Владимир Литвиненко
Черные мифы о Великой Победе

Предисловие

Постсоветский период освещения истории Великой Отечественной войны проходит под знаком подавляющего преимущества фальсификаторов. Доказательства лежат на полках книжных магазинов и фондов Российской государственной библиотеки (РГБ). При обсуждении единого учебника истории в еженедельнике «Аргументы и факты» (№ 26, 2013) доктор филологии Борис Соколов простодушно сообщил о численном превосходстве публикаций фальсификаторов: «…Что подумают школьники, увидев на одной книжной полке “правильный” учебник истории, где написано про “вероломное нападение Германии на СССР”, а рядом десяток томов про то, как долго и тщательно наша страна готовилась напасть первой?» К сожалению, Борис Соколов не преувеличивает – счет 10:1 в пользу фальсификаторов. В электронном каталоге РГБ числится 45 книг обосновавшегося в Англии беглого советского разведчика В. Б. Резуна (псевдоним – Виктор Суворов) – отца мифа о том, что Сталин готовился напасть на Германию 6 июля 1941 г., но Гитлер его опередил на две недели. Кроме того, тезис Резуна пропагандируется в более чем в 100 книгах, изданных различными «резуноидами». Оппоненты Резуна выпустили на порядок меньше книг: лишь Алексею Исаеву удалось издать 9 книг, а остальные довольствовались одной-двумя книгами. Другие фальсификаторы не менее плодовиты. Борис Соколов, называющий победоносную Красную армию «плохо обученным ополчением», которое «заваливало немцев трупами», опубликовал свои невежественные «подсчеты» соотношения потерь на советско-германском фронте (10:1 в пользу вермахта) более чем в 25 книгах. А его измышления детально разбираются и опровергаются лишь в одной напечатанной ограниченным тиражом брошюре и в одной книге. Марк Солонин, уверяющий читателей, что в первые же дни войны «…большая часть личного состава Красной армии бросила оружие и разбрелась по лесам…», с 2004 г. по настоящее время издал 55 книг со множеством фейков о начале войны. Оппонентам удалось опубликовать лишь несколько статей.

А стоит ли волноваться? Стоит. Во-первых, перед глазами пример Украины. Многолетняя работа тамошних нацистов по стиранию исторической памяти населения привела к кровопролитной гражданской войне, одичанию и озверению значительной части народа. Под властью бандеровцев незалежная утратила суверенитет и стремительно погружается в варварство. Главнейшим инструментом переформатирования памяти прежде всего молодого населения стало оплевывание советского периода истории страны, в том числе Великой Отечественной войны. Именно оно взрастило на Украине бандеровщину и возвело предателей Ивана Мазепу, Степана Бандеру, Романа Шухевича в герои. Об этих бесспорных фактах наши политики, историки и журналисты предпочитают не говорить. И это понятно. В России тоже периодически разгорается костер десоветизации и находится много желающих сжечь в нем память о подвиге народа в Великой Отечественной войне. Не прекращаются попытки оправдания коллаборационизма. Из предателя Андрея Власова бывший московский мэр Гавриил Попов и священник (!) Георгий Митрофанов пытаются сделать героя. А Кириллу Александрову в 2016 г. даже удалось защитить докторскую диссертацию, позитивно оценивающую деятельность власовцев (Высшая аттестационная комиссия дала отрицательную оценку, и в июле 2017 г. решение о присуждении степени было отменено). Усилия ненавистников Великой Победы уже дают плоды и в России. Нередки факты надругательства над памятниками участникам войны. Если российское общество не хочет майданных потрясений, то, безусловно, костер десоветизации должен быть надежно потушен, а его тлеющие угли выметены на задворки информационного поля России.

Во-вторых, официальная невнятность в отношении фальсификаций истории Великой Отечественной войны^[1]. На словах все замечательно: красивых, эмоционально ярких призывов к борьбе с фальсификацией истории Великой Отечественной войны хватает. Но как только доходит до дела, все становится каким-то неопределенным, зыбким. В 2009 г. указом президента была образована Комиссия по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России. Но среди 35 ее членов, большинство из которых – высокопоставленные чиновники, почему-то не оказалось ни одного историка – ветерана Великой Отечественной войны. Зато в ней числился Н. К. Сванидзе, имеющий устойчивую репутацию фальсификатора истории советского периода. Комиссия просуществовала три года и в 2012 г. была упразднена. Следов ее работы обнаружить не удалось. Не удалось найти и каких-либо проектов, поддержанных финансово, которые можно отнести к борьбе с фальсификаторами Великой Отечественной войны. Конечно, ветеранские и другие общественные организации периодически проводят конференции, круглые столы и семинары по вопросам противодействия фальсификации истории войны, но эти мероприятия остаются незаметными – они не имеют должной рекламы и почти не освещаются в СМИ. Сборники материалов этих форумов издаются мизерными тиражами – обычно менее 100 экземпляров. В целом сегодня серьезная административная и финансовая поддержка борьбы с фальсификаторами войны отсутствует, системность в этой работе не просматривается, она ведется эпизодически, преимущественно силами отдельных энтузиастов.

В-третьих, фальсификаторы продолжают активно шельмовать Победу. С 2017 г. книги, очерняющие и принижающие подвиг народа в Великой Отечественной войне, опубликовали: Борис Соколов (6 книг), Марк Солонин (7 книг), Владимир Бешанов (3 книги), Андрей Зубов, Владимир Резун и другие ненавистники Победы. Это говорит о том, что в стране существуют влиятельные силы, поддерживающие фальсификаторов, заинтересованные в искажении истории Великой Отечественной войны, пересмотре ее итогов. Противодействие должно быть адекватным. Разоблачать измышления ненавистников Великой Победы надо оперативно, жестко и гласно. Именно с этой целью написана предлагаемая книга. Ее содержание направлено как на опровержение наиболее распространенных спекуляций и фальсификаций истории Великой Отечественной войны, так и на разоблачение методического невежества и военной безграмотности их авторов.

Глава 1
Невежественные спекуляции о начале Великой Отечественной войны

Тема тяжелых поражений Красной армии в начале Великой Отечественной войны на протяжении многих лет остается одной из наиболее подверженных всевозможным спекуляциям тем, относящихся к Великой Отечественной войне. Доморощенные «новые историки», озабоченные «разоблачением советских исторических мифов», чаще всего используют следующие спекуляции:

• «Сталин намеревался в июле 1941 г. напасть на Германию, но Гитлер опередил его»;

• «Красная армия была ослаблена репрессиями командного состава в 1937–1938 гг.»;

• «Сталин был чрезмерно уверен, что Гитлер не будет воевать на два фронта, и упорно не верил сообщениям разведчиков о дате начала войны»;

• «Войска приграничных округов не были своевременно приведены в полную боевую готовность»;

• «Большая часть Красной армии с первых же дней войны бросила оружие и разбрелась по лесам»;

• «Сражения 1941 г. не столько война, сколько массовая капитуляция Красной армии».

«Сталин намеревался в июле 1941 г. напасть на Германию, но Гитлер опередил его»

В 1992–1993 гг. обосновавшийся в Англии беглый советский разведчик В. Б. Резун опубликовал в России под псевдонимом Виктор Суворов книги «Ледокол» и «День-М», в которых утверждал, что Сталин готовился напасть на Германию 6 июля 1941 г., но Гитлер его опередил на две недели. В 90-х годах прошлого века книги Резуна «Ледокол» и «День-М» были изданы в России миллионными тиражами, а его версию начала войны некоторые российские историки и писатели (Гавриил Попов, Юрий Афанасьев, Эдвард Радзинский и др.) поспешили признать истинной. Но быстро выяснилось, что версия Резуна построена на подтасовках, передергиваниях и просто лжи. Его книги «Ледокол» и «День-М», наряду со множеством вопиющих фактических ошибок, являют собой образец туземной (невежественной и извращенной) логики.

Туземная логика Резуна

Шестьсот страниц книг «Ледокол» и «День-М» могут служить пособием для изучения логических ошибок различных видов. Источниками этих ошибок являются широко используемые В. Резуном ложные приемы «доказательств», которые можно объединить в три группы: туземный отбор фактов, туземная их трактовка и туземное цитирование.

Туземный отбор фактов. Факты, не укладывающиеся в заданную версию, либо игнорируются, либо искажаются. Примеры туземного отбора фактов Резуном при обосновании «агрессивного» характера разрабатываемой в СССР перед войной боевой техники во множестве приведены в книгах А. А. Помогайбо «Псевдоисторик Суворов и загадки Второй мировой войны», А. В. Исаева «Антисуворов. Десять мифов Второй мировой», израильского историка Г. Городецкого «Роковой самообман. Сталин и нападение Германии на Советский Союз» и др. Два примера из другой области доказательств.

В «Ледоколе» приводится мнение начальника штаба Верховного командования вермахта (ОКВ) генерал-фельдмаршала Вильгельма Кейтеля и начальника штаба оперативного руководства ОКВ генерал-полковника Альфреда Йодля о превентивном характере войны с СССР со стороны Германии. Но Резун «не заметил», что на Нюрнбергском процессе Кейтель от этой версии отказался и утверждал, что был против войны и даже составил по этому поводу меморандум, призывая Гитлера не нападать на СССР. Вообще, несмотря на несомненную выгодность с точки зрения защиты, версию о превентивном характере войны с СССР, кроме Йодля, никто из высших чиновников и генералитета нацистской Германии на Нюрнбергском процессе не упоминал. Эта версия была настолько неправдоподобна, что подсудимые не решились ею воспользоваться. После войны побежденные немецкие фельдмаршалы и генералы принялись за мемуары, в которых старались обелить свои действия, показать себя с самой лучшей стороны. Но никто из них даже не пытался оправдать нападение на СССР его агрессивностью в 1941 г. Бывший начальник разведывательного управления генерального штаба германских сухопутных сил генерал пехоты Курт фон Типпельскирх в книге «История Второй мировой войны», рассматривая состояние вооруженных сил Германии и СССР в 1941 г., писал: «…То, что Советский Союз в скором будущем будет сам стремиться к вооруженному конфликту с Германией, представлялось в высшей степени невероятным по политическим и военным соображениям; однако вполне обоснованным могло быть опасение, что впоследствии при более благоприятных условиях Советский Союз может стать весьма неудобным и даже опасным соседом. Пока же у Советского Союза не было причин отказаться от политики, которая до сих пор позволяла ему почти без применения силы добиваться замечательных успехов». Такого же мнения придерживался и один из лучших немецких полководцев генерал-фельдмаршал Эрих фон Манштейн, написавший в книге «Утерянные победы»: «Более всего будет соответствовать правде утверждение о том, что развертывание советских войск, начавшееся уже с развертывания крупных сил еще в период занятия восточной Польши, Бессарабии и Прибалтики, было “развертыванием на любой случай”. 22 июня 1941 г. советские войска были, бесспорно, так глубоко эшелонированы, что при таком их расположении они были готовы только для ведения обороны… Конечно, летом 1941 г. Сталин не стал бы еще воевать с Германией».

В книге «День-М», доказывая, что Гитлера к войне «вынуждал» Сталин, Резун утверждает, что Гитлер гораздо позже Сталина начал перевод промышленности на военные нужды: «…Гитлер… отвоевал более двух лет, а потом начал мобилизацию промышленности на нужды войны». Это откровенное искажение фактов: милитаризация экономики Германии началась практически сразу же после прихода Гитлера к власти. Вот квалифицированное свидетельство высокопоставленного немецкого чиновника – бывшего начальника военно-экономического штаба германского имперского военного министерства генерал-майора Георга Томаса. В лекции, прочитанной на курсах штабных инструкторов 28 февраля 1939 г., он говорил: «Вскоре после захвата власти национал-социалистическое государство реорганизовало все области германской экономики и обратило ее к военным целям…» А в докладе в Министерстве иностранных дел 24 мая 1939 г. Георг Томас говорил: «…История знает только несколько примеров, когда страна даже в мирное время направляет все свои экономические ресурсы на удовлетворение нужд войны так целеустремленно и систематически, как это вынуждена была делать Германия в период между двумя войнами».

Туземная трактовка фактов. В толковании известных фактов Резун совершил массу элементарных логических ошибок. Например, «доказывается», что Гитлер к войне против Советского Союза не готовился. Один из аргументов – Гитлер не заготавливал для армии бараньи тулупы и не перевел ее боевую технику на использование морозостойких смазок. Эта логическая ошибка «ложной аргументации». В действительности отсутствие зимнего обмундирования и морозостойких смазок в гитлеровской армии имело совсем другую причину – план «Барбаросса» предусматривал блицкриг, и Гитлер вовсе не собирался воевать зимой. Его генералы еще 14 декабря 1940 г. на совещании у Гальдера единодушно сделали вывод, что разгром Красной армии займет не более 8—10 недель. Поэтому, когда ОКХ (главное командование сухопутных войск вермахта) представило свои соображения об обеспечении армии зимним обмундированием, Гитлер их отклонил на том основании, что «восточный поход» должен быть завершен до наступления зимы. Генерал-полковник вермахта Гейнц Гудериан по этому поводу в статье «Опыт войны с Россией» (сборник «Итоги Второй мировой войны», 1957 г.) писал: «…Гитлер рассчитывал ограничиться созданием в России только одной линии опорных пунктов и думал отвести после этого обратно на родину до 60–80 дивизий. По этой причине запасы зимнего обмундирования ограничивались из расчета, что на каждые пять человек потребуется только один комплект».

А вот пример другой простейшей логической ошибки – ошибки «аргументации по аналогии». В книге «День-М» Резун «доказывает» агрессивность СССР, его стремление к войне, в частности, тем, что Сталин мог предотвратить Вторую мировую войну, объявив, что Советский Союз будет защищать польскую территорию как свою собственную. При этом Резун ссылается на аналогичное заявление Советского правительства в 1939 г. относительно защиты территории Монгольской Народной Республики: «…Советский Союз официально заявил: “Границу Монгольской народной республики мы будем защищать, как свою собственную” («Правда», 1 июня 1939 года). …Именно так мог поступить Сталин и на своих западных границах: официально и твердо заявить, что нападение на Польшу превратится в упорную и длительную войну, к которой Германия не готова…»

Абсурдность этого утверждения Резуна состоит в том, что отношение СССР к Монголии и Польше нельзя сравнивать. В 1939 г. Монголия для СССР была братской, дружественной страной, а Польша – враждебным государством, причем не менее чем Германия. В то время Польша рассчитывала на дружбу с Германией, тем более что в 1938 г. Польша вместе с Германией поучаствовала в разделе Чехословакии, заняв Тешинский край. В дальнейшем Польша надеялась поживиться и советскими землями. Министр иностранных дел нацистской Германии Йохим фон Риббентроп после бесед с польским коллегой Беком записал в дневнике: «Г-н Бек не скрывает, что Польша претендует на Советскую Украину и на выход к Черному морю». А в декабре 1938 г. в докладе 2-го (разведывательного) отдела Главного штаба Войска польского подчеркивалось: «Расчленение России лежит в основе польской политики на Востоке: поэтому наша возможная позиция будет сводиться к формуле: кто будет принимать участие в разделе. Польша не должна оставаться пассивной в этот исторический момент. Задача состоит в том, чтобы заблаговременно хорошо подготовиться физически и духовно: главная цель – ослабление и разгром России». Ну и с какой стати советское руководство, которому эти намерения Польши поучаствовать в вооруженном походе против СССР были известны, должно было озаботиться защитой границ этой хищницы?

Нужно сказать, что описание и объяснение множества фактов, приведенных на шестистах страницах книг «Ледокол» и «День-М», сопровождаются агрессивными, эмоциональными комментариями автора. Такое откровенное воздействие на чувства читателей в логике квалифицируется как логическая ошибка «аргументации к публике». Впрочем, если отбросить эмоциональную шелуху, то все факты, описанные Резуном, можно объединить в три группы (см. табл. 1.1).

На основании фактов табл. 1.1 Резун делает свой главный туземный вывод – СССР в июле 1941 г. готовился напасть на Германию. Здесь Резун совершил логическую ошибку, называемую «ослабление тезиса аргументации».

Утверждение «СССР готовился к нападению на Германию» заменено более слабым утверждением «СССР готовился к войне с Германией». Сообщая факты, подтверждающие второй тезис (о подготовке к войне), Резун убеждает читателей в верности первого тезиса (о подготовке нападения).

Таблица 1.1

Факты подготовки СССР к войне с Германией

Туземное цитирование. При цитировании Резун не только не в состоянии точно переписать цитируемый текст, но даже не способен передать своими словами смысл цитаты.

Вот на с. 26 «Ледокола» для доказательства «агрессивных» устремлений Сталина приводится якобы цитата из его сочинений: «…Втянуть Европу в войну, оставаясь самому нейтральным, затем, когда противники истощат друг друга, бросить на чашу весов всю мощь Красной Армии (т. 6, с. 158; т. 7, с. 14)». Но в шестом томе сочинений Сталина на с. 158 вообще не о том речь – излагаются мысли Ленина о вооруженном восстании (лекции «Об основах ленинизма», прочитанные Сталиным в Свердловском университете), а в седьмом томе на с. 14 написано вот что: «…Наше знамя остается по-старому знаменем мира (выделено мною. – В.Л.). Но если война начнется, то нам не придется сидеть, сложа руки, – нам придется выступить, но выступить последними. И мы выступим для того, чтобы бросить решающую гирю на чашу весов, гирю, которая могла бы перевесить» (речь на пленуме ЦК РКП(б) 19 января 1925 г.). И где здесь слова о «втягивании Европы в войну»?

Искажение смысла цитат Резун сочетает с безграмотным их истолкованием. Слова Адмирала Флота Советского Союза Н. Г. Кузнецова о том, что Сталин считал войну с Германией неизбежной и «вел подготовку к войне – подготовку широкую и разностороннюю, – исходя из намеченных им самим… сроков…», интерпретируются Резуном следующим образом: «Адмирал совершенно открыто и ясно говорит нам, что Сталин считал войну неизбежной и серьезно к ней готовился. Но вступить в войну Сталин намеревался не в ответ на германскую агрессию, а в момент, который сам выбрал. Другими словами, Сталин готовился ударить первым, т. е. совершить агрессию против Германии…». Это туземное «умозаключение» Резуна напоминает «рассуждения» незабвенного Козьмы Пруткова: «…Дед мой родился в 1720 году, а кончил записки в 1780 году, значит, они начаты в 1761 году. В записках его видна сила чувств, свежесть впечатлений; значит: при деревенском воздухе он мог прожить до 70 лет. Стало быть, он умер в 1790 году».

Наивысшей степени туземности логика Резуна достигла при «обосновании» им даты нападения СССР на Германию (6 июля 1941 г.) с помощью цитаты из труда Академии Генерального штаба Вооруженных Сил СССР «Начальный период войны». Этот «перл» достоин того, чтобы привести его полностью. Резун пишет: «Начальник Академии Генерального штаба генерал армии С. П. Иванов с группой ведущих советских историков написали научное исследование “Начальный период войны”. В этой книге Иванов не только признает, что Гитлер нанес упреждающий удар, но и называет срок: “немецко-фашистскому командованию буквально в последние две недели перед войной удалось упредить наши войска…”» (выделено мною. – В.Л.) Если Советский Союз готовился к обороне или даже к контрнаступлению, то упредить это нельзя. Если Советский Союз готовил удар, то этот удар можно упредить ударом, который наносится другой стороной чуть раньше. В 1941 году, как говорит Иванов, германский удар был нанесен с упреждением в две недели».

А теперь, внимание – вот как в действительности выглядит цитируемая Резуном фраза из книги «Начальный период войны»: «…Немецко-фашистскому командованию именно на завершающем этапе подготовки к войне, буквально в последние две-три недели удалось упредить Советские Вооруженные Силы в стратегическом развертывании своих войск». Выделенные полужирным курсивом четыре «незамеченные» Резуном слова показывают, что, оказывается, СССР был упрежден не в ударе, а в стратегическом развертывании войск. Это типичная логическая ошибка «подмены понятий». Удар и стратегическое развертывание войск совсем не одно и то же. История знает множество примеров, когда стратегическое развертывание войск противоборствующих сторон было, но до удара дело не доходило. В послевоенной истории такие ситуации возникали в период берлинского противостояния 1961 г., Карибского кризиса. Хрестоматийный пример из русской истории – «великое стояние на Угре» русских войск Ивана III и татарских войск хана Ахмата. Именно своевременное стратегическое развертывание своих войск позволило Ивану III избежать войны с Ордой.

* * *

Надо сказать, что к убогой версии Резуна о планах нападения СССР на Германию 6 июля 1941 г. квалифицированные военные историки всего мира относятся так же, как физики к теории «теплорода». В течение еще 90-х годов прошлого века Резуну многократно терпеливо и популярно объяснялось, что врать, тем более много и самозабвенно, нехорошо, что факты искажать нельзя, что при цитировании нужно хотя бы смысл высказывания передавать точно и что вообще с точки зрения истории, военной науки, логики и просто здравого смысла выводы его книг «Ледокол» и «День-М» представляют собой примитивный невежественный бред.

И что же? Думаете, Резун сказал: «Пардон, я не прав»? Ничего подобного. Он игнорирует критику и продолжает нести свою ахинею о начале войны. А вместе с ним и его российские апологеты тоже талдычат о намерении Сталина напасть на Германию. За двадцать пять лет в стране образовалось довольно многочисленная группа «резуноидов» – лиц, активно пропагандирующих версию Резуна. Резуноиды ежегодно публикуют большое число книг и статей, «доказывающих» истинность тезиса о подготовке Советским Союзом нападения на Германию в июле 1941 г. Эдвард Радзинский, например, написал и издал еще в 1997 г. полную грязных домыслов книгу «Сталин». Книга содержит много безграмотных глупостей (в ней Радзинский, в частности, «назначил» Льва Каменева председателем Совнаркома, а Георгия Жукова в 1941 г. – наркомом обороны), в том числе и в параграфе «Он сам готовился к нападению». В этом параграфе в благожелательном тоне изложена версия Резуна: «Офицер Главного разведывательного управления Владимир Резун решился остаться на Западе, чтобы опубликовать некое открытие, которое мучило его всю жизнь. Все началось на занятиях в Академии. На лекциях по стратегии Резун услышал: если противник готовится к внезапному нападению, он должен прежде всего стянуть свои войска к границам и расположить аэродромы как можно ближе к линии фронта. На лекции по военной истории Резун услышал о том, что Сталин, поверив Гитлеру, оказался совершенно не готов к войне. Он допустил серьезнейшие ошибки и, в частности, стянул к границе лучшие свои части и расположил свои аэродромы на самой границе с немцами. Резун начал изучать этот вопрос и с изумлением понял: оказывается, доверчивый Сталин после заключения пакта бешено наращивал темпы вооружений и накануне войны разворачивал все новые и новые дивизии у самой границы – по всем правилам стратегии внезапного нападения. И Резун спросил себя: что же получается? Выходит, сам Сталин собирался напасть на Гитлера? Да, заключив пакт с Гитлером, Сталин толкнул его на новые завоевания. И пока Германия упоенно воевала, уничтожая капиталистическую Европу, Хозяин готовил Большую войну с Гитлером. Победив в этой войне, он становился освободителем обескровленной Европы и ее повелителем. Сначала – “СССР всей Европы”. А дальше – “только советская нация будет”, как обещал поэт. Что ж, Хозяин точно оценил важность появления Гитлера для победы Великой мечты». В новых изданиях книги «Сталин» Радзинский исправил часть невежественных «ляпов»^[2], подробно разобранных В. С. Бушиным в саркастической статье «Театр одного павлина» (книга «Честь и бесчестие нации»). Но резуновская туземная версия начала войны сохранена в неизменном виде.

Другие резуноиды в своих книгах пытаются поддержать тезис своего «гуру» Резуна и приводят якобы «неопровержимые» доказательства подготовки Сталина к нападению на Германию. Но как они ни пыжатся, ничего у них не получается. Несостоятельность аргументации сторонников версии Резуна – это результат многих дефектов их мышления и пробелов образования. Ниже рассматриваются примеры лишь трех таких дефектов и пробелов – дилетантства в вопросах военного планирования, методологического невежества и логических ошибок.

Дилетантские представления о военном планировании

В последние годы среди адептов Резуна более всего суеты наблюдается вокруг советского военного планирования накануне Великой Отечественной войны. Так, в книге «Заметки о войне» бывший московский мэр Гавриил Попов о планах войны пишет: «…Я хочу надеяться, что наши лидеры… рассекретят, наконец, все касающееся наших планов начала войны в 1941 году. И скажут народу правду: коммунистический режим Сталина собирался первым напасть на Германию…» Особенно активно разрабатывает эту тему Марк Солонин. Свои рассуждения о военных планах СССР перед войной он изложил в пространной статье «Первый удар», опубликованной в четырех номерах газеты «Военно-промышленный курьер» (№ 24–27, 2012 г.). Вот основные сентенции Марка Солонина по поводу советского стратегического военного планирования.

«В течение последних 20 лет удалось выявить большую группу взаимосвязанных документов, поэтапно отражающих разработку оперативных планов Красной армии на рубеже 30—40-х годов. Все эти планы являются планами наступления (вторжения на территорию сопредельных государств)… Ничего другого, кроме намерения провести к западу от границ СССР широкомасштабную наступательную операцию, в стратегических планах Генштаба Красной армии никогда и не было (по крайней мере, не было с декабря 1936 года, с “плана Егорова”)… Стратегическая оборона на собственной территории не рассматривается даже как один из возможных вариантов действий…»

«По здравой логике документы, отражающие процесс подготовки Советского Союза к войне против будущих союзников по антигитлеровской коалиции (Англии и Франции. – В.Л.), должны были быть уничтожены. До последнего листочка. Сразу же после того, как 22 июня 1941 г. понятия “агрессор” и “агрессия” в очередной раз получили новое содержание. В ситуации, когда великому Сталину предстояло просить Черчилля прислать на советско-германский фронт 25–30 английских дивизий, такие документы превращались в опаснейший “вещдок”. И тем не менее кое-что сохранилось. И не в единственном числе! …Советское военное планирование периода с сентября 39-го по июль 40-го по сей день укрыто покровом государственной тайны…»

Перечисленные суждения показывают, что Марк Солонин в области военного планирования не знает, говоря его же словами, «казалось бы, очевидных и бесспорных истин», которые ясны любому служившему в армии человеку.

Во-первых, попытка Марка Солонина представить предвоенные планы ведения войны Красной армией «планами наступления (вторжения на территорию сопредельных государств)» является преднамеренным искажением военной доктрины Красной армии в 30-40-х годах прошлого века. Военная доктрина Красной армии опиралась не на агрессию против других государств, а на идею быстрого перехода от обороны к наступлению. Главная установка военной доктрины заключалась в том, что в случае нападения сдержать врага на границе, разгромить армию вторжения в приграничных боях, развернуть наступление и уничтожить врага на его территории. Об этом было четко указано даже в полевом уставе Красной армии 1939 г.: «…На всякое нападение врага Союз Советских Социалистических Республик ответит сокрушительным ударом всей мощи своих вооруженных сил…» Эта установка содержалась не только во всех планах стратегического развертывания Красной армии, но и в планах военных округов, армий и дивизий. Она же была определяющей в директивах № 2 и № 3, направленных в войска 22 июня 1941 г. Нужно отметить, что директива № 2, требующая уничтожить вторгшиеся немецкие войска, категорически запрещала Красной армии до особого распоряжения переходить границу.

Во-вторых, советское командование уделяло большое внимание оборонительным операциям, о чем свидетельствуют материалы совещания высшего руководства Красной армии 23–31 декабря 1940 г. Впрочем, если Марк Солонин под «стратегической обороной» понимает ведение пассивной обороны до прихода помощи от мощных союзников, то планы такой обороны разрабатываются лишь против заведомо намного более сильного противника, наступательные операции против которого провести невозможно. Во всех остальных случаях генеральные штабы, памятуя веками отточенную заповедь «лучшая защита – нападение», разрабатывают планы войны, предусматривающие стратегические наступательные операции. В 30-х годах прошлого века у СССР не было противников, которые считались бы советским руководством заведомо намного более сильными. Сам же Марк Солонин в этом нас уверяет: «Материальная основа для столь решительных планов была вполне весомой, грубой, зримой. Уже в декабре 1936 года для войны на Западе предполагалось развернуть 116 стрелковых дивизий, 23 кавдивизии и 26 танковых бригад. С воздуха эту армаду должны были поддержать 5368 боевых самолетов в составе ВВС фронтов и еще 2309 самолетов авиации РГК. Нужно ли напоминать, что на тот момент такая численность танковых и авиационных частей в разы превышала возможности вооруженных сил всех вероятных противников СССР, вместе взятых?» Соответственно, и планов «стратегической обороны» в понимании Марка Солонина у СССР не было. Отсутствие таких планов, равно как и наличие только наступательных планов, не может служить аргументом для обвинения какой-либо страны в агрессивности и намерении развязать войну. В США, например, c 1945 по 1960 г. было разработано около 10 планов войны с СССР, предусматривающих нанесение большого числа ядерных ударов по крупным городам страны, уничтожение военного и экономического потенциала, оккупацию и расчленение СССР, но агрессивного стремления начать такую войну у американцев не наблюдалось.