Ясмина Сапфир
Трехликая. Битва первородных
Глава 1
Бриолис суетился где-то неподалеку, оставив меня наедине с переживаниями. Лишь изредка косился внимательным взглядом, качал головой и возвращался к делам.
Я беспомощно распласталась на мягком диване, слезы катились просто безостановочно, сердце колотилось тревожно и рвано, дышать нормально не получалось. Тело сотрясалось от беззвучных рыданий, в горле застрял колючий комок.
Я снова теряла дорогого мужчину? Может, это рок, проклятье, порча? В голове крутились тысячи мыслей, паника рождала глупейшие объяснения. Может, я просто не создана для счастья, и Вселенная громко об этом намекает? Но разве это вина Ковалля? Он жил без меня сотни веков. Помогал другим, радовался рассветам. Разыскал внучку и выдал ее замуж, теперь вот ожидал появления правнука. И на свою беду встретил трехликую!
Неужели это я приношу всем несчастья?
Меня скрутило от рыданий и спазмов. Но внезапно словно эхом пришло успокаивающее: «Рина, любимая! Ты не виновата! Даже не думай! Ты ни при чем. Олтрикс давно готовил восстание. Сколачивал войско, вербовал сторонников. Создавал тысячи убийственных заклятий, прятал мятежников на Сварайе и в космосе. Он жаждал отомстить, вернуть свою силу, а ты лишь попалась под горячую руку. Без тебя наше неизбежное противостояние просто принесло бы мне неприятности, а сейчас его скрасила надежда на счастье… Такое, о котором я и забыл… Уже не рассчитывал ощутить подобное… Рина, ты дала мне намного больше, чем дали сотни веков до этого…»
Ковалль? Я попыталась немедленно сосредоточиться, включить забытую магическую рацию. Он еще жив? Он может услышать? Вдруг удастся отговорить первородного? Все-таки убедить бежать…
Я осторожно приподнялась на локте – на нервной почве голова закружилась, но я постаралась не думать о самочувствии. Старательно сосредоточилась на аурной рации, вспомнила, как она активируется и как выключается. Ощутила, как по прочному каналу связи полились энергия, информация, фразы и… все исчезло как не бывало. Абонент недоступен, телефон выключен. Так это называлось в моем прошлом.
Я попыталась связаться снова. Вложила в импульс побольше энергии, эмоции полились по магической рации – все, что я чувствовала, что переживала. Но вернулось в ответ только шипение… То ли рация отключилась, то ли Ковалль достучался до меня как-то иначе.
Черт! А я ведь всегда знала, что с планеты на планету связь не работает, нужна иная, более мощная. Такой у меня нет и не было. Первородный как-то умудрился направить короткое послание сквозь пространство и время. Не факт, что оно прилетело мгновенно… Может, Ковалля уже нет в живых? От этой мысли меня снова скрутило. Спазмы и слезы, паника и отчаяние. Внутри разлился могильный холод, и я затряслась словно в лихорадке.
Но на сей раз очень выручил Бриолис. Подошел, осторожно коснулся плеча, и я будто пробудилась от страшной грезы.
Села на диване как по команде. Головокружение, слабость и дрожь оставили тело за считанные мгновения. Я выпрямила спину и чуть успокоилась… Бриолис дал мне немного энергии. Не так, чтобы полностью восстановиться, скорее поддержал с помощью техномагии. Я читала про куски замороженной энергии, которая мгновенно пополняла ауру. Их использовали агенты на длительных заданиях.
Напротив развернулось облачко-экран, и в израненной душе вспыхнула надежда. Я даже подскочила на своем ложе. Но вместо Ковалля в видеофоне появились красивые мужчина и женщина.
Я знала обоих, и даже неплохо. Лично встречаться пока не доводилось, но я читала про них в интернете. Да и инфополе подкидывало сведения. Эту пару я узнала бы где угодно.
Рыжеволосая девушка, похожая на лисичку, в серой униформе агентов Бриолиса, с собранными в тугую косу локонами, лишь слегка отличалась от своих фотографий. Похоже, недавно прошла омоложение, как и положено оранжевой химере. Мужчина же словно сошел в реальность прямо с трехмерных снимков из сети.
Высокий, крупный, грациозный лельдис с черной гривой и пронзительными глазами, похожими на два голубых сапфира. Одновременно аристократичный и какой-то диковатый. Словно пират благородных кровей с небольшим шрамом возле переносицы, видимо, от сильного магического воздействия. Серая униформа, как и у женщины, впечатления не сглаживала, скорее подчеркивала эдакий контраст между внешностью оборотня и строгими порядками ведомства Бриолиса.
За спортивными фигурами химеры и лельдиса перекрещивались ветками лесные деревья. Над их головами серели сумерки и плыли белесые призраки облаков, подсвеченные звездами и лунами Сварайи.
– Тайна, Таврис! Приветствую, ребята. Тайна, ты еще ощущаешь Ковалля?
Химера свела тонкие брови, задумалась и вскинула взгляд к небу. Я чувствовала, как сердце колотится в горле, и замерла в ожидании ответа. Глотать и дышать нормально не получалось. Каждая минута тянулась вечность, напряжение в воздухе только нагнеталось.
– Он еще жив, но в большой беде, – наконец произнесла внучка первородного. Ее лицо почти окаменело, а губы поджались как у маленькой девочки. Тайна переживала, но старалась держаться. Боже! Какая же она все-таки славная! Так я и представляла близких Ковалля. Хрупкими внешне и несгибаемыми внутренне, способными пережить многие неприятности и сопереживать как никто другой. Я много читала про подвиг Тайны во время первого восстания магов и знала, что эта сильная женщина не забьется в рыданиях и не отступится. Даже если жизнь подбрасывает испытания вроде возможной гибели деда. Постарается выручить, спасти, посодействовать. Еще несколько долгих секунд внутри теплилась глупая надежда, что Тайна сделает для деда то, чего не смогла бедовая трехликая… Деда… Как же странно это звучало… Как сложно привыкать к новой реальности, где дедом мог называться мужчина – внешне почти юноша, мудрец душой, лучший из всех, кого я знала.
– Вы закончили с миссией? – заговорил Бриолис, когда пауза начала затягиваться. В его голосе ясно слышалось напряжение, черты лица резко заострились. Я видела, как Нос сжал кулаки, но спрятал их в карманы брюк – кажется, стремился не подавать виду, что очень беспокоится за судьбу первородного. Он тоже не хотел гибели Ковалля, и это обнадеживало меня сильнее…
– Как могли, – вместо Тайны ответил Таврис. – Как выяснилось, у мятежников тут много становищ. Причем на разных концах планеты. У Ковалля сейчас, наверное, день. А у нас, как видите, почти вечер. Один лагерь преступников мы обезвредили, два других нашли, туда и проследуем. Но остальные затерялись на просторах Сварайи. На сей раз мятежники тщательно подготовились, действовали почище службы разведки. В каждом отдельном лагере преступников про то, где другие, ничего не известно. Но в том, что становищ несколько десятков, увы, сомневаться уже не приходится. Армия анархистов набралась немалая. В лагерях царит паника, сатанинская злоба. Они страшатся вашей сыворотки и готовы на все, чтобы ее уничтожить. Этим преступники на сей раз и воспользовались. Как следует запугали магов-нарушителей, владельцев разных подпольных бизнесов, всяких нелегалов среди чародеев. Внушили, что вскоре магические тюрьмы практически прекратят свое существование. А за любую мизерную провинность чародеев начнут лишать магии. Бред, естественно, но страшилка подействовала. Многие из тех, кто и не думал выступить, не собирался связываться с правительством, все-таки присоединились к новому восстанию. Так что бои предстоят кровавые.
– Хорошо, – как-то совсем неожиданно отреагировал на новости Бриолис. – Можете сейчас переместиться к Коваллю? Настроить портал на его энергетику. И рвануть в северную часть болот. Приблизительно в двадцать пятый сектор. С оставшимся лагерем потом разберемся. Это сейчас не главная проблема.
Тайна и Таврис переглянулись. Химера заметно поникла, расстроилась, губы ее начали вздрагивать, правое плечо слегка подергивалось. Тайна переживала почти так же сильно, как я, но это совсем не радовало… Таврис попытался успокоить любимую, взял ее руку, мягко пожал, а затем приобнял химеру за талию.
– У нас нет порталов, – вздохнула Тайна после недолгой мучительной паузы. – Я ужасно переживаю за деда, но пока не знаю, что предпринять. Мы ведь в другой части планеты. Добираться придется очень долго. Недопорталами и перебежками.
Тонкие длинные пальцы Тайны с усилием стиснули ладонь мужа, лицо побледнело, а губы поджались.
– Мы взяли только недопорталы, чтобы не слишком фонить магией. А они приведут на нужное место не раньше, чем через несколько часов. Боюсь, что будет уже поздно, – добавил Таврис тише прежнего. – Но жена уже планировала пробовать.
– Не надо! – жестко отрезал Бриолис. – Это лишь рассредоточит наши силы. Пока вы начнете прыгать по планете, преступники из последнего обнаруженного лагеря успеют благополучно сделать ноги. Провалите сразу обе миссии и увеличите количество врагов. Тайна, постарайся ощущать Ковалля. Если станет совсем плохо, сразу выступайте и двигайтесь как сможете. А пока продолжайте работать по плану. Чем больше становищ мы обезвредим, тем больше шансов у вашего деда выжить в предстоящем сражении и восстании. Ковалль – источник нашей сыворотки и главная мишень перепуганных заговорщиков. Мятежники нацелились на первородного, и его давний враг активно помогает…
Химера хотела возразить начальнику, впервые за их недолгую беседу позволила себе сильные эмоции – всплеснула рукой, подалась вперед, будто могла очутиться рядом, прыгнуть к нам сквозь облачко связи… Но в эту минуту видеофон мигнул черным и пошел рябью.
– Мы… все равно… надо… пробовать… Когда закончим нынешнюю миссию… Буду отслеживать… Не отключаюсь… Если вдруг что, рвану к деду… – донеслось до нас сквозь шипение. И последнее: – Магическая буря близко… Или другая магическая стихия… Боюсь, скоро будет страшно… Деду надо уходить с болот… Иначе придется бороться с ненастьем… Не только с мятежниками и мерзавцем Олтриксом…
Связь выключилась – облачко схлопнулось в пространстве. Я только сморгнула, осознавая, что Коваллю не поможет даже внучка и ее муж – сильный лельдис, отличный агент и бесстрашный воин. Тот, кто сметал все преграды на пути к товарищам и любимой женщине. Об этом я тоже читала в сети. Увы… Они слишком далеко от первородного и просто не успеют добраться вовремя. Даже у магии есть ограничения, даже волшебство не всемогуще.
Счет идет на какие-то минуты… Черт! Что же делать? Как действовать?
У меня внутри словно что-то оборвалось, сердце заколотилось как безумное. Я знала Ковалля несколько недель – ничтожно мало для близкого знакомства. Мы еще не строили совместные планы, не говорили про надежды на общее будущее, даже почти не обсуждали отношения. Но я знала сейчас одно: без этого мужчины мне не хочется ни наслаждаться благами техномагии, ни прогуливаться по цветущим планетам будущего, ни обучаться способностям трехликой. Я не представляла, как останусь без Ковалля. И не хотела даже проверять это.
Взгляд бездумно скользил по комнате, словно я интуитивно искала нечто, но что именно – еще не сориентировалась.
Растерянность граничила с истерикой, безумием. Я действовала, кажется, на чистом адреналине. Он струился по венам, взвинчивал пульс, спутывал мысли, но толкал на подвиги, такие непривычные для женщины из прошлого, что воевала исключительно с жилищниками, когда отключалась вода, электричество. И то – лишь строчила жалобы и возмущалась ситуацией в воздух…
Сейчас же я чувствовала нечто иное…
Так израненный воин на поле брани бросается в последнюю свою атаку, даже понимая, что товарищи сгинули и нападение закончится плачевно…
Даже не представлю, что нашло на меня. Не знаю, почему Бриолис допустил это. Он высился у дивана и не двигался. Но я заметила на столе Носа замороженные и запакованные порталы. Мы выбирали из них, собираясь на миссию. Какие лучше – дальнего действия, ближнего, большие или на пару существ. В итоге взяли и те, и другие. И несколько штук остались невостребованными.
Я схватила плотную аурную упаковку, на ощупь удивительно похожую на пластиковую. Вспомнила, как Ковалль активировал ее. Послала горячий импульс, потом второй. Упаковка нагрелась и стала мягче. Расползлась с оглушительным для меня звуком, похожим на гудение воды в трубах. Портал стремительно вырвался на волю. Запульсировал в руке черной кляксой. Я создала длинные аурные щупальца, развернула портал как конфету – и выбросила в пространство, словно мячик.
Почему Бриолис тогда не препятствовал, я не поняла. Заметила только, что он создает второй видеофон. Не видела, с кем пытается связаться Бриолис, – не смотрела в экран-облачко.
Задала порталу цель по памяти.
Обнаружила, что он словно бы оцифровывает, работая как компьютер или программа. Заклятье напоминало трех аллигаторов, которые соединялись и двигались внутри плотной, черной и блестящей субстанции. Я чувствовала, что звери меня поняли. Во всяком случае, уловили направление.
Портал быстро растекся в пространстве, резко обрел плотность и трехмерность, раскрылся длинным черным туннелем.
Я прыгнула… несколько раз кувыркнулась – некому было меня удерживать. Я больше не чувствовала руку Ковалля, его поддержку, тепло и заботу… Я сама должна позаботиться о маге… Если хочу испытать подобное еще хотя бы раз, заново…
Я приземлилась в центре полянки. Крохотной, округлой, с неровной почвой…
Вокруг – куда ни кинь взгляд – никого из знакомых не обнаружилось. Только болото, которое чавкало, издавало странные громкие звуки, похожие на утробный зов кита, выбрасывало в воздух гигантские пузыри. И те лопались, разбрызгивая жижу.
Пахло гнилью и тиной, водорослями и камышами.
Но ни полянки, созданной Коваллем, ни спиральных дорожек, сделанных Олтриксом, я нигде вокруг не увидела.
Черт! Промахнулась! Не смогла правильно сориентировать портал в пространстве и времени! Надо было лучше учиться пользоваться сложной техномагией агентства Бриолиса!
Понимала, что просто времени не представилось. Я ведь не отдыхала на пляжных курортах, не смотрела телевизор и не лентяйничала… Но все равно себя осуждала.
Беспомощно оглядывалась, нервно вздрагивала, больше не в силах ничего предпринять, и честила себя мысленно на чем свет стоит.
Почему-то вспомнилось далекое прошлое…
…Клубы дыма – черные, как вороны, – кружат над головой оголтелыми стаями. Горячий воздух забивается в нос, обжигает легкие и будто пытается разорвать изнутри, расплавить внутренности, отравить пеплом и строительным мусором. Боль… боль… и еще раз боль. Такая, что даже плакать и ныть не хватает сил, не то что сражаться. Каждое движение, мизерный рывок тысячекратно прибавляет страданий. Каждая секунда преумножает их. Глаза слезятся, напирает рыжее месиво – стена огня пожирает людей. Лижет их, словно на вкус пробует, вначале касается почти робко, и жертвы заходятся в боли и плаче. Затем сжимает кулак из пламени – и человек превращается в факел. Вопли, стенания, плачь затихают… уступают место тихому потрескиванию – пожар смачно заканчивает пиршество, будто гурман костями похрустывает…
Танюшка жмется к ногам все сильнее… Беспомощная, маленькая, родная и живая… Зажмуренные до покраснения веки, пепел на растрепанных каштановых косичках, черные зевы подпалин на платье…
И это для меня самое страшное. Погибнуть самой – несправедливо, ужасно, но знать, что и дочка лишится жизни… Такая маленькая, такая веселая, игривая и замечательная девочка…
Перед глазами проносятся кадры…
…Прозрачная кювета для новорожденных в дорогом, комфортабельном платном роддоме – муж подсуетился – «любимые девочки» должны получать все самое лучшее. У изголовья новенькой кровати расположились две кнопки: красная и голубая. Красная для вызова медперсонала, голубая от приборов, что меня сканируют.
С потолка светят длинные лампы – чуть голубоватыми мягкими лучами. Малышка сопит на белой простынке. Такая сильная, пусть и крошечная, – она кричала после рождения так, что у меня уши едва не заложило. И одновременно такая хрупкая – даже на руки брать боязно. Самая родная… самая красивая… моя доченька, моя Танюшка. Только недавно пиналась в животике – и вот уже рядом, сладко посапывает. Хочешь прижми, хочешь укачивай, хочешь целуй в носик-кнопочку…
…Ходунки с колесиками тихо поскрипывают, и Танюшка задевает стул, падает. Я хватаю свое земное сокровище – баюкаю малышку и успокаиваю. Еще трясусь от животного страха, а дочка уже задорно хихикает – играет с моими непокорными локонами…
…Я чем-то отравилась. Вызывала скорую. Выворачивало и мутило, хоть волком вой. Слабость разлилась по телу испариной, руки и ноги казались ватными. В голове плыл туман перед обмороком… А тут еще промывание желудка. Врач скорой – суровый, серьезный мужчина, вливает соленую воду литрами. Не дает ни вздохнуть, ни сказать, ни опомниться, ни передохнуть после экзекуции… Снова и снова заставляет пить… и все опять выходит наружу… И моя маленькая растрепанная девочка в розовой пижамке с красивыми феечками, что носится вокруг, обнимает, стискивает… «Мама, мама! Немедленно обещай, что ты выживешь и полностью вылечишься!» Именно она меня и вернула к жизни, а вовсе не старания врача скорой…
…И вот теперь у меня не получалось помочь дочурке, спасти, вытащить. Она меня всегда так поддерживала… В любой самой тяжелой ситуации светила ясным маячком надежды и веры в то, что все образуется… А я… оказалась плохой матерью…
Нет ничего страшнее и ужаснее, чем знать, наблюдать, как гибнут близкие…
Танюшка выжила, но вот Ковалль… Неужели я его потеряю?
Накатило глухое, глубокое отчаяние. Сердце стукнулось о грудную клетку и, казалось, окаменело, больше не бьется.
Захотелось лечь на влажную землю и свернуться клубочком до лучших времен. Безнадежность растеклась по телу слабостью. Желания оставили, мысли выветрились. Я ведь использовала свой шанс, другого, думаю, уже не представится. Я не смогла добраться до Ковалля… Просто ничего у меня не получилось. Портал работает в одну сторону. Наверное, уже растворился за ненадобностью. А я застряла посреди болота. Не то что Ковалля – себя не выручу. Деваться некуда – вокруг топи. Земли неведомой, враждебной Сварайи. У меня же ни карты, ни заклятья ориентирования, ни новых порталов для дальних прыжков. Теперь я не только не найду первородного, но и сама отсюда не выберусь…
Как? Летать химеры не способны. Кочки в болоте выглядят скользкими, в любой момент готовыми развалиться. Скакать по топи – тот еще квест. Выходит, я тоже в беде. Беспомощная, растерянная посреди болота. Мало остальным головной боли. Тут еще трехликая, что не умеет даже корректно пользоваться порталами!
Все-то у меня вечно наперекосяк!
…Я повела в ресторан дочку, и я же решила прыгнуть порталом. Всегда и везде я виновата! Плохая мать, непутевая трехликая… Просто неумеха, каких свет не видывал.
Секунду или больше я предавалась унынию… Но затем случилось нечто невероятное. То ли это Танюшка вернула мне уверенность, то ли я все еще чувствовала Ковалля, просто не так четко, как внучка первородного… Теплая волна прокатилась по телу, согрела разом и мышцы, и душу. Словно кто-то погладил издалека – заботливо, ласково и с любовью… Озарение пришло вспышкой молнии, и в голове резко прояснилось.
Спокойно! Я ведь не простая колдунья! Уникальная трехликая химера Дарина. Я подчиняю себе заклятья, умею разговаривать с ними и уговаривать…
Я встряхнулась, рывком убрала со щеки волосы и поймала уходящий в небытие хвост портала.
Нет уж, голубчик! Дудки! Если я по силе равна первородным, то и тебя доделаю, починю, подлатаю, стану сама себе компасом и навигатором.
Я запрыгнула в черную кляксу портала, что постепенно становилась плоской.
Тело словно сдавило тисками. Казалось – очутилась между бетонными плитами, и те сжимаются, пытаясь расплющить.
Эх! Сейчас бы обратиться! В теле химеры я гораздо сильнее, легче выдерживаю любые нагрузки. Но в таком положении, зажатая порталом и его магией, я ничего не могла поделать.
Пространственный коридор схлопывался: давил, плющил, вытягивал. Руки и ноги словно дергали в противоположные стороны, ребра трещали, а голова раскалывалась. Чернота вокруг вспыхивала фиолетовым.
Я прикрыла глаза, сдаваясь чужой магии. Секунды казались вечностью. О том, что стряслось на злополучной полянке, где остались Ковалль с агентами, думать не хотелось. От одной мысли сердце заходилось, дыхание сбивалось окончательно. Поэтому я загоняла панику, дурные мысли и эмоции подальше, поглубже. Старалась сконцентрироваться на настоящем. Прошлое осталось в прошлом. Что случилось, то уже случилось. Мне этого не изменить. Остается только рассчитывать на лучшее и готовиться к решительным действиям.
Э-эх… что бы ты понимал, дорогой портал. Мне безумно нужно срочно к Коваллю, туда, где остался сражаться первородный. Он еще жив, если верить Тайне. Возможно, в эту самую секунду дорогой мне мужчина уже умирает. А меня нет рядом – ни помочь, ни утешить. Неужели не поможешь, аурное животное? Неужели ты настолько бесчувственное?
Внезапно давление резко ослабло. Я почувствовала, что магия прислушалась. Чернота со всех сторон стала какой-то живой и почти осязаемой. Синее рогатое чудище, похожее на помесь единорога и оленя, потянуло ко мне лобастую голову. Меня с ног до головы обдало сочувствием… Что? Заклятья умеют сопереживать? Действительно обладают эмоциями, как животные? Поэтому особенные химеры с ними и общаются… Умудряются убедить, расположить к себе, успокоить…
Но на размышления о сути заклятий времени не оставалось совершенно… Я вошла в контакт и поняла, что порталу не хватает энергии, к тому же он частично уже повредился. Некоторые заклятья запрограммированы на самоуничтожение – сразу после выполнения миссии. Просто потому, что не способны питаться самостоятельно – им требуется такая прорва энергии, какой из окружающей среды не выудить… Не знаю откуда, но силы нашлись – я бросила в портал кокон энергии. Аурный зверь заглотил послание, приободрился, немного восстановился и будто запросил новые координаты. Я попробовала четко представить полянку. Второй ошибки допустить нельзя.
…Ровный земляной овал с пожухлой травкой, топь, покрытая зеленой паутинкой ряски, спиральные дорожки неподалеку, на которых расположилась армия заговорщиков. Камыши: справа густые и бархатистые, слева облезлые, лысые и поломанные. Сероватое небо, агенты Бриолиса. Мей, Лайгиллар и его небольшой отряд…
В вышине тревожно гогочут птицы, так, будто зовут кого-то на помощь. Слышится натужное «гите»… «гите»…
И запах – даже его удалось вспомнить. Не такой, как тут, – скорее затхлый, чем гнилостный, сырой, но чуть менее насыщенный… С примесью чего-то еще… Как бы вспомнить… Ах да! С примесью сильного запаха лилий… Хотя цветов неподалеку я не видела. Наверное, скрывались за стеной камыша.
Портал понял – во всяком случае, так мне почудилось.
Расширился и двинулся куда-то…
Меня закрутило как никогда прежде. Такие кувырки и кульбиты даже циркачи не всегда выполняют под куполом. За считанные секунды я передумала все. Металась от одной панической мысли к другой. «Боже, я больше ни секунды здесь не выдержу!» – мелькало в голове, когда швыряло так, что желудок сжимался и пытался изрыгнуть содержимое. «Я смогу, я вытерплю, все получится!» – думалось, когда становилось полегче. Портал не нарочно меня так испытывал. Он старался, просто энергия стремительно иссякала, и аурная конструкция очень торопилась, стремилась «выполнить заказ» на совесть, пока не растворилась в пространстве окончательно.
Я вращалась то вправо, то влево, взмывала вверх и падала в бездонную пропасть, моталась из стороны в сторону. Во рту пересохло, горло словно наждачкой терли. Я жадно глотала разреженный воздух – пространственный коридор наполнялся вакуумом.
Дыхание прерывалось ежеминутно, боль растекалась по телу спазмами, каждую мышцу сводило судорогой. Перед глазами плыли черные пятна. Я думала – все, отключусь окончательно. Но где-то на границе бессознательного меня вытаскивала энергетическая пуповина. Та самая, что вела к Танюшке. Она включалась словно неосознанно, без нашего желания – моего и дочки. Так инстинктивно отдергиваешь руку, если коснулся горячей сковородки. Так бросаешься бежать, едва ощутив опасность. Еще не понял, что вообще происходит, откуда идет неведомое ненастье, но уже мчишься прочь сломя голову.
Внезапно по сторонам замелькали картинки, словно включились невидимые проекторы и транслировали на портал изображение. Я только дергалась в ужасе, ощущая, что балансирую на грани беспамятства.
…Поляна, палатки с зигзагами коммуникаций… Мейдрис застыл каменным истуканом. Лайгиллар напрягся в боевой стойке. Его подчиненные – тоже… Агенты готовы и ждут лишь команд василиска…
Ковалль… Изящная паутина заклятья, что разрастается над всем болотом. Огромная – не остановить, не укрыться. Мятежники ошалело оглядываются… Пятятся, шарахаются, сталкиваются. Но деваться с земляных спиралей некуда – кругом раскинулись топи, готовые сожрать все живое… Чавкают, радостно предвкушают свидание…
Шар энергии в ладонях Ковалля продолжает активировать, усиливать заклятье. Оно расцветает пестрыми узорами. Синими, фиолетовыми, зелеными, оранжевыми… Где-то нити энергий утолщаются, а где-то распускаются яркими соцветиями. Заклятье растет, ширится, оживает. Наполняется непобедимой энергией космоса, вместе с магией и кровью Ковалля. Из пальца первородного катятся шарики – крохотные, алые, словно бусинки, медленно, но верно распределяются по заклятью. В узлах, в сочленениях сложного орнамента блестят будто спелые зерна граната. Каждая тонкая нитка конструкции пропитывается кровью и магией первородного…
Ковалль выпускает на волю энергию – не всю, как я почему-то полагала, – колдун постепенно усиливает заклятье. Вначале по центру, а затем и на периферии. Паутина становится толще и ярче, начинает пульсировать неоновым светом. Замысловатое кружево из розовых нитей превращается в плотный оранжевый кокон, от которого исходит такая угроза, что сомневаться в действенности магии не приходится…
Заклятье накрывает армию Олтрикса. Маги и оборотни замирают в ужасе, но их вожак сдаваться не собирается. Бросается на стену между Коваллем и мятежниками с лицом не человека, скорее зверя. Глаза сверкают неистовой ненавистью, губы поджались, а подбородок выпячен. Бледное лицо самого Ковалля кажется теперь прекрасней прежнего. Сейчас колдун напоминает ангела, героя, что готов погибнуть, спасая жизни. Сердце сжимается в груди камнем.
Меня закручивает внутри портала. Картинки пропадают, снова появляются, я вижу мозаику света и образов. Единственное, что радует, – я приближаюсь.
Олтрикс пытается спалить преграду мощной струей магического пламени. Тонкая стена трещит и… рвется… Почти скулит как настоящее животное… Первородный похож на иллюзиониста. Выбрасывает вверх пузырьки с жидкостью – с той самой, которой опасаются преступники. Сывороткой, что избавляет от магии и здорово ослабляет ауру двусущих, ненадолго лишая их возможности обращаться.
Флаконы рассыпаются поверх заклятья, тугие струи вырываются наружу, встречаются с каплями крови первородного и превращаются в бурные ручьи. Текут, наполняют участки конструкции, и кокон прямо на глазах уплотняется.
Олтрикс рычит, снова атакует. Преграда истончается, лопается, срастается…
Реки лишающей магии субстанции медленно впитываются в заклятье первородного. Каждая нить светится по-новому, становится похожа на расплавленный сахар, что застывает тонкой паутинкой.
Олтрикса охватывает плотная субстанция. Он дергается, рвется и вдруг останавливается. Ковалль падает на землю бесчувственно… Я замираю, едва вдыхаю…
Первородный тяжело поднимается на ноги. Энергия в его руках еще пульсирует. Сгусток теперь совсем маленький. Еще немного, еще капельку – заклятье сработает, а Ковалль погибнет. Я понимаю это отчетливо. Смотрю, молюсь и зову первородного… Он не впадет в кому, а просто умрет – сообщает космический источник информации… Как будто я и сама уже не догадываюсь! Лучше подсказал бы, как сейчас выпутаться!
…Портал мигает черными всполохами, изображение раскалывается на сотни составляющих. Я вижу лишь крохотные части мозаики, но даже они становятся мутными. Тают вокруг снежными комьями и бесследно растворяются в черном пространстве…
…Внезапно возникают другие картины…
Ковалль, что сидит над моей кроватью в лаборатории злосчастного Валтаря…
Держит за руку, что-то шепчет на ухо, передает энергию и уверенность… Он ведь даже тогда меня поддерживал…
Ковалль, что выносит жену из пламени, с обожженным лицом, телом и… сердцем. Взгляд первородного – свирепый и загнанный, русые брови сдвинуты над переносицей, из горла вырывается глухое рычание. Так хищник реагирует на потерю потомства…
…Мейдрис и Бриолис о чем-то договариваются. О чем? Я догадываюсь: о слежке за химерой – непредсказуемой трехликой Дариной. Мейдрис выглядит спокойным, расслабленным – еще не знает, что я его пара. Готов на все ради… свободы брата…
Ковалль… Валтарь… Бриолис… Мейдрис… Тайна… Ковалль… и снова Бриолис…
Лельдис и первородный у магического пламени, в котором Ковалль схоронил свою Эйли…
Ковалль и Бриолис скрепляют контракт – аурными, реальными и ДНК-подписями.
Те самые пункты, что цитировал первородный, когда выдворял агентов из поместья.
Пункты о том, что Ковалль вправе творить, что захочет, на своей территории. Прятать любого, даже преступника, если тот не опасен для города и планеты. Никто – даже члены правительства Земли – не может запретить этого первородному. Взамен он дает магию, энергию, кровь, чтобы создать знаменитую сыворотку. Дает ровно столько, сколько потребуется. В любое время дня и ночи.
И даже если потребность в сыворотке вдруг перестанет стоять так остро, договор с Коваллем действует пожизненно – пока первородный дышит.
Пункты резко устремляются вниз, сливаются в пестрый узор из символов… Образы прошлого и будущего смешиваются, сбивают с толку, лишают покоя.
Что происходит сейчас с Коваллем? Он погибает или побеждает? Первородный жив? Или уже сгинул? Портал, ну давай, ну скажи, ну пожалуйста!
Мозаика рассыпается на крошечные осколки, и те превращаются в пестрые брызги. Словно конфетти разлетелись в пространстве.
Ну же, миленький! Еще немножечко! Мне бы только досмотреть сцену с Коваллем… Там же совсем каплюшку осталось…
Пространственный коридор беспомощно мигает – энергии на передачу информации, образов у аурного зверя, увы, не осталось. Правда, приближается точка выхода. Так сообщает мне инфополе. Я задыхаюсь, стараюсь успокоиться. Я опоздала? Или еще нет? Ковалль, услышь меня! Олтрикс, отступай! Ведь все равно твоя песенка спета!
