Э. Марголис
Добро пожаловать в Приграничье!
Посвящение и благодарности
Автор выражает искреннюю признательность:
Кононову Сергею – за ангельское терпение, острый глаз и железную логику, продемонстрированные при редактировании текста.
Чайкиной Екатерине (Rusko) – за прекрасные иллюстрации, которые появятся в полной версии книги.
Моим предкам-врачам
(военным и не только).
А также доблестным приграничникам
с благодарностью
за их нелёгкий и опасный труд.
Спасибо, ребята!
Внимание!
Очень Важное Предупреждение!
Все факты, изложенные в этой книге, являются плодом неуёмной фантазии автора. Совпадения с реально существующими или существовавшими людьми, странами, народами, нациями, национальностями, эльфами, гномами, Тварями, а также с произошедшими историческими событиями являются абсолютно случайными.
В процессе написания книги не пострадало ни одной Великой и Ужасной Гидры!
Выдержка из «Истории Ордена Летящей Стрелы»
«Орден Летящей Стрелы был основан 7 декабря 3 г. м.э. (магической эры. – Прим. автора). Среди прочих важнейших причин его появления следует выделить необходимость создания единой системы магической спецслужбы Перепутья для борьбы с чернокнижниками.
Первые годы после окончания Шестой Великой Войны ознаменовались разгулом бандитизма как в гражданской, так и в магической среде. Несмотря на поражение, чернокнижники то и дело сбивались в шайки, грабили, убивали и приносили человеческие жертвы на алтарях Чёрного Бога Свараденжа.
Террор чернокнижников приобрёл общеперепутьевский характер.
Остановить вакханалию преступности силами местных правителей было абсолютно нереально: оказались уничтожены все дипломатические связи между государствами; полиции, верной Светлым волшебникам, уже не существовало.
Тогда-то царь Аринеллы Олег Черноморов и его побратим Хаген фон Гэндальфштайн предложили учредить союз магов Перепутья, целью которого и стала бы борьба с чёрномагическим криминалом.
Вероятно, именно Хаген фон Гэндальфштайн и возглавил союз.
…В 45 г. м.э. союзу передали рассмотрение всех магических правонарушений.
…Своё современное название – Орден Летящей Стрелы – союз получил в 127 г. м.э. Тогда же особым указом Повелителя Магов всем участникам Ордена были присвоены воинские звания.
Руководитель магических спецслужб Перепутья стал называться Генералом Ордена.
При нём был сформирован Генералитет, куда входили помощники Генерала.
…С 325 г. м. э. состав Генералитета сформировался в том виде, в котором он существует и сейчас. Главенствующую роль в нём играют три заместителя Генерала Ордена, носящие звания генерал-полковников: руководители Управления Дознания, Управления Следопытов и Управления Разведки.
…В полномочия следопытов входит обеспечение магического правопорядка, предотвращение террористических актов, организованных магами, освобождение заложников и т.д.
Дознаватели расследуют преступления, совершённые магами: проводят опрос потерпевших, свидетелей и подозреваемых, а также разрабатывают план поиска нарушителей закона.
…В каждой стране создаётся своё отделение Ордена.
…Офицерские кадры готовит Академия магических спецслужб. В настоящее время лидерами по конкурсу среди абитуриентов считаются факультеты дознавателей, разведки и следопытов.
…К числу требований, предъявляемых к поступающим в Академию, относится моральная устойчивость…
Незыблемым основанием для отказа в приёме в Академию является проявление абитуриентом нетерпимости к иными расам и национальностям.
…Срок обучения курсантов в Академии – пять лет.
…По окончании высшего учебного заведения выпускникам присваивается звание младшего лейтенанта».
Проф. Задержайлов Ф. «История Ордена Летящей Стрелы». Волшебград, 2601 г. м. э. С. 15-575.
Глава 1
Как и всякий эльф, молодой дознаватель был черноволос, горбонос и картав.
Как и всякий аристократ из Западной Атьдватии, молодой курсант-следопыт был светловолос, нагл и антиэльфийски настроен.
Вот уже пять минут эта парочка сидела по разные стороны дубового стола и буравила друг друга ненавидящими взглядами.
– Так ви утвегждате, мой догогой атьдватийский дгуг, – наконец вкрадчиво нарушил молчание дознаватель, – шо таки эльфи – низшая гаса, не способная ни к умственной, ни к политической деятельности?
– Ты всё правильно понял, эльфийская морда! – радостно осклабился курсант с позывным Секач. Приосанившись, он обвел посетителей трактира полным гордости взглядом, ожидая одобрения.
Одобрение не заставило себя долго ждать. С полдюжины вояк с самым миролюбивым выражением на иссечённых лицах приподнялись со своих мест и зачем-то принялись закатывать рукава, при этом нездорово посматривая в сторону борца за расовую чистоту.
– А давайте пговегим на пгактике вашу безусловно интеллектуальную теогию? – невозмутимо предложил эльфёныш, остановив вояк одним движением бровей. – Обиггаете меня в кагты – так и бить, пгизнаю ваше пгевосходство!
– Да запросто! – в запале согласился следопыт.
Трактир одобрительно загудел.
– Принимаю ставки! – живенько сориентировался трактирщик. – Кто ставит на нашего Моню?
К добровольному букмекеру немедленно выстроилась длиннющая очередь. Похоже, эльфёныш был в «Пенистой кружке» не просто завсегдатаем, а всеобщим любимцем.
– Слышь, Секач, – под шумок посоветовал Грач – приятель атьдватийца по Академии, – не садился бы ты с ним играть. Больно уж взгляд у парня… Оценивающий.
– Шулер, наряженный в военную форму? – напрягся Секач.
– Да откуда здесь шулер? – хмыкнул Грач.
– И то верно… – пробормотал атьдватиец.
Трактир «Пенистая кружка» давно снискал себе славу закрытого увеселительного заведения для сотрудников магических спецслужб. Помимо доброй полусотни заклинаний, покой блюстителей магического правопорядка охраняла парочка вышибал самого свирепого вида. Мимо них, не то что мышь, блоха не смогла бы пропрыгать незамеченной.
– Не играй, брат, – тихо повторил Грач. – Разденет он тебя. Чуйка у меня!
А вот это было уже серьёзно. Грач слыл прирождённым интуитом. К молодому курсанту даже ректор Академии порой не брезговал обращаться за советом.
Но Секач голосу разума не внял. Эльфёныш был щупл, тих, скромен и на первый взгляд никакой опасности не представлял.
– Брось! Я, между прочим, бог в игре! – самодовольно заявил Секач. – У меня сам Михал Фулл-Хаус (самый известный шулер Перепутья. – Прим. автора) уроки брал! Так что обыграю этого эльфа как нечего делать.
– Ну, смотри, я тебя предупредил! – пожал плечами доброхот и предательски сделал ставку на горбоносика.
Атьдватиец скривился. Проклятый любитель эльфов! А ещё друг называется! Ещё и списывать, паршивец, все пять лет обучения не стеснялся! Ну, погоди, спроси у меня завтра на выпускном экзамене!
А может, и лучше, что друг (после его вероломной ставки безапелляционно занесённый в разряд бывших) за эльфа вписался? Ему же, Секачу, больше при выигрыше достанется!
– Десять пагтий вас устроит? – вежливо осведомился эльф. – Победителем будет считаться тот, кто вииггает большинство.
– Вполне, – согласился Секач. – Только я не привык играть исключительно на интерес.
Эльф понятливо кивнул и выложил на стол серебряную монету.
– Значит так, – обронил атьдватиец лениво, с прирождённой ловкостью тасуя колоду. – Играем честно. А кто будет мухлевать, того я лично буду лупить по морде. По наглой эльфийской морде!
Дознаватель только плечами пожал. Честно, так честно.
***
Через три часа, к исходу двадцать восьмой партии (Секач всё выл и требовал реванша; эльф соглашался со скучающим видом) перед дознавателем лежали:
1.Сто золотых, присланных Секачу из дома «на булавки».
2. Фамильный кинжал, инкрустированный золотом и драгоценными камнями. Секач с нездоровым блеском в глазах собирался поставить и табельный меч… Но, получив по морде от Грача, мигом вспомнил: за меч он головой перед руководством Академии отвечает!
3. Полный комплект обмундирования курсанта Академии магических спецслужб… Точнее, комплект уже не лежал, а исчезал в кожаной суме молодого дознавателя.
– Желаете отиггаться? – с интересом спросил эльф, засовывая в суму последний свой выигрыш: портянки.
– На что я буду играть, эльфийская ты морда? – завопил разъярённый Секач. – У меня кроме трусов ничего не осталось!
– Можем сиггать на них, – великодушно предложил Моня. Секач было призадумался. Но тут представил, как будет шлёпать к телепорту (на минуточку – в трёх кварталах отсюда), посверкивая голыми ягодицами, под насмешливыми взглядами окружающих… И нашёл в себе силы остановиться.
– Нет, спасибо, – процедил он сквозь зубы. – С меня хватит! А как ты это делаешь? – не удержался следопыт от вымученного вопля. Магией проклятый эльфёныш точно не пользовался: весь стол был завален амулетами против нечестных игроков. Да и первые три игры эльф проигрывал столь удручающе, что половина завсегдатаев трактира, поставившая на дознавателя, принялась вполголоса обсуждать планы мести незадачливому картежнику.
Но, Отец, как тогда? КАК?
– Это ви, габотники кулаков и мечей, только и знаете, как для получения инфогмации могди бить, – равнодушно ответил горбоносик. – А ми – люди умственного тгуда. Интеллектуального. Плох тот дознаватель, котогий по мимике и жестам собеседника не сумеет считать его эмоции. А уж не понять, какая кагта пгишла – так хоть сейчас заявление об отставке пога подавать. Правда, пагу-тгойку игг пгиходится поизучать геакцию…
– Я тебе сейчас так геакцию поизучаю! – взвился Секач. – Ты, наглая эльфийская… – и закашлялся, поперхнувшись от злости.
Эльф смотрел на него спокойно и немного иронично.
– Шо и следовало доказать, – пожал Моня плечами, с самым флегматичным видом сгрёб в суму остальной выигрыш и возопил громогласно:
– Тгактигщик! Всем пива за мой счёт!
Тут эльфёныш с прищуром посмотрел на Секача и добавил невозмутимо:
– А моему догогому атьдватийскому дгугу – валегьяночки!
Трактир грохнул. Секач только зубами скрипнул. Ещё и издевается, проклятая эльфийская морда!
***
– Я могу одолжить тебе плащ, – великодушно предложил Грач десять минут спустя. Завсегдатаи трактира совсем перестали обращать на них внимание, и можно было спокойно уйти, не опасаясь язвительного хихиканья в спину. – Используешь в качестве килта.
Грач родился и вырос на острове Лэмитела. Тамошние горцы считали килт национальной одеждой и с гордостью носили его, не видя в том ничего зазорного. На материке, впрочем, люди считали иначе.
– Да пошёл ты! – вяло огрызнулся Секач. Никогда, слышишь ты, никогда истинный атьдватиец не будет бегать в юбке!
– Ну, моё дело предложить, – пожал Грач плечами. Приятель находился явно в дурном расположении духа. Взывать к разуму молодого следопыта было бесполезно. Что и подтвердила следующая тирада проигравшегося:
– И вообще! Я с тобой сегодня не разговариваю! А ещё друг называется! Поставил на какого-то паршивого эльфа! Добирайся без меня! Ренегат!
И Секач, встав с самым независимым видом, гордо двинулся к выходу. Грач не удержался от ехидной ухмылки: уж больно забавно смотрелся приятель, шествующий с королевским величием через людный трактир.
В одних только трусах.
В горошек.
***
Эльфёныш, приняв некоторое время назад с добрую сотню поздравлений и благодарностей, сейчас одиноко сидел за столиком у окна.
Грач подумал немного, поднялся и направился к удачливому игроку.
– Привет! – жизнерадостно сказал курсант, остановившись у столика.
– И тебе пгивет, добгий человек… если не шутишь, – осторожно ответил эльф.
Он быстро и оценивающе осмотрел Грача. Пристальный взор остановился на букве «К» («курсант») на армейском обмундировании.
«Ещё один курсант. Явно с этим эльфоненавистником завалился», – вывод был сделан правильный, хотя и не до конца бесспорный.
– Много пгоиггал на ставке? – усмехнулся эльфёныш.
– Я на тебя ставил, – широко улыбнулся Грач. – Так что в плюсе оказался. Интуиция у меня сработала.
– Интуит, значит… – пробормотал эльф. – И что тебе надо, интуит?
– Извиниться за приятеля хочу, – покаянно опустил голову Грач. – Он парень ничего, только вредный. Завтра у нас экзамен… Вот и нервничает…
– Виигганное не отдам, – безапелляционно заявил эльф. – Дугаков учить надо!
Грач только махнул: да и не надо.
– Может, по кружечке? Я угощаю!
– А давай! – усмехнулся эльфёныш. – Не одному ж мне сегодня вииггыш обмивать?
Он оценивающе оглядел курсанта и представился (Мама Мони всегда его учила, что пить с незнакомыми эльфами, а тем более людьми, – дурной тон. Мудрая у Соломона мама! – Прим. автора):
– Соломон. Но все дгузья називают меня Моней.
– Грач, – ответил любезностью на любезность следопыт, и ребята скрепили знакомство крепким рукопожатием.
***
– Ви абитугиенты? Или пегвокугсники? – благодушно спросил эльфёныш, обглодав куриную ножку: выигрыша Грача хватило и на дичь.
Грач всерьёз обиделся.
– Мы пятикурсники! – с видом оскорблённого достоинства произнёс он. – На сегодня увольнительную дали. Перед завтрашним экзаменом. Последним. А потом – вожделенный диплом в кармане, и уходим по распределению.
Эльфёныш не на шутку озадачился.
– Странно, а мне казалось, что уже к концу пегвого курса… – пробормотал он, почёсывая затылок. – Хотя, может, сейчас политика и поменялась…
– Да какая политика? – теперь уже пришёл черёд озадачиться Грачу.
– В богьбе с магической пгеступностью нет газличий по национальному или гасовому пгизнаку, – сухо ответил эльф. – Люди, эльфи и гноми бок о бок вступают в жестокую схватку с чегнокнижниками. Тех же, кто пытается толкать идеи о пгевосходстве той или иной гаси или национальности, отсеивают либо на собеседовании, либо к концу пегвого кугса. По кгайней меге, когда я там учился. И особенно стгогий отбог пгоходили абитугиенты из Западной Атьдватии.
– А почему оттуда? – не на шутку удивился Грач.
– Славная тгадиция эльфийских поггомов пгишла именно с годины твоего недалёкого пгиятеля, – мрачно уточнил эльфёныш. – Да эту истогию знает каждий пгетставитель нашего бедного нагода. А началось всё с того, что некогда коголь Эккеваг Вислоухий (настоящее имя короля – Эккевар. Простим Моне неправильное произношение. – Прим. автора), умеющий играть в кагти ещё хуже, чем твой недалёкий пгиятель, гешил сигать пагтеечку-другую с коголём эльфов Даниилом. Даниил оказался столь сноговист, что вииггал у Эккевага Атьдватию с потгохами, и столь недальновиден, что осмелился вегнуть её обгатно пгосто так. Уязвлённое самолюбие коголя такой подачки со стогони эльфа не стегпело. Его озлобленное величество немедленно объявил священний поход против проклятых ушастых. А шо би веселее ходилось, эльфов объявили чудовищами, пьющими кговь атьдватийских младенцев, последними подонками, ну, и заодно гасово неполноценными, поскольку с самого начала обгазования Атьдватийского госудагства гебята считали себя великой нацией. Немедленно сели за пегеписивание истории, в котогой ганее эльфи были и Пегвогождённими, и вегнейшими дгузьями дгевних атьдватийцев. Нашли особо ушлых специалистов по одугманиваю нагода, газдали им соответствующие методички… И понеслось!
***
…Давным-давно из людской памяти изгладилась причина, по которой атьдватийцы некогда начали враждовать с эльфами. Оттого казалось, что рознь та тянулась с начала времён. И более того – впитавшие с молоком матери глубочайшее презрение к ушастым, атьдватийцы на Западе мало – помалу прониклись ненавистью и ко всем других расам. Отныне и впредь они стали считать людей высшими существами, а главнейшей нацией среди них – атьдватийцев.
И в этом убеждении воспитывали каждого мало-мальски знатного жителя Западной Атьдватии…
– К числу котогих, как я полагаю, относится и мой догогой атьдватийский дгуг, – с усмешкой закончил свой рассказ молодой дознаватель.
– Но ведь он никогда раньше… – пробормотал Грач.
– А много с вами училось эльфов? – ехидно уточнил Соломон. – Ну, или хотя би пгеподавало?
По больному бил, стервец! До своего выпускного экзамена Грач не видел в стенах Академии ни одного Перворождённого.
– И всё же, не надо стричь всех под одну гребёнку, – насупился Грач. – Вон нынешний Генерал, по слухам, тоже из Западной Атьдватии родом. А перед ним все равны: что человек, что эльф, что гном.
– Ой, да Отец ти мой, и в мислях не било никого стгичь! – всплеснул руками эльф. – Мой дядя таки со стогони мамы (со стогони папи там такого багдака, как военний, на тот би истогический момент таки не допустили) долгое вгемя служил бок о бок с добгой дюжиной атьдватийцев с Запада. И даже умудгился заделаться побгатимом одного из них. Нинешний атьдватийский коголь… как его там – кугфюгст?.. Так вот, нинешний атьдватийский коголь тоже эльфов пгивечает… Но повегь мне, следопит, ни один эльф, находясь в здгавом уме и твёгдой памяти, не отпгавится добговольно служить в Атьдватию.
И от того, с какой интонацией дознаватель произнёс последнюю фразу, у Грача мороз пробежал по коже.
– Ну ладно, – неловко сказал он, поднимаясь. – Спасибо тебе за рассказ, да и за компанию тоже. Пойду я. Последний выпускной экзамен завтра. Готовиться надо.
– Ну, ни пуха тебе, ни пега, кугсант, – от души пожелал Соломон.
Подумал и добавил ехидно:
– И моему догогому атьдватийскому дгугу тоже.
***
Грач заявился в казарму перед самым отбоем, шатающийся, распространяющий вокруг себя легкий запах свежего пива. Дежурный благородно сделал вид, что свалился с насморком: завтра у парней последний экзамен в Академии. Имеют право расслабиться.
Грач тяжело опустился на свою койку, засунул руку в тумбочку, нашарил таблетку опохмелина (Первейшее средство после дружественной попойки. Выпьешь – и будешь трезвым, как стёклышко. Также, как и алкоголь, не продаётся лицам, не достигшим восемнадцати лет. И вообще. Пить – вредно! – Прим. автора), бросил в стакан с водой и выпил залпом. Насморк насморком, но негоже завтра на комиссию перегаром дышать.
Секач лежал на койке рядом и усердно делал вид, что спит.
– Зря ты так, – бросил укоризненно в темноту Грач. – Моня – классный парень. Десять лет назад закончил нашу Академию. С тех самых пор в Аринелле служит. Говорит, начальство не жалуется. Секач!
Друг молчал и с самым честным видом похрапывал.
– Ну и дурак, – буркнул Грач, укладываясь на койку. Хотя дурак отходчивый. Уже завтра будет сидеть с Грачом за одним столом и болтать как ни в чем ни бывало.
– Секач… А ты знаешь, кто такой Эккевар Вислоухий? Мне про него тоже Моня рассказывал. Будто бы из-за него началась ваша вражда с эльфами. Секач!
Атьдватиец захрапел ещё усерднее.
***
Уже давно пробило полночь, а Грач всё ворочался, не в силах заснуть. Рядом, на соседней койке, посапывал Секач: его сморил уже самый настоящий, а не притворный сон.
«Неужели и вправду политика поменялась? – беспомощно думал Грач, перебирая в памяти рассказ эльфёныша. – Или род Секача (страшно сказать!) ректору с деканом на лапу сунули, чтобы те глаза на выходки дитятки закрывали? И что теперь? Его верный друг, его почти брат, начнёт уничтожать своих ушастых соратников (если судьба окажется настолько причудлива, что сведёт их вместе)? Из-за какого-то Эккевара, одержимого гордыней и жаждой власти? Нет, Секач не такой. Сработается он с эльфами… Если что».
И с этой оптимистичной мыслью Грач, наконец, уснул.
Глава 2
Наутро Секач вёл себя как ни в чём не бывало. Резво вскочил с кровати при первых звуках гонга, радостно поприветствовал Грача, оделся (в норматив уложился!) и, дождавшись куда менее сноровистого приятеля, потопал на построение.
Грач вздохнул и решил не напоминать о произошедшем в трактире.
***
Даже человек, далёкий от мира спецслужб, только-только ввалившийся в Академию, легко мог от пятикурсников.
Первокурсники вылетали на плац задолго до начала построения. Боялись опоздать. Перешёптывались между собой, делились впечатлениями. И выражение на лицах у них было самое что ни на есть восхищённое.
Пятикурсники выползали медленно, не торопясь. Они смотрели на восторженных первокурсников с лёгкой ноткой презрения («Салаги!») и печали. Этим-то шкетам предстояло учиться здесь ещё четыре года… Четыре долгих счастливых года. Заводить новые знакомства, обрастать полезными связями. Можно устраивать мелкие пакости преподавательскому составу, а у них… У них уже всё позади.
***
– Братва! – таинственным шёпотом объявил староста, когда пятикурсники построились и замерли в ожидании команды старшего по званию. – А что я узнал! К нам сегодня на экзамен сам Армейский Лев приезжает!
– О! – выдохнули выпускники в едином порыве.
Генерал-полковник Армейский Лев входил в состав Генералитета, курируя всех следопытов Перепутья. Нет, по бумагам-то он проходил как «Лев». Откуда взялось прозвище «Армейский», невесть с чего прилипшее к позывному, никто даже не догадывался. Но с лёгкой руки близких приятелей Льва его за глаза вскоре стали называть «А. Л.». Приятели при этом ухмылялись, будто знали про товарища что – то… особенное (и вы скоро узнаете! – Прим. автора).
Зато чуть ли не половина Перепутья была в курсе: Армейский Лев (он же – Великий Лев), назначенный в этом году на факультет следопытов председателем государственной аттестационной комиссии, был личностью столь же могущественной, сколь легендарной.
Только он, единственный на Перепутье, мог позволить себе при визите к Генералу открывать дверь ногой.
На счету Армейского Льва были сотни удачно проведённых операций, тысячи освобождённых заложников и несчётное количество ликвидированных и арестованных чернокнижников – террористов.
Каждый уважающий себя курсант-следопыт знал назубок все операции Великого Льва. Часто после отбоя в кромешной темноте будущие вояки шёпотом пересказывали истории о подвигах бравого генерал-полковника.
И, разумеется, все до одного следопыты мечтали перейти под руку сурового командира. Увы! Мечтать только и оставалось: генерал-полковник жёстко подходил к кадровому вопросу и набирал в свой отряд исключительно самых опытных и проверенных бойцов.
И всё же каждый раз, когда в приказе о составе приёмной комиссии появлялся Армейский Лев, курсанты сжимали кулачки и надеялись: а вдруг произойдёт чудо?.. Вдруг заметит? А вдруг…
***
Приятели потрясающую новость восприняли каждый по-своему.
– Класс! – восторженно возопил Грач. – Я увижу самого А.Л.!
– А ещё позже он не мог заявиться? – кисло буркнул Секач. – Например, на вручение дипломов?
Возмущённое бухтение атьдватийца подхватила добрая половина курса. Именно на первых двух экзаменах (практическая боевая магия и начальная военная подготовка – НВП) вербовщики присматривали себе будущих сотрудников.
(Экзамен НВП в среде курсантов назывался Найди Вонючку в Поле. Подгруппа курсантов под присмотром члена экзаменационной комиссии должна была отыскать на местности магического террориста и взять его – оптимально живым и здоровым. Почему оптимально? Ну вы же знаете этих курсантов! Поэтому настоящих чернокнижников, жалеючи, в качестве приманки никогда не отправляли. В бой шли самые проштра… психологически выдержанные и физически натренированные следопыты! – Прим. автора).
– Да тебе-то чего обижаться? – удивился староста. – Ты ж у нас краснодипломник! За тобой вербовщики, поди, в очередь выстраиваются! Да и тёплое местечко уже приготовлено, – добавил он с завистью.
Секач злобно покосился на говорившего, но промолчал. Как же тот не понимает: одно дело – прозябать в холе и неге при атьдватийском дворе, и совсем другое – служить под командованием самого Армейского Льва!
***
Секач происходил из древнего магического западноатьдватийского рода. И хотя был он младшим сыном седьмого по счёту ребёнка пятой дочери Главы Рода, к воспитанию молодого аристократа подошли со всей серьезностью. Он назубок знал историю родного государства (из коей явственно следовало, что атьдватийцы – величайшая нация из всех человеческих, а эльфы и гномы – так вообще существа расово неполноценные). Блистательно ездил верхом и пять или шесть раз становился обладателем кубка «Лучший наездник Атьдватии». Владел семью видами обычного оружия и пятью – магического. Кинжалы метал, как бог (любой бы цирк с руками оторвал!): из положения стоя, лёжа, с завязанными глазами, связанными руками, после бочонка выхлестанного вина… И всегда попадал в цель.
И уже с пяти лет твёрдо знал, что пойдет служить в Орден Летящей Стрелы. Но сначала придётся закончить Академию. И не какой-нибудь занюханный факультет связистов (Готовит специалистов в области телепортации, аналитики и шифрования. – Прим. автора), а самый что ни на есть престижный – следопытов!
В своих мечтах Секач часто представлял, как день за днём он совершает подвиги, получает ордена и внеочередные звания, вступает в элитный отряд следопытов «Летучие мыши»; его зовут на приёмы к самому Повелителю Магов, а красотки Перепутья выдирают друг другу последние волосы в борьбе за руку, сердце и кошелёк величайшего героя. Какие-нибудь двадцать-тридцать лет – и вот уже он, Секач, заместитель Генерала Ордена. А там – чем Свараденж не шутит – возможно, даже и Генерал. Ну и что, что дан по магии всего-навсего пятый (в Генералы Ордена назначали только волшебников с седьмым даном) (Всего насчитывается семь данов. Первый – самый низший, седьмой – высший. Семиданники на Перепутье – большая редкость. – Прим. автора)? Разве сможет Повелитель Магов отказать такому герою?
***
Но до поступления в Академию, а тем паче до подвигов было ещё жить да жить. Секача ждала участь среднестатистического магического аристократа: досидеть в собственном замке до совершеннолетия (оно у представителей волшебных родов наступало в шестьдесят лет: маги, а также эльфы и гномы жили гораздо дольше, чем обычные люди. Впрочем, до восемнадцати лет они росли, как все. Потом взросление замедлялось, и счет шёл как десять магических лет за человеческий год. – Прим. автора), затем поступить в Волшебградский университет, где пять лет долго и муторно изучать магию. И только уж потом подавать документы в Академию.
Но случилось непредвиденное. Когда Секачу исполнилось восемнадцать, его отец, уже лет пять ходивший в статусе вдовца, вдруг решил жениться. Точнее, так решил Глава Рода, обладавший властью над жизнью, смертью, рукой и сердцем каждого аристократишки, носившего его фамилию. Глава же и невесту подобрал. Не красавицу, правда, да и нрава слишком вольного… Но приданого за ней давали – половину Атьдватии купить можно. И вереница предков выстроились за спиной ещё длиннее, чем в роду Секача. А поскольку была новоявленная мачеха моложе пасынка на целый год, то во избежание ненужных осложнений Глава Рода решил сплавить ретивого мальчишку подальше.
Так в восемнадцать лет Секач угодил в университет, а в двадцать три уже поступил в Академию.
В Академии-то он и сдружился с Грачом. Сближению двух молодых курсантов способствовала некая общность судеб. Грач тоже происходил из младшей ветви магических аристократов. Как и Секач, он в восемнадцать лет был вышвырнут из замка Главой Рода. Причиной, правда, послужили не матримониальные планы, а нежелание кормить выросшего племянничка. «Насиделся на моей шее, дармоед! Шагом марш служить!», – сказал глава Рода и определил Грача, правда, не в магический университет, а в Духовную семинарию, по окончании которой парнишка десять лет отпускал грехи прихожанам в каком-то заштатном приходе.
Но деятельная натура парня противилась тихой жизни провинциального священника. И однажды под влиянием отставного следопыта, проживавшего в его приходе, он бросил духовную службу и сбежал в Академию.
Парнем Грач оказался увлекающимся и восторженным и к обучению, в отличие от Секача, подходил избирательно. Это атьдватиец зубрил всё, что преподавали (за что к концу пятого курса оказался вознаграждён красным дипломом. Единственный в выпуске курсант!) Грач же люто ненавидел теорию, с трудом перебиваясь с двойки на тройки. Зато практические предметы, и прежде всего боевая магия, шли у паренька на ура. Преподаватель по строевой подготовке ставил Грача в пример всем пяти курсам. Он же на пару с преподавателем боевой магии и перетаскивал раздолбая с курса на курс.
– Большое будущее! Большое! – перешёптывались вояки, подзывали Секача и просили помочь приятелю.
Секач и помогал. Ту же историю и теорию магии Грач сдал только благодаря атьдватийцу.
Но и Грач в долгу не остался. Единственным предметом, с которым у Секача почему-то не сложились отношения, стали «Заклинания слежения». Грач (ещё на первом курсе он баловался тем, что абсолютно незаметно для преподавателей навешивал на каждого магическую прослушку) выручил друга на экзамене.
Четвёрка по «Заклинаниям слежения» стала единственной в красном дипломе Секача (а без помощи Грача – вполне себе добротная двойка!).
Ребята так сдружились за пять лет жесточайшей муштры, что называли друг друга братьями. Увы! После окончания Академии им суждено было расстаться.
***
Когда Секач только-только подал документы в Академию, его вызвал к себе Глава Рода и сухо сообщил: в вуз атьдватиец отправляется в статусе целевика. Благодаря хлопотам всё того же Главы Рода на обучение молодого аристократа отправляет Атьдватийский курфюршеский двор; стипендию юноше будет платить он же, да и периодически кое-какие денежки «на развитие факультета» подкидывать. В благодарность, окончив Академию, Секач получит место в магической спецслужбе при дворе курфюрста.
– Свой профит заимеют все, – так же сухо продолжал Глава Рода. – Ты – синекуру с приличным жалованием. Наш курфюрст – слишком незначительная фигурка на политической доске, чтобы на него вздумали покушаться какие-никакие, а маги. Поэтому следопыты Его Величества особо не перетруждаются, проводя время за игрой в карты, в кутежах и ухаживании за фрейлинами. Тебе повезло. Я получу возможность хвастать на каждом углу, что представитель моего рода отирается при монаршей особе. Курфюрст же на приёмах у Повелителя Магов сможет бросать небрежно: «Да у меня в охране лучший выпускник Академии магических спецслужб состоит!»… Я надеюсь, ты не посрамишь род и действительно станешь лучшим?
– Но подвиги?.. – заикнулся было Секач. – «Летучие мыши»… Военные операции…Присвоение новых званий…
– Выжить при дворе – тоже подвиг, – равнодушно ответил Глава Рода. – Там тот ещё серпентарий.
– Но…
– Не нравится – дверь за спиной, – пожал плечами Глава. – Вздумаешь уйти – прокляну и выкину из Рода. Живи, как знаешь и на что знаешь. На нашу помощь можешь не рассчитывать.
Секач вздохнул и покорился.
***
Грач на мнение Главы собственного Рода плевать хотел. Все пять лет он учился без поддержки из дома, не получая ни гроша. Лэмителец перебивался от стипендии к стипендии, изредка стреляя у Секача «до получки». Приятель давал, пожимая плечами и не требуя возврата. Но щепетильность Грача мешала ему пользоваться широтой натуры атьдватийца; долг возвращался в срок, даже если для этого и приходилось сидеть на хлебе и воде.