Владимир Рак
Боже, научи меня говорить

Африканский котёл

Большинство учёных имеют единое мнение – человечество зародилось на территории Африки. Именно этот континент стал тем котлом, в котором кипел бульон человеческой жизни. Вначале он прогревался солнцем, потом – робким пламенем приручённого огня. Часто огонь разгорался сильнее, и человеческие группы выплёскивались за пределы общего котла. Большинство оторвавшихся от основной массы людей погибало, утратив привычную среду обитания. И снова продолжалось бурление, опять племена и народы перемешивались. Так продолжалось, продолжается и будет продолжаться вечно. Одно оставалось неизменным: слабые племена перенимали опыт и знания более сильных и развитых племён. Может быть, это главная особенность людей, которая и позволила стать человеку человечеством – «человек знающий» всегда готов поделиться своими знаниями с «человеком незнающим». Более того, зачастую свои знания люди навязывают другим людям силой.

В конечном счёте африканская масса человекообразных существ преобразовалась в homo sapiens, человека разумного. Несмотря на внешние различия, люди стали практически одинаковыми. Вместе с тем недалёкие люди в отдельно взятом племени продолжают рождаться и сейчас, точно так же как рождение выдающихся людей может произойти в любом племени или народе. Если взять дикаря из самого отсталого племени на земле и поместить его с самого рождения в современную цивилизованную среду обитания, этот дикарь вырастет культурным человеком.

Речь у пересмешников появится много позже, а пока они жили по берегам рек и озёр и произносили звуки, образованные естественным образом, без контроля разума, руководствуясь чувствами. Африка – самый жаркий континент, поэтому первобытное племя могло жить на территории, ограниченной половиной дневного перехода от источника воды, ведь вторую половину пути надо было потратить на возвращение. При хорошей погоде, когда враги находились вдалеке, а желудок был наполнен, у пересмешников наступало время игр, и они резвились. Если молния поджигала дерево во время грозы, огонь для пересмешников становился самой интересной игрушкой. От него можно было поджечь веточку, а затем этой веточкой зажечь другой огонь. В него можно было навалить сырой травы, и тогда густой дым спасал от всевозможного гнуса. Дым защищал от кровососов много лучше, чем тонкий слой глиняной корки на коже, которая, высыхая, быстро отваливалась. Многие первобытные племена знали огонь с незапамятных времён, но он оставался для них предметом восхищения и игры, не более того. Хранить огонь, а тем более переносить и добывать его люди научатся значительно позже, тем не менее огонь, загадочный и непостижимый, стал божеством для всех людей. Главным же стимулом к освоению огня стало представление о нём как об иконе солнца, а солнце было для перволюдей божеством изначально.

На языке, в те времена ещё сигнальном, огонь называли словом «фр-рь» – по аналогии с полётом птицы. Он был вещью настолько загадочной, что можно было просто сойти с ума от непонимания. От сумасшествия первобытного человека спасла лишь способность к аналогии. Сравнив горящий огонь с летящей яркой птицей-петухом, он нашёл для себя хоть какое-то объяснение этого загадочного явления. Конечно же, он не думал: «А сравню-ка я огонь с чем-то, и дело сделано». Сравнение произошло интуитивно, без участия логики. Человек просто пытался понять и объяснить для себя некое явление – и объяснил как мог.

Способности пересмешников к осмысленному подражанию животным развивались. Свои наблюдения они продолжали в повседневной жизни: наблюдая множество раз, как зебра убивала копытом гиену, пересмешник долго разглядывал в своей руке камень, которым он раньше защищался, дробил орехи и семена. Затем по аналогии с копытом он привязал его к древку – так появился первый каменный топор. По своей сути это был не топор, а скорее палица; за счёт рукоятки-рычага сила удара камнем возросла в несколько раз. Теперь пересмешник мог померяться силами с любым хищником. Первобытная каменная палица совершенствовалась многие тысячелетия до тех пор, пока из обычного камня на древке она не превратилась в рубящий инструмент – топор. Подобия того каменного топора, а именно палицы, сохранились до наших дней. Вспомним всевозможные кистени и обычные палки с железными навершиями, которые лежат в музеях, – ещё недавно их у людей было множество.

Наблюдая, как быки защищаются рогами от хищников, пересмешник обратил внимание на свою палку, которой выкапывал коренья. Этот дикарь был очень талантливым и сообразительным малым. Он взял рог с головы павшего быка, надел на свою палку, и у него получилось подобие копья. Теперь кол с острым рогом на конце стал использоваться для защиты от хищников. Это оружие будет модернизироваться многие тысячелетия, пока не превратится в знакомое нам копьё.

Внимательно наблюдая за тем, как ловко цапля ловит рыбу и лягушек, пересмешники долго разглядывали клюв погибшей птицы, а затем создали костяной гарпун и острогу. Клюв цапли имеет острые зазубрины, что помогает ей удерживать добычу. Люди опять применили принцип аналогии.

Пересмешники научились отличать стада рогатых животных от просто копытных. Когда бежит стадо рогатых животных, раздаётся характерный треск. Они трещат рогами, задевая друг друга, и попадаться на пути бегущего стада очень опасно. Животные бегут по саванне настолько плотно, что растаптывают всё живое на своём пути. Земля гудит и дрожит от стремительного движения этой массы, и гул распространяется далеко. Словно сама земля издаёт этот вибрирующий звук. Для пересмешников он стал восприниматься как очень важный и ёмкий. Они научились произносить его примерно так, как мычал тур: «м-м».

На этом продолжительном этапе пересмешники вплотную подошли к созданию осознанной сигнальной речи путём подражания окружающим звукам и озвучивания своих собственных чувств. Они ещё не могли думать, но испытывали совершенно определённые чувства и реагировали на них. Раздражение выражалось рыком, боль – визгом, а удовольствие – урчанием. Сигналов, осознаваемых как подражание, было много, а приобретались они, как всегда, в наблюдении за дикой природой.

Лошади и зебры мирно паслись, не представляя для пересмешников опасности. Раздавалось их характерное фырканье, издаваемое губами; у лошадей, зебр и куланов звук «пр-рь» – это сигнал спокойствия. И для пересмешников он стал означать то же самое. Скоро и самих лошадей они станут называть «пр-рь».

Слоны своими хоботами подали пример того, как можно использовать руки. Не зря слон с немецкого языка переводится как «помогающая рука»: елфь – помощь, hанд – рука. Эти два слова, соединившись, образовали третье – елефанд, то есть слон. Интересно, что на древнерусском языке слон тоже называется словом, похожим на немецкое и английское, – елепанд.

С особенным вниманием пересмешники относились к птицам. Им было непонятно и удивительно, как эти создания плывут по воздуху. Зрелищем можно было только восхищаться и говорить вдогонку: «Фр-рь». Большинство дикарей уже понимало: если соплеменник произносит слово «фр-рь», речь идёт о птичьем гнезде с яйцами – желанном лакомстве. Чёрно-белая сорока своим криком указывала пересмешникам, где находится подраненное или погибшее животное. Люди следовали на крик сороки, возбуждённо повторяя её цоканье, и находили пищу. В других случаях люди слышали «чекающие» звуки птиц, когда подходили к их гнезду. Птица слетала с него и, находясь поблизости, пыталась отвлечь внимание людей своими тревожными криками. Часто птица, слетев с гнезда, изображала подранка, пытаясь таким образом увести опасность в сторону от потомства. Все эти птичьи уловки производили обратное действие: люди понимали, где птичье цоканье или чеканье, там обязательно есть гнездо с яйцами или птенцами. Это настолько усвоилось, что стоило кому-то поцокать сквозь зубы, махнув рукой, как все понимали: речь идёт о направлении, в котором находится гнездо. В конечном счёте кладку яиц находили, и люди опять повторяли своё «ць-ць», но теперь этот звук издавался от высасывания содержимого яйца. Мы до сих пор выпиваем куриные яйца с подобным звуком, прислушайтесь внимательно.

Пересмешники научились использовать острый камень-рубило, что позволяло им дробить крупные кости животных, которые не могли осилить клыки гиен и даже львов. Нередко можно было наблюдать картину: львы, терзающие свою добычу, и сидящие на почтительном расстоянии первобытные люди, ожидающие конца пиршества. Когда львы заканчивали пировать, наступала очередь людей. Они дробили каменными рубилами самые массивные мослы, извлекая из них костный мозг. Это пиршество сопровождалось звуками довольного урчания и порыкивания, а спустя какой-то промежуток времени уже и вполне осознанными словами «мць-гя» – мозги – и «мць-ля» – мослы.

Убийство заклятого врага

Молодой слон погиб утром. Накануне вечером это огромное, но неопытное создание неосторожно приблизилось к туру, огуливающему молодую тёлку. Тур был ослеплён похотью, рыл копытами землю – так, что её комья разлетались в разные стороны. Глаза быка были налиты кровью, а шея напряжённо изогнута. Голова гиганта с двухметровым размахом рогов была пригнута к самой земле. Готовый в любую секунду отразить атаку соперника, бык шумно всхрапывал, раздувая пыль, сопел и снова принимался обнюхивать вожделенную тёлку. Слон мирно проходил мимо этого любовного ристалища и случайно зашёл в круг, вытоптанный копытами тура. Ослеплённый яростью бык мгновенно атаковал подростка – он реагировал не на слона, а на движение. Удар рога пришёлся в нижнюю часть брюшины слона и пропорол толстую кожу его живота настолько, что его окровавленные внутренности вывалились наружу. Смертельно раненный слон, пошатываясь, побрёл к своему стаду, которое так опрометчиво оставил, а тур в приступе бешенства продолжал копытить свой любовный круг. Подранок доплёлся до отдалённого кустарника, где паслись слоны, и привалился боком к стволу толстой акации. Он издыхал. Стадо сгрудилось вокруг своего младшего собрата, но ничем помочь ему не могло. К раненому животному подходил то один слон, то сразу несколько. Подростка обнюхивали, касались хоботами его ушей, как бы поглаживая их, но всё было тщетно, и к утру бедолага пал. Слоны ещё долго топтались вокруг своего погибшего товарища, тревожно и жалобно трубя, как бы отдавая ему последний долг, и наконец ушли.

Первыми труп обнаружили стервятники. Чутьё у этих пернатых хищников удивительное, они чуют падаль за десятки километров. Обнаружив добычу, птицы начинают нарезать в небесах огромные круги и, постепенно сужая их, камнем падают вниз. В саванне начался пир. Громкая и сварливая толкотня птиц привлекла внимание стаи гиен. У пиршественного стола образовалась привычная очерёдность. Не успели гиены оторвать по куску от туши, как их прогнал прайд львов. Пиршество продолжалось долго, но и эти хищники насытились. Львы ушли, они не смогли сожрать такую огромную гору мяса, и снова наступила очередь гиен, а когда насытились и они, вернулись стервятники.

Пищевой конвейер хищников многие тысячелетия работал исправно, но постепенно начал давать сбой. В стервятников полетели камни и палки – это пришли пересмешники. На исторической сцене появился новый хищник – человек, он начал проталкиваться к вершине пищевой цепочки.

Люди подошли к туше слона, когда и туши-то уже никакой не осталось. Возле акации белела огромная груда слоновьих костей. На них племя и обрушило всю мощь своих каменных рубил. Пересмешники жировали. Слышались хлёсткие удары, которые сменялись довольным урчанием и радостным визгом. Пересмешники увлечённо раскалывали кости слона и высасывали из них мозг, совершенно забыв об опасности. А напрасно, в дикой саванне расслабляться нельзя. Стервятники не улетали далеко – выжидая, пока уйдут люди, они расположились на ветвях акации. Этот ориентир заметил леопард-одиночка, которого случай занёс в этот угол саванны в поисках пары. Приблизившись к месту скопления стервятников, зверь вначале услышал шум, производимый людьми, а затем учуял и запах, исходивший от пировавших пересмешников. Ветер дул от них в его сторону. Этот грозный хищник всегда оставался самым главным врагом пересмешников. В саванне от него нельзя было укрыться на деревьях, как от львов или гиен. Леопард прекрасно умел лазать по деревьям, да и по земле он бегал быстрее любого из пересмешников.

Многие тысячелетия спасения у наших предков от леопарда не было. Как же будет на этот раз?

Учуяв людей, зверь выгнул спину и почти слился с пожухлой травой; он медленной и мягкой поступью начал подкрадываться к племени. Когда до людей оставалось расстояние прыжка, леопард метнулся вперёд. Пролетев над головами увлечённых трапезой людей, он сразу оказался в самой их гуще. Это явилось полной неожиданностью для них, но замешательства не случилось. Раздались многоголосый храп и визг, а затем пересмешники дружно, без всякой команды забили леопарда камнями, реакция у них оставалась звериной. Леопард, который многие тысячелетия являлся главной угрозой для пересмешников, был убит! Канули в Лету времена безысходности и предопредёленности. Люди освоили оружие, но инстинкт по-прежнему призывал хищников к нападению на этих слабых двуногих существ. Он будет сохраняться недолго, очень скоро у хищников появится противоположный инстинкт – бояться людей. Это было началом того, что человек назовёт себя царём природы.

Боевой и грозный храп, сопровождавший борьбу, постепенно начал переходить у всех пересмешников, участвовавших в убийстве леопарда, в храп радостный. Затем радость и возбуждение от вида агонизирующего врага перешли в настоящее ликование. Пляску вокруг тела хищника еще трудно было назвать пляской – это были не очень синхронные прыжки. Пройдёт бездна времени, прежде чем прыжки обретут ритм, а грозный храп превратится в хоровое пение. Как же люди называли своего главного врага? Конечно, у него было имя: «ць-хгр-р» – грозный храп. Что-то этот звук напоминает в нашей речи: ць-хгр-рь – цьгр-р – тигр. Может быть, слово «тигр» так и образовалось в русском языке, а у германских народов это слово-храп превратится в «тиере» – дикие животные?

Пересмешники, увлечённо раскалывавшие слоновьи кости, вызывали странные ассоциации, их действия были похожи на труд кузнеца. Судите сами, дробить камнями слоновьи кости с мозгом – это работа, но работа, связанная со вкусом и насыщением. У первобытных людей образовалось слово-корень «кхусь». Женщины понимали его как поцелуй, оно и сейчас так понимается в немецком языке. Для мужчин же оно означало «кусь», что в русском языке превратилось в слова «кус», «кусок». Слово развивалось как имеющее отношение ко рту. Согласимся, это то, что откусывается, «кус», «откусок». Что ж поделать, женщины понимали свой кусок пищи во рту как подарок неба. Мужчины были грубиянами и прозаиками, для них откусанная пища была обычным куском мяса, пусть и вкусным.

Слово-корень «кусь» даст очень много понятий в речи, но изначально это было «кхус» – поцелуй, «кусь» – укус, «кусь» – вкусно и «кусь» – кусок. Дальнейшее словообразование от этого корня мы рассмотрим позже, лишь запомним, что оружие в руке первобытного человека – это тоже кусок, кусок каменной породы, с помощью которого он кормился сам и кормил детей. Превратившись в падальщика и начав дробить кости животных, древний человек невольно вступил на путь материального творчества. Взяв в руки камень, вольно или невольно начал делать его удобным для использования. Сначала он будет убирать с него шероховатости и случайные выступы, мешающие камню удобно лежать в руке, позже начнёт затачивать его путём скалывания лишних граней, а затем и вовсе отшлифует и привяжет его к древку. Этот процесс будет очень долгим, но он начался!

Мясо леопарда поделили на порции, и его с трепетом отведал каждый соплеменник. Это была божественная пища-жертва, ведь зверь был для этих людей страхом-божеством. После вкушения жертвенного мяса каждый из соплеменников стал отождествлять себя с леопардом, полагая, что теперь в него перешла часть его силы и храбрости. Шкуру животного очистили и вылущили, её стал носить вождь племени в знак своей власти. Теперь он сам немножко был похож на леопарда. Сколько же этих бедных животных будет истреблено позже! Когда не только отдельные племена будут считать его шкуру высшим символом власти, но и каждый мужчина африканского народа должен будет иметь его шкуру как символ своего мужества.

Метаморфозы продолжались

До поры до времени сигналы оставались сигналами, и не более того. В их произношении важна была интонация. Визг мог означать тревогу и боль, но также радость и удовольствие. Возможно, и сексуальный призыв. Рычание могло не только выражать угрозу, но и переходить в довольное урчание. Чтобы понять, каким образом происходили перевоплощения «слово – я – божество», достаточно обратить внимание на игры детей, которые искренне верят в образ, принимаемый ими в процессе игры. Если ребёнок играет в индейцев, он себя индейцем и чувствует. Древнейшую способность людей к перевоплощению иллюстрируют своим поведением умалишенные, принимающие образ того или иного исторического лица. Однако в повседневной жизни перевоплощение – это искусство. Простые инструменты усовершенствуются вслед за потребностью обрабатывать шкуры как можно лучше. Навыки невольно выстраиваются в систему, шлифуются и звукосочетания, приближаясь к последовательности слогов.

Здесь я не могу удержаться, чтобы не поделиться своими собственными впечатлениями. Моя детская мечта о находке артефактов древности реализовалась совсем недавно, в процессе написания этой книги. Я гулял по берегу Ангары недалеко от Иркутска, в этом месте река подмывала высокий, глинистый берег, и он постепенно осыпался в воду. Проходя по излучине реки у самой кромки воды, я увидел зуб мамонта. Я начал внимательнее изучать прибрежные ил и глину и скоро нашёл ещё один зуб. Это меня вдохновило, к поискам присоединилась жена. За пару часов мы отыскали с ней несколько зубов шерстистого носорога, около десяти зубов и всевозможных костей бизона, несколько зубов ископаемой лошади и множество других костных фрагментов. Но самой замечательной находкой оказался каменный скребок-нож, этот артефакт находился в прекрасном состоянии. Этим каменным ножичком, пролежавшим в земле, может быть, несколько тысячелетий, я очинил карандаш! Меня поразило, как этот древний инструмент был изготовлен. Величина ножичка была не более десяти сантиметров, на нём чётко были видны следы сколов-отщеплений, которые производились при его изготовлении. Когда я взял в руку этот древний ножичек, оказалось, что каждый скол произведён не абы как, а именно так, как во впадинке ложатся пальцы. Этот древний инструмент было очень удобно и приятно держать в руке. Лезвия наших современных ножей делаются по тому же древнему принципу. Верхняя кромка у каменного ножичка имеет плоскую продолговатую площадку под указательный палец, а нижняя кромка режущая.

Заканчивая обзор проживания первобытных людей на африканском континенте, нужно отметить: изготавливать каменные орудия умели более миллиона лет назад. Таких артефактов из камня археологами найдено множество. Огнём первобытные люди овладели тоже очень давно. На территории Китая синантропы пользовались огнём более шестисот тысяч лет назад. В одной из пещер Европы найдены остатки костра, которому сто пятьдесят тысяч лет, предположительно, его разводили неандертальцы. Первобытные сообщества научились использовать огонь, стали применять каменные орудия и деревянный кол-копалку, который при необходимости становился и средством защиты. Люди научились делать из кости острогу и бить ею рыбу. Огонь выполнял двоякую функцию. Он был божеством, иконой солнца и средством защиты от нападения хищников. В его дыму спасались от гнуса. Огонь ещё не умели разжигать, но уже умели поддерживать.

Климат в Африке начал портиться, видимо сказывалось движение ледников. За те пять миллионов лет, что прожил древний человек, превращаясь в человека современного, на земле случались всякие катаклизмы. Извергались величайшие вулканы, с неба падали на землю метеориты и астероиды, но эти явления имели характер случайностей. Явления периодические, в пятьдесят-сто тысяч лет, – это ледниковые периоды. На их пиках Северный и Южный полюса земли покрываются огромными ледяными шапками, которые растут не только вверх, а начинают покрывать сушу на огромных территориях. В последний ледниковый период арктический лёд доходил до берегов полуострова Крым. Холод, который несёт с собой ледник, не самое страшное испытание. Ледник движется медленно, от него можно постепенно отступать в сторону экватора, но найдёт ли всё живое благоденствие там? Как известно, лёд образуется только из пресной воды, которой на нашей планете не так уж и много. В пик ледникового периода пресная вода превращается в огромные глыбы льда. Реки и пресные озёра пересыхают, а уровень мирового океана опускается на пятьдесят-сто метров. В предпоследний ледниковый период все реки Африки, включая Нил, пересохли, и люди долгое время питались моллюсками Красного моря. Питьевая вода была под землёй, достать её оттуда было очень сложно.

Золотой век Африки закончился восемьдесят-семьдесят тысяч лет назад. В это время аборигены имели механическую память. Логическую память и умение рассуждать ещё предстояло развить. Может быть, случай и уготовил людям испытание для того, чтобы у них произошёл толчок в развитии интеллекта. В описываемые времена на Африканском континенте погибло множество людей, а жалкие остатки некогда процветавшего вида оказались прижаты жаждой и голодом к берегу Красного моря. Люди приспособились ловить в его водах рыбу и использовать в пищу моллюсков. Вдоль побережья до сих пор находят множество панцирей, раковин и костяных обломков, похожих на остроги. Самые активные люди научились преодолевать воды Красного моря и разведали, что на другом его берегу простирались огромные пространства земли, которую сейчас мы называем Азией. Новый континент манил неожиданной изумрудной зеленью и обилием пищи. Перед африканскими племенами стоял выбор – или погибнуть здесь, или пойти за теми людьми, которые уже побывали на противоположном берегу.