Ясмина Сапфир
Мой страстный космос

Глава 10. Эл

Приказ поступил как нельзя более кстати.

Я сидел в капитанской каюте и бесцельно пялился в виртуальный экран, в ожидании любого задания, какое только подвернется. В груди что-то рвалось и болело, дышать получалось с трудом. Казалось, из меня выкачали все соки, энергию, забрали волю к жизни, к победе. Я больше ничего не хотел, ни к чему не стремился. Все, что так любил, чего добивался раньше, теперь выглядело ненужным и блеклым. Весь мир выглядел блеклым. Черно-белым, нелепым, гротескным. Как Арривар, где сейчас Дари.

Дари… Если бы ты вернулась…

Я вообразил, как она входит в дверь, оправдывается, будто забыла что-то, и мы просто бросаемся друг к другу в объятия. Мне ведь достаточно лишь взгляда, слова, да просто ее присутствия. Отложим секс на потом, я потерплю, уже почти привык, и просто будем вместе. Рядом, как прежде. Я прикрыл глаза, мучительно наслаждаясь своей фантазией, и тут компьютер присвистнул.

Я разлепил свинцовые веки и вперился в монитор.

Наше сверхсекретное начальство собирало почти армию для удара по пиратской планете. Ее называли Фербусса, в переводе с языка латтарнцев – Дно. Уж не знаю – почему пираты так себя не уважали, но лично я был полностью согласен с названием.

Фербусса стала неофициальным пристанищем воров и изгоев со всей Галактики. Сюда стекались преступники, отбросы общества, продажные женщины. Словом, все те, кто не умел и не хотел жить честно и порядочно.

Планету планировали стереть с лица космоса давным-давно. Правительство вынесло несколько постановлений, разрешавших нам уничтожить ее бесследно, не брать пленных, убивать всех, кто стартует с поверхности.

Оставалось лишь найти бандитский притон… И в этом заключалась главная проблема.

С помощью сверхтехнологий, пираты создавали трехмерные иллюзии в космосе, почти неотличимые от реальной планеты. Мы называли их зеркальными отражениями. Сотни таких иллюзий летали в пространстве, вращались вокруг виртуальных звезд, но на поверку оказывались пустышками.

Конечно, подлетев достаточно близко, мы понимали, что наткнулись на очередную обманку хотя бы по отсутствию гравитационных полей. Но облетать Галактику раз за разом, развенчивая сотни пустышек – неблагодарное, хлопотное и слишком ресурсозатратное дело.

И вот, наконец, кто-то из пиратов предал остальных. Пленный грабитель раскрыл истинное местонахождение Фербуссы, чтобы избежать смертной казни. Не знаю уж – зачем ему это потребовалось. Пожизненное заключение на ледяной планете Вальтаррия или в подземных катакомбах безжизненной планеты Горгона хуже смерти. Но бандит, вероятно, надеялся на побег. Они случались, хотя и безумно редко.

Фербуссу «засекли», но пираты об этом даже не подозревали. Нас вызвали по сверхсекретным каналам и велели лететь на место только через новые пути космотелепорта. Ни в коем случае не выходить на общие линии, где путешествуют пассажирские и грузовые транспортники.

При мысли о хорошей заварушке, о том, что мы наконец-то зададим пиратам жара, на душе слегка полегчало. Как любой истинный воин я отдавался сражениям полностью. За исключением единственной схватки, когда на корабле жила Наддария. Тогда все мои мысли, все стремления, все желания сосредоточились вокруг одной-единственной цели – защитить рыжую колдунью, уберечь от малейшего ранения. Но теперь… теперь мне оставался лишь бой. И я собирался выместить на пиратах все, что накопилось за время борьбы с ними. И все, что пережил, когда расстался с Наддарией.

Я не планировал выживать в схватке, но и умирать не собирался тоже. Решил – будь что будет. Брошусь на передовую, пойду на риск, и пусть судьба распорядится сама. Впервые мне нечего было терять. И я готовился выплеснуть на пиратов все эмоции по этому поводу.

Мальрих что-то такое подозревал. Когда я отправил распоряжение по связи, в дверь постучали, и первый помощник появился на пороге раньше, чем я разрешил войти. Он, правда, сразу опомнился – отступил на пару шагов и замер возле распахнутой двери. Я махнул рукой, давая понять, что сегодня можно без церемоний.

Мальриха я знал уже очень давно. Мы вместе заканчивали Пятую Галактическую Полицейскую Академию, одну из лучших в Союзе. Парень учился в параллельном потоке. Поначалу мы почти не общались, но к старшему курсу неожиданно сблизились. Мальрих происходил из зажиточной знатной семьи, которая сейчас испытывала трудности с деньгами. Почти всю получку помощник отправлял домой, во всем себе отказывал и лишь изредка позволял себе расслабиться, как тогда, в сэлфийском театре. И все же именно Мальрих стал душой команды, ее сердцем, если можно так выразиться. Он разрешал любые конфликты, в основном бескровно, хотя наадреналиненные вояки, после схваток порой совершенно слетали с катушек. Умел сплотить нас в бою и в развлечениях. Я прочил Мальриха в капитаны, если со мной случится неладное.

Помощник вошел, опустился в кресло напротив, подался вперед и спросил напрямик:

– Мы летим на передовую?

Я лишь коротко кивнул.

– Тебя это смущает?

– Нет, – почти равнодушно ответил помощник. Я знал, что Мальрих не трус, в любом бою подставил бы ему спину. Просто вырвалось.

– Тогда в чем дело?

– В тебе! – громыхнул Мальрих на всю каюту. Потом словно опомнился, встал, закрыл наглухо дверь, вернулся на место и гораздо тише продолжил: – После ухода… эээ… Наддарии Светловой… ты сам не свой. Не выходишь из каюты, взял опасное задание. Я беспокоюсь. Я не прочь потрепать мерзавцев. Ударить по проклятой планете и смести ее с лица космоса навеки! Давно жажду посмотреть, как улепетывают трусы, что смелые только в галанете, виртуально, когда не рискуют своей подлой тушкой! Мечтаю поджарить их задницы! Посмотрим, как тогда они будут плевать в нас ядом с закрытых аккаунтов и секретных ников! Отомстим за всех, кого они ограбили, лишили дохода, оскорбили в галанете!

Синие глаза Мальриха полыхнули знакомым пламенем – тем самым, с которым он вел охотников за собой, когда мы разбивались на отряды.

Я невольно усмехнулся. Помощник ответил тем же, но вновь посерьезнел:

– Эл? Что с тобой происходит? Если ты собрался сделать что-то отчаянное, может повременишь? Подумаешь? Автоматы выставили дату прибытия на место через 6 часов. Очень быстро. Новые пути космотелепорта поражают воображение. Я не хотел бы, чтобы ты натворил бед. И… переживаю за тебя.

Из глотки вырвался горький смешок. Что я мог ответить? Что нет смысла беспокоиться, потому что я и сам за себя больше не беспокоюсь? Можно ли облечь в грубые слова то, что творилось в душе? У меня не выходило. Только в горле образовался колючий комок, кулаки непроизвольно сжались. И Мальрих заметил.

– Эл… Если между вами случилось недоразумение, я готов помочь. С радостью помогу тебе… вам… Мы вернемся, я поговорю с ней. Ну не может она не видеть какой ты.

Я рубанул рукой по воздуху, вскочил и шарахнулся к окну-экрану. Дал себе пару секунд на то, чтобы не излить на Мальриха злость за неуместную жалость. Я ненавидел, когда меня жалели! Как будто перед ними какой-то больной, увечный, несчастный! Да, я несчастен! Но не жалок!

Мальрих виновато вздохнул за спиной. Понял, что сморозил. Затих и молчал, пока я переваривал, переводил дух.

Наконец, удалось немного подавить гнев. Бешеный пульс замедлился, болезненная пульсация крови в висках стихла. Я крутанулся на пятках, вернулся на диван и произнес как можно спокойнее:

– Мальрих. То, что случилось между мной и Наддарией Светловой – это наше дело. Не надо туда соваться. Мы разберемся сами. По поводу миссии. Я обещаю тебе, что команда и корабль не пострадают.

Секунду, может больше помощник смотрел на меня остекленевшим взглядом. А потом вдруг заорал, размахивая руками:

– Да хватит притворяться железным капитаном! Эл! Я давно тебя знаю! Ты мне как брат… – голос его дрогнул, в глазах мелькнул страх. – Я знаю, что с год назад ты отдал распоряжения на счет моего командирства, в случае… хм… освобождения места. Но скажи мне! Ты, правда, собираешься сделать что-то неразумное? Зачем?

– Мал, – я назвал его так, как не называл, наверное, уже лет шестьсот. Со времен учебы в Академии. – Я взрослый мальчик. По меркам людей мы с тобой вообще древнейшие из древних.

– А по меркам вельтан – юноши! – парировал помощник. – Эл! Что ты задумал?

– Задумал послужить Таске, богине судьбы, – уклончиво ответил я, понимая, что он не отстанет.

Мальрих покачал головой, расшифровав намек намного раньше, чем я надеялся.

– Это неправильно, Эл. Ты не прав. Пойми. Мы привыкли все решать быстро и однозначно. Но жизнь – не война, не преследование бандитов с мерзавцами. Жизнь – не черно-белый пазл. В ней много полутонов. Эл. Я прошу тебя, подумай об этом. У нас еще шесть часов. Пойми, все может измениться. То, что решается сгоряча, всегда решается неправильно.

Я вскинул голову и усмехнулся:

– Мы всегда решаем быстро и на горячую голову. Иначе не сумели бы воевать!

Мальрих опять взмахнул рукой, едва не зацепив стол и возразил:

– Пойми же наконец, капитан! Жизнь – не война! В ней не нужно решать сразу и быстро. Наоборот, именно терпение порой приносит плоды…

Он замолчал, а я впервые за сотни лет посмотрел на помощника другими глазами. Оказывается, мой Мал, правая рука, вельтанин без страха и упрека, такой философ?

Парень горько усмехнулся.

– Эл. Наша семья пережила немало ненастий. Это вы жили где-то там, в небесах, рядом с коронованными. Мой прадед заработал титул в одной из войн. Там же он сколотил и состояние. Мы никогда не умели заниматься коммерцией, правильно вкладывать деньги. Поэтому они быстро закончились. Остаток прадед разделил между тремя сыновьями, завещав им титул и желание возродить семью. Они попробовали. Учились, советовались, покупали землю, вкладывались в предприятия. Что-то сработало, что-то нет, но благосостояние семьи немного улучшилось. Затем грянула новая война, кризис, и мы опять остались ни с чем. Вся моя семья воевала, но богатой добычи после заключения скороспелого мира не предвиделось, а куцие средства, едва накопленные за мирные годы, ушли на обмундирование, оружие, лечение. Все мужчины семьи устроились в Галактическую полицию – тогда там платили еще больше, чем сейчас. Даже больше чем охотникам. Выжили, сколотили небольшое состояние и вложили в земельные участки. А потом на части из них обнаружилась радиоактивная руда… Ну и…

– Правительство конфисковало земли согласно постановлению шесть! – почти одновременно произнесли мы.

В те смутные времена вельтанские королевства еще враждовали и власти боялись отдавать опасные минералы в руки народа. Участки конфисковали только на время «зачистки». Но такая зачистка могла длиться десятилетиями, и многие семьи несли громадные убытки. У нас тоже забрали два участка. Но Лазго владели такими обширными землями, что не заметили разницы.

Я только покачал головой.

– Мы ждали. Не устраивали демонстраций, забастовок, пикетов у дверей правительственных замков. Понимали – действия властей оправданы. Они боятся случайных смертей и новой кровопролитной войны. Или того хуже – ядерной угрозы. Мы уже видели все это на других планетах. И мы дождались. Земли вернулись к семье. Теперь мы выращиваем на них специи и постепенно состояние клана выправляется. Понимаешь?

Я невесело хмыкнул. Мальрих угрюмо покачал головой, явно недовольный моей реакцией.

– Жизнь – это не война, Эл. Тут не следует принимать резких решений. Все может поменяться в мгновение ока или через сутки или через год. Нужно лишь выждать, дать себе и другим немного времени. Пока вы с Наддарией живы, здоровы, возможно все. Поверь, уж я-то знаю…

Помощник вздохнул, отмахнулся, словно говорил: «Боже! Кому я это объясняю? Зачем?» – и вышел из каюты. Его сгорбленная спина, опущенные плечи лучше самых красноречивых фраз говорили – каким видит Мальрих результат нашей беседы.

Я откинулся на спинку дивана и задумался. Впервые с момента знакомства с Дари взял тайм-аут, как говорят земляне.

Мы с ней все время спешили. То я, то рыжая колдунья, то мы оба. Вначале опростоволосился я. Ввалился к ней, наговорил грубостей. Потом поспешила с выводами Дари. Затем мы почти поняли друг друга, действовали сообща. Схватка с пиратами, которых мы оба ненавидели всей душой, сплотила нас, и мы опять поспешили. Договорились чуть ли не о свадьбе… И это после двухдневного-то знакомства! А затем… затем поторопился я. Мне и нужно-то было – выждать минут десять, выдохнуть, понять, что мое восприятие танца Дари совсем не такое, как у нее самой. Сэлфийка не могла знать – как рассуждают вояки, которых мотает по космосу без женщин и секса многие дни. Она просто не понимала – что означают эти «восхищенные взгляды» и как смотрела бы команда, не окажись я рядом.

Всего несколько совершенно простых, логичных умозаключений, естественных даже – и мы не рассорились бы. Возможно, до сих пор жили бы в одной каюте и планировали испытание на Вельтане.

Из груди вырвался тяжелый вздох. Я снова почувствовал себя обессиленным, ненужным и несчастным. Никогда прежде не посещало меня такое чувство безнадежности, собственной неправоты.

На грудь словно каменная глыба упала, каждый вдох давался с трудом.

Так… Может Мальрих прав? И я снова тороплюсь? Стоит ли опять подвергать себя пыткам надеждой? Чтобы потом она разбилась в пух и прах о суровую реальность?

Проклятье! Я же воин! Неужели я не способен принять правду? Сейчас или через месяц, какая разница?

Я разрывался, метался от одного решения к другому. И, в итоге надумал положиться на Таску. Пусть она вершит судьбу Эльхара Лазго. В конце концов, нет ничего справедливей богини Фортуны. Даже если нам кажется, что она делает не то и не так, обижает, тычет мордой в грязь, судьба всегда дарует то, что нужно. И стоит принять это, как жизнь меняется. Каждый урок, каждое испытание делает нас другими – сильнее, умнее, в тысячу раз опытней.

* * *

Шесть часов до боя я посвятил стратегии. К тому моменту уже стало известно – сколько охотничьих кораблей летит на Фербуссу и с каких сторон. Я прикинул, как лучше нанести удар и заодно зацепить пару пиратских «фрегатов», что радостно мчались в «тихую гавань» с богатым уловом. О них уже «протрубили» по всем каналам полицейской связи.

Должен сказать, что преддверие боя, возможность действовать, не переживать, немного вдохновили меня. Я чувствовал желание драться. За Дари. Пусть услышит о подвигах Эльхара Лазго, прочтет, что он совершал с ее именем на устах. Может тогда рыжая колдунья сменит гнев на милость? Поймет, что ошибки совершают абсолютно все, даже она сама. Разве Дари не поехала домой с мерзавцем эльталлом, который пытался изнасиловать ее? Уж кто-то, а танцовщица с ее опытом и стажем могла разобраться – чего он стоит.

Набросав примерный план действий, я связался с шестнадцатью другими охотничьими капитанами, предложив им свой вариант. Кто-то что-то дополнил, кто-то просто принял. Мало кто из остальных капитанов мыслил настолько масштабно. Просто потому, что мало у кого в семье выросло столько генералов.

Воодушевление поднималось изнутри, оживляло меня.

Бой на подступах к планете имел свои особенности. Мы попадали под действие гравитации Фербуссы, вынужденные вращаться по ее орбите на слабом ходу. В атмосфере планеты плазменные снаряды вызывали гигантские взрывы, сотрясая землю. Придется включить всю силовую защиту, чтобы корабль не разнесло в клочья. Зато и пиратам будет несладко. Мы планировали загнать их именно в атмосферу.

Полицейские транспортники новой модели месяца полтора назад оснастили специальными установками. Они поглощали энергию взрыва полностью, переводя ее в энергию силового поля. Действовали с двойной для нас выгодой. Спасали корабль от любого ближнего взрыва, а энергию забирали себе, усиливая защиту.

Правда, установкам требовалась перезарядка, и пережить больше восьми мощных взрывов мы не смогли бы. Но и планета стольких плазменных атак не выдержит. Слабым местом в защите всех кораблей – и наших и пиратских, оставалась стыковка. В момент соединения транспортников отключались все уровни защиты, и корабль оказывался в полной власти нападающих.

Для нас, пожалуй, этот минус играл куда большую роль, чем для пиратов. Бандиты привыкли бросать соратников на поле боя, плевать на раненых лже-друзей. Какая взаимопомощь может быть среди пиратов?

Другое дело – охотники. Никто из нас не оставил бы товарищей в беде.

К моменту, когда автопилот сообщил, что мы выходим на орбиту Фербуссы, а вместе с нами еще десять охотничьих транспортников, я был морально готов сражаться. Доказать Дари, что я настоящий мужчина, воин, и меня стоит выслушать, дать второй шанс.

Я собирался бороться за свое счастье, за свою женщину также, как сражался за свою планету и государство.

Дари

Впервые я пожалела, что не обзавелась виртуальной записной книжкой. Это новшество техники загружалось в кольцо-компьютер в виде программы и записывало все, что хочет хозяйка. Картинки, голоса, звуки, тексты. Тогда я точно не запуталась бы в именах членов семейства Лим Олл. Было жутко неловко переспрашивать, когда король поочередно представлял сыновей, племянников, кузенов, их жен и детей. Перепутать имена гостеприимных эльталлов выглядело тоже ужасно некрасивым. Но зазубрить всех и сразу у меня не вышло. Поэтому большую часть вечера я почти не обращалась к хозяевам, лишь отвечала на их вопросы и рассказывала то, что просили. Если Лим Оллы чем-то делились – внимательно слушала, вежливо кивала, старательно «записывала на подкорку». Боюсь, королевская семья сочла меня затюканной скромницей.

Ральфин то ли понял, в чем проблема, то ли просто захотел разрядить обстановку и предложил отправиться отдыхать.

– Мне кажется, гостья очень устала с дороги. Да и наше время для нее непривычно, – начал он, и Силлар тут же подхватил.

– Да-да! Проводи Наддарию до ее комнат. Пусть передохнет, выспится. Завтра мы затеваем пикник в ее честь в большой дворцовой беседке.

Ральфин встал, подал мне руку, остальное семейство поднялось тоже. Я последовала примеру Лим Оллов, и принц потянул в сторону зеркала телепорта. Я почему-то уже начинала чувствовать портал, хотя и не видела его.

Как ни поразительно, но вышли мы прямиком в мои комнаты.

Заметив мое недоумение, Ральфин улыбнулся и пояснил:

– Портал реагирует на наши пожелания. Ты задаешь ему курс.

– То есть мы с самого начала могли перенестись отсюда в столовую? – удивилась я…

– Могли, но я решил дать тебе немного времени на адаптацию, – ответил на невысказанный вопрос эльталл.

Я выпустила его ладонь и медленно отступила в комнату. Ральфин немного постоял у двери, крепко стискивая серебряную ручку, похожую на паутинку из драгоценного металла. Даже пальцы принца побелели. Он чего-то ждал, а мне просто хотелось упасть в кровать и проспать сутки, а может и больше.

Несколько секунд длилось томительное молчание. Ральфин не сводил с меня пытливого взгляда, а я не находила сил ответить ему. Наконец, принц развернулся и стремительно покинул комнату.

Я плюхнулась на диван и какое-то время просто сидела, запрокинув голову и глубоко дыша.

– Вам что-нибудь нужно, ланна Наддария? – Саенна мялась на пороге, не решаясь войти в комнату.

Я помотала головой.

– Нет, спасибо. Ступай.

Девушка поклонилась и плотно закрыла за собой дверь.

Я погрузилась в тишину. Из приоткрытого окна повеяло ночной прохладой. Летающие фонари светили приглушенно, не так как прежде, а часть и вовсе – погасли. Зато в небе высыпали ярко-оранжевые градины звезд.

Запахло приторно-сладким нектаром ночных цветов, закружили в воздухе сонмы толстых ночных мотыльков с мохнатыми крыльями и брюшками.

Где-то неподалеку запела птица. Затянула нечто заунывное, тоскливое, и на душе стало совсем погано. Как там Эл? Как сражение у рубежей Фербуссы?

Наверное, оно только началось и новостей ждать еще рано. Утром посмотрю. Я заглянула в ванную, умылась и легла в кровать.

Уснуть никак не выходило. Что-то тревожило меня, не давало покоя. Я не понимала что и почему, только чувствовала, что где-то очень нужна. Внезапно пришло понимание – я совсем не там, где должна быть, но ничего уже не исправить. Карты судьбы брошены… Расклад закончен… Фортуна распорядилась по-своему…

Не знаю даже, почему так подумала. Я никогда не считала себя фаталисткой. Но вот именно в эту минуту мысль пронзила ударом молнии.

Я встала, прошлась по спальне и вернулась в гостиную.

Включила компьютер и замерла в ожидании, пока тот заработает. Появится словно из ниоткуда, виртуальная клавиатура, а следом и монитор. Пестрые значки программ заполнят экран, откроется галанет, и я смогу поискать информацию про сражение у Фербуссы. Почему-то это казалось ужасно важным сейчас. Важнее всего, чем жила и дышала в последние дни. Меня потряхивало от нетерпения, зубы неприятно скрежетали, кулаки сжались. А умная машина постепенно включалась, впуская меня в галанет – такой ненавистный и такой необходимый в эту минуту. Сейчас эта свалка сплетен, излюбленное место неудачников, что способны лишь поливать грязью тех, кто талантливей и успешней вдруг стала центром вселенной. Последней надеждой затерянной на Эльталле Наддарии Светловой, которая зачем-то разрушила все, что любила… Добровольно отказалась от счастья ради нелепой гордости, старомодных представлений о том, как должны развиваться отношения, кто должен идти на уступки, а кто прощать.

Эл

Мы выскочили на орбиту у самой планеты, карающим мечом вонзились в атмосферу, ударили из пяти плазменных пушек сразу и активировали защиту. Почти все десять пиратских судов, что спешили «в гавань» с богатым уловом, вспыхнули в мгновение ока. Вот почему еще я любил сражения в атмосфере. Мне нравилось видеть как пламя пожирает мерзавцев, медленно подбирается к генераторам силового поля, и от корабля концентрическими окружностями расходятся огненные волны. Ударяют в соседние, вниз и вверх. Сияют солнечными протуберанцами в бирюзовом океане неба.

Мы притормозили, пока бандиты догорали синим пламенем, в ожидании горячей встречи. И она не заставила себя долго ждать.

Пиратские корабли стартовали с планеты один за другим, устремляясь к нам, и в воздухе стало жарко.

Чтобы взорвать Фербуссу нам требовалось выстрелить из всех плазменных пушек разом. Но пока приходилось отвлекаться на бандитские транспортники, что закружили в воздухе роем назойливых мух. Их оказалось чуть больше, чем ожидали. Впрочем, это ничуть не помешало нам расправиться с большей частью защитников Фербуссы уже в первые полчаса схватки.

Драться в открытую пираты не умели совсем. Неловко лавировали между плазменными и лазерными выстрелами. Уходили от атак по очень неудачной траектории, полностью открываясь для новых.

Пытались бежать сломя голову, забывая толком отстреливаться. Мы справились быстрее, чем успели устать. Раз – и нет пиратских суденышек.

Состыковаться изловчились только двое.

Мы с Мальрихом бросились в бой первыми, едва уехала вверх стыковочная стена корабля. Остальные рванули следом.

Не помню – что делал и как, помню лишь ощущение, как разрубаю плазменным лучом тела, словно древний рыцарь мечом. Как прожигаю дыры в проклятых мерзавцах. Как мчусь в атаку с именем Дари на устах.

Помню останки врагов, распростертые в неестественных позах, конечности в коридоре, выпуклые бордовые кляксы, потеки на стенах и полу.

Пока остальные бандиты пытались стартовать с планеты, подоспели еще пять охотничьих транспортников. Я подал сигнал к атаке, товарищи повторили его, покорно соглашаясь с решением Эльхара Лазго. Мы ударили из всех пушек разом. Планета дрогнула, атмосфера пошла мелкой рябью, как едва тронутая ветром вода.

Мы выскочили на орбиты, нырнули в пространственные коридоры, и… случилось нечто непонятное.

Порталы дрогнули, внутри словно прошла волна и… нас начала засасывать воронка.

Я метнулся на нос корабля, а спустя секунду рядом уже несся Мальрих. Мы вбежали в каюту управления, подключили ручное, принялись суматошно проверять приборы.

Проклятье! Я видел страх на лице боевого товарища и не мог его успокоить. Нас засасывало куда-то.

В стене пространственного коридора образовалась брешь, и мы летели прямо в нее. Я попытался изменить курс, дал задний ход, но ничего не помогало. Корабль неумолимо приближался к ловушке.

Мальрих вдруг выпрямился, приблизился и замер рядом. И так, плечом к плечу мы встретили неизбежное. Неведомое жерло открылось, корабль вонзился в него, как нож в масло, приборы начали сходить с ума. Все, что работало на силовом поле, выключилось в одно мгновение.

Корабль встряхнуло, еще и еще. Мы с Мальрихом вперились взглядом в головной монитор, пытаясь понять – куда движемся.

Вначале экран не показывал ничего, лишь синюю простыню с множеством алых точек других транспортников. Будто мы оказались нигде, в буквальном смысле слова. А затем вдруг пошли цифры, буквы, и… наконец появилось изображение.

Прямо перед кораблем появились острые пики скал, пронзающие странное, лиловое небо. Транспортник ускорился. Я попытался затормозить, но ничего не работало. Вообще. Ни двигатель, ни тормоз, ничего.

В последнюю минуту мне удалось придумать единственное возможное решение. Я приказал кораблю отбросить последние два отсека. Механика не подводила никогда. Импульс подтолкнул нас вперед. Транспортник перемахнул горы, и я понял, что интуиция опять сработала как часы. Мы начали падать в море. Странное, ярко-голубое, словно подсвеченное изнутри сотнями лампочек. Но море. Я дал команде знак срочно надеть адаптационные браслеты – они позволяли выживать почти в любых условиях. Мы с Мальрихом вытащили из секретного ящика в каюте управления такие же, нацепили и замерли в ожидании.

Сканеры не работали, и выяснить температуру, уровень радиации, состав атмосферы новой планеты, даже гравитацию – не представлялось возможным. Оставалось лишь надеяться, что условия тут не настолько ужасны, чтобы мы не продержались до прилета подмоги.

Корабль вошел в воду, замедлился и застыл. В последний раз нервно дернулся, будто бился в агонии и вновь замер.

Я знал, что утонет транспортник не сразу. Каким бы ни был состав воды на неведомой планете, корабль немного продержится на плаву благодаря облегченному корпусу и остаткам силового поля. Установки собирались почить с миром, но давали нам немного времени и уже начали посылать сигналы SOS.

Только на них я и рассчитывал. Даже почти мертвым, корабль будет звать на помощь еще минимум дней десять. За это время нас должны услышать даже с рубежей Галактики. Если, конечно, нас не выкинуло очень далеко от них.

Но в этом я сомневался. Страх сжимал горло тугой петлей. Но объективно – мы угодили в неведомую, соседнюю линию космотелепорта. Обычно они пронзали пространство во многих местах и соединяли почти все планеты, звезды, системы. Смелые ученые даже предполагали, что это нечто вроде кровеносной системы Вселенной. Значит, нас не могло унести совсем за пределы Галактики. Максимум – на самые ее рубежи или чуть дальше.

SOS должен долететь до центра управления охотничьими судами. А там… нам обязательно помогут. Не было еще случая, чтобы полицейские бросили товарищей на произвол судьбы.

Мы с Мальрихом раздали приказы команде. Взять чемоданчики для выживания, оружие и садиться в капсулы. Сами вызвали такие же, похожие на серебристые снаряды.

Капсулы приглашающе открылись. Мы легли на гелевые подушки, пристегнулись, и отправились в неизведанное. Последнее, о чем я думал – каким же глупцом я был еще недавно!

Дари… Я мог увидеть ее, прилететь, поговорить. А сейчас… когда мы встретимся вновь? Выберемся ли мы? Сможем ли вызвать помощь?

Автопилот должен послать сигналы бедствия и повторять их, пока корабль совсем не перестанет работать. Но мы и понятия не имели – где очутились. Планета могла находиться за пределами известного в Союзе космоса, и тогда дело – дрянь. Нам немного повезло – здесь обнаружились вода и воздух. Адаптационные браслеты обезвредят ядовитые газы, создадут нужные из местных атомов. Но нам все равно потребуется помощь, чтобы выбраться.

Я, идиот, переживал, что мы с Дари рассорились, когда имел все шансы увидеть ее, повиниться, да что угодно сделать. Просто броситься к ней, обнять и не выпускать, пока не услышит, не поймет, не проникнется…

А сейчас… сейчас нас объявят пропавшими без вести, и рыжая колдунья забудет обо мне. Когда мы выберемся? И выберемся ли?

Может, Дари решит, что я погиб. Как там говорят люди… С глаз долой – из сердца вон? Максим часто повторял это про своих земных любовниц. Рыжая колдунья – женщина, вокруг которой мужчины не перестанут виться никогда. И не только из-за ее красоты. Из-за силы духа, неповторимого шарма, истинно-женской притягательности.

Дари так одинока, так несчастна. Станет ли она ждать меня? Искать? Интересоваться? Или найдет какого-нибудь вартанца или того хуже – эльталла?

Я скрипнул зубами, до боли стиснул кулаки.

В груди что-то уже не оборвалось – взорвалось. Словно проглотил микробомбу и та сработала, дробя кости, разрывая на молекулы внутренности.

Бессилие и отчаяние – вот то, чего я больше всего боялся и ненавидел…

Проклятье! Почему мы так часто забываем о главном и вспоминаем лишь тогда, когда уже поздно что-то предпринять!

Вопрос остался без ответа, капсула вонзилась во что-то твердое, проехалась, притормозила и открылась.

Дари

Пока загружался компьютер, в голове стаей стервятников кружили нехорошие мысли. И чем больше появлялось значков на виртуальном экране, чем ближе становилась разгадка, тем чаще билось сердце и холодел желудок.

Горло будто стянуло удавкой. Я вцепилась руками в белый стол, словно это чем-то поможет, и ждала…

Наконец компьютер дал добро на работу с ним. Я вошла в галанет – на Эльталле это происходило моментально, и набрала в поисковике «схватка при Фербуссе».

Главный сплетник и информатор союза начал плеваться ссылками. Одна, другая, третья. Снимки, сводки, списки, результаты сражения.

Взгляд зацепился за взрыв – планета разлеталась на куски и изнутри выстреливало нечто ярко-голубое, слепящее.

Сердце больно сжалось от дурного предчувствия. Такого я еще не видела.

Игнорируя статьи, предположения, похвальбу властей, что большая часть пиратов уничтожена, стерта с лица космоса и государства, я выбрала ссылку на сводки.

Длинная таблица не сулила ничего хорошего.

Полицейские транспортники, охотничьи корабли, имена отдельных членов экипажей. Я бежала глазами вниз, вниз, вниз… пока не уткнулась в надпись «пропавшие без вести».

И первой же строкой значилось: «Вельтанна», корабль капитана Эльхара Лазго.

Я сглотнула, прочла еще раз, в глупой надежде, что почудилось. Страх сыграл с мозгом злую шутку.