Элтэнно. Хранимая Звездой
Хозяин Острова
– Хочешь, попрошу у Стийера его? – сразу оживился парень. – А то на твой смотреть жутко, он же только по городу годится.
– Не стоит, – легкомысленно отказалась Инга, едва представила, что тогда придётся признаваться в неумении правильно переключать скорости для комфортной езды. Вместо слов она села на велосипед и приготовилась к путешествию.
– Хорошо. Но ты всё равно слезь ненадолго.
– Зачем?
– Хотя бы седло до правильного уровня подниму. Сразу видно, что у тебя нога до конца не распрямляется, – растолковал Риевир, но понятнее Инге не стало. Девушка всего-то решила, что раз кто-то хочет позаботиться об её комфорте, то возражать она не станет.
День четвёртый. Около девяти часов утра
Подъём в гору оказался действительно сложным делом. Мышцы икр напряглись, обещая к вечеру сильную боль в ногах. В какой-то момент Инга даже поняла, что крутит педали на пределе своих возможностей, а велосипед практически стоит на месте. Это заставило её остановиться, прижимая одну ступню к земле, но так и не слезая с седла. Со стороны поза, должно быть, казалась весьма забавной, но девушке было не до таких мыслей. Она вытащила из специального держателя небольшую бутылочку воды и допила остатки. После чего устало смахнула пот со лба рукавом. Взять с собой в дорогу платок она как-то не удосужилась, вот и приходилось использовать то, что имелось. Но Инга не переживала из-за этого. Всё равно возвращения в гостиницу было не избежать и уже не столько по причине арендованного велосипеда или же благоразумно оставленной в номере дорожной сумки (не на руль же её вешать!). Девушка понимала, что в пропитавшейся потом одежде не отправится в затяжное плавание. Ни за какие коврижки!
– Эй, долго ещё? – с тенью надежды прокричала она остановившемуся из-за её задержки Риевиру.
Парень не сразу заметил её остановки, а потому находился на довольно-таки приличном расстоянии. Однако, поняв, что Инга из-за усталости едва жива, сел на велосипед и доехал до неё сам. Собственно, так разговаривать было даже удобнее.
– Чего спрашивала?
– Долго ещё ехать? – жалобно уставилась она на него.
– К сожалению, порядочно.
– А мы не могли бы сократить путь на автобусе? – позволила себе всё же заныть Инга. – Что если напроситься на рейс? Вскоре же должен быть один.
– Это нарушает правила. Автобусы только для туристических групп.
– Неужели настолько всё серьёзно, что нельзя сделать крохотное исключеньице? Малюсенькую поблажечку? – принялась умолять она.
– То, что было один раз – повторится во второй, – серьёзно ответил парень. – Обязательно. А с маленького нарушения начинается грандиозный хаос. Сначала ты легкомысленно позволяешь себе какую-либо мелочь. Например, начнёшь не вполне аккуратно заправлять постель по утрам, – Инга, у которой дома кровать и вовсе никогда не закрывалась покрывалом, если не предполагались важные гости, постаралась не измениться в лице. – А затем привыкаешь к этому настолько, что перестаёшь убирать постельное. После не замечаешь, что на столе грязная посуда, что вещи лежат на стульях, а не убраны в шкаф. И постепенно, очень медленно и неторопливо, твой дом поглощает хаос.
– А как же генеральная уборка?
– Если в доме поселился хаос, то уже на следующий день он снова распространит своё влияние, – с этим нельзя было не согласиться. Практика доказывала правоту. – Так, быть может, не стоит делать даже первого шага ему навстречу?
– Я тебя поняла. Просто ужасно устала, – с грустью созналась Инга и, решив всё же удовлетворить давно гложущее её любопытство, поинтересовалась. – А мы точно нигде не встречались раньше?
– Встречались, – спокойно подтвердил Риевир.
Инга не особо ожидала услышать такой ответ, а потому пристально уставилась на парня. Неужели тот напомнит про мрачную гробницу на Запретном острове?
– На стоянке. Вы тогда всей группой решали, ехать вам на своей машине или подождать автобус… Странно, что ты вспомнила. Я-то ничем не выделяюсь, это тебя по волосам легко узнать.
Риевир широко и открыто улыбнулся белоснежной улыбкой и лихо провёл ладонью по волосам, словно дразнил собеседницу.
«Да он же флиртует со мной!» – неожиданно поняла Инга и мгновенно ощутила некоторую неловкость.
– Прижмись ближе к скале. Автобус едет, – посоветовал между тем Риевир и, слезая с велосипеда, прислонил его к каменной стене. – Не самое широкое место, чтобы пропускать транспорт, но к более удобному уже не успеем.
– А разве кто-то едет?
– Да. Ещё не слышишь?
– Уже слышу, – ответила она и, следуя примеру, облокотила велосипед о скалу. После чего, на всякий случай, ухватила его одной рукой за руль.
Шум двигателя тем временем стал отчётливо различаться. Риевир, подумав, встал ближе к Инге и подальше от дороги. А там, когда автобус проезжал мимо, рукой прижал девушку к склону. Его ладонь легла чуть ниже её груди. Не самый романтичный жест. Тем более что смотрел Риевир только на автобус, и движение его казалось скорее машинальным, призванным защитить. Но Инга мгновенно покраснела под стать своим волосам и как можно скорее сказала:
– Проехал.
Констатируя этот факт, Инга, стараясь, чтобы это выглядело невзначай, убрала с себя чужую руку. Та легко, но словно бы нехотя, вернулась в распоряжение своего владельца.
– Тогда и мы поехали. Готова?
– Готова, – трагизм в голосе не удалось скрыть, и Риевир громко рассмеялся, прежде чем сказал:
– Ещё минут пять и можно будет оставить велосипеды.
– Да? Ты же говорил, что ещё порядочно ехать.
– Порядочно, но, думаю, будет лучше пройтись пешком.
– Своими ногами меня всё равно что-то ещё меньше прельщает, – созналась Инга.
– Даже если скажу, что подъем станет круче?
День четвёртый. Около десяти часов утра
Нога расстроено пнула мелкий крапчатый камушек, и тот скатился с края обрыва. За его полётом Инга не наблюдала. Девушка невероятно вымоталась. Риевир же, как назло, выглядел бодро и, преспокойно грызя сорванную травинку, наслаждался выдавшимся отдыхом и открывающимся живописным видом. Это Инга чувствовала себя отвратительно. Долгая дорога напрочь лишила её утренней бодрости. А ещё ей хотелось есть. Ужасно! Более того, из-за усталости и ночного недосыпа её даже начало клонить в дремоту на ходу. Из-за этого разболелась голова. А результатов, как и следовало предвидеть, никаких. Следы оставались ещё достаточно свежими, чтобы рассмотреть всё то, что было указано на фотографиях. Вон, даже чёрная полоса, оставленная шинами, видна. Но ничего подозрительного в обнаруженном не имелось. Так что Инга, не зная, как правильнее поступить в такой ситуации, постаралась следовать противоречивым (в большинстве своём) советам из интернета. Она представила себя за рулём джипа. Постаралась мысленно проехать по дороге.
Но это абсолютно ничего не дало!
– А здесь их, получается, вынесло с тропы, – размыслив немного, произнесла она вслух.
– Чуть дальше, – сказал Риевир, видимо посчитав сказанное вопросом.
Несколько шагов вперёд. Подходить столь близко к краю дороги, лишённой любых ограждений, не хотелось. Разум и инстинкт самосохранения откровенно возмущались. Любопытство тоже не особо волновало её душу, но вот природное упрямство требовало не обходить свои страхи стороной. Инга целенаправленно подошла к обрыву, жалея, что у неё есть попутчик. Так бы она не постеснялась примитивно встать на четвереньки для лучшего сохранения равновесия.
– Земля под твоим весом здесь не обвалится.
«Обвалится? Чёрт, она же ещё и осыпаться может!» – пронеслось истерично у неё в голове. Но Риевир не слышал этого, а потому продолжил:
– Так что, вместо того чтобы стоять и тянуться вперёд всем корпусом, дабы кончик носа всё же сумел оказаться над пропастью – рекомендую сделать дополнительный шаг. Меньше шансов упасть.
«Упасть?!» – ещё громче воскликнула некая внутренняя мнительная барышня, готовая вот‑вот дать команду к потере сознания.
… И отчего Риевир не был сейчас столь молчаливым, как в её воспоминаниях о гробнице?
– Так и сделаю, – сквозь стиснутые зубы согласилась Инга и, сглотнув слюну, постаралась подойди ещё ближе. Сделанный шаг показался ей огромным, хотя глаза не обманывали. Пройденное расстояние вышло не больше половины её небольшой ступни.
– Давай. Я подержу тебя, – Риевир выплюнул изо рта травинку, шустро встал и крепко ухватил руку девушки чуть выше локтя. Как ни странно, но пронесшаяся в голове логическая цепочка размышлений способствовала результату обратному, нежели успокоение.
Первой мыслью стало, что раз Риевир снова к ней прикасается, то это нехорошо. Потому что в таком поведении присутствовала вольность, а у неё всё-таки имеется муж! Воспоминание об Антоне тут же переключило мысли на последний разговор с ним. А уж тот, пронизанный шпионским духом, привёл к нехорошему соображению, что её сейчас запросто скинут в море-океан, как велел де царь Салтан… или Владыка Остор.
– Нет, я не хочу! – завизжала Инга и, шустро сделав пару шагов обратно к скале, вынужденно остановилась. Хватка Риевира была такой крепкой, что он не разжал пальцы, а потому со стороны сцена стала выглядеть, как если бы Инга пыталась вырваться.
– Да не бойся так, – удивлённо посмотрел на неё островитянин.
– Нет! Не буду я подходить к краю!
– Кар-р! – послышался резкий и противный звук совсем близко.
Они встревожено посмотрели в сторону ворона, усевшегося на ветке корявого сухого кустика, непонятно как сумевшего вырасти и прижиться на этой не плодородной почве. Огромная чёрная птица косилась на них недобрыми синими глазами-бусинами, поворачивала голову то одной, то другой стороной.
– Кар-р, кар-р!
Сердце Инги похолодело от воспоминаний о кошмаре с выклеванным глазом. Ей сразу захотелось не просто зажмурить глаза, а закрыть их ещё и ладонями для надёжности. Риевир тоже, по всей видимости, воронов крайне недолюбливал. Он без резких движений отпустил руку девушки и мягко проговорил:
– Пойдём отсюда.
Это было именно тем, чего она сама желала. Поэтому они, стараясь не смотреть в сторону птицы, сделали несколько неторопливых шагов в сторону спуска. Ворон снова пронзительно закричал. От этого звука Инга и Риевир вздрогнули и синхронно обернулись. Но затем их окутало волной облегчения. Чёрная птица расправляла в воздухе огромные крылья, она улетала в сторону небесных островов. И чем дальше ворон отдалялся от них, тем легче становилось у них на душе. Тем глупее казался страх, столь резко и неожиданно проснувшийся.
Точнее казался бы… Но Инга уже успела сообразить, насколько странно повёл себя островитянин.
– Почему ты предложил уйти? – напрямую спросила она.
– Всё равно ты уже осмотрела дорогу, – парень пожал плечами как ни в чём не бывало и посмотрел на неё невероятно честными глазами. – Да и твоя реакция, когда я хотел лишь поддержать, насторожила.
– И дело не в птице? – Ингу не покидало ощущение, что Риевир специально сказал про её поведение на краю. Хотел смутить настолько, чтобы ею не задавались какие-либо лишние вопросы.
– Меня тревожат вороны и всего-то, но вот твой испуг не был поддельным. Ты просто‑напросто побелела как полотно.
Она смотрела в ясные серые глаза собеседника и злилась. Снова речь шла о ней! А он, хитрец, словно ни при чём вовсе. Всё ради Инги. Не хватало только проявить интерес, из-за чего она так боится этих глупых птиц.
– Какая-то неприятная история с воронами связана?
– Не припомню ничего такого, – сделав вид, будто действительно она вспоминала и не находила подтверждения, ответила Инга.
При этом нутром девушка чувствовала подвох. К ней пришла безумная мысль, что, может, весь тот кошмар на небесных островах бредом не был. Вспоминая события и сравнивая их с нынешним поведением Риевира, разум не мог сказать ничего однозначного. Более того, версия Остора для мозга казалась логичной. Верной. Правильной. Но интуиция кричала об обратном настолько сильно, что во всём старалась найти для себя собственное доказательство!
Возможно, будь Инга мужчиной, всё стало бы проще. Как учёный она перестала бы обращать внимание на ничем не подтверждённое желание верить в другое. Однако, ей довелось родиться женщиной, а потому она верила своим чувствам. И это вызывало невероятный дисбаланс и размытость восприятия, способную свести с ума. А уж вкупе с кошмарами как наяву…
Спуск проходил значительно быстрее подъёма. Они мчались со скоростью ветра, и красные короткие волосы Инги развевались словно флаг. Риевир молчал. Он пытался сначала завязать разговор, даже рассказал занимательную историю, но Инга определённо не была настроена на беседу. Она невпопад и кратко отвечала на вопросы, и вскоре интерес к продолжению подобного общения у островитянина погас.
Колёса поднимали дорожную сухую пыль, ноги уже не ощущали напряжения и боли. Мышцы слово превратились в камень от перенапряжения. Тело походило на некоторое подобие механического устройства для вращения педалей.
День четвёртый. Полдень
Солнце находилось в своей наивысшей точке над горизонтом. Яркие беспощадные лучи отражались в лазурных водах и слепили настолько, что к концу спуска пришлось болезненно щуриться. Колёса то и дело громыхали по неровной дороге, едва сдерживаемые отменными тормозами. Так что обратная поездка на велосипеде не принесла Инге того же состояния гармонии, которое наполняло её утром.
Мир как будто изменился до неузнаваемости. Тихие и пустые, словно призрачные, улочки наполнились своими суетливыми прохожими и шумом. Игра бликов прекратилась. Даже тени казались лишь жалким подобием на самих себя. Кроме того, воцарилась ужасная жара. Пот стекал со лба, а волосы, казалось, горели огнём. Голову напекло. И по этой причине восторг группы туристов, с нетерпением ожидающих подъёма к небесным островам, резал по ушам. За счастье можно было принять только то, что стоило велосипедам остановиться, как автобус с тихим жужжанием отъехал. За ним поднималось песчаное облачко. Инга машинально задержала дыхание, дабы не наглотаться пыли, а потому первым нарушил молчание Риевир.
– Ну, мне пора, – сказал парень. Его голос, лишённый прежнего энтузиазма, казался мёртвым.
– Спасибо за потраченное время. И прощай, – чуть поворачиваясь к нему, буркнула она. Инга ничуть не думала о вежливости, всё её мысли занимало только одно – как бы скорее доехать до гостиницы, чтобы вытянуть на кровати усталые ноги.
Вялость переполняла. Ноги свои девушка давно не ощущала. Казалось, что тело начало жить непостижимой собственной жизнью, отдельной от разума. А последний страдал, боль в висках сдавливала. Рот казался липким, хотя влаги явно не доставало, и от этого язык словно распух. С трудом Инга снова влезла в седло велосипеда. Её состояние было ужасным, но она продолжала двигаться словно автомат… пока вдруг не упала.
Словно пробел в памяти. Последнее воспоминание о дороге и велосипеде…
Какой велосипед? Она же вышла из комнаты с секретарём в коридор. Вот и мальчик рядом. Также держит её за руку…
Инга осмотрелась по сторонам, хотя это далось ей с трудом. Голова почему-то сильно болела. Мигрень мешала сосредоточиться, но наконец ей довелось понять, что она и малыш стоят в маленькой комнатке – такой крошечной, словно она являлась расширением узкого коридора. Всего-то метров семь-восемь квадратных. При этом большую часть помещения занимал огромный костёр из неестественно медленно горящего картона. Ничего другого здесь не было.
Мальчик, как и прежде, крепко держал её руку, но больше не был напуган. Это обстоятельство порадовало Ингу, но не настолько, чтобы полностью расслабиться. Ведь напротив них. Слева. Почти скрываясь в тлеющем пламени, находился мужчина. При взгляде на него Ингу вновь охватило чувство кого-то "своего". Кого-то, кого бояться не следовало. И всё же девушка не расслабилась до конца. Происходящее выбивало почву у неё из-под ног.
На миг сознание померкло. Инга, выпуская руку ребёнка, пошатнулась и даже была вынуждена опереться о светлую стену. А когда пришла в себя, то увидела, что мужчина уже не стоит, а сидит. При этом он бережно поправлял листы картона, чтобы те догорали дотла, ничего после себя не оставляя, и нисколько не обращал на неё и ребёнка внимания. Ведомая необъяснимым чувством, Инга присела возле костра тоже. Она поправила съехавший лист, но он наоборот упал, да ещё так, что ей, что стало видно женское тело. Под костром лежал чей-то труп.
На мгновение девушку охватил липкий ужас. Лишь на краткий миг. После она суетливо возвратила лист на место и, надеясь, что ребёнок ничего не заметил, присмотрелась к мужчине. Теперь она отчётливо видела, что им был тот же человек, что закрывал двери в музее.
Почему же тогда мальчик держал за руку её, а не его? Доверял ей больше?
Инга не сдвинулась с места, но взгляд свой больше от мужчины не отводила. Она ловила каждое его движение и потому всё больше и больше терялась в происходящем. Мужчина спокойно раз за разом отрезал по маленькому кусочку от женщины под костром. Свежие надрезы на трупе не кровоточили. Алое мясо поочерёдно нанизывалось, словно на шампур, на длинный четырёхгранный нож с рукоятью, изогнутой словно коготь, а затем отправлялось в пламя. При этом плоть не поджаривалась, а чернела, как пресловутый картон, и стремительно обращалась в золу, пепел, дым.
От трупа уже очень мало осталось. Видимо, мужчина занимался своим делом долго. Да и Ингу сковала усталость… Поэтому девушка пошевелилась. Ей захотелось не только размять тело, но и нарушить тишину. Сероволосый незнакомец, словно осознавая, какой беспорядок творится у неё в голове, тут же произнёс:
– Она всё равно уже мертва. А для разговора с тобой здесь нужна жертва.
– Это ритуал. Я поняла, – услышала свой приглушённый голос Инга и, действительно, как будто что-то осознала. Или приняла как что-то взаправду необходимое. При этом никаких негативных эмоций не было больше. Так происходит. Так надо. И размышлять тут не о чем.
– И где же всё-таки искать выход? – задала она свой вопрос.
– Разве ты уже забыла, что я сказал?
– Он может прятаться. Но там, где вход, всегда есть и выход, – вмешался в беседу мальчик и, словно смущаясь своего поведения, добавил: – Я помню.
Стоило ему это произнести, как мужчину начало словно засасывать куда-то. Он ещё успел бросить многозначительный взгляд, дающий оценить важность последних прозвучавших здесь слов, но это было концом. Последним событием, связанным с этим человеком в этом месте. Мужчины больше не стало.
Он исчез. Вернулся. Стал снова свободен.
Костёр ещё пылал, но огонь скоро должен был потухнуть, и интуиция вопила о том, что не стоит оставаться в этой подступающей темноте. Надо было опять возвращаться туда, откуда она пришла с мальчиком. И как можно быстрее!
– О, вроде очнулась, – услышала Инга чей-то не понравившийся ей голос.
Она повернула непослушную голову в сторону говорившего в намерении задать тысячу вопросов, но из горла вырвалось нечто похожее на сдавленное мычание. Открытие глаз тоже ни к чему не привело. Лицо закрывало толстое влажное полотенце, прохладные капли с которого стекали за шею и тем вызывали противный зуд.
– Похоже, что да, – согласился кто-то и снял с её лица махровый сырой кошмар. – Выпей.
Она увидела Риевира. Он просунул руку под её спину и, помогая присесть, поднёс к её иссохшим губам керамический стакан. Пить Инге почему-то вовсе не хотелось, но отказаться она не смогла – Риевир наклонил стакан так, что оставалось либо послушно открывать рот, либо ощущать себя пускающим слюни младенцем.
На вкус жидкость показалась Инге подсолённой водой. Может, так и было на самом деле. Инга не смогла сосредоточиться на вкусовых ощущениях, её больше беспокоили вопросы. А потому, едва Риевир убрал стакан и позволил ей лечь, она тут же спросила:
– Где я? Что произошло?
– Ты на стоянке. В дежурке.
Собственно, скромность небольшого помещения и специфика простой обстановки не давали спутать его с чем-либо, кроме как со служебной комнаткой. Совсем не походило ни на уютный номер в гостинице, ни на палату в больнице. Хотя, до того, как с неё сняли мокрое полотенце, Инге казалось, что она находится именно там – лежит на койке в лазарете.
– У тебя тепловой удар.
– Не успела толком отъехать, как с велосипеда свалилась, – со смешком прояснил другой мужчина. Неприятный. Его она уже видела утром на стоянке.
– Да? Так сразу? – охватило её неподдельное удивление. Голова у Инги нещадно болела, но память настойчиво и упрямо твердила, что пару улиц ей удалось проехать.
– А тебе показалось иначе? – между тем удивился Риевир. – Постарайся вспомнить, как ты последние минуты с горы ехала. Еле-еле.
– Да, но потом… Я вроде бы выехала в город и… Чёрт, не помню!
– В таком состоянии не мудрено.
– Риевир, раз эта барышня в себя пришла, то я пойду дальше с туристами помогать, – сказал второй мужчина.
– Давай, Стийер. Только всё же отправить кого-нибудь за доктором.
– Нет-нет. Мне уже хорошо, – солгала Инга, с великим трудом самостоятельно приподнимаясь на локтях. Она даже улыбнулась, делая вид, что всё у неё просто изумительно.
На деле, головокружение моментально достигло апогея.
– Вот и хорошо, не буду искать посыльного, – не заметив подвоха, сказал Стийер и вышел.
– Долго я здесь? – поинтересовалась Инга у Риевира, когда вновь бессильно упала на диван.
– Не более получаса.
– Хм. А у тебя не будет неприятностей, что я тебя настолько от работы отвлекла? Всё утро, да и сейчас вот, – неожиданно почувствовала она неловкость.
– У меня сегодня вообще выходной, – очаровательно улыбнулся парень.
В комнате повисла тишина, но долго испытывать муки совести Инга не умела.
– Так что же ты здесь? – наконец, спросила она с оттенком недовольства. Человек, полноценно отработавший всю неделю, просто обязан был расслабляться, а не на рабочем месте сидеть.
– Забыл кой-чего вчера. Из-за этого утром пришлось вернуться, а там не смог не сыграть в нарды партию с новой сменой. Потом мне сказали, что некая интересная особа поджидает… Всё дела, дела.
– И ты вот так просто отправился со мной вверх по горной тропе? Несмотря на свои собственные планы на день?
– А что такого в том, чтобы провести время с хорошенькой девушкой, а не отдать его каким‑то там повседневным хлопотам? – откровенно рассмеялся Риевир и то, как он посмотрел на неё, позволило Инге окончательно убедиться в том, что парень флиртует.
– Я замужем. И уезжаю, – она чуть не сказала сегодня, но своевременно опомнилась. – Завтра уезжаю.
– Э-э-э, – растерянно промычал островитянин, но затем пришёл в себя. – То есть, соглашаясь помочь, я зря думал, что – эй, с этой незнакомкой будет интересно поболтать. Только здороваясь, мне уже стоило обязательно продумать все варианты нашего совместного будущего, да? Ну, как минимум мысленно подыскать подходящий домик и имена детей…
– Нет! – резко прервала его сарказм Инга и даже покраснела от смущения. – Всё не так.
Риевир усмехнулся. Глаза его откровенно смеялись. И так как их беседа стала казаться Инге сущей нелепостью, то она тоже захихикала.
– Ну ты и наговорил, я же просто… ну, подумала, что стоит сразу сказать. А то мало ли.
Она не договорила, так как не нашла подходящих слов, и в результате сразу поняла, какой будет следующая реплика собеседника. Вот только она не прозвучала. Из-за смеха голова Инги вновь начала раскалываться, а потому она со стоном прижала влажное полотенце обратно к лицу.
– Похоже тебе всё ещё нехорошо, – услышала она.
– Угу.
– Совсем плохо, что ли? – откровенно встревожился Риевир.
– Нет, – с сожалением снимая с себя полотенце, Инга постаралась как можно убедительнее солгать. – Просто ещё немного голова кружится.
– Может, тогда лучше полежать и поспать? Ты не переживай, ты здесь никого не побеспокоишь.
– Нет, нет и нет.
От предложения Риевира Ингу аж передёрнуло. Вот уж чего она и хотела, и боялась одновременно – так это заснуть. Мир кошмаров всё ещё не стремился покинуть её.
Последнее воспоминание о каком-то жутком костре промелькнуло, словно падающая звезда, и погасло навсегда.
– И какие у тебя планы? В таком-то состоянии, – попытался облагоразумить её Риевир, но Инга была неумолима.
– Мне надо в гостиницу вернуться.
– Ты попробуй встать для начала, – откровенно скептически отнёсся к задумке парень, и она упрямо заявила:
– Ещё минут десять поваляюсь и встану.
– Что-то меня гложут сомнения. Но раз тебе так надо в свой номер, то могу предложить прокатиться верхом.
– О нет, на велосипед я сегодня больше не сяду, – прислушиваясь к нижним немилосердно ноющим конечностям, категорично заявила Инга. – Уж лучше сама пешком дойду.
– Угу, метров сто пройдёшь. А дальше мне тебя героически на руках до гостиницы нести, что ли? – приподнял брови собеседник. – Не, это не вариант. Ты же заместо спасибо скажешь, что я вновь на твою честь покушался столь замысловато. И про «верхом» имелся в виду конь живой. Живой, а не железный.
В голове Инги тут же пронеслись картинки, где она то обнимала красавца Риевира за шею, а он торжественно, словно принцессу, нёс её. То такие, где она, сидя на спине великолепного белого жеребца, сама нежно прислонялась к сильной груди всадника… При этом, в первом случае островитянин страдал и обливался потом, ибо вес у девы, несмотря на стройность, всё же превышал половину центнера. А во втором тайком морщился, так как её одежда была грязной, пыльной и уже определённо дурно пахла.
– Нет-нет, я, правда, сама как-нибудь, – решительно отказалась Инга, думая, как бы ненароком обтереть полотенцем тело. Хотя бы частично.
– На самом деле, есть ещё вариант, – голос Риевира прозвучал крайне нерешительно, как если бы он очень сильно сомневался в том, что стоит этот самый вариант предлагать. – Я мог бы брата попросить тебя перебросить. У него автомобиль есть.
– Да? Это кто же твой брат? – поразилась девушка.
До сих пор единственным встреченным четырёхколёсным транспортом, кроме их джипа и автобусов, курирующих по тропе, была только машина Владыки Остора. Даже наездники на лошадях встречались не так часто в самом городе. И как-то не сходились облик парнишки и его место службы с тем, чтобы он являлся членом какой-либо влиятельной семьи. Иная позволить себе подобную расточительность не могла.
– Ты его знаешь, – решил отделаться Риевир таким простым ответом. – Как задумку-то оцениваешь?
– Нет уж, ты сначала про брата расскажи. Кто он? – не задумываясь, потребовала Инга. Её интерес подогрело предположение, что Риевир является родственником Арьнена.
– Владыка Остор.
– О-о-о, тогда точно – только своими ногами.
– Упадёшь, – без тени сомнений сообщил Риевир и хмыкнул.
День четвёртый. Ближе к четырём часам дня
Возмущенные мышцы ног отказывались верить, что принадлежат такому ужасному и эгоистичному существу. Им требовался покой и отдых. Отдых и покой! А мозг тирана заставлял их работать, несмотря на отчаянное и яростное сопротивление.
– И чем же ты так перед семьёй провинился? – решила развлечь себя разговором Инга. Ей виделось, что так у неё получится перестать думать о своих бедных ногах.
– Почему так считаешь? – недоумение на лице Риевира казалось искренним. От удивления он даже ненадолго остановил велосипед Арьнена, который всю дорогу вёл слева от себя. На раме красовалась широкая царапина, возникшая в результате падения Инги.
– Странно, чтобы брат одного из Владык занимался перевозками туристов.
– Чем же странно-то? – уязвлённо спросил островитянин.
– Ну, похоже ты из солидной семьи. А мне сложно представить, чтобы кто-то в таком случае добровольно стал водителем, а не наслаждался благами своего положения.
– И я ещё предлагал её до гостиницы довезти, – страдальчески поднял глаза к солнцу Риевир, как бы вопрошая небеса – за что ему досталась такая кара, да ещё с самого утра сама пришла и взяла в оборот. – Ты много здесь машин видела?
– Нет.
Почему-то смущаться в обществе Риевира у Инги получалось всё лучше и лучше.
– Вот. Это значит, что умение водить, и уж тем более чинить подобную технику, редкое, исключительное и уважаемое занятие, – разъяснил он с гордостью.
– Так тебя уважать, значит, надо, мистер шофёр и автослесарь, – девушку объяснение позабавило. – Преклоняюсь!
Она театрально поклонилась и звонко рассмеялась. Уж очень сильно сказанное отличалось от обыденной жизни в её стране. Кроме того, одежда Риевира никак не ассоциировалась у неё с тем, что он занимает значимое положение в обществе. Порядком пыльная после их совместного путешествия в гору, потёртая, простая – в таком мог ходить только обычный трудяга.
– Вообще правильное стремление, – между тем невозмутимо ответил Риевир. – Мне нравится, когда ко мне так относятся, хотя я вовсе не водитель или механик.
Инга нахмурилась.
– Погоди, Арьнен же говорил, что ты перевозками занимаешься.
– Верно сказал. Это ты себе что-то придумала значит.
Риевир откровенно издевался. Но не по злому. Шутя. Оттого и замолчал, чтобы Инге для прояснения ситуации, пришлось принять его правила игры.
– И чем же ты занимаешься?
– До чего же ты странная! Не видишь, что ли? Тебя до гостиницы провожаю.
Молодой островитянин звонко захохотал, и девушке захотелось чем-нибудь его стукнуть. Ей виделось, что если выбрать что-нибудь потяжелее, то у неё получится выбить из спутника всю его дурость.
Увы, замужество и серьёзная профессия потребовали более зрелой реакции.
– Ну, и не говори тогда.
Инга сделала вид что надулась и начала рассматривать лепнину на домах. Задумка удалась.
– Руковожу. И автобусами у тропы в том числе… Считай, что я вроде какого‑либо вашего министра по транспорту.
– А цепь драгоценная где? Всё же отняли? – продолжила подшучивать над своим провожатым Инга, так как не сомневалась, что её сейчас обманывают. Однако, несмотря на это, ей сразу стало как-то неловко в обществе Риевира. Сказывалась привычка маленького человека.
– Она от солнца, знаешь, как нагревается? Да и вес. Ты бы её сама в руках подержала хоть раз, так сразу бы всё поняла. Что я, враг сам себе в выходной такой груз таскать?
– Как хорошо оправдываешься! Неужели столь сложно признаться, что ничего-то такому, как ты, не положено… Ой! Мы почти пришли, – заметила она знакомое здание гостиницы и недовольно поморщилась.
Её настроение испортилось по весьма простой причине – надо было как-то объяснять Арьнену про повреждения на раме. Инге было страшно это делать, так как командировочных денег у неё имелось совсем немного. Павел на правах лидера группы намеревался сам оплачивать большую часть расходов. А что касается личных финансов, то их следовало поберечь по тысяче и одной причине. Начиная с той, что возвращаться домой пришлось бы за свой счёт (её компания вряд ли потом возместила бы все траты), и заканчивая той, что в скором времени ей светило увольнение с позором… Вот только торговаться после утреннего гостеприимства старика становилось совсем неудобно.
