Яя Володарская
Дороже только снег
Усталость я не чувствовал, то ли по причине легкой гравитации, то ли от впечатлений, но как только, в гостинице, моя голова моя коснулась подушки, я погрузился в глубокий, словно голографический сон. Смыкая веки, и, погружаясь в тягучее, липкое пространство, я слышал, как шурша, будто шины земных электромобилей, на окна медленно опускались жалюзи, имитируя ночь.
Глава 2.
Мапа, Кронский и Алиса.
На работу я опоздал. Сначала я побежал, рассчитывая на лёгкую гравитацию, также лёгкая пробежка была необходима мне для поднятия рабочего настроения. Поняв, что l am late, я запрыгнул на ближайшей остановке в аэробас. В центре общественного транспорта, стоял радостный Айконец и размахивал купонами на бесплатную проверку на наличие любви.
–Вот, вы дорогой друг, когда проверяли себя на любовь? -тут же накинулся на меня с вопросами кипучий энергией общественник.
– Я ученый, я привит несколько дней назад, и моё сознание чисто.
Пассажиры зааплодировали мне.
–Как вы приняли это решение?
–Я был женат.
–А, бросили жену, наскучила?
Я чувствовал себя звездой, у которой берут интервью, постепенно залезая под чужое одеяло неудобными вопросами.
–Совсем наоборот.
Пассажиры, ставшие невольно зрителями, жалостливо вздохнули.
–Тогда для вас, пострадавший гражданин, подарок бам, бам! "и, восторженный общественный деятель запрыгал от радости. – Вам бесплатная новая программа по формированию личности Мапа. Вы хотите стать Мапой?
– Кем? , Тут я чуть не поперхнулся, чтобы не означало это комичное слово, мапой я точно быть не хотел.
–Родитель, личность, воспитывающая молекулярного ребёнка, мама и папа в одном лице.
–Я подумаю, ответил я, стараясь быть тактичным и забрался в угол аэробаса подальше от любопытных сочувствующих глаз.
В центре Тесло, в изоляторе, меня ждали больные. Мне предстояло установить инфекцию, от которой пострадали двенадцать жителей Айкона, найти лечение и провести профилактические мероприятия для предотвращения эпидемии. Собственно говоря, именно эти люди и были целью моего прибытия на Айкон. Вот и я кому-то очень пригодился! До этого момента я был доктор, у которого почти не было пациентов, так как моя профессия была до сей поры чисто теоретическая, но, безусловно, романтическая -специалист по межгалактическим инфекциям! Медицина, галактика, неизвестные далекие цивилизации… Почти двадцать лет назад, в годы учебы, мой юношеский мозг жаждал приключений, сердце трепетало от предвкушения открытий… Но мой дорогой читатель! Здесь я, увы, вынужден разочаровать тебя. Нет, я не скажу, что мы нашли разумную жизнь во вселенной! Нет. Но именно межпланетные инфекции стали первым свидетельством существования живой плоти. Разумной или нет, нам еще, видимо, предстоит узнать. Первая встреча с инопланетной инфекцией, когда-то хорошо известной и землянам, была неожиданной. Пятьдесят лет назад на территории Айкона было зарегистрировано 124 случая бубонной чумы! Это было невозможно! На процветающем, теплом и чистом Айконе, редким заболеванием считался простой грипп! А с тех пор как на Земле победили рак, инсульт, ревматоидный артрит, спид, и сахарный диабет, мы мечтали о полном отсутствии опасных заболеваний у человека, которые бы могли сократить его жизнь. А тут чума! Последняя встреча с Yersinia pestis – зоонозной бактерией, присутствующей в организме мелких млекопитающих и живущих на них блох, датирована 2015 годом. (Теперь же, последняя коварная Ирсиния «жила» у меня в чашке Петри в Центральном Научно-исследовательском Институте, в Москве, в запечатанном сейфе, под строжайшей охраной.) Во время той эпидемии на Айконе, лечение и профилактические мероприятия проводил мой учитель, профессор Рассел, талантливый, и тогда еще очень молодой ученый. На лекциях со студентами, Рассел признавался, что время, потерянное на распознавание древней, мутированной инфекции, стоило жизни пяти человек. О том, что он рисковал и своей жизнью, Рассел не говорил. После воспоминаний об Айконе, профессор всегда выходил из аудитории и не было его долго, до получаса. Возвращался он уставший и какой- то обреченный. Что и говорить, я горжусь, что учился у него! (Кстати, он и теперь упорно работал и пригласил меня извещением на свой доклад, который должен был состояться в ближайший месяц в научном центре ТЕСЛО). В те годы, после проведения массовой вакцинации от чумы жителей Айкона, начались активные поиски очага инфекции. Ученые находили все новые и новые штаммы уже известных нам вирусов и бактерий, которые оседали на внешней стороне искусственной атмосферы Айкона, но никого не видели. Только инфекции. Выходило так, что рядом с нами кто- то чихал и кашлял, а мы не знали кто и где. Грубые, мутированные штаммы древних, когда-то встречающихся и на Земле инфекций, свидетельствовали о том, что рядом с нами должна была находиться цивилизация, полностью идентичная нашей, с аналогичным составом крови и биологических жидкостей, но еще не знакомая с элементарными лекарственными средствами, гигиеной и антибиотиками! Поняв, что нас ждет встреча с дикарями, мы остановились. Финансирование Программы по поиску инопланетных цивилизаций было прекращено. А ведь мы могли помочь им! Теперь только энтузиасты, вроде меня, занимались межпланетными проблемами. Боже мой, как же мы все еще далеки от истины, находимся в неведении и путаемся в догадках. Наше время, без войн, болезней и голода, я уверен, в будущем назовут Золотым Веком Расцвета Земли.
Боясь распространения инфекции, профессор Кронский поместил больных в довольно уютный, просторный, но все- таки изолятор. Я быстро минул его кабинет, чтобы он не заметил моего опоздания и направился сразу к пациентам. В изоляторе находилось двое мужчин среднего возраста- чистокровные айконцы, женщина с ребенком лет семи и пожилая земная дама, получившая почетный статус жительницы Айкона за вклад в миротворческую программу. Первым я осмотрел мать с ребенком. Молодая женщина с напряженным лицом и тревожным взглядом, мгновенно вскочила, когда я открыл дверь в палату. Мне стало неудобно за свое опоздание, по всем жестам видно было, что она ждала меня с большим нетерпением. Вообще, я ни разу не видел у айконцев такого выражения лица. Обычно доброжелательные с ясными, широко открытыми глазами, они излучали само спокойствие.Я вымыл руки и принялся осматривать семилетнего шалуна, который с большим удивлением и любопытством смотрел на мой белый халат.
– Кашель начался несколько дней назад сказала женщина.
Сначала у меня. Потом у него. Затем мы почувствовали жжение в горле и в груди.
Ребенок с большим удовольствием, хотя и не без опаски, открывал рот, высовывал язык и говорил мне «А». Я измерил температуру – 38,7. Что-то очень напрягало меня, не давало покоя, специфический кашель.
Когда я зашел в ординаторскую, Кронский был так возбужден, что даже забыл со мной поздороваться.
– Рассел не с тобой? Сбил он меня вопросом с порога.
– Нет, – покачал я головой.
– Черт его подери, этого старика! Ведет себя в последнее время как ребенок! Говорят, он уже несколько дней как на Айконе, а мы его разыскиваем, сходим с ума, посылаем голограммы! Где он скрывается? И главное зачем? Готовится к докладу? Чем он хочет нас поразить? Здесь есть дела поважнее! ,-И он кивнул на карточки и снимки больных, разложенных на письменном столе, из резного отполированного дуба карего цвета, с медными прожилками. И как он протащил его на Айкон! Ну, конечно, я узнал этот классический профессорский стол под лучшие антикварные лавки, много лет простоявший в Санкт- Петербургском Медицинском Университете. Отполированные до блеска ножки увенчивались львиными лапами. В глянцевой поверхности выдвижных ящичков отражались бронзовые витые ручки. «Избавился от человекозависимости, а от стола отказаться не смог» подумал я про профессора.
– Как дела? Вопрос вышел глупый, так как дела у Кронского шли из рук вон плохо, и это было очевидно.
– Ничего хорошего! сам дьявол! -буркнул он, кивком указывая на термостат.
За светящимся прозрачным стеклом, словно на витрине элитного бутика, крутилась колба со смертоносной палочкой, невидимой, размером с молекулу, способную засосать в себя миллионы жизней. Через несколько часов нам станет известно, что за чудовищная инфекция угрожает жителям Айкона и, самое главное, сможем мы ее победить или …
В этот раз мы находились под постоянным наблюдением ВПА (Внешней Полиции Айкона)! Предусмотрительные Айконцы, видимо, стали подозревать Землян в угрозе биологического оружия и умышленном распространения инфекции на платформе. Я подошел к термостату и постучал по стеклу, хотелось разрядить обстановку.
–Привет, вот ты и попалась, Алиса! … имею привычку называть возбудителей заболевания каким- либо именем, – быстро добавил я, заметив недовольное выражение Кронского -так мне легче бороться с невидимым врагом. Я персонализирую патогенные палочки, спирохеты и бациллы, ведь согласитесь, это-враг, безусловно, гораздо более хитрый, стремительный и коварный, чем мы!
– Вот именно! Поэтому, это выглядит как панибратство… И если она- он кивнул на термостат, умнее нас с вами, то может и посмеяться над нами!
Нужно сказать, что Кронский был отчаянный пессимист. Я удивлялся как ему удавалось достичь положительных результатов в лечении с таким ужасным настроем. Пытаясь все предусмотреть, Кронский был беспощаден к себе. Типичный самоед, он сводил себя с ума, укоряя за то или другое, а уж подчиненным приходилось совсем туго. Напряженное, с глубокими складками лицо, имело такое выражение, будто он устал сам от себя. А поредевшие волосы выглядели так, будто он выщипывал их сам себе в минуты мук совести. Но вообще Кронский был абсолютно порядочным человеком, за что ему и прощали несносный характер. Так никогда и не женившись, он изобрел вакцину от человекозависимости и переместился на постоянное жительство на Айкон.
– Вы поступили не разумно, выбрав гостиницу так далеко от Тесло, а ведь здесь вам предоставляют отличные условия, правда, без терра вью, конечно… К тому же, это может сильно не понравиться ВПА.
– О, ко мне нет никаких вопросов, я получил разрешение, хотя вообще мог бы и не спрашивать.
– Мой дорогой. Вы плохо знаете людей! Сегодня вы герой, а завтра с вас сорвут награды и одежды и умерщвлят причем за то же, за что сами вчера славили!
–Айконцы самые гуманные представители человечества! Возмутился я,– а вы вообще говорите о каких- то диких временах и нравах, когда люди убивали друг друга!
– Запомните, мой друг, запомните… Кронский приблизился ко мне и заговорил быстро и тихо:-Времена никогда не разные, они всегда одинаковые, так как одинакова природа людей. Айконцы те же земляне, потомки первых поселенцев. А агрессия и зло начинают зарождаться еще тогда, когда про них нет и слова, и намека! когда вокруг еще мир и благодать… Прекрасный мир…цветут сады, смеются дети …И в этом прекрасном мире живут прекрасные люди. Так? Согласны? Так! Именно так, никак иначе. Прекрасный мир, он ведь, для прекрасных и хороших людей. Аксиома! Согласитесь… И когда, вдруг, красивый тихий, идеальный мир подвергается угрозе… вот тогда! ни в чем не повинные, прекрасные люди, не совершившие плохих дел, соберутся вместе и восстановят справедливость: уничтожат или накажут того, кто позволил нарушить гармонию и справедливость. И в момент восстановления справедливости, они будут сам дьявол, само воплощение зла, поверьте мне! – театрально воскликнул Кронский и, уставший, снова сел.
– Ну, и что же вы предлагаете? Не наказывать? Идеальный мир для злодеев? ,– Я не мог сдержать смех. С другой стороны, мне хотелось потянуть время и не возвращаться к теме эпидемии, чтобы хоть как- то отвлечь Кронского, было очевидно. как сильно он расстроен. -Или наказывать их любовью! Вот уж это было бы действительно смешно… Хотя наидобрейшие создания Айконцы могут и до этого додуматься!
– Правильно вы сказали додуматься! А ведь до этого еще никто не додумался. Как ни странно, но Кронский оставался чрезвычайно серьезным, хотя дискуссия, на мой взгляд, приняла комичные формы. – Ведь самым тяжелым переживанием для любого человека является осознание, что ты причинил страдания любимому или симпатичному тебе существу.
– Значит нужно, следуя логике, заставить полюбить себя…??? Невозможно. Тупик, профессор!
–Ладно, умник, пришлю за тобой в гостиницу кого нибудь из аспирантов на аэромобиле в сопровождение..
– Яю.., почему то выпалил я и тут же об этом пожалел.
Кронский сощурился и пронзительно посмотрел на меня:
– Бесполезно.
– Она не умеет управлять аэромобилем?
– Управлять может даже ребенок.. Бесполезно крутить с нею шашни.. вы ведь об этом, мой дорогой?
– Вовсе нет, я даже оскорбился за столь низкую оценку профессором моего эмоционального развития, -тем более я сделал эту вашу вакцину..
– От настоящих чувств лекарства нет, не обольщайтесь.
–И зачем же тогда, позвольте узнать, вы изготовили это зелье против любви?
– Не против любви, а против человекозависимости! Это совершенно! совершенно! разные! Вещи! Мой! дорогой!-Профессор перешел на нервный крик, чеканя каждое слово по одному.
– Выглядит так будто вы решили одурачить все человечество! Но для чего? Не боитесь на вас подадут жалобу? Мол так и так ..,сделал прививку, любить не хотел, всю жизнь распланировал можно сказать по минуточкам, и тут, бах как гром среди ясного неба. Любовь! Настоящая! Все насмарку.. все полетело в тар тары, Забирайте ,мол, обратно свою настоящую любовь? Что тогда? Не боитесь?
–Нет. спокойно сказал Кронский . Не боюсь. Кто встретит настоящую любовь, тот посчитает ее наградой и удачей, и никогда не откажется от нее, как бы не была трудна эта ноша.
– Извините, профессор, не хотел заставить Вас нервничать. Философия- не мой конёк. Скажите лучше, когда я смогу приступить к работе?
–А. да ничего… ты еще такой молодой… не страдал…в пять тридцать Эй Эм по Нью Йорку, сможешь достать свою Алису. – профессор произнес все в одну фразу.
– Ну, да, не страдал! А Галка? Вы Галю мою не помните, Александр Иосифович? Пять лет душа в душу, а потом, хоп и жена Зав. кафедрой, как вам, а? Пострадал, помаялся и ничего, прошло все.. Все как с гуся вода, а ведь это, наверное, была любовь, а?
– Наверное… передразнил меня Кронский. Думаю, когда она случится, ты у меня уточнять не будешь.
Глава 3. Яя
Моя новая сопровождающая, с которой я уже заочно был знаком, прислала голограмму. Изящная светящаяся теле-девушка с лицом Яи сообщила мне, что задерживается на час по земному времени. Ох, уж эти женщины! Во все времена одно и тоже, где бы они не находились на Земле или в космосе, они должны иметь такой вид, будто ей предстоял выход на сцену. Но сегодня меня это не раздражало. Я налил себе кофе и вышел на балкон. Я не поскупился на номер Planet view. Это была, конечно, не первая линия, но все три планеты было видно хорошо. Я присел на легкую висячую антигравитационную лавочку у балконной двери и чуть, болтая ногами, словно ребенок, разглядывал Землю со стороны. Это самое удивительное завораживающее зрелище. Где -то там, на Земле, был мой дом… где- то там ждала меня моя стареющая дорогая мама, где-то там, Галка бегала по магазинам, стуча каблучками. Теперь же, здесь, издалека, я испытывал к ней удивительно теплые чувства, без тени обид. Как прекрасна жизнь на Земле, теперь я понял это отчетливо, смотря на нее со стороны вот, луна, ну, точно, фарфоровая, белая, даже чуть прозрачная. А солнце! Знаменитое лимонное солнце Айкона. Здесь оно было чуть вытянутое, лимонного цвета, с успокаивающим томным светом белого золота. Эти эффекты создавались из- за светопреломления внешней оболочкой искусственной атмосферы Айкона.
Заглядевшись, я не заметил, как к моему балкону бесшумно подлетел серебристый BMW. Шарообразная сфера мигала разноцветными стоп-сигналами, расположенными по нижнему ярусу. Двери круглого аэромобиля распахнулись и передо мной возникла ослепительная Яя в аэрокостюме, я сразу узнал её по солнечным волосам и малахитовым глазам. Именно так я представлял себе встречу с инопланетянами, как в лучших космических блокбастерах. Я поставил чашку с кофе на перила и принялся перелезать через парапет. Выглядел я, видимо, очень комично, так как Яя рассмеялась. Она указывала мне на дверь в парапете. Оказывается, все балконы на Айконе открывались для возможности посадки в аэромобиль. Распахнув злополучные створки, я встал перед задачей как безопасно попасть в висящий передо мной BMW.Я смотрел на расстелившуюся световую дорожку, из чередующихся белых и жёлтых лучей, словно пешеходная зебра. Такие технологии только появлялись на Земле, я видел в Нью Йорке и Москве световые переходы, но шагнуть на них было, действительно, страшно. Стараясь казаться непринуждённым, я расставил руки, словно были стены и сделал шаг. При этом, сердце моё буквально ухнуло в пятки. Яя смеялась, что мне было не очень приятно, так как меньше всего я хотел показаться смешным. Оказавшись внутри просторной кабины, я огляделся. Это больше было похоже на комнату- изящные шторы цвета пыльной розы, круглый стол в стиле антик и эргономичные бежевые кресла. Девушка задала автопилот на центр Тесло и машина, еле слышно, мягко тронулась. Я был не в духе по вышеуказанным обстоятельствам и молчал, усевшись в кресло. Через прозрачное окно в полу я наблюдал улицы, залитые разноцветными огнями, зданиями в стиле Гауди и современными кристальными сферическими шатрами на длинных ножках.
–Вы здесь живёте? нарушил я неловкое молчание, разглядывая уютную обстановку. Некоторые айконцы предпочитали жить в мобильных домах, используя их также как транспортное средство. Моя снежная королева похоже была занята собой, ответив после продолжительной паузы:
–Нет, я предпочитаю жить в доме.
–В доме «зефирке»? Спросил почему- то я. Видимо, роль клоуна мне очень шла и Яя снова рассмеялась.
–Что за дом зефирка? Покажете мне? Я ужасно люблю всё новое! И как это я не знала?
–А профессор Кронский охарактеризовал мне Вас как интравертную особу.
–Ах вот как! Вы говорили обо мне с Кронским? Это любопытно. Кстати, если вы не привиты, следует немедленно это сделать. Я, действительно, не люблю излишнее внимание. И обещайте никогда в меня не влюбляться!
–Обещаю! И Вы ни в моём вкусе,– соврал я.
На Земле это выглядело бы чистым хамством, но только не здесь. Яя была настоящей инопланетянкой для меня. Ещё минут десять мы провели в полном молчании. Я неотрывно смотрел в окно в полу, запечатлевая в памяти каждый кадр сюрреалистичных пейзажей. У центра Тесло мы приземлились на парковочную лужайку, сплошь усеянную студенческими мини- аэромобилями.
–После работы жду Вас здесь же.
–Не беспокойтесь, это лишнее..
–Мы Вас не оставим, не уговаривайте. Мы очень ждали Вас, не тратьте силы на дорогу.-Яя неожиданно смягчилась.