Эд Кузиев
Крадущая сны

Глава 1 Белее белого

"Уважаемые пассажиры, приходит фирменный поезд номер 63 "экспресс" "Самара-Москва", поезд прибудет к платформе номер шесть. Будьте внимательны. Благодарим за внимание",– заложенным носом прогундосил динамик на столбе платформы. Тут же, на световом экране сменились буквы, дублируя голос текстом.

Лишь только отчаянно скрипя колёсами, пассажирский состав остановился, из него тут же вывалился поток спешащих и толкающихся сердитых людей. Помятые дорогой, не успевшие, как следует умыться перед длительной санитарной зоной, с трудом лавируя чемоданами на колесиках между тележек носильщиков, скучающих таксистов и спящих бомжей, торопились покинуть пропахший креозотом перрон. Случались и встречающие, которые с радостными улыбками дожидались родных, близких и любимых или просто выполняя поручение по трансферу. На лице дежурная улыбка, в руках листок с фамилией или названием организации. Были группы, что разительно отличались от разношерстной толпы. В похмельном угаре, в аксельбантах и косых беретах, разрезая толпу клином пёрли дембеля. Привычно чеканя шаг, тащили грязно-зелёные вещмешки, предвкушая ближайшее кафе с пивом и лёгкой закусью. Дымя перегаром и сыпя острыми словечками на ходу, бесцеремонно разглядывали откровенные наряды девушек.

Следом шли крепкие парни в спортивных костюмах и с одинаковыми сумками. В них безошибочно можно было определить спортсменов, приехавших на соревнования, а чёрные футболки с белым принтом буквально кричали о том, что бравые ребята адепты бокса. Те же горели нетерпением, свойственны всем молодым и амбициозным, а впереди них шёл тренер в красном спортивном костюме.

Остальные пассажиры испуганно лавировали между этими двумя ледоколами, стараясь обогнуть по широкой дуге. Бурлящая людская река рванула в сторону здания вокзала, на ходу решая вопросы, договариваясь о встрече или просто сообщая родным об успешном прибытии. Совсем скоро свежая кровь с берегов Волги и Иргиза расплескается по столице, наполняя жизнью её чёрные магистральные вены, напрочь забитые тромбами автомобильных пробок.

Таксисты, крутя связку ключей в руках, морщились от пустого расклада, что предложил поезд. Никто на их громкие призывы "недорогого трансфера" не реагировал. В мир цифровых технологий, когда такси ловилось тремя кликами на телефоне, такие динозавры питались за счёт таких же мастодонтов в кожаных плащах и печалью на мрачном и суровом лице по ушедшим и забытым девяностых.

Отдельными островками спокойствия были работники вокзала. Тележники ждали своего клиента с терпением паука и трудолюбием муравья. Их работодатели не торопились, а выходили зачастую последними, отпуская торопыг-пассажиров вперёд, чтобы не толкаться. Первые клетчатые сумки с ширпотребом уже вылетали из вагонов, складываясь в большие кучи инвестиций челноков. Вот и их хозяйка – толстая ленивая гусеница выползла в леопардовых лосинах и розовой безразмерной футболке с ядовитым принтом, Хмуря брови, сосредоточено считала количество баулов с товаром. Чуть позже она махнет рукой носильщику, даруя возможность заработать, чтобы накормить семью и оплатить съемное жилье. Для порядка поругавшись на стоимость услуг, начнёт укладывать тяжёлые сумки на платформу носильщика, пытаясь сэкономить тысячу рублей на этой услуге.

– Чо стоим? – кричала дородная женщина с ярким макияжем на улыбающегося худощавого выходца с жаркой Азии. Позже, сморщившись, словно проглотила крепкого самогона, полезла за деньгами в сумку на поясе. Через мгновение, купюра перекочевала в карман улыбающегося работника, а ещё через несколько секунд тележка покатилась по дорожке, весело гремя разбитыми от службы колёсами.

Спустя еще пять минут вывалились сонные мужики, с трудом разбуженные проводницами. Хмурые и помятые, они вяло переругивались с закованными в служебную униформу сотрудника РЖД железными женщинами. Борт-проводницы были обходительными, но напористыми и холодными, как ледокол в начале навигации. Вот уж кого не смогут заменить роботы из-за сложности и деликатности профиля. Неожиданно среди них затесалась, как белая роза среди чертополоха и сорняков чудесное создание.

Среднего роста, невероятно стройная девушка лет двадцати с удивительно белой кожей, которая будто светилась под утренним июльским солнцем. Скромное платье в горошек, волнистые рыжие волосы затянуты красной атласной лентой, а широко распахнутые глаза синего цвета с восторгом глядели на платформу Курского вокзала. Она была, будто из другого столетия, из той эпохи, когда мужчины поднимали шляпы при встрече, услужливо открывали дверь, готовые на любые подвиги ради мимолетной улыбки красавицы. Образ девушки из 70-х венчал громоздкий кожаный чемодан необъятных размеров с неудобной ручкой. Обитый по кругу металлической лентой, он монументально стоял у вагона под номером шесть на грязном перроне среди окурков и плевков.

Девушка вновь улыбнулась ласковым лучам светила, а потом с решимость тяжелоатлета схватила груз двумя руками за петлю, с трудом оторвав его от земли. Лёгкие сандалии часто часто засеменили, чтобы через тридцать метров остановиться для отдыха. Через короткий перерыв новый рывок.

– Мадам! Моё почтение! – неожиданно прервал её забег хриплый прокуренный голос. Девушка от неожиданности резко отпустила чемодан и стала озираться, ища виновника её остановки. С лавки неподалёку поднималось чумазое существо, что раньше было человеком, а ныне представляло из себя весьма печальное зрелище. Чёрные от грязи ноги, в глубоких трещинах сахарного диабета на пятках, отекшие от беспробудного пьянства голени искали на ощупь сланцы под лавкой, а слипшиеся от ячменя глаза, вперились в ангела.

– Добрый день, любезный, – ответила девушка, с любопытством рассматривая бомжа.

– Красавица, царица, принцесса, будь добра подать на пропитание, ради Христа нашего! – затянул привычную песню попрошайка. – Помогите, люди добрые, помру с голодухи.

– Ой, у меня с ужина осталось много всего, – приветливо отозвалась девушка, укладывая на бок чемодан и поспешно открывая его. Немного поискав в недрах здорового ящика, куда поместилась бы с легкостью сама, рыжеволосая достала бумажный сверток. – Берите всё, пропадет же!

Лёгкой походкой подошла к скамейке и положила на неё нехитрую снедь. Бездомный почесал спутанную бороду, расстроено увидев предложенную еду, а не деньги, поморщился. Но голод взял вверх над пагубной привычкой. Жадно вцепившись в варёное яйцо, обстучал об лавку и начал чистить, бросая скорлупу прямо себе под ноги. Потом закинул себе в беззубый рот, громко чавкая. Девушка отошла в сторонку, чтобы не мешать приёму пищи. Улыбнулась аппетиту бездомного.

– Ты чего, такая светлая, в этот ад приехала? – давясь, проговорил бомж, при этом из его рта его вылетали крошки, чтобы спрятаться на спутанной бороде. – Тут тебя схарчат и даже не заметят. Беги, девочка. Бери билет и беги с этого проклятого места. Город без сострадания, жалости и сочувствия.

– Так нужно, старик, – уклончиво ответила рыжая, тяжело вздохнув, будто принимая свою судьбу.

– Тогда борись! Сжимая зубы и сбивая кулачки. Всегда помни, кто ты есть!

Девушка кивнула на прощанье, застегнула лямки чемодана и вновь его потащила. Через три подъёма и две остановки её догнал носильщик с хитрым взглядом.

– Барышня, но что же вы надрываетесь так со своим сундуком. Разрешите помочь? – не дожидаясь ответа, водрузил поклажу на транспортное средство и покатил в обратную от касс сторону.

– Мне в другую сторону, – начала было рыжеволосая протестовать, как её прервали.

– Там очередина такая… Я знаю короткую дорожку… – мужчина толкнул тележку, чуть было не наехав на бездомного. Тот чертыхнулся, но глядя на оскалившегося носильщика, отвёл взгляд в сторону. Девушка растерянно посмотрела на удаляющегося тележника и поспешила за ним, потому не увидела, как бомж сложил щепотью правую ладонь и словно сдунул с пальцев невидимые пылинки.

Перрон закончился щербатыми железными прутьями отбойника, плохо окрашенного в красные и белые цвета, когда тележка, громыхнув четырьмя колёсами свернула в сторону пролома в бетонной стене по узкой бетонной дорожке. Следом нырнул любопытная рыжая голова. Носильщик притормозил возле скучающих мужчин, что смолили сигаретами, затем все трое оценивающим взглядом принялись рассматривать гостью столицы. Новый знакомый махнул рукой, приглашая девушку.

– Я для тебя уже с таксистом договорился, – с улыбкой произнёс мужчина, демонстрируя золотую коронку. – Ну же, ходь сюды…

Выпорхнув из своего укрытия, огненно-рыжая с легкостью перепрыгнула через битое стекло у забора, безрассудно направившись к незнакомцам. Через мгновение, с ухмылкой ее легкую сумочку перехватили, освобождая от ноши. Носильщик грубо толкнул тележку, все дальше уводя гостью в сторону глухого металлического забора, возведенного, дабы оградить москвичей и гостей столицы от шума железной дороги. Двое мужчин сопровождали наивную девушку, но больше это было похоже на конвой. Их путь закончился возле кирпичного здания трансформаторной подстанции, чьи стены были расписаны граффити, похабными словечками и рекламой сайтов по продаже запрещенных веществ.

– Вопрос у нас, барышня. Чем расплачиваться будете? – задал вопрос провожатый. Перебитый кривой нос искажал его голос, делая звуки более гортанными.

– А много? – хлопая глазами, ответил девушка.

– Тележка семь тысяч, а такси пятнадцать, ну и охрана. У нас тут неспокойно… Если округлить, то… – кривоносый задумался, жадно оглядывая достоинства рыжей.

– Пятьдесят, – бесцеремонно завершил грабеж носильщик.

– У меня … столько нет, – испугавшись и покраснев, произнесла девушка. – Как же быть? Может я вам позже отдам?

– Мы и другим оплату примем, понимаешь о чем я? – вмешался третий.

– Если честно, то нет, – тихо ответила рыжая, окончательно смутившись. Своими словами лишь раззадорила мужчин.

Золотозубый схватил её за руку и потащил в сторону подстанции, там, в самом темном углу, развернул к себе, жадно хватаясь руками за девичью грудь.

– Чо ты целку из себя строишь? Обслужишь быстро, лицо целее будет.

Двое подельников, смеясь, потрошили большой чемодан на наличие ценных вещей, безжалостно разрезая ножом внутренний подклад. Перекидываясь словами, тем не менее жадно прислушивались к происходящему.

– Давай, бери....

– Пожалуйста, не надо, я задыхаюсь…

– Сука, бери… Зубы выбью…

***

Троица ушла, бросив тележку и девушку в слезах возле гудящей трансформаторной подстанции. Разбросанные по бетонной дорожке вещи, рядом, с разорванным брюхом стоял чемодан. Свою злость от маленького прибытка мужчины выместили на девушке. Разорванное платье, разбитые пощечинами губы. Но утолить свою похоть они не смогли. По непонятной для них причине, их отростки были вялыми и на все манипуляции и тщетные потуги рыжей не реагировали.

Кое как сложив вещи, девушка подобрала замену разорванному платью, стыдливо переодевшись в тени здания. Затем взгромоздила чемодан на тележку и направилась в обратный путь, Сжимая губы от пережитого унижения.

***

– Вот вы, гражданочка, утверждаете, что группа из трех неустановленных и не знакомых вам ранее лиц совершила в отношении вас преступление, квалифицируемое по статье 161 часть вторая и также была предпринята ими попытка совершения преступления, предусмотренной статьёй 131 часть вторая? – с набитым ртом произнёс сотрудник отдела полиции при Казанском вокзале.

– Да, меня ограбили и пытались изнасиловать, – произнесла девушка. – Я написала все на листочке.

– Ммм… – многозначительно промычал полицейский, откусывая от красного яблока. – Побои нужно снять в больнице, зафиксировать, так сказать… факт.

– Илларионов, опять жрёшь в дежурке? – раздался усталый выкрик от дверей. Тут же сержант преобразился, яблоко упало в мусорную корзину, на груди появился значок, а на голове головной убор. В помещение вошел мужчина в форме. Высокий, с безнадежно седой головой, весь внешний вид офицера говорил о его усталости. Заметив постороннего, внимательно посмотрел на подчиненного. – Что тут у тебя?

– Тут терпил… – сержант осекся, хмыкнул в кулак. – Гражданка Мизгирёва заявление написала, товарищ капитан! – бодрым голосом отрапортовал дежурный, передавая листок с заявлением старшему офицеру.

– Я разберусь, – бросил через плечо капитан, жестом приглашая потерпевшую за собой. В длинном коридоре отделения полиции было нестерпимо жарко. Лампы дневного света с трудом справлялись со своими обязанностями, казалось, будто они созданы для создания сумрака. Отчеканив по лопнувшей плитке двадцать один шаг, мужчина остановился перед дверью с лаконичной надписью " Оперативный сотрудник капитан полиции Измайлов Сергей Юрьевич". Отперев ключом железную дверь, полицейский зашел в кабинет, привычно бросил связку с ключами на металлический сейф и повесил фуражку на крючок. – Присаживайтесь.

Внимательно читая написанное заявление, капитан отметил между делом красивый и ровный подчерк, грамотное изложение и большое внимание к деталям. Очень точно описаны приметы злоумышленников, отличительные шрамы, татуировки и золотой зуб главаря. Скользнув глазами по ладной фигуре гражданки, положил на стол три исписанных листа.

– Итак, гражданка Елизавета Демидовна, – скрестив руки на столе, начал Сергей Юрьевич. – Что вы хотите?

– Чтобы вы нашли этих мерзавцев! – сквозь ком в горле проговорила девушка. Сжатые кулачки выдавали ее внутреннее состояние, прямая спина – серьезность намерений. А наполненные слезами глаза могли растопить любой лёд, кроме разве что черствого офицера, который столько всего видел на своей службе.

– Что я вам могу сказать, найти то мы найдем… – многозначительная пауза повисла в воздухе. – Только вот предъявить нечего. Изнасилование? Так нет его, как нет и материала на анализ. Снять побои тоже не можем. Порванное платье вы же выкинули? Вот. Короче так, Лиза, могу я вас так называть? – дождавшись кивка, сотрудник продолжил, – Бижутерию, которую вы указали в заявлении, искать никто не будет, не смотря на то, что это памятные для вас вещи. Доступно объясняю?

– Заявление примите, пожалуйста, – робко предложила рыжая. Капитана словно подменили, вкрадчивый голос изменился на казенный тон, а напускное сочувствие слезло с лица, будто тень от полуденного солнца. Дернув мышкой, вывел компьютер из гибернации.

– Фамилия, Имя, Отчество? – грубо спросил полицейский.

– У вас же паспорт перед глазами, – недоумевая, произнесла Лиза.

– Государственным языком Российской Федерации владеете? Или вам переводчик нужен? Фамилия? – чеканя слова, будто ритм метронома, спрашивал капитан.

– Мизгирёва Елизавета Демидовна, – приняв правила игры, произнесла девушка.

– Дата и место рождения? Адрес по прописке, – продолжал заполнять бланк дознания мужчина.

– Тринадцатого мая двухтысячного года. Поселение Мазгут*. Самарская область, адрес: Мазгут. Улица полевая, дом тринадцать, – быстро проговорила рыжеволосая.

– Замужем?

– Нет.

– Образование?

– Обще-специальное, курсы кройки и шитья, – с маленькой заминкой произнесла Мизгирёва.

– В сельской школе? – усомнился полицейский, пристально наблюдая за реакцией допрашиваемой.

– В школе-интернате детей сирот. Специальность получила там же, – с вызовом ответила Лиза.

– Сирота значит. Ранее судима? Привлекалась? Цель вашего прибытия в столицу? – уже с интересом произнёс Измайлов.

– Не судима. Приглашение на работу поступило, я конкурс выиграла, вот меня… – начала было девушка, как была остановлена жестом руки.

– Билет на поезд с собой? Бронь гостиницы есть?

– Билет в сумочке был, которую они украли, а ещё адрес, по которому меня ждут, – вновь слезы заблестели в ярко-голубых глазах.

Больше у капитана вопросов не было, он ещё долго набивал текст на клавиатуре, делая паузы, чтобы подобрать формулировку. Наконец принтер заскрипел, выдавая бланк опроса.

– Вот тут снизу. С моих слов записано верно, мною прочитано. Дата. Подпись, – завершив дежурную фразу, смертельно усталый сотрудник полиции откинулся в кресле, наблюдая за реакцией девушки. – Остановиться то есть где?

Взяв ручку в руку голубоглазая отрицательно покачала головой на вопрос полицейского, позже поставила подпись и дату.

– Давай в город закину, а то с твоим чемоданом ты быстро в новую неприятность вляпаешься, – неожиданно предложил капитан. Снисхождение с толикой жалости. Это была первая честная эмоция мужчины за все их краткосрочное знакомство

***

С трудом запихнув "сундук" в багажник служебной машины, сотрудник сел за руль видавшего виды "форда", завёл автомобиль, на-распашку открыв дверь, чтобы проветрить сдавленный обжигающий воздух в салоне, через десяток секунд наклонился, чтобы рассмотреть стоявшую возле транспорта девушку.

– Чего ждешь? Садись давай! – рявкнул капитан на Елизавету. Та, получив добро, которое больше было похожа на приказ, отрыла заднюю дверь. Быстро юркнув в салон, внимательно смотрела на действия полицейского.

Переключив передачу, мужчина тронулся резко, автомобиль взвизгнул шинами, рисуя на раскаленном бетонном основании черные следы. Но дальше капитал вел "служебку" ровно и без рывков, тому способствовали обеденные московские пробки. Девушка с жадностью рассматривала улицы, автомобили и широкие проспекты. Людей спешащих по делам и праздно шатающихся. Все новое было ей интересно и волнительно. В ней не чувствовался страх перед большим городом. Скорее она горела азартом и любопытством. Новый мир-новые возможности.

– Есть у меня одна старушка, помогаю ей по мере сил. К ней отвезу на постой. Денег она много не просит за комнату, но все лучше, чем на вокзале спать. Первое время перекантуешься, а дальше, как знаешь, – предложил Измайлов, внимательно изучая девушку в зеркале заднего вида. После достал телефон, полистав длинный список в записной книжке, набрал номер.

– Ало, Захаровна, – в трубке послышался прокуренный женский голос с хрипотцой. –  Ладно-ладно, не тараторь, я тебе постояльца везу. Пристрой у себя на недельку-другую. Сочтемся!

Уже темнело, когда полицейский форд остановился у подъезда потрепанной хрущевки с разбитыми лавочками и загаженными мусорными контейнерами. Парочку алкашей сдуло при виде автомобиля, а из окон домов показались любопытные лица жильцов спального района. Капитан вышел из служебки, а затем открыл дверь, выпуская девушку. Чуть позже достал чемодан из багажника.

– Третий этаж, шестая квартира. Зоя Захаровна. Иди.

Глава 2 Девушка без адреса.

Обшарпанные и исписанные похабщиной стены пятиэтажки встретили прохладой, запахом застоялой мочи и мокрой псины. С трудом передвигая багаж, усталая и морально раздавленная девушка поднялась на второй этаж, переступая через окурки, шелуху от семечек и пластиковые бутылки с фольгой на горлышке. Дверь в квартиру номер шесть была сильно потрёпана, коричневый дерматин вырван кусками, обнажая зеленую облупившуюся краску, деревянный косяк в месте установки замка разбит. Собравшись с духом, рыжеволосая вдавила кнопку. На зубодробительную трель звонка открыла сама хозяйка. Дородная женщина ближе к пятидесяти, яркий вечерний макияж, не смотря адскую жару и духоту, высокая бабетта на голове, густо усеянная шпильками и в завершение образа шёлковый халат в японском стиле. Пристально посмотрев на Елизавету, Зоя Захаровна скользнула скучающим взглядом по старомодному платью и чудовищно огромному чемодану. Выдохнув табачный дым, пригласила в квартиру скупым кивком головой. Четырехкомнатная квартира со всеми удобствами. Именно так расписала апартаменты хозяйка квартиры, забыв предупредить, что в остальных комнатах, помимо ее самой, жили и другие постояльцы. Последняя комната по коридору предназначалась Лизе. Двенадцать метров квадратных, в которые, каким-то чудом, уместился двухстворчатый шифоньер необъятных размеров с перекосившимися дверцами, диван-кровать с продавленным пружинным матрацем и пианино с затертой до матового состояния поверхностью.

– Располагайся и дуй на кухню, там обсудим все детали, – выдохнула вместе с сигаретным дымом Захаровна и, неспеша, удалилась прочь.

С трудом запихнув чемодан в узкий проход между мебелью, девушка устало присела на краешек дивана. Старый предмет интерьера натужно заскрипел, жалуясь на свой почтенный возраст. Тяжело вздохнув, Лиза с решимостью поднялась, чтобы разложить вещи и приготовиться к нелегкому разговору по аренде комнаты. Открыв свой багаж, девушка увидела разорванное брюхо подклада крышки, и воспоминания утренней драмы нахлынули с новой силой, подбородок затрясся в немых стенаниях, в горле застрял ком обиды и отвращения, но глубоко вздохнув, сиротка нашла в себе силы справиться с эмоциями. Резко потянув дверцу великана-шифоньера, она оторвала ее. Бережно поставив бесполезную вещь в сторону, начала укладывать личные вещи по одному ей понятному порядку. Критично осматривая платья, брюки и сорочки, откладывала в сторону те, которым требовалась стирка или глажка. С большой любовью извлекла старое демисезонное пальто, отряхнув его от крошек и мусора, заботливо повесила в шкаф. Полотенце, нижнее белье, носочки и чулочки заняли свое положенное место. Еще раз осмотрев раскладку, рыжеволосая кивнула своим мыслям, а позже прислонила оторванную дверь к проему.

В то время, когда Елизавета наводила порядок в комнате, в своем служебном автомобиле капитан полиции сделал поочередно два телефонных звонка через популярный мессенджер.

– Здорово, разбойник. Узнал? Чего беспределишь на моем участке? Не гони пургу, девка вас троих срисовала, даже фоторобот составлять не нужно. Молчи и слушай. У меня на руках заява и опросный лист. Уже завтра я могу его или приобщить к делу, или потерять, – голос полицейский смягчился, услышав ответную реплику собеседника. – Давай у Маратика пересечемся. Часа через два. Нет, этого мало. Пятьдесят самое то. Все, отбой.

Улыбнувшись своему двойнику в зеркале заднего вида, набрал другого абонента.

– Ну как? Говорю тебе колхозница. Мне наплевать, Захаровна, пять мне каждый месяц с аренды переводишь, вперед не требую, но двадцать пятого чтобы были… Все, бывай.

***

– В общем так, милочка, – прикуривая сигарету, начала вещать Зоя. – Москва – город большой. С большими надеждами, заработками и потребностями. На то уютное гнездышко, которое ты заняла, всегда найдется желающий. Лишь из-за просьбы нашего общего знакомого, уступлю тебе комнату за двадцать пять в месяц.

– У меня столько нет, – тихо произнесла девушка, понуро свесив голову.

– Знаю я про твою печаль, но нужно работать. Я беру вперед, так что до конца месяца принесешь пятьдесят, а пока паспорт в залог оставишь для моего душевного спокойствия.

– А как же я на работу устроюсь? – удивилась девушка, недоуменно вскинув брови.

– А что, личико у тебя славянское. Если косячить не будешь, никто тебя за него и не спросит, а работу… Работенку я тебе подыщу. Баня у нас тут есть неподалеку, за ночную смену уборщицей две тысячи получать сможешь, плюсом перепадает кое-что от клиентов за разные… – помахав рукой в воздухе, Зоя Захаровна вновь затянулась сигаретой. – Полторы мне отдаешь, остальное на личные нужды остается.

– А выходные? – робко спросила Лиза.

– Милочка, в Москве хорошо получается лишь две вещи: зарабатывать деньги и стоять в пробках. Молодая ты еще об отдыхе думать. Как обзаведешься собственным жильем, тогда и расслабишь булки. Теперь правила. Мужиков не водим, отраву в дом не тянем, ванную не принимаем, только душ. Будешь злоупотреблять, заплатишь за водоотведение по счетчику за всех. Все, иди, устала я от тебя.

***

Ржавая вода из крана, в меру прохладная, хоть и с металлическим привкусом с трудом вытекала из забитого белым налётом душевого крана. Но рыжеволосая с огромным облегчением смывала с себя дорожную пыль, пот после жаркого дня, грязь мужских рук и помыслов. Вода принесла облегчение и спрятала слезы. Тело, казалось, навсегда испачкано, всюду ей мерещились синяки от пальцев насильников. Было больно и обидно, натирать мочалкой себя. Омерзительно намывать свидетеля и причину мужской похоти. Ей очень хотелось свернуться калачиком на дне ванной, но она, как мантру, повторяла слова первого встречного: *не забывай кто ты*. Развернувшись, чтобы перекрыть воду, Елизавета закричала, увидев довольное улыбающееся, похотливое лицо старика, что заглядывал в маленькое оконце из кухни. Прикрыв грудь рукой, второй швырнула обмылок, попав точно в лоб. Физиономии исчезла с окна, а следом раздался звук падающего тела. Болезненное кряхтение незадачливого соседа, шлепки босых ног по немытому полу. Девушка быстро выскочила из ванной, спешно обтерлась, не спуская глаз с предательского проёма. Одевшись, приоткрыла дверь, удерживая её двумя руками, ожидая ежесекундно вторжения. Но вопреки её страхам, ни в коридоре, ни на кухне никого не было.

Лиза поспешила в свою комнату. Закрыв дверь, с огорчением обнаружила, что замка на ней не было, а шпингалет сломан. Решение созрело очень быстро. Достав из-под кровати свой многострадальный чемодан, подперла им дверь. Разложив большое полотенце сохнуть на пианино, вторым обмотала волосы на манер тюрбана. Успокоившись, подошла к шифоньеру. В глаза бросилась дверь, что стояла иначе, чем её ставила новая хозяйка, а личные вещи явно кто-то трогал. Но больший шок она испытала, увидев дыру в стене, размером с пятирублевую монету.

– Зоя Захаровна, можно вас на минутку, – тихонько стучала в дверь хозяйки Лиза.

Через десяток секунд раздался недовольный голос за дверь. – Деньги принесла?

– Нет, просто… просто мне кажется, что за мной подглядывают.

– Когда кажется- креститься нужно. Это сосед твой Никифор. Безобидный.

– Но он за мной смотрел в душе, а теперь через дыру в стене! – возмутилась девушка.

– От тебя не убудет. Что-то не нравится, то я никого не держу. Выход в конце коридора.

Ошарашенная ответом старухи, гостья столицы медленно возвращалась обратно, опираясь на стену. Проходя мимо третьей двери, злобно ударила по ней кулаком. В комнате кто-то чертыхнулся. Совершено разбитая ударами судьбы, Лиза вернулась в комнату. Забаррикадировалась и начала думать, как отвадить соглядатая. Первым делом попыталась заткнуть дыру в стене. Только вот ветошь, тряпки или старая газета легко выбивались с внешней стороны под ехидные смешки старика. Внезапная мысль озарила лицо девушки. Она закрепила прямоугольный лоскут ткани к пожелтевшим обоям на манер занавески, надёжно прикрывая щель. Как бы не пытался Никифор толкнуть преграду, тряпица возвращалась на место под собственным весом.

Первая победа над обстоятельствами воодушевила Елизавету, полная энергии, она принялась за уборку захламлённого помещения. Протерев полы, мебель, ей вдруг захотелось распахнуть окно, чтобы впустить прохладный вечерний воздух с улицы. Но её порыв разбился об реальность. В раму окна по периметру вбиты толстые ржавые гвозди, препятствуя их открытию. Девушка раздосадовано стала обрывать малярную ленту с окон. Обросшие пылью полоски бумаги, по всей видимости, служили защитой щелей от сквозняка и холода.

Уже смеркалось, когда хлопнул входная дверь. Пришли соседи из второй комнаты. Длинный коридор наполнился шумом и руганью, а также криками ребёнка.

– Хватит бухать, Витя, – истерично визжала женщина.

– Не ори. Пиво допью и баиньки, – грубо отвечал ей мужчина. По гулкой прихожей раздались шорохи пакетов и тяжёлые шаги. Со скрежетом повернулась личинка замка в комнате, а затем скрипнула дверь.

– Млять, гребанная парилка, – ругнулся мужик. – Когда уже кондей купим?

– Лучше гвозди бы вытащил из окон! – язвительно произнесла его пассия. – Кондиционер ему захотелось! Лёшка с вечным бронхитом, ему свежий воздух нужен, а не морозилка.

Так, с руганью и взаимными упрёками, парочка постепенно утихомирилась. Воспользовавшись затишьем, Елизавета прошмыгнула в кухню для того, чтобы залить кипятком пюре быстрого приготовления. Лишь только чайник вскипел, девушка наполнила пластиковый стакан и медленно, чтобы не ошпариться, побрела назад. За время ее отсутствия произошли две неприятные для нее вещи. Первая, это сорванная тряпица на месте дыры в стене, а вторая, более весомая, храпела на диване, закинув руки за голову и источая тяжелый запах перегара. От увиденного у Лизы чуть было не подкосились ноги. Поставив обжигающий стакан на пианино, она сблизилась.

– Мужчина! Мужчина, идите к себе.

Сначала робко, а после более ощутимо принялась расталкивать здорового небритого мужика. Тот вяло реагировал на её потуги, лишь отмахивался, как от назойливой мухи. Тяжело вздохнув, она пошла на крайние меры. Положив маленькие ладошки на голову неожиданному визитеру, резкими движениями начала растирать уши. Эффект был разительным. Уже спустя десяток секунд экзекуции, Виктор вскочил на ноги, истошно вращая глазами.

– А, мля, что за херня? – мутным взглядом поймал фигуру – Ты что тут делаешь?

– Я тут живу, вы бы не могли покинуть комнату, – спокойным тоном произнесла Елизавета.

– Ща-ща, – приняв сидячее положение, бормотал Витя. Девушка терпеливо ждала, пока визитер покинет ее временное пристанище. Через минуту мужчина вновь захрапел. Елизавета закатила глаза к потолку, собираясь с силами. Обычно деликатная, но из-за сегодняшних потрясений, ее самообладание дало трещину. Видя, как стекает нитка слюны в уголке губ, она окончательно разозлилась. Тишину четырехкомнатной коммуналки нарушила звонкая пощечина, мужик подскочил от удара и напролом рванул в сторону выхода, но запнувшись об чемодан, влетел в стену.

В коридоре сразу стало тесно от количества людей. На шум выскочила супруга вторженца, хозяйка квартиры, следом открылась входная дверь.

– Ты охренел, Витя? Уже совсем страх потерял и своих лядей в дом тянешь? – расходилась, как стартующий паровоз полная женщина, в откровенной ночнушке красного цвета, на ее мокром лице прилипшие крашенные волосы создавали причудливый узор. – А ты, сука, сейчас у меня получишь. Я тебе покажу, как по чужим мужикам шастать,– прошипела обиженная женушка, переключилась на Лизу. Отдельным островком спокойствия была Зоя Захаровна, что молчаливым монолитом взирала на разыгравшийся скандал. Казалось, что она получает искреннее удовольствие от происходящего. Рыжая не долго думая, хлопнула дверью и прислонила свой чемодан. В туже секунду, в дверь отчаянно забарабанила кулаками супруга Виктора.

– Здравствуйте, соседи, – раздался усталый голос нового участника, – Я вижу вам не спится? Давайте расходитесь уже.

– Илюша, ты мне дверку открой, а потом все тихо будет, обещаю, – обманчиво ласковым голосом отозвалась женщина.