Владимир Мищенко
Из списков части исключён
– Да ничего. К тому же я сам виноват. Если бы я не оказался подопытным кроликом, мне и самому было бы интересно. А так остается только ждать да надеяться на вашего Гамбриниуса.
– Он не наш. Он – гоблин.
– Час от часу не легче.
– Это почему же, молодой человек?!– Услышал я громкий голос того, кто и занимался моим лечением – Гамбриниуса. Язык мой – враг мой. Ляпнул языком, не подозревая, что меня могут услышать, и обидел этим человека, хоть и гоблина, который меня же и лечил.
– О, уважаемый Гамбриниус, вы меня не правильно поняли. Я хотел сказать, что вероятность такого заражения крови меня удручает, но ваши коллеги только что рассказали мне о том, что вы непревзойденный целитель и пользуетесь заслуженным уважением и славой у обоих народов – у вашего и ихнего.
– Никакие они мне не коллеги.– Заметно подобревшим голосом ответил он мне.– Эти козявки только учатся, и их заслуга только в том, что они умеют говорить на вашем языке, да чуть-чуть сведущи в приготовлении отваров.
Я посмотрел на эльфов (или эльфиек?). Они кипели от возмущения, но молчали. То ли нервы у них были хорошие, то ли из-за уважения. Всем известно, что у всех гениальных людей свой бзик, и с ним приходиться мириться.
– Мы лучше пойдем.– Одновременно сказали Маша и Даша и вышли под аккомпанемент сердитого ворчания Гамбриниуса, хотя выражение и блеск его глаз говорили, что это в целом добродушный и даже с чувством юмора, старикашка. Хоть и гоблин. Ну, что ж, у всех свои недостатки. После того, как дверь закрылась, он повернулся ко мне.
– Ну-тес, я смотрю, что выбранный способ и методы лечения уже дают свои результаты. Я рад за вас, господин.
– Помилуйте, какой же я вам господин.
– Как какой? Самый настоящий, утвержденный на общем совете. После того, что сделали вы, после восстановления равновесия, все единогласно проголосовали за присвоение вам этого звания. Сейчас поясню: на нашем языке, для простоты будем между нами называть нас гоблинами, хотя это далеко не так, но пусть условно будет так, это звание звучит, конечно, по-другому. На языке эльфов, условных эльфов, а их речь напоминает мне звон хрустального колокольчика в ночном лесу или звон падающих снежинок тихим вечером, звучит совсем по-другому. Точно так же, как в Англии называют сэр, а в Германии – герр. В России принято слово господин, хотя есть и некоторые другие, типа сиятельство, превосходительство, но все равно, в их основе лежит слово господин.
– А что ж такого сделал я, если удостоился такой чести, что обо мне вспоминали на совете, да, к тому же, на общем?
– Вы вернули миру равновесие. Не больше и не меньше. Злость, зависть, наговоры и прочее затуманили головы наших народов. На них нашло какое-то затмение. Как – будто попали в какое-то ядовитое облако, где слова доброта, прощение, жалость вообще не существуют. А ваш поступок был подобен солнцу, выглянувшему из-за тучи и растопившему своими лучами это облако. Стоило только одному на совете сказать это, как все вскочили, начали кричать, радоваться, обниматься. О войне все забыли. Ведь в этот день должно было свершиться генеральное сражение. Вы вмешались в битву в самом начале, когда передовой отряд гоблинов попал в засаду и был уничтожен. Но, все равно, к месту битвы стекались с обеих сторон огромные армии. Может быть, вы почувствовали, как среагировала природа на скопление в одном месте такого количества наших народов. И, если бы началась битва, и во время боя мы перемешались, то начался бы невиданный ураган. Он снес бы многие ваши города, хоть они сделаны из бетона. А что творилось бы вокруг самого поля – вообще трудно представить, даже невозможно. Но вы своим поступком спутали карты тем, кто это устраивал. Во всем происходящем ваш поступок был так нелеп, неординарен, что командиры сбились с того, что надо делать и зачем. Мы были вынуждены сесть за стол переговоров, где и прозрели или очнулись. Вот так. И хотя на Избранного вы совсем не похожи, тем не менее, вы совершили поступок, приравненный к подвигу избранного.
– Да-а. Если честно, то я даже и не предполагал таких последствий, хотя бы потому, что не предполагал о вашем существовании. Обычно в таких случаях говорят: на моем месте так поступил бы каждый.
– Но поступили вы, а не ваш товарищ, с которым вы шли.
– Вы и это знаете?!
– Конечно. Нам надо было узнать о вас побольше, чтобы принять решение.
– Жить или не жить. Вот в чем вопрос.
– Увы, да. Но и не только жить или не жить, но и доверять или не доверять – это лежало в первооснове.
– То есть, если не доверять, то и не жить.
– Ну,… возможно сказать и так, хотя….
– Слушайте, мы взрослые люди. У нас – людей для того, чтобы скрыть какой-то госсекрет могут убрать и не одного человека. Нет человека – нет проблем. Так учил еще сам товарищ Сталин.
– Увы, увы. В вашей Библии было хорошо написано: « Кто сам безгрешен, тот пусть первый бросит в нее камень“.
– Во-во.
– Да, поэтому мы проверили вас по многим вопросам. И, кстати, выяснили, что одна семья – ваши дальние родственники по отцовской линии достаточно долго жили в своем деревянном доме с гоблинами.
– Вах.
– Да, да. А что такого? Они не первые такие.
– А я и не знал этого.
– У нас не любят болтунов. Болтуны долго не живут.
– Намек понял.
Разговаривая со мною, Гамбриниус успел осмотреть мои царапины, смазать их какими-то мазями и заново забинтовать.
– Ну-тес, господин, мое присутствие здесь, как доктора, уже излишне. На вас заживает, как у собаки.
– Господин Гамбриниус, у нас обычно говорят, как на собаке. Хоть суть та же, но нет ассоциации, что тебя называют собакой.
– Если для вас это принципиально, то я учту это в дальнейшем.
– Это, конечно, не смертельно, но… самое главное – большое спасибо за лечение. Жжение, боль прошли. Чешется, значит, заживает.
– Правильно. Я рад, что вы довольны лечением. Я так и доложу на совете.
– Обязательно. Передайте, пожалуйста, им мою благодарность в том числе.
– С удовольствием. А теперь хочу откланяться, но, напоследок, последний инструктаж: повязку завтра утром снять. Еще сутки постарайтесь поменьше потеть и почаще омывайтесь водою, душ и так далее. Все понятно?
– Предельно.
– Тогда я забираю Машу и Дашу и ухожу.
– А проститься? Как же даже до свидания не сказать. Они же перевязывали меня.
– Ничего. Это их работа. Пока не вставайте. Сейчас вам захочется спать. Проснетесь утром. Спать. Спать.
Мне действительно захотелось спать, и я прилег на подушку. Я проснулся от того, что солнышко щекотало мне нос своим лучиком – это первая и главная особенность моего пребывания на даче. Я чихнул и проснулся. Как все-таки здорово просыпаться на даче, прочем самому без будильника. На чердаке ворковали голуби. Под полом что-то шуршало – коре всего мыши. Хорошо, но вставать надо. Усевшись на постели, я снял бинты. Осмотрел себя. Великолепно. Маленькие шрамики, но пару раз обгоришь на солнышке, облезешь, и ничего не останется. Гамбриниус свое дело знает. Бодрый душей и телом я вышел на крыльцо. Благодать. Много ли человеку для счастья надо. Нет, не много, но перечислять не буду, так как навряд ли хватит пары листов. Когда у меня хорошее настроение, мне хочется что-то делать. Вот есть у меня такой недостаток. Мне говорили: “ляж, поспи и все пройдет“. Пробовал. Не помогает. Тем более у меня с осени малина не приведена в должное состояние. Не успел. Сейчас клубника отойдет, малина подойдет. А я малину люблю, и она меня любит, так как никогда не царапает, когда я собираю ее ягоды. Хоть в одних трусах туда иди, хоть руку в самую гущу засовывай – не поцарапает. Что не скажешь о других, скажем так, хозяевах нашего сада. Секатор и перчатки в кладовке рядом с малиной, так что никаких проблем. Вот, что я не люблю, и даже органически не перевариваю, фигурально выражаясь, естественно, так это колорадских жуков и все виды, типы и семейства колючих сорняков. Мимо не пройду пока не убью, раздавлю, вырву и так далее. Хоть по всему саду перчатки раскладывай. Старый секатор лучше партизанам отдать: не отрежет, но измочалит и пережует. Зато новый – гроза веточек, пасынков и другой не нужной мне растительности. Прореживать малину – вещь, конечно, благодарная, по крайней мере, со стороны малины, но уж дюже муторная и спина болит потом. Поработал минут двадцать и чувствую, а может, увидел боковым зрением (оно более “острое“), что рядом кто-то есть. Честно сказать – легкий испуг был. Бывает, мышь из норки спугнешь, или еще что, но здесь было что-то большое, как заяц или собака. Чуть замедлив движения, слегка повернул голову, чтобы посмотреть на того и то, что так нахально стоит со мною, меня пугает и мне не помогает. Да еще и подходит незаметно. Я бы сказал – подкрался. Не люблю я этого. Хотя мои домочадцы иногда меня пугаются по причине моей тихоходности. Тихоходность – от слова тихо, то есть беззвучно, а не от слова медленно. Вах! Ек макарек! Да это же гоблин, но карапузик! Гамбриниус чуть ли не на голову выше его. И как он умудряется скрываться от прожорливых соседских кошек и собак?
– Привет.– Сказал я, не ожидая ответа, а так – лишь бы что сказать.
– Привет.– Ответил он мне. На что я просто опешил.
– Е-мое! А ты, что тоже по-русски говоришь?
– Конечно. Все из рода Гамбриниусов говорят на человечьих языках.
– То есть не только по-русски, но и на других языках?
– Да. К вам в город приезжают иностранцы, и мы должны знать, о чем они говорят.
– Шпионить что ли?
– Нет. Держать ситуацию под контролем. И только. Мы собираем информацию, но ею не делимся, так как мы не можем вмешиваться в вашу человеческую жизнь.
– Логично. Хотя жаль.
– Жалость эта от недопонимания.
– Согласен. Ну, а сам-то ты кто будешь?
– Маркос. Праправнук Гамбриниуса.
– Пра-пра
– Да. Именно пра-пра. Но он мне, говоря вашим языком, двоюродный дед. А мой дед моложе Гамбриниуса.
– А, что Гамбриниус самый старший в вашем роду?
– Нет, но самый мудрый. Такой уж он уродился. Поэтому все к нему прислушиваются.
– А вот у нас бывает, что и родится умничка, а без денег теперь в институт не поступишь. Время такое наступило. Наказал нас Бог правителями. Один – безвольный подкаблучник оказался, второй – Ель-цин. Китаец, но пробрался в наше правительство. Недалекий недотепа, неуч и алкоголик. Его китайская мафия к нам засунула, чтобы добить и разрушить то, что жена предыдущего не успела. ( НАПОМИНАЮ, что все имена, фамилии и образы, только плод вымысла. Всякие совпадения – СЛУЧАЙНЫ. У китайской мафии, за рассекречивание их агента, заранее прошу прощения). Борьба за власть, за мировое господство. Здесь все методы уместны.
– Вы сами в этом виноваты.
– Понятно. У народа такие правители, которых они заслуживают. Хотя и здесь не все так просто. Есть и у нас умные люди, которые пишут статьи и книги, где объясняют, откуда это идет, и что делать, где светло, а где темно. Беда в том, что народ не понимает, что стоять в тени уже нельзя. Надо идти туда, где светло, так как там, где сейчас темно, скоро вообще будет тьма.
– А сам ты это понимаешь?
– А что толку? Я ж ленивый, как боров на свиноферме. Надо что-то делать, объяснять. Наверное, уже бить в колокола. Идти каким-нибудь миссионером. А я… Эх, пока жареный петух не клюнет в одно место….
– Но, что-то ты все-таки сделал.
– А, ты про это? Знаешь, если честно, это у меня случайно получилось. Я даже и не подозревал, что влипну, то есть влезу в такое дело.
– А ты ведь действительно влип.
– Куда?!
– Не куда, а во что. Я подслушал, то есть случайно услышал на совете, что тебе теперь грозит большая опасность. Ты перешел дорогу силам тьмы. Ты помешал им и надолго спутал карты. Они так просто тебе этого не спустят. Так что будь осторожен. За тобой попробуют присмотреть, но сам понимаешь… Ты, конечно, не избранный. Шансов у тебя практически нет, но ты совершил подвиг, и мы должны хоть как-то отблагодарить тебя. Но и вечно охранять тебя нельзя. Согласен?
– Увы, да.
– Я, конечно, не такой умный, как мой дед, но, мне кажется, тебе сейчас лучше уехать домой. Там им будет несколько тяжелее до тебя добраться.
– Где? В городе?! Да там и машину можно на меня направить и бандитов натравить, и …, и…. Кучу всякого даже я могу придумать, а будут деньги и воплотить. А им-то что. Только приказал этим придуркам и все.
– Да не все. Я же говорил тебе, что понимание твое от неполноты знаний, от недостатка информации.
– Ладно. Намек понял. Посмотрю расписание электричек, соберусь и смоюсь отсюда.
– Вот и хорошо. А я недалеко отсюда погуляю.
– Почему недалеко? Можно подумать ты меня защитишь.
– Почему именно я? Хотя и я кое-что умею.
– Я тоже кое-что умел.
– А почему умел?
– Ты знаешь, почему и о ком былины на земле рассказывают? Нет? Тогда поясню. Собрал князь войско. Были там и солдаты – дружинники, и пахари, и кузнецы, и богатые сынки. Сумел он победить – хорошо. Но дружина сама по себе тогда не большая была, а вернулось после боя еще меньше, но героями. Следующая война. Набрали в эту дружину молодых. Победили – хорошо. Кто выжил со старого набора – двойной молодец. А кто сразу погиб, ну, что ж, поплакали родственники и забыли о нем по причине смерти родственников. Вернулись с третьего похода. Глядь, а живых-то из первой дружины всего один-два человека осталось – самых сильных, самых искусных воинов. Так вот о них и начинают сказки сказывать да песни петь. Или погиб в бою, но навалял вокруг себя курган врагов. Вот это герой. А я? Не подготовлен. Не предупрежден. Хоть ты проболтался и то спасибо. Что делать? Как защищаться и от кого?
– А ты думаешь, мы знаем?
– А разве нет? И даже не догадываетесь?
– Не так все просто!
– Да ладно, не обижайся. Я давно привык рассчитывать только на себя. Да, значит, да. Нет, значит, нет, не судьба. Сам виноват. Хотя я не жалею. Хоть и случайно получилось, но я рад. Лишь бы перед смертью особо сильно не мучиться. Но вот это, по-моему, как раз не их вариант. “A может, пробьемся, поручик Голицын? Зачем нам, поручик, такая беда”.
Хорошая песня, но не про меня. Ладно, малыш, отдыхай. Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Пробьемся.
Маркос кивнул головой, чуть отошел в сторону и как бы растворился. Ну, ниндзя! Ек мокарек. Деваться некуда. Намек конкретный. Он к этим делам поближе, значит, надо прислушиваться. Я никогда не гнушался слушать советы, хотя всегда поступал по-своему. Я и сейчас поступал по-своему, но в соответствии с его советами. Хоть и говорят: “кто предупрежден, тот вооружен“, но от этого и крыша может поехать. Это все равно, что сказать, что тебе завтра срок помирать. Типун мне на язык, конечно, за такие сравнения. Но все же. На станцию я пошел почему-то по более широкой и более людной дороге. На полустанке стоял подальше от подходящего поезда. Нет, мне не страшно, но ведь не только молоко, а и вода горячей бывает. Горячую воду не люблю, а вот в тепленькой полежать, да еще и книжку почитать, – это я даже очень люблю. Полтора часа на электричке с книжкой в руках и при этом сидеть, и при этом сумки тебе на голову не ставят и не смотрят, как на врага, так как ты успел сесть, а их сейчас прессуют, словно свежеобработанную килечку в банку. И все это благодаря махонькому человечку по имени Маркос, потому как ни один нормальный садовод так рано с дачи не уезжает. Еще полчаса в битком забитом троллейбусе и я дома. Хотя теперь это не повод расслабиться. В России все проблема. И вода не является исключением. Воду можно увидеть только по расписанию. Чаще всего. Но можно и не увидеть. Я только вошел в ванную комнату, как в пустом кране зашипело, забулькало, и закапала вода. Вот это чудо! Вот это я понимаю. Вот это подарок – дали воду на целых семь минут раньше графика. Рано радовался. Кран хрипел, плевался водой, а иногда и отстреливался так, что сам начинал вибрировать. Наконец давление стабилизировалось, и даже потекла тепленькая водичка. Чтобы залезть в ванную, меня упрашивать не надо. Тем более, я уже минут десять стоял наготове с полотенцем и сменой белья. Как хорошо все-таки растянуться и расслабиться в ванной под аккомпанемент, мерно льющийся воды. Это расслабляет и убаюкивает. Глаза слипаются, хочется спать. Спать. В ванной комнате повисает какой-то туман, из которого как бы ласково говорят: “Спи. Спи“. Вода медленно поднимается все выше и выше. Я вижу, как она поднялась уже до уровня носа, ушей. Первые струйки воды начали просачиваться внутрь меня. Но так же не должно быть! Я же так утону! Надо просыпаться, но я не могу. И только монотонный голос продолжает уговаривать: “Спи. Спи“. Руки и ноги не подчиняются мне, а вода все выше и выше. Что делать?! Но ведь мысли тоже энергия. И телепаты, и телекинезисты всякие умеют это использовать. А у меня ничего другого и не остается. Воду не остановить, а пробку из ванной хоть приподнять надо постараться. Соберись! Соберись! Соберись! Заставь пробку подняться. Нет, все-таки затекающая в легкие вода отвлекает. Но ведь надо. Есть в армии такое слово: “Надо!“. Раз надо, значит, надо. Еще раз. Оп! Есть! Пошла. Еще раз. Еще. Подскочила! Пробка заболталась на цепочке, но обратно в дырочку не торопится. А это сейчас главное. Я вижу, как вода опустилась до уровня носа, потом рта. Когда она опустилась ниже подбородка, в ванной комнате почему-то опять стало ясно. Видимо мой сонный затуманенный мозг настолько расслабил и мои глаза, что они на время потеряли резкость. Резко захотелось покашлять и отдать воде ее частичку, которую я по неосторожности отпил. Вообще-то я ее не пил. Она сама натекла. Ну, ничего, мне чужого не надо. Но сразу стало легче. В другой раз наука будет – не присваивай чужого. Ой, а как же мое трофейное оружие? Вообще-то оно не трофейное, так как я забрал его не в бою. Я забрал его, как миссия по разоружению. Теперь, естественно, отдавать его не надо. Оно у меня будет, как в музее. А спросите любого: “разве из музеев отдавать в частные руки не жалко?”. Вот то-то и оно. И мне жалко. Сон куда-то делся, и я быстренько помылся. Как говорил генералиссимус Суворов: “После бани последние портки продай, но выпей“. А у меня, как назло, абсолютно ничего нет. Я хоть и на пенсии, но на военной. А потому должен прислушиваться к тому, что и чему учат старшие по званию. Тем более, этих генералиссимусов раз, два и обчелся. Придется одеться и хотя бы бутылочку пивка взять с таранькой. Пустячок, но приятно. Нашел новые носки, но что такое? Почему одевать их больно? Не понял. Откуда на большом пальце ноги эта татуировка? Хотя это не она, а след от … вообще-то похоже на цепочку. Но откуда у меня в ботинке цепочка? К тому же я ее давно бы почувствовал. Это отпадает. Где я мог пересекаться с цепочками? Нет, в ванной тоже есть, но я закрываю руками. Хотя… Я встал и пошел в ванную комнату. Примерил цепочку из ванной со своим оригиналом – тютелька в тютельку. Что за чертовщина какая. Откуда? Ох, значит, эту цепочку я поднял не усилием мысли, а всего лишь надавливанием пальца на натянутую в воде цепочку. Получается так. Жаль, конечно, я не обладаю телекинезом даже в экстремальной ситуации. Немного обидно. Но с другой стороны – я же все-таки заставил себя спасти себя. Причем при этом я уже был больше, чем на половину утопленник. А это уже плюс. Интересно, а туман в ванной комнате, – это действительно результат моей расслабухи, или мне кто-то помог? Когда я расслабляюсь, то говорю себе: “Мне хорошо. Спи“. Но ведь мне никто не говорил: “Тебе хорошо. Спи“. Было просто: “Спи“. А так я мог говорить себе и сам. Ладно. Я так понимаю, что это еще одна неразгаданная тайна двадцатого века. И пива, почему-то, расхотелось. И идти куда-то – тоже.
– Тр-р-р!
Ой, Бог ты мой, кто же пришел? Кого могло принести? Моим-то еще рано.
– Динь-динь-динью
Тьфу, так это не в дверь. Это всего телефонный звонок.
– Але, слушаю внимательно. О, Шурик, как дела, какие проблемы? Да ничего не делаю. Приехал с дачи, искупался. Сижу. Скучаю. Конечно, пошли, погуляем. С удовольствием. Хорошо. Через пятнадцать минут у магазина. Добро. Пока.
Это всего лишь Сашок-дружок, а я что-то того… Интересно, а смогут те, которые они, залезть в квартиру? Глупый вопрос. В городе каждый день квартиры грабят. И ни двери, ни замки не спасают. Конечно, сквозь стену они не пройдут, хотя…. Если та туманная субстанция была от них, то для нее вентиляция, что парадный вход. Вот чего я не хотел бы, так это связываться с этой гадостью типа магии и волшебства. Поймай ее такую. Да она в любую щель проскользнет. Это самому надо быть магом, чтобы защитить себя. Да. Хорошо руками махать да хорохориться, когда опасность где-то там далеко или проскочила, мимо тебя не коснувшись. Да я бы их так, да еще вот так. Фигушки. Если бы нашелся, кто способный вернуть тебя в то время и в тоже место, да чуть повернул твою судьбу, чтобы смог ты проявить себя, как только что фантазировал, не известно еще, как бы ты себя повел на самом деле. Собственно, что это я сам себя накручиваю. Скоро мне не за пивом надо будет идти, а за памперсами бежать, чтобы штанишки не испачкать. Все. Забыли. А его опять нет. Как можно на таком меленьком расстоянии от дома так сильно опаздывать. Одно слово – не кончал человек военного училища, не служил срочную. Не приучили человека. Десять минут опоздания – норма.
– Привет, Шурик.
– Знаешь, встретил соседа…
– А, ладно, проехали. Куда пойдем? Может, как обычно. Знаешь, а я сегодня в ванной чуть не утонул.
– Поскользнулся?
– Да не. Лег в тепленькую воду, разомлел и прикимарил. Да так, что вода уже в легкие через нос и уши потекла.
– Через уши не может.
– Может и не может, но мне и моего носа хватило.
– Да, носик у тебя хороший. Большой.
– Во-во. Еле проснулся. Еще чуть-чуть и каюк.
– Ну, ты и даешь.
– Да ничего я не даю. Это мне дают.
– Теперь не хочешь спать?
– Нет. Сейчас прям как в том анекдоте: приходит студент к профессору и говорит
–Профессор, я, как засну, так мне снится, что я профессором стал. Что мне делать?
Посмотрел на него профессор и говорит
– Спать надо меньше, батенька! – Вот так и я.
– Да этому анекдоту лет двадцать. Не меньше.
– А какая разница. Главное – смысл и содержание. Все равно это и сейчас, как говорят, насущно и актуально. Кстати, Сашек, а тебе иногда по нескольку раз один и тот же сон снится? Такой же яркий и красочный.
– А мне вообще сны снятся только черно-белые, как допотопные телевизоры.
– А разве до потопа у Ноя был телевизор?
– Смешно. Но, тем не менее, это так. А, что ты спросил, себя вспомнил?
– Естественно. У меня несколько раз снился один и тот же сон, как говорится, буква в букву. По крайней мере, я не смог вспомнить различий. А было, что снится разное, но, проснувшись, я понимаю, что это о том же, что уже снилось ранее.
– А, если конкретнее.
– Мне иногда снится, что я живу в неимоверно богатой стране, но, где в данный момент, разразилась страшная, невиданная засуха. Я живу на берегу моря, но соленую воду пить нельзя, а другой нет. Люди вынуждены пить кровь домашних животных. Но и тех кормить нечем, так как вся трава давно выгорела и скот стали вырезать. Цены на мясо резко упали, а цена воды – дороже золота. Но мало того, в стране идет борьба за власть. И эта борьба достигла своего апогея. Вот-вот сменится власть. И на твое место придет жестокий правитель. И ты не в состоянии защитить ни себя, не своих подданных. И ты советуешь им бежать из страны и лучше на север, и там раствориться на огромных просторах, где северные ветры ослабляют убивающее все жаркие солнечные лучи и появляется возможность выжить. И ты сам, возглавив многотысячное племя, уходишь туда. Там огромные леса, полноводные реки, впадающие в ближайшее море. Там много дичи, но там есть и местные племена, которые вынуждены или смириться и жить рядом, или уйти, оставив свою землю нам, или сражаться и умереть, потому как сражаться с нами бессмысленно. Наше искусство владения мечом настолько велико, что мы отреклись от него, оставив себе лишь ножи и короткие копья. Но, все равно, наше владение ножами наводит страх и внушает уважение нашим соседям. Нашим вынужденным соседям. Боятся, значит, уважают. Может быть и так. А наше миролюбие, круто замешанное на потребности в новых землях, я думаю, заставляет их несколько переосмысливать свое отношение к нам. И, когда я просыпался, и мысленно еще раз вспоминал свой сон, мне приходила в голову мысль, а, что, если мы – русские или возьмем шире – славяне – это и есть тот пришлый народ? Где наши книги, наша история до рождества Христова? Где?! А может, потому и нет, что убежали без книг, взяв минимум из необходимого. И писать некогда, если ты в походе, если вынужден обустраиваться и защищаться от набегов врагов, защищающих себя и свой дом, а потому безжалостных и бьющихся до конца; от болезней новых, неизвестных, уносящих людей сотнями за неделю. Кто знает. Кстати, я только что вспомнил. В детстве мне приснился сон, как обычно цветной и очень натуральный, что я участвую в насыпке огромного, высотой в современных три, а то и четыре этажа, земляного вала, типа Великой Китайской стены, но из земли. И я откуда-то знаю, что этот вал длинной в тысячи километров. Чушь, конечно, это. Такой вал исчезнуть просто так не смог бы. А раз его до сих пор не нашли, то сон этот – сплошные детские фантазии.
– А может ты в детстве про древний Египет насмотрелся по телевизору. Плюс уроки истории.
– Не-е. Природу Египта я помню. В смысле я там не был, конечно, но вот по телику видел и не один раз. Хотя… у меня такое ощущение, что герой моих снов бывал в Египте. Сон, как книга – посмотрел, а чуть позже забыл. Хотя корочкой мозга осознаешь, что это ты уже видел.
– А в своих снах ты себя со стороны видишь?
– Очень редко. Чаще ощущение, такое… как бы нагляднее сказать… иногда в исторических или комедийных фильмах показывают: забрало на шлеме рыцаря падает, и он смотрит на всех сквозь эту щель, то есть камеру в этот шлем каким-то образом впихивают и такое изображение. Короче, ты понял.
– Понял.
– А иногда бывает все естественно. Ну, вот как мы с тобой сейчас идем и разговариваем. Надеюсь, что это не мой очередной сон. Или твой. Ой! Ты че щиплешь так сильно?
– Да я проверяю тебя на сон. Не проснулся, значит, не спишь.
– А вдруг я в твоем сне? Заполучи. Заполучи.
– Ой-ой. Не щекочи меня. Ты же знаешь, что я щекотки боюсь.
– Вот заодно и грустную тему сменили.
– А я все равно не отказался бы в Египет съездить. По пирамидам полазить.
– Ага. Там знаешь, сколько автобусов с туристами террористы взорвали.
– А я фаталист. Если суждено мне от поноса умереть, то с перепоя точно не помру.
– Ага. С перепоя каждый раз умираешь, и каждый раз говоришь себе: “Лучше бы я в прошлый раз с перепоя умер, чем сейчас так мучиться“.
– Ну, у меня такое редко бывает.
– Но все-таки бывает?
– А кто без греха.
– К сожалению, здесь я вынужден с тобою согласиться. Кстати, ты не помнишь, когда цветет липа? В прошлом году мы с тобой столько раз ходили, но все равно я мимо пролетел.
– Так лето, какое холодное было. Вот она и зацвела поздно.
–Да помню я. Не вовремя я тогда в госпиталь залетел. Надо хоть в этом году не пролететь. Я уже начал сбор трав, но липа есть липа.
– Ну, в воскресенье и сходим.
– А может сейчас?
– Не-е. Извини, ко мне сегодня сын приезжает с ночевкой. Мне еще ему вкусненькое приготовить надо. Ты же знаешь, как я отношусь к еде.
– Прекрасно знаю, так как не раз ощущал на себе твою любовь к деликатесам и натуральной, предпочтительно деревенской, пище. Поэтому считаю своим долгом благословить тебя на очередной кулинарный подвиг и получить удовольствие от этого.
– Есть!
– Валяй, а я, наверное, прогуляюсь к липам, пока не стемнело, да и дома сидеть что-то не хочется. Пока!
– Пока!
Чудесно, когда в городе есть свой живой уголок. Под словами “живой уголок“ я понимаю не “каменные джунгли“, где мы живем, а лесопарки, или другие оазисы природы, которые пока не вырубили в угоду “золотому тельцу“ в виде строительной компании, и, которая готова вырубить даже реликтовые деревья или сады в угоду будущим доходам от новостроек. Парадокс – страна нищих, а квартиры и машины дорожают год от года. А главное – их покупают. Да, Россию умом не понять. Я пересек автостраду и углубился в пока не вырубленные сады. За ними простирался довольно обширный участок девственного леса, который сохранился благодаря тому, что был слегка на отшибе от города, и не очень котировался среди новых русских, как местность на отшибе. Но с нашими темпами строек, жить этому лесу лет пять-семь, и не станет здесь лип, боярышника, грибов. Останутся только “поганки“, разъезжающие на крутых иномарках. И ни чего не поделаешь. Так. А это что еще? Я шел по хорошо изведанной и не раз топтаной дорожке, а потому без внимания на наличие самой дороги, как места, где ездят всякие авто. Поэтому, когда по дороге справа меня обогнал джип, и из него вылезли четыре хлопчика – бугайчика, я почувствовал неладное. Да и как тут не почувствуешь, если на руках у них были намотаны цепи, которые свисали вниз почти метровыми хвостиками. Мало того, у блондина в середине на кончике цепочки изящно вращался от постоянных подергиваний небольшой шарик с шипами. Не надо обладать большой фантазией, чтобы догадаться, что шли они в мою сторону. И тут я впервые в жизни пожалел, что моя фамилия не Джеки Чан или Брюс. Ли. Но, если ничего не предпринять, то у меня вскоре вообще никакой фамилии не будет. А, может, даже и стандартной могилки. Хорошо хоть в моей памяти остались еще поговорки. Одна из них гласит: “Семеро одного не ждут“. А, что тогда я буду ждать четверых. Если я не могу взять их естеством, возьму маневрами. И я побежал. То, что они побежали за мной, не добавило мне радости, но развеяло сомнения. Бедный Маркос. Как ты мало знаешь этот мир. Не получилось меня замочить в прямом смысле этого слова, так они это сделают в переносном здесь и сейчас. Хотя здесь навряд ли. Все-таки я еще не устал, дыхалка работает хорошо. Пока. А, что будет дальше? Это зависит от моей и их физподготовки и моих мозгов. Все-таки фора на моей стороне. Знать бы еще куда бежать. Парни крепкие молодые. Что, к сожалению, уже не скажешь обо мне. Догонят рано или поздно, так как я не помню, чтобы прямо были дома. От домов они меня отсекли сразу. Грамотно. Левее – не просыхающие лужи. Правее – лес. А куда он ведет и где кончается, об этом я не знаю. Побегу в лужи. Здесь несколько желательных вариантов: первый – они не станут пачкаться, надеясь, что все равно рано или поздно меня подкараулят у дома. Второе – испачкаются сами, но, когда они будут выходить к машине, хоть кто-то обратит на это внимание и это покажется ему подозрительным. Хотя это не Германия и этот человек не побежит докладывать о своих подозрениях. В лучшем, я бы сказал оптимальном, случае случайно (простите за тафталогию) увидит (услышит) информацию о найденном полуразложившемся трупе и сообщит по 02 о том, что видел. Но это мне никак не поможет. Не поможет, но я их хоть тоже попачкаю, костюмчики их дорогие подпорчу. Все им служба медом казаться не будет. А вот и лужицы мои хорошенькие. Где же ты моя самая большая? Я бежал по лужам, продирался сквозь кусты, но они все-таки приближались. Медленно, но верно, как дембель к солдату-старослужащему. Но, в отличие от него, мне это радости не приносило. Их не было видно, но треск кустов, вперемешку с криками ярости, говорили, что до них не больше десяти метров. Фигушки. Получите еще одну лужу. Тяжело дыша, я добрел до середины еще одной огромной лужи и …. Конечно, я испугался. Первая причина моего испуга была в том, что я терпеть не могу погружаться в воду с головой. В детстве у меня была возможность, кстати, не одна, утонуть. В мои планы тогда это не входило. Я выплыл, но воды набрался, и в желудок, и в легкие, и в уши по самое не хочу. С тех пор у меня рефлексорный психомоторный страх при заливании ушей водой. Вторая причина….. О второй причине я подумать не успел, так как уже бабахнулся и ударился и задом, и плечом, и головой. Быстренько огляделся. Мое, как теперь я уже понял, убежище было размером примерно с мою кухню, но в высоту значительно ниже моего роста. Пол и стены были земляные. Потолок, как ни странно, так же земляной, сквозь который пробивались ниточки-корешки каких-то растений. Я отчетливо слышал плеск воды и голоса моих преследователей: “Смотри внимательнее, идиот, он не мог убежать. Он где-то здесь, паршивец. Затаился где-то. Наверняка лежит в воде и одни глаза наружу, как у лягушки. Ищите. Ищите, я сказал“. Интересно, дно раздвинулось только для меня или они просто не полезли в грязь, так как эта лужа была почти по колено, и при каждом шаге из-под воды вырывался вонючий газ. Я сделал несколько глубоких вдохов, но никакого запаха не почувствовал. По крайней мере, неприятного. Судя по звукам, они несколько раз проходили через эту лужу, но только по краям около кустов, где жижа была чуть выше щиколотки. Куда-то дергаться было глупо. Лучше упасть на дно, как говорят зэки. Я так и сделал в буквальном смысле этого слова. Даже еще ниже. Что-то я часто в последнее время стал делать в буквальном смысле. А это, надо отметить, не очень-то и приятно. Скорее даже наоборот. Я прислонился спиной к прохладной слегка влажной стенке и, наконец-то, расслабился. Вся эта погоня, грязь навевали воспоминания.
