Владимир Леонидович Шорохов
Жертва

9. Гибель отряда

Шагран вернулся в гарнизон и сразу заметил суету около входа в катакомбы. Напротив ставили катапульту с сетью и врывали колья в землю.

– Что случилось? – поинтересовался у воина, что держал копье, направив острие в сторону черноты.

– Эмбер погиб.

Его Шагран знал хорошо, часто стояли в карауле, но тот в основном был в крепости и редко покидал ее, разве что пару раз сопровождал конвой с зерном до следующего гарнизона.

– Как так?

– Фуганор с Труддиг взяли троих и пошли вниз, Сентея обнаружил отпечатки ног, вот и решили проверить, что там. Думали, духи предков, но Эмбер напоролся на стрелу.

– Там кто-то есть?

– А ты как думаешь?! – чуть ли не крикнул воин и зло посмотрел на Шаграна. – Конечно же есть, кто, по-твоему, стрелы пускает, не духи же? Сейчас закладывают вход у северной башни, а каменщики пошли проверить проход, что снаружи. Еще останется на кухне, но там решетка и стальная дверь, а эту решили обложить.

– Плохо дело. Выходит, мы ждем врага снаружи, а он у нас под ногами.

У входа выстроилось два отряда по пять человек, на всех тяжелые латы, не лучшее снаряжение для боя в темноте.

– Хотят пойти туда?

– Да, Фуганор хочет достать тело Эмбера и прикрыть работу каменщиков на пятом уровне, чтобы заложили решетку.

К проходу уже принесли груду камней и приготовили раствор. Похоже все было готово, прозвучала команда, и первый отряд вбежал в темноту, через минуту за ним последовал второй, потянулась вереница рабочих, что несли камни и ведра с раствором.

– Худо дело, если они там, значит серые не покинули долину, а где-то прячутся.

– А ты где был?

– Проверял посевы на границе, вроде как мирно, труженики забол ковыряются в земле, через два дня надо гнать подводы за новой партией урожая. И знаешь, что я сегодня видел?

– Что?

– Стадо бронебыков.

– Ого, редко их увидишь, жуткие создания.

– Ага. Подошли вплотную к полям. Это еще хорошо, что не едят посевы, вот странно, почему?

– Почем я знаю, может трава не вкусная. Лет шесть назад, как только приняли на службу, был в дозоре у реки Межап. Подгоняли тружеников, дожди обещали пойти, вот и пригнали подводы, а тут бронебык. Признаюсь, я чуть было не обделался, увидев его стальные мускулы. Что только предки не напридумывали, их колдовство все еще действует. И тут появляется бронетигр. Я думал, что нам конец. Вот ответь, почему они не охотятся на нас?

– Не знаю, может мясо не вкусное, это как бронебыкам посевы не нравятся.

– Нет, тут что-то иное. И эта тварь напала на бронебыка. Первым прыжком он разнес в щепки две подводы, лязг и рев, мне казалось, сами духи из преисподни вышли на поверхность. Это ужас. Именно тогда я и поседел. Вот, видишь? – воин, сняв шлем, показал побелевший затылок.

– И кто кого?

– Да никто. Полчаса дрались, бронебык его пару раз подцеплял рогами, думал, все металлические кишки посыпятся. Но нет же, он поднимался и опять шел в бой. Бронетигр с бронебыком воевал, вот бы приручить, а, что думаешь?

– Не получится, их все обходят стороной.

– Жаль.

Шагран еще какое-то время посидел с воинами, что охраняли проход, но все было тихо. Рабочие вернулись и, взяв новую партию камней, ушли в темноту.

– Это бесполезно, – к нему подошел Забол. – Катакомбы кругом, куда ни копни, да хоть в поле выйди, где ковыряются труженики, и там наткнешься на ходы.

Шагран знал, что в свое время, до его рождения, еще были скупщики реликвий предков. Добытчики, так называли тех, кто рыл землю и пробирался в подземелья. Они часто пропадали, виной тому месть духов предков, или те, просто заблудившись в коридорах, не могли найти выход, он не знал. Был принят закон, любого добытчика ждала каторга. И все же рыли, но стали делать нелегально, скупали землю, строили дом, а под ним шахту. Ведь те же самые воздушные яхты, это технология предков, только теперь ими управляли маги. Да и бронебык не исключение. Шагран достал свой клинок, если открутить колпачок на рукоятке, там был маленький компас. Как уверял продавец старьем, он тоже когда-то принадлежал предкам.

Перекусив и даже немного передохнув, Шагран вернулся к дверям катакомбы и, усевшись напротив, стал ждать возвращение отрядов. Но прошел не один час, рабочие, что носили камни, ушли, а из катакомб так никто и не выходил.

– Почему так долго? – с волнением в голосе спросил воин, присел и поправил копье, что своим стальным наконечником смотрело в черноту.

– Что-то неладное, – прошептал Сентея. – Чтобы спуститься на шестой уровень, там погиб Эмбер, требуется минут двадцать, не больше. Они ведь не могут все охранять решетки на пятом уровне, кто-то ведь должен вынести тело.

– Не каркай, мутант, и так не по себе.

Сентея не стал спорить с узколобым воином, не хотел, чтобы его обвинили в колдовстве, поэтому, отойдя в сторону, стал как и все ждать возвращение отрядов. Прошел еще час, в темноте послышался лязг металла, все, кто был у входа, схватились за пики и копья. Воин выскочил из коридора и чуть не налетел на кол, что смотрел своим острием ему в грудь.

– Что там? – оттащив в сторону, задали ему вопрос.

– Там…

– Где все? Почему так долго?

Опять послышался лязг, и еще один воин из второго отряда выбежал на поверхность.

– Что происходит?

– Труддиг приказал покинуть пост и подниматься.

Шаграт встал, проверил свой клинок и, не получив разрешения, скрылся в темноте, за ним, проскользнув мимо охраны, последовал Сентея. Найдя у входа масляную лампу, уверенным шагом направился к лестнице, что вела вниз.

– Будь осторожен, вдруг не все ладное. Ты видел его глаза, они полны страха, – мутант вытянул руку, его кожа светилась, дотронувшись до стены, провел по черной полосе. – Кровь.

– Идем быстрей.

Спустившись на четвертый уровень, прислушались, внизу была какая-то возня, воины говорили шепотом.

– Мы идем, – громко, чтобы их услышали, произнес Шаграт и стал спускаться на последний уровень.

– Что с ним? – к воину, что был явно ранен, подсел Сентея, а тот, увидев светящееся лицо, вскрикнул и попятился.

– Проклятье, забирай его и наверх! – приказал Труддиг.

– А где остальные?

– Они не вернулись.

– Я туда.

– Нет! – крикнул начальник отряда. – Если не хочешь смерти, оставайся тут. Вон один пошел, еле успели затащить.

– Там кто-то есть.

– Это запол, я его видел, это был он, – раненый встал и показал на металлический щиток, что был распорот, словно сделан из бумаги. – У него механическая рука и что-то вроде серпа. Этот видит в темноте, я не смог войти в коридор, а он словно поджидал меня, прижался к стене и рукой по воздуху черкнул.

– Уходим! – приказал Труддиг.

– А как же остальные?

– Они уже не жильцы.

– Может мы с Сентеем подежурим? – предложил Шаграт, подошел к решетке и потряс ее.

Металлические прутья были толстыми, закаленными, такие делали еще их предки. Да и замок не навесной, а приваренный к решетке, не просто так вскрыть.

– Хорошо, ключ не дам, если вдруг кто-то из наших появится, – на этих словах он перекрестился, – дашь знать. Один час, после закроем двери.

– Хорошо.

– Один час, – повторил Труддиг и, подойдя к раненному воину, похлопал его по плечу. – Идем.

Через минуту шаги затихли.

– Я погашу свет, – предложил Сентея.

– Если ты это сделаешь, то наши не смогут найти выход.

– Ты все еще веришь, что они придут?

– Пять воинов, чтобы их одолеть, надо постараться.

– И все же они не вернулись.

– Страх порой больше убивает, чем клинок. Видел, как осенью перевернулась баржа, поток воды Сагмак был темно-рыжий, говорят, в это время твари из тины поднимаются. Они почти все погибли, а ведь кругом плавали бревна. Страх, вот что их убило.

– А ты не боишься?

– Боюсь, но это разве что-то изменит?

– Нет, – согласился с ним мутант и поставил лампаду у самых решеток.

– Я вот думаю, серые напали на гарнизон, но почему?

– Катакомбы.

– Это уже понятно, но на кухне есть выход, да и за стенами тоже есть проход, значит, дверь, что во внутреннем дворе, ведет в особое место. Куда? Вот ты там был, что видел?

– Смерть видел. Скелеты наших и предков, много, много предметов, много, очень много.

– И ты ничего не взял?

– Когда знаешь, что за тобой присматривают духи, что в любой момент могут оборвать нить жизни, начинаешь ценить свет. Я раньше тоже был старьевщиком, лазил по горам, уходил в леса, но только тут понял, что заблуждался.

– Заблуждался?

– Да. Не надо ничего трогать, и я ничего не взял, наверное поэтому остался в живых, но они меня наградили свечением, – мутант вытянул руку и посмотрел на зеленоватый оттенок кожи.

– Тихо.

– От этого можно сойти с ума. Они все погибли. Я вот что думаю, или кто-то охраняет нижние проходы, хотя когда я в прошлый раз спускался, вековая пыль была не тронута. Или нашли проход и проникли в катакомбы, но еще не нашли, что искали.

– Почему так решил?

– Если бы нашли, то покинули. Ведь как этот сказал, – он кивнул в сторону выхода, – на него напал запол, это получеловек. Раньше часто встречал их, не понимаю, зачем надо менять тело на механизмы, то ноги, то руки. Ужасные твари, у них после операции что-то с головой происходит.

– Знал одного, но он был добрый, даже милый, у него была жена и дети. Служил на самоходной телеге, те часто появляются у столицы, пускают пар и дым и сами двигаются. Чудо.

– Да, чудо. А мне все встречались злобные, может это потому, что охотники и уходили в леса Межап. Был там?

– Был много раз, но далеко не уходил. Там есть поселения, и ведь живут как-то.

– Приспособиться можно ко всему, даже там, – ткнул пальцем вверх, – в горах, где вечно лежит снег, тоже живут. Может пойдем, все равно уже никто не появится, а то двери закроют.

– Жаль ребят, знал их.

– Идем.

Они встали, молча постояли с минуту, прислушались к тишине, после забрали лампаду и поднялись на поверхность. За ними сразу же закрыли стальные двери и, опустив толстый засов, повесили замок.

– Значит никто не вернулся, – Фуганор смотрел на закрытую дверь.

– Они где-то проникли снаружи.

– Орило!

– Я здесь, – сквозь толпу воинов протиснулся секретарь.

– Ты просмотрел схемы?

– Да, но так трудно, мы у стены и то случайно обнаружили проход, шли дожди, был оползень.

– Разрешите сделаю разведку? Чуть левее, ближе к горам рудокопы, добывают медь. Правда не слышал, чтобы они натыкались на проходы, но все же если там есть запол, то как-то он туда проник.

– Хорошо.

– Идем, – поманил Шаграта секретарь. – Я все просмотрел, – они быстро поднялись на северную стену. – По схеме, что составил Сентея, часть катакомб уходит в сторону, вон туда, – Орило показал рукой в сторону скал, что опускались в долину. – Начиная с восьмого уровня, этажи как пирог смещаются все севернее и севернее. Ты возможно и прав, у рудокопов есть вход. Но смотри, что там нашли, – секретарь порылся в кармане и достал коричневатую землю.

Шагран присмотрелся, потрогал ее.

– Это же глина.

– Верно, а где она есть?

– У реки, но это километров десять от гор, далеко.

– Начальник не может больше никому доверять, обследуй горы, что севернее, может они как раз пришли не снизу, а сверху, как воздушные штольни.

Шаграт ушел, достал чертежи, что ему дал мутант, внимательно их рассмотрел и, как сказал секретарь, каждый этаж сместил севернее. Теперь он хоть немного стал понимать, что там под ногами. С ним хотел отправиться Сентея, но его светящая в темноте кожа сразу бы выдала их присутствие. Поэтому, собравшись, Шаграт отправился в разведку.

10. Вечный

В какой-то момент следопыт Дэрин почувствовал себя хорошо и посчитал, что рана не столь опасна, она хоть и ныла, но позволяла здраво мыслить. Он сориентировался, где находился, в душе поблагодарил посыльного и его друга, которые, напав на серых, спасли ему и девочке жизнь. Осталось не так далеко, и если повезет, то к ночи достигнут лагеря, где его ждали Харск и Филдо.

– Стой, – девочка подошла к нему и посмотрела, как из-под повязки струилась кровь. – Надо перебинтовать.

– Это не поможет, у Харска есть игла и нить, нужно зашивать. Пошли, осталось не так далеко.

Спустившись с холма, прошли еще сотню метров и остановились.

– С тобой кто? – донесся вопрос из кустов.

– Вы не ушли? – Дэрин был рад узнать, что проводники не покинули лагерь, а ведь шла вторая неделя.

Вышел Филдо и, подойдя к следопыту, посмотрел на кровавый бок.

– Плохо дело.

– Сам знаю. Харск, ты говорил, что есть иголка, дай.

Появился вор, с подозрением посмотрел на девочку, достал иголку, вдернул нитку и, подсев, посмотрел на распухшую рану.

– Черная, густая, – дотронулся до нее пальцем, а после понюхал. – Плохо дело, гниль проникла глубоко. Надо…

Девочка молча взяла иголку, протерла рану и проткнула кожу. Делала не спеша, словно сшивала себе фартук, что случайно порвала. Прикрыв рану чистой тканью, что нашла в рюкзаке Харска, положила сверху свои ладони.

– Ты лекарь? – увидев, как она все четко сделала, спросил ее Филдо.

– Нет, но он меня спас, должен жить.

– К вечеру будет жар, к утру начнет бредить, а через день умрет, рана глубокая, зараза проникла. Я видел такие раны, никто не выжил, – Харск встал и пошел в сторону шалаша, что они соорудили.

– Ты откуда взялась? – поинтересовался Филдо.

– Оттуда, он спас меня, я была поймана, посадили в клетку, отправили с караваном рабов, а он, – девочка приподняла ткань, кровь почти перестала бежать, – меня освободил. Нам помог охотник панин, – Филдо посмотрел по сторонам. – Он ушел, как только переправились через реку, его тут нет, далеко. Вы должны помочь.

– Но как?

– Его надо забрать собой.

– Я много видел ран и знаю, как мучается, легче убить, не заставлять страдать.

– Не смей так говорить, он должен жить.

– И только потому, что спас тебя?

– Нет, – девочка нагнулась над Дэрин и что-то зашептала ему. – Когда была маленькой, тогда жила Кен, что у гор Каниб, отсюда далеко.

– Даже не слышал о них.

– Бабушка часто рассказывала сказки, никто не верил, а я верила, – девочка замолчала.

– И что дальше? Ну сказка, и что из этого следует?

– Я не помню, что потом произошло. Помню, когда была маленькой, а затем очнулась в пустыни Баткап, это за рекой Заза. Голова болела, ужасно болела, хотелось пить, а потом… – ее рука коснулась левого уха, и пальцы дотронулись до шрама

– Ты потерялась? Украли?

– Не знаю. То спала, то шла, было страшно, а еще боль в голове, думала, умру.

– И как оказалась в клетке?

– Бабушка сказала, что меня поймают, и поймали, что буду сидеть в клетке, и меня посадили, а после он спасет, а я его.

– И это она все тебе сказала?

– Да. Он должен жить, он мне нужен.

– Это не от нас зависит, если бы были в городе, можно бы было мага позвать, лечат, но тут, где за каждым деревом тебя ждет смерть… Боюсь, тебе надо смириться с неизбежным.

Лицо следопыта покраснело, Филдо дотронулся до его лба и отдернул руку, словно обжегся.

– Жар.

– Началось, – к ним подсел Харск.

К утру стало еще хуже, теперь Дэрин уже не реагировал на слова девочки, тело сперва вздрагивало, а в обед затряслось. Но к утру следующего дня следопыт замер, словно отдал богу душу. Она смотрела, трогала его лицо, руки, но следопыт никак не реагировал.

– Надо уходить, ночью слышал рыки, это наверняка анти.

– Нет, – чуть ли не плача сказала девочка.

– Ты видела анти? Это трехметровый зверь, он обычно обитает в горах духов, белая шерсть с бледно-голубыми пятнами. Ей никто не страшен, ты для нее будешь закуской, поэтому собираемся и уходим.

– Нет…

– Он умер, все бесполезно, а если еще и бьется сердце, то к вечеру остановится. Нам пора, – Филдо взял девочку за руку и потянул за собой. – Нам далеко идти, кругом серые и люди-звери, идем.

Девочка нехотя последовала за проводником, увидела, как из кустов выскочил черный зверек, что все время был рядом и, забравшись на умирающее тело, стал топтаться лапками. Она заплакала, сама понимала, что Дэрин умирает, и усилия будут бесполезны.

Филдо не отпускал ее руки, боялся, что она убежит, к обеду им удалось уйти на несколько километров, а передохнув, тронуться дальше в путь.

– Держи ее! – закричал Харск, поскуливая и прижимая руку к своим губам. – Она меня укусила. Держи!

Но девочка проворно нырнула под кусты, чья-то рука пыталась ухватить за ногу, она выползла с другой стороны и тут же скрылась среди деревьев.

– Она меня укусила.

– Убежала.

– Да черт с ней, пусть умирает со своим спасителем. Я кто? Нянька?

– Нехорошо…

– Чего нехорошего, он уже наверняка умер, ты видел его кожу? Вся в пятнах, это зараза, от нее нет спасения. Он труп.

– Знаю, но все равно нехорошо. Тебя спас от гоаж, меня от серых. Нехорошо.

– Ты отдал ему дань, провел до Чишстан, что ты еще хочешь? Вернуться? И куда, к трупу? Мы потеряем еще день. Видел следы? Это большой отряд, наверное штук двадцать серых. Хочешь к ним? Я нет! Вот уж спасибо, я ухожу. Ты идешь?

– Нехорошо, – еще раз сказал, Филдо. – Если он умер, моя душа будет спокойна, а так не могу.

– Да ну тебя, – Харск встал, посмотрел на него и, махнув рукой, пошел.

Девочка спешила, не могла бросить того, кто ее спас. Несколько раз останавливалась, крутила головой, прислушивалась к шумам и, поняв, куда надо дальше двигаться, продолжала бежать. Вот холм, сбоку скальный выступ, за ним среди деревьев шалаш, а там Дэрин. Она выскочила и резко остановилась, над телом следопыта склонился представитель народа васнан. Не то огромная кошка, не то человек. Тело покрыто густой рыжей шерсть, только ноги и руки были белыми. Пальцы с длинными когтями, клыки и большие бирюзовые глаза.

– Ему плохо, – произнесло существо и, растирая в ладонях траву, стало посыпать на открытую рану. – Видела, как зашивала, хорошо сделала. Но ему нужен покой, сильный, справится. Подай сумку.

Девочка с опаской подошла к васнан, кошка была выше, заметила ожерелье из розового коралла, длинные перья, что каким-то образом крепились за ушами.

– Что ты делаешь? – набравшись смелости, спросила она.

– Это яд, оно только снимет боль, так надо, иначе проснется и умрет. Оставайся с ним, мне надо кое-что принести, а ты, – розовые пальцы кошки дотронулись то черного зверька. – Лечи. Это гага, медиум, теперь он будет с ним, так всегда, нить соединилась. Я ушел.

Васнан, встав на задние лапы, выпрямился, повел большими ушами, уловил шум, что доносился вдалеке и, присев, быстро скрылся среди листвы. Гага уже крутился на животе умирающего следопыта, понюхал ядовитую траву, устроившись поудобнее, свернулся калачиком и, спрятав нос под лапку, закрыл черные глаза.

Через несколько часов появился Филдо, запыхавшись, он подошел к девочке, молча сел и посмотрел на зверька. Они ничего не могли сделать, только ждать. В лесу пели птицы и шумели кроны деревьев, но порой доносились странные шумы, похожие на удары барабанов.

– Я пришел, – тихо, чтобы не спугнуть девочку, сказал васнан и вышел на открытую площадку.

Филдо по инерции схватился за ножик, он знал, что встреча с человеком-зверем ни к чему хорошему не приводит.

– Опусти оружие, – донесся хриплый голос.

Девочка вздрогнула, а проводник окаменел, несмотря на свой большой опыт путешествия по лесу-топи, он не услышал, как к ним подкрались. Ножик тут же вошел в ножны. Из-за дерева вышло черное существо. Оно было очень похоже на человека, только длинный хвост и такая же черная, как тело, грива, где волосы, что росли за ушами, были заплетены в косы, и те спускались почти до самой земли.

"Загтаз", – Филдо вспомнил, как их зовут, он посмотрел за спину, но больше никого не увидел.

– Как он? – поинтересовался человек-зверь у своего мохнатого соплеменника. – Держи, – и протянул тыквенную коробочку.

Черный зверек проснулся, васнан подтолкнул его, сгоняя с раны, тот зашипел, но был вынужден уступить место лекарю. Открыл коробочку, розовые пальцы приоткрыли рот следопыту и насыпали лекарство ему на язык. Тело Дэрина тут же задергалось, девочка испугалась, но уже через минуту он успокоился, открыл глаза, непонимающим взглядом посмотрел на всех. Хотел что-то сказать, розовая ладонь васнан легла на лоб, и глаза следопыта закрылись.

– Я ухожу, – сказала человек-кошка. – Держи, утром еще ему дашь, а ты, – она посмотрела на Филдо, принеси воды, вон там внизу есть ручей. Я ухожу, – еще раз сказала человек-кошка и, встав на задние лапы, неуклюже подошла к черному загтаз. – Ты остаешься?

– Неспокойно, много чужаков, пойду на охоту.

Васнан опустился, подсела к девочке, дотронулась ладонью до ее лба, и она тут же уснула.

– Ей надо отдохнуть, – сказала человек-кошка. – А ты охраняй и не забудь про воду.

Сперва в листве скрылась васнан, а через минуту и загтаз. Черный зверек гага вернулся на живот к Дэрину и довольный, что больше ни кто ему не мешает, стал укладываться спать.

– Нам остается ждать, – прошептал Филдо.

А в это время Харск удалялся все дальше от холмов, где умирал следопыт, его заметил серый, но в одиночку не решился преследовать и побежал за подмогой в лагерь, что силекациры устроили на берегу озера. Проводник бежал, петлял среди деревьев, стараясь оставить ложные следы, задыхался, но хрипел и продолжал свой путь.

И вдруг, спрыгнув с большого камня, заметил старика, что неспешно шел по тропе. От неожиданности вскрикнул, упал и покатился по земле. Белобородый старик остановился, удивленно посмотрел на проводника, что, вытащив клинок, приготовился напасть. Вместо того, чтобы бежать, как сделал бы каждый в этом лесу-топи, старик наоборот пошел ему навстречу.

– Ты кто? – с ужасом в голосе спросил Харск.

– Рендурсс. Похоже тебе сегодня не повезло.

– О чем ты? – и тут услышал шипящие крики серых.

Но его удивило не только то, что силекациры так быстро его настигли, а то, что старик даже не помышлял скрываться.

– Идем, – уж как-то спокойно сказал ему странник и поманил за собой в сторону скального выступа, что торчал из земли в нескольких сот метрах. – Ты идешь или уже готов принять смерть?

Поняв, что сказал старик, Харск побежал за Рендурсс, а тот, словно горностай, перепрыгивая через камни, вошел в черную нишу между камнями.

– Стой и не дыши, – приказал ему старик, а сам тем временем, словно маг, сделав несколько манипуляций руками, скрыл проход.

– Ты… – Харск всегда боялся магов, те обладали тайными знаниями, которые не поддавались объяснению.

В ответ старик приложил палец к губам, совсем рядом пробежал серый, Харск уже хотел достать клинок, но рука странника легла ему на плечо.

– Подождем здесь. Минут через двадцать вернутся. Ты смелый, коли решился в одиночку пересечь лес, или ты потерял друзей?

– Нет у меня друзей.

– Ну-ну…

– Ладно, были, – врать магу опасно, знал с детства. – Следопыт умер, а девчонка решила вернуться. В общем, остался один.

Харск понимал, что придется вернуться обратно к холмам, если даже Дэрин умер, то им втроем есть шанс выйти из леса живыми. Рендурсс смотрел на понурый вид проводника, который похоже сам заблудился. Сколько он живет, уже не знал, сотни и тысячи лет. Все стерлось, время превратилось в один бесконечный поток. В какой-то момент устал жить и решил умереть, записался в ополченцы, тогда везде шли войны, за дом, дорогу, реку и гнилые поля. Его ранили, думал, что на этом все, но ошибся, тело не хотело умирать. А потом новые войны, смерть к нему так и не шла, вот и ушел в самую гущу леса-топи.

Просидев почти час в расщелине, странник наконец встал, снял защиту, что скрывала их от постороннего взгляда.

– Иди за мной, – сухо сказал он Харску, и тот поплелся за стариком, через пару часов они вышли на открытое пространство. – Тебе туда, – и указал рукой в сторону холмов.

– Спасибо, я бы…

– Мне от тебя ничего не надо, ступай, эта дорога безопасна, часов за пять найдешь их.

– Их?..

Старик не ответил, развернулся и, словно на прогулке, пошел в обратный путь. "Он знал, что я оттуда пришел?" – Харск посмотрел на холмы, именно там был их лагерь с Филдо, пока ждали следопыта.

– Ладно, похоже другого выхода нет, – странник так и не повернулся, он затерялся в листве, и проводник, мысленно поблагодарив его, быстрым шагом отправился в обратный путь.

Черный пушистый зверек еще не поднял головы, а уже повел ушами, после пискнул, осторожно ступая, спустился на землю. Филдо вынул клинок, и как только раздался треск сучьев, прыгнул на непрошенного гостя.

– Ты?! – Харск уже лежал на земле, а клинок упирался ему в горло.

– Тихо, еще проткнешь. Как он?

Пока шел, успел покаяться, что бросил того, кто спас ему жизнь. Филдо отпустил, и Харск подошел к следопыту, что, открыв глаза, с болью смотрел на девочку. От принятого лекарства его язык распух и с трудом шевелился.

– Васнан сказал дать его тебе, поэтому не мотай головой, открой рот, а после запьешь, – Дэрин замычал, но все же открыл рот.

Его мысли работали вяло, хотелось спать, но также хотелось спросить: откуда ты? Он видел у девочки за ухом шрам, именно такой был у его оракула. Откуда они появляются, никто не знал, иногда приходили из пустоши или из-за гор. Но у них всегда была татуировка на груди. Дэрин сперва ткнул себе в грудь, а после девочке.

– Я не понимаю, – он опять повторил, ткнув пальцем себе, а после девочке, она отрицательно замотала головой. Следопыт осторожно расстегнул рубаху и показал татуировку клана оракула. И только тут она догадалась, что он просит. Оттянув ворот грязной футболки, показала татуировку.

"Оракул… Пора…" – его мысли с трудом шевелились. Из летописи знал, что молодой оракул появляется, только когда надо сменить старого. Он приложил палец к губам и тут же уснул.