Воль
Металлический надлом

Акт III “Рассказ о грехах”

Действие, в котором «исповедуются два грешника: Лётчик и Создатель стоят друг на против друг друга»

Песня седьмая. Лётчик. «Исповедь первого грешника»

Я расскажу вам историю, о том, как брат пошёл на брата
Представьте Землю, её противоречия:
Белые и чёрные, мужчины и женщины,
Юг, Восток, Запад и Север.
Все восстали. Все воспряли.
Освободить Землю от ненужных решили.
И брат пошёл на брата.

Человеку не стал нужен человек.
Он потерял бога. У него не стало вето.
Покрываясь злостью, они стреляли армадами пулемётными.
В воздух поднимали истребителей, один из них, мой.
Первый полёт… второй и третий.
Я продевал из детей решето.
Мы солдаты, нам сказали «огонь».
Гуманности нет, демократии нет –
Земля уже не такая….

Мои ладони в крови, мои мысли в бреду.
Представьте песчаные карьеры,
Между скалами бегут дети, а я вверху
И стреляю по ним…
Металлический крест жжёт мою грудь,
Меня не смогут распять, ведь я военный.

Мы сражались для защиты людей,
Но кто знал, что из них под охраной всего один процент?
Богачи и лицемеры, вливающие в нашу кровь металл,
Металлическую кровь…

Так вот, автоматный снаряд. Мой друг
Отправился в новое сражение,
На его бёдрах ремни с гранатами.
Он идёт, с верху на парашютах спускается подкрепление.

Пещеры повстанцев в выбитых скалах,
Куда ядерный пар не проникнет.
Операция «Охота на кротов».
Я секу сверху, передаю командованию сведения.
По рации слышу дыхание друга.

Десятки молодых и красивых
Заливают проходы и выходы взрывами гранат,
Они выуживают смертных, оставляя от окровавленных лишь души.
Безжалостно рубят женщин и детей,
Немощных, молодых людей, всех
Тех, кто сбежал от войны и распрей,
Но тех, кто родился во вражеской стране.
Команде друга приказали «убить», и она зачищает.

Идёт мой друг, сокрытый в маске,
По тёмным тоннелям, видит быт повстанцев,
Бедный; засаленных тушканчиков и верстаки,
Жухлый хлопок от одежды серой,
Крохотный телевизор, радио,
Фото родных и близких. Не его.
Там улыбаются, обнимаются,
Семьи, мужчины и женщины,
В родных домах, при небе голубом,
На плантациях, где выращивали пшено и зелень.
Фотографии детей, гоняющих в футбол.

Он видит карту Земли круглой,
Когда все континенты представляли одну планету.
Когда её ещё ни обняла дымка ядерная,
А красный пепел лёгкие не разъел,
Когда в водах мирового океана ещё плыли киты,
А далеко-далеко рассекали белые акулы.
Когда из одной страны в другую
Можно было на пассажирском самолёте долететь,
Дойти пешком или проехаться по Европе на велосипеде…

Тоска солдата обхватила. Всё тяжелей стало стрелять,
Не отвечал он на приказы больше.
О командовании он забыл и помнил только трупы,
Свой лагерь, где ему рассказывали про своих и чужих,
Выбивали жалость, напоминали про бедных матерей,
Говорили об ущемлении независимости,
О нехватки земли, о том, что люди – не едины,
Есть достойные выжить, а есть кто даже рабами не достоин быть.

Война… война повсюду… На каждом континенте,
На морях и океанах, в пустынях и лесах.
Люди – не волки, человек – не зверь,
Съевший последнюю корову.

Металлический дождь, иссыхающие реки,
Обжигающее солнце, дома больше нет…
Поймите, повсюду хаос наводит свои порядки!
Бегут люди – убиваем, ведь кроме смерти
Нас не научили в мир нести.

Мы солдаты. Нас растили убивать!
Нас отучили плакать и любить.
Мы забыли про Гомера, Мать Терезу и Аллаха…
Повсюду хаос и ядерные снаряды.
Одни рытвины после ударов…
И среди всего этого че-ло-век,
Пришедший в мир ради Высшей цели.

О, мой друг, познавший правду,
Пробивающий пулями чужую грудину.
Он вышел из горы, дошёл в бреду
И оказался на всём свету один.

Он не имел венца над головой –
он только был прокажен сочувствием и болью.
Обернулся и оказался убит
Пулей брата-сослуживца,
Давшего сдачу на сочувствие.

Он смотрел в глаза того, с кем обед делил.
Он смотрел в глаза того, с кем в общий душ ходил.
Он смотрел в глаза того, с кем о траве говорил,
О родимых краях и материнской стряпне,
О том, как хорошо тем, кто в космосе застрял
И вынужден дышать через баллоны с кислородом.

Он молча помер под истребителем моим.
Его в мгновения ока стёрли из реестра и,
Оставив ветру на еду, засобирались в части.
Тогда случился рейд. Я не сумел похоронить с честью друга.
Я полетел смертником на лётчиков врагов,
Слёзы не текли по щекам моим.
Я остался один во всём мире…
Я такой же сочувствующий мальчик,
Пропавший в огне…

Меня раскромсал снаряд. Разорвал алюминиевый каркас.
Не успел, как и многие, на белых парашютах опуститься…
Упал кипящей каплей, сгорев в кабине за мгновенье.
Я так хотел стать героем, но был убийцей!…
Я так хотел быть спасителем, но стал убийцей…

Я жалок… Я труп, который оживили вы по непонятным мыслям…
Я труп, который посмел обвинить вас в смерти!
Вы были правы, я был слеп…

– Ты был слеп…

– Я был слеп; я тот, кто убивал невинных, виноватых,

Поднимал песчаные бури своим полётом.

– Ты был слеп…

– Теперь вместо крови во мне течёт переработанный углерод.

Нефть, за которую боролись земляне.

Её здесь в волю…. Пора бы мне напиться вдоволь.

– Но нет ни зелени, ни людей…

– Мои убеждения рассыпались,

Теперь я – не я.

Теперь хочу я узнать,

Что приключилось с планетой этой на самом деле?

Почему вы здесь одни?

Какую штуку за дверью вы творите?

Откуда столько балок, нитей из металлов,

Что за уроды шляются по вашему приказу?

На самом деле люди? Почему создали меня?

И почему ж мне напоминает чёрный

Нефтяной мир, где вместо рек кипящие кислоты,

А вместо деревьев – скалы из мусора и дряни,

Родную Землю, которую оставил в вираже?

И почему вы единственная, кто может говорить?

Вы всё знаете, умеете и кажетесь живой,

Говорите словами Господа, но жизнь творить вы не способны.

Кто вы?

Вы такой же грешник, как и я?

Убийца и палач, солдат или спасатель?…

Кто разрушил эту планету, опустив на неё металлические смерчи?

Вы же были той, что ходила в халате зелёном?

– Да, это я была. Ты догадлив. Да, это я.

Пора всю правду рассказать,

Коль истины час настал.

Я расскажу всё и дальше больше того,

Что ты увидел в воспоминаниях мертвеца.

Песня восьмая. Создатель. «Исповедь второго грешника»

Да, это я. Да, это я.
Я – золотая моль.
Мы умираем. Мы болеем.
Наш организм ржавеет.
Один имплантат – одно решение.
Болезнь пожирает. Лень побуждает.
Новая кровь – изменённый углерод.
Да, это я. Да, это я –
Правитель мысли, ДНК.
Это я. Это я.
Моя катастрофа и мой крах.
Все отмирают. Всё отживает.
А я моль, кующая метал.
Я творю человека из стали и нефти.
Я бог неразумных имплантатов, которым включили желание.

Да, это я. Да, это я.
Я золотая моль,
Порождающая из мусора жизни.

Учёный-мечтатель, решивший спасти человека от смерти.
Я выбила из цепи ДНК – болезни,
Создала из смертных бессмертных.
Лишённые сна, лишённые питья и еды;
Постепенно отключились потребности. Запутались мысли.

Разрушена цепь – с неба полился дождь,
Разъедающий тело – имплантат.
Руку за рукой отпилю я,
Поставлю новую за новой.

Учёный и мечтатель, ставшей молью золотой.
Мой аппетит катастрофа не заела.
Все сошли с ума.
Разрушились небоскрёбы, вместо рек – нефть,
А метал стал каркасом наших тел.
Но всё ржавеет.
Тела нет. Языком шевелить – пустое тело.

Гуляют по улицам имплантаты,
Остатки тех, кто бессмертие желал получить.

Да, это я. Да, это я.
Я – золотая моль.
Да, это я. Да, это я -
Правитель мысли, ДНК.
Это я. Это я.
Моя катастрофа и мой крах.

Естествоиспытатель и мечтатель,
Кующий разум из имплантатов.
Мне одиноко, но это мой крест.
Жить, пока не заржавеет мозг.
Я попытаюсь… Я воссоздам.
Планету жизни, миллиардный ДНК.
Ты моё создание. Первый разум мой.
Душа человека, выхваченная из лап Вселенной.
Ступенька к оживлению.
Ступенька к Сердцу воскрешения.

Да, это я. Да, это я.
Я – золотая моль.
Не тебе судить меня.
Ведь я правитель ДНК.