Владимир Мясоедов
Пламя подлинного чародейства

Первый удар, обрушившийся на спину, заставил меня сквозь зубы замычать от боли. Помнится, к двадцати плетям, полученным в тюрьме, прилагался сорванный голос. Кажется, сегодня вечером с остальными обитателями барака придется общаться шепотом.

Новый удар лег, как показалось, почти в то же место, и мой рев, отразившись от стены, ушел обратно. Возможно, все сорок я и не выдержу. Просто сдохну.

Глава 2

Спина болела. Никаких следов на ней уже не осталось, если верить ощупыванию, применяемому за неимением зеркала, но тем не менее нет-нет да и простреливали в мышцах ноющие всполохи жалкого отголоска испытанных во время наказания ощущений. Интересно, бывают артефактные предметы палаческого ремесла? Надо будет к той плети получше присмотреться при случае. И при встречах со священниками молчать. Или убивать их сразу.

– О чем задумался, колдун? – спросил меня якобы незаметно подошедший со спины Весло.

Главарь какой-то организованной преступной группировки, даже в заключении сохранивший достаточно влияния и денег, чтобы всегда иметь оружие и вино, явно намеревался расставить все точки над «и». Иначе зачем ему два десятка сопровождающих? У половины ножи, у остальных нехитрый шанцевый инструмент. Котлован, призванный послужить основой для будущего храма, неуклонно расширялся уже третий день. Совсем недавно, буквально полчаса назад, число жертв среди заключенных, погибших при его строительстве, достигло пяти. Какой-то старик умер, судя по симптомам, от сердечного приступа. Может, если бы увидел его агонию, смог бы помочь магией, вот только сквозь плотную толпу инцидент разглядеть не удалось. А когда над лагерем разнеслись громкие матюги охраны, которая с нас не спускала глаз, было уже поздно для целительной магии. Некромантию же вряд ли одобрили бы. Да и не уверен, что жалких остатков магической силы хватит, чтобы поднять труп. Во всяком случае, если не использовать какой-нибудь длительный ритуал.

– Меня зовут Алхимик, – ответил я, решив оставить свое имя при себе. – А ты Весло.

– Ну, значит, разводить политесы нет нужды, – хмыкнул главарь, понемногу подминающий под себя всех людей в бараке. Впрочем, несколько полукровок и квартеронов иных рас среди них тоже имелось. В целом ожидаемое развитие ситуации. Сходство земных зэков и их коллег из иного мира составляет процентов девяносто. Вот только в здешних тюрьмах специального уголка для голубых нет. Ибо это порок, а порок – вотчина архидемона, известного среди смертных как Многоликая. Наложница повелителя зла Сакраеша, судя по прочитанным книгам, весьма активная особа в своей сфере деятельности. И тех, кто становится ее паствой, священники мигом подвергнут церковному покаянию, призванному объяснить разницу между мужчиной и женщиной. Если не поможет – колесованию с последующей заупокойной молитвой о свернувшей не на тот путь душе. А не то получат вместо зоны рассадник жутких тварей, для которых люди лишь интересные и вкусные игрушки. – Мы в одной лодке, понимаешь?

– Угу, – кивнул я. Ссориться здесь и сейчас с бандитом глупо. Во-первых, всю его кодлу мне просто не перебить. Сил не хватит. Во-вторых, устрою бойню – охрана прикончит. На одиночные трупы она смотрит как на неизбежное зло при массовой концентрации преступных элементов в одном месте, но вот массовая гибель людей, которых чуть позже должны организованно перебить легионеры, в планы армейского командования не входит. – Готов занять в ней должность судового лекаря. Вот только слишком наглые пациенты заснут и не проснутся, даже будучи абсолютно здоровыми.

– А не много на себя берешь, так дерзко разговаривая? – хмыкнул один из его помощников по прозвищу Шнырь. – У нас и собственные колдуны имеются. Послабее сдохшего Черма, зато их больше.

– Вижу. – Мои глаза уставились на двух из шайки, в аурах которых имелось некоторое количество магической энергии. У одного из них способности были больше моих раза в два. Вот только их обладатель, напоминающий улыбчивого борца сумо, лет десять назад забросившего спорт и подсевшего на фастфуд, даже на скудной баланде умудрившийся не сильно сбросить вес, впечатления опасной личности не производил. Как он ходит-то с такой массой сала, пригибающей к земле? Хотя, вполне возможно, внешность обманчива и этот тип спортивно сложенного гепарда догонит и на ходу сожрет. Магия может многое. Второй же, судя по виду, являлся типичным представителям чародеев класса «знахарь сельский». Бородатый мужик, с немалым размахом плеч и заскорузлыми ладонями, всю жизнь проведший у сохи или где-то рядом. К тому же среди бандитов он чувствовал себя явно неуверенно и нет-нет да и косился на них с опаской. – Вот только ни один из них не является жрецом морской богини. А мы лечим все, кроме смерти. Но и берем за свои услуги дорого.

– Что правда, то правда, – радостно согласился толстяк. Кстати, в его ауре имелось достаточно много красных тонов, вероятно, парень хорош в магии огня. – А еще слабых духом среди вас нет по определению. Легионы Древней Империи считались непобедимыми вовсе не из-за благословления Отца Времен. Увы, но в современном обществе к представителям иных верований относятся куда хуже, чем сотни лет назад.

– Сала кусок, – процедил сквозь зубы Весло, – заткни пасть! Или будешь набивать ее только пустой кашей, да и то через день!

Угроза действие возымела, и жиртрест замолк, старательно выделывая гримасы, которые, вероятно, должны были расшифровываться как «Никто меня не любит» и «Давайте дружить!». Получалось на редкость выразительно. Впрочем, у него одни только брови на полкило потянут, а потому в доходчивости мимических движений, совершаемых столь развитым органом, нет ничего удивительно.

– Короче, ведьмак, – решил взять быка за рога главарь, – будешь слушаться меня, и все у тебя будет хорошо. Выпивка, мясо, баб скоро подвезут, если нам давеча не наврали. А нет, ищи себе место в другом бараке. Прямо сегодня.

– Ты всерьез думаешь, будто там будет кто-то не похожий мордой на переболевшего проказой покойника? – хмыкнул я, наблюдая как бандит тискает оружие на своем поясе. – Ладно, не кипятись. Согласен. Нас тут скоро будут убивать, и, чтобы выжить, надо держаться вместе.

– Почему не работаем? – раздался голос охранника, который стоял в некотором отдалении с арбалетом на изготовку. – Плетей захотели?!

Вместо ответа Весло бросил ему медную монету. Откуда он ее извлек, просто не представляю. Конфликт исчез, даже не начавшись, но легионер никуда уходить и не подумал. Видимо, ждал возможности для следующей подачки.

– Значит, договорились, – продолжил наш разговор как ни в чем не бывало бандит. – Что ж, вот и хорошо. Чем могут быть полезны жрецы морской богини, мне известно, лечил один такой шайку по соседству лет пять назад. Чуть ли не из кусков их собирал, как было, пока какой-то пьяный идиот ему кишки не выпустил. Что ж, значит, сегодня будешь сидеть и спать в бараке рядом с нами. Попробуешь своевольничать – убью.

Это не прозвучало как угроза. Скорее как констатация факта.

– Попытаешься, – согласился с ним я. – Может, и сумеешь. Как повезет.

Люди вокруг работали, опасливо косясь в нашу сторону. Бо́льшая их часть не понаслышке знала, что наиболее жестокими к нижестоящим бывают те, кто ближе всего к ним находится.

– Какие у тебя разногласия с церковниками? – спросил толстяк, не меняя на лице улыбчивого выражения, будто разговаривал о погоде. Или скорее о способах приготовления шашлыка и особенностях маринада. – Думал, они тебя запорют. Ан нет. На своих ногах, правда, не ушел, но пришел в норму почти моментально.

– Козлы они просто, – пожал плечами я, сказав чистую правду. Вряд ли преступники могут быть искренне верующими в Отца Времен. С их работой прямая дорога в местный ледяной ад и никуда больше. – К тому же магов крови убить хоть и можно, но сложно. С нами, как с живыми покойниками, целиться лучше в голову. Ну, про меня, смотрю, и так всем все известно, а вы чего можете? Думаю, когда легионеры начнут на нас учиться, придется применять чары вовсю, чтобы спасти побольше жизней и просто уцелеть. У них ведь тоже по штату какие-то волшебники наверняка полагаются.

– Да, о мясе, – Весло с видимой брезгливостью оглядел людей вокруг, – придется заботиться. Чем больше людей будет между нами и клинками, тем выше шансы. Ладно, колдуны, вы тут общайтесь, а я пойду покемарю. С собой в тепло позову, когда заслужите.

И потопал в сторону барака вместе с наиболее доверенной частью своих прихлебателей, а оставшиеся разбрелись по стройке и стали делать вид, будто работают, а сами просто прогуливались между долбящими мерзлую землю людьми. Естественно, попасть в барак вожак бандитской шайки смог не забесплатно. Еще одна монета поменяла владельца.

– И откуда у него столько денег, – пробормотал я, глядя вслед главарю. Теперь уже, кажется, и моему. – Ну ладно, в тюрьме мог сохранить пару монет от стражников… но ведь сорит ими так, словно у него целая сокровищница за щекой спрятана. Неужели артефакт со свернутым пространством имеет?

– Все проще, – жизнерадостно поделился информацией колобок. – Его люди подкупили одного из офицеров чистым золотом, и тот регулярно выдает Веслу маленькую его часть на мелкие расходы, чтобы случайная проверка начальства или чьи-нибудь ловкие пальцы всего разом не лишили.

– Занятно, – произнес я, впрочем, без особой заинтересованности в голосе. Средства-то у меня были, но вот только остались они на попечении нанятой в качестве слуг семейной пары, родителей потенциальной ученицы. В другом государстве – самой вероятной цели Империи в медленно, но неуклонно надвигающейся войне. – Что ж, может, расскажите о себе? Я-то жрец морской богини, как видно по отметине на морде, владею как обычными заклинаниями, так и магией крови. И то и другое не слишком хорошо. Сюда попал на четыре года из-за того, что один мой друг перешел дорогу очень влиятельной личности. – Вернее, наставил рога. Архидемону. Увел у него одну из шести потенциальных любовниц. Вот только говорить об этом не стоит. Пусть лучше грешат на дворян с их интригами или прочих сильных, но вполне привычных мира сего. – Рикошетом и всех причастных зацепило, – решил добавить я, немного подумав. – Некоторый боевой опыт имею, в ближайшем будущем планирую как минимум выжить, а для того нам лучше знать друг о друге как можно больше. И научиться взаимодействовать. Толпа одиночек против хорошо скоординированных легионеров шансов иметь не будет.

– Получили силу в дар от покровительницы? – заинтересовался толстяк. В щелочке между щеками и бровями его глаз видно почти не было. Даже о цвете их оставалось лишь гадать. Волосы же были достаточно светлыми, почти белыми. – Оттенок у нее какой-то нехороший. Как у тех некромантов, которые трупы потрошат, чтобы сильнее стать. Я Фреддо, купец из Игхольма, ну вернее, был таким раньше. С детства огнем баловаться люблю, это у нас семейное, как и тучность. В молодости, понятное дело, в гильдию попал, в Таинственный лепесток. Слыхали? Нет? Ну, она маленькая. Там паре фокусов научили, но великого чародея из меня не вышло. Так, среднее нечто между ведьмаком и магом. По пьянке пару месяцев назад одного урода благородного поджарил, который кулаками махать вздумал, тоже нализавшись в дымину. Не насмерть, но красавчиком ему больше не быть. Вот только он средний сын графа, а я так, купчишка. За то и угодил в учебный легион на два года. Так-то я мирный… когда трезвый. Оружия сроду в руках не держал, на то телохранители имеются.

– Гларк-кузнец, – представился слабенький чародей, похожий на обычного крестьянина, подозрительно буравя меня взглядом из-под густых черных бровей, совпадающих по цвету с глазами и волосами. – Спалил свой дом и всю деревню. Случайно. А потом секирой порезал человек десять, которые меня на вилы поднять хотели. Разбойником стал, пока не поймали. Тоже четыре года. Травки знаю, со зверьми могу договариваться, ну и так, кой-чего по мелочи. А ты, сдается мне, все же разграбитель могил и есть самый настоящий. Видел я таких уже.

Толстый волшебник от его слов вздрогнул и немного отодвинулся. Интересно, что бы он делал, останься у меня прежняя аура, от которой аж сигнальные амулеты против нежити срабатывали? Бежать кинулся?

– Ну, в общем, близко. – Я решил сказать почти правду про обретение способностей к колдовству. – Повезло как-то оказать услугу одному очень-очень сильному темному магу. За то и силы немножко от него получил, которую тот с трупов собирал со всеми вытекающими. Но сам, увы, нужный для этого ритуал не знаю. А то бы, чувствую, светила мне по окончании службы в этом учебном легионе мантия архимага. Ну или в чем они там ходят.

– Ага. – Фреддо растерянно огляделся вокруг и зябко повел плечами. – Ну и чего делать будем? Еще немного, и охрана нас погонит землю долбить. А неохота. Брр! Холодно.

– Ты же огненный маг, – удивился я, промолчав про то, что с такой-то жировой шубой мерзнуть при температуре, не сильно отличной от нуля, просто неприлично. Моржи, не те, которые закаливаются, а ластоногие, с подобным утеплителем вообще купаются, гоняя пингвинов и прочую редкую в Антарктике живность. – Согрей вокруг себя воздух. Кстати, а почему вас тот припадочный не тронул? Или это мое лицо у него вдруг вызвало приступ бешенства?

Бывший кузнец и разбойник что-то неразборчиво буркнул себе под нос и, развернувшись, демонстративно начал проталкиваться к противоположному концу стройплощадки. Разговаривать он явно не хотел. По пути поджигатель собственной деревни отобрал у какого-то заключенного его деревянную лопату, лишь немного окованную железом по краю. Видимо, между нами и тяжелой физической работой выбор с его стороны был очевидным.

– Ну, мне повезло чуть-чуть владеть эмпатией, – пожал плечами толстяк. – И потому я успел зажечь огненный шар раньше, чем он ко мне подошел. И не соглашался его рассеивать, несмотря ни на какие угрозы, пока Черм не убрался обратно. Возможно, ночью он бы повторил попытку, но ты попал в барак раньше. Брр! Нет, ну тут же невозможно находиться! Легионеры совсем спятили? Не понимают, что мы просто замерзнем?

– Да не так уж и холодно, – возразил я, мысленно прикидывая участок, на котором можно будет устроиться работать с максимальным комфортом, спрятавшись за чужими спинами от охраны. После союза с главарем шайки коллег по несчастью вроде бояться нечего: опасного колдуна они не тронут без очень веской причины, каковой отлынивание от общего дела вряд ли считается. Конечно, арбалетчики со стоящей неподалеку вышки бездельника увидят, но стрелять все же не будут. А уж спускаться, чтобы лично дать ему пинка, тем более. – И потом, повторюсь, магией греться можно.

– Смеешься? – неверяще уставился на меня Фреддо. – Нагретый воздух быстро улетучится, здесь же нет стен и крыши, способных задержать тепло. Не холодно ему… Да на таком морозе зуб на зуб не попадает! Хотя да, ты же темный, да еще с силой смерти. Вас холод и тьма почти не трогают. Ворон ворону, как говорится, глаз не выклюет.

– Ну, не так уж я и силен. – Возможно, нечто в его словах и есть. Во всяком случае, раньше темная магия для меня и моих друзей была практически неопасна. Хотя тот же Алколит мог превратить человека любым ударом, которыми обменивались на тренировках, в лужу дурно пахнущей слизи. – А знаешь, есть одна идея, как и не напрягаться особо и вроде как при деле быть. Тем более пламенем тоже чуть-чуть владею. Самую капельку. Давай вдвоем воду разносить, вроде там легионеры небольшой бочонок для жаждущих притащили с парой черпаков, к нему прицепленных.

– Да кто сейчас пить-то будет? – удивился толстый волшебник. – Холодно же.

– От большинства пар так и валит, – кивнул я на работников кайла и лопаты, – а значит, в горле у них скоро пересохнет. И потом, мы ее подогреем. Каких-нибудь травок в ней заварить, увы, не получится, но вот от пары глотков кипятка, думаю, на морозе никто не откажется.

Таскать тару между заключенными, к счастью, не пришлось. Они, едва лишь завидели поднимающийся над водой парок, сами к ней поспешили. Видимо, на улице действительно было холоднее, чем казалось организму пусть и слабенького, но темного мага. Зато вот по рукам я бил часто, много и больно.

– А ну убрал грабли! – Судя по цвету кистей, стоящему передо мной мужику звероватого вида пересадили руки выходца откуда-то из глубин Черного континента. У негров, которые живут на его берегах, они все-таки посветлее, знаю, попадались такие в Колоне, и не сказать, чтобы совсем уж редко. Хотя, возможно, донором просто дроу послужил. – Это тебе не баня.

– Что я вижу. – (Не понял, эти два священника откуда еще за моей спиной взялись? И почему они вечно парой ходят?) – Верным детям Отца Времен какой-то колдун из язычников запрещает омыть тело свое?

– Как вы могли такое подумать, – зло оскалился я прямо в лицо монаху. Спину прострелило фантомной болью. – Напротив, предостерегаю его, чтобы не обварился невзначай. Кипяток практически. Чуть не все силы потратил.

Резерв ауры и правда опустел после того, как литров пятьдесят воды начало булькать. Впрочем, если бы не помощь Фреддо, даже сейчас не отпустившего стенку бочонка, – якобы он время от времени подогревал жидкость, а на самом деле грелся сам, – я бы заставил его содержимое лишь чуть-чуть потеплеть. Магия огня всегда давалась мне очень тяжело.

– Похвально, похвально, – покивал головой тот из них, который владел святой магией, и наложил на бочонок какое-то заклинание. Чернильная клякса, расплывшаяся от сунутых в теплую воду пальцев, мгновенно осела куда-то на дно. Кажется, теперь любые примеси будут оседать куда быстрее, чем положено им природой. – Но нет в лице твоем смирения, должного для того, кто грехи отпускает. Пять плетей.

– Святой отец, – вздохнул, я проклиная собственный язык. Кажется, святоши задались целью меня сломать. – А вы во время учений-то в рядах будете? Ну, хоть с какой-нибудь стороны.

– Увы, – поднял взгляд к небесам монах. – Забота о душах, погрязших во грехе, не даст полноценно исполнять обязанности капеллана, кои вместе с солдатами на битву шагают. Пройди к месту наказания, неверный, пока еще плетей не добавил.

– А может… – начал было его товарищ, но увидел мой взгляд и передумал. Охрана-то, конечно, поднявшего бунт заключенного убьет на месте, но вот священник, находящийся от него в двух шагах, да еще к тому же сам лично колдовать не умеющий, за торжеством справедливости будет наблюдать скорее всего уже с небес.

– Еще один вопрос, – вздохнул я, припомнив единственного знакомого, теоретически способного разобраться с данной проблемой по своим каналам. – Если захочу к одному из святых Отца Времен обратиться, как это лучше сделать? Речь про Феона Своевременного идет.

Может, хоть он поможет зарвавшихся уродов к порядку призвать? Прибью ж их на фиг! Или они меня. Не сегодня, так завтра. Должен же прожорливый алкоголик с крыльями проявить заботу о нижестоящих, и потом, пили все-таки вместе. Да и письма с Земли он доставил мне и моим друзьям в награду за спасенную от пиратов историческую реликвию лично, хотя никто его об этом не просил. Просто не знали про такую возможность. Жаль только, дальнейшие попытки установить с ним контакт упорно игнорировал, но, может, хоть теперь откликнется?

– Ты? – удивился монах, владеющий святой магией.

– Я, – покорно согласился я с ним, прислушиваясь к татуировке на щеке. Она недовольства не выказывала. Хотя не может же богиня или кто там от ее ведома жрецами командует мониторить их постоянно. – А разве подобное запрещено?

– Нет, – покачал головой церковник. – Но просто… просто… бессмысленно! Ни один святой никогда не снизойдет до неверующего, тем более если он слуга пыжащейся стать на одну ступень с истинным богом демоницы!

– Как знать, – пожал плечами я. – Один раз сработало. И потом… А ладно, лучше промолчу. Время нас рассудит.

– О да. – Странно, но монах вдруг успокоился. Наверно, решил, будто бы мне пришлось косвенно признать превосходство его покровителя над владычицей морей. – Икон святого Феона у нас нет… Мне кажется, их вообще не существует.

– Портрет я как-то видел, – решил добавить я, заметив впереди площадку, откуда вчера едва ушел, и рефлекторно замедляя шаг.

– Вперед, – подтолкнул меня в спину церковник, никогда не расстающийся с плетью. Кажется, он остался разочарован результатом. Если бы шрамы не успели зажить, то сейчас раны быстро бы передали в голову непередаваемые ощущения от лишнего раздражителя. – Простое изображение – это совсем не то. Но молитву, обращенную к святым, достойным стать верными помощниками и слугами Отца Времен, мы тебе, конечно, подскажем. Это, в конце-то концов, наш долг.

Едва руки легли на уже знакомые отметины в стене, как магия опять как будто испарилась, а зубы сцепились намертво. Помогло. Во всяком случае, ни разу так и не закричал. А громкое шипение не считается. Хотя, если бы по нему проводились конкурсы, то занял бы первое место, далеко оставив всех гадюк, вместе взятых и в пучок связанных. Пока я приходил в себя, шатаясь от пережитого, священник, скручивающий плеть и убирающий ее за пояс, быстро протараторил себе под нос какую-то невразумительную абракадабру в темпе, больше достойном профессионального рассказчика скороговорок. Ускорился, паразит. Видно, уж такую-то малость ему позволяет сотворить священный круг, висящий на шее. Или просто напарник помог.

– Запомнил? – осведомился он и, не дожидаясь моей реакции, пускай и отрицательной, сам себе ответил: – Нет? Ну, так и думал. Староимперский – очень сложный язык. Увы, но сегодня больше с тобой возиться недосуг. Но если ты еще раз провинишься, то, конечно, урок будет повторен. Молиться, кстати, можно прямо там, где землю долбить будешь. Пусть храма еще нет, но его фундамент – тоже место подходящее. В древности там, кстати, имели привычку самых поганых работников и замуровывать.

И ушел, похохатывая от собственного остроумия, вместе с товарищем. А меня к месту копания могилы, то есть, тьфу ты, будущей часовни, повели конвоиры с арбалетами в руках. Вечно хмурые они, заразы, и весьма роботов общей эмоциональностью напоминают. Хотя живые люди, уж подмену, надеюсь, даже в таком состоянии заметили бы. Наверное, с ними какой-нибудь особый тренинг проводят. Или подбирают в подобное спецподразделение одних отморозков.

Вернувшись обратно к бочке, я увидел жутко расстроенного Фреддо, неумело тыркающего в землю кайлом просто затем, чтобы согреться. Святая магия рассеялась, и в емкости, куда всякие разные чересчур умные личности совали грязные руки, снова плавала муть. А менять воду легионеры считали ниже своего достоинства. И партию из добровольцев-заключенных к ручью или колодцу, ну, словом, первоисточнику жидкости, отправлять отказывались наотрез.

– Алхимик, – едва не плача заканючил толстяк, стоило мне лишь остановиться рядом с ним, – ну ты же маг крови. И жрец морской богини к тому же! Сделай что-нибудь!

– Резерв пуст, – вздохнул я, осматривая ауру. К тому же чары, способные заменить хороший угольный фильтр, мной выучены как-то не были. – И вообще, как греться, так охотников много, а как отдуваться за всех, так я один. Хватит на сегодня подвигов.

Заключенные, собравшиеся вокруг, недовольно загалдели. От работы у многих в глотках уже пересохло, несмотря на погоду, далекую от палящего зноя. А чем чревата слишком грязная вода в этом мире хорошо было известно всем, включая потомственных горожан. Вполне возможная после глотка мутной жижи смерть от дизентерии далеко не самый приятный и эстетичный способ окончить свои дни. Конечно, беду можно было бы предотвратить лекарствами или магией… вот только большинство закономерно опасались, что конкретно их по какой-либо причине могут в суровой обстановке учебного легиона и не спасти.

– Я бы сам все сделал, но огневикам вода почти не дается! – Фреддо стонал в голос, словно маленький обиженный ребенок. Килограммов эдак трехсот. Вот только глаза у него оставались сухими, а аура спокойной. На публику играет. Интересно, он действительно тот, за кого себя выдает? Здесь, среди преступников всех мастей, ни в ком нельзя быть уверенным.

Кстати, а как бы действительно отделить зерна от плевел, вернее, чистую жидкость от мути? Испарить и конденсировать? Затратно. Раньше бы еще справился, но не теперь. Бочонок высохнет быстрее, чем достаточно силы накоплю. Процедить? Но через что?

– Ладно-ладно. – Мне на ум пришла неожиданная мысль. Вроде бы добровольно отданная кровь несет в себе достаточно жизненной энергии, которую можно относительно легко преобразовать в магическую, отчего ее так ценят при различных ритуалах и жертвоприношениях. Да и неплохо будет приучить себя слушаться. В скорой драке с армейцами гарантированно поможет. К тому же алая жидкость, пропитанная силой волшебника, остается частично живой. Думаю, мне удастся заставить ее абсорбировать в себя все посторонние примеси. – Есть вариант. Но должны быть выполнены два условия.

– Какие? – сглатывая пересохшим горлом, едва слышно спросил старик с тонкими, словно ветки, руками. Его-то сюда за какие грехи отправили? Дедушка на том свете, похоже, уже является долгожданным гостем. Причем, возможно, не первый год. – Говори же, не томи, демонов бесстыжее отродье!

Грубому пенсионеру немедленно дали по сопатке соседи и заботливо уложили потерявшее сознание тело, попутно обобрав его, прямо на холодную землю, где тот наверняка обморозит почки в считаные минуты. Добычей аж троим мародерам послужил кусок выдаваемой на завтрак лепешки, который один из них тут же сожрал, не слушая протестующих воплей и не давая вырвать еду в прямом смысле из зубов.

– Если в бочку добровольно выплеснуть пригоршней десять крови, – я решил действовать с небольшим запасом, – то, возможно, мне удастся уговорить грязь собраться в нее, а затем получившую субстанцию извлечь, оставив только воду. Но тот, кто в нее запустит руки, получит по шее!

Вокруг загомонили как те, кто толпился рядом, так и вроде бы до того смирно работающие. Общее мнение можно было выразить словами: «Мы такое пить не будем!»

– Ну как хотите, – пришлось развести руками мне. – По-другому никак. Или можете снова монахов Отца Времен позвать, они ребята вроде бы щедрые. По крайней мере, на плети.

Все замолчали. Оказаться на месте дежурной куклы для битья не хотелось никому.

– Эх! – Старик, которому вообще-то полагалось лежать без сознания, вдруг вскочил на ноги и протянул свою тонкую ручонку вперед. Я едва успел отпрянуть, а то бы точно по носу получил. – На, упырь! Пей мою кровь!

– Вот еще. – Да уж, давненько за вампира не принимали. С тех пор, как на гномо-гоблинско-эльфийских переговорах в кармане дымовая шашка не сдетонировала. – Нож бери, в бочку цеди. Если найдешь чего. У тебя, наверное, по жилам уже песок течет. Ранку, так и быть, потом заживлю. Эй, пироман озябший, следи, чтобы в воду еще грязи не занесли. Второй раз за сутки, да еще после общения со святыми отцами такое волшебство сотворить не получится.

– Обещаю, – поклялся Фреддо и погрозил в толпу пухлым кулаком. От кожи, покрытой толстыми, часто лезущими из пор волосками, пахнуло кузнечным жаром, прекрасно ощутимым даже на расстоянии.

– И второе, – сказал я, наблюдая, как старик царапает свои мослы остро заточенной косточкой, извлеченной на свет кем-то из заключенных. Еще пара добровольцев тоже, кажется, нашлась, но они пока медлили, видимо не желая быть первыми. Ладно уж, сам молиться святому чужой веры не буду. Не по рангу. Тем более мимолетно знакомый покойник, достигший немалых чинов в небесной иерархии, без очень веского повода общение со смертными считает излишеством. – Всем надо дружно помолиться типу по имени Феон Своевременный. Желательно не по одному разу.

Вокруг моментально образовалась тишина. Только на самой периферии пара-тройка стахановцев, вошедших в раж, все так же долбила мерзлую землю. Остальные стояли в полном ошеломлении, едва ли рты не раззявив. Наверное, если бы я предложил совершить массовое самоубийство, реакция слушателей оказалась бы менее ярко выраженной.

– Зачем? – прокашлявшись, спросил Фреддо, первым отойдя от шока.

– Чтобы уж точно обратил свое внимание на нас всех и помог. – Мой ответ их сильно удивил. Странно. Ведь в этом мире боги и демоны со своими слугами весьма активны, так почему же вдруг такая реакция? – Он действительно может, сам как-то видел.

– Не басню сказываешь? – уточнил белобровый и широкоплечий лысый мужик, больше похожий на гладко выбритого гнома-переростка, чем на человека. – Святые лишь до праведников и аскетов снисходят, кои лет по сорок не едят от пуза и на женщин не заглядываются. Ну, монахам еще, быть может, делают иногда благое дело.

– Клянусь всеми невеликими магическими силами и покровительницей. – Для пущей убедительности положил руку на сердце. – Своими глазами видел очень сильных темных магов, которым он помог и не взял за это никаких нерушимых обетов или клятв.

Артема с Ярославом. И одного смутно знакомого типа, постоянно отражающегося в зеркале.

Народ загудел, обсуждая сказанное. Как бы между делом толстяк оторвал старика от бочки и ткнул им в меня, словно куклой. Пришлось заращивать ему неожиданно большую и тяжелую рану. Дед костяным осколком умудрился едва ли не содрать себе кожу с руки, словно перчатку. Он мазохист? Или просто так пить хочет?

Кровь, покорная моей воле, действительно весьма неплохо собрала в себя почти всю имевшуюся грязь и, покинув бочку, словно обожравшаяся тропическая змея, расплескалась на быстро высыхающие ошметки. В резерве ауры снова появилось немного магической энергии, которая пошла на стишок-заклинание, окончательно убравшее со спины свежие рубцы. Да уж, принадлежность к жрецам морской богини действительно помогает лечить. Раньше даже при всей былой силе подобным приемом мог максимум остановить не слишком сильное кровотечение. Впрочем, и повторить его был способен раз двадцать. И то, если бы язык не уставал, то замахнулся бы и на все пятьдесят. До темноты работа шла нормально. Заключенные трудились, иногда прося зашептать свежесодранные мозоли, Фреддо грел остатки воды, я делал вид, будто помогаю. На самом же деле на меня приходилось процентов пять полученного жидкостью тепла. Охранники пару раз заставляли нас двоих браться за лопаты, но без особого энтузиазма. Видимо, им это было не надо. Не удивлюсь, если узнаю, что так называемое строительство затеяно лишь затем, чтобы занять ораву потенциальных бунтовщиков делом.

Ночью снилась жуткая тварь. Сама морская богиня лично. Синеволосая женщина, одетая в мятые синие штаны, отдаленно похожие на джинсы, и почему-то топлес, грозила своему насильно взятому слуге пальчиком и улыбалась клыкастой улыбкой. Вокруг нас плавали рыбки всех цветов радуги, в том числе, кажется, большая белая акула. Наутро татуировка на щеке чесалась, а доступный резерв чуть-чуть увеличился. Буквально на ноготочек, позволяющий едва ли свечку мыслью зажечь или, учитывая особенности моей силы, скорее сгноить кузнечика. На мышку прибавки могло и не хватить. Но вчера ее еще не было, могу поклясться. Мне кажется или это было поощрение от высшей силы, которую, будь моя воля, стоило бы зажарить на сковородке как особо опасного бешеного пескаря, портящего жизнь мирным темным магам? Но за что нам все это?