украдкой посмотрела на него. Губы Пьетро тронула улыбка, будто он хотел успокоить ее и приободрить. Хотя взгляд его оставался серьезным.

У нее пересохло в горле. Голова раскалывалась от боли. Ей было трудно переварить такую информацию.

– Позвольте уверить вас, что ваш муж весьма уважаемый…

– Полагаю, пока достаточно, – бесцеремонно прервал врача Пьетро. – Молли устала. Дадим ей отдохнуть.

Он собирается уйти?

Она испуганно на него взглянула.

«Что, если он больше никогда не вернется? Бросит ее, как невостребованный багаж? Что, если завтра все окажется сном? Она снова станет неизвестной без роду и племени?» – вертелось в ее воспаленном сознании.

Разум твердил ей, что такого не может быть. Он признал ее, и врачи смогут связаться с ним в любой момент.

Тем не менее паника и страх снова быть брошенной на произвол судьбы не отступали.

– Нет! Пожалуйста, не уходите!

В его пристальном взгляде промелькнуло нечто, похожее на сострадание.

– Доктор, вы не оставите нас наедине? Я знаю, что нужно заполнить кое-какие документы. Я зайду к вам позже.

– Конечно, конечно, – доктор заторопился к выходу, кивнув им обоим и ободряюще улыбнувшись Молли.

Пьетро присел на стул рядом с кроватью Молли.

– Так будет лучше, – сказал он. – Тебе не придется вытягивать шею, чтобы на меня смотреть.

Его губы сложились в подобие улыбки. На этот раз Молли захотелось улыбнуться ему в ответ. Она расслабилась и положила руки поверх одеяла.

Он никак не ожидал увидеть ее такой бледной и хрупкой, хотя ему сообщили о довольно серьезных травмах. Он примчался в больницу, как только узнал, что ее нашли.

У него защемило сердце, когда он увидел боль в глазах Молли.

Когда-то его привлекло в ней то, что она была открытой и солнечной девушкой. Всегда улыбалась, а в глазах плясали чертики. Сейчас же она выглядела такой испуганной, что ему захотелось сломать шею тому мотоциклисту, который на нее наехал, скорее всего, в попытке украсть сумочку с кошельком и паспортом.

Его сотрудники уже связались с полицией. Если виновного в наезде найдут, он дорого за это заплатит.

У Пьетро сжались челюсти, когда он представил Молли, лежащую на дороге без сознания. И страдающую от амнезии сейчас.

Врач сказал, что потеря памяти могла стать результатом шока. От падения при наезде? Или от того, что с ней случилось до приезда в Рим?

Цепкие, ледяные пальцы страха схватили его за горло.

Пьетро судорожно сглотнул. Наезд не его вина. А вот то, что случилось до того…

– Я рада, что вы меня нашли, – тихо сказала она. – Очень страшно, когда не знаешь, кто ты.

Она выглядела потерянной, хотя и храбрилась. Ему страстно захотелось ее защитить.

Пьетро застыл. Он всегда считал, что невосприимчив к женской ранимости, но здесь другие обстоятельства.

Он хотел было взять Молли за руку, чтобы подбодрить, но остановил себя. Лучше держать дистанцию. Она выглядела такой хрупкой, огромные глаза на бледном лице настороженно за ним наблюдали.

Она заметила его движение, но ничего не сказала, хотя слегка нахмурилась.

Это послужило ему знаком быть осторожным в будущем. Он не может позволить себе совершить новую ошибку.

– Не могу представить, как это – ничего не помнить, – начал он, ожидая, что она его поправит и скажет, что помнит, хотя бы зачем приехала в Рим. – Но ты не беспокойся. Я о тебе позабочусь.

– Правда?

Он не мог понять, она обрадовалась или испугалась. Неужели он нагнал на нее страху? Он знал, что его внушительные габариты любого могут обескуражить.

– Конечно. Можешь на меня рассчитывать. Все наладится, Молли. Нужно только время. Тебе решительно не о чем беспокоиться. Я пытаюсь связаться с твоей сестрой в Австралии, чтобы вызвать ее сюда.

Складки беспокойства вокруг ее чувственного рта разгладились, на щеках появился легкий румянец, и она стала больше походить на женщину, которую он знал.

– У меня есть сестра? – взволнованно переспросила она.

– Ее зовут Джиллиан.

– А мои родители?

Пьетро покачал головой:

– Извини, Молли. Только вы с сестрой.

Она изменилась в лице, и у Пьетро сжалось сердце. Он слишком хорошо знал, что такое терять близких, поэтому решил сделать все возможное, чтобы облегчить ее страдания.

– Но мне повезло, что у меня есть сестра и муж, – сказала она. – А то я уже потеряла было надежду, что меня кто-то сможет опознать.

В ее голосе все еще слышался страх, и Пьетро почувствовал облегчение, что оперативно организовал ее поиски. Не послушай он свой внутренний голос, твердивший ему о совершенной ужасной ошибке, сколько ей пришлось бы лежать в больнице в качестве неизвестной пациентки? Эта мысль укрепила его в правильности принятого решения. Он действовал импульсивно, но не жалел о том, что пришел ей на помощь, несмотря на могущие возникнуть осложнения. Он нужен Молли.

– Ты почувствуешь себя лучше, когда выйдешь отсюда.

– Вы имеете в виду, что я выйду из больницы?

Он кивнул:

– Конечно.

– Правда? – Неуверенная улыбка осветила ее лицо, а глаза стали ярко-голубыми, а не серыми. – Меня отпустят?

– Ты же не в тюрьме, Молли, – спокойно ответил Пьетро.

– Я знаю. Врачи делают для меня все возможное. – Она взглянула в карие с золотистыми крапинками глаза, сказав себе, что ей теперь нечего бояться. Здесь ее муж, а мужу нужно доверять.

И тем не менее, глядя на него, она всякий раз внутренне трепетала, ее нервы были натянуты до предела. Это был шок, атака на ее чувства. Она загоралась как спичка при виде его красивого лица и атлетической фигуры, хотя пока не испытывала ни спокойствия, ни облегчения рядом с ним. А ведь он назвался ее мужем. Значит, родной человек. Ее подсознание что-то ей подсказывало, но она пока не могла расшифровать послания.

Она закрыла глаза и откинулась на подушки. Ее накрыла новая волна боли, пока она мучительно напрягала память в тщетной попытке вспомнить хоть что-нибудь из своего прошлого.

– Молли? Что-то не так? – обеспокоенно спросил Пьетро.

«Все не так. Мозг не работает. Не узнаю собственного имени. Не узнаю мужа», – билось у нее в голове.

Логика подсказывала ей, что амнезия так быстро не проходит. Тем не менее ее не покидало чувство, что что-то здесь не так.

Она услышала, как скрипнул стул, и, открыв глаза, увидела, что Пьетро Агости направляется к двери.

– Не уходите! – с отчаянием в голосе воскликнула она, подавшись вперед. Тупая боль в голове тут же сменилась пульсирующей. – Останьтесь, пожалуйста.

– Я только хотел позвать врача. Тебе нехорошо. – Нахмурившись, Пьетро приостановился на пороге.

– Вы обещали забрать меня домой, – напомнила она.

– Да, мы поедем домой, как только разрешит врач.

Пьетро вернулся к постели и снова сел на стул, взяв ее за руку. Его прикосновение было нежным и успокаивающим. Он тихонько поглаживал ее ладонь большим пальцем. Тепло разлилось по ее телу. Она невольно сжала его руку, и он ответил мягким пожатием.

Веки девушки смежились, и она провалилась в глубокий целительный сон. Ее губы тронула легкая улыбка, как бы говорящая, что все будет хорошо. Ведь рядом с ней Пьетро Агости.

Пьетро рассматривал спящую девушку, которая по-прежнему держала его за руку: длинные пальцы, тонкое запястье, руки тронуты легким загаром, высокая грудь, очертания которой виднелись под одеялом, поднималась и опускалась в такт мерному дыханию. Под изящной шеей обозначились хрупкие ключицы, словно она сильно похудела за последнюю неделю. Мысль огорчила его. Он невольно сжал ее руку, но немедленно отпустил. Ей необходим сон.

Взгляд Пьетро задержался на ее лице. Она была такой бледной, что веснушки проступали яркой россыпью. Красиво изогнутые брови и длинные пушистые ресницы были темнее рыжевато-каштановых волос. Аккуратный прямой нос и нежный подбородок. Но самым примечательным в ее лице был чувственный рот, с сочными губами. Особенно привлекательной была верхняя губа с изгибом в форме лука Купидона. Такие губы хотелось целовать.

Мысли о ее губах вызвали у Пьетро напряжение в паху.

Он осторожно высвободил руку и засунул ее в карман.

Хорошо, что ему удалось ее успокоить. Она была сильно напугана, хотя старалась этого не показывать.

Он правильно поступил, взяв ее за руку. Он действовал спонтанно, но другого выхода не было. Последнюю неделю он вообще не мог ясно мыслить.

Пьетро Агости всегда был человеком чести. Хотя деловые партнеры порой обвиняли его в безжалостности, когда проигрывали сделку. А бывшие любовницы не желали принимать тот факт, что отношения закончены, обвиняя его в вероломстве.

Но Пьетро был человеком слова и никогда никого не обманывал. В этом смысле то, как он собирался сейчас поступить, нарушало законы этики и чести, по которым он жил.

Да что там ходить вокруг да около! Надо называть вещи своими именами. Он бессовестно врал.

Однако в настоящий момент у него не было другого выхода.

Он пытался заглушить чувство вины, оправдываясь тем, что поступает так во благо ближнего.

Пьетро не имел в виду причинить вред Молли. Напротив, он хочет о ней позаботиться и поддержать ее в трудный жизненный момент.

Он поступил так, как поступил, потому что у него не было альтернативы.

Глава 3

Лимузин бесшумно выкатился из больничного двора на оживленные улицы города.

Молли избегала смотреть на Пьетро. Ее по-прежнему терзали сомнения по поводу их взаимоотношений. Она чувствовала себя маленькой девочкой, слабой и испуганной. За всю дорогу она не проронила ни слова.

Она смотрела в окно в надежде узнать окрестности, но тщетно. А она-то надеялась, что стоит выбраться из больничной палаты, служившей ей одновременно и убежищем и тюрьмой, как она все вспомнит. Не тут-то было.

День стоял солнечный и теплый, судя по тому, как легко были одеты идущие по улице люди. В лимузине же было прохладно. Работал кондиционер. А возможно, холод навевала атмосфера, царящая в салоне, отделенном от водителя прозрачной перегородкой. Встреча с мужем после выписки была очень спокойной – никаких объятий и поцелуев, только сдержанная доброта, как накануне, когда он держал ее за руку.

Что за странный у них брак?

Она не боялась Пьетро, но ни за что не выбрала бы его в мужья. Его присутствие смущало ее.

Но Молли убедила себя в том, что просто он сдержанный человек и не любит выставлять напоказ свои чувства. А вокруг них все утро крутился медперсонал. Даже главный врач больницы пришел поздороваться с сеньором Агости и проводил их до выхода.

Кроме того, у Молли были свежие травмы, и объятия могли ей навредить. Ее щеки залил румянец при мысли об объятиях и поцелуях Пьетро. Она представила, что почувствует, когда прижмется к его мускулистому телу.

Молли грезила о нем всю ночь. Ей снилось, как его умелые руки гладят и ласкают ее тело в самых интимных местах, доставляя неземное наслаждение. Она проснулась вся влажная и горячая в пустой палате.

Эти видения были плодом ее воображения или к ней возвращалась память? Пьетро достаточно хорошо знал ее тело, чтобы описать шрам от аппендицита. Может, ее эротические грезы и есть возвращение памяти? Может, ее мозг постепенно избавляется от амнезии?

– Как ты себя чувствуешь? – Глубокий баритон вызвал у Молли внутреннюю дрожь, словно она все еще пребывала в эротической дреме. – В салоне нормальная для тебя температура?

Ее румянец стал еще ярче, и он это заметил.

Пьетро постоянно за ней наблюдал. Молли была приятна его забота.

– Все в порядке. Спасибо. – Она заставила себя повернуться к Пьетро. При дневном свете он был так же опасно привлекателен. Он выглядел как супермодель с обложки глянцевого журнала или как герой телевизионного ток-шоу о богатых и знаменитых.

Она не могла сказать, что он красив. Этот надменный взгляд, крупный нос и квадратная челюсть придавали ему вид сильного мужчины, с которым шутки плохи.

И тем не менее вчера он утешил ее и успокоил, держал за руку до тех пор, пока она не заснула. Он терпеливо ждал утром, когда будут готовы последние анализы перед выпиской. Затем переговорил с лечащим врачом и другими специалистами.

Он явно был важной персоной. Все говорили с ним очень почтительно. А вот Молли практически ничего не могла про него вспомнить.

– Как вы меня нашли? – спросила она, глядя в карие в золотистую крапинку глаза.

– Мои люди занимались твоими поисками.

– Ваши люди?

– Да, мой штатный персонал.

– У вас есть сотрудники? – Как только вопрос был задан, она почувствовала себя глупо. Конечно, у него есть штат. Вот и едут они в лимузине с водителем. И должен же кто-то заботиться о его внешнем виде.

Он пожал плечами:

– У меня частная фирма. Я поручил нескольким доверенным сотрудникам твои поиски.

Стало быть, немаленькая компания.

– Вы не сами меня искали?

Пьетро помрачнел.

– Ты пропала весьма неожиданно. Я нанял частного детектива, – довольно резко ответил он, и Молли с облегчением поняла, что Пьетро носил свои переживания внутри.

У нее, вероятно, сработал стереотип, представлявший итальянцев экстравертами, а Пьетро был другим. Он блестяще играл роль невозмутимого мачо, но на самом деле беспокоился за нее.

– Каким образом я пропала?

– Прости? – Он удивленно прищурился.

– Почему вы не знали, где я?

Пьетро молча на нее смотрел.

– Я так понимаю, что я не за пакетом молока вышла?

– Ты поехала в Рим и…

– В Рим? – переспросила она. – Разве мы не там жили? – Он дал водителю римский адрес. Но у нее и сейчас голова была не совсем ясной. Неужели она ошиблась?

– Мы жили на вилле за городом. Ты хотела поехать в Рим, но я не мог тебя сопровождать, поскольку у меня были важные дела.

Молли слушала с возрастающим беспокойством. Конечно, жить в фамильном загородном особняке – это нормально, но подобный образ жизни никак не вязался у Молли с рафинированным Пьетро. Она не представляла его в джинсах и футболке, хотя ей этого хотелось. Она была уверена, что и в простой одежде он будет выглядеть идеально.

Она объяснила свое беспокойство нестандартностью ситуации, вроде бы женаты, но чужие друг другу. И еще тем, что он словно проверял, верит ли она тому, что он говорит. А почему не верить? Он думает, она не помнит, о чем он ей говорил? Она потеряла долговременную память, но прекрасно помнит все, что произошло с того момента, как он появился у нее в палате.

– Проблема в том, что, приехав в Рим, ты словно испарилась. – И снова в его голосе появилось напряжение. Молли поняла, что Пьетро сдерживает себя. Это очень по-мужски – не показывать свою уязвимость. И вероятно, он не хотел ее расстраивать, демонстрируя, как он переживал ее исчезновение.

– Я не специально.

Он посмотрел ей в лицо, и его черты смягчились.

– Теперь это не имеет значения. Все уже закончилось.

Он взял ее руку в свою и тихонько пожал. Молли тут же почувствовала себя лучше. Она ответила на его пожатие, но в этот момент лимузин резко повернул, и Пьетро выпустил ее руку.

– Но у нас есть квартира в Риме, и мы туда сейчас едем, да?

Он кивнул:

– Да. Мы почти приехали. Но не возлагай особых надежд на квартиру. Ее только что отремонтировали. Там все новое, и тебе вряд ли удастся что-нибудь вспомнить.

– Вы читаете мои мысли, – заметила она.

– Вряд ли, – ответил он. – Простая логика.

Молли пожала плечами, стараясь подавить разочарование.

– По крайней мере, в окружении знакомых вещей, хотя бы одежды, я буду чувствовать себя в более привычной обстановке. Никогда не знаешь, что может послужить толчком к возвращению памяти.

Она с тоской подумала о красной расческе и ванильном бальзаме для губ, лежащих в новой дизайнерской сумочке, которую принес утром Пьетро. Пока никакие личные вещи не отомкнули дверь в прошлое.

Она выглядела очень стильно в тонком шелковом платье цвета старинной бронзы и в кожаных босоножках в тон платья. Но это не приносило радости. Молли Агости по-прежнему была для нее чужой.

– Боюсь, что тебе придется немного подождать.

– Прошу прощения?

Он посмотрел на нее.

– Твою собственную одежду. Ты привезла ее с собой в Рим, но мы здесь не жили. – Она заметила в его лице неуверенность, которая быстро исчезла.

– К сожалению, ты не оставила мне адрес отеля, в котором остановилась в Риме. Твои вещи там.

– Вы не знали, где я остановилась? – Это показалось ей странным.

Он кивнул с огорченным выражением лица:

– Моя секретарша безусловно могла бы заказать тебе номер, но ты уехала так неожиданно и всегда была такой… независимой. Не любила приставать с пустяками.

У Молли голова шла кругом.

– Значит, это не моя одежда? – Она потрогала тонкий и явно дорогой шелк, в котором неловко себя чувствовала.

– Одежду приобрела моя персональная помощница. Очень тактичная и осмотрительная женщина.

Его проницательный взгляд уловил ее тревогу. Он наклонился к ней и взял ее руки в свои.

– Все в порядке, и будет в порядке, Молли, – уверил ее он глубоким бархатным баритоном, каким говорил с ней во сне.

Она задрожала, но не от испуга. От прикосновения Пьетро тело Молли ожило. Горячая волна заплескалась внизу живота, соски напряглись и уперлись в мягкую ткань бюстгальтера.

Она была очень разочарована, что амнезия не проходит. Но прикосновение Пьетро возбуждало и радовало.

Скованность, которую она ощущала в присутствии своего великолепного мужа, начала исчезать. Они так осторожно относятся друг к другу из-за неординарности ситуации, в которой оказались. А на самом деле их непреодолимо влечет друг к другу.

Он не давит на нее, хотя, наверное, его обижает то, что она его совсем не помнит. Тем не менее он терпелив и спокоен, понимая, насколько все для нее сейчас сложно.

Молли улыбнулась. Ее сердце наполнилось радостью и благодарностью.

– Мне так повезло, что ты у меня есть. Спасибо, Пьетро.

От светлой улыбки Молли у Пьетро перехватило дыхание. Когда она вот так улыбалась, он терял разум и был готов на все. Но сейчас почувствовал укол совести. Она с такой легкостью приняла его версию, хотя быть ему благодарной?..

Пьетро отбросил угрызения совести. Это сейчас непозволительная роскошь.

Он поступает правильно. Главное, позаботиться о ней и о ребенке.

Что в этом плохого?

Хотя лучше бы она смотрела на него по-другому. Ее лучащийся взгляд вызывал у него ненужные эмоции. Ситуация и без того рискованная, и дополнительные осложнения сейчас некстати.

– Ну вот мы и приехали, – сказал он, посмотрев в окно.

Их огромная квартира, точнее, пентхаус занимал весь верхний этаж здания.

У Молли глаза на лоб полезли при виде роскошных апартаментов. Все комнаты были наполнены светом и воздухом, и все декорированы в современном стиле, в белой и бежевой цветовой гамме. Она протянула было руку к серо-зеленоватой скульптуре лошади, единственному цветовому пятну в гостиной, но тут же ее отдернула. Что, если это бесценный антиквариат?

У нее перехватило дыхание при виде просторной столовой, скорее похожей на шикарный банкетный зал. А в соседнем небольшом кабинете в минималистском стиле в глаза бросались дизайнерская мебель и изящный антиквариат.

Неужели она будет жить среди этой роскоши?

Молли чувствовала себя здесь незваной гостьей.

Однако твердо сказала себе, что так и должна выглядеть отремонтированная квартира. Над квартирой поработал талантливый дизайнер, и Пьетро не пожалел средств. Интерьеры буквально кричали о богатстве владельца. Сама же Молли попрежнему чувствовала себя здесь лишней. Таких денег у нее никогда не было и в помине.

Она украдкой бросила взгляд на идущего рядом высокого красавца, который приостановился, чтобы ответить на телефонный звонок. Сколько ей еще предстоит узнать о нем и о самой себе тоже.

Это выглядело пугающе, но она постаралась заглушить свой страх и внушить себе уверенность, которой совсем не чувствовала. Притворись, пока не привыкнешь, подумала она. Хотя у нее возникло предчувствие, что привыкать к этой роскоши будет непросто.

Пьетро представил ее приходящей экономке Марте, добродушной женщине с ямочками на щеках. Ей раньше не доводилось иметь прислугу.

Но, обходя апартаменты вместе с Пьетро, она пришла к выводу, что содержание квартиры в идеальном порядке действительно требует наличия домработницы. Все вокруг сияло безупречной чистотой – от антикварных зеркал до плитки в бассейне на крыше. Даже буйные растения в горшках блестели изумрудными листьями и пышно цвели. На них не было ни единого засохшего листика.