Эми Мун
Западня для оборотня

Глава 2

– Ло, заходи, дорогая…

Глубокий бас звучал томно и с мягкой хрипотцой. Когда то Голден была мужчиной, но однажды решила нацепить на себя платье и сменить имя.  Вместо ответа до слезящихся глаз захотелось чихнуть – ужасно воняло маслами. Два абсолютно голых «малыша» у ног хозяйки блестели от притирок. Глаза мужчин ничего не выражали. Оба громилы пускали блаженную слюну, лениво пережевывая наркотик.

– Тут за три недели, – продемонстрировав серебро, Глория положила его на столик рядом с софой, на которой возлежала Голден. Один из мужчин что-то пробормотал и потянулся к мешочкам, за что получил веером по лысине.

Голден придирчиво оценила полноту кошельков и покачала головой:

– Две недели.

– А не жирно?! – взвилась Глория.

– В самый раз, – хмыкнула Голден, а в голубых глазах зажегся опасный огонек. – Недавно мне поступило заманчивое предложение на счёт твоей сестры. Хьюго желает ее выкупить…

Что? Хьюго?! Этот разжиревший на работорговле ублюдок, который извел хреново тучу содержанок, даже не скрывая этого? Перед глазами всколыхнулась алое марево, и Глория шагнула вперёд. Под ноги полетел заряд молнии. Боевой маг выбрался из тени, демонстрируя готовность защищать напудренную тушу, развалившуюся на софе.

– …не так быстро, дорогая, – зацокала Голден, нарочно вызывающе оглядывая ее с ног до головы.

– Ты не посмеешь…

– Посмею. А ты сейчас заткнешься и будешь послушной девочкой, иначе сегодня твою сестрицу выдерет дюжина клиентов. Эту бесполезную, бесхребетную тварь, которая только занимает комнаты! За шесть лет не научилась раздвигать ноги как следует!…

Из густо напомаженного рта брызгала слюна ярости, и только мысль о сестре не давала Глории сорваться с места и навсегда заткнуть затянутое в корсет убожество.

– … Мне надоели жалобы клиентов на кислую рожу твоей сестрицы и полный ноль в постели. Ни встретить гостя с улыбкой, ни нормально отсосать! Давится, пищит, хнычет… Мой дом – не какая-нибудь дешёвая лавчонка! И только благодаря этим… – мешочки полетели на ковер, – …грошам, я ещё терплю  пятно на своей репутации! Впрочем… -

истеричный рев мгновенно сменился на вкрадчивый шёпот:

– …если ты снимешь свою побрякушку…

– Нет.

Короткое, но полное решимости слово вырвалось из горла прежде, чем Глория успела подумать.

– Я утрою предложенное Хьюго, – закончила Глория.

Татуированные брови Голден взлетели вверх.

– Утроишь?! Ха-ха-ха!

Даже невменяемые мужчины пригнули головы. Один, заметив рассыпанное на полу серебро, пополз поднимать дрожащими пальцами.

– Даже если ты выйдешь на бой против всей Арены разом, включая этого жлоба Распорядителя, то не соберёшь и половины обещанного Хьюго. Пошла вон. Две. Недели. А потом мы распрощаемся.

Глория сжимала кулаки в бессильной ярости, но маг запустил ещё одну молнию, вынуждая отступить.

«Крашеный выблядок, тварь…» Ругательства толклись на кончике языка, но все, что могла Глория – это развернуться и броситься вон. И если на Арене она была нужна Распорядителю, то  в "Соблазне" держали за горло уже ее. Ломили цену год от года все выше, а все потому, что чертов амулет Ютаи не давал Голден покоя. Изводил хуже бельма на глазу, ведь тогда, шесть лет назад, из борделя поступил заказ на двоих. Но блестящая вещица спутала планы Голден на счет «рыженькой». Пусть у Глории не было воздушной утончённости Ариэллы, но и на «дикарок» имелся спрос. А густые огненные кудри и  легкая россыпь веснушек давали внешности ту самую «изюминку», за которой охотилась Голден.

Скрепя зубами от бессилия, девушка в два счета оказалась на четвертом этаже – последний рубеж между элитой и доступными практически для всех девочками. С грохотом распахнула резную дверь в клетку сестры и застыла, чувствуя, как кипевшая внутри ярость становится сильнее в сотню раз.

– Ты! – прорычала, стремительно шагая внутрь.

Но ублюдок даже не обернулся. Нависнув над бледной до синевы Ариэллой, Хьюго пристально разглядывал будущую жертву.

– …осталось недолго, детка. Скоро ты будешь принадлежать мне.

Узловатые пальцы  нежно заправили за ухо девушки темный локон, но Ариэлла дернулась,  будто от пощечины.

Глория моментально очутилось рядом, но подонок уже отступил:

– Распустишь руки – и Голден продаст мне твою сестрицу сегодня же, – тут же осадил ее порыв.

– Пошел вон, тварь! – зашипела Глория, наступая на мужчину. Но тот не пошевелился. Скрестив на груди огромные ручищи разглядывал ее, как навозную муху.

– Закрой рот, девка. И запомни – сюсюкать с тобой я не буду. Мне плевать на твои сраные деньги.

Грубый толчок смел ее к стене, а через секунду дверь оглушительно хлопнула.

– Ло! – бросилась к ней Ариэлла. Мелко-мелко дрожа, прижалась всем телом, гладя по голове и уже заживающей скуле.

– Он ничего не сделал? – прохрипела, как только воздух смог попасть в легкие. Последнее посещение этой мрази закончилось для сестры неделей на лекарской койке. Недомужик любил причинять боль.

– Нет… Нет, ничего.

– Ариэлла…

Сестра тяжко вздохнула. А потом просто уткнулась ей в плечо. И вместе с этим ощущением вся тяжесть мира рухнула сверху, сворачиваясь в груди  режущим сердце комом. У каждого есть предел прочности, и Ариэлла давно его достигла.

– … я вытащу тебя отсюда.

Но слова ободрения прозвучали блекло и смято, как самая ничтожная ложь. Так и было. Вымазанная косметикой и маслами тварь не отпустит Ариэллу. Не из-за денег. Месть – она дороже любого золота.

– Ло, милая…

О, нет. Глория слишком хорошо знала этот тон – сухой и безжизненный. И ничего хорошего он не сулил.

– Нет, Ариэлла, – выпутавшись из тонких рук, Глория вскочила на ноги. – Я что-нибудь придумаю, слышишь?! А пока собирайся. У нас есть целых две недели!

И, не в силах смотреть в полные боли карие глаза, Глория выскочила из оббитой шелками клетки.

– Ну у тебя и рожа, – вместо приветствия фыркнула Габриэлла.

Сидя на перилах, девка развязно болтала ногой, от чего коротенькое платье совершенно задралось, демонстрируя отсутствие белья.

– На себя посмотри,– привычно огрызнулась Глория. Кто и бесил больше прочих, так это дающая всем без разбору Габи, для которой хорош любой мужской отросток. А еще лучше – если не один. Златокудрый ангелочек внешне, внутри она была самой настоящей шлюхой.

– На себя смотрю, – пожала плечами девка, – и мне нравится, что я вижу. А твоя сестренка – жалкое зрелище.

Один быстрый выпад – и шлюха полетела бы вниз, заканчивая свое никчемное существование. Они обе это знали, но Габи так и продолжала болтать ногой, ничуть не боясь последствий.

– Убирайся к Хассу, дрянь! – от всей души посоветовала Глория.

Соскочив с перил, девица одернула платье, которое, впрочем, едва прикрывало бедра  и все остальное.

– Вот так всегда – пытаешься сделать людям добро, а тебя посылают. Хьюго предложил за твою сестру ширшола. Десять шкурок. Товар прибывает через месяц.

И девка ушла, развязно виляя округлым задом.

Оглушенная Глория смотрела вслед исчезнувшей за поворотом Габи.

Ширшол! Ценнейший мех из лесов Айсвинда – родины скрытных варваров. Лишь недавно молодой король Седерик Первый из рода Аллатов каким-то чудом заключил с ними мир. До этого каждая попытка захвата оканчивалась сначала кровавой бойней, а затем жестокой местью людям. Приграничные деревни горели, и варвары не щадили ни женщин, ни детей. Истории об их зверствах заставили бы вздрогнуть последнего садиста, и никто лишний раз старался не соваться в те земли. Даже за серенькие шкурки ширшола, которые ценились дороже золота.

Так вот почему Голден так над ней потешалась! Глория растерянно тронула заживающую скулу. Да если она на арене старость встретит – и то половины выкупа не наберет!

Но если… Если украсть… Нет, такой груз под надежной магической охраной. Украсть в одиночку невозможно, да и она не смертник – воровскому ремеслу учиться надо с колыбели. А вот ее умение драться… Защищать! Ну, точно!

– Ло? – раздался за спиной голос Ариэллы.

Глория обернулась к сестре, хватая ее за плечи и стискивая в радостных объятьях.

– Я придумала! Придумала, Ариэлла! Жди здесь!

И, оставив удивленную сестру, Глория рванула обратно к Голден.

Двери уже были закрыты, но Глория стучала до тех пор, пока не довела Голден до срыва.

– Я сказала – пошла вон! – рявкнула хозяйка. – Не дошло с первого раза?!

– Я достану тебе десять шкурок и двух живых ширшолов сверху! – выпалила Глория, не обращая внимания на разъяренное и полуголое нечто – тело у Голден, кроме груди, было мужским.

Обстановка в комнате изменилась как по щелчку пальцев. Небрежным жестом отогнав от себя мужчин, Голден уселась на софу. Так-так. Хорошее начало.

– Живых? Чушь. Твари дохнут в неволе слишком быстро, их уже пытались разводить.

– Или тот, у кого получилось, не хочет делиться секретом успеха. В любом случае они протянут некоторое время. И это привлечет новых посетителей…

Глория не очень умела убеждать. Гораздо проще было решить дело кулаками, чем она и занималась с самой ранней юности, как только ее сестру забрали, и пришлось взрослеть очень быстро, отстаивая право на жизнь силой.

Она хорошо помнила своего первого и, пожалуй, единственного наставника – ветерана аренных боев, из которого каким-то чудом не выбили человечность. Еще не старик, но уже одной ногой в могиле Хромой Ирг подсказал Глории, где она может заработать достаточно, чтобы вытащить не только себя, но и Ариэллу.

И теперь у нее действительно есть шанс покончить со всем этим! Голден хмурила накрашенные брови, но алчный блеск глаз выдавал ее с потрохами.

– Одних ширшолов мало, – заявила, наконец, – мне нужны гарантии. Если не справишься – снимешь амулет Ютаи!

Ледяной ком омерзения рухнул в желудок, выталкивая к горлу тошноту. Рука потянулась к горловине, но Глория буквально заставила себя не двигаться.

– Ответ получишь через неделю, – проговорила не своим, деревянным голосом. – Возможно.

Глава 3

– Я выражаю несогласие, – прорычал Ньял, оглядывая притихших вожаков. – Люди – подлые хирсовы выкормыши! Ни чести, ни достоинства! Связываться с ними – позор оборотню.

По ушам хлестнул низкий рык, и Кайрон – бета вожака из клана Сумеречных – выступил вперед.

– Закрой свою пасть, снежный, или я помогу ее закрыть!

Но Ньял не опустил глаза – его мнение о людях не могла изменить даже история Кайрона и Айлы – человечки, родившей своей паре уже двух щенков. Неслыханное событие – самка рожает второй год в подряд! Но один случай – еще не повод связываться с людьми. Кайрону просто повезло!

– Нам не нужны ни их товары, ни присутствие в лесах Айсвинда, – медленно повторил Ньял. – И я уверен, Мать Волчица недовольна этим глупым союзом с людским вожаком. Клан Снежных не будет присутствовать на торгах!

Встав со своего места, альфа  покинул собрание Кланов. Лес встретил его шумом дождя и скрипучим голосом Гвен – шаманки Сумеречных, что прибыла на сборище вместе с остальными.

– Все рычишь, глупый волк?  – не поднимая головы, цокнула старуха. – Как бы Мать Волчица не заставила тебя свой хвост укусить… Будешь потом выть на луну о милости.

Ньял снисходительно взглянул на тщедушную фигурку. Время совсем иссушило эту волчицу, оставляя живыми лишь умные серые глаза. Советов Гвен искали все вожаки, кроме него.

– Луна долго будет ждать моих молитв.

– Может, и не дождется, – согласилась Гвен, – значит, услышит песнь умирающего клана. Сколько Снежных осталось, вожак?

Ньял ответил рассерженным рыком:

– Это глупости! Человечка Айла – всего лишь случайная милость Матери Волчицы!

– И четыре детеныша за год у Сумеречных тоже? А трое у Горных? Еще трое волчиц Бурых зачали щенков, двое родилось у Ночных… И только Снежные остались ни с чем из-за упрямства своего молодого вожака.

Слабая на вид, Гвен куснула за самое больное – в клане Снежных пять лет не появлялось детенышей. Но и это всего лишь случайность!

– Хватит!  – рявкнул на шаманку. – Люди – жалкие и трусливые создания. Мое мнение не изменится. Никогда!

– Пусть же тебя услышит Мать Волчица, – кивнула Гвен и вернулась к своему занятию – ловко орудуя ножичком, принялась вырезать оберег. Крупный волк рядом с беременной фигуркой женщины.

Ньял презрительно фыркнул – шаманка благоволила Айле и считала, что та принесла оборотням драгоценное знание – человечки способны рожать от своей пары хоть каждый год. Молодые самцы уже перешептывались, что неплохо бы найти и Снежным хоть одну такую, но Ньял жестко пресекал глупую болтовню.

Плотнее запахнув плащ из ширшола, оборотень двинулся прямиком к стоянке Снежных. Если глупые вожаки решат все-таки осуществить торговый обмен, то он лично возглавит патруль, чтобы ни один из грязных человечков не посмел бродить по лесам Айсвинда. Да, так и будет. Его волки обеспечат безопасность границ так хорошо, как только возможно.

***

– Демоновы… земли.

Но ругань не помогла отогнать давящее чувство тревоги, поселившиеся в сердце в тот момент, когда торговый караван пересёк полноводную и бурную Идден – реку, что естественной границей отделила земли Айсвинда от Империи. Никогда Глория не думала, что природа способна изменяться столь… стремительно. Вот торговые обозы бодро катились сквозь сухой и светлый лес, а вот их окружают огромные и мрачные ели, сквозь кроны которых не пробивается даже лучика света. Сырой туман гулял между темными стволами. Настолько толстыми, что их не могли обхватить двое взрослых мужиков.

– Эй, девка, – окликнул ее один из торговцев, – ночью – твой дозор.

Глория кивнула. Да как угодно. Все равно этой ночью она покинет караван. Каждый день на счету. Конечно, она согласилась на условия жадной твари. Правда, удалось стребовать ответную клятву – Голден не имела права продавать Ариэллу, пока Глория не вернётся.  Маг скрепил их обещание метками, и на руке зудел невидимый след, не давая забыть о том, что времени у нее оставалось два месяца с учётом дороги. Но для ее плана годилось.

Несколько недель охоты в лесах Айсвинда – вот на что отважилась Глория. Да, это риск – и немалый, но сложа руки она не сидела – выведала все, что может помочь в нелёгком деле, и запаслась нужными инструментами. Ну кто будет ловить по лесам одинокую девицу? Конечно, попытки самостоятельной охоты наверняка были, но успех всегда скрывался под байками о жестокой расправе над браконьерами. Люди слишком жадные – они не станут рассказывать об удаче, чтобы не спугнуть. Да, Глория могла биться об заклад, что не раз охотники устраивали в Айсвинд набеги.

И у нее обязательно все получится. Стэн и Марик проявили неожиданное участие. Без всяких просьб достали ей хорошего снаряжения, хотя Глория даже не обещала платы. Это было странно. С чего вдруг такое бескорыстие? Но от денег оба отказались, и по каменным мордам вообще не было понятно, зачем они сунулись с это дело. Помощь Глория приняла, объявив, что в должницах не останется. Но братья вновь никак не прореагировали на ее заявление. Наверное, им в радость было уже то, что Распорядитель рвал и метал, узнав о ее решении поработать на торговцев.

Но щуплый старикашка не представлял особой угрозы, а вот Хьюго, ворвавшийся в их комнату вместе с тройкой Псов…

Глория поежилась. Конечно, он ничего им не сделал. Но успел наговорить достаточно, чтобы Ариэлла не спала всю ночь. Как хищник, что чувствует страх жертвы, Хьюго безошибочно определил себе идеальную кандидатуру для долбанных «игр» которыми забавлялся с несчастными девушками. Подонок!

Глория стиснула зубы, оглядывая стремительно темневший лес. Чего разнервничалась?! Испугалась деревьев? Да плевать и на эту чащу и на варваров! Не в первой рисковать своей шкурой.

Стоянку справили быстро, и Глория  вызвалась дежурить в самое трудное время – перед рассветом. Так легче удрать – на  метки верности торговцы не раскошеливались.

Лагерь быстро затих, перед этим, конечно, обмусолив тему предстоящей сделки. Варвары ценили ткани, и в этот раз у торговцев имелось нечто очень заманчивое: тюки из самой Чардаш – страны жарких песков, солнца и драгоценного бархата. А так же многих других редких тканей, включая невесомое чудо, добрый лоскут которого проходил в крохотное женское колечко.

Торговцы были уверены – варвары оценят полупрозрачную красоту, но Глория думала, что куда практичней в этих суровых местах старый добрый хлопок.

Конечно, поспать ей не довелось. Нервы вибрировали тонкими струнами, и казалось, что из темноты за ней следят очень умные и внимательные глаза. Девушка  тряхнула головой, пытаясь избавиться от наваждения. Глупости! Варвары даже не появились у границы с Империей. Разве так защищают свои земли? А строгие запреты торговцев отлучаться дальше, чем за ближайшее дерево по нужде – всего лишь страх за свое состояние.

Но когда ее осторожно тронули за плечо, намекая, что пришла очередь дозора, тело будто прошило сотней крошечных молний. И положенное время она выждала, нервно расхаживая у телег и вглядываясь в плотный туман. Иногда казалось, что там мелькают огромные тени, а взбудораженный слух ловил тихое рычание. Звери, должно быть.

Как только лагерь вновь затих, Глория прокралась к крайней повозке. Там, под множеством тюков с вещами охранников, спрятаны и ее вещи. Обычный на вид мешок, только дно двойное. Тонкие, как паутинка, силки лежали под стопкой сменной одежды и прочими нужными в походе вещами. Ширшола не взять стрелой – маленький и юркий зверек шел только в невидимую западню из прочных нитей. Приманка всегда должна быть свежая, а запах человека Глория собиралась отбить специальной, купленной за очень внушительную сумму настойкой.

Стараясь не шуметь, она вытащила походный мешок, зачем-то проверила крепление меча на ременной перевязи и, оглянувшись на спящий лагерь, бесшумно скользнула за ближайшее дерево.

Глава 4

– Вожак! От группы людей отделился один человек!

Белоснежный волк, что до этого момента мирно дремал в корнях раскидистой ели, мигом вскочил на лапы. Обнажив огромные клыки, низко зарычал, от чего два стоящих рядом мужчины торопливо пригнули головы и ссутулили широкие плечи.

– Мы не могли его убить, – оправдываясь, начал один.

– Это самка, – подхватил второй.

Клыки тут же пропали. Насторожив уши, волк шумно фыркнул.

– И она не испугалась нашего предупреждения, – хором подведи итог мужчины. – Вместо того чтобы бежать обратно к торговцам, выбрала лес.

Ньял устало закатил глаза. Глупые щенки! Услышав рычание, человечка наверняка  перестала соображать от страха и выбрала не то направление. Но какого хирса людишкам вздумалось брать с собой самку?

– Она охраняла товары, – ответил один из дозорных. – Мы вели их с самой границы и видели, что эта странная человечка ходит с мечом и ест из котла стражи.

– У нее яркие волосы… – заметил второй, – как будто лепестки огнецвета… Даже у Бурых не бывает таких. И на лице странные… пятнышки.

Ньял рассерженно зарычал. Да какое ему дело как выглядит человечка?! Самку стоило вернуть обратно. Доверил молодым глупцам самую лёгкую работу – сопровождать торговый караван, а надо было браться самому.

Волк глубоко вздохнул, но людской запах не пачкал свежий лесной воздух.

– Человечка отправилась к северной излучине, – тут же откликнулся дозорный, – за ней следуют Айвис и Берт.

Ну что ж, хоть в этом не напортачили. А на торгах Ньял подскажет бесстрашным вожакам, что по лесам Айсвинда уже разгуливают непрошенные гости. Наглая самка! У Снежных с такими разговор короткий.

Рыком отправив молодняк обратно к караванам,  волк гигантским прыжком перешёл на бег. Под лапами запружинила упругая лесная почва. Он настигнет человечку в два счета и выпроводит из леса навсегда!

***

Бросаясь от дерева к дереву, Глория удалялась все глубже в чашу. Не успела сбежать – сразу напоролась на хищников! В десятке шагов от лагеря услышала низкое рычание и заметила огромную тень с багровыми искрами глаз. Медведь! Но даже мысли не мелькнуло возвращаться обратно. Стараясь не провоцировать зверя, отступила глубже в лес. Главное – не бежать, но как же хотелось с визгом броситься  под защиту каравана: одно дело – выступать на хорошо освещённой арене, а другое – бороться со зверем на его территории.

Невдалеке треснула ветка, и Глория замерла, вглядываясь в белесый туман. Он стелился между деревьев  плотным одеялом, лишая возможности осмотреться как следует.

Треск повторился. Глория удобнее перехватила меч. Животное не должно напасть, если оно не голодное. Или больное. А сейчас середина теплого сезона – зверь не может быть агрессивен.

Но все равно под коленками чудилась противная слабость. И ощущение, что за ней следят, никуда не пропало. Демоновы земли! Понятно, почему охотники опасаются сюда ходить – как бы самой  не завыть от страха.

Надо найти место посвободнее. Помнится, перед самой стоянкой они проходили небольшую, но очень бурную речку – один из притоков Идден. Около берега и обзор лучше, и места для маневров больше.

Прикинув, где она находится, Глория развернулась на пол-оборота и, стараясь не бежать, двинулась к реке.

За спиной то и дело потрескивало, и рубаха под плотным кожаным  доспехом промокла насквозь. Во рту стоял мерзкий кисловатый привкус, и хотелось схватиться за кончик короткой косицы, по привычке мочаля локоны между пальцами. Давняя детская привычка…

Где-то вдалеке раздался протяжный вой, и ноги сами ускорили шаг. Волки. Боги, только бы силки успеть поставить, а потом она соорудит домик на дереве. Хотя высокие и толстые ели меньше всего подходили для этого. Вой повторился и звучал уже ближе, ему вторил еще один. Да что ж такое?!

Но вместе с тем слуха достиг шум реки, и, еще раз оглянувшись, Глория все-таки побежала к спасительной воде.  Сбоку мелькнуло белое пятно. Ох, лучше бы она не оглядывалась! Дыхание сбилось, и ноги чуть не завязались в узел – за стволом дерева прятался волк! Она видела, как мелькнула широкая морда и тут же пропала.

Шум воды становился ближе, но тут в спину ударил густой рык. И еще один! Боги, да их тут целая стая, и охотиться они собрались на нее!

Деревья резко пропали, и Глория стрелой выскочила на крохотную полянку. Сапоги проехались по влажной от росы траве, и она чуть не шлепнулась на задницу, успев затормозить в последний момент – обрыв! Внизу бесновалась река, а справа и слева наступали плотной стеной ели.

Бесшумно, словно тени, из-за толстых стволов выскользнули два белоснежных пятна. Сердце бухнуло о ребра и тяжелым булыжником скатилось в желудок – нет, это были не волки…

Руки тянулись протереть глаза, потому что стоящие перед ней твари просто не могли существовать! Огромные, в два раза крупнее самого рослого волка, что она видела, чудовища скалили белоснежные клыки размером с ее указательный палец!

Меч предательски дрогнул, и Глория отступила на шаг ближе к обрыву. Ей надо в реку. Как бы ни пугала ревущая внизу вода, но против двух тварей она не сдюжит.

Еще один вой резанул по ушам, и на полянке возник третий волк.

И если мгновение назад Глория еще сомневалась, сможет ли она прыгнуть, то сейчас готова была это сделать без промедления.

Он был еще больше. Невероятно огромный – с доброго медведя! Глория все-таки протерла глаза, но широкогрудое чудовище никуда не исчезло. И оскаленные клыки обещали мучительную смерть.

Волк утробно заворчал, прижимая уши, и двинулся вперед. А она назад. Под сапогом хрустнули камешки. До обрыва еще один шаг, и если она его не сделает…

В глазах зверя мелькнуло какое-то человеческое удивление, когда Глория резким движением вложила меч в ножны и крепче поправила заплечный мешок. Не верит. Не может представить, что добыча сама решится на самоубийственный шаг, но оставаться тут – еще большее самоубийство.

Быстро оглянувшись на воду, Глория сиганула вниз.

***

Прыгнула! Распахнув пасть, Ньял смотрел на пустой обрыв, где еще секунду назад топталась молоденькая самка. Лапы сами поднесли к краю, но девчонки нигде не было, и только ветер дул в спину, ероша шерсть на загривке.

Взгляд лихорадочно скользил по воде, выискивая прядку солнечных, как лепесток огнецвета, волос. Он хотел напугать, но не убивать! Только пустоголовая девица вдруг решила добровольно лишиться жизни!

И вроде бы надо бежать обратно – не его руки толкали самку с обрыва, но, коротко рыкнув на таких же ошеломленных оборотней, Ньял бросился следом.

В ушах засвистел ветер, а в голове пронеслась вереница отборной ругани. Куда лезет, ради кого?! Грязной человечки! Но холодная вода мигом вышибла из груди дух. Подхватила, завертела и понесла со страшной скоростью вниз. Ньял молотил лапами и помогал на поворотах хвостом, пытаясь справиться с потоком. А в груди огненными шипами колола крепнущая с каждым мигом ярость. Пусть только эта девица попадется к нему в пасть! Вытрясет за шиворот и пинками выпроводит из леса, напугав до седых волос! Его – альфу Снежных – макнули в воду как шкодливого щенка! Наглость!

Перед самым носом мелькнуло рыжее, и Ньял щелкнул пастью, захватывая вместе с водой и толстую косу. Отплевываясь и фыркая, потянул девицу в сторону, сильнее прижимая уши от пронзительного визга и брани напополам с бульканьем. Да ее рот просто набит грязью! Как и у всех людей.

Когти заскребли по гладким камням. Едва почувствовав твердую почву под ногами, девица рванула в сторону и разразилась новой порцией брани – зубов Ньял не разжимал. Так и выволок брыкающуюся и злую самку на берег, и без всякой нежности швырнул на землю, а сам громко фыркнул, прочищая забитый водой нос.

В морду дунул игривый ветерок, и Ньял застыл, не смея сделать нового вдоха. Нет! Это… этого не может быть!

Девица жалась к камням глядя на него огромными от ужаса глазищами, а он с таким же ужасом разглядывал свою… пару?! Короткий, полный боли и недоумения вой разодрал горло. Человечка! О, Мать Волчица, это… Это жестоко! Злая шутка! Но воздух в груди кончился, и волк судорожно вздохнул, чувствуя, как от хлынувшей в нос сладости подламываются лапы.

Она пахла так… Так вкусно!  Как сочная ягодка  малины, душистая от наполнившего румяный бочок сока и дикий лесной мед, прозрачно-золотые капли которого он так любил пробовать. И еще немного остренько. Пряная нотка дразнила нос игривой бабочкой, заставляя хотеть дышать снова и снова. Ловить это крохотное чудо, отчаянно пытаясь распробовать всю глубину невероятного аромата.

Пасть затопило слюной, и Ньял шумно сглотнул. Самочка побледнела до синевы и задрожала. Боится… И ей холодно! Волк ласково заурчал. Он согреет. Такая хорошенькая! И эти странные пятнышки – будто искорки солнца на белоснежной коже… Каждую так и хочется отметить поцелуем…

Но разум взбунтовался, одергивая глупое животное «я». Перед ним человечка! Его пара – грязное людское отродье! Тихий смех Гвен эхом прозвучал в ушах, и Ньял вторил ему злобным рыком.

Он выкинет эту девку прочь! Но острая, почти болезненная вспышка сопротивления со стороны зверя, обрубила последнюю надежду на избавление от ненавистной человечки. Пара! Оборотень скорее сдохнет, чем добровольно решит себя второй половины. Пытаясь ослабить яростное неповиновение волка, Ньял вновь встал на две ноги.

***

Она ударилась головой. Или нахлебалась вод ы и лежит теперь полутрупом, а происходящее – обыкновенный предсмертный бред!

Глория тихонько заскулила, отчаянно жалея, что ни разу не теряла от страха сознания. Огромное животное вдруг поднялось на задние лапы, а потом…

Хруст ломающихся костей ни с чем не спутать. Даже если он слышан меньше секунды. Грудь чудища раздалась в стороны, морда укоротилась и длинная шерсть втянулась в кожу, обнажая крупный рельеф мышц. Передние лапы обзавелись пальцами и локтями, задние – ступнями, коленями и всем, что полагалось… человеку?!

Перед ней стоял мужик! Огромный беловолосый мужик! С клыками! Четко очерченные  губы кривились, показывая острые кончики, а еще он рычал. Как волк! Волк, превратившийся в человека! И если бы она не сидела, то точно упала. Перед ней стоял оборотень! Зверь превратился в злющего и – о Боги! – голого мужика!

Надо было зажмуриться, но Глория пялилась на белобрысого гиганта, не в силах утрамбовать в голове то, что видит. Не только его размеры – вся внешность заставляла смотреть! К бычьей шее липли длинные белоснежные пряди. А лицо… Оно как из камня! С крупными, рублеными и какими-то нереально совершенными чертами! Высокие скулы, умный лоб, прямой нос и почти полное отсутствие переносицы, придающее облику сходство с хищным зверем, которым он и был секунду назад. И глаза! Багровые угли, горевшие яростью.

– Что ты здесь забыла?!

Мощный голос впечатал ее в камни. Перетряс все нутро и завибрировал раскатами грома в ушах. О, Боги! Таким горлом можно убить! Оглушить уж точно…

– Я… – запищала трусливой мышью, но оборотень и не думал слушать! Весь ощерился, и даже на лице мелькнуло нечто звериное.

– Ты – грязная человечка!

Человечка?! Глория затрясла головой. Что за дикое название людей? Не дождавшись от нее ответа, мужик раздраженно фыркнул. А потом в два шага подошел ближе и схватил за шкирку, без усилий поднимая вверх.

Еще никогда она не чувствовала себя настолько беспомощной и… мелкой. На Арене против нее выступали всякие здоровяки, но варвар был выше и мощнее их всех. Никакого сала – крепкие жгуты мышц, от природы широкая кость и огромный рост. От кончиков широких ступней до белоснежной макушки он весь состоял из ловкости и силы. Такой бы втоптал ее в песок Арены на первой секунде боя, но… Но она тоже умеет сражаться!

Резко оттолкнувшись от земли, Глория изо всех сил врезала между расставленных ног гиганта.

***

Он едва успел среагировать. Не людским – звериным чутьем – ощутить опасность и в последний миг закрыться от удара неожиданно сильной ножки. Подлая самка! Ни один оборотень не ударит другого в столь деликатное место, но человечка и не думала стыдиться! Болезненный тычок по колену вырвал из горла короткий рык, а другой – по руке – заставил разжать пальцы. Самка умеет драться?! Воспользовавшись его замешательством, девчонка рванула к ближайшей скале и с ловкостью белки стала карабкаться вверх.

– Куда?! – рявкнул на удиравшую человечку.

Едва успел сдернуть беглянку с камней и скрутить в безобидный кулек.

– Пусти! – взвизгнула девица, сверкая потемневшими от страха глазами.

Ньял ответил угрожающим рыком, и девчонка заткнулась, так жалобно складывая темные бровки, что на мгновение стало совестно – да она совсем перепугана! И сладкий запах пары пропал, превращаясь в тревожащую обоняние горечь.

– Ты – страж торгового каравана, – стараясь выровнять голос, проговорил Ньял. – Какого хирса решила свернуть с тропы? Это запрещено!

Самка растерянно моргнула.

– Я… я заблудилась, – пробормотала едва слышно, пряча за пушистыми ресницами вранье. Но запах… Его пара ещё и лгунья! О, Мать Волчица, это должно быть дурной сон…