VSvv ES
Le Comte de Мориарти. Часть 1. Рассказы Дохтурова. № 5. Дудочка Крысолова
– Дальше? Кабель? – отрывисто спросил Холмов у Миши.
Тот торопливо зашел за склад, поскрипел мусором под ногами и крикнул.
– Никуда не идет дальше!
– Силовой? – громко сказал Холмов.
– Тоже заходит.
– Отключить?
– Нет, – Миша вышел из-за склада. – Не смогу силовой кабель отключить. Он заходит через муфту и все. Только у щита и трансформаторной будки. Там, там…
– Здесь! – уверенно сказал Холмов и показал на дверь склада.
– .. если отключать, то только у щита или даже трансформаторной будки. Но я так себе электрик, но можно позвонить и кого-нибудь, – продолжил Миша, но его никто не слушал.
Хлипкую с виду дверь не удалось ни выдернуть, ни отогнуть. Мы изо всей силы дергали с еле торчащую скобу и прислушивались к тишине на складе. Дверь дергалась, но не открывалась. Когда пришла дергать Миши, Нюша протянула к нему руки, чтобы забрать штабного кота Борисыча, но Миша тянуть и отгибать не стал. Он осторожно покачал дверь и ткнул пальцем в скобу:
– Это – настоящая дверь. А качается – декорация сверху.
Все прозевали момент, когда Кудрешев молча развернулся и рванул прочь от склада. Когда мы опомнились, он уже подбегал к углу тупика. После секундного замешательства в погоню за ним рванул радостный опер, но бежал он явно медленнее.
Остальные от растерянности начали вести себя как полные идиоты. Я пытался истерично дергать за скобу. Я видел, как нервничал Кудрешев, но как балбес, ничего не предпринял. Скоба еле торчала, и кончики моих пальцев отрывались. По мне колотила Нюша, пытаясь прислушаться к тому, что происходит в гараже. Седой пытался куда-то дозвониться. Миша пытался обойти склад с другой стороны, нервно поглаживая штабного кота Борисыча. Борисыч мужественно терпел.
Страннее всех вел себя Холмов. Он словно танцевал на месте, отклоняясь в сторону и поводя руками. Потом он подошел к стене и начал ее гладить. Вдруг он нащупал какой-то проводок, которая уходила за ржавый железный лист. Из этих листов была собрана стена склада. Холмов осторожно потянул за проводок и вытянул магнитный ключ, закрепленный ее конце. Холмов начал полукругами водить ключом у стены, постепенно натягивая проволочку. Щелкнул замок, я потянул и дверь открылась. Мне показалось, что где-то заиграл телефон. Седой отодвинул меня, и первым вошел, подсвечивая себе фонариком телефона. За ним ринулась Ксюша и воткнулась в его спину. Седой замер на месте, его словно что-то отбросило назад. Я открыл шире дверь и заглянул внутрь.
У входа на какой-то подставке лежал нож, на котором был завязан большой красный бант.
– Слышите? – сказала Нюша и бросилась внутрь. Не обращая внимания на седого, который пытался ее остановить, она металась по складу поднимая и переворачивая листы железа, фанеры и какие-то тряпки. Внезапно ее осветило – она открыла люк в подвал и бросилась вниз. Не успел я подобраться к этому люку, как снизу послышался ее голос:
– Нашла!
Я не мог поверить в увиденное, поэтому в памяти оно сохранилось обрывками. Вот мы протискиваемся в отгороженную в дальнем углу подвала комнатку. В комнате широкий топчан. В комнате на стене на стене висит телевизор. В комнате к телевизору подключена игровая приставка. Девочка сидит на топчане. Девочка вжимается в угол от протянувшейся к ней руки Нюши. К шее девочки тянется длинная цепь. К ноге девочки тянется длинная цепь. В комнате стоит электрический обогреватель. Вот мы с Мишей дергаем за цепи , пытаясь вырвать их из стены. Вот в комнате появляется Кудрешев с газовым резаком и ящиком с инструментами. Кудрешев срезает цепи. Кудрешев с отверткой присаживается у ноги девочки. Девочка истошно орет. Вот Миша протягивает ей кота и говорит, что это Борисыч. Девочка кота не берет, но перестает плакать. Вот Кудрешев снимает цепь с ноги. Вот у Кудрешева не получается снять цепь с шеи. Вот в комнате появляются Холмов и седой. Вот девочка оказывается на моей спине. Седой ругается, что затоптали все следы. Что мы все заляпали своими отпечатками. Потолок комнаты над самой головой. Вот наверху у наружной двери седой нас тормозит. Холмов спрашивает, что он задумал. Седой отвечает, что еще не до конца понял. Вот Холмов мне показывает на огоньки над дверью. Огоньки похожи на огни миниатюрной летающей тарелки. Вот Кудрешев выходит первым. Мы молча стоим в темноте. Я хочу подсветить огоньки выше двери фонариком телефона, седой молча перехватывает мою руку. Вот снаружи доносятся звуки схватки. Мы выходим. Радостный опер прижимает к земле Кудрешева. Вот мы крадемся темными гаражами. Седой оставил радостного опера и Холмова в засаде. Девочка на моей спине. Она накрыта одной из курткой Кудрешева. Из-под куртки свисает цепь. Нюша идет за мной и несет другой конец цепи. Вот в штабную машину врывается мама девочки. Кудрешев выгружает скарб из багажника и убегает в темноту. Миша снимает цепь с шею двочки. На моей руке повисает тяжелая цепь. Вот Кудрешев везет нас в больницу. Вот девочка с мамой, Нюшей и седым заходят в больницу. Мы с Мишей и Кудрешевым молча ждем. Мы ждем долго.
Меня начало отпускать, когда мы снова подъезжали к околотку. Я посмотрел на Кудрешева, он не так нервничал, как днем, но явно напрягался. Миша сиял довольный. Я снисходительно посмотрел на него: наверное, это у него первый спасенный. Седой морщился и хмурился, пытаясь до кого-то дозвониться.
– С цепью что делать? – спросил я у седого, когда мы подъехали к полиции.
– Зачем ты их тащил?
– Вам. Улики. Сами же сказали…
– Я думал, ты нас ими от злодеев оборонять собрался – сказал седой и посмотрел на цепь. – Всю заляпал? Надо бы с вас отпечатки взять… Ладно, тащи , сейчас пристроем. Пойдемте, если получится, быстро отпечатки с вас снимем.
Седой вел нас по полуосвещенным коридорам. Я подумал, что мы похожи на сказочных героев или героев сериала, возвращающихся из подземелья дракона после спасения принцессы. Мне невероятно захотелось бросить цепи на стол того опера, что накинулся на меня. Я отстал и, как мне казалось, пошел в направлении кабинетов, где нас допрашивали. В коридорах горели только дежурные лампочки. Иногда из-за закрытых дверей раздавались веселые голоса. Я довольно долго шел, не находя ничего знакомого. Тогда я повернул назад, чтобы найти седого и поисковиков, но и их никак не мог найти
Тогда я пошел по коридору, дергая подряд все двери.
– Вы здесь что делаете?! – крикнул вышедший из дальнего кабинета пузатый мужик в штатском и пошел ко мне.
– Выйти хочу, – как можно более вежливее ответил я. Полицейский в штатском был явно пьян, и еще одной драки на сегодня не хотелось. На фоне его раскрасневшегося лица и шеи расстегнутая на груди рубашка казалась особенно белой.
– Пошли, – по простому сказал пузатый мужик в штатском и протянул руку. – Цепь давай. Устал таскать, наверное.
Удивительно, но он привел меня прямо к выходу. Пузатый в штатском бросил цепь под окошко дежурного:
– Бардак у тебя во внутренних частях. Что такое? Ходит с цепью. Ломится в кабинеты.
Дежурный поднялся со стула, не отрывая взгляда от меня.
– Я с вашим пришел…Такой седой, в кожаном, – мне стало неудобно, что я как малолетка говорю. Я действительно не знал, как этого седого зовут и кто он такой. Можно было набрать Холмова, но это было бы совсем по-детски: "Как зовут дяденьку, с которым мы в засаде маньяка ловили?".
– Ааа, – сказал дежурный.
Он вышел в коридор, на ходу оглядел цепь, и пошел по коридору.
– Чего стоишь, пошли, – не оборачиваясь сказал дежурный.
Мы с пузатым мужиком пошли за ним коридорами и лестницами куда-то вниз.
В подвале дежурный открыл дверь, похожую на дверь камеры и кивнул мне. Действительно, пахнуло камерой.
– Ты чего, не догоняешь? Мы маньяка ловим, – изумился я. – Детей похищает.
– Заходи, – сказал дежурный. – Никого нет. Все ушли. И дети ушли. И маньяки ушли.
Но со мной такие номера не проходят:
– Подожди! Отпечатки пальцев. Надо снять. Веди туда.
– Говорю тебе. Никого нет. Все давно ушли.
– И что была команда меня сажать? – наехал я на дежурного
– Но и отпускать команды не было. Сам же говоришь, речь идет о похищении ребенка, – в руках у дежурного оказался электрошокер. – Завтра новая смена, пусть они разбираются.
– Что позвонить седому нельзя? Какая проблема? – я продолжал быковать на дежурного. – Седой. В кожанном пальте.
– Какого "Седого"? Не знаю я ваши злодейские погоняла, – рыкнул в ответ дежурный.
Я достал телефон, который дежурный тут же забрал.
– Какой номер? – спросил он.
– У седого? Я не знаю, я товарищу хотел позвонить…
– Погоди, – сказал пузатый мужик в штатском. – Я, кажется, понял, о ком речь.
Он достал свой телефон и набрал номер, подождал, потом снова набрал:
– Вне зоны.
Картина стала для меня проясняться:
– А… значит он вернулся в засаду, там связь плохая…
И в этот момент дежурный ткнул в меня электрошокером, а пузатый ногой впихнул меня в камеру.
Захлопнулась. дверь. Я завертелся на месте. Надо было бы поорать и попинать дверь, но находиться спиной к камере тоже не следовало.
В камере был деревянный настил у окна, и туалет за невысокой каменной перегородкой в углу слева. У левой стены на настиле лежал, накрывшись курткой с головой, давнешний бомж. Или другой. Он оторвал голову от настила и, не оборачиваясь ко мне, спросил:
– Че, братан, покурим?
Я только покачал головой – оказывается, я очень устал и сил у меня осталось только на то, чтобы покачать головой. Я повернулся к двери, но не пнул ее.
– И здесь проклятая суета, – пробурчал бомж и захрапел.
Я понял, что очень устал от этой беготня, холода, скандалов и этих бесчисленные разговоров, фраз незнакомых людей, которые появлялись неизвестно откуда и туда же исчезали.
Я устроился на настил у противоположной стены. Не хватало еще зверьков от бомжа набраться. В камере было относительно тихо и относительно не холодно. Как бывшего сотрудника правоохранительных органов меня должны были содержать или с такими же как я бывшими, или с "наседкой". Я скосил глаза на бомжа. Никого из знакомых он не напоминал. Или просто бардак. У меня даже не отобрали ремень и шнурки. Не обыскали. Это было продолжение хаоса и бардака. Который захватил меня, как бы я ни сопротивлялся. И который остался за стенами этой камеры.
Достойная награда за спасение ребенка – заточение в камеру. Мне было досадно даже не от того, что я оказался на нарах, а то, что никто даже не спохватился. Хорошо, Холмов, мой компаньон по детективному бизнесу сидит в засаде. Но остальные-то могли побеспокоиться?
Я стал подмерзать и свернулся на нарах клубком. Сейчас бы одну из курток Кудрешева. Подозрительный все-таки он, Кудрешев. Если такой командир, мог бы проявить беспокойство, когда пропал один из спасителей ребенка. Или ему конкуренты на славу не нужны. Ходит, мягко перекатываясь с пятки на носок. Как разбойник. Нервничал сильно, когда в полицию ехали. Девочка заплакала, когда он к ней с отверткой полез. Может быть не отвертки испугалась, а его самого. И от той же Нюши в угол вжималась. Узнала, кто ее в подвал заточил? Бегала эта Нюша, все следы специально затаптывала. И что это за имя у взрослого человека, Нюша? Что она там говорила, хочет ребенка завести? Не родить, а завести. Хотя для этого девочка уже слишком взрослая. У этой Нюши, судя по всему, много влиятельных и высокопоставленных знакомых. При каждом высокопоставленном педофиле обязательно мы находим женщину-помощника. Или при каком-нибудь главаре секты. Что еще за работа у Нюши, если она находит время таскаться по свету. И тут словно молния пронзила меня. Азия! Международные сети педофилов. Нелегальная торговля органами. Что она там говорила – сажали в тюрьму всей компанией? Ну, конечно, участвовала в их цепочке, а сейчас свою деятельность перенесли сюда. И татуировки. У нее были какие-то особенные татуировки. Холмов обратил на них внимание.
Я в сильном волнении крутнулся на настиле. Хорошо. Работаем дальше. Кто может быть еще?.. Мужик в белом. Он хоть джентльмен, но говнистый. Обиделся по-соседски на мамашу девчонки и запихнул девчонку в сарай… Мамаша у этой девочки странная, якобы выгнала ребенка погулять. В такую стужу. Окна она собралась мыть… Мальчишка. Тот пацан, которого я упустил. Вообще, мы совсем не допросили детей, может, седой догадается… Кстати, полицейские. Сколько было маньяков, которые служили в полиции или были стукачами. Седой вряд ли, а вот Сэррожа на маньяка вполне тянет… Конечно, компьютерщик Миша. Мог спокойно, используя всякие компьютерные штуки, позвонить девочке и голосом мамы сказать, чтобы она срочно бежала к гаражам. Терся около склада. Можно сказать мы его взяли над трупом с дымящимся пистолетом. И как-то все проигнорировали этот факт, сделали вид, что ничего не произошло. Вообще, какие-то они подозрительные, эти поисковики. Поисковики. Что если это не волонтеры, а секта? Не просто так же их привозили в полицию. Вдруг на них что-то есть. Это ведь так удобно, приезжать на большой машине и якобы искать, затаптывая следы. А седой эту группу прикрывает. Вместе с Сэррожей.
Я понял, что мысли мои ходят по кругу. Кто еще остался? Актриса, Май-а. Холмов ее спросил, не ведет ли она детские театральные курсы. Типа не тянет ли ее на детей. Не хочу ее подозревать. Сил нет. Я устал от необходимости подозревать всех. Можно подозревать всех. Хоть этого бомжа. Мог напасть на девочку? Вполне мог. Были б у меня сигареты, можно было бы его разговорить. Я заснул.
Утром меня разбудил новый дежурный. Он молча вывел меня из камеры. У выхода он еще раз поинтересовался моим именем, сказал его кому-то по телефону, вернул мой телефон и молча кивнул мне на выход.
Это мог быть или седой или даже мой дорогой друг Холмов, который наконец соизволил спохватиться, что меня нет целую ночь.
На удивление, Холмова не оказалось дома. Его телефон не отвечал. Я скинул всю одежду, голый собрал полиэтиленовые пакеты, упаковал в них одежду и потащился в ванную.
Я успел отнести одежду в химчистку, прикорнуть на часок и раза три осмотреть себя на предмет вшей и клопов, но Холмов так и не объявился. Я хмыкнул от мысли, что эта банда педофилов утащила и Холмова. Может быть он у них по возрасту проходит. Или на органы.
