Эльза Вий
Марена
Сказ Летний
– Ой, бабоньки, что делается!..
– И не говори! До недели Купалы ещё далече, а нечисть гуляет, как у себя дома!
– А слыхала я, что соседнюю деревню черт спалил!
– И я слыхала. А там, за дубравой, в деревне вся скотина померла! Говорят, мол тоже нечисть…
– Ой, бабоньки! Кабы нас это несчастье стороной обошло!
– Может ведьму попросить? Мы ей гостинцев потом, али ещё чего, что ей там надобно.
– Да кто ж в лес то пойдёт?! Там такое твориться! Мужики уже от умрунов устали бегать! К реке не подойти, мавки буянят! Черти все пакости творят!
– Может дьяка попросить?
– А я говорю, ведьму просить надобно!
– Дьяка!
– Ведьму!
– Дьяка!!!
– Ведьму!!!
Ведьма как обычно спокойно сидела за столом, медленно попивая чай. Водяной ел баранки, думая о чем-то своём. Леший шумно ходил из угла в угол, еле передвигая ноги в красных сапогах, которые ему были очень велики. Хозяин леса был явно чем-то обеспокоен, что-то бубнил себе под нос, иногда останавливался, загибал пальцы, что-то подсчитывая в уме. Дверь в дом ведьмы медленно отворилась и в горницу вполз умрун. Был он необычайно толст, вонюч и без ног. Подобравшись по ближе к ведьме, он извлёк чистенький белоснежный конвертик и отдал хозяйке дома. Выполнив свой долг, он так же медленно пополз прочь, восвояси.
– Не, ну вы видели! – заорал Леший, провожая взглядом гонца. – Он такой огромный, что тут не могила, а курган на пол леса выйдет! Ну, Кощей! Я тебе припомню…
– Да что ты зубами то скрипишь? – вяло отозвался Водяной. – Ну подумаешь, пару холмиков в лесу будет.
– Пару?! – Леший подпрыгнул от возмущения. – Только на этой неделе уже четвёртый! А сколько их до этого было?! У старухи целый стол письмами Кощеевыми завален! Да тут уже не лес, а настоящие кладбище!!!
– Ну и ладно, они ж в земле, не просто так валяются, – зевнул Водяной, грустно смотря на последнюю баранку. – Что пишет наш Кощей? Скоро он уже будет?
– Угу, – кивнула ведьма. – Через пару дней.
– Я ему все выскажу! – не унимался Леший. – Тоже мне, владыка нежити! Царь потрохов и гнилого мяса! Я ему все Навье царство в клумбу превращу! Будут у него лютики-ромашки вдоль реки Смородины! И плющом весь дворец окутаю! На троне его шиповник с малиной выращу, чтоб сиделось мягко!..
– А у меня мавки буянят, – вздохнул Водяной, не обращая внимания на возмущение хозяина леса. – Скучно им, говорят, мол любви хочется, настоящей. Все молодцев к себе зазывают, да только от их виду те разбегаются.
– А я слышала, что в края наши черт забрёл, – так же вяло отозвалась ведьма. – Что его в нашу глушь занесло?
– Вера у них странная, в мужика мёртвого верят, рабами себя называют, – махнул рукой хозяин реки. – Видимо, слаба пока их вера, вот и заслали сюда этого, одинокого, чтобы показать, что не брехня все это.
–… и костьми лягу, но устрою там вечную весну, с дождями, бабочками, цветочками! – сам себе говорил Леший. – Не поленюсь, с других стран кроликов приведу, пушистых, белых, говорят, они плодятся страсть как быстро! А надо будет, так и сам туда перееду, устрою Кощею сладкую жизнь! В цветах! В красоте! И каждому умруну по венку из одуванчиков! Чтоб красивее было!
– О, как тебя понесло, – улыбнулся Водяной. – А за нашим лесом кто смотреть будет?
– Ничего, – махнул рукой Леший. – Зверей по соседним лесам, а за кустами да деревьями и Марена поглядит. Я ненадолго. На век-другой.
– Всю жизнь мечтала каждую весну пеньки считать, – проворчала ведьма. – Интереснее этого занятия ничего больше на свете нет…
Ближе к ночи гости разошлись. Водяной ушёл раньше, сославшись на то, что у него много дел, при этом грустно смотря на пустую тарелку, где от баранок не осталось и крошек. Лешего Марена еле выгнала; он уже составил план по озеленению Навьего царства и заявил, что воплотит его в жизнь в кратчайшие сроки. Оставшись наконец в одиночестве, Марена принялась за уборку. Она очень любила порядок и никогда не ленилась, поэтому с первых дней в её доме поселился Домовой. Он безумно любил свою хозяйку за опрятность и часто помогал ей, хотя та никогда и не просила. Когда у ведьмы бывали гости, он не выходил, все время прятался. Леший очень настойчиво пытался с ним познакомится, за что получил летающим ухватом по голове, когда полез за печку. После этого Домового никто не трогал и казалось, вообще забыли о его существовании.
Пока Марена мыла посуду, Домовой тщательно подметал пол. Был он мал, ростом чуть больше кота, в чистой красной рубахе и соломенных лаптях. Тонкая бородка, на голове небольшая лысина. Когда все было убрано, Марена молча отдала Домовому небольшую булочку и крынку молока. Получив награду, старичок сразу же исчез, в благодарность улыбнувшись хозяйке. Марена устроилась на печи и сразу же провалилась в сон.
Проснулась ведьма от того, что кто-то настойчиво толкал её. Е будил испуганный Домовой. Полностью проснулась Марена от запаха гари, с улицы через дверь в дом сочился густой дым. Не долго думая, ведьма оделась и выбежала на улицу.
– Ой, таки здравствуйте, – скрипучий голос окликнул её. – Зачем вы встали? Надо было дальше спать. Мне совершенно не нужна помощь, я и сам могу все доделать.
Позади стоял черт, прямо у стены дома разводя костёр. Пламя ещё было не большое, но уже успело перейти на жилище ведьмы. Марена грозно махнула рукой, пламя исчезло, а обугленные балки вернули свой прежний вид.
– Ну-ка, голубчик, давай-ка поговорим с тобой, – ведьма схватила рогатого за хвост и поволокла в дом. Тот начал вырываться, кричать, но ничего не помогало. Стоило ведьме войти в дом, как дверь наглухо захлопнулась. Черт лежал на полу, испуганно смотря на старушку.
– Простите, меня, добрая бабушка, – взглянув на ведьму, взмолился рогатый, на всякий случай спрятав под себя длинный хвост.
– Ну, и зачем ты мне дом подпалил? – грозно спросила Марена, в руке её задрожал огонь.
– Работа у меня такая, – начал оправдываться черт, стоя на коленях, не сводя глаз с огня. – Таки я не знал, что в этих чудесных краях живёт такая красивая ведьма! Если бы я знал, я бы пришел к вам с цветами и подарками! Но меня не предупредили…
– Правильно, потому что я не твоей веры.
– Старых богов почитаете? Тогда понятно, почему о вас мне неведомо. Но я все равно прошу у Вас прощения! Я таки готов возместить Вам ущерб! У меня есть хорошие связи, могу достать омолаживающие яблоки. Или может Вам нужно что-то конкретное? Только не бейте меня… И не отправляйте обратно в преисподнюю! Я ещё месячную норму не выполнил, выговор ввалят, с работы выгонят…
– Дров наколи, – вздохнула Марена, пламя в её руке исчезло. Она как-то понимающе посмотрела на рогатого. – Чаем хоть тебя напою…
– Э-ге-гей!!! – Леший стоял на берегу реки, солнце только поднялось, над рекой стелился лёгкий туман. – Ну, вылезай давай!
Эхо разносило его слова, нарушая тишину. Течение было как никогда слабым, пахло свежестью и прохладой.
– Ну и сиди там, – тихо проворчал хозяин леса. – Без тебя у старухи все баранки съем…
– А лещом тебе по голове не постучать? – из воды вылез Водяной. – Баранки он все съест… Я тебя потом лягушками накормлю.
– Нужны мне твои баранки! – отмахнулся Леший. – Тебя по другому не дозовешься! Пойдём к старой, вдруг Кощей приехал уже. Я на нем грибы выращу! Белые!
– Марена уже так делала.
– С Кощеем?
– Нет, с грибником одним…
Гости без стука вошли в дом ведьмы и застыли. За столом сидел черт, громко и быстро рассказывая какие-то истории, при этом так же быстро поглощая булочки, пирожки и баранки. Ведьма внимательно слушала странного гостя и даже не обратила внимания на друзей, в отличии от рогатого. Тот резко замолчал и замер, не зная, чего ждать. Водяной резко подскочил к столу, жадно схватил тарелку с баранками и подсел ближе к ведьме.
– Эм… Кхм… Здрав будь, зверь чудной, – медленно подошёл Леший к столу, усаживаясь рядом с чёртом.
– Да-да, откуда ты животину такую взяла, старая? – не выпуская тарелку из рук спросил Водяной.
– Здравствуйте, – робко начал рогатый. – Я не зверь, я – черт. В Ваших краях по поручению начальства. Скотину морю, посевы гублю, деревни жгу, выполняю мелкие поручения.
– А леса жжёшь? – прищурился Леший.
– Только по указанию высшего начальства, – попытался оправдаться рогатый. – За всю жизнь – только один раз. И тот был гиблым.
– Ну тогда ладно, – махнул рукой хозяин леса и принялся за угощения.
– А таки можно узнать, кто вы?
– Лефый я, – чавкая откликнулся Леший. – Хофяин лефа. Фмотрю за тем, фто бы фсе цфело и жило фпокойно.
– Водяной, – откликнулся хозяин реки. – И это были мои баранки.
– Там ещё есть, – махнула рукой Марена. – Не жадничай.
– И давно Вы дружите с этой прекрасной и доброй госпожой?
– Эмвумдфифнл, – пробурчал Леший.
– Давно. Уже и не помним сколько, – перевёл Водяной. – А тебя каким ветром к ней занесло?
– Ну… – замялся рогатый. – Скажем так; я ошибся домом, пока выполнял поручения начальства…
– Он меня чуть не сжёг, – спокойно пояснила Марена.
– Эфпрофацлы? – с набитым ртом спросил хозяин леса.
– Он спрашивает "почему у тебя тогда ещё рога на месте? " – снова принялся переводить хозяин реки.
– Таки я чуть не пожертвовал своим хвостом за свою оплошность. Ещё искупил вину тяжёлым физическим трудом.
– Дров наколол и за водой сходил, – так же спокойно пояснила ведьма.
Гости сидели у Марены до поздней ночи, беседуя обо всем подряд и рассказывая о своей нелёгкой доле. Черт рассказывал о том, как много им приходится трудится, что их цель – распространить веру в них по всему миру, что план нужно выполнить не позже чем через триста лет. Леший делился опытом пересчёта лесного зверя по головам и хвостам, рассказывал о тонкостях морочащего ремесла. Водяной ничего не говорил, жадно ел баранки, периодически что-то спрашивая и одобрительно кивал головой.