Эллисон Майклс
Любовь в объективе

– Как по вашему, далеко я убегу с этим пузом?

Я всё ещё не доверяла ему. Ещё бы! Какой-то сумасшедший требует твой фотоаппарат, чтобы пофотографировать. Что? Красивые дома? Ухоженные клумбы? Меня не пугала его угроза – почему-то я была уверена, что он ничего не скажет миссис Беккет. Как бы грубо и самонадеянно он сейчас себя не вёл, он выглядел добряком.

– Не знаю, зачем я это делаю. – Вздохнула я, снимая фотик с шеи. – Но я дам вам попользоваться им, если…

Его рука уже ухватилась за корпус, но я потянула фотоаппарат на себя.

– Если вы мне расскажите, что происходит.

– Ладно. Если вы обещаете меня не сдавать.

– А вы меня.

– По рукам.

Я выпустила камеру из рук и стала ждать, что мой новоиспечённый сообщник станет делать. Бросила быстрый взгляд в конец улицы и заметила, что красный «малибу» как раз завернул за угол и исчез из поля зрения. Но даже не успела пожалеть о том, что так и не раскрыла все карты, потому что мужчина перебежками бросился в сторону.

– Эй!

Я кинулась за ним, коря себя за то, что всё же доверилась воришке. Но мужчина и не думал красть камеру. Он прижался к ограде и стал заглядывать из-за туй во двор особняка из красного кирпича. Немного попроще, чем дом Гранта, но тоже внушительный домина, хотя по здешним меркам наверняка так, обычный домишко.

– Что вы делаете? – Зашипела я, хотя в радиусе пятиста метров не было ни одной живой души. Только кот мяукнул где-то поблизости, словно предупреждая, что расскажет о наших чёрных делишках.

– Слежу кое за кем.

– Вы папарацци?

Мой вопрос позабавил мужчину, и он хохотнул, хотя взгляд его был сосредоточен на окнах.

– Чёрт, отсюда плохо видно. Надо подойти поближе.

Поближе? Куда уж ближе? Его большой нос уже побывал на частной территории, просунувшись через прутья забора. Не обращая внимания на мои тихие возмущения, лазутчик оценил обстановку. Шервуд-стрит предоставляла полный карт-бланш любому, кто хотел бы сделать что-то незаконное и остаться незамеченным. Та энергичная бегунья даже не взглянула на стареющего чудака и невзрачную замухрышку в толстовке и с жирными волосами, добежала до своего дома в стиле модерн и поднялась на крыльцо, перебирая плейлист на плеере.

Убедившись, что никто на нас не смотрит, я перевела взгляд на своего нового знакомца, но его уже и след простыл.

– Эй! – Позвала я шёпотом, испугавшись, что он уже успел скрыться с радаров, и плакала моя камера.

Но тут его коричневый твидовый пиджак мелькнул где-то за туями. Он перебрался через ограду! Да, это не непреступная Китайская стена, но и он не добрый молодец, чтобы скакать через ограждения. Как он это сделал? Всего за долю секунды, пока я зевала по сторонам?

– Эй! Куда вы?

Недовольное лицо выглянуло из-за мохнатой хвойной ветки. Он уже явно был не в восторге, что пришлось прибегнуть к моей помощи. Своими шиканьями я срывала ему операцию, какую бы цель она не преследовала.

– Зачем вы туда полезли?! Нас арестуют!

– Не арестуют, если вы не будете орать!

– Орать? – Возмутилась я орущим шипением. Ну, точно две змеи перебрасывались словами и ядом заодно. – Какого чёрта вы делаете?! Вы не можете вторгаться на чужую территорию!

Он тяжко выдохнул и картинно закатил глаза.

– Угораздило же меня. – Пробормотал он. – Я скоро вернусь.

– Стойте! Вы не…

Но кто я такая, чтобы меня слушать? Мой спутник уже исчез за кустистыми ветвями туй, и мне не оставалось ничего, как нервно стоять у ограды и ждать в надежде, что он вернётся и отдаст фотоаппарат. Или что нас не повяжут полицейские за нарушение личных границ. Погляжу я, что этот парень вообще не в курсе, что это за границы такие.

Прошло от силы минут пять, но мне показалось, что часа два. Всё это время я грызла ноготь большого пальца и следила за улицей. Угораздило же меня стать подельницей в этой афере. Хотела ведь просто взглянуть на жену Гранта, а вот уже стою на стрёме и помогаю незнакомцу, у которого явно проблемы с головой и заодно с законом.

– Всё чисто? – Зашептали кусты, и я подскочила.

– Да. Выбирайтесь оттуда поскорее, пока нас не увидели!

К моему искреннему восхищению, этот не самый атлетичный и далеко не самый молодой мужчинка вскарабкался по решётке ограждения и спрыгнул на землю, как прыгун с шестом. Два движения – и он снова стоит передо мной, будто ничего и не было.

– Что всё это значит?! – Гневно спросила я, отбирая камеру. На сей раз он не противился.

– Дьявол! – Только выругался он, хлопнув ладонями по решётке. – Ничего не вышло! Все двери и окна на первом этаже заперты.

– Только не говорите мне, что хотели залезть в дом.

– Именно это я и хотел сделать.

Из меня стали вырываться сбивчивые, нервные смешки. Ну вот. Я связалась с настоящим преступником.

– Во что вы меня втянули? – С испугом спросила я, проверяя, в порядке ли фотоаппарат. – Вы вор?

– Вор? – Искренне опешил мужчина. – Я что, похож на вора?

– Вы только что побывали на частной территории и собирались проникнуть в дом. – Мой «Кэнон» был в полном порядке, в отличие от моей психики. – Как ещё, по-вашему, это назвать?

– Слежкой.

– Чего? Вы полицейский?

– Частный детектив.

На всякий случай я ещё раз оглядела собеседника с верху донизу, будто могла найти бирку или бейдж с надписью «частный детектив», чтобы поверить его словам.

– Вы шутите, да?

– Сейчас мне не до шуток. Если я не добуду улики, то потеряю семьсот баксов.

Я бросила взгляд на кирпичный дом, пытаясь переварить услышанное и придумать, за кем охотится этот человек.

– Улики? Для этого вам нужен был мой фотоаппарат?

– Верно. Только ничего не вышло. В дом мне не попасть, а ещё я заметил две камеры у входа. Пришлось уйти, чтобы не попасться.

– И за кем вы наблюдаете?

Внезапно я забыла про риск быть схваченной, про шанс угодить в холодную тюремную камеру и схлопотать обвинение в подельничестве взлому. Мне стало до жути любопытно, что здесь происходит, но внезапно голова закружилась, отчего я пошатнулась и ухватилась за пиджак детектива.

– Что с вами? Вы в порядке?

– Просто неважно чувствую себя. Уже второй день лихорадит.

– Тогда вам нужно домой.

– Пожалуй, пора бы. – Но я не могла так просто уехать, не разгадав этой загадки. – Так за кем вы следите?

– Вы очень любопытны.

– Сказал человек, который хотел залезть в чей-то дом. – Парировала я, отдышалась и почувствовала себя чуточку лучше. – Вы втянули меня в это, так хотя бы объясните всё толком.

Он несколько мгновений разглядывал моё лицо, ища доказательства того, что мне можно доверять. Прямо как я недавно искала в нём доказательства, что он детектив.

– Прямо сейчас в этом доме супруга моего клиента.

Я молча жду продолжения.

– И она не одна.

Ну и?

– С любовником.

– А-а-а! – Протягиваю я. Мне становится и радостно и смешно одновременно. Я уж представила, что там обитает убийца или насильник, а там всего лишь неверная жена. – Так вы ищите доказательства супружеской измены? Я думала, частные детективы разыскивают людей, помогают полиции найти особо опасных преступников или что-то в этом роде.

Мужчина хмыкнул.

– Между прочим, девяносто процентов работы частного детектива – это разоблачение измен. Так что не всё так романтично, как вы полагали, да? Но это мой хлеб. И сейчас я его теряю, потому что эти двое умеют заметать следы. Они встречаются раз в две недели и только здесь. – Он кивнул в сторону кирпичного дома. – Я проследил за ними, но клиенту мало просто знать, что его жена бывает здесь. Она уже придумала отговорку, мол, этот парень – её личный психотерапевт, который принимает на дому.

– А этот парень – психотерапевт?

– Один из лучших, судя по тому, в каких хоромах живёт. Клиенту нужны наглядные улики, которые можно представить в суде. Иначе при разводе всё имущество придётся делить пополам, а с этими фотографиями…

– Он получит всё.

– Вы живо схватываете.

Всё это было мне не по вкусу. Измены, разводы, делёжка имущества. Моя тётя однажды пережила предательство мужа, а я ещё не оправилась от предательства Гранта, так что рана была слишком свежа. Я уже ненавидела эту женщину, что так просто забывала мужа в объятьях другого. Каким бы не был её супруг, любой человек заслуживает правды и справедливости. Почему бы сначала не развестись и потом уже прыгать в чужие койки? Но чаще всего всё упирается в деньги. Наверняка, этот клиент, о котором говорит мой знакомый, богат, а она только и делает, что тратит его сбережения. И если она подаст на развод, то останется у разбитого корыта. А так, и сумочки от «Луи Виттон», и прогулки на яхтах по заливу Дорчестер, и тайский массажаист дважды в неделю.

Ничего не могу с собой поделать – злость на эту женщину берёт надо мной верх. Я вглядываюсь в окна сначала первого этажа, затем перескакиваю на второй и вся так и загораюсь яростью.

Настраиваю «Кэнон». Выставляю нужный баланс белого, повышаю показатели диафрагмы, достаю из кармана поляризатор и присобачиваю к объективу. Приближаю кадр и делаю несколько быстрых снимков.

– Что вы делаете? – Теперь очередь детектива задавать мне вопросы, но я слишком сосредоточена на съёмке и на своей злости, чтобы отвечать.

Через тридцать секунд я заканчиваю свою тайную фотосессию и пролистываю кадры один за одним на экране. На каждом отчётливо видно, как женщина в одном лифчике упирается ладонями в стекло и от наслаждения закрывает глаза. Сзади, прижимаясь к ней каждым клочком мускулистого тела, которое принадлежит скорее атлету, чем психотерапевту, виднеется мужчина лет сорока. Они и не смотрят в нашу сторону, не думают, что кто-то может за ними наблюдать. Они полностью во власти момента, как и я. Как удачно, что они решили пообжиматься прямо у окна! Какое же удовлетворение от того, что я помогу вывести эту изменницу на чистую воду.

– Смотрите. Вашему клиенту точно понравится.

С опаской мужчина перенимает фотоаппарат из моих рук и повторяет ритуал, а я наблюдаю за тем, как его глаза расширяются в радостном предвкушении победы и своих законных долларов.

– Вы выручили меня. С этими фотографиями клиент будет мне ноги целовать.

Довольно странно быть вообще втянутой во всю эту нелепую историю, но, по правде сказать, я счастлива, что хотя бы один неверный человек в этом мире получит своё. Вернее, ничего не получит при разводе.

– У вас есть электронная почта? Я перешлю вам снимки. – Говорю я, чувствуя, что голову начинает вертеть как в торнадо.

– Я очень вам благодарен…

– Зои. – Представляюсь я.

– Что ж, а я Тони Скайлер. – Он протягивает руку, но когда я тянусь пожать её, всё кругом белеет. Становится похожим на сахарную вату или зефир. – Осторожно. – Мистер Скайлер подхватывает меня под руки. – Вам нужно бы показаться к врачу. Давайте я подброшу вас в больницу.

– Не стоит. Всего-то нужно отлежаться.

– Как скажете. Тогда я подброшу вас домой.

– Я могу вызвать такси.

– Бросьте. Это меньшее, что я могу сделать в отплату за вашу помощь. Повезло же мне, что именно вы сидели в засаде всего в десяти метрах от меня.

То ли от выхлопа адреналина, то ли от торчания на солнце уже третий час, но меня резко подкосило. Виски налило свинцом, в затылке прорезали загогулины острые боли. В глазах двоилось, словно я только что провела бурную ночку в круглосуточном баре. Словом, когда Тони Скайлер, поддерживая меня за плечи, тащил к своей машине, припаркованной через улицу, всё выглядело именно так. Словно мы два старых приятеля-забулдыги, которым не стоит садиться за руль.

– Спасибо. – Пробормотала я, когда новый «приятель» услужливо запихал меня на пассажирское сидение и поспешил занять своё.

Я назвала адрес, и Тони Скайлер покатил себе по улицам Бостона. Я всё ещё рисковала, продолжая общаться с этим незнакомцем, а теперь он и вовсе везёт меня домой! Но по какой-то фантастической причине я ему верила. Знала б я его несколько месяцев назад, то давно бы уже раскусила Гранта и послала его на все четыре стороны.

– Вам лучше? – Спросил Скайлер, открывая форточку.

В лицо бил тепловатый июньский ветер, а тело расслаблялось на потёртых чехлах старенького «бьюика». Машина прямо под стать частному детективу, тем более такому, как Тони Скайлер.

– Не особенно.

– Точно не хотите в больницу? Там вам помогут.

Как сказать ему, что ещё не придумали лекарства от разбитого сердца? Моё молчание Скайлер принял за ответ и не стал больше спрашивать о врачах. Вместо этого он осторожно входил в повороты, чтобы меня не сильно трясло, и бережно выжимал педали газа и тормоза, чтобы не баламутить мой и без того взбаламученный разум.

– Могу я спросить, что вы делали на Шервуд-стрит? Вы ведь тоже за кем-то следили, я прав?

Я промычала что-то нечленораздельное в ответ. Можно ли открыться Тони Скайлеру? Я знала его двадцать минут. Ну и что, что на деле он оказался никаким не взломщиком и даже не грубияном, как показалось вначале. И что, что он поддерживал меня, чтобы я не шлёпнулась прямо на асфальт перед домом любовника и его жены, а теперь тратит своё время, бензин и терпение, везя домой в другой конец города.

– Хотела посмотреть на жену мужчины, с которым встречалась.

– Оу. – Только и выдал в ответ мой извозчик. – Так вы…

Он не договорил, но наверняка хотел обозвать меня не самыми лестными словами. Для него я была вроде той женщины, чьи снимки в стиле ню хранились в памяти моего фотоаппарата. Может, я такой и была. Незнание не избавляет от ответственности, правильно?

– Он обманывал меня целый год. – Зачем-то сказала я. Мне захотелось оправдаться перед этим малознакомым человеком. Обелить своё доброе имя, потому что оно почернело в болоте измен, которых было предостаточно за эти двенадцать месяцев. – Я не знала, что он женат. Вот и хотела… не знаю, увидеть, какая она. А ещё, наверное, предупредить, что её муж – полный мудак.

Я уж решила, что Тони Скайлер, борец за честные браки, начнёт осуждать меня или чего доброго остановит «бьюик» и выбросит меня прямо на Норфолк-авеню, по которому мы держали маршрут. Но он лишь улыбнулся.

– Значит, я помешал вам вершить справедливость?

– Скорее, уберегли от ошибки. Даже хорошо, что я ничего ей не сказала.

– Почему вы так думаете?

– Это бы разрушило их жизни. Её и двоих их сыновей. Хватит уже и того, что он разрушил мою.

Несколько светофоров мы проехали в молчании, пока Тони Скайлер не заговорил снова.

– А вы бы что предпочли? Жить в счастливом неведении или знать правду? По мне, правда всегда лучше. Какой бы ужасной она ни была.

Что-то послышалось в его голосе такое, что заставило меня вглядеться в его лицо. В три параллельные полосочки морщин в уголках глаза. В еле заметный шрам над бровью. В жёсткую щетину, говорящую, что ему просто не для кого бриться. В совсем немодный пиджак и такие же брюки, которые он наверняка покупал лет пять или даже больше назад. Только сейчас я заметила лысую тропинку, начинающуюся у виска и пробирающуюся под фетровую шляпу, одну из тех, которые уже никто не носил. И в этот момент я почувствовала странное родство с этим человеком, словно мы не договаривали об одних и тех же вещах.

– Вот мой дом. – Тыкнула я в трёхэтажное строение, полную противоположность тем хоромам, что мы наблюдали на Шервуд-стрит. – Спасибо, что не бросили меня на произвол судьбы.

– А вам спасибо, что сделали те снимки. Я заплачу за них…

– Не стоит. – Отмахнулась я. – Я сделала это не из-за денег. Правда ведь всегда лучше, так?

Тони Скайлер улыбнулся мне как-то по-отечески и запустил руку в карман пиджака. Я уж думала, он снова достанет бумажник и станет совать мне двадцатку, но вместо этого он что-то накарябал ручкой, которая то же завалялась в его пиджаке, и протянул мне прямоугольную картонку со своим именем, адресом конторы и телефоном. Снизу от руки был приписан адрес электронной почты.

– Моя визитка.

Я кивнула и стала вываливаться из машины, уже предвкушая, как растянусь на любимом диване, подушки которого успели остыть во время моей отлучки. Укутаюсь в плед и снова придамся жалости к себе под какой-нибудь идиотский сериал и пачку недоеденных чипсов. Но Тони Скайлер развеял мои мечты.

– Зои! – Окликнул он меня. – Вам, случайно, не нужна работа?

– Работа? – Удивилась я. С этим треском в голове я вообще ничего не соображала и не была уверена, правильно ли я расслышала.

– Да. Ваши снимки… Вы знаете, что делаете. С такого расстояния и при таком ярком солнце у вас вышли отличные кадры. Вы могли бы работать на меня.

– Что? – Я рассмеялась, отчего виски пронзило кинжалами, так что я тут же заткнулась. – Работать на вас? – И надо же мне повторять за ним всё, как попугай. – Типа, помощником частного детектива?

– Называйте как хотите. Но я мог бы отдавать вам часть заказов. Уверен, вам не составит труда сделать пару-тройку удачных снимков. Прибыль будем делить пополам.

– То есть, по вашим расчётам, за вот эти несколько нажатий на кнопу, я заработала триста пятьдесят долларов?

Тони Скайлер улыбнулся, а я мысленно подбила смету, что мне нужно сделать, чтобы заработать столько же. Уж точно не пять минут лишнего времени. У фотографа-фрилансера полно своих плюсов, но стабильный заработок среди них не числится. В летние месяцы жаловаться не на что – свадебный сезон в самом разгаре, и сколько бы конкурентов не дышало мне в спину, всегда найдётся работёнка. Заказы сыплются почти с неба, лишь бы успевать их исполнять. Но на одних свадьбах, одиночных фотосессиях или корпоративных мероприятиях далеко не уедешь. Ещё есть концерты и выступления звёзд средней величины и подачки от Даффи из гламурного мира. Куча всего, но никаких обещаний.

Но ведь и Тони Скайлер ничего мне не обещал. Только шанс побороться за справедливость для тех немногих мужей или жён, кто хочет знать правду, изменяют им или нет. В связи с последними событиям, вполне неплохая мотивация принять предложение, но я поджала губы и сказала:

– Спасибо, у меня есть работа.

– Что ж, если передумаете, – он кивнул на визитку. – У вас есть мой номер. Вам точно не нужна помощь?

– До квартиры как-нибудь доковыляю, спасибо.

– Тогда до свидания. И не забудьте про снимки.

Глава 3

Про них я бы точно не забыла. В моём фотоаппарате наглядное пособие, как не нужно делать в браке. И как только оно попадёт в руки к частному детективу Тони Скайлеру, в нём появится ещё одна глава о том, какие это повлечёт последствия.

Мне было ни капли не жаль ту красотку, чьё лицо приплюснуло к стеклу на втором этаже кирпичного дома. Хотелось бы мне взглянуть на неё, когда муж прижмёт её к стенке с коллекцией эффектных фотографий, где она запечатлена определённо с рабочей стороны. Для некоторых людей клятвы верности ничего не значат. И даже страшно от того, сколько таких людей ходят по улицам, вступают в отношениях и крадут бесценные годы и частички сердца у тех, кому клянутся в вечной любви.

Нельзя петь дифирамбы, кричать о любви до гроба и при этом заглядываться налево. Неужели честных мужчин и верных женщин не осталось? Неужели настоящей любви вообще не существует и любой готов пойти на измену?

Романтик внутри меня отказался верить в это, даже когда я подключила камеру к ноутбуку и скинула файлы на рабочий стол, попутно просмотрев каждый и оценив качество съёмки. Эта женщина и не посмеет соврать, что на снимках не она. Идеальный ракурс, ни единого блика, бесподобная чёткость.

Едва я успела переслать обещанные улики на почтовый ящик нового знакомого, в дверь отчаянно постучали. Надеюсь, ошиблись адресом, потому что я уже два часа как мечтаю снова оказаться на диване и забыть о существовании мира. Преисполниться жалости к себе и ненависти к Гранту Беккету.

Застонав от безнадёжности, я поплелась к двери и посетовала, что хозяин не позаботился о том, чтобы выбрать модель с глазком. Я бы хотя бы знала, чего ждать. Вернее, кого. Вряд ли вор или маньяк станет стучать, но всё же…

– Какого чёрта ты не отвечаешь на звонки?! – Голос Даффи заявился в квартиру даже раньше, чем она сама. Продырявил мне перепонки, замолотил по и без того больной черепушке и эхом отлетел от стен. – Рене названивает тебе целый день! Ты хочешь упустить выгодный заказ?

– И тебе привет.

Я бы пригласила подругу войти, но она не из тех, кому нужны приглашения. Дверь ещё до конца не отворилась, как она уже вышагивает в своих каблуках по моему ламинату и топчется по ворсистому ковру, на который я не смею заходить ни в чём, кроме носков и домашних тапочек. Но это ведь Даффи. Она могла бы пройтись в обуви даже по папской сутане и ей бы слова не сказали.

– Мамочки, что здесь произошло? – Она с ужасом оглядела гостиную, словно минуту назад здесь разорвалась бомба.

В принципе, так почти и было, только бомба угодила прямиком в продуктовый, потому что весь диван и журнальный столик были завалены пустыми пачками из-под вредностей, которыми я забивала живот, чтобы не забивать голову Грантом Беккетом. Как назло, носок туфли Даффи задел валяющуюся под столиком бутылку шардоне.

Даффи стояла с раскинутыми в разные стороны руками и немым вопросом на лице. Неподражаемая, как всегда. В юбке-миди и блузке пудрового оттенка, с идеальной волной уложенных волос, что спускались по спине до самых лопаток, в туфлях от какого-нибудь солидного дизайнера, имени которого я даже не слышала. Она была почти совершенна, если бы не маска отвращения при виде крошек от чипсов на подушках дивана и подтаявшего пятна мороженого прямо на странице «Бостон Глоуб», на которую я подписана.

Во всём этом антураже хаоса и человеческих пороков, Даффи смотрелась ярким бантом на классическом чёрном платье от «Шанель». Не к месту.

Но увидев меня, вернее то, во что я превратилась всего за два дня, что мы не виделись, она поняла, что произошло и правда что-то ужасное. В любой другой день, если бы я попалась ей на глаза в чумазой толстовке, домашних трениках и с коконом грязных волос на макушке, с сальным блеском на щеках и без грамма туши на ресницах, Даффи наверняка упала бы в обморок. А когда пришла в себя, отчитала бы меня, как мама ребёнка, свалившегося в бассейн. Но к моему жалкому виду любовной мученицы прибавлялась ещё болезненная бледность, так что Даффи всерьёз заволновалась.

– Ты в порядке? Нормально себя чувствуешь?

– Не совсем.

И через пять минут я уже рыдала на её плече в самом эпицентре этого беспорядка. Буквально упала на заваленный одеялами и крошками диван в объятья подруги. Надо отдать Даффи должное. Она могла сколько угодно строить из себя деловую леди, что воротит свой точёный носик от чипсов, дешёвого вина и треников, но в нужный момент она забывала о своих принцессочных закидонах и становилась моей опорой.

Её округлая попка, что так аппетитно покачивалась под тканью юбки, уселась прямо в винную лужицу на подушках, которая уже успела подсохнуть, но всё же угрожала остаться пятном на её дизайнерской юбке. Но Даффи было наплевать. Она заключила меня в уютные, тёплые объятия и поглаживала по голове, совсем как заботливая мама, пока я выговаривалась обо всех своих бедах.

Услышав, что я чуть не призналась Гранту в любви, она ахнула. Узнав, что он ответил мне совсем не взаимностью, а откровением, что женат, покраснела от злости и сказала пару ласковых, от которых уши её знакомых из бомонда скрутились бы в трубочку. А после рассказа о том, как я поехала прямиком к его дому, как столкнуться с миссис Грант, вызвала её протяжный вздох.

Я-то думала, Даффи заведёт многим знакомую шарманку, мол, я же тебе говорила. Она и правда говорила, предупреждала в самом начале, что Грант Беккет – не тот мужчина, с кем стоит связываться. И дело было не только в разнице в возрасте, статусе и финансовом положении.

– Он из тех мужчин, на кого не стоит полагаться. – Как сейчас, помню её слова, едва Грант проводил меня домой после чашки кофе рядом с фотостудией, где мы познакомились. – Вот увидишь, рано или поздно, он обидит тебя, Зои.

Но разве кто-то обращает внимание на такие предостережения? Вот и я не придала словам подруги значения, хотя в вопросах любовных романов она поднаторела явно лучше меня. Однако Даффи даже не повела своей идеально выкрашенной бровью, не скривила свой изящный тоненький носик, не поджала свои пухлые, цвета черешни губы. Она была настоящей подругой, с которой мы знакомы лет двенадцать, не меньше, и не собиралась тыкать меня лицом в мои же лужи, как невоспитанного котёнка. Всю вину за случившееся она сбросила на Гранта.

– Поверить не могу, что он так поступил… – Причитала она, пока я качалась, как неваляшка, из стороны в сторону и подвывала. – Вернее, я предполагала, что он ещё тот подлец, но обманывать жену и двоих детей. Ну, ничего, ничего.

Когда Даффи закончила выдумывать гневные метафоры в адрес моего обидчика, она утёрла слёзы на моих щеках и улыбнулась.

– Ты ни в чём не виновата, слышишь? – С нажимом сказала она. – Ты не знала о его семье и не должна взваливать на себя вину за это. Ты не любовница, Зои, ты его жертва. Как и эта миссис Беккет, и его сыновья.

– Но чувствую я себя паршиво…

– Это нормально, потому что ты хороший человек.

– Мне так не кажется. Только представь… Целый год я спала с женатым мужчиной. Крала вечера и выходные у его сыновей. Он тратил на меня семейные деньги.

Даффи промолчала, потому что по её мнению, за весь этот год не так уж он и потратился на меня. Когда заводят любовниц, на них раскошеливаются куда как охотнее. Ювелирные украшения, брендовые вещи, поездки на курорты и походы в роскошные рестораны. Я же оказалась недостойна ничего из вышеперечисленного. Над списком подарков Гранта Беккета посмеялась бы любая любовница или содержанка, хотя в его карманах водились огромные деньги.

И за целый год ожидания его визитов дважды в неделю, верности и любви, я получила лишь мимолётные встречи, которые мы проводили в постели. Никаких ресторанов или выходов в свет. Я покупалась на его отговорки, что он слишком устал от людей и не хочет делить меня с другими. На самом же деле, он просто боялся засветиться с молоденькой девушкой, посеять ненужные слухи о своей важной персоне. Ужины в моей квартире, быстрый, хоть и божественный секс, и всё. Туфли от «Валентино» на четырнадцатое февраля. Серебряный кулон с топазом на день рождения. Букет роз раз в месяц. Поездка на остров Нантакет. Вот всё, что я заслужила.

Помацав мой лоб со всех боков и поставив мне диагноз – простуда, Даффи сбегала в аптеку через дорогу за таблетками от головы и жаропонижающими, после чего успела заскочить в «Рей Дей Полло» за целой канистрой горячего супа.

– На, ешь. Чтобы завтра была на ногах, ты нужна Рене.

Раз я нужна Рене, значит, лучше бы мне и правда поправиться, иначе моё имя попадёт во все чёрные списки. После того, как я прилежно слопала миску супа и заела наваристый бульон таблетками, Даффи была готова снова обсудить мою покосевшую жизнь.

– Ты обожглась, милая. – Заговорила Даффи, когда по щеке снова скатилась слезинка. – Кто из нас не обжигался?

– Ты. – Слезливо промычала я. – У вас с Тайлером такая любовь, о которой все мечтают.

– И у нас бывают проблемы, Зои.

– Но он ведь не скрывает от тебя жену.

– Господи, надеюсь, что нет, иначе ему не поздоровится.

Мы позволили себе немного посмеяться, и на душе сразу стало чуточку легче. Пока Даффи не задала вопрос, на который я не знала ответа.

– Так ты расскажешь ей? Жене Гранта?

– Пока не знаю. Я так и не решила.

– Ну и угораздило же тебя поплестись к ним домой. Не верю, что это ты.

– Погоди, ты ещё всего не знаешь.

И следующий мой рассказ в красках описал, как я сидела в засаде под толстым деревом, как мой фотоаппарат чуть не похитил неизвестный мужчинка в шляпе, и как я помогла разоблачить изменницу. Даффи хлопала длинными ресницами не в силах поверить, что со мной и правда произошло что-то настолько необычное. Как правило, моя жизнь вполне себе банальна, но эти два дня вылились в приключение, которое я бы хотела забыть. Как и Гранта Беккета.

– А этот Тони Скайлер любопытный персонаж. – Заметила подруга, когда я поведала, как сердечно он подкинул меня до дома. – Никогда не встречала частных детективов.

– Я тоже.

– Думаешь поработать с ним?

– Я? Поиграть в сыщика под прикрытием? – Эта мысль окончательно подняла мне настроение. – Ты шутишь, Дафф? Да меня раскусят на первой же тайной операции.

– Сегодня же не раскусили.

– Эти двое просто были слишком заняты вещами поинтереснее. Если бы они открыли глаза во время того, как жались у стекла, то нас со Скайлером давно бы упекли за решётку за проникновение на частную территорию.

– Но это ведь так интересно! – Восхищённо почти пропела подруга.

– Я думала, тебе нравится твоя работа.

– Нравится, конечно. Я ведь со студенческой скамьи мечтала стать журналистом, вести свою колонку в газете или освещать модный отдел.

И Даффи добилась своего. Попала на стажировку в «Санди», самый популярный глянцевый журнал Бостона. Почти «Вог» для Нью-Йорка. Она угодила в подчинение к редактору разделов о моде и развлечениях Рексу Харперу и отлично показала себя, так что по окончанию стажировки тот предложил ей постоянное место. И вот тогда-то Эстер Макдаффи, более известная для друзей, как просто Даффи, превратилась из и так совсем не гадкого утёнка в шикарного лебедя.

Сменила штампованные джинсы из «Мэйсис» на оригинальные брючки от «Гэп». Забросила кеды на дальнюю полку и переобулась в шпильки, сразу же поймав волну походки от бедра. По долгу службы стала появляться на модных показах, стильных тусовках и вычурных выставках, куда всё время пыталась затащить и меня. Будучи главным свидетелем такого резкого и глубокого перевоплощения, я опасалась, что скоро стану не нужна Даффи. Ведь я осталась всё той же простой девчонкой, с которой она познакомилась ещё в школе.

Но, возвращаясь из издательства или с очередного крутого арт-мероприятия, Даффи сбрасывала с себя весь пафос вместе с платьем и становилась моей старой доброй Эстер Макдаффи. Которая любила трубочки с кремом, музыку диско и чёрно-белые сентиментальные кино.

– Но всё это не так круто, как сидеть в засаде, искать улики и раскрывать преступления. Вот это работа! – Протянула Даффи, наверняка, пытаясь увести мои мысли в другую сторону.

– Не мечтай, Дафф. Оказывается, большая часть работы сыщиком – это подглядывание за любовниками, вроде того, что я наблюдала сегодня.

– Это тебе твой друг-детектив сказал?

– Да. Этим он и оплачивает счета. Чужими несчастьями.

– Звучит как-то грустно.

– Измена – вообще штука невесёлая.

– Скорее, страшная.

– Ну, – пожала плечами я, вспоминая её парня, с которым они уже полтора года вместе. – С Тайлером тебе нечего бояться. Он хороший и никогда не станет тебя обманывать.

Подкрашенные нюдовыми тенями и тушью глазки Даффи как-то странно приклеились к полу, словно она не хотела глядеть на меня. Что может быть такого интересного на ковре, что может потягаться с лучшей подругой? Она что-то мне не договаривала.