Эд Раджкович
Данай

Дэн почесал под мышкой. «Ух, пот есть». Высморкался, сделал комплекс упражнений для физического заряда, приседания, отжимания на руках, дыхательные каты и замер на сто двадцать секунд. Абсолютно без движений он услышал свой пульс, свои чувства восприятия. Ещё жив.

Дэн в своей комнате. Его любовь Самира ушла на концерт симфонического оркестра. Самира – счастье, которое мама Дэна подготовила для него при жизни. Он не выбирал. Самира – лучшее, что заставляет его верить в будущее. Дэн воин с аналитическим складом ума, он сам намерен выбирать. Что свобода, что неволя – Дэн знает для себя.

Дэн помнит прошлое, ценит настоящее. Самира рядом, одно обстоятельство приукрашивает жизнь. Сердце наполняется любовью, тело страстно желает обнимать её, смешивать энергетическое поле Дэна и Самиры в единое. Мысли затихают, внутренний диалог с самим собой прекращается, а вместо этого Дэн в магнитном поле радости и свободы. Приятно, что Самира рядом, но периодически всё чаще возникает волнение, особенно после обладания её телом – опасение приходит на ум, вдруг её заберут. Город технологий видит всех и всё.

Дэн в своём уме. Он видит, что стало с теми, кто здесь дольше их группы. София и Чудов исчезли, Аркадий ходит как монах отшельник, что-то бормочет себе под нос, зарос бородой, вырастил волосы до плеч, одевается в сандалии из телячьей кожи, на теле рубище, то ли халат, то ли ряса серого цвета из хлопковой ткани. С точки зрения солдатского опыта, Аркадий стал похож на бродягу, отшельника общества. Что-то в этом есть, может затаился в образе блаженного.

Виктория редко показывается на улице. Видел её трижды на площади перед Карловым мостом. И что? Поздоровалась без слов, кивком головы. Часами, днями, а то и сутками напролёт Виктория пропадает в центре психологического развития способностей обращать мысль в форму. Дэн был там, из любопытства заглянул. Ему не понравился заговорческий вид собравшихся. Подумал: «сектанты».

Николас вообще превратился в занудного собеседника. Где бы не встретились случайно или по телепатическому вызову, он начинает говорить без умолку научными терминами, логически обосновывая закономерность всех пребывающих в городе новой жизни. Дэна не проведёшь. Он видит взгляд Николаса, распознаёт его эмоции и делает вывод – Николас отчаялся, считает, что будущее бесперспективно.

Самира – единственное создание, за кого Дэн готов умереть в любую минуту не задумываясь.

Есть ещё один товарищ шиншилла по имени Ши. Здесь поведенческая история уникальная. Ши постепенно стал видимым, но незаметным. Ему поставляется отдельная еда, зерно, сухофрукты, орехи, зелёные листья, вяленые кожурки различных экзотических фруктов. Дэну понравилось наблюдать за Ши. Редко Ши говорил ему голосом на шиншилловом языке, иногда фыркнет или гу-гу-гу-гу-гугнет, чтобы Дэн распознал его посыл мысли. Корм для Ши поставлялся в контейнерах по мини-лифту для подачи еды в жилое помещение. Аркадий не сразу, через какое-то время, может три, может четыре недели согласился отдать Ши Дэну, чтобы они с Самирой заботились о нём. Тут большую роль сыграла Виктория, сказала на эту просьбу ответ: «Дэн и Самира – замечательная пара, пусть привыкают заботиться о меньшем создании». Дэн ликовал. Аркадий, Вика и Самира подумали, что он очень привязался к Ши, часто просил вынести его из дома, чтобы подержать на своих руках. По-настоящему суть всплеска эмоции Дэна была в другом, его план начинал осуществляться.

Шли дни. Ши понадобилось больше запасов еды. На мониторе в какой-то момент высветился вопрос: «Дэн, Ши хватает пищи? По нашим сведениям, он стал употреблять в двенадцать раз большее количество еды. Согласно расчётам, его желудок не способен переваривать количество еды в соотношении, близком к норме взрослого человека с хорошим аппетитом». Дэн понял, это явно не робот пишет, за экраном мысль контролёров. Ши тоже видимый стал, за ним следят, как и за людьми. Дэн кушал вместе с Ши его натуральную еду и заметил, что чем больше проходит времени пребывания в городе, тем заторможеннее его друзья, а он, Дэн, бодр мыслями и духом, даже Самира замедлилась в эмоциях и мышлении. Дэн решил быть осторожнее. На вопрос ответил: «Ши – шиншилла. В дикой природе им не хватает еды, потому он кушает без остановки. Когда малейший шумок, он долго-долго прислушивается, оставляет все заботы. Запасы Ши прячет в песке и под полом своей клетки. Ему спокойнее, когда пища есть в разных местах». Ответ Дэна проник в монитор.

На следующий день, ещё следующий день еда для Ши поступала неограниченно, полные четыре коробочки с орехами и разными плодами, насыщенными витаминами. Дэн не боялся разоблачений. Он продолжал принимать в пищу еду Ши, не забывая заботиться о нём, прибирать клетку, выпускать гулять, подкладывать плоды, зёрна, орешки и песочек в ванну для купания. Ши наблюдал за каждым движением Дэна. Для Дэна молчаливый, зоркий контроль со стороны, служил напоминанием, что всегда кто-то наблюдает, Дэн сам наблюдал, анализировал, соблюдал бдительность, вёл себя приторможенно в движениях, улыбался без причины, разговаривал вслух с Ши, как с понимающим человеком. Сближение с товарищем Ши многое давало для Дэна. Ему никогда не было грустно, когда он смотрел на Ши, а смотрел он на него каждый день. Они – два индивидуума в изоляции от мира. Ши, вдобавок живёт в клетке. Веселит Самиру, догоняет её и виляет хвостиком, заставляя улыбаться. Дэн знал, что Ши больше, чем кто-бы то ни было поможет в осуществлении сверх трудного мероприятия. Они тренировались с Ши, действовали как единая команда, готовились к началу операции по замыслу Дэна. Самира жила обычной жизнью, заботилась о Дэне, любила его, обслуживала все его прихоти. Ши виду не подавал, что они с Дэном заодно, в сговоре. Всегда уделял внимание Самире, играя с ней во время вечерней прогулки. Она его долго гладила по пушистой шубке, чесала за ушками и под мышками. Ши гугу-гукал, прищуривал от удовольствия глаза и расслаблялся в удобной позе для поглаживаний.

Дэн ежедневно проводил обязательные кардиотренировки, контролировал вестибулярный аппарат. Организм получал калории по минимуму, из-за отсутствия в еде мясных продуктов. Тело стало жилистым, выносливость возросла. Он духовно воспрял, одержимый воплощением идеи в реальность.

Самира готовилась к выступлению, её концерт должен быть необычным. Дэн считал, что её ещё рановато посвящать в планы, лучше использовать «вслепую», во избежание фатальных ошибок. Самира, к тому же и ко всему прочему, начинает свыкаться с ролью жены Дэна. С недавних пор, Самира распоряжается, указывает, диктует Дэну распорядок на день. Всё чаще с её стороны замечания и нравоучения в адрес Дэна.

Дэнис Шар многие годы провёл в застенках тюрьмы, приобрёл опыт коммуникабельного общения с соседом, будь то монстр или ангел. Усвоил и принял в обиход, что главное соблюдать правило общежития и уважать личное пространство соседа, не нарушая дистанцию. Самира быстро его переквалифицировала в послушного мальчика. Её безграничная любовь к нему, ослабляла волю бойца по характеру, а бытовые замечания, выводили его из себя. Самира бездумно высасывала из него энергию.

Причин скопилось предостаточно, чтобы оказать помощь себе самому и близким друзьям. Необходимо своевременно принять меры, иначе контролировать работу разума станет сложнее. Время не терпит. Прошла неделя и ещё один день. Дэн продумывал способ, чтобы выбраться из подземного обиталища. По его убеждению, воздух поступает снаружи, значит есть возможность выбраться из ловушки постоянных ограничений. Единственный вариант добраться до кислорода свободы через коммуникации вентиляционных сооружений.

Дэн любит Самиру, готов с ней жить где угодно, но душа рвётся из подземелья. Одно, самое дорогое существо, Самиру, Дэн очень хочет всегда любить. Никому в этой жизни не верит так, как ей. Однако, видеть солнце, небо, облака, вдыхать запахи живой зелени природы, пить воду из родникового источника – попутные желаемые мечты для полного счастья. Дэн обдумывает план действий, никого не посвящает в тайну замысла. Рисковать своей жизнью он готов ради мечты для свершения будущего, но рисковать Самирой, потерять её, он страшится даже представлять. Чем дольше они в новом обиталище, тем больше развивается его чувство тревожного опасения, что Самиры не будет рядом. Сомнения – это стиль мышления не Дэна, но они возникают вновь и вновь в голове.

Город счастья пристань для безвольных жителей, забывающих прежнее существование «до». Для Дэна этот город – подземелье и тюрьма в обобщённом понятии. Потому он хочет самостоятельно регулировать свою жизнь и быт. Профи-наёмник, специалист IT-инженерии понимает, что это не паранойя в его мышлении. Это интуитивное чувство пришло в сознание и подпитывает, мотивирует к действию. Он отчётливо помнит, вспоминает каждый день как своими военными ботинками осквернял тропы, натоптанные босыми ступнями ног паломников в течение тысячелетий. Солдаты одержимо выжигали на Ближнем Востоке святые места, чтобы скорее стереть вековую память понятий. Что творили, теперь уму непостижимо. Дэн точно знает, уверен, что совершал неправильные поступки, не отдавая отчёт своим действиям, прикрываясь политическими интересами страны. Сейчас он хочет верить, что изувеченный мир от людского производства бытия где-то ещё цветёт пока.

Погрузившись в медитативное состояние, лёжа не персидском коврике в своей комнате, Дэн не ожидая, отчётливо слышит голос Чудова, голос как будто из пространства:

– В писании сказано, вначале было слово. Смысл этого в форме мысли. Слово предназначено для диалога, понимания, созидания в результатах для общего блага. Что изменилось? Диалог, монолог стал возможен дистанционно через экран мониторов, телефонов, часов. Слова посылаются в виде СМС. С днём рождения поздравляют теперь не за общим столом, а через СМС, желая побольше хайпов и квестов успеха. При этом необязательно улавливать суть, есть поздравление и то ладно. Родные люди стали далёкими без усилий. Таково устройство социума. Вирус – понятие социальных сетей, обуславливает возможность быть. Программная навязчивость формирует беспардонных кумиров, безучастных, попавших в квест в виде персонажей для массового обозрения.

Дальше голос Чудова уходит затихая.

Дэн вышел из медитации. Возникает навязчиво вопрос: «К чему видение?».

Он мысленно обращается к Чудову, говорит вслух без опасений:

– Когда-то солдаты удачи занимались утилизацией прошлого, уничтожая достояние наций.

Дэн выражает своё желание через мысли о том, что у него возникает неудержимое рвение в открытый мир, чтобы спасти остатки природы, участвовать в восстановлении экологии, замученной пытками от деятельности человека.

Снова говорит вслух:

– Нельзя, чтобы Самира провела остаток дней в городе с искусственным солнцем. Она идёт добровольно за мной по дороге жизни. Здесь всё зависит от электроэнергии. Выключит кто-нибудь рубильник и свет погаснет. Мои устремления в другое будущее на поверхности планеты, где с некоторых пор небезопасно встречаться человеку с человеком. Неужели природа всё исправляет сама.

Ясная мысль сменяется беспокойством в разуме Дэна. Тело охватывает озноб.

Тишина и безмолвие мыслей. Дэн лежит на персидском коврике с открытыми глазами. Ши гу-гу-гувает из клетки, подбадривает товарища. Дэн потерял счёт минутам, часам. Сомнений нет, мыслей нет, чувства в спокойном состоянии.

И вдруг Дэн дёргается будто от удара разрядом тока. Голос Чудова звучит по всему пространству комнаты, голос внутри комнаты:

– В пещерах пособие,

Былое – в истории.

Короновала сама природа

Экологию в земном санатории.

Самира

Видит себя в зеркальном отражении значительно повзрослевшей женщиной. Грудь, шея, лицо усиливаются линиями морщин. Она не узнаёт свои тонкие руки, пышные волосы, красивые брови, глаза. Самира настораживается. В очах её нет глубины сияния, вместо этого лунный холодный свет. Животик, бёдра, стройные ноги, главное Дэн без ума от её форм. Самира замерла, увидела в собственном отражении тень старения тела. Задаётся вопросом: «Почему Дэн выглядит без признаков старения с момента их первой встречи, а я внешне меняюсь?». Закрались подозрительные нотки в музыке настроения. Сомнения ведут к недоверию собственного мнения. Самира закрывает глаза, она обнажена и телом, и душой, покачивает бёдрами влево, вправо, вперёд, назад. Делает шажки, поднимает вверх руку, затем вторую, прямая шея держит голову, приходящую в плавное вращение. Всё тело соединилось в общую историю движения. Самира освобождается, она пребывает в духе.

В это время за ней наблюдает Ши из своей клетки. Гармоничная красота, открывает глаза, видит наблюдателя Ши, внимательно смотрящего, шевелящего длинными усами. Он облокотился передними лапками на поперечные прутья клетки. Забавный Ши. Самира в движении. Смелость и уверенность сочетаются в её отлаженных движениях. Воображает, что танцует у костра. Сверху ночное небо над африканской деревушкой. Самира ступает босыми ногами, впадает в трясучку транса. Она страстная и красивая, дикая, счастливая. Её глаза сияют лунным светом, озаряя энергией пределы комнаты. В отражении магия силы, Са-Мира.

Слова сами идут на ум, она читает:

– В гордости беспечность,

Когда всё предопределено.

Аккумулируется глупость,

Чтобы не понять ничего.

Технология чувств

В явном сне.

Мы не на небе

И не на земле.

Осязание, зрение, слух -

Чувства для распознавания духа.

Голос – слов звук,

Значимый для уха.

Самира в ладу с самой собой, она живая вселенная чувств в гармонии мыслей, движется по кругу, пространство расширяется, границы открываются.

Читает рэп:

– Обеспечила природа

Человека набором услуг.

Забылся немного много,

Что действует дар вокруг.

Самира задумалась, сделала паузу и вновь продолжила:

– Старание спама зазря.

Пластмассовый мир –

Обомлевшая ерунда.

Уйя-ха-ха,

Йохо-йохо, вау-вау-ва.

Жизнь не беда,

Ценность в дар дана.

Луна не может им помочь,

Они ушли под землю прочь.

Николас

Компьютера для личного пользования или выхода в интернет в городе нет. Внутренняя связь возможна из жилого помещения, с улицы на площадях, в центрах досуга, но только через экраны установленных мониторов. Даже на столбах, специально поставленных среди архитектуры есть мониторы. Приближаясь, человек видит выступающий текст с голосовым сообщением. Объявления адресные, по имени, служат командой, выполняемой неукоснительно. Магазинов, продающих одежду и бытовые принадлежности, нет. Еда, известно, готовая подаётся в дом, ячейку жилья. Одежду выдают на специализированном складе, каждому положен нормативный комплект средств личной гигиены и белья. Уведомление приходит сообщением на монитор. Жителям говорят, что делать своевременно, упреждающе. Всех видят. Кто руководит, говорит, указывает на правило, тех не видно. Николас констатирует сбор информации об устройстве общества.

Ник отдаёт предпочтение спортивной одежде. Наверное, это своеобразный протест прежней жизни. В удобной обуви он много гуляет, бродит по берегу моря, светящегося рябью волн, смотрит на светило и постепенно забывает реальные виды природы открытого мира. В изолированном городе понятие поверхности земли, атмосферы воспринимается совсем по-другому. Николас ежедневно посещает площадки с тренажёрами. Уделяет больше времени интеллектуальному спорту. Играет в парке в настольные шашки с пожилыми соперниками. Шашки учат контролировать эмоции. Возможно это древнейшая игра была ещё во времена пещерных людей. Из чёрных и белых камушков они двигали шашки по клеткам, тем занимали досуг после удачной охоты. Никто не знает изобретателя шашек, но игра поражает разум количеством вариантов для решений из, казалось бы, простой комбинации. Логика, стратегия, тактика и интуиция включаются в мышление, тогда довольствуется воображение чудесами появившихся вариантов для решения.

«Чтобы с тобой часто и охотно играли, необходимо иногда проигрывать сопернику, тогда он не теряет веру в себя», – нашёл объяснение Николас.

После часовой игры в шашки мышление Николаса активировалось. Он упорядочивает наблюдение, пытается что-то понять, разгадать: «В подземном городе предоставляется без обязательств, приют для жилья и пища. При всём осуществляется заметный в реализации, но невидимый контроль. Созданы условия, чтобы человек раскрыл весь потенциал энергетических возможностей под присмотром внедрённых агентов среди групп по интересам увлечений. Считывается, записывается в базу вся генетическая информация с памятью достигнутых знаний и приобретёнными навыками взаимодействия с окружающими людьми в подземном обиталище.

Первое время человек чувствует себя счастливым, свободным, сильным. Затем блокируются эмоции через провокаторов психоневрологической системы в лице друзей, соратников по интересам. Питание насыщено искусственным белком с добавками психотропных веществ для торможения чувств. Остаются рефлексы для выполнения команд. Лаборатория сознания в городе счастья имеет одну конечную цель – успокоить враждебность людей, собрать энергию в общую сферу, отсекать и не позволять высасывать силы жизни, склонным к метафизическому вампиризму. Судебных инстанций нет, кто внутри города, тот адепт предполагаемых условий навсегда.

Кто-то исчезает с глаз – не беда.

Каждый думает, что жизнь одна.

Николас один из умнейших учёных, способный человек, но понимает, что он – адепт подземелья. Николас увлечён исследованием устройств и механизмов в узловых соединениях коммуникаций. Здание Игла в центре ядра города светится, меняя оттенки, гипнотизирующее светопредставление. Любопытный учёный, Николас Карлитте, выясняет, что для движения вагонов-лифтов не используются направляющие рельсы, нет крепежей и тросов с блоками соединений. Движение вагонов-лифтов осуществляется с помощью электромагнитных импульсов в созданном поле. Направление пути – труба цилиндрической формы. Внутри движется транспорт, не прикасаясь к стенкам оболочки. Учёный замечает и постепенно находит объяснение многому.

Мысли вслух продолжали идти потоком через разумение Николаса: «Земля – молекула в ауре атмосферы, мелкая частица Вселенной, которая также молекула-яйцо с ядром энергии среди множества вселенных».

Просветление мысли. Николас не обращает внимание, говорит он вслух или про себя:

– Чем же я занимался многие годы?

Чему обучался?

Нобелевский лауреат

В научном менеджменте автократ.

На деле учёный не отдельный от народа, учёный должен быть мыслью народа.

Николас автократ в духе принимает решения на основе собственных выводов. Решение – для личности убеждение.

Николас продолжает собирать наблюдение в умозаключениях: «Музыка управляет настроением в разумах жителей города. Однажды, Самира, читающая рэп, разбудила город. Живой голос оказал резонансное воздействие сильнее, чем тысячи искусственных нейроисточников. Самира читает мысль вслух, ободряет быт, оживляет стыд для тех, кто иллюзиями сыт».

Николас возбудился, вспоминая с волнением выступление Самиры. Мелькнула мысль восхищения за Дэниса. Он получает от Самиры радость.

Николас слышит усиление звуков извне. Бредёт по морскому прибрежному искусственному песку, смотрит на волны оранжево-зелёного оттенка, набегающие на берег. Звуки усиливаясь, навязывают настроение, меняя восприятие. Николас продрог, его знобит. На лбу выступил холодный пот.

Музыка

В городе счастья всегда играет музыка, движется плавными звуками электромагнитных волн, несущими звенящий стук барабанов в ритме пульса. Воздействие музыки достигает всех, у кого открыты уши для слуха. Внушение настроения идёт через композицию эфирного повсеместного звука. Иногда музыка совсем тиха, порою наступает абсолютная тишина.

Николас методом вычислений, сопоставлений определил, что время дня и ночи может навязываться внушением через звуки. Вместе с тем, технологичный в устройствах обеспечения город, подаёт электроэнергию к светилам, изменяя продолжительность дня или ночи. Вода, воздух, пища, замки дверей, подвижные мосты, транспорт и настрой общей атмосферы в городе счастья зависит от подаваемой электроэнергии. Откуда запитан город? Есть ли резервные станции, подстанции? Трудно узнать.

Вывод учёного Николаса Карлитте: «Зависимость от природы всё равно полная, молекула-яйцо в скорлупе каменного панциря не может существовать отдельно от внешней окружающей среды».

Искусственные звуки мелодии – это созданная психологическая атмосфера города. Николас нашёл способ возвращаться к своему мышлению без посредников и настройщиков. Он затыкает уши берушами, чтобы оказаться внутри себя, в единстве с чувством мысли.

Приходится быть осторожнее, Николас автоматически здоровается с прохожими, отдыхающими на берегу парами и никоем образом не подаёт виду, что не слышит их голоса. Скоро придёт необходимость встретиться с Дэнисом, Самирой, Аркадием и Викторией. Он намеренно держит кандидатуру Самиры, в отношении, как к равному участнику команды. Остаётся придумать новые методы конспирации, в связи с тем, что количество населения города значительно уменьшилось. Может быть, кроме Николаса, другие из команды не подозревают, что спят наяву и могут быть извлечены из яйца жизни неизвестно куда.

Обстоятельства

В подземном обиталище грядёт массовая утилизация людей, потерявших самостоятельные ориентиры жизни, превращаясь в существа, которые едят, спят, слушают команды.

Дэн не зря думает об утилизации. Телепатически услышал сигнал мыслью: «СПАСАЙСЯ!».

Дэн произвёл от навязчивой мысли идею – способ передачи надёжным друзьям записки через Ши. Надо сплотиться и сообща реализовать, возможно последний шанс, для побега из лаборатории изменённого сознания, называемую почему-то городом счастья.

Нюансы возникли естественно. Оказалось большой проблемой найти бумагу для передачи шифрованной записки, скрученной в рулончик. Раньше об этом Дэнис не думал. Искать повсюду, значит привлечь внимание наблюдателей.

Вечером говорил с Самирой, обнимал её, снова говорил, аккуратно подходя к заданному направлению по плану:

– Здесь листочки найти проблема. Хотел закрутить табак, искусственные электронные сигареты надоели. Хотел записать пришедшую идею – нигде нет ни тетрадей, ни листов бумаги. Забыл, что здесь есть лес, но бумагу не изготавливают. Хочу сделать записную книжку, потому что здесь нет личных телефонов.

Самира вынудила его смолкнуть, закрыла уста Дэна затяжным поцелуем. Он забыл план действий, находясь в аромате флюидов, одурманенный физической любовью. Дэн задремал после страстной борьбы за отстаивание свободы мышления. Самира убедила действиями, победила ласками.

Дэн проснулся с чистым сознанием. Танцуя, плавными шажками в движении, к нему подплывала волшебница Самира с чашкой горячего шоколада. Дэн сделал из чашки маленький глоток, еще глоток и улыбнулся довольной улыбкой. Самира держала одну руку за спиной.

Дэн просит:

– Покажи, что там у тебя.

Самира играет, танцует в призывном танце.

Дэн растерялся, видит, что Самира что-то приготовила. Ему любопытно узнать. И тут же его завораживает её голос, танцующее тело, роскошные волосы и прежние сияющие лунным магическим светом глаза.

Дэн просит:

– Покажи, что в руке.

Самира, выдержав паузу, говорит:

– Твоя записная книжка.

Протягивает ему бумажную книжку в виде блокнотика.

Дэн пристально рассматривал сшитые переплётом листики идеально одинаковой прямоугольной формы. Что-то ему бумага в блокноте напоминала. На каждом листе с одной стороны был знак пирамиды и око всевышнего. Дэн всё понял. Расспросил у любимой, когда и как она превратила деньги в изящный толковый подарок.

Самира ответила:

– Сегодня ночью. Ты спал, я обрабатывала купюры раствором, чтобы цвет бумаги стал однотонным. Символический значок оставила на каждом листочке, сшивала вручную. Использовала крепкую нить, которую выпорола из старых твоих джинсов.

Дэн убрал книжку в карман, словно драгоценную вещь. Взял единственный оставшийся обесцвеченный листочек, лежащий на краю стола, порвал на мелкие равные части. На одной записал стишок для Самиры, скрутил в тугой рулончик, подошёл к клетке. Поздоровался с Ши, взял его на руки и подвязал записку на шею Ши. Рулончик вместе с ниточкой утонули в густой шиншилловой шубке. Ши не стал срывать конспиративную записку со своей шеи, поправил шерсть лапками и всё.

Дэн объяснил для чего нужна его придумка. Самира согласилась, что Ши вне подозрения, с ним друзья здороваются, поглаживая шкуру и уши. В этот момент возможно обмениваться сообщениями на клочках бумаги.

– Денег у нас много, больше двухсот тысяч долларов наличными, писать будем на деньгах друзьям столько, сколько понадобится.

Аркадий Правдин

– Нравственность – это сохранение моральных ценностей, способность видеть проявление мира в других. Несоответствие нравственности в поступках – болезнь духа, – поучает Николас Аркадия.

Аркадий внятно отвечает:

– Вижу отчётливо мир в других одиноких людях, которым можно жить только по одному, согласно правилам города счастья. Без семьи, человек изолирован, безвреден. Довольствуется тем, что накормлен и есть жилище. Посмотри вокруг. Тысячи тел ходят, ходят, ходят по замкнутому кругу. Приветствуют друг друга, спрашивают, как под копирку: «Как дела?». Какие дела здесь? Самый глупый вопрос из миллиона вариантов вопросов.

Николас не заметил остроты эмоций в словах Аркадия, потому что слова он произносил монотонно. «Значит мыслит самостоятельно, но внешне реакции организма заторможенные».

Вид Аркадия Правдина с некоторых пор значительно изменился в стиле одежды, внешности. Николас и другие знающие прежнего Аркадия Правдина, способного вести за собой команду, были встревожены его конкретным перевоплощением в совершенно иной образ. Проще в ком-то искать проблемы, критиковать, осуждать, труднее понять и принять.

Николас своими разговорами пытался вернуть Аркадия в то состояние, где его энергичность, рассудительность и убедительная твёрдость в решениях были непоколебимы.

Аркадий всякий раз при встрече с Николасом Карлитте разговаривал на заданную тему, но внешне оставался безучастным.

Николас со стороны себя не видел. Ему казалось, что он многое делает, старается помочь Аркадию общением, чтобы оживить. В глазах Аркадия он был занудой с заторможенной речью. Они видели друг друга зеркально, противоположно. Разница лишь в том, что Аркадий всё понимал о собственном физическом и душевном состоянии, а Николас думал, что понимает. Их встречи были частыми при прогулках по ярусам города среди пешеходов без живых эмоций.

Аркадий видит Николаса: выбритая до блеска голова, очки сменил на контактные линзы, с помощью которых меняет цвет глаз. Одет в спортивный костюм, который обвисает на нём как на костлявом манекене. На ногах оранжевые кроссовки, всё время поглядывает на них и протирает специальной губкой для чистки. При разговоре взгляд бегающий, будто суматошно выбирает мысль среди роя других. Одним словом, «клоун», мечтающий выглядеть спортсменом.

Николас полноправно считает себя инициатором конструктивных разговоров. Перед ним Аркадий, подобие цивилизованного человека: глаза грустные, тусклые волосы до плеч, отрощенная борода с засаленными волосами. Одет в халат серого цвета, похожий по крою на рясу монаха. На босых ногах сандалии из натуральной кожи. Симбиоз эпох и стилей в одном персонаже по имени Аркадий Правдин. Николас видит его и сопереживает, потому и разговаривает с ним.

Николас оценивал Аркадия, а того и след простыл.

Ник задумался, медленно прогуливаясь по Карловому мосту. Встретился взглядом с Викторией, поздоровались, и сами того не замечая, а вернее, не контролируя, произнесли первые слова.

– Как дела? – спросил Николас.

– Как дела? – поинтересовалась Виктория.

Они неспешным шагом продолжили совместную прогулку по Карловому мосту. Николас поглядывал на свои кроссовки оранжевого цвета и на Викторию с одинаковым выражением лица. Вика улыбалась из вежливости, без причин, улыбалась снова и снова. Ей казалось, что Николас становится радостней от её улыбчивости.

Николас степенным голосом, как ему казалось, перешёл к высказыванию своих тревог относительно мужа Виктории:

– Аркадий Правдин деградирует, очень заметно его одичание.

Виктория спокойно парируем тему:

– Аркадий всем доволен, ежедневно говорит, что здесь хорошо, потому что не надо вносить обременительную квартплату, кормят бесплатно, жив и ладно.

Николас вновь ищет объяснения с научной подоплёкой:

– Аркадий Правдин смирился. Его сознание уснуло наяву, глаза потускнели, он овощ на ферме под названием «город счастья».

Последней фразой Николас взбодрил восприятие Виктории. Она убедилась, Николас Карлитте способен независимо мыслить.

Не сговариваясь, телепатически улавливая резонанс одной волны мысли, Виктория и Николас перешли в открытое общение.

Вика:

– В конце двадцатого века два десятка ведущих государств приняли закон о запрете клонирования человека. Закон гуманный, защищающий ПРАВО ЧЕЛОВЕКА БЫТЬ. Страны, где есть соответствующие технологические базы, имеют лабораторные подтверждения отрицательных результатов опытов. Силами ясных умов остановили прогресс-регресс. Закон неоднозначный, с формулировкой «о временном запрете на клонирование человека». У меня нет полной уверенности, что среди жителей нет клонов. Когда-то был замысел в Комитете безопасности построить города убежища, для спасения людей. Делаю вывод, мы в городе, защищённом от вирусов, но нас окружают модернизированные люди без эмоций. Никто не возмутится, если рядом по соседству будет жить клон.

Николас:

– Можно клонировать или нет – на совести учёных. В клоне совесть отсутствует.

Виктория:

– Зачем отрицать явное. Пьедестал уважения личности человека, раскачали и уронили контролёры массового сознания. Дэнис называет этот город «обиталище». Действительно, вижу зомби во плоти. Происходит подготовка для адаптации гибридного социума к дальнейшей трансформации массы людей к абсолютно послушному виду безумной народности. Лишённые чувств в мыслях – не люди.

Аркадий удалился на противоположный конец Карлового моста, соединяющего центральную башню-небоскрёб с ярусом за пропастью над морем. Издали он наблюдал за женой Викторией и Николасом. Они медленно прогуливались по мощённой поверхности сооружения, очень похожего на оригинал в Праге.

Виктория и Николас забылись, жадно использовали возможность продуктивного общения, что не сказано словами, ясно из активного сознания. Их мысли активировались в единое поле прояснения реальности.

Аркадий критически относится к Николасу. Из бесед усвоил, что тот апеллирует научными догмами для самооправдания бесполезного существования, считает себя умнее Аркадия. А что тут понимать? Город как тюрьма. Кто в своём уме, тот наблюдает за каждым шагом других, выявляя способных пока ещё мыслить. Аркадию стало не по себе. Он соединил указательный и большой палец, создавая замкнутое кольцо, и посмотрел, представляя, что в его руке бинокль. Другой глаз закрыл. Он видит Викторию, прогуливающуюся с другим мужчиной. А чувства ревности, волнения, любви – забыты. Никакого чувства не испытывает, глядя на нее.