Владимир Поселягин
Я попал 4. Огненное лето 44-го

Голос я не понижал, так что многие слышали меня, на что дождался осуждающих взглядов, возмущённых фырков и двух заинтересованных взглядов. Для того и говорил. Запомним эту парочку. Шансы есть. Меня теперь от этих девчат и метлой не прогнать, пока Игра не заработает. А как заработает, сразу к финнам, пока те не успели переметнутся.

– Лейтенант, вы наглец, – покачал та головой. – Кстати, почему ваши документы не полные?

– Получил своё первое назначение в штабе корпуса, но по дороге к бригаде, куда был направлен, случился этот чёртов прорыв, и я уже три дня тут брожу.

– Ясно. Отправитесь с нами. Я веду батарею к передовой.

– Прошу прощении, товарищ капитан, но у меня тут дела. Я отбил у немцев несколько танков, причём наши тяжи, и не могу их бросить. Ищу экипажи для них.

– Как я тебя понимаю, лейтенант, нам самим пришлось маскировать орудия, снимать прицелы. Если бы не закончилось продовольствие, уже скоро сутки как закончилось, я бы сама дождалась пока наши очистят эти территории. Наша батарея в глухом уголке находилась, немцы туда не сунулись.

– А вот тут я могу вам помочь, товарищ капитан. Этой ночью захватил машину с припасами. Двух немцев ножом взял, когда они пробитое колесо меняли. Причём машина немецкая, а припасы наши, видать наш продсклад где-то взяли. Тут недалеко стоит замаскированная, километрах в двух.

– Это слишком хорошая новость, чтобы быть правдой. Где подвох?

– Топлива в танках почти нет, но если слить со всех баков, одну машину я заправить смогу. Хотелось бы дождаться наших, вместе с вами, товарищ капитан.

– Мне понятны твои желания, только вряд ли что у тебя выйдет. Мои девчата дали зарок, до конца войны никакой любви.

– Причём тут любовь? Помиловаться на сеновале это одно, а любовь это другое. Я сам ещё не готов к глубокой и долгой любви. Я однолюб, к слову.

– Закроем эту тему. Машина с припасами меня интересует. Что в кузове?

– Крупы, канистры с маслом, мука вроде, коробки с консервами. Точно не скажу, я мельком заглянул, особо пристально не изучал содержимое кузова.

– Что тебе нужно чтобы перегнать грузовик к батарее?

– Шофёра и проводника. Танк я сам поведу, а в кабину машины нужно шофёра посадить.

– Кстати, что за танк? Какой калибр?

– «Тэ-сорок четыре», товарищ капитан. Пушка в восемьдесят пять миллиметров.

– Может «Тэ-тридцать четыре»?

– Нет, я правильно назвал. Это новейшая экспериментальная машина, что ещё не пошла в серию. Я на полигоне училища её видел и довелось изучить изнутри.

– Отлично, поделишься снарядами, у нас такой же калибр, а отстреляли всё. Проводник будет, наш повар, как раз пока верну личный состав батареи, надеюсь обед будет готов. Да, сколько потребуется времени?

– До машины километра два, до танка ближе. Через полчаса техника будет готова.

– До позиции батареи двадцать километров, – вслух прикинул капитан. – Через полтора часа будете на месте и сразу приступите к готовке, кухню мы законсервировали, но подготовят её быстро. Нормально, успеваем к вечеру вернутся.

Где эти позиции, мне так и не сообщили, но хоть выделили четверых. Того старшину в качестве шофёра, потом женщину лет тридцати с погонами ефрейтора и медалью «За боевые Заслуги», довольно необъятной стати, которая и была армейским поваром, и дорогу знала. Двое других девушки, сержант и рядовая. Так что мы разделились, большая группа двинула обратно, сторожась, чтобы немцы не засекли, вдали на другом конце поля виднелась какая-то деревня, там точно были немцы, а я повёл эту четвёрку за собой до ближайшей рощи.

Моя группа шла по дну оврага к дороге, а группа капитана Савуч по берегу озера и реки двинула к позициям своей батареи. Я же, оглядев приданных мне солдат, сказал, остановив группу:

– Давайте знакомится. Младший лейтенант Шестаков. Валентин Геннадиевич. Закончил Казанское танковое училище. Направлен в Первый Гвардейский Танковый корпус. Дальнейшее назначение получить не успел из-за этого наступления нацистов. Ночами бил германцев в одиночку, удалось отбить у немцев восемь наших танков, захваченных на железнодорожной станции. Теперь сообщите о себе.

– Старшина Полищук, – первым подал голос авиатор. – Кладовщик истребительного полка. Попал в окружение, занимался вывозом имущества с аэродрома, и опоздал с эвакуацией, к нам вышли немецкие «Тигры». С остатками бойцов БАО отступил в лес, а потом присоединился к девчачьей батарее. Со мной было семнадцать бойцов. По пути на нас вышло ещё семеро из разных родов войск. Проверили, точно наши.

– Значит с девчатами батареи часто общаетесь?

– Ни разу не видел, товарищ младший лейтенант, но где находятся знал. Мы часто с ними взаимодействуем. Это засадная батарея.

– Засадная?

– Немцы для ориентирования разные излучины рек используют, вот там их перехватить можно. День-два летают, но если потери есть, то ищут другие ориентиры. Зенитки встречают немецкие бомбардировщики, обстреливают, бывают повреждают, и уж совсем редко сбивают, а наши парни-истребители добивают. Батарея только-только начала тут работать, как раз у излучины реки, где «Юнкерсы» летали, а тут этот прорыв.

– Понятно. Только калибр крупный. Почему? Такие батареи обычно у больших городов стоят.

– Так и немцы на высотниках там как раз летали, а у нас в полку есть эскадрилья высотников «Ла-пять ФН», подготовленных к высотным полётам. Вот так и взаимодействовали. Вполне неплохие результаты. Благодарность от командования несколько раз получали.

– Ясно, тут вы молодцы. Теперь остальные.

– Сержант Лютикова, – сделала шаг вперёд девушка-шатенка с сержантскими нашивками на погонах, нервно тиская в кулачке ремень карабина, что висел у той за спиной. – Командир отделения связи, отдельной тяжёлой зенитной батареи.

– Ефрейтор Махмудова. Повар.

После повара голос подала последний из приданных мне солдат, крепкая девушка, я вообще мелких на батарее не заметил:

– Рядовая Зарубина. Боец отделения связи, отдельной тяжёлой зенитной батареи.

– Ясно, приятно познакомится. Значит так, слушаем задачу. Как я уже говорил, ночами я веселился в тылах немцев. Немало их побил. Помимо восьми советских танков удалось захватит грузовик с припасами. Машина в порядке, в баке есть бензин, нужно её только перегнать на позицию батареи, и повар наш, товарищ Махмудова, приступит к приготовлению обеда. А сейчас выстраиваемся в колонну по одному. Старшина, командуйте, и за мной.

Старшина быстро построил бойцов, пусть все трое женского пола, и повёл отряд следом за мной по дну оврага. Тут с полукилометр идти, и глубина его повышалась, то есть, тот становился мельче. Подумав, я отправил старшину вперёд, метров на пятьдесят, пусть в разведке будет, и поинтересовался у Лютиковой:

– Сержант, сколько вы уже служите на этой батарее?

– Почти год, товарищ младший лейтенант.

– Это хорошо, значит старослужащая. Понимаете, не складывается у меня картинка. Ну не может женщина быть командиром артиллерийской батареи, даже зенитной. Я много слышал о наших лётчицах, штурманах, врачах и санинструкторах, связистках, даже о снайперах-девчатах, или разведчицах, но никак в такой воинской профессии. Ладно целая батарея девчат, такое я ещё понять могу, даже вы связистки вполне в тему, но офицер-зенитчик?

– У нас ещё три офицера, взводные, девушки, и политработник тоже. Только наш замполит до прорыва уехала с колонной снабжения, и они так и не вернулись. А капитан наш хороший командир…

И вот так пока мы шли, меня и ввели в суть дела. Похоже мне повезло повстречаться с единственной зенитной батареей, где весь состав женский, даже командир. Девчачьи батареи есть и сейчас, но командуют ими мужчины, в основном предпенсионного возраста. С Савуч вот какая интересная история произошла. Савуч была замужем за майором, командиром гаубичного полка, когда началась война, та проживала с мужем в Белоруссии. Муж со своим полком сгинул в Белостокском котле, и женщина присоединилась к партизанам. Тогда они ещё не были партизанами, просто небольшая группа разных бойцов и командиров, остались из-за многочисленных раненых, брошенных на произвол судьбы, они организовали базу и начали бить врага вокруг, к ним потянулись и местные жители. Сама Савуч была домохозяйкой, детей не имела, а от мужа остались книги по артиллерии. В общем, та не пошла в санитарки, как другие женщины, а с огоньком изучала всё по этому направлению, да ещё два лейтенанта-артиллериста, из недавних выпускников, здорово её подтянули, так что к зиме сорок первого та уже командовала всей артиллерией партизанского отряда. Почти три десятка стволов, из которых треть миномётные. Зима выдалась тяжёлая, так что в середине весны сорок второго, партизанский отряд, на тот момент уже бригада, после долго рейда с разгромом комендатур противника, вышла к нашим в районе Тулы. Да, побродить по нашим необъятным просторам им пришлось немало. Савуч уже считай военнослужащая, так что написала заявление и её приняли в действующую армию, после аттестации дав старшего лейтенанта. «Орден Ленина» та уже имела, было за что наградить. Хотя вышла к нашим с тремя пушками. Дальше Савуч предложили стать командиром отдельной зенитной батареи, видимо решили держать ту подальше от фронта, сформировать девичью батарею. Та дала добро и концу лета сорок второго батарея была сформирована и отправлена на охрану сталинградского танкового завода. Первый бой не воздушный, отражали танковую атаку на подходе к Сталинграду. Отбились, но через две недели боёв потеряв всю материальную часть, переправились на другой берег и были отправлены в тыл, формировать батарею повторно. У личного состава потери были немалые, половину девчат оставили на том берегу. Больше девчат к линии фронта не подпускали, полтора года охраняли два города, сначала Москву, потом их перекинули к Смоленску. Там четыре месяца сторожили небо. И вот полтора месяца назад получили задание работать в качестве засадной батареи против высотников. Это у них пятая засада. За месяц сбит один «Юнкерс» и три уходили с дымами. Плюс лётчики-высотники ещё семерых приземлили. Вполне неплохо на мой взгляд, что и озвучил.

– Понятно. Вы развеяли моё удивление сержант. Знаете, я горд познакомится с единственной женщиной-офицером, и командиром батареи. Думаю, в армии она одна единственная.

– Это так, – согласился сержант. – Наших взводных, товарищ капитан, сама учила и тренировала. Они раньше командирами орудий были. А до них мужчины командовали, потом заменили на наших девчат, и у нас стала полностью женская батарея.

Договорить мы не успели, старшина прибежал, держа в левой руке «Наган», тот этим личным оружием вооружён был.

– Немцы, – выдохнул тот. – Много.

– Конкретно?

– Там дорога. Стоят и вроде курят.

– Глянем, – кивнул я, и повернувшись к девчатам, скомандовал. – Отдыхаете пока. Портянки проверьте, а то смотрю Зарубина хромает. Старшина, за мной.

Мы немного пробежали вперёд, и я, сняв фуражку, аккуратно выглянул, вооружив глаза оптикой. Бинокль приблизил дорогу, тут до неё метров двести было, к слову, она пересекала этот овраг, но там он мелкий, вряд ли по пояс глубиной. Я там сегодня ранним утром проезжал, и он меня заинтересовал на предмет днёвки.

– Тут и без оптики видно всё, – проворчал я. – Старшина, где ты тут видишь много немцев? Пятеро всего на двух «Цундапах». Остановились по полдничать. Давай, зови сюда девчат.

Тот быстро сбегал за нашими зенитчиками, и когда те собрались рядом, тут кстати шли пригибаясь, можно и в полный рост идти, но макушки уже возможно будет увидеть. В общем, те уселись вокруг меня, поправляя юбки и шаровары, последнее старшина, и я сообщил:

– Вынужден признаться, что я собственник. Да, у нас это порицается, но что есть, то есть, я жуткий собственник. Там на дороге пять немцев на двух тяжёлых мотоциклах. У меня таких пока ещё не было, «БМВ» есть, а «Цундапов» нет. В общем, я принял решении брать эти трофеи. Кто умеет водить мотоциклы?

Поднял руку старшина, и к моему удивлению все трое зенитчиков, включая Махмудову. Оказалось, у них на батарее были уроки по вождению разной техники, все обучились. Савуч настояла.

– Удивили. Ладно, я использую правило, кто взял трофеи, тому и принадлежат. Я лично возьму всех пятерых немцев, всё с них будет моё. Единственно, нужен помощник. Работа опасная, но зато разрешу выбрать с трофеев одну понравившуюся вещь. Кроме мотоциклов.

– А что делать надо? – поинтересовался старшина.

– Я пойду сдаваться, мне нужно сблизится с ними на расстояние броска, а это лучший и быстрый способ. А когда сближусь, из оврага должен подняться следующий со снятым ремнём и поднятыми руками. Отвлечь от меня, чтобы я смог атаковать.

– Вроде не сложно. Я бы попробовал. А когда вылезать?

– Немцы будет следить за оврагом, как я появлюсь и пойду к ним, есть один, может быть больше, так что не глазейте, сразу увидят. А как я подойду, то крикну, мол, выходите, вот ты старшина и появишься. Дорога пока пуста, за дорогой лес, где у меня техника спрятана, нужно действовать быстро.

– Хорошо.

– Как я немцев возьму, со всех ног за мной. Мы со старшиной снимаем с немцев всё что на них есть, включая исподнее, сержант со своими людьми готовит технику к выдвижению. И помните, не стрелять. Нельзя шуметь, деревня рядом. Я ножами буду работать.

Лютикова пыталась было отговорить от этой затеи, но я настоял. Да, опасно, да и на мотоциклы мне плевать, но я хотел проверить себя именно в таком боестолкновении. Дело в том, что в опции «Выживание», были основы рукопашного боя, причём довольно неплохие. Я их освоил в Аргентине, отработав, нашёл пару спецов, серьёзных, из наёмников, что часто воевали, и те помогли дальше совершенствоваться. После уже была история с наездом на бабушку, Анну выручал, инвалидность и тюремная больничка, однако в себе я был уверен. Вот и хочу убедится, так ли это или нет? Быстро снял с себя все вещи, приготовил оружие, два ножа, для вида спрятал в складках формы, а на самом деле я их достану из хранилища. Да и часть немцев в рукопашную возьму. Для этого и шёл. Захотел бы трофеев, вся ночь моя, богатый урожай бы снял. После этого убедившись, что старшина готов, я вышел из оврага, в левой руке ремень, на котором качалась тяжёлая кобура с пистолетом, и крича на русском чтобы не стреляли, я сдаюсь, двинул к немцам, что шустро заняли позиции за мотоциклами, целясь в меня из личного оружия. Старшим был фельдфебель, это армейцы оказались, и тот стал подзывать меня, встав на ноги, остальные четверо продолжали находится в укрытии. Делая вид что не понимаю, пучил глаза, но всё же дошёл наконец до мотоциклов. Фельдфебель тыкал пальцем в сторону оврага, и показывал на пальцах что от меня хочет. Сделав вид что догадался, и радостно улыбаясь как дурачок, активно закивал, после чего показал один палец, и крикнул:

– Старшина, выходи!

Глава 3.

«Оружие уравнивает слабых с сильными».

Ксенофонт.

Расстояние порядочное, но тот услышал и поднявшись на ноги, показал поднятые руки и ремень в левой руке. Оружия не было. На старшину отвлеклись четверо, а фельдфебель занимался мной, сразу забрав ремень с пистолетом. Так что момент для атаки был ну просто отличным. Тычковый удар, пытавшегося отпрянуть фельдфебелю в горло, и второй под левое четвёртое ребро, гарантировано вырубил того, а я уже перепрыгивая через тело фельдфебеля, со спины атаковал оставшуюся четвёрку. Жаль те не вместе, и пусть мотоциклы стояли недалеко друг от друга, метрах в трёх, но немцы укрывались попарно, так что удары в затылки погасили сознания двоих, а вот второй парочке я уже ничего сделать не мог, те наводили оружие на меня, матерясь на своём германском. В общем, в рукопашную шансов нет, поэтому в моей руке появился «Вальтер» и дважды хлопнул пистолет. Глушитель приглушил звук. Дёрнув головами, пули вошли как раз под срез касок, и немцы повалились, один на спину, второй на бок. Перекинув пистолет в левую руку, махнул старшине, подзывая, и пока те вчетвером табором со всеми вещами ко мне бежали, быстро занялся осмотром трофеев, откладывая интересное. Ну и на остатки провизии глянул, у меня подчиненные голодные, больше суток не ели. Те суточные припасы что в сидоре были, я Савуч отдал. Найдёт применение, выдаст самым ослабевшим.

Дальше застегнул свой ремень на талии, поправив кобуру, забрал вещи у девчат, и мы быстро стали собирать трофеи, увязывать форму в тюки, сапоги к ним, и грузить в коляску одного из мотоциклов. Повар наш делал бутербродики, девчата по-быстрому перекусывали, а мы со старшиной относили тела к оврагу, в низину, тут я троих оставшихся добил ударами ножа в сердце. Старшина без особого содрогания с интересом наблюдал за этим. Тот из кадровых, начинал войну в первые дни, три медали имеет, одна из них «За Отвагу». Вернувшись к мотоциклам, оседлали их, те уже урчали на холостом ходу, сержант за пулемётом, оба мотоцикла были вооружены, и мы покатили к лесу. Успели, дорога всё также пуста, и от деревни, что виднелась на горизонте, так и не появились свидетели, а мы свернули на тропинку к лесу. Далеко не уехали, загнали мотоциклы поддеревья, и велев старшине построить людей, уточнил у повара всё ли та взяла из припасов, повёл подчинённых за собой, бросив технику, при этом изучая карту найденную в планшетке фельдфебеля. Меня заинтересовали обозначения, что были на ней. А именно, не так и далеко расположилось подразделение Люфтваффе. Их значок был. Этой ночью наведаюсь туда, если в связи с наступлением советских войск, его не эвакуировали, передислоцировав дальше в тыл. Вот ночью и узнаю. Мне «Шторьх» нужен. Ну и другие самолёты интересны. Хотя бы по одному экземпляру. Реплики техники этой войны в будущем очень ценятся. За оригиналы не выдать, новые. Можно и банки пограбить чтобы благосостояние поднять, к слову это у меня в планах, но чуть позже.

Я отвёл группу метров на двести от оставленных мотоциклов, и построив их, сообщил:

– В этой роще у меня укрыты танки и грузовик с припасами. Первым сюда пригоню танк, возьмёте его под охрану, после него грузовик, и сразу выдвигаемся к позициям вашей батареи. Поэтому сейчас отдыхайте, можете использовать оставшиеся припасы, что взяли у немцев. Меня в расчёт не берите, я не голоден. Старшина за старшего, не забудь выставить часового.

После этого, придерживая планшетку, быстро убежал. Сделал круг и вышел к мотоциклам, убрав их во второе хранилище. Трофеи. Кстати, старшина нашу договорённость за помощь помнил. Взял довольно крупные швейцарские наручные часы, убрав в нагрудный карман, хотя у того свои были. Оббежав рощу, я достал «ИС-2», да я решил не доставать средний танк, лучше тяж. Так что натянул комбез, сменил фуражку на шлемофон, сидор на место стрелка, и устроился в кресле мехвода. Движок ещё горячий, схватился с полпинка, так что сразу включив вторую скорость, тронулся с места и погнал к своим подчинённым. Вторую лучше всего было включить, на первой скорость маленькая, шуму много, а двигается медленно, а на третьей по такой мягкой почве стронутся сложно, можно и заглохнуть, вторая самая оптимальная. Загнув танк в тень рощи, я заглушил двигатель и аккуратно через узкий люк выбрался наружу.

– Лютова, Зарубина, – сразу окликнул я двоих девчат, спрыгнув на землю. – Значит так, временно включаю вас в экипаж. Сержанта на место командира, рядовая на место наводчика. Вы будете моими глазами. Мне на месте механика-водителя мало что видно. Сейчас выдам комбинезоны и шлемофоны, переоденетесь. А я пока сбегаю за грузовиком.

Окинув взглядом фигуры девчат, прикидывая размеры, ну и зайдя за танк достал из первого хранилища два комбеза и два шлемофона, отдал девчатам, и побежал за грузовиком. Вот с ним я вернулся через десять минут, хотя мог и быстрее. Пока старшина принимал грузовик, проверял всё, ефрейтор с ним в кабине поедет, я показывал девчатам танк, места командира и наводчика, те спустили вниз вещи, после чего я зарядил оба пулемёта, спаренный с пушкой и кормовой, показал, как использовать, к пушке им лучше не прикасаться, после чего запустил движок и выехав на дорогу покатил по ней к дороге. Грузовик следом. Куда ехать повар мне объяснила, а дальше уже грузовик впереди поедет, мне будет показывать дорогу. К счастью обошлось, кроме крестьянина на телеге полной сена, никого не видели, видимо этой дорогой немцы не пользовались, да и по карте ясно, что основная трасса восточнее. Крестьянин чуть напряг, тот мог видеть куда мы свернули, но особо не обеспокоило. Ну узнают немцы, и что? Я только порадуюсь, больше набью, если те сунутся за нами следом. Полчаса, за каких-то полчаса мы долетели до излучены реки, шли на тридцати пяти, а то и на сорока километрах в час, танк выдержал. Действительно глухие места, на двадцать километров никого, ни хуторов, ни других поселений. На месте я передал командование кухней старшине, сообщив, что охрану позиций возьму на себя. Так что старшина с двумя вёдрами убежал к источнику воды, а это берег реки, Днепр чуть дальше, тут приток какой-то, а Лютикова и Зарубина начали помогать с готовкой. Собственно, как раз для этого их и выделили. Я же, осмотревшись, определил верхушку небольшого холма как отличную позицию и перегнал танк туда, где замаскировал бронемашину маскировочной сетью и нарубленным ветками, бегал к кустарнику, ну и поглядывал вокруг в бинокль. На дороге группу капитана Савуч мы не видели, да и не могли увидеть, те шли напрямую, им там километров восемнадцать, а мы по дороге. К слову, единственной что сюда вела.

Махмудова варила рыбные щи, и рис с мясной подливой. Хлеб пекла, кухня у них неплохая, с духовкой. Что было в кузове грузового «Опеля-Блиц» мне было отлично известно, кузов был пуст, когда я достал машину, потому сам комплектовал, что выложить из содержимого того склада на железнодорожной станции. А было помешка соли, коробка чёрного не молотого перца, два килограммовых пакета чёрного чая, две коробки с головками сахара. Его колоть ещё надо. Потом две канистры с маслом. В одном подсолнечное, в другом льняное. Потом три большие консервные банки, кило по четыре каждая, с томатной пастой. Я узнал, что в Союзе их делают, только в сорок втором, во время второй игры. Дальше уже ясно, три мешка с картошкой, два с кочанами капусты, два с луком, один с морковью, шесть с рисом, два с гречкой и два сечкой. Шесть коробок с макаронами. Десять ящиков с рыбными консервами и два с тушёнкой. Из последних мясную подливу Махмудова и делала, причём, умудрившись потратить всего две банки. Это я потом узнал. По приезду повар начала проводить инвентаризацию, составляя список, машину разгрузили. Машина мной загружена доверху была, это так, но место сверху было, и я накидал там три десятка арбузов, из Бразилии, вкусные. В запасе у меня несколько тонн в первом хранилище. Девчат хотел порадовать. А уж как повар удивилась, увидев их. Ворчала на буржуев немецких, что весной арбузы едят. Вообще-то да, есть такое.

Ужин, хотя по блюдам сытный обед был готов через два часа с момента как мы прибыли, и это быстро, мне на холм принесли, я успел поесть, и как раз вернул посуду, мне выдали местную, как вдали с опушки показалась длинная змея пешей колонны. Шли толково, дозоры я приметил. По прибытию, сразу начался приём пищи, Савуч отдала приказ, у кухни выстроилась живая очередь, причём парни в её конце. Капитану тоже принесли, а после того как люди насытились, Савуч прислала за мной посыльного. Оставив Лютикову, та с Зарубиной со мной были, сменили, и направился к командиру батареи. Устно доложился о захвате двух мотоциклов, передав командиру батареи свой рапорт, пять германских солдатских удостоверений, и карту фельдфебеля, пусть ознакомится с обстановкой. Припасов в грузовике батарее дней на восемь хватит, если не шиковать, так что порядок. Кстати, обед был отличный, Махмудова прекрасный повар. И чай мне понравился. Самое то. К слову, что имеется на батарее мне известно. А было четыре восьмидесятипятимиллиметровых зенитных пушек образца 1939 года. Четыре грузовика «ЗИС-42», полугусеничные машины. Два мотоцикла «Харлей» с колясками, шесть «полуторок» и два «ЗИС-5». Один из «ЗИСов» и возил на прицепе кухню. Был также ещё один «Захар» с зенитным «ДШК» в кузове, его придали батарее перед тем как вот так использовать в засадной кочующей тактике. Однако, все грузовики обеспечения и пулемётная зенитка отправились с замполитом в тыл за припасами, и не вернулись, так что на месте была армейская полевая кухня, все четыре орудия, четыре грузовика-тягача и оба мотоцикла. И всё. Топлива если со всего слить, едва на два бака тягачей наберётся. Я не знаю почему Савуч решила пешком выбираться, но подумав, кивнул сам себе, это надёжнее, всех всё равно не увезти. Кстати, рация вышла из строя, как раз в день прорыва, её замполит с радисткой с собой забрала. В ремонтные мастерские. Так что на батарее о прорыве узнали поздно, когда к ним старшина со своими людьми вышел.

Савуч, изучив мой рапорт, отложила его к документам убитых немцев и карте, и поинтересовалась:

– Лейтенант, есть ещё что сказать?

– М-м-м… да. Я могу вам всё достать, всё что пожелаете. Оплата одна.

– Какая.

– Ты. Тебя хочу.

***

– Это наши, – опуская бинокль, сообщил я Савуч.

Мы стояли на холме с правого борта «ИС-2». На дороге было видно колонну, которую возглавляла старая «тридцатьчетвёрка». Впереди катил мотоцикл, что числится за батареей. Там сидел один из взводных, кажется командир второго огневого взвода. Два наблюдателя с поста, что следили за дорогой, канонада уже три дня как вокруг отлично слышна, всё же обнаружили передвижение наших войск, вышли на контакт и вот вели к нам какую-то группу.

– Значит не останешься? – спросила Савуч.

– Марин, мы же обсудили это. Нет.

Пять дней я проживаю на территории позиций батареи. Савуч меня поначалу построила, наорав на обнаглевшего юнца, что захотел комиссарского тела, а когда успокоилась, спросила, а кто я такой? То, что офицер-танкист, зелёный салага из училища, она уже не верила ни на грош. Видать Лютикова наболтала, да и со старшиной та успела пообщаться. Была в курсе дел до моего доклада. Да я и не удивился вопросу, даже вполне его ожидал, и пожав плечами, сообщил, что курсант спецшколы. Диверсантов та выпускает. У меня практика перед экзаменами. Повезло оказаться на месте прорыва немцев. За три ночи шесть сотен солдат и офицеров на тот свет спровадил, немало техники уничтожил, и вообще геройский парень. А легенда лейтенанта-танкиста, легендой и осталась. Хотя управлять танком учили. А вообще поверили. Как и то что многого по этой теме разглашать не могу. Этой ночью меня не было на батарее, вернулся только под утро, трофеи добывал. Выспался и пригнал к батарее ещё два «ИСа», и одну «тридцатьчетвёрку», у всех танков сформировали расчёты по три человека, остальные четыре танка я оставил себе, по одному экземпляру каждого типа. Коллекция. Из единственной «тридцатьчетвёрки» сразу достали все снаряды, кроме бронебойных, теперь батарея хоть могла стрелять, и к слову, один раз открывала огонь, как раз все снаряды и использовали, и к моему шоку сбили один бомбардировщик, что шёл на четырёх тысячах. Хвост оторвали и тот с траурной лентой дыма устремился к земле. А когда два «мессера» решили наказать наглецов, то их встретили из двух стволов. В общем, я батарее подарил ещё один грузовик, «Студенбеккер» с припасами, потом плавающий «кюбельваген» лично Савуч, её машина будет, и германский бронетранспортёр с зениткой в кузове. Спаренные автоматические пушки «Эрликон». Тут тоже капитан сформировала расчёт за счёт своих девчат. Они и врезали по «мессерам». Сбить не сбили, но отпугнули знатно, и один с дымом уходил, это многие видели. Потерь на батарее не было.

Для танков вырыли капониры, и я загнал их туда, под прицелом единственная дорога. Чуть позже танки будут переданы советским танкистам, а пока их использовали в качестве обороны. А то что я раздарил столько, то были причины. Савуч отработала от и до. Всё верно, до постели у нас дошло, пришлось в стороне делать лежанку, и мы там миловались и днём, и ночью. А что, тоже голодная на это дело, так что активно сбрасывали напряжение оба. Та интересовалась, почему она меня заинтересовала, когда вон сколько девчат вокруг. Пришлось придумать историю, что первой женщиной у меня была старше по возрасту и с тех пор мне направятся опытные любовницы, а не сверстницы. Вроде приняла, не обиделась, а та старше меня на девять лет. Что только не придумаешь чтобы в постель к желанной женщине залезть. Да и не особо она опытной оказалась, я её больше поразил. Пусть лучше в тылу с пузом ходит, повышает численность населения страны, чем тут под бомбами и осколками. А так я счастливый, работает же, да и первоклассная женщина под боком, взял и порадовал весь численный состав батареи, включая пришлых из окруженцев. К слову, всех окруженцев Савуч использовала в качестве двух пехотных отделений, поставив старшим старшину. Те в качестве пехотной поддержки в небольших окопах охраняли все четыре танка. Так вот, я на радостях, что работает, и красотка со мной милуется, Фадеева натуральная, порадовал батарею фильмами. А одной из ночей нашёл пункт сбора трофейного советского вооружения. В основном всё годное немцы и сами не дураки использовать, а разный неликвид отправляют в такие пункты сбора. Я с десяток разных машины взял, что меня заинтересовали. Например, две автолавки, и вот кинопередвижка на базе «ЗИС-5», в фургоне авто был кинопроектор, и пусть фургон частично разграблен, всё необходимое там было. Я убрал в хранилище кинопроектор, поставил своё цифровое оборудование, как раз для просмотра фильмов. Их в США выпускают, где открытые кинотеатры, из машин смотрят фильмы, ну и порадовал девчат. Те к вечеру растянули полотно на раму, трое парней срубили её, я два динамика поставил у экрана, провода пробросили, и показал фильм. Это произошло на третий вечер с момента прибытия к батарее. Естественно никаких фильмов о войне, девчата итак всё это видят вокруг. О любви были, о мирной жизни, можно комедии. Первый фильм «В джазе только девушки», прошёл на ура, после него решил мультфильм выдать, и не ту туфту, что сейчас делают, а нормальную. «Ледниковый период» первая часть. Этим вечером хотел «Свадьбу в Малиновке», или вторую часть мультфильма, но появились наши.

Стоит отметить, что кинопередвижку я убираю в хранилище, и вообще держу там всё, что не собираюсь тут оставлять, так что пора прощаться. Эти пять дней были замечательные. Жаль конечно, что больше ни с одной из девчат ничего не было, Савуч меня стерегла что тот цербер, да и подарками я её задарил, духи, косметика, бельё дорогое, однако дел у меня немало, самолёт-то я так и не добыл, тот аэродром Люфтваффе уже был пуст, так что двигаем следом за немцами. А вообще хорошо я тут встряхнулся, сил набрался, пора и повеселится. Пока от администратора игры нет никаких сигналов или писем, время есть. Поработаем. Так что спустившись с холма, где стоял тот первый «ИС», что я сюда пригнал, на башне экипаж сидел, наблюдал как двигается колонна, Савуч приказала на всякий случай занять боевые посты, мало ли что, а мы на её легковушке покатили к небольшой рощице, где и укрылись орудия батареи. Там та меня высадила, лично за рулём сидела любимого авто, и покатила навстречу нашим, встречать, а я скрылся среди деревьев и перейдя на бег, направился прочь из этого глухого и дикого, но прекрасного уголка природы. Надо же, думал Савуч не отпустит, но та явно пересилила себя. Так-то всё на доверии. Конечно же при плотной проверке спецслужбы будут знать, что я ни из какой спецшколы, но по капитану это не ударит. Она своё подразделение сохранила, да ещё четыре танка вернула своим, сохранив. Тут орденом пахнет, да и следующим званием, поэтому я сомневаюсь, что её тронут. А наши отношения мы тщательно скрывали, это Савуч настояла. Не хотела уронить свой авторитет. Кто-то конечно подозревал, да наверняка, уж больно та довольной была, такое не скрыть, но подозрения к делу не подошьёшь… Однако наши особисты легко подшивают, белыми нитками. Надеюсь обойдётся, буду проверять время от времени Савуч, если что, пройдусь косой смерти по тем, кто решит нажать на капитана, задействовав свои служебные полномочия. Я на эту копию Фадеевой серьёзно запал. Если игра заработает, и я буду играть на этой карте, а потом в её будущем осознаю себя Валентином Шестаковым, обязательно проверю судьбу Савуч, есть ли у нас общий ребёнок, и в порядке ли та с ним, иначе вернувшись в игру в сорок пятом, шанс на это имелся, решу вопрос кардинально, если кто посмел её тронуть. Это на случай если тут не успею.