Вячеслав Гурулев
Время пришло

© Вячеслав Гурулев, 2020

ISBN 978-5-4498-5076-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Время пришло

Опыт смерти

Он рос обычным мальчишкой. Городок, где он жил, был небольшим, каких множество на окраинах нашей необъятной Родины.

Станислав был тихими, можно сказать, эксцентричным парнем. С детства он много читал. Читал все подряд, не разбираясь в книгах. Через его руки проходили детективы, романы, энциклопедии, в общем, книг было предостаточно. Но постепенно он начал увлекаться фантастикой, мистикой и ужастиками.

Сидя все дни на пролет над какой ни будь книгой, он переносился в мир, где были свои законы, тайны знания. Стас вживался в образы героев, чувствовал то же, что и они, их жизнь была его жизнью. Часто, засыпая, он мечтал о чем-то похожем, желал попасть в историю, где героем мог стать он сам, где мог владеть тайными силами, как герои книг, которые он читал. Но когда он об этом говорил кому либо, над ним смеялись, называли его чокнутым, сумасшедшим. Многие говорили ему, что с этими книгами он загремит когда-нибудь в психушку.

Его мечты были о подвигах, а в жизни он был совсем тихим и не способным постоять за себя. На оскорбления он не отвечал, за него постоянно заступались друзья или взрослые, да и друзей то было раз- два и обчелся. Над ним постоянно подшучивали в школе и во дворе и шутки были злыми, недобрыми. У Стаса было полно комплексов, из – за которых он все больше отдалялся от друзей и родных, и все больше уходил с головой в книги. В то время, когда его сверстники дружили с девчонками, ходили на дискотеки, он – читал, читал забыв о реальности.

Станислав построил свой мир. Мир, в котором он был хозяином, богом, властелином и победителем. В своем мире он карал и наказывал, поощряли отбирал последние. В этом мире он крушил зло и злодеев мечем и огнем, вырубал его под корень.

Родители не одобряли повеление Станислава, но нечего поделать с этим не могли. Отец отравлял его жизнь как мог, мать молчала, не хотела ругани: у них подрастали еще дети. Нет Стас не жаловался на свою жизнь, на то, что его не понимают. Он знал, что, когда – ни будь это все закончится, он выживал как мог, он просто ждал. В семье он был старшим сыном, он считал, что вся родительская любовь достается младшим братьям. Он терпел, терпел сжав зубы и загнав все чувства куда-то глубоко, и лишь по ночам слезы вырывались безмолвным криком в подушку, что впитывала слезы как песок пустыни, она намокала до такой степени, что приходилось ее переворачивать.

Когда ему исполнилось двенадцать лет, он начал замечать странности, которые, казалось бы, его окружали. Было такое чувство как будто кто-то ему хочет что-то показать или сказать, но смысл ускользал, оставляя после себя дымку непонимания и налет грусти. Было чувство что он слепой котенок, которого бросили в коробку, и он тыкается в стенки и не может найти бок своей матери. И слепота не позволяет ни чего увидеть, понять, осознать, что это все значит. Когда он бывал в гостях у своих немногочисленных друзей что еще общались с ним, у них исчезали какие-нибудь безделушки. Стас находил их в своих карманах, в своей комнате, в вещах, когда же возвращал и объяснял все, как и что, то друзья кивали головами делали вид что поверили, но отношения после этого менялись кардинально, и в итоге он перестал дружить вообще с кем-либо.

Однажды ночуя у своей бабушки, зачитавшись как обычно книгой под ночником он почувствовал движение, постороннего, всей кожей, это чувство пробирало до мурашек. Взглянув в дверной проем Стас мельком увидел какую-то тень, дело было ночью и в проеме дверей в спальню, что-то мелькнуло, какая-то темная клякса, что была еще темнее тьмы что окружала все. Встав с бьющемся сердечком Стас прошел в комнату, но никого не увидел, странно подумал он, наверное, показалось, а на утро обнаружилась пропажа крупной суммы денег. Бабушка обвинила Стаса, хотя он клялся, что не брал деньги, рассказал про случившиеся ночью, но его не стали слушать.

Зная характер отца, он очень боялся его реакции, много думал о том, что же предпримет отец, что, сделает с ним. Его опасения полностью оправдались. Как только отец узнал о пропаже денег, он устроил настоящий ад для Стаса. Отец пытался вытянуть из сына, куда тот дел деньги. На все оправдания Стаса он не реагировал и не слушал его оправдания. Вскоре это все опустошило эмоционально Стаса, он стал задумываться о смерти: вскрыть вены, ткнуть себя ножом в сердце, отравиться, повешаться – и всем мучениям конец, персональный ад закончится. Мысли о самоубийстве посещали его все чаше, и вот после очередного унижения и избиения он решился.

Стас пошел к бабушке, вновь извинившись и предложив ей свою помощь в прополке огорода. Бабушка не поверила в искренность его слов, но от помощи не отказалась, хотя и сказала, что было и было, и отправилась в магазин за продуктами.

Стас пошёл в огород, за домом, около самого дома росла большая ветвистая черемуха, веревка была уже припасена. Он залез на черемуху и привязал веревку на толстой ветке, связал петлю и отпустил веревку, она закачалась, завораживая его. Привычно спустившись с дерева, Стас подтащил чурбак и встал на него взяв петлю в руки. Проверив скользит ли узел по веревке, он накинул ее на шею и сделал шаг с чурбачка.

Петля больно схлестнула шею. Стас почувствовал, что воздух перестал проходить в его грудь, пытался вздохнуть, но удавка стягивала горло все сильнее и сильнее, легкие в груди зажгло, как будто, кто-то раздувал там пламя и оно выжигало Стаса из нутра. Инстинктивно он схватился за веревку, пытался просунуть пальцы под сдавливающеюся петлю, чтобы вздохнуть лишь раз, чтобы ослабить ее, но ничего не получалось. Живительный, такой сладкий воздух не поступал к нему в легкие, поздно, слишком поздно, петля затянулась так туго, что ее уже не ослабить. В глазах потемнело, руки повисли вдоль тела.

Потом была вспышка, потом был свет. Стас плыл в ослепительном сиянии, которое убаюкивало его, несло по туннелю, к мерцающему и ослепляющему сиянию, что билось в такт с его сердцем. Ему было так хорошо и спокойно, он растворялся в сиянии, когда услышал голос, нет не так. ГОЛОС, который громыхал, который вывел его из нирваны, из счастья слияния с вечностью: «Еще не время! Еще не время…»

…Стас очнулся на земле, он не понимал, что с ним. Увидел рядом обломившуюся толстую ветку к которой была привязана веревка, а петля была растянута, и он дышал, ах какой же сладкий воздух. А в голове крутились мысли. Как? Как она могла обломиться, она же отца выдерживала?

Что это за голос, что говорил мне: «ЕЩЕ НЕ ВРЕМЯ, ТЫ ВСЕ УЗНАЕШ, ТЫ ВСЕ ПОЙМЕШ.» В голове застучало молотками по наковальне, боль какую он еще не испытывал начала терзать его, подступила тошнота, закружилась голова и Стас снова провалился в небытие.

Воскрешение

– Доктор, скажите, долго он еще пробудет без сознания?

– Думаю еще пару часов, может меньше. На нашатырь он не реагирует, видите? А когда он очнется ему нужны будут отдых и покой, и в дальнейшем наблюдение у специалиста. Лучше если он не будет волноваться. Всего доброго.

Стас лежал как деревянная кукла, он не чувствовал не рук не ног, он не чувствовал запахов, не мог открыть глаза, но он слышал все что происходило вокруг него. Вот хлопнула дверь, скорее всего это ушел доктор, но кто-то находился в палате. Послышался скрип пола, кто-то подошел к нему, он почувствовал поцелуй на своем лице, чувствительность к телу постепенно возвращалась.

– Что же ты наделал малыш, зачем? Ты же знаешь несмотря не на что мы тебя любим. Это была мать. Она начала гладить его по голове и напевать колыбельную как когда-то в детстве. Под этот мягкий и такой родной голос Стас уснул. Ему снилось что-то приятное, теплое, умиротворяющее. Вскоре после пробуждения его обследовали, выписали справку в школу и записали к специалисту по психологии, который отклонений у ребенка не обнаружил и его оставили в покое.

Учитель

Стас очнулся рывком, очнулся от боли, очень сильной боли. Крик готов был уже сорваться с его губ, когда в голове что-то щелкнуло и все резко прекратилось. И создалось ощущение пустоты и безмолвия. И было это забавно и страшно. Стас открыл глаза, яркое солнце ослепило его на мгновение, глаза резануло до слез. Потом медленно стало проявляться сквозь яркий свет деревья – целый лес, янтарная поляна и изба на ней. Изба рубленая из дерева, старинная, заботливо украшенная потемневшей от времени резьбой. Стас стоял, открыв рот и смотрел на все это великолепие, а в голове пустота, сказать, что мальчик был удивлен, это не сказать ни чего.

– Ну, здрав будь, Стас!

– А-а-а, – заорал, насколько позволило болевшее горло, да сейчас Стас ощущал все и траву под ногами и тепло ветерка и боль в горле. Он орал лихо матом и бежал к избе, к укрытию, его гнал страх, нужно было спрятаться.

– Да стой, стой сердешный! Куда бежишь. Подожди же меня.

Напуганный, местом, таким загадочным и таинственным, появлением своим на этой поляне, и чужим голосом Стас мчался вперед. Вдруг, запнувшись он упал, больно разбил коленки, ободрал руки. Поднимаясь почувствовал, что его схватили. Дыхание перехватило, он стал вырываться.

– Да успокойся ты, или я сам тебя успокою, – голос был не молодой, в нем сквозили нотки неудовольствия.

Стас наконец обернулся. Точнее кто-то сильный развернул его. Он стоял опять с открытым ртом и смотрел во все глаза.

– Рот то закрой, муха залетит. Ой, да не смотри ты на меня так, будто приведения увидел. Человек я! – и незнакомец перекрестился.

Стас закрыл рот, и когда прошло первое оцепенение, чуть не расхохотался. Но, вспомнив сильные руки этого божьего одуванчика, прикусил язык.

Перед ним стоял старичок, лет так примерно около ста, в одежде похожей на рясу священника, только светлого цвета. Перепоясана ряса была ремешком с замысловатым рисунком, заполнены какими-то символами. За спиной у него был короб с дичью, видно охотился. Лук и стрелы были ловко прилеплены к коробу с одного бока, а с другого бока свисали травы, от которых исходил дикий, лесной, ни с чем не сравнимый аромат. Голова старика была совсем седой, лицо – изборождено морщинами. Но глаза были молодыми, живыми в них то плескались озорные искорки, то была видна вековая мудрость.

– Ну что смотришь, привыкай теперь часто видится будем. А пока в дом пойдем, расскажу, что к чему и покажу.

Что было делать растерянному пацану, непонятно как оказавшемуся непонятно где и с кем, и бежать то некуда, он пошел со стариком.

В доме было чисто и просторно, большую часть в доме занимала печь, такую кажется называют русской. Всюду была резьба по дереву. В красном углу висела лампадка и икона. Посредине комнаты стояли две лавки и стол, добротный, кажется дубовый.

– Располагайся человече, а я ужин сгоношу, – сказал, улыбаясь старик.

Стас сел на лавку за стол и молча уставился на старика.

– Я- Борибор, учитель, наставник, хранитель знаний и белый маг. – Старик подождал реакции Стаса, и после паузы продолжил. – Я обучаю избранных судьбой, высшими силами, богами. Тех кому суждено встать на защиту сил добра и охотится за нечистью, оберегать простых обывателей.

Стас опять смотрел, открыв рот, не вымолвив и слова, слов то и не было, можно сказать.

– Что так недоверчиво смотришь? Не веришь? Ничего еще поверишь и поймешь. А пока…

Старик взмахнул рукой, и Стас почувствовал, как на него накатило оцепенение, ему показалось что он засыпает, встрепенувшись он проснулся.

Было раннее утро, он лежал в своей кровати, дома. Братья сладко досыпали в кроватях, напротив. Стас встал и пошел в туалет.

– Стасик, ты уже встал, тебе надо лежать, – услышав шаги сына, крикнула мать из кухни.

– Со мной все в порядке, мам. – Ответил Стас и наткнулся на вышедшего из своей комнаты отца.

– Сын, нам надо с тобой поговорить, серьезно поговорить.

– Может быть не надо? – Мать вышла в коридор.

– Надо! – Возразил отец.

Стас сделал все утренние дела, оделся и пошел на кухню. Родители его уже ждали. Видно было беспокойство матери и нервозность отца. Он был серьезен, как некогда.

– Стас, ты прости меня за все, – начал отец. – Я больше не буду с тобой2 так обращаться, признаю я перегнул палку. Но и ты должен мне в чем-то уступать и выполнять хотя бы частично мои просьбы.

– Хорошо, – сказал Стас и поспешил выйти из кухни.

С этих пор его жизнь изменилась. День он проводил за книгами, учебой и делами, но все это время он ждал ночи. Он знал, что попадет к этому чудаковатому делу Борибору. Когда наступала ночь, Стас ложился в кровать с постоянным предвкушением и облегчением. Засыпая он слышал щелчок и….

Открывая глаза, Стас всегда видел улыбающегося старика. И хотя Стас весь день, ждущий встречи, знал теперь как происходит ментальный перенос сознания, для него это было все так же удивительно и неожиданно. Как всегда, на столе стояло большое блюдо с дичиной, рядом крупнонарезанный ароматный хлеб и квас.

– Ну, садись отрок, ужинать будем.

Обычно они ужинали одни, но сегодня в доме был незнакомец, он был невысок, но так широк, что таких как Стас понадобилось бы трое. Стас поздоровался, и тот в ответ каким-то мягким, кошачьим голосом, совсем не подходящем такому здоровяку сказал:

– Здравствуй, наконец то мы тебя дождались. Сложно было тебя к нам привести, но окреп, уже сам ходить начал.

И тут накатило озарение, при звуках этого голоса, странной интонации Стас все понял, все то что происходило, странная пропажа денег, размытая тень, все это они!

– Знакомься, наставник это твой будет по нечисти, домовой мой, он у меня по хозяйственной части, ну и тебе поможет. По травам да кореньям тебя Леший просветит. Ну а остальное за мной, и давайте кушайте, старик перекрестился и начал трапезу. Остальные последовали его примеру, Стас же жуя пытался все осмыслить.