Яна Фортуна
Искра, погружайся! В плену Янтаря
– Давно тут работаете? – спросила я у полной женщины, которая ощипывала кур, с завидным проворством.
– Ой, деточка, да сколько себя помню, ха-ха. Да я тут первая была, как только Великий марл, долгих лет ему жизни, построил птицеферму.
– И что? Все вот это съедают? – я указала рукой на высоченную стопку пластиковых ящиков с уже готовыми тушками.
– Нее, конечно, большая часть уходит на питание, у нас тут уже больше миллиона человек живёт, а остальное…
Другая женщина перебила её, добавив.
– Угу, милая, людей совсем много стало, даже жить негде. Нас уже и объединяют с другими жильцами. Ну, слава Великому марлу, говорят он скоро начнёт строить новый жилой сектор. Ходят слухи, что он будет больше прежнего. Хоть дочечка моя подрастёт, как раз там уже и получит жилье.
– Ага, только вот, когда твоя дочечка подрастёт, Великий марл может и на тот свет откинется, скок ему? Знает кто? В общем, старый он.
– Ну, так он же преемника растит, молодого этого, неродного… как его зовут. Вице который.
– А что молодой то? Молодому только и дай что в руки автомат. Только и думает о войне. Мне вот и тут хорошо, не нужна мне их поверхность. Не, ну что нам плохо живётся? Все мирно, дружно…
Третья женщина тоже вклинилась в разговор, и заговорщическим шёпотом сказала:
– А вы вообще слыхали, что он на поле творит? Мой племянник с ним в отряде был, говорит, даже вспоминать страшно, до сих пор кошмары снятся… Говорят же, что он этот…ну… тоже из этих… прости Господи – женщина ткнула пальцем вверх.
– Тсс дура, не говори такое. Ещё услышит кто, – сказала другая, перекрестившись.
Полная женщина помрачнела, и серьёзным тоном ответила:
– Девочки, побойтесь своих слов. Не лезьте не в своё дело, начальству там виднее, что делать. Ваше дело кур щипать, а не в политику лезть, – потом она опять натянула улыбку до ушей, и весело продолжила. – Ну а парень тоже повзрослеет, остепенится. Он же молодой совсем, просто вместо того, чтоб за девками бегать, пистолетами машет. Ха-ха. Вот ему то я щас точно вспомню скок лет. Его Великий марл ещё младенцем принёс. Как раз, господин Патрик пришёл и первым делом же птицеферму построил, мой папка ему ещё и помогал… а мне, точно помню, четырнадцать было, меня сразу и отправили кур щипать. Вот до сих пор щипаю, ха-ха. Ему значит двадцать восемь – двадцать девять должно быть.
– Это ты кур двадцать восемь лет щипаешь уже? Как у тебя самой перья не выросли.
И вся компания дружно захохотала.
Ого, сколько информации.
Но мне нужно было больше узнать о торговцах, а не этом всем…
Женщины уже разговаривали о чем-то совсем постороннем, и я их перебила:
– Так вы мне не рассказали, что там с остальными курами.
Полная женщина как раз хохотала над какой-то шуткой своей подруги, и вытирая проступившие от смеха слезы, ответила мне.
– Ой деточка, прости, совсем отвлеклась. Так, а что остальные. Остальных начальство продаёт торговцам с поверхности. Торговцы же нам и соль, и сахар, кофе, чай привозят… то чего у нас нет. А мы за это своими продуктами расплачиваемся.
– А что, торговцы прям сюда приходят?
– Ну да, а куда ж ещё, – она указала на холодильник. – Кур для поверхности мы там держим. Вчера уже отгрузились, в следующий раз приедут через пол месяца.
Пол месяца…
Она продолжила ещё что-то рассказывать, но я уже не слушала. В моей голове зарождался план.
__________________
К концу дня, у меня просто отваливались пальцы. Что за адский труд. Янтарный уже ждал меня возле пропускного пункта. Я еле волокла ноги ему на встречу, понуро опустив плечи. Я получила свои два билета от Василия, и мы направились в жилой сектор.
Янтарный шёл чуть впереди, как всегда быстрым шагом.
– Почему я должна работать? Я ужасно устала! У вас что, нет бюджета, чтоб содержать пленников?
– Ты не в кино девочка, ты в Муравейнике, и если ты хочешь кушать, то должна работать. Но можешь не кушать, меня такой вариант тоже устроит. Меньше будет хлопот.
– Почему ты такой грубиян?
– Я что, похож на твоего Медного слугу, быть с тобой вежливым?
– Мой "Медный" слуга – моя лучшая подруга! Если ты думаешь, что я различаю людей по их принадлежности к касте – ты ошибаешься!
Янтарный покосился на меня и продолжил:
– Ты может и не различаешь, но твои Правящие сородичи различают.
– Не говори ерунды! Наше общество давно живёт в мире и дружбе! Платиновые и Медные уже почти сто лет живут бок о бок, не зная холода и голода! Это ты сидишь тут, под своей землёй, и думаешь, что везде так же все отстало и плохо, как в вашем дурацком Муравейнике!
Он остановился, обернулся и посмотрел на меня холодным взглядом.
– Не прикидывайся, что ты не в курсе, как живут касты.
– Я тебе уже сказала, как живут касты!
– Отец действительно не посвятил тебя в подробности?
– В подробности чего?!
– Забудь. После всех событий, я даже не удивлён.
Он вновь пошёл вперёд в своём привычном темпе.
– Эй! Ты можешь идти медленнее? Я очень устала!
Он не ответил, но темп сбавил.
Всю оставшуюся дорогу мы шли молча. Добравшись до дома, янтарный вызвал мне лифт.
Я зашла в кабину, нажала на шестидесятый этаж и поехала в квартиру. Мой спутник наблюдал за мной до тех пор, пока я не скрылась за нужной мне дверью.
Весь оставшийся вечер мои мысли занимало одно – слова вице-марла. Что он имел ввиду? Мой отец что-то скрывал от меня? В этих раздумьях я и не заметила, как провалилась в сон.
* * *
Все последующие дни прошли в таком же режиме. Я даже начала привыкать к своей работе, пальцы уже так не уставали как раньше. Наш агровед Василий, мужчина лет сорока не двузначно намекал мне на то, что был бы не прочь скоротать со мной вечерок, на что мои коллеги дружно хохотали и отправляли его справляться с нуждами своего причинного места самостоятельно. Сначала это ранило моё нежное девичье достоинство, но со временем я поняла, что это у них всех такой своеобразный юмор.
Вообще женщины в моем коллективе были очень добродушными, весёлыми, и чрезвычайно красноречивыми, за пару дней я уже знала всю их родословную, всю их личную жизнь и прочее. Они говорили много про Муравейник, очень тепло отзывались о местных жителях, о том, как тут замечательно, и мне повезло, что я «переехала сюда к ним из другого бункера».
У меня начали копиться билеты, и я поняла, что не так уж много лишений в городе под землёй. Тут даже были места, куда можно сходить отдохнуть, а на лишние билетики можно было купить себе что-нибудь необычно вкусненькое.
Что касается моего надзирателя – янтарный приходил за мной рано утром, прямо с пробежки, провожал до работы, а потом встречал и провожал до дома. Практически все время он был молчалив, иногда спрашивал бытовые вопросы. Я видела, что он абсолютно не рад моему обществу и старался держаться отстранённо, но, не смотря на все отягощающие факторы, я не могла не отметить, что мужчиной он был определённо притягательным.
* * *
Я сидела на кухне потягивая спагетти. Камилла сидела напротив меня и покатывала вилкой мясной шарик, была она явно без настроения.
– Что с тобой? – спросила я.
Она облокотилась на руку, и оторвавшись от своих раздумий посмотрела на меня.
– Миссия завтра. Переживаю. Длительная.
– Ого. И что, тебя долго не будет?
– Не меня. Командира.
Вот это новость. Так я буду предоставлена сама себе на долгое время! Возможно, наконец осуществлю свой побег. Я постаралась скрыть свою радость, поднеся ко рту стакан с водой.
– Он забирает тебя с собой.
Вода фонтаном полетела обратно.
– Чего? Зачем?
Она обиженно посмотрела на меня, будто я сама захотела ехать куда-то с её любовничком.
– Ну вот так, – она ткнула пальцем в мой наручник.
– Ну и подумаешь, неужели он не может снять и надеть его на кого-то другого?
– Не может. Он одноразовый. А наручников у нас совсем мало, и кроме того, – она надула губы. – Может ты и потеряла для Муравейника свою ценность на политической арене, но сбежать тебе никто не даст. Лучше командира никто не справится с этой задачей. Он особенный, – на её губах расцвела мечтательная улыбка, так было всегда, когда она говорила о нем. – Он такой у нас один.
– Кстати, хотела спросить… что значит Великй марл? Вице-марл. Это ваша иерархия?
– Марл значит лидер бункера. А вице-марл – заместитель и его преемник. Но наш марл – Великий, под его началом объединены все бункеры и все марлы у него в подчинении. Вообще марл это не должность, а обычное звание. Патрик занимается политикой и так же руководит научными исследованиями, а командир – один из генералов. Ну, он чаще занимается одиночными вылазками, сам тренирует спец отряды… у него много обязанностей. Он очень волевой жёсткий, сильный. Из него вышел бы идеальный командующий нашими войсками не будь он… если бы не обстоятельства. – она вздохнула.
– Что за обстоятельства?
Она окинула меня задумчивым взглядом, и отрицательно покачала головой.
Вот эта её черта жутко меня раздражала. Камилла любительница потрещать языком, и взболтнуть лишнего, потом вовремя одуматься и не рассказать до конца. А мне потом приходится умирать от любопытства, зная, что она больше ничего не скажет, я насупилась и не стала настаивать.
Камилла встала из-за стола, так и не доев свою порцию, потом как-то странно посмотрела на меня и добавила, перед тем как идти спать.
– Собирай вещи, он зайдёт за тобой завтра в пять утра. Только не вздумай запасть на моего парня!
Я вытаращила на неё глаза, но она уже развернулась и ушла в свою комнату, не дождавшись от меня ответа.
* * *
Янтарный пришёл за мной ровно по времени. Я приготовила с собой маленькую сумку вещей. Учитывая, как мало их у меня было, большая и не понадобилась.
Я открыла дверь – он был в обычной одежде: коричневая кожаная куртка с подкладкой из овчины, чёрный свитер с высоким горлом, тёмные джинсы, высокие ботинки. У него в руках был саквояж. Увидев меня, он кивнул головой, указывая следовать за ним, не забывая забрать из моих рук сумку:
– Куртку взяла? На поверхности похолодало, – кинул он через плечо.
– Нет.
– Бери быстрее, мы спешим.
* * *
Мы поднялись на поверхность. Я мысленно поблагодарила янтарного за то, что тот проявил человечность, и сказал взять с собой куртку. «Прохладно». Было настолько холодно, что у меня сводило челюсть. Мы шли несколько километров до автостоянки, где держали весь транспорт Муравейника. Янтарный вытащил из кармана какой то пульт управления и дистанционно завёл большой колёсный джип с гружёным прицепом. Его двигатель оглушающе затрещал. Опять раритет, зачем противиться прогрессу? Наши эйркары на много тише, удобней, быстрей… Ну дело хозяйское. Одно радовало, технологии машин Муравейников, не настолько древние, чтоб вливать в их двигатели всякое смердящее, вредное топливо, на основе нефти, которая к слову, давным-давно закончилась на планете… хотя я не удивилась бы, окажись у подземных жителей месторождения чёрного золота.
Янтарный открыл багажник и закинул в них наши сумки. Мы уселись в машину, и он вжал педаль в пол. Я наконец спросила:
– Куда мы едем?
Он лениво раскинулся на водительском сидении, открыл окно, достал из-за пазухи пачку сигарет, зажёг одну, и сделал глубокую затяжку.
– Если я отвечу на твой вопрос, ты обещаешь молчать всю дорогу?
Я кивнула.
– В Нур-Калет15.
– Ого. Зачем?
– Ты обещала…
– Ну! Ответь, ты же сам сказал, что ехать долго.
Янтарный чертыхнулся себе под нос, снова затянулся, задумываясь о чем то, затем покосился на меня и ответил:
– Ты была в Медных поселениях?
– Неа.
– Ну вот, сейчас побываешь.
– И сколько нам до туда ехать?
– Вечером будем там.
Я покосилась на спидометр – 220 км/ч, значит Муравейник находится на расстоянии от Нур- Калета, полиса, расположенного на востоке от Бришалота, примерно в тысячу пятьсот километров… если мы не будем останавливаться.
– И что мы будем там делать?
– У меня гуманитарная миссия.
– Ты что спец- агент? На такие задания, только тебя отправляют?
Он фыркнул.
– Ну ты и выдумщица… я универсальный солдат, – он прикончил сигарету, потом повернул на меня голову. – Просто я, очень хорош, – впервые за все время он улыбнулся уголком рта, показывая на щеке очаровательную ямочку.
Я улыбнулась в ответ, и всю оставшуюся дорогу сдерживала своё обещание молчать.
* * *
Когда полис показался на горизонте, уже начинало темнеть.
У города виднелось только верхнее плато, которое отдалённо напоминало Бришалот. Белоснежные магистрали и стеклянные небоскрёбы, мерцающие и подверчивающиеся в свете заходящего солнца, были гораздо ниже, чем в столице. А подножие города находилось в каком-то тумане, настолько густом, что стены Медного плато было вообще невозможно разглядеть. Я не могла понять, в чем дело, до тех пор, пока мы не подъехали достаточно близко. Я пригляделась, увидев вокруг Платинового плато едва заметный прозрачный купол, а по радиусу, у его подножия столбами выходил то ли коричневый дым, то ли непонятно что, и оседало это «нечто» на землю вокруг медного города.
– Что это такое? Что за туман? – у меня резко начало щипать глаза.
– Смог.
– Но почему он такой насыщенный? Везде на нижнем плато есть смог, но не такой же!
– Это промышленный полис, как и любой маленький город, – янтарный тоже начал щурить глаза и указал пальцем на Платиновое плато. – Нур-Калет – первый город, в котором верхнее плато накрыли домольтером.
– Что это такое? Это вот этот купол? – я постаралась отчётливее рассмотреть шапку купола. Она казалась прозрачной, но при определённом угле наклона становилась радужной, как поверхность мыльного пузыря.
– Это куполообразный фильтр. Видишь там отверстия? Он многослойный, внутренний слой собирает воздух изнутри Платинового плато, наружный слой собирает в себя воздух из вне, в центральном слое все это фильтруется и уже чистый воздух подаётся внутрь города, образуя под куполом -здоровый микроклимат, а все химические выхлопы через отверстия наружной тяги выбрасываются в сторону земли.
– Как это? Значит, нижнее плато все время находится в грязной среде?
– Да, в любом промышленном полисе, Медь живёт в смоге, но не в таком концентрированном как здесь, под куполом. Домольтер был разработан недавно, и его установят во всех полисах со временем, если он хорошо проявит себя в ряде испытательных исследований. Ну и первым подопытным стал – Нур-Калет.
– А почему нельзя установить купол вокруг меди тоже?
– Насколько нам известно, по тому, что воздух должен обтекать купол со всех сторон. Сначала хотели сделать выхлоп на верхушке купола, но из-за того, что выхлопы гораздо тяжелее воздуха, решили сделать выпускные клапана снизу, вытягивая воздух со всей полусферы вниз. Ну, вот собственно, и вся грязь собирается внизу, под Платиновым плато.
– Но это же… жестоко, там же живут люди. Разве таким воздухом, можно постоянно дышать?
– Ты думала, высшие касты когда-то интересовала жизнь их рабов? Воздухом дышать можно. Ещё не прошло столько времени, чтоб можно было полноценно оценить вред здоровью, наносимый долгим проживанием в таких условиях, но здоровее от этого точно не будешь. Одно известно точно, после установки домольтера, Медным новорождённым Нур-Калета Провиданс выдавала срок жизни, примерно на четверть ниже, чем в других городах. А вот в Платине, на треть выше.
Я ахнула, прикрывая рот рукой.
Мы подъехали к высокой стене, ограждающей Медное плато. Янтарный остановился, вытащил из бардачка какую-то коробку и открыл её. Я в изумлении вылупила глаза. Там лежал открытый медный браслет.
– Так ты что, Медный? Как ты снял браслет?
– Я? Нет девочка, брось. Это липовый паспорт.
Он надел на руку браслет, нажал на него, вызывая голографическую панель.
Я увидела список данных:
Имя – Винсент Монклер
Возраст – 24
Каста – рабочая сила.
Медь, полис: Кадмус.
Срок жизни – 44–56 л
Остальные данные прочесть не смогла, янтарный быстро свернул панель. Я не могла отделаться от шока, сколько всего нового узнала за какую-то неделю с лишним… есть целые подземные города, террористы, которые как я поняла, не террористы, фальшивые биометрики, испытания на городах… интересно, никто из Правящих не знает этого? Или только я?
Янтарный тем временем защёлкнул на себе браслет, что-то ещё с ним провернул и пошёл в сторону охранного поста. Через какое-то время, он вышел в сопровождении двух охранников. У меня проскочила мысль попросить их помочь мне, но янтарный, явно прочитав мои мысли, так угрожающе на меня посмотрел и покачал головой, что я передумала. Постовые подошли к прицепу, откинули брезент с борта, посветили туда фонариком, что-то сказали, и затем, сделав кивок, ушли обратно к себе. Янтарный сел за руль, и дождавшись, когда откроется въезд в город, тронулся с места.
Мы проехали внутрь, под Платиновое плато.
Это было совсем не то, что я ожидала увидеть. Я почему-то так романтизировала Медное плато, о нем так красиво говорилось в интернете… Но никакой романтики тут не было. Старые здания, постройки. Со свода потолка из-под монолитного плато, на котором стояла Платина, текли какие-то смердящие грязные жидкости, для них даже не удосужились сделать отливы. Медный Нур-Калет был жутко грязным, мрачным, большим городом, в котором было так душно, что опаляло лёгкие. Смрад, смог. Ни единого кустика, ни единой зелени.
Мне стало невыносимо больно, когда я увидела людей, часто очень бледных, болезненно – худых, в старой одежде. Детей с безрадостными лицами. Тела, не знаю живые или мёртвые, лежащие прямо на дорогах.
А вдруг в Бришалоте все то же самое? Каждый раз, когда я вполне себе обыденно наслаждалась комфортом, на расстоянии ста метров подо мной, мог проходить какой-то изнеможённый человек, похожий на одного из жителей Медного Нур-Калета?
Я не могла пересилить себя, и спросить об этом янтарного. Я знала, какой будет ответ, но не могла, не хотела принимать такую правду. Как-то все слишком резко свалилось на меня. По щеке скатилась непрошенная слеза, и я поспешно вытерла её. Не хотела, чтоб янтарный видел моё отчаяние. Это был слишком сокровенный момент осознания правды. Я не хотела впускать чужака в такое личное и безмерно важное для меня событие. Не хотела, чтоб он видел мои слезы, мой внутренний переворот, злорадствовал и надсмехался над тем, что он оказался прав, а я жила в иллюзиях. Я отвернулась к стеклу машины, продолжая созерцать разруху и ржавую сторону моего, как оказалось, неидеального мира.
Глава 9. Когда я успела выйти замуж?
МЕЛАНИЯ РОШ
День первый.
Мы доехали до невысокого здания, на котором красовалась выцветшая вывеска "АВТОЗАПЧАСТИ".
Янтарный припарковал машину на задней площадке магазина. Взял из багажника наши сумки и сказал мне выходить. Я послушалась, стараясь не отставать от него. Мы зашли внутрь магазина запчастей. На кассе сидел темнокожий мужчина, лет пятидесяти и что-то читал на старой цифровой панели.
При виде нас, он подскочил.
– Винсент?
– Привет, дружище.
Мужчина, мимолётно посмотрел на меня, потом вновь на янтарного. Он сильно откашлялся в кулак и осипшим голосом произнёс.
– Она с тобой?
– Да.
Он, прихрамывая, подошёл к двери, закрывая замок и переворачивая вывеску на «закрыто».
– Я уж подумал, что не дождусь тебя сегодня, – мужчина подтолкнул меня вглубь помещения, – Ну же, проходи дорогая, вы, наверное, устали с дороги. Как зовут тебя? Винсент, ты не говорил, что женат.
Я открыла рот, ответить, но янтарный меня опередил.
– Недавно женился, её зовут Эмили.
– Такая юная, ну очень приятно познакомиться, миссис Монклер. Я Лукас. Винсент мой хороший знакомый, мы познакомились…
Янтарный перебил мужчину:
– Лукас, извини, моя жена очень устала, будь любезен, проведи её в комнату, пусть отдохнёт. Я пока разгружу машину, и потом поговорим о делах.
Человек кивнул, вновь надрывисто покашлял, взял из рук янтарного сумки и, подталкивая меня вперёд, указал на металлическую лестницу, ведущую на мансардный этаж.
– Проходите миссис.
Слово миссис жутко резало мой слух. Но я не стала спорить, не зная, в какую авантюру ввязал меня мой похититель. Дверь была довольно таки низкой, и мне пришлось чуть пригнуться, чтоб зайти внутрь. Небольшая комната, с невысоким мансардным потолком, скрипучий пол. В самом углу двуспальная кровать, комод, маленькое окно, открывающее вид на парковку.
Лукас поставил на пол обе наши сумки.
– Вон там есть душ и туалет, – он указал на дверь в углу комнаты, затем кивнул и пошёл вниз.
Я подбежала к окну, разглядывая парковку.
Янтарный выгружал из прицепа небольшие пластиковые коробки, на которых было что-то написано. Мне было плохо видно через мутное стекло и густой воздух, я потёрла окно рукавом, но никакого эффекта это не воздало.
Когда весь прицеп был разгружен, янтарный зашёл внутрь.
Теперь я слышала, что мужчины завели разговор внизу. Я подошла к двери, пытаясь лучше расслышать то, о чем они говорили, но не могла разобрать ни слова. Я тише мыши высунула голову, чтоб мне было лучше слышно, но стоило это сделать, как янтарный, стоящий у самого выхода, спиной ко мне, сразу повернул голову в мою сторону, и неодобрительно на меня посмотрел, делая головой кивок, намекая вернуться обратно в свою комнату.
Да как так, я же даже шороха не издала!
Надув от обиды губы, в расстроенных чувствах, я зашла обратно в комнату. Ну ничего не поделаешь. Я распаковала свои вещи и искоса глянула на дверь ванной комнаты, не совсем уверенная в том, что моё личное пространство не будет потревожено. Но я слишком устала с дороги, и не тратя времени на раздумья, достала оттуда полотенце и пошла в душ. Быстро искупаюсь и выйду.
* * *
Тёплая вода неописуемо приятно обтекала моё тело, согревая и успокаивая. Я расслабилась, и задумалась о том, что сегодня увидела.
Как такое могло быть скрыто. Неужели о том, как живёт Медь не знала только я? Как вообще такое могло быть возможно? В интернете, если поискать информацию про Медные поселения, выходит абсолютно обратная информация – красивые картинки уютных цветущих городов, не мене живописных, чем Платиновые. Информацию явно подделывали, и мой отец не мог этого не знать. А кто знал ещё? Раз я не знала, то даже не все Правящие знали об этом? Или отец скрывал эту информацию исключительно от меня? Тогда я бы слышала об этом от знакомых… Эта мысль никак не давала мне покоя.
Я выключила воду, закрыла кран, обернулась полотенцем, и полная задумчивости вышла из душа.
В нос мне ударил божественный аромат, чего-то очень аппетитного. Я посмотрела, на комод, на котором лежала тарелка с едой. Мне хватило секунды, догадаться, откуда ей тут взяться и быстро обвела комнату глазами. Янтарный стоял, опершись, об комод, и смотрел на меня.
Я взвизгнула, и спряталась за дверь душа, высовывая только голову.
– Не кричи, жёнушка, – я услышала в его голосе недовольство. – Я уж думал, ты никогда не выйдешь.
– Отвернись! Почему ты здесь?! – прошипела я.
– А где мне быть?
– В другой комнате, где ещё!
– Ты выгонишь мужа в другую комнату?? – с наигранным удивлением сказал он.
– Что ты несёшь?! Ты мне не муж!
– Конечно, нет, но Лукас так не считает.
– Какое мне дело, до твоего Лукаса, и того, что он подумает!! И до тебя!! – закричала я.
– Тшш.
– Не тшикай мне, ты сам заварил эту кашу, вот и расхлёбывай!! – негодовала я, ещё громче начав кричать.
Он в один прыжок преодолел расстояние между нами, и закрыл мне рот ладонью.
– А ну замолчи!
– М – ммм-ммм! – мычала я сквозь его ладонь. Я начала отпихивать его, но он не поддавался, тогда я начала колотить его по груди обеими руками… и это было самым глупым решением в моей жизни, потому что полотенце, размоталось и сползло по моему телу на пол.
Я расширила глаза, и, замолчав, посмотрела вниз. Янтарный не побрезговал поступить так же.
– Ну… ладно, я передумал, продолжай … – сказал он ухмыляясь. – Ааа-яй!
Я укусила его за ладонь, от неожиданности он ослабил хватку, я высвободилась, присела, подняла с пола полотенце, вновь обернулась в него, встала и залепила ему звонкую пощёчину, которая в этот раз снайперски нашла адресата.
Я источала неистовый гнев, покраснев и широко раздувая ноздри!
– Ты, ты! Ты просто, ты просто… хам! Мерзавец!
Он стоял, в недоумении потирая щеку.
– Ты чокнутая!
– А ты извращенец!
Он вновь сострил ехидную ухмылку.
– Ты бы знала, какой. Могу показать.
– Да пошёл ты! Отвернись уже! Уйди куда-нибудь!
Он издал смешок, пошёл к саквояжу, вытащил оттуда одежду с полотенцем и, перестав обращать на меня внимание, направился в душ.