Вона Брук
В аду горячо целуются

Эпизод 1. Смех

За грязным окном шел дождь. Уличный фонарь пробивал светом изорванный тюль, отбрасывая тень решетки на входную дверь комнаты. Почти все помещение занимали в два ряда четыре пружинные однушки с деревянными обшарпанными грядушками. У изголовий стояли низенькие тумбочки, облепленные наклейками с копеечных жвачек.

В кроватях спали мальчишки. Трое мирно посапывали, укрывшись одеялом с головой, чтобы не замерзнуть. Четвертого била мелкая дрожь, на лбу сверкала испарина, он дышал неровно, с хрипом. Его беспокойный сон нарушил собственный кашель – в горле парня заклокотало, по всему телу прошлись судороги. Он жадно хватал ртом воздух, но легкие выкашливали его обратно.

Шум разбудил соседа по койке, располагавшейся напротив кровати хрипящего парня. Он поворочался, пытаясь уснуть, но все же открыл глаза и уставился на задыхающегося мальчишку.

– Серый! – громким шепотом позвал он кашлявшего, стараясь не будить остальных ребят. – Серый!

Но юноша не слышал его и продолжал хрипеть, извиваясь в судорогах. Тогда сосед тяжко вздохнул и встал с кровати, ступив босыми ногами на выцветший палас.

– Серый! – он растолкал мальчишку. – На бок ляг, задолбал!

Парень испуганно открыл глаза и покрутил головой, не понимая, что происходит. Затем он разглядел лицо соседа, который в этот момент с силой переворачивал его на бок. Кашель тут же прошел, судороги стихли, и мальчишка расслабленно вдохнул и выдохнул. Сосед нетерпеливо, но внимательно наблюдал за состоянием парня и молчал, дожидаясь какой-либо реакции.

– Разбудил что ли? – наконец-то сипло прошептал Сергей, распутывая и натягивая на себя одеяло.

– Да, кашлял как сифозный, – недовольно пробурчал Андрей, забираясь обратно к себе в кровать. – Сколько раз говорил: спи на боку.

Сергей кивнул, вытер рот от слюны, лег снова на спину и почти сразу уснул. Андрей, заметив это, нахмурился и залез под одеяло, бормоча нехорошие слова в адрес соседа. Двое других мальчишек и бровью не повели – спали как убитые.

Дождь барабанил по жестяной крыше, эхом отзываясь по чердаку старого трехэтажного здания.

***

В семь тридцать раздался громкий настойчивый стук в хлипкую дверь – три удара. Сергей проснулся и услышал будничный крик вахтерши «подъем!», затем стуки в следующие по очереди двери комнат. Парень развернулся и увидел Андрея, неуклюже отжимавшегося от пола между их кроватями.

– Она когда-нить ее сломает! – выдохнул Андрей, выпрямляя руки. – Дубасит как ненормальная.

– Надо этих хорьков разбудить, – вяло мотнул головой Сергей в сторону спавших ребят. – А то опять мозги сделают за них. Мне б такой сон.

Парни одновременно встали и подошли каждый к своему соседу по ряду. Андрей аккуратно потряс плечо щуплого взъерошенного мальчишки. Сергей грубо толкнул второго, и тот недовольно замычал спросонья. Щурясь на Сергея, мальчик потянулся и начал подниматься. Сергей небрежно скинул с него одеяло и буркнул:

– Давай шустрей!

– Как могу, – пожал плечами в ответ мальчишка.

Его сосед тоже поднимался с кровати. Он заметил нависшего над щуплым мальчуганом Сергея и пошутил:

– Хорошо, что ты – не вахтер, Серый. И хорошо, что меня Андрей будит.

Андрей подмигнул пареньку, одевая растянутые спортивные трико серого цвета. Он взял из тумбочки маленькую сумочку и вышел в коридор.

– Можем поменяться, – угрюмо предложил мальчишка, которого разбудил Сергей. – Но что-то мне подсказывает, ты не согласишься.

– Сони, давайте по-бырому! – Сергей терял терпение. – До завтрака нужно посыкать и клыки почистить. А тебя, Встанька, завтра я поднимать буду.

Улыбка с лица мальчишки тут же сползла, и он неохотно поплелся к двери. Щуплый паренек, достав из тумбочки зубную щетку и пасту, пошел следом за ним. Из-за холода мальчишки спали, в чем ходили – штанах и футболках.

В узком коридоре по направлению к санузлу ковыляли ребята разного возраста, почтительно обходя уборщицу – баб Таню, возившуюся со шваброй. На третьем этаже она обычно домывала полы в аккурат перед подъемом ребят. Блестящая плитка воняла сыростью и хлоркой. Сергей, проходя мимо уборщицы, по привычке поздоровался с ней, и та одарила его приветливой улыбкой. У парня поднялось настроение, и он радостный зашел в умывалку.

Разогнав малых от самой чистой и целой раковины, Сергей разложился и направился в туалет. Справляя малую нужду, он заметил движение чего-то серо-мохнатого возле унитаза. Недолго думая, Сергей направил струю в то место. Мгновение спустя в его сторону прыгнул комочек шерсти, и парень, взвизгнув от испуга, выскочил из кабинки. В умывалке резко все замолчали и посмотрели на Сергея, державшегося за достоинство и немигающим взглядом уставившегося в свою кабинку. Воцарившуюся тишину нарушал только шум воды из кранов. Оттуда, куда смотрел Сергей, да и все остальные мальчишки тоже, выбежала мышка и юрко прошмыгнула в норку под раковинами. По пути один из сорванцов хотел было наступить ей на хвост, но не успел. Внезапно раздался оглушительный хохот. Мальчишки показывали пальцем на спущенные штаны Сергея и ржали на всю комнату. Парень неуклюже поднял штаны, отряхнув их от капель мочи, и красный, как рак, подошел к раковине.

– Ну все-все, – успокоил ораву ребят Андрей, выходя из умывалки. – На завтрак не опоздайте.

Напоминание о еде сработало моментально, и ребята, сходившие в туалет и почистившие зубы, тут же покинули санузел. Сконфуженный Сергей стоял, опершись на раковину и глядя на свое побагровевшее лицо в отражении старого зеркала. «Трус!», – презрительно подумал он про себя и принялся умываться ледяной водой.

***

В специнтернате, или «спернате», как называли его местные, уроки проходили в лекционной форме. Мальчишек распределяли в классы не только по возрасту, но и по знаниям. Так, в девятом сидели ученики от тринадцати до пятнадцати лет. На второй год никого не оставляли, по окончании девятого класса можно было продолжить обучение в интернате, либо поступить в какой-либо колледж. Ребятам из «сперната» давали льготы, но откровенно слабые ученики не задерживались в средне-специальных образовательных учреждениях.

В кабинете на уроке русского языка не все поспевали за диктующим по буквам учителем. Ребята поразвитее с атактической формой ДЦП первой степени кое-что конспектировали в тетрадки ручками-самоучками, остальные просто слушали, или, по крайней мере, старались не мешать уроку. Сергей бесцельно чертил круги на листке, задумчиво глядя в пространство перед собой. Монотонный голос преподавателя вгонял его в сон.

– Дугин, что не пишем? – не меняя интонации, спросила Наталья Алексеевна.

Сергей сначала даже не понял, что обращаются к нему. Андрей, сидевший за одной партой с ним, ткнул его в бок. Парень вышел из ступора и посмотрел на учителя, пожилую худощавую женщину в больших очках. За ней закрепилось необидное прозвище «Севна», заимствованное из ее отчества. Наталья Алексеевна, как и большинство преподавателей, знали свои «позывные».

– Пишу, Наталь Севна, – откликнулся Сергей, поправившись на стуле. – Как могу.

– Сосед твой пишет, вижу, – заметила Наталья Алексеевна, оставаясь в той же интонации. – А ты, бумагу мараешь.

– Ну, у меня почерк такой, – пожал плечами Сергей, и в классе одобрительно засмеялись. – А у Андрея вон какие банки, че б ему не писать.

Андрей хмыкнул и легонько толкнул Сергея, оценив шутку. Класс загоготал, и некоторые из ребят потрогали бицепсы своих соседей.

Наталья Алексеевна успокоила мальчишек, а Сергей, довольный собой, продолжил страдать от безделья. За окном моросил дождь. От холода в помещении запотели стекла, и капельки воды неровно стекали вниз, рисуя причудливые узоры.

***

На перемене Сергей отправился в уборную. Парень сидел, держась за поручни, и услышал, как в туалет зашли мальчишки. Кто-то чиркнул спичками, и скоро до Сергея дошел запах дешевых сигарет. Хотя в обиход и вошли «электронки», но основная мода держалась на ретро. Ребята обсуждали фильмы, игры и какие-то новые мемы.

Отставший от современных тенденций Сергей не понимал и половины того, что говорили мальчишки. Да и слушал просто потому, что переговорщики стояли в метре от него. В некоторых комнатах были не только телевизоры, но и приставки, в которые приходила катать добрая половина геймеров. Парень интереса к таким развлечениям не проявлял и при возможности попрекал сверстников в задротстве.

Своей «отсталостью» от новомодных развлечений он гордился и преподносил как «взрослость». Но, в отличие от некоторых предприимчивых ребят или тех, кого одаривали деньгами родители, у Сергея попросту не было денег на смартфон и тому подобное. Его соседи по разным причинам не приобретали гаджеты, а телевизор им не разрешали после случая, когда Встанька ненароком сжег блок питания.

Играть или смотреть телевизор к кому-то в комнату Сергей напрашиваться не хотел, потому что считал это ниже своего достоинства. А расплачиваться за это сигами, как другие мальчики, ему не хотелось. Таких друзей, у которых были приставки или телек, у парня тоже не водилось. Весь его круг общения сводился к соседям в своей комнате.

Пока Сергей пребывал в раздумьях, восседая на унитазе, курящие покинули уборную. Парень закончил свои дела, вышел из кабинки, помыл руки и, встряхивая ладони, направился к выходу. Под окном он заметил кучу семечек и приклеенный к стене лист А4 с предупреждением «Крысиный яд! Не трогать!». На подоконнике стояла литровая банка с окурками. Зарешеченная рама выходила во двор, испещренный лужами. Дождь прекратился, но тучи все равно закрывали все небо.

Крысиный яд напомнил парню утренний инцидент, случившийся здесь же, Сергей передернулся и вышел из умывалки.

***

После уроков классу Сергея предстояла поездка на ипподром. Из взрослых на этот раз сопровождала Елена Андреевна, физрук. Парень, заметив, как грузная тетка взбирается по ступеням в автобус, нахмурился и пересел на задние ряды. Андрей проводил его понимающим взглядом и хором со всеми (кроме Сергея) поздоровался с физруком.

Елена Андреевна убедилась, что все на месте, и кивнула водителю. Павел Андреевич, добродушный пожилой мужчина в затемненных очках, улыбнулся, кивнул в ответ и тронулся.

Ребята возле Сергея оживленно спорили, кто на ком будет кататься, перечисляя клички лошадей. Парень сердито слушал их, пожалев, что оказался среди наездников-любителей. Протирая запотевшее окно, он смотрел на городскую суету. Подмечал красивые машины, раздумывая о том, как и чем живут их хозяева. Особенно его раздражали красивые девушки в роскошных автомобилях. Сергей, согласно известному стереотипу, непреклонно верил в то, что дамы на них заработали натурой и никак иначе. Их деловитый вид на светофоре и нежелание обращать внимание на жадно вглядывающихся мальчишек злили Сергея не на шутку. Он старался наблюдать исподтишка, чтобы красотки не могли положить его взгляд в свою копилку тщеславия.

Через минут двадцать воздух в автобусе прогрелся, и разомлевший Сергей уснул под веселый гвалт одноклассников. Парню показалось, что он успел только моргнуть, и его сразу же разбудил криком самый ярый конефил – Женя Косой. Прозвище мальчишка получил за узкий разрез глаз. Своей национальности он не знал. На кличку Женя не обижался, да и называли его так не с целью обидеть. Просто в классе училось двое Евгениев. Одного прозвали Женя Косой, часто употребляя имя и кличку вместе, а второго окрестили Хромым. У Жени, который Хромой, одна нога была сантиметров на пять короче другой, из-за чего парень и получил прозвище. Его чаще называли просто «Хромой» или «Хромоножка», когда хотели поддеть, что, честно говоря, удавалось. Легкоранимая натура Хромого не хотела мириться с судьбой. Каждый раз, когда к нему обращались «Хромоножка», он обзывался в ответ или дулся, если обидчик был сильнее.

Сергею нравилось обращаться к ребятам по прозвищам. Это возвышало его над ними, давало чувство превосходства. Хотя и у него была кличка. Точнее две. В классе и по комнате ребята называли его производным от имени Сергей – «Серый», весьма распространенное сокращение. А вот парни старше него позволяли себе снисходительное и оскорбительное – «Сер». Прозвище закрепилось за ним с раннего детства, когда мальчик часто страдал запорами и непроизвольно пускал газы. В его памяти сохранилась дразнилка – «Сер, не обсерь!». Неприязнь к фразе породила нелюбовь ко всем поговоркам в принципе.

Ферма, на которую ребят привозили для иппотерапии, находилась недалеко за городом. Один богатый фермер держал здесь хозяйство, а сам жил в дачном кооперативе на другой стороне реки. Мальчишки ни разу не видели владельца, только работников. Четыре мужика с шестью лошадьми ожидали физрука и тринадцать мальчишек в специальном загоне.

Женя Косой и с ним еще трое ребят чуть ли не бежали к своим любимчикам. Остальные спокойно шли следом. Елена Андреевна держалась позади и покрикивала на мальчишек, уткнувшихся в смартфоны. Павел Андреевич вышел из автобуса и закурил, шагая вокруг ПАЗика и осматривая колеса.

Мужчины поприветствовали интернатовцев и помогли взобраться на коней. Женя Косой, сев на Машку, тут же погнал ее трусцой по загону. Через десять минут его должны были сменить, и он хотел накататься вдоволь. Мальчишек с тяжелыми случаями ДЦП придерживали в седле, а лошадь водили под уздцы. Неописуемый восторг на лицах ребят забавлял работников фермы, и они по-доброму подшучивали над мальчишками.

Сергей стоял внутри загона, опершись на изгородь. Когда-то давно его нечаянно ударила хвостом лошадь, отгонявшая назойливых мух. С тех пор Сергей держался от них на почтительном расстоянии. Он с завистью смотрел, как Женя, Андрей и другие мальчишки легко и грациозно восседали на конях.

Женя Косой откатал свое время, слез с лошади и погладил ее морду, прижавшись к мощной скуле щекой. Украдкой он чмокнул Машку, однако Сергей это заметил. Когда Женя подошел к парню, чтобы облокотиться на изгородь и отдохнуть, Сергей поддел его:

– Что ж она в ответ тебя не целует?

Женя вопросительно уставился на Сергея, затем равнодушно отвернулся и стал наблюдать за любимицей, которую оседлал его тезка. Но Сергей не унимался:

– По ходу, это единственная кобыла, которая тебе дает на себя взбираться.

Степа, один из друзей Жени, услышал слова Сергея и вступился:

– Серый, тебе че надо? Иди катайся.

– Нафиг, – вяло бросил Сергей. – Не барское это дело, на клячах ездить.

– А чье же? – спросил громогласный голос физрука.

Сергей не ожидал, что Елена Андреевна услышит их разговор, и едва не подпрыгнул от испуга. Он стиснул зубы и потупил взгляд.

– Тебя спрашиваю, Дугин, – не отставала женщина. – Стремно на коняшку сесть? Или страшно?

– Да он не это хотел сказать, Лен Андревна, – возразил Женя.

– Я не с тобой говорю, – осекла мальчика физрук. – Ну что, Дугин, боишься или как?

– Да он всего боится, от мышей до лошадей, – выпалил Степа, и ребята вокруг громко засмеялись.

Сергей покраснел и сжал кулаки. Он гневно посмотрел на физрука, которая презрительно глядела в ответ, и не знал, что ответить. Все его остроты куда-то подевались. Елена Андреевна и не думала заступаться за Косого. Ее целью было осадить наглого и высокомерного детдомовца.

Вражда физрука и Сергея началась давно. Как-то раз парень подколол женщину, сравнив с мамонтом, после чего за ней закрепилось это прозвище с ударением на букву «о». Забавный перенос ударения возник, потому что физрук говорила с малороссийским акцентом, часто выделяя певучей интонацией окончания слов. И с тех самых пор Елена Андреевна не упускала случая отомстить Сергею. Злопамятная натура не позволяла ей оставить обиду в прошлом.

Удовлетворившись тем, что Сергея обсмеяла половина класса, Елена Андреевна вышла из-за загона и направилась в туалет на перекур. К ее сожалению, возле лошадей курить не разрешали.

Уязвленное самолюбие Сергея заставило его впервые за долгое время подойти к животным. Однако его нервные, размашистые движения напугали Гнедого, и конь встал на дыбы. Державший его за уздцы, работник, едва не упал. Подоспевший к нему коллега успел схватить поводья, и вдвоем мужчины утихомирили взбудораженную лошадь.

Парень испуганно сидел на мокром песке и дрожал от страха. Вся жизнь пронеслась у него перед глазами. Из туалета выскочила и прибежала Елена Андреевна, злая из-за того, что не успела насладиться сигаретой. Она накричала на Сергея и на мужчин. Раздосадованные работники увели Гнедого в стойло. Сеанс иппотерапии закончился.

Андрей подошел и помог Сергею подняться. Парень отряхивал зад от песка, как вдруг Степа указал на его штаны и крикнул:

– Опа-на, да он обоссался!

Все ребята, шедшие к автобусу, дружно обернулись и посмотрели на ширинку Сергея. На штанинах красовалось характерное пятно. Мальчишки уже третий раз за этот проклятый день ржали над Сергеем. Парень пытался оправдаться, говоря, что штаны намочились от мокрого песка, но ему, конечно же, никто не верил. Елена Андреевна злорадно улыбалась, разглядывая штаны Сергея. Единственные, кто не смеялся над ним, были Андрей и Павел Андреевич. Водитель лишь молча достал и протянул газетку Сергею, чтобы тот постелил ее на сиденье.

– Это фиаско, братан! – сказал Женя Косой, и ребята снова прыснули со смеху.

– Да ну ладно вам, – махнул рукой Андрей. – Такая махина придавит, мало не покажется. Любой испугается.

На кого-то аргумент подействовал, но некоторые все же продолжали подтрунивать над Сергеем почти до самого интерната. Елена Андреевна сидела впереди лицом к ребятам, попивая чай из модного термоса. Сергею казалось, что она пристально на него смотрит и ухмыляется. Эта поездка тянулась для парня целую вечность.

Сергей ни с кем не разговаривал, глядя в окно и рассматривая дорогие автомобили и еще сильнее раздражаясь при виде самодовольных красоток за рулем.

***

Стараясь не обращать внимания на хихикающих одноклассников, Сергей по прибытию в интернат тут же направился в комнату. Сменив трусы и штаны, он пошел в умывалку застирывать мокрую одежду. Сдавать в прачечную на втором этаже парень стыдился, так как характерный запах сразу бы его выдал.

Сергей спустился на первый этаж в сушилку. Развесив белье в самом дальнем углу, парень вышел из помещения. В коридоре он заметил Чуба, высокого худощавого парня, главаря местной ОПГ. Два колясочника сдавали ему утренний заработок. Мальчишки жаловались на отсутствие зонтиков и нового конкурента – какой-то бабки. Чуб пояснил, что мокрые инвалиды выглядят несчастнее и смогут больше выпросить. Также он заверил, что разберется с бабкой, не уточнив каким образом.

Рабочие места колясочников обычно располагались у входов крупных ТЦ и подземных переходов. После обеда ребята сменялись. Сергей знал, что администрация интерната и местный участковый не только в курсе темных делишек, но и обеспечивали «крышу». Они получали довольно жирный бонус к зарплате. С одной стороны, парень жалел мокнущих под дождем бедолаг, с другой же презирал их как шестерок.

Все дети в инвалидных креслах жили и учились на первом этаже. Такие ребята, как Сергей, считались самыми здоровыми и заселялись на последний, третий этаж.

Главарь местной ОПГ несколько лет назад выпустился из интерната, однако продолжал наведываться к своим подопечным за выручкой. Разумеется, здесь, под крышей, собирать урожай было безопаснее и неприметнее, чем на улице. По слухам, ребята собирали несколько тысяч за день, хотя им оставались жалкие крохи на сигареты и сладости. Правда, в отличие от комнаты Сергея, телевизор стоял у каждого на первом этаже.

Чуб за время своей работы создал целую агентурную сеть стукачей, выявлявших уклонистов от общака и докладывавших главарю. Одних поощряли, других наказывали. Иногда за подобные проступки ломали пальцы.

Сергей никогда не участвовал в подобных аферах и держался особняком от воровского мира. Ему было западло клянчить милостыню на улице, да еще и делиться ею непонятно с кем.

Чуб заметил Сергея и ехидно оскалился. Похоже, ему доложили о «мокром» происшествии. Парень понурил голову и поплелся наверх.

***

Вечером самого младшего соседа Сергея – Колю, навестили родители с его младшей сестрой. Ребята по обычаю покинули комнату, оставив мальчика наедине с родными, и терпеливо дожидались в других комнатах, когда гости уйдут. Как правило, родители навещали сына стабильно раз в две недели и привозили гостинцы, которыми паренек делился с соседями.

Устав блуждать по коридорам и ловить на себе насмешливые взгляды одноклассников, Сергей зашел обратно в комнату и сел на кровать. Коля, как обычно, канючил у родителей смартфон, но те не разрешали, ссылаясь на запрет врача. В ответ они журили сына за то, что тот не играет в «развивайки» и не разрабатывает мелкую моторику пальцев.

Младшая сестра Коли, шустрая девчонка лет семи, подошла к Сергею, и тот с вопросительным раздражением уставился на нее. Он ожидал чего-то обидного в свой адрес и злился, что не сможет ответить, как полагается, в присутствии ее родителей. Девочку и раньше привозили повидаться с братом, но обычно Сергей не сидел в комнате во время свидания. Поэтому девочка никогда с ним не разговаривала.

– Привет, как тебя зовут? – полюбопытствовала девчушка.

Сергей напряженно разглядывал ее белокурые волосы и отмечал внешнее сходство с братом: голубые глаза, курносая, такой же острый подбородок.

– Меня Даша, а тебя? – очередной вопрос девочки вывел его из ступора.

Сергей понял, что родители все это время наблюдали за ним, ожидая реакции. Коля не выдержал напряженной тишины и ответил за соседа:

– Сергей. Его зовут Сергей.

– Даш, отойди от мальчика, не мешай, – тихо позвала мать девочку.

Судя по всему, пристальный взгляд парня на семилетку обеспокоил ее. «Офигенно, – подумал Сергей. – Теперь подумают, что я – извращенец».

Родители Коли через некоторое время попрощались с сыном и ушли. Даша напоследок сказала «до свидания!» Сергею, но тот сконфуженно промолчал. Сосед предложил ему угощения, и парень с показной неохотой выбрал себе несколько сладостей. Вскоре в комнату зашли Андрей с Ванькой и присоединились к импровизированному столу.

Мальчишки обсуждали какой-то новый блокбастер, просмотренный ими у одноклассника Ваньки. Сергей мрачно слушал их и не проронил ни слова. Когда ребята разлеглись по койкам, парень обратился к Коле:

– Кэл, тебе не кажется странным, что ты в интернате?

– С чего вдруг? – отозвался мальчик.

– Ну, это же интернат, сироты и все такое, – пояснил Сергей. – У меня и Андрея родителей нет, а у тебя есть.

– У меня тоже есть, – возразил Ванька. – Я же здесь.

– Ну, у тебя понятно, – кивнул Сергей. – Мать бухает, отец на зоне. Где тебе еще быть? У Кэла вот – другое дело. Сказка, а не семья.

– Серый, ты че завелся? – удивленно пробормотал Андрей, приподнимаясь на локоть. – День хреновый был, понимаю, пацан то при чем?

– Да я понять хочу, – пожал плечами Сергей. – Я ж не в обиду. Родители у него есть, адекватные вроде. Сестра дома живет, а Кэла сюда спихнули.

– В смысле спихнули?! – обиженно воскликнул Коля. – У меня ДЦП второй степени, они не могут за мной присматривать.

– Не могут… или не хотят, – задумчиво произнес Сергей. – Удобнее со здоровой доченькой возиться и сюсюкаться, чем с инвалидом.

– Да пошел ты! – выкрикнул со слезами в голосе Коля. – Иди нафиг, урод!

– Серый, че-то тебя понесло не в ту степь, – покачал головой Андрей.

– Кэл, не слушай его, – успокаивал соседа Ванька. – У Серого день сегодня хреновый. Не обращай внимания. Завидно ему.

– Это тебе завидно, – переключился на другого мальчишку Сергей. – По-любому хотел бы таких же родаков вместо своих.

– Да у меня их четыре, – усмехнулся Ванька. – Папа и мама развелись и по новой женились.

– И ни один не навещает, – усмехнулся Сергей.

– Неправда, – возразил Ванька. – В июле приезжала мама с дядей Лешей, а папа тоже со своей приезжал, тетей Любой, весной.

– Ну да, пока не сел, – поддакнул Сергей. – Долго еще не увидишь.

– Блин, Серый, хорош! – по интонации Андрея стало понятно, что больше он подобных разговоров не потерпит.

Сергей нахмурился и отвернулся к стене.

Эпизод 2. Обида

Сергей предавался блаженству, лежа на кушетке, пока Виктор Анатольевич, массажист, разминал его спину. Истома и нега разливались по всему телу, Сергей даже иногда тихонько постанывал от приятных ощущений. В комнате пахло специальным кремом для растирания. Этот аромат позволял на какое-то время забыть, что находишься в «спернате», среди физически и умственно недоразвитых детей.

Точечный массаж расслаблял зажатые мышцы, сковавшие спину кривой дугой. Благодаря постоянному воздействию на определенные участки вдоль позвоночника, уменьшалась сутулость парня. Без таких процедур он напоминал бы парижского горбуна из Нотр-Дама.

Закончив со спиной, Виктор Анатольевич дал команду перевернуться и принялся за руки. Легонько встряхнув конечности Сергея, массажист начал растирать предплечья. Затем он стал осторожно сгибать и разгибать руки Сергея в локтях, и скрюченные пальцы парня немного отпустило.

Однако, Сергей прекрасно осознавал, что одним массажем и ЛФК свой недуг не вылечить. Краем уха он слышал о перспективной разработке ученых в области нейробиологии. В некой лаборатории изобрели чудо-шлем, способный восстанавливать нарушенные связи в головном мозге. Но парень также понимал, что зачуханскому «спернату» не видать подобных технологий.

Раздумья о чудесах науки и медицины прервала зашедшая в кабинет Наталья Васильевна, куратор класса, в котором учился Сергей. Позывной «Грымза». Ее звонкий противный голос нарушил тишину:

– Доброе утро, Виктор Анатольевич! Как наш пациент? Есть прогресс?

Даже Сергей, не имевший опыта в амурных делах, отчетливо слышал заигрывающие нотки. Незамужняя женщина в годах подкатывала к женатому на молодой красавице массажисту. «Без шансов», – подумал Сергей.

– День добрый! – отозвался Виктор Анатольевич. – Мышцы живота, таза и ног дряблые. Нужно больше активности. Пресс, приседания. С его степенью это вполне возможно.

– Понял, Дугин? – голос куратора дрелью сверлил уши Сергея. – На ЛФК будешь стараться.

Парень неопределенно промычал «угу», и Наталья Васильевна переключилась на массажиста. Мужчина равнодушно пожимал плечами или кивал головой на ее фразы о погоде, новостях и прочей ерунде. Когда Грымза наконец замолчала, повисла неловкая пауза. Сергей ехидно хмыкнул, млея под руками массажиста. Женщина, сухо попрощавшись, покинула кабинет.

***

Когда Сергей вернулся к себе в комнату, Ванька, что-то оживленно рассказывавший Коле, тут же замолк. Коля посмотрел на вошедшего Сергея и сразу отвернулся, насупившись. Судя по всему, мальчишки решили устроить ему бойкот после вчерашнего и включили игнор на полную. Хорошее настроение после массажа у парня улетучилось, и он, лишь подернув плечами, плюхнулся на кровать. Мальчишки, кивнув друг другу, синхронно поднялись с коек и оставили Сергея в одиночестве.

Парень съежился от холода и, чтобы согреться, залез под одеяло, натянув его до самого подбородка.

– Когда уже включат это долбанное отопление?! – ругнулся он.

В голове проносились события вчерашнего дня. Вспомнив инцидент на ипподроме, Сергей нахмурился. Через час ему предстояло пойти на ЛФК, который обычно проводила Елена Андреевна, та самая «мамонт». Прогуливать физкультуру в «спернате» не удавалось никому. Уважительной причиной считалась лишь смерть, как шутили детдомовцы.

Представляя, как Елена Андреевна напоминает ему вчерашнюю мокрую историю, Сергей незаметно для себя уснул. Беспокойные сновидения с преследующими его по кругу лошадьми прервал голос Андрея:

– Серый, вставай, на ЛФК опоздаешь. К Мамонту лучше не опаздывать, сам знаешь.

Парень с большой неохотой открыл глаза и поднялся с кровати. Андрей уже облачился в спортивный костюм и выжидающе смотрел на Сергея. Тот молча переоделся, и они вместе пошли на первый этаж, где располагался физкультурный зал.

В помещении уже находились ребята в ожидании урока. Несколько мальчишек играли в пионербол через сетку, стараясь не задеть низкий потолок. В этот момент подачу поймал Женя Косой. Перекинув мяч, он заметил Сергея и хлопнул стоявшего рядом Степу по плечу. Парни пошушукались и засмеялись. Сергей нахмурился и пошел к длинной низкой скамейке у стены, стараясь ни на кого больше не смотреть. Конфузы, наподобие случившегося на ипподроме, в спернате помнили долго и напоминали часто.

Елена Андреевна сидела за столом в отгороженном углу и пила чай из термоса. Здесь, на своей территории, физрук частенько добавляла в напиток что-нибудь крепкое, и от нее разило спиртным.

***

Занятие ЛФК длилось два академических часа. Первый урок посвящался разминке. Она ничем не отличалась от разогрева у обычных детей, разве что, исключала акробатику и прыжки. В основном давались гимнастические упражнения. Разминку проводил Андрей. Елена Андреевна даже не вставала из-за своего стола. Эта группа считалась самой подвижной и потому самой легкой для учителей, так как преподавателю не приходилось стоять возле каждого ученика и помогать с выполнением упражнений. И Мамонт на классе Сергея отдыхала. Тем более, что утром она занималась с колясочниками, которых буквально носили на руках.

Сергей на разминке создавал вялую имитацию бурной деятельности, наблюдая за энергичными движениями Андрея. Парень завидовал соседу, который совсем не выглядел как инвалид. Его выдавала походка и немного скрюченные пальцы. Зато мощный торс и крепкие бицепсы привлекали взгляды молоденьких сотрудниц «сперната». Сергей как-то слышал историю, как Андрей умудрился в начале года повстречаться с одной из медсестер. И под встречами подразумевался интим. Однако, сам Андрей со смущенным видом все отрицал.

Вторую часть ЛФК, если ребята себя хорошо вели, класс играл в пионербол. Волейбол в силу ограниченной подвижности мальчишки не любили, и к счастью, никто играть в него не заставлял.

Сергей сидел на скамейке и без интереса наблюдал за подачами. Урок близился к концу, как вдруг в зал вошла куратор класса, Наталья Васильевна, которая «грымза». Елена Андреевна поперхнулась глотком из термоса и вышла из-за стола навстречу к куратору. Наталья Васильевна заметила Сергея и, кивнув в его сторону, спросила у физрука:

– Почему Дугин сидит?

– Дугин, почему сидишь? – Елена Андреевна тут же переадресовала вопрос Сергею.

Мамонт и Грымза вместе подошли к парню и уставились на него в ожидании ответа. Сергей неловко встал и начал оправдываться:

– Я вот только присел, Наталь Васильна, чесс слово.

– Ну да, а то я не видела, – усмехнулась физрук. – На скамейке вон, уже пятно мокрое от твоих штанов.