Яр Серебров
Фронтир Индикона. Часть I
Для маскировки подготовил тактическую краску: зелёную – из смолы драконова дерева и растёртой листвы, чёрную – на основе порошка угля. Склонившись над водой, нанёс боевую маскировку на лицо и тело. Закрепил на себе ветки с листьями и пучки травы – отличный камуфляж! Лешего вызывали? Кто увидит со стороны – кондрашка хватит! Из оружия топор, копье, нож-скальпель и тяжёлый Лиль-Лиль.
Подкравшись ближе, увидел: в лесу у костра сидели пленники, которых охраняли аборигены с длинными копьями. Так, двое спят, а вон тот мускулистый, весь покрытый шрамами и боевой раскраской, так и рыскает взглядом по сторонам. Один из охранников похоже ранен. А этот белый симметричный орнамент на их телах, точь-в-точь как у злодеев, что напали на наш лагерь!
Что делать? Лучше, конечно, сюда не влезать и убраться подобру-поздорову, а то попадёшь как кур в ощип. С другой стороны, если спасу пленников, есть шансы наладить торговлю с местными, трофеи и люди, опять же. Так что понаблюдаю. А пленники, похоже, непростые: один здоровенный, весь замотан верёвками, лежит на земле, тот, что моложе привязан к столбу и не подаёт признаков жизни, весь в крови, голова безжизненно свесилась на грудь. Третий же – седой старик, увешенный многочисленными амулетами, в накидке из шкуры леопарда с многочисленными подвязками, узелками, черепками, похоже, местный колдун, тело его в порезах и подтёках крови, правая рука висела плетью, очевидно, пытали или тащили по земле. Он с ненавистью смотрел на дремавшего перед ним воина. Внезапно колдун вскочил, дремавший рядом воин моментально очнулся и нанёс старику короткий, жёсткий тычок древком копья. Тот упал и скрючился от боли.
Интересная компания. Воина в шрамах, что ходил вокруг пленников, я выделил как самого опасного, таких издалека вижу. Вот ему и отправим подарочек в виде топора. Трое человек, один ранен – не такой плохой расклад.
Дождавшись предрассветной тьмы, я медленно по кромке леса перебрался за спину бодрствующего воина, который теперь сидел у костра, и резко кинул топор. На десяти метрах промахнуться невозможно. В последний момент, тот в шрамах что-то почуял, развернулся и попытался вскочить. Лучше бы он этого не делал! Топор вошёл в тело в районе паха, и жуткий крик разорвал ночую тишину. Дальше медлить нельзя, короткий замах и Лиль-Лиль полетел во второго туземца, который ещё не успел до конца проснуться, и не понимал, что происходит. Глухой удар подтвердил, что бумеранг попал в цель, прямо в лоб. Да, кость не пробил, но минимум – это потеря сознания и сотрясение, а большего мне и не надо. Через мгновение я подскочил к раненому охраннику, который уже начал подниматься и тянулся к оружию, с силой всадил нож в живот. Готов голубчик!
Чиркнув ножом по узлам, освободил старика с округлившимися от ужаса глазами. Он бормотал что-то без остановки. Ещё бы их птичий понять! Видимо, моя маскировка произвела впечатление, точно, старик смотрел на меня как на демона! Ну что ж, пусть привыкает! Оставив его, ринулся к трофейной куче мешков и тубусов: какие-то отрезы ткани, порошки, маски, деревянные идолы – похоже это реквизит колдуна. Так стоп, а это у нас что? Слишком тяжелое для своего размера. Ух! Это я хорошо зашёл – корзинка небольшая, но зато доверху набита железом: обломки серпов, какие-то гвозди. Потом, всё потом, пока от греха подальше припрячу. С учётом трофеев с татуированных добыча внушительная. Эти ребята побогаче, чем их коллеги, посетившие нас недавно. А вот вода в горшке, ну что ж, кстати.
К колдуну вернулся уже без оружия и отмытый от краски. К этому времени он развязал остальных пленников и смотрел на меня с удивлением, но уже спокойнее. Теперь здоровяк уставился на меня, как на привидение, и постоянно что-то бубнил шаману, показывая на меня и хватая за руки. Похоже, в первый раз видит белого человека. Я показал не себя и повторил несколько раз имя. Не понимают, видимо. Ну да бог с ними, надо посмотреть, что там с лежащим без движения туземцем. Многочисленные порезы, ссадины на голове и самое хреновое – обломанный огрызок стрелы, застрявший между рёбрами. Сухой кашель, одышка и пузырящаяся кровь, выходящая из раны. Полный капец. Хуже, думаю, уже не сделать. Нашёл какой-то горшок, поставил на огонь, нарезал из найденной ткани бинтов и бегом к берегу, там у меня походная аптечка – нитки, иголки, скальпель, смола, да и щепотка порошка из коры баобаба для дезинфекции лишней не будет.
Более внимательный осмотр показал, что разорвано лёгкое и в итоге у нас эффект клапана, приводящий к увеличению объема воздуха в полости при каждом вдохе. Грудная клетка как бы закачивает в себя воздух, который частично выходит, а частично скапливается в тканях и внутренних полостях. Ну с богом! Уложил бедолагу на тюки полусидя. На пострадавшей стороне грудной клетки, ниже ключицы, прощупал ямки. Первая ямка между ключицей и ребром – это первое межреберье, ниже – второе, ограниченное сверху вторым ребром, снизу третьим. В эту точку строго по верхнему краю третьего ребра, перпендикулярно коже медленно ввёл толстую иглу. Воздух с шумом и свистом стал покидать тело. Дождавшись окончания процесса залепил отверстие смолой. У Колдуна глаза по полтиннику, всё это время он был рядом и внимательно смотрел за моими манипуляциями и инструментом. Руку на отсечение даю, колдун думает, что тут творится великое колдовство. И хорошо, незачем разубеждать, наоборот надо реноме поддерживать.
Со стрелой тоже всё сложно – застряла намертво. Парня уложил на бок и сломал ребро. По-другому зазубренный каменный наконечник не извлечь, а проталкивать его вперёд не рискнул. После всё зашил и поставил дренаж из бедренных артерий гиены, которые я на всякий пожарный сохранил. Промыть, обрезать, ушить, перевязать. Не ампутация, конечно, но тут ткани совсем другие, действовать нужно намного аккуратней. Готово. Сделал что мог, а выживет, не выживет не знаю.
Теперь дошли руки до колдуна. Он не так прост и похоже сам неслабый лекарь: предложил, какой-то синий порошок с толчёным семенами. Попробовал и впечатлился, кровь он останавливал здорово. По всему телу многочисленные порезы и синяки, что не говори, потрепали старика крепко, левая рука висит плетнем, плечо отекло. При попытке отвести руку в сторону усиливается боль, по лицу видно, хотя, он виду не подаёт. Без всякого рентгена ясно – перелом. Наложил шину из ткани и палок, как смог объяснил, что трогать или снимать её нельзя.
За это время третий, относительно целый пленник раздобыл и приготовил обед: запёк на костре козлёнка, нарвал перьев дикого лука и достал лепёшки, по всей видимости трофейные, похожие по вкусу на кукурузные. Я жутко проголодался, так что умял всё в один присест.
Туземцы всячески показывали благодарность за оказанную помощь и что-то говорили, на что в ответ я кивал с понимающим видом. Язык их, без сомнения относится к семейству банту. Но его я практически не знал, так запомнил несколько слов, когда работал с представителями этого народа.
Разговоры «твоя моя не понимает» мне порядком надоели, и я пустил в ход тяжелую артиллерию – задействовал таблички с рисунками. Они мгновенно ускорили понимание и вызвали новый виток ажиотажа. Колдун и здоровяк рассматривали картинки, вырывали из рук, нюхали и передавали друг другу, прицыкивая от изумления языками. В итоге выяснилось, что они из одного племени – кевенги. Захватили их в поселении в пяти днях пути отсюда, на западе. Не удивительно, даже в моё время колдунов или идолов периодически похищают и требуют выкуп. Или не требует, а лишают племя защиты от злых духов. Вот такой интересный расклад. В нашем случае нападавшие и колдовские атрибуты прихватили и несколько знатных пленников. Их было больше, то ли неудачный побег, то ли их отбить хотели, но остались в живых только эти трое. Выяснил имена: колдуна звали Квеле, здоровяка – Нганго, а раненого стрелой воина – Меринго. Завязался какой-никакой диалог. Зазывали к себе. Отказался, объяснил, что у меня больной и я возвращаюсь в лагерь. Пригласил к себе. Расчёт нехитрый: они или пойдут со мной, или гарантированно потеряют раненного, так как без лечения он точно ласты склеит. По сути, выбора им не оставил, да и идти ко мне вдвое ближе. Пойдут, так пойдут, а нет, значит, не судьба. Где они живут, я уже примерно понял. После некоторых раздумий и споров со здоровяком, Квеле согласился. Так что, прихватив трофеи и больного на связке лиан, двинулись к реке, где меня с тревогой ожидал Джон.
Уже на месте, когда перегружал добро в корзину, Квеле случайно заметил в ней фиолетовый мох и пришёл от этого в необычайное возбуждение. Выхватив пучок и что-то крича, немедленно попросил развести огонь и пока мы доделывали плот, сварил ядрёно-синего цвета зелье из мха и каких-то порошков, и корня, похожего на женьшень синего цвета. Отваром напоил и Меринго, и Джона, отчего те почти сразу впали полубессознательное состояние. Подобного эффекта я, честно говоря, совершенно не ожидал. Какая-то дурь! Что это было вообще такое? Я сначала разозлился, но после подумал, что это правильно. Не факт, что раненные транспортировку по саванне без обезболивающего выдержат, а так хоть что-то. До полудня, пустив в расход моё старое средство передвижения, используя лианы и трофейные веревки, связали неказистый плот побольше, для всех, и отплыли вниз по течению.
По течению плыть проще и быстрее. В пути времени я не терял и мастерил крепкие волокуши для переноски больных, с ручками, с рёбрами жесткости, вязал гамак. Через два дня мы высадились у излучины, где я и начал своё путешествие по реке. Перенесли раненых через лес, а затем закрепили на волокушах, подвесив гамак с уклоном в сорок градусов, хоть какая-то амортизация.
Нганго тащил волокушу с привязанными к гамакам больными и частью трофеев, я же более тяжелый короб, полный корневищ и объёмной связкой очищенных стеблей папируса, притороченных сверху. Тяжело. А как подобрал припрятанные запасы шпинели, так и вовсе неподъёмно – центнера два с половиной, не меньше. Нашу инвалидную процессию замыкал старик Квеле, который едва поспевал за нами. Свои свертки с корешками и масками он никому не давал и упрямо тащил сам, словно от этого зависела его жизнь. Скорость немного поднялась, как только мы прошли участок с высокой травой. Взяли на пару километров западней моего старого пути, чтобы по краю обойти заросли колючих акаций. На жаре и так не самая быстрая скорость упала, но мы упорно, слово танки, шли вперёд. Только ближе к вечеру, в лучах заходящего солнца я узрел на горизонте наш оазис. Почти дошли! Если ничего не произойдет завтра будем на месте.
Выступили в темноте, чтобы днём пересидеть самую жару. С одной стороны неплохо, а с другой это сыграло со мной злую шутку. По ходу движения приходилось, оставляя корзину, уходить вперед, корректировать путь, находя относительно ровные, без кочек места. Потому, как не смотря на подвесную систему, переноска и тряска на больных сказывались не самым лучшим образом.
Расслабился, погремушку не взял, и на тебе – проворонил бросок мамбы, словно караулившей меня в зарослях. Повезло, укусила чуть ниже колена, как раз там, где веревки. Чуть выше и всё – каюк. И откуда их тут столько?! Вот хоть прям сейчас отлавливай и начинай иголкой с ядом царапать, иммунизацию проводить. А что, неплохой вариант и это всяко быстрей, чем сыворотку разрабатывать.
Уже в рассветных лучах, нос к носу столкнулся с молодым и довольно крупным львом. Всё произошло как в замедленном кино: расстояние не больше десяти метров, я сбрасываю волокуши, хватаюсь за копьё, вытаскиваю факел и пытаюсь его зажечь. Царь зверей с ледяным спокойствием смотрит на всю мою суету и, ничуть не испугавшись едва занявшегося пламени, зевает и, лениво развернувшись, уходит.
Шаг за шагом мы медленно, но неуклонно двигались на север. Раз в час – привал на пятнадцать минут и в эти моменты Нганго, схватив копьё, растворялся в зарослях. На этот раз он возвратился не с пустыми руками или, вернее, не с пустым ртом. Хрустел толстым, с наростами членистым стеблем ядрёно-зелёного цвета. Ну-ка, ну-ка. В пяти всплыло – Salicornia pachystachya или Солерос. Растение необычное и содержит в себе массу соли, его даже не солят, когда готовят. Также аккумулирует значительный объём щелочей, в первую очередь гидрокарбоната натрия, то бишь, обычной соды. В античных Персии и Римской империи его даже выращивали для нужд стеклодувов, как правило, растёт на солончаках. Данное предположение мы немедленно проверили, и Нганго отвёл меня к невысоким кустам солероса, росшего на свободных от слоновьей травы проплешинах. По большей части высохшие кусты и впрямь пристроились на коричневой почве с блестящими, на солнце кристалликами соли. Неплохо, во всяком случае – это лучшие солончаки, что встречались мне за всё время. Набрав немного стеблей, задерживаться не стали и продолжили путешествие.
К обеду нашлось объяснение необычному поведению льва – мы двигались параллельно большому стаду буйволов. Впереди – громадные самцы с лоснящейся на солнце шкурой, на многих из них в ряд сидели волоклюи, чем-то неуловимо смахивающие на скворцов. Посматривая по сторонам и лениво чирикая, они выклевывали паразитов из шкуры. В центре стада шли коровы с телятами, а по бокам – молодые бычки, отгонявшие гиен так и норовящих подловить молодых телят. Вот только буйволы необычные: свыше двух метров в холке плюс великанские рога с размахом не меньше трёх метров. Настоящие чудовища под полторы тонны весом. Гигантский длиннорогий буйвол во плоти или ещё один привет из далёкого прошлого, у нас, на Земле, вымер не так давно, во времена первых фараонов, а тут… Или я чего со временем путаю, или не понимаю, что здесь творится.
Неприятная ситуация, что не говори, сами буйволы не подарок, плюс хищники. И откуда они взялись-то? Обычно так далеко от воды животные не отходят. Хотя и буйволы непростые, и маршрут не изучен толком, кто знает, может есть какой ручей рядом. Стадо приблизилось, и мы замерли неподвижно, прикидываясь ветошью и стараясь не совершать лишних движений. Буйволы очень слабо видят, но имеют отличный слух и обоняние. Мимо прошла неспешно большая часть стада, принимая нас за элемент ландшафта и, когда казалось, что опасность миновала, Джон вскрикнул, вцепившись в ногу. Один из быков, следовавших в хвосте, мгновенно развернулся. Раздувая от ярости ноздри и фыркая словно недовольный кот он уставился на нас налитыми яростью глазами. Немного раздумий, и громкий рёв огласил саванну. Бык, наклонив голову с громадными рогами, на каждый из которых можно нанизать по паре человек, помчался прямо на короб с волокушами, видимо восприняв их как главную угрозу. Что делать?! Этот танк от раненых одни ошмётки оставит. Надо чем-то отвлечь! Схватив дротик, я побежал наперерез быку. Чёрт. Не успеваю! Перехватываю дротик и кидаю. Есть! Да только что ему этот дротик, как укол булавкой. Похоже, что и шкуру не пробил. Однако, бык притормозил, развернулся и, увидев меня, сменил направление атаки. Теперь точно труба! Скорость под шестьдесят километров, по пересечённой местности не убежишь. Поиграю в тореадора, хотя с такими рогами – смертельный номер.
Жду! Уже прочувствовал как сотрясается земля, но рано! Рано! В последний момент я резко перекатываюсь вправо, и буйвол проносится
рядом, обдавая меня зловонным дыханием. Действую на автомате: одним движением вскидываю лиль-лиль и мощным броском кидаю в ногу, в сустав. Снова разворот и на этот раз бык действует значительно быстрей. Уклониться толком не выходит, я едва уворачиваюсь от гигантских рогов и один хрен, меня сносит как пушинку. Удар о землю едва не выбивает дух. На этот раз гигант берёт разбег побольше. И… Показалось?! Нет! Похоже, он всё-таки прихрамывает, бежит не на меня, а на Нганго, который угостил-таки его копьём с другого бока! А, да гори всё сними пламенем! Прыжком вскакиваю и мчусь быку наперерез. Он разворачивается резко, с заносом от переполняющей его силы. Нганго в последний момент, изящно, словно и нет в нём центнера веса, уворачивается из-под удара, а буйвол заходит в привычный занос. Разгон, и я в этот момент врезаюсь в бок животного, словно снаряд из катапульты, и отлетаю. Жёстко! Но видно боги сегодня на моей стороне, а может, момент инерции удачно поймал и нога быка, подбитая бумерангом, подвела его. Но факт есть факт. Буйвол заваливается, переворачивается и тут же вскакивает на ноги, непонимающе озираясь по сторонам. Промедлением немедленно воспользовался Нганго. Подскочил к нему сзади и резким движением отрезал яйца! Вот это шок! Бык осел на задние ноги, задрожал всем телом и, жалобно замычав, стал бешено крутиться на месте, с каждой секундой теряя всё больше крови, ослаб, замедлился, и Нганго, поднырнув, подсек сухожилия сначала на одной ноге, а после на другой, исход битвы стал очевиден. Ну Нганго, ну затейник!
Как бы то не было, мы и больных спасли, и сами живы остались, а сколько мяса-то. Надо брать, вот так запросто оставлять его на поживу гиенам, что уже крутились неподалёку, не охота. Недолго думая, решили разделать тушу, оставить Квеле охранять раненых и мясо и поддерживать костёр, а мы вдвоём отправимся за помощью, Мартин должен уже вернуться.
Нганго спустил кровь, надрезав артерию около шеи, и взялся шустро снимать шкуру. Надо признать, что с ним мне крупно повезло, чувствуется опытный охотник. А я занялся сбором дров для костра, который надо делать кольцевым, чтобы привлеченные запахом крови хищники не напали на стоянку. Пока разделывали, снимали шкуру, приготовили мясо перекусили и в путь. Искренне надеюсь, что на сегодня у нас лимит приключений исчерпан.
Так и вышло – добрались мы быстро и без происшествий.
– О, кажется, костёр горит! Герр Мартин! – закричал, опознав его по густой копне пшеничных волос. – Встречайте, я не с пустыми руками!
А это ещё что за парочка с ним бежит, радостно махая руками? Неужели кого-то привёл?
Первым добежал высокий черноволосый парень с узким лицом и утончёнными, аристократическими чертами. Глаза цвета синего льда смотрели с вызовом и толикой любопытства.
– Позвольте представиться, – сказал он, слегка запыхавшись и подкручивая на ходу ус, – подполковник Арбузов к вашим услугам! Павел Петрович.
– Ярослав.
– А по батюшке?
– Ярослав Александрович.
– Ну и вид у вас, Ярослав Александрович!
– Герр Ярослав, слава богу, вы живы! – вихрем ворвался Мартин. – Я уже всякое думал. Герр Павел предлагал немедленно отправиться на поиски. Вы весь в крови! Вы ранены?
– Да бросьте, Мартин, я цел. Это не моя кровь. Территорию с буйволом не поделили.
– Но как это случилось?
– Это потом. Вы представите меня?
– С герром Павлом вы уже познакомились, а это…
– Иван Сергеевич! – представился круглолицый парень небольшого роста, с русыми волосами и чуть раскосыми глазами и протянул руку. – Главный технолог Егорьевского завода минеральных удобрений. Вы, надеюсь, не будете наводить тень на плетень и расскажете, что всё это значит?!
– Обязательно, но позже! Прошу прощения, но нам нужно возвращаться, у нас там пара раненых ждут помощи, – я повернулся к Мартину. – Мартин, дружище, как же я рад тебя видеть! Вижу поход, оказался более продуктивным чем у меня. Привел двоих! Да ещё русских! Орёл!
– Истинно так. Всё вышло как вы и говорили. Мне повезло их застать исключительно из-за ранения Герра Ивана, – он показал на рваные, ещё не зажившие раны на ноге главного технолога, потом наклонился ко мне и прошептал, – герр Ярослав, они из разных времён, чёрт бы меня побрал! Ваша правда. Из-за этого они крепко бранятся меж собой. Я им ничего такого не рассказывал, всё на вас ссылался.
– Вот это правильно, Мартин. А ключ-то нашёлся? Не вижу его у вас.
– Так я его заряжать на дерево пристроил. Герр Ярослав, а вы, как я понимаю, встретили дикарей?
– Не только, у нас там целый сержант армии Соединённых Штатов. Только вот ходить он пока не может. Временно.
– Как же вы могли его оставить одного?!
– Да он не один, не беспокойтесь. С ним там ещё пару инвалидов из местных. Долгая история, Мартин, давайте лучше подумаем из чего сделать ещё пару волокуш, у нас там гора мяса по случаю образовалась.
Радостное настроение от встречи передалось всем. Запасов дерева хватало на изготовление каркасов волокуш, в качестве стенок использовали запас циновок из драцены. Ничего, крышу навесам найдем чем крыть, мясо сейчас важней. Успел рассказать и про гигантского крокодила, и про то, как ключ помог найти Джона, окруженного гиенами и бывшего при смерти, и как освободил туземцев из плена.
***
Пятеро здоровых мужиков совсем другое дело! Не только гиен шуганули, но и всё годное мясо, сухожилия, да ещё большие рога с копытами прихватили, на клей. Уже дома затащили Меринго, так и не пришедшего в сознание, и Джона на дерево, оставив их под присмотром колдуна, после чего занялись разделкой мяса.
– Зря столько много тащили, и четверти туши хватило бы.
– Это почему же, герр Мартин?
– Так не съедим, соли считайте нет на засолку, – он немного задумался. – Шкуры, опять же, килограмм двадцать надо. А как без соли сохранить, ума не приложу.
– Думаю, решу эту проблему, давайте закругляйтесь, мясо можно переложить листьями баобаба, ничего с ним до завтра не сделается. Есть у меня одна идея.
Иван Сергеевич с виду скромный и тихий, как только нашёл брагу, и дистиллятор в виде набора элементов: змеевика, соединителей, холодильника так и крутился вокруг
– Ярослав Александрович, тут такое дело… Мы тут уже три дня, а у вас вижу брага дошла, и по качеству самое то. Извините что продегустировал без спроса. Мартин Людвигович нам то не разрешал её в дело пустить. Говорит, она вам для чего-то больно нужна. Разрешите пустить немного на доброе дело, там то у вас вёдер десять точно будет. Горьковата, сладкие нотки, градусов пятнадцать, уж поверьте я её столько перепробовал, а если организовать перегонку, обеспечу каждому пролетарские сто грамм! Даже местным товарищам хватит.
– Хм. Сто грамм это не про нас, Иван Сергеевич, а местные товарищи пока обойдутся. Тем более спирт нужен для дезинфекции у нас тяжелый больной с открытой раной, так что пару ведер можно изъять, но не больше. Брага мне действительно нужна. Однако есть сомнения что у вас что-то путное выйдет, керамика хоть и высохла, но ещё не обожжена.
– Тю! За это не беспокойтесь, мне в гражданскую из такого дерьма приходилось самогону гнать, что лучше и не рассказывать.
– Хорошо, но хотя бы пару часов подержите детали в углях, иначе все растрескается к чертям.
Иван занялся обжигом, а после сборкой аппарата и перегонкой, ну если хочется человеку, чего же отказывать то?! Тем более волокуш только четыре, вот вчетвером мы и отправились к солончакам. По дороге выслушал историю, произошедшую с Павлом и Иваном, которые, как нетрудно догадаться, попали к нам из разных времён. Подполковник прибыл прямиком из Слуцка, где располагалась его часть после сражения под Березино. Да-да прямо с той самой Отечественной войны с Наполеоном, а вот Иван Сергеевич из тысячи девятьсот тридцать пятого, почти современник. Ничего не скажешь, Ванька весёлый коллектив подогнал. А вот принцип подбора кадров не понятен. Если того же Мартина и Ивана можно было отнести к учёным, то Арбузов совершено точно под это определение не подходил.
Дошли без проблем и на месте развернули бурную деятельность, набрали с поверхности три короба солёной земли. Однако, основная работа состояла в складировании сухого солероса в кучи и сборе с них мелких семян, густо облепивших его со всех сторон. Кучи жгли, а золу собирали в последний короб, пока полностью не загрузили его. Вернулись уже глубокой ночью и дома нас ожидал шашлык из печени и языка, а также мутноватый самогон, самого что ни есть дерьмового качества. Впрочем, и то и другое пошло на ура. Набрались крепко. Всего и не упомню, что рассказывали, спорили. Я на спор выдыхал пламя изо рта, тут секрет в том, что спирт надо как следует подогреть. Квеле, и Нганго, сидевшие рядом, пришли от этого в совершеннейший ужас и сбежали на дерево. Крепко набрались. Даже какие-то песни орали, вроде, был «Ямщик не гони лошадей», «Ой мороз-мороз», «Чёрный ворон». Больше всех старался Мартин, который и текста не знал и в ритм не попадал. Весело вечер провели, и никто меня не терзал с объяснениями отчего, да почему, не до этого. Вот что «святая вода» творит!
Соль
Проснулся на дереве. Вот хоть убей не помню, как я сюда попал. Вверх поднимался аромат запеченного мяса и чего-то ещё неуловимого, но приятного, с горчичными нотками. Со мной рядом был Квеле с ранеными, а внизу Мартин руководил разделкой мяса. Как не велика площадка на баобабе, а для семерых мужиков маловато, придется перебираться вниз, к стройплощадке. Но это позже.
– Герр Ярослав, утро доброе! – приветливо окрикнул Мартин. —Присоединяйтесь, у нас как раз завтрак на подходе!
Мартин тщательно записал сведения о наших новых коллегах на глиняных табличках, и сейчас я читал их. Тот, что пониже – Иван Сергеевич Корнеев, родился в тысяча восьмисот восемьдесят третьем, из мещан, закончил Санкт-Петербургский технологический институт, химик, кандидат университета, без пяти минут магистр, студент, сразу принял революцию, прошёл Гражданскую. В двадцатых работал на Кадневском коксохимическом заводе, занимался запуском бензольного отделения, заведовал цехом переработки каменноугольной смолы, получал толуол. С тысяча девятьсот тридцать первого – главный технолог цеха производства серной кислоты Воскресенского химического комбината. Значит, химик, со всех сторон нужный человек.
Вторая табличка была более информативна. Оказалось, что наш бравый гусар Павел Петрович Арбузов – личность легендарная. Тысяча семьсот шестьдесят седьмого года рождения. Дворянин, из известного ещё со времен Литовской войны рода. При захвате Холма войсками Стефана Батория среди помещиков, погибших в войне, значатся и несколько Арбузовых. Поместья пожалованы лично Иваном Грозным. Как водится, в шестнадцать лет отправили на службу кадетом в морской корпус, через четыре года произвели в гардемарины, в девяносто первом – в сержанты, через год – в мичманы. Но самое интересное, лейтенант Павел Петрович Арбузов принимал участие в первом русском кругосветном путешествии! То-то я смотрю фамилия знакомая. Старший офицер шлюпа «Нева», первый заместитель Лисянского. Во время похода Арбузов участвовал в штурме редута Ситха, предательски захваченного рыжим пиратом Барбером, геройствовал, лично возглавил атаку на редут, за что по Высочайшему повелению был произведен в капитан-лейтенанты. Позже, участвовал в походах по Балтийскому, Черному и Северному морям, а в декабре тысяча восемьсот седьмого года, из-за ранения со службы был уволен. Однако уже через два года поступил на службу в Голландскую ост-индскую компанию, принимал участие в экспедиции в глубину Голландской Гвинеи из форта Баттенштейн. Дальше путь не менее заборист: Капская колония, Бенгалия, Сурат, Паданг. К одиннадцатому году возвращается домой. Во время нашествия Наполеона имения разорены, и он сначала партизанит, потом добровольно записывается в действующую армию и получает чин подполковника равный морскому капитан-лейтенанту. Увлекался кораблестроением, разрабатывал новые проекты, изобретатель и меткий стрелок, любитель охоты с рогатиной. Авантюрист до мозга костей!
Мартин ещё вчера убедил нас, что вяленое мясо или билтонг по-африкански лучший вариант сохранения добычи.
– А это что такое, герр Мартин? – я взял мелкие семена в руки.
– Пажитник – местная пряность, не частый гость на нашем столе. Попробуйте. На вкус не хуже горчицы, только немного сладковат. Герр Павел нашёл кусты на обратном пути, ну а я сразу сообразил что это. Семена неплохо покупают зулусы и гереро. Решил набрать. Запас карман не тянет.
– Отлично Мартин! Ими значит и приправили мясо?
– Не только ими, тут и сухие листья баобаба, порошок камеди и семена солероса, что собирали вчера. Так что ждём соль.
– Мартин, к мясу бы по-хорошему и уксус нужен?
– Конечно. Но о нём я даже не заикаюсь.
– Тогда нарезайте мясо. Будет вам и соль, и уксус. Иван Сергеевич, – я повернулся к химику, – вы вчера так хорошо обращались с дистиллятором, что и с перегонкой кислот думаю справитесь.
– Так это дистиллятор?! А я бог весть чего подумал!
– Дистиллятор? – на этот раз удивился Мартин.
– Ярослав Сергеевич, – с жаром начал объяснять химик, – сделал несколько усложнённую версию ранбуки, старинного японского перегонного аппарата. Устройство полностью керамическое и повторить его без особых затрат можно, хоть в каменном веке. Оно модульное и поэтому очень технологичное. Видите, три горшка, поставленные один на другой? В нижний наливаем брагу, в верхний – холодную воду, которая постепенно вытекает через носик по боковой трубке и намотанной верёвке, в среднем горшке все конденсируется и стекает по средней трубке в подставленный сосуд. Я-то не полностью его собрал, если туда для конденсации жидкости вставить вот эти диски с плоскими колпачками, то мы можем получать воду, нагревая, к примеру, листья и влажную древесину. Я верно излагаю? – он глянул на меня.
– Конечно, только прокладки между горшками замените на кожаные, волокна – не самая лучшая идея.
– Дистиллятор можно довольно просто переделать под перегонку кислоты из водяного пара. Вот этот горшок с отводной боковой трубкой можно использовать как парообразователь.
– Совершенно верно, Иван Сергеевич! – подтвердил я.
– А если трубками соединить этот горшок с соседним, – продолжил он, – и поставить их на огонь, заполонив второй той же водой с кислотами на треть объёма, то тогда смешанный пар испарится и попадет в третий горшок, от которого отходит трубчатый змеевик с отводами, похожий на батарею. Змеевик погружён в глиняный бак и охлаждается. В верхней части будет конденсироваться пар, а ниже – более тяжёлые пары кислот. Для охлаждения нагретой воды Ярослав Александрович придумал примитивный холодильник из двух горшков. Меньший помещается по принципу матрёшки в больший. Место между заполнили влажным песком, а вместо крышки использовали влажную ткань. Ночью вода охлаждается и хранится там как в термосе, а днём она испаряется и выводит вместе с собой высокую температуру, тем самым создавая холод внутри. Я ничего не упустил?
– Нет, всё именно так, – подтвердил я. – Только холодильник этот я не придумал, а тут, в Африке подсмотрел. Он называется нигерийский, впрочем, он много ещё где известен. Вот видите, Мартин, сразу видно коллегу, на лету схватывает!
