Владимир Ленин
Полное собрание сочинений. Том 6. Январь – август 1902

Три поправки к проекту программы

Три поправки

№ 1. В абзаце (А) II вместо слов: «Непрерывное усовершенствование техники ведет к тому, что мелкое производство все более вытесняется крупным»

поставить следующее предложение:

«Непрерывно идет вперед усовершенствование техники, все сильнее развивается крупное производство, все более вытесняется или приходит в упадок мелкое».

№ 2. В абзаце (Б) VII после слов: «Все остальные классы современного общества стоят за сохранение основ существующего экономического строя»

вставить слова:

«и мелкий производитель, гибнущий под гнетом капитализма, становится действительно революционным лишь постольку, поскольку он сознает безвыходность своего положения и переходит на точку зрения пролетариата»

а дальнейшее начать с новой красной строки.

№ 3. В абзаце (Б) XII вместо слов: «обусловливают азиатски-варварские формы вымирания многомиллионного крестьянства»

поставить слова:

«обусловливают азиатски-варварские формы эксплуатации и мучительное вымирание многомиллионного крестьянства».

Написано не позднее 18 февраля (3 марта) 1902 г.

Замечания на второй проект программы Плеханова

Замечания на проект программы

Самым общим и основным недостатком, который делает этот проект неприемлемым, я считаю весь тип программы, именно: это не программа практически борющейся партии, a Prinzipienerklärung^[120]. это скорее программа для учащихся (особенно в самом главном отделе, посвященном характеристике капитализма), и притом учащихся первого курса, на котором говорят о капитализме вообще, а еще не о русском капитализме. Этот основной недостаток вызывает также массу повторений, причем программа сбивается на комментарий. Постараюсь доказать это разбором пункта за пунктом и затем подвести общий итог.

«Развитие международного обмена» и т. д. до слов: «давно уже стало международным» (§ 1 – для удобства цитат я буду называть каждый абзац, т. е. начинающийся с красной строки passus, – параграфом, с нумерацией по порядку).

По существу ничего нельзя возразить. Только слова «великое освободительное движение нашего времени» излишни, ибо об освободительном характере рабочего движения много и конкретно говорится ниже.

Затем, абзац этот, по-моему, не на месте. Программа русской социал-демократической партии должна начинаться характеристикой (и обвинением) русского капитализма, – и затем уже подчеркнуть международный характер движения, которое по форме своей – говоря словами «Коммунистического манифеста» – необходимо является сначала национальным^{74}.

Первая страница рукописи В. И. Ленина с замечаниями на второй проект программы Плеханова. – 1902 г. (Уменьшено)

§ II. «Подобно социал-демократам всех других стран, русские социал-демократы стоят на международной почве. Они смотрят на свою партию, как на один из отрядов всемирной армии пролетариата, как на часть международной социал-демократии».

Подчеркнутые мною слова излишни, ибо они не прибавляют ровно ничего к тому, что сказано перед этим и после этого. Эти излишние слова только ослабляют совершенно достаточное и рельефное выражение мысли в словах «отряд» и «часть».

§ III. «Они преследуют ту же конечную цель, как и социал-демократы всех других стран».

Тоже излишние слова, повторенные два раза ниже в §§ XIII («конечная цель всех усилий международной социал-демократии» и т. д.) и XVII («единство общей конечной цели»). «Отряд» армии потому и есть отряд, что преследует ту же цель.

§ IV. «Эта общая социал-демократам всех стран» (опять излишнее повторение) «конечная цель определяется характером и ходом развития буржуазного общества».

Тоже излишние слова, ибо дальше именно и показано, как характер и ход развития буржуазного общества «определяют» эту конечную цель. Этот параграф – что-то вроде заголовка, названия отдела. Но заголовки, необходимые в учебнике или в статье, совершенно не нужны в программе. Alles, was im Programm überflüssig, schwächt es^[121] (Энгельс в замечаниях на проект Эрфуртской программы)^{75}.

§§ V и VI (а также начало VII) вызывают, помимо формальных замечаний, одно общее и основное возражение, направляющееся против всего типа программы, намечаемого проектом.

Я изложу сначала это общее возражение (для чего необходимо будет отчасти защищать контрпроект), а потом перейду к формальным замечаниям.

§ V дает дефиницию «развитого» капитализма вообще; § VI говорит о «расширении» капиталистических производственных отношений по мере прогресса техники и роста крупных предприятий в ущерб мелким (или – на счет мелких), т. е. по мере вытеснения мелкого производства крупным.

Такой прием изложения нелогичен и неправилен.

Неправилен – потому, что борющийся пролетариат учится тому, что такое капитализм, не из дефиниций (как учатся по учебникам), а из практического ознакомления с противоречиями капитализма, с развитием общества и его последствиями. И мы должны в своей программе определить это развитие, сказать – возможно короче и рельефнее, – что дело идет так-то. Всякие же объяснения того, почему это именно так, а не иначе, всякие подробности о формах проявления основных тенденций мы должны предоставить комментариям. Что такое капитализм, – это уже само собою будет вытекать из нашей характеристики того, что дело обстоит (resp.^[122]: идет) так-то.

Нелогичен – потому что процесс вытеснения мелкого производства крупным (§ VI) и процесс распадения общества на собственников и пролетариев (§ V) есть один и тот же процесс. А это не выражается формулировкой проекта. По проекту выходит так: Первое положение. Развитой капитализм состоит в том, что мелкое самостоятельное производство в значительнейшей своей части вытеснено крупным с наемными рабочими. Второе положение. Господство капитализма расширяется по мере вытеснения мелкого производства крупным…

Я думаю, что оба эти абзаца следовало бы слить, по указанной причине, в один и выразить в нем процесс таким образом: рост техники – вытеснение мелкого производства крупным – сосредоточение средств производства в руках капиталистов и землевладельцев – разорение мелких самостоятельных производителей: обращение их в пролетариев или в зависимых от капитала.

Против такой формулировки (попытка которой дана в контрпроекте) возражают:

(1) Она изображает дело так, будто разорение русского крестьянства (resp. образование крупной поземельной собственности в России и т. п.) зависит только от роста капитализма.

Возражение это мне кажется неосновательным. В соответствующем месте (именно в конце программы) совершенно ясно сказано, что у нас тьма остатков крепостного права и что эти остатки «варваризируют» процесс развития. Но раз мы считаем процесс развития капитализма основным процессом в общественно-экономической эволюции России, мы должны именно вначале охарактеризовать этот процесс и его противоречия и последствия. Только так мы можем рельефно выразить нашу мысль, что процесс развития капитализма, вытеснения мелкого производства, концентрации собственности и пр. идет и пойдет, несмотря на все остатки крепостного права и через все эти остатки.

(2) Говорят, что положение «мелкое производство все более вытесняется крупным» «слишком категорично», «шаблонно» и т. п.

Я должен объяснить поэтому, на основании каких соображений я считаю эту формулировку не менее правильной и гораздо более удобной, чем формулировку разбираемого проекта: «увеличение хозяйственного значения крупных предприятий, уменьшение относительного числа мелких, сужение их роли в общественно-экономической жизни страны».

С чисто теоретической стороны, обе эти формулировки совершенно равнозначащи, и всякие попытки конструировать между ними различие по существу совершенно произвольны^[123]. «Увеличение значения крупных и сужение роли мелких» – это и есть вытеснение. Ни в чем ином вытеснение и не может состоять. И сложность, запутанность вопроса о вытеснении мелкого производства крупным зависит вовсе не от того, чтобы кто-либо мог (добросовестно мог) не понять, что вытеснение означает «увеличение значения крупных и сужение роли мелких», – а всецело и исключительно от того, что трудно согласиться о выборе показателей и признаков вытеснения, resp. увеличения значения, resp. сужения роли.

В самой общей форме процесс развития капитализма в этом отношении можно выразить так:

Исходный период.

Все производство = 100.

Крупное = а. Мелкое = 100 – а.

Следующий период.

Все производство = 200.

Крупное = 2а + b Мелкое = 200 – 2а – b.

Можно смело ручаться, что все и всякие данные о соотношении крупного и мелкого производства подойдут под эту схему. И ни единый человек, желающий понять процесс, не может усомниться, что это есть именно вытеснение. Будет ли 200 – 2а – b, по своей величине, больше чем 100 – а (относительное вытеснение) или меньше (абсолютное вытеснение), – во всяком случае это есть вытеснение. «Не понять» этого сможет только такой «критик», который не хочет понимать, – а на сих людей не наздравствуешься. Да и в комментарии против них прямые будут приняты меры.

Вся трудность вопроса состоит вовсе не в том, чтобы понять, что указанное видоизменение есть «вытеснение», а в том, как именно определить эти величины: 100, α и т. д. А это есть конкретный вопрос, вопрос факта, и разрешение этого вопроса ни на йоту не подвигается от постановки слов: «увеличение значения и сужение роли».

Напр., вся европейская промышленная статистика определяет, в громадном большинстве случаев, это «значение» и эту «роль» числом рабочих (а аграрная – количеством земли). И никто еще не покушался усомниться, что уменьшение доли рабочих (resp. земли) есть именно вытеснение. Но все затруднение состоит в том, что очень часто такие признаки, как число рабочих (resp. количество земли), недостаточны. Возможно вытеснение мелких предприятий и наряду с увеличением доли рабочих (земли) у них – если, напр., эти рабочие обрабатывают уже чужой материал, если эта земля обрабатывается худшим скотом, хуже содержимым работником, хуже обрабатывается, хуже удобряется и проч. и т. п. Всякий знает, что именно такими «недоразумениями» кишат «критические» доводы против «марксовой догмы», а эти «недоразумения» ни на йоту не устраняются заменой «вытеснения» «увеличением значения и сужением роли», ибо «общепринято» выражать «значение» и «роль» – числом рабочих и количеством земли просто-напросто.

Никто не усомнится в том, что именно вытеснением мелкого производства крупным являются (в области земледелия) такие процессы, как разложение крестьянства, развитие употребления машин в особенности у крупных хозяев, улучшение состава рабочего скота у крупных и ухудшение его (замена лошадей коровами и т. п.) у мелких, растущая «требовательность» наемника в крупном предприятии и удлинение рабочего дня, resp. сокращение потребления мелким крестьянином, улучшение ухода за землей и удобрения ее у крупного и ухудшение у мелкого хозяина, опережение последнего первым в области кредита и ассоциаций и т. п. и проч. Вовсе не трудно доказать (да нечего даже и доказывать), что все эти процессы означают «вытеснение», – трудно доказать, что именно на эти процессы надо обратить внимание, что эти процессы действительно происходят. Облегчению этой трудности ни капельку не служат слова «увеличение значения и сужение роли»: облегчить ее может только комментарий, только примеры того, как люди не умеют определять (не хотят определять) истинное выражение процесса вытеснения (= увеличение значения и сужение роли).

Это – чистейшая иллюзия, будто слова «увеличение значения и сужение роли» более глубоки, содержательны, широки, чем «узкое» и «шаблонное» слово «вытеснение». Ни самомалейшего углубления в понимании процесса эти слова не выражают, – они выражают только этот процесс более туманно и более расплывчато. И я спорю так энергично против этих слов не за их теоретическую неверность, а именно за то, что они придают вид глубины простой туманности.

Человек, «учившийся в семинарии» и знающий, что вытеснением является уже уменьшение доли (а вовсе не непременно абсолютное уменьшение), увидит в этой туманности желание прикрыть наготу скомпрометированной критиками «марксовой догмы»^[124]. Человек, в семинарии не учившийся, только вздохнет по поводу непостижимой «бездны премудрости», – тогда как слово «вытеснение» каждому мастеровому и каждому крестьянину приведет на мысль десятки и сотни знакомых ему примеров. Не беда, если он сразу далеко не поймет этого выражения во всей его широте: selbst wenn einmal ein Fremdwort oder ein nicht auf den ersten Blick in seiner ganzen Tragweite zu erfassender Satz vorkommt, schadet das nichts. Der mündliche Vortrag in den Versammlungen, die schriftliche Erklärung in der Presse tut da alles Nötige, und der kurze, prägnante Satz befestigt sich dann, einmal verstanden, im Gedächtniss, wird Schlagwort, und das passiert der breiteren Auseinandersetzung nie^[125]. (Энгельс в критике Эрфуртского проекта)^{76}.

И с точки зрения стиля нежелательны эти слова «увеличения значения и сужение роли» вместо вытеснения. Это – не язык революционной партии, а язык «Русских Ведомостей». Это – не термин социалистической проповеди, а термин статистического сборника. Эти слова точно нарочно подобраны для того, чтобы читатель вынес впечатление, будто характеризуемый процесс есть процесс не резкий, не заканчивающийся ничем определенным, процесс безболезненный. А так как в действительности все это обстоит как раз наоборот, то постольку эти слова являются прямо неверными. Мы не можем и не должны выбирать наиболее абстрактные формулировки, ибо мы пишем не статью против критиков, а программу боевой партии, обращающейся к массе кустарей и крестьян. Обращаясь к ним, мы должны сказать klipp und klar^[126]. что капитал «делает их слугами и данниками», «разоряет» их, «вытесняет» их в ряды пролетариата. Только такая формулировка будет верным изображением того, чему тысячи примеров знает каждый кустарь и каждый крестьянин. И только из такой формулировки будет вытекать неизбежно вывод: единственное спасение для вас – примкнуть к партии пролетариата.

Переходя к формальным замечаниям против § V и VI, я замечу следующее.

§ V говорит о буржуазном обществе «в развитом виде» и в то же время говорит, что в нем уцелели и «слой ремесленников» и «мелкое крестьянство». Выходит неточность. Если понимать слова «развитой вид» в строго теоретическом смысле, то в таком обществе не будет ни ремесленников, ни мелких крестьян. И даже если понимать эти слова в ходячем смысле: наиболее развитые страны, – и тогда окажется, что, напр., в Англии «мелкого крестьянства», как особого социального слоя, в сущности почти уже не существует.

«Господство товарного производства на основе капиталистических производственных отношений». Как-то неловко выходит. Конечно, вполне развитое товарное производство возможно только в капиталистическом обществе, но «товарное производство» вообще есть и логически и исторически prius^[127] по отношению к капитализму.

Термин «капиталистические производственные отношения» в проекте не выдержан. Иногда его заменяет термин «капиталистический способ производства» (§ XI). По-моему, в интересах уменьшения трудностей понимания программы надо было бы держаться одного термина, и именно последнего, ибо первый более теоретичен и без добавления слов «система» и т. п. (отношений) не указывает на нечто законченное и цельное.

«Феодально-ремесленный период…» Тут чуть ли не нарочно выбрано такое выражение, которое наименее приложимо к России, ибо применимость к нашим средним векам термина «феодализм» оспаривается. Между тем по существу характеристика «развитого» буржуазного общества дана как раз такая, которая приложима и к России («уцелели» мелкие самостоятельные производители и мелкое крестьянство, продают – «периодически или постоянно свою рабочую силу» и т. п.). Таким образом, проект уже самой своей формулировкой опровергает то мнение, что нельзя написать характеристику развития капитализма, имея в виду прямо и определенно Россию.

«Мелкие производители-ремесленники, работающие по заказу…» По заказу потребителей или по заказу купцов-давальцев? Вероятно, первое. Но как раз в России большинство мелких производителей в промышленности работает не по заказу, а на рынок.

«…Самая важная часть предметов потребления»… (почему также и не «средств производства»?)… «производится для сбыта на внутреннем или на международном рынке…» Подчеркнутые слова – излишнее повторение, ибо на рост международного обмена указано в § I.

«…Средства производства и обращения» товаров. Я думаю, подчеркнутые слова следовало бы перенести из программы в комментарий, ибо принадлежность капиталистам средств обращения можно вывести из принадлежности им средств производства в обществе товарного хозяйства.

«…Из таких лиц, которые не имеют никаких средств производства и обращения кроме своей рабочей силы…» Так нельзя сказать.

Указание на «постоянную или периодическую – в течение целого года или нескольких месяцев» – продажу рабочей силы есть излишняя подробность, которую следовало бы перенести в комментарий.

(§ VI) «…Увеличивая хозяйственное значение крупных промышленных предприятий», – а ниже: сужение роли мелких самостоятельных производителей вообще. Пропущены ли земледельческие крупные предприятия случайно? или имелось в виду сказать, что растет хозяйственное значение крупных предприятий только в промышленности, а суживается роль мелких и в промышленности и в земледелии? Если второе, – то это было бы совершенно неверно. И в земледелии растет «хозяйственное значение крупных предприятий» (достаточно в виде одного примера указать на машины, – а выше приведены и другие примеры). Разумеется, процесс здесь неизмеримо сложнее, но об этом сказать (и с конкретными пояснениями сказать) надо уже в комментарии.

…Зависимость «более или менее полная, более или менее явная, более или менее тяжелая…» – это, по-моему, излишние и ослабляющие смысл слова. Выражение первоначального проекта: «слуги и данники» – сильнее и рельефнее.

§ VII вначале дает лишнее повторение, указывая еще раз на «превращение мелких производителей в пролетариев», хотя это уже отмечено в §§ V и VI.

§ VII дает распространенное объяснение того, что увеличение спроса на рабочую силу отстает от увеличения ее предложения. Вряд ли от «распространенности» выигрывает в этом случае изложение. Полного объяснения процесса все равно не удается, конечно, дать (напр., упомянуто о растущем употреблении женского и детского труда, а не упомянуто о росте интенсивности труда и т. п.). Правильнее поэтому все объяснения (с конкретными примерами) отнести к комментариям, а в программе только формулировать, в чем состоит противоречие капитализма, какова его тенденция.

Возражают, что если сказать: «чем дальше идет вперед технический прогресс, тем больше отстает увеличение спроса на рабочую силу от увеличения ее предложения», – то дело принимает неправильный вид; «увеличение предложения» зависит-де далеко не от одного «технического прогресса». Но это возражение неосновательно, ибо слова «чем дальше, – тем больше» совершенно не равнозначащи со словами «так как – вследствие этого». Чем вызывается «увеличение предложения», это изложено в предыдущем абзаце («разорение», «вытеснение» etc.) и конкретнее будет объясняемо комментариями.

«…Доля рабочего класса в общей массе материального богатства, создаваемого его трудом, постоянно уменьшается…» Эти слова стоят в том абзаце, где говорится о повышении уровня эксплуатации (сравни непосредственно предшествующие цитированному). Можно подумать поэтому, что под «долей» имеется в виду отношение ν κ ν + т. Но тогда это излишне и не соответствует словам «общая масса богатства».

Если же общая масса = с + ν + m, то тогда, во-первых, не совсем удобно называть «долей» с + m (против ν), ибо под «долей» разумеется то, что собственно делится, т. е. предметы потребления. Затем тогда это положение по содержанию относится к следующему параграфу, говорящему о росте общественного богатства (с + ν + m) и общественного неравенства. Ввиду этого цитированные слова лучше опустить, как излишнее повторение.

Кроме того, эти слова предполагают своей формулировкой такое развитое общество, в котором есть только наемные рабочие и капиталисты [ибо и доля мелких производителей тоже уменьшается], а это не соответствует абзацу V, оставившему мелких производителей и в «развитом» обществе.

§ VIII должен был бы стоять после §§ IX и X: эти последние трактуют о кризисах, т. е. об одном из противоречий капитализма, а § VIII подводит итог всем противоречиям капитализма и всем тенденциям его развития.

К словам «увеличение производительности труда» следовало бы добавить: «общественного и все более обобществляемого труда». Проект указывает на процесс обобществления труда не на месте (§ XI) и в слишком узкой форме («процесс усовершенствования техники все более объединяет труд рабочих»). Обобществление труда капитализмом состоит не только в «объединении труда рабочих».

Слова «увеличение расстояния между имущими и неимущими» после слов «рост общественного неравенства» представляют из себя излишнее повторение. А указание на «углубление пропасти» между пролетариатом и буржуазией необходимо следовало бы добавить для характеристики главного социального последствия всех отмеченных противоречий капитализма и для перехода к классовой борьбе.

Кстати. По поводу характеристики социальных последствий капитализма надо сказать, что проект тут в особенности страдает абстрактностью, ограничиваясь совершенно недостаточным положением: «умножение трудностей борьбы за существование и всех связанных с нею лишений и страданий». Указать более определенно именно на те социальные последствия, которые особенно тяжело ложатся и на рабочий класс и на мелких производителей, представляется мне безусловно необходимым.

Против формулировки этих последствий в контрпроекте возражают, что, напр., слова «всяческое унижение» неверны. Я думаю, они верны, обнимая собой такие явления, как проституцию, превращение «интеллигенции» в простых наймитов, превращение рабочего в продавца жены и детей, подчинение железной дисциплине капитала, пользование экономической силой для политического гнета, для давления на свободу мнения и т. п. и проч. Точно так же мне представляется совершенно необходимым указать на «бедность и нищету масс» при капитализме. Я не предлагаю говорить об абсолютном росте бедности и нищеты, но я вполне разделяю мнение Каутского, что «ein ausführliches s.-d. Programm, welches nicht erkennen läßt, daß der Kapitalismus naturnotwendig Massenarmut und Massenelend erzeugt, das nicht als den Inhalt des Strebens der Sd-tie den Kampf gegen diese Armut und dieses Elend bezeichnet, verschweigt die entscheidende Seite unserer Bewegung und enthält also eine empfindliche Lücke»^[128] (против австрийского проекта).

Точно так же необходимо, на мой взгляд, и указание на то, что «все главные» (значит, не все абсолютно) «выгоды процесса развития производительных сил монополизирует ничтожное меньшинство населения».

§§ IX и X говорят о кризисах. По существу, здесь возразить нечего ввиду измененной формулировки. Но по форме эти параграфы страдают повторениями (опять «всемирный рынок», опять «капиталистические производственные отношения»). Гораздо бы лучше совершенно удалить из программы попытку объяснить кризисы, ограничившись констатированием неизбежности их, и предоставить объяснения и развития комментариям. А то, напр., указывается и на кризис и на «периоды застоя», а в общем и целом весь цикл капиталистической промышленности все равно не удается охватить.

Социальные последствия кризисов указаны опять с повторениями (достаточно сказать об «обострении» процесса и т. п.) и опять слишком слабо: кризисы не только делают затруднительным положение мелких производителей, не только ведут к относительному и абсолютному ухудшению их положения, а прямо разоряют их и вытесняют в ряды пролетариата.

Против §§ XI и XII я имею крайне важное принципиальное возражение: они в совершенно односторонней и неправильной форме изображают отношение пролетариата к мелким производителям (ибо «трудящаяся и эксплуатируемая масса» состоит именно из пролетариата и мелких производителей). Они прямо противоречат основным положениям и «Коммунистического манифеста», и Статутов Интернационала^{77}, и большинства современных программ социал-демократии и открывают настежь двери для народнических, «критических» и всяких мелкобуржуазных недоразумений.

«…Растет недовольство трудящейся и эксплуатируемой массы» – это верно, но недовольство пролетариата и недовольство мелкого производителя совершенно неправильно отождествлять и сливать, как это здесь сделано. Недовольство мелкого производителя очень часто порождает (и неизбежно должно в нем или в значительной части его порождать) стремление отстоять свое существование как мелкого собственника, т. е. отстоять основы современного порядка и даже повернуть его назад.

«…Обостряется ее борьба и прежде всего борьба ее передового представителя – пролетариата…» Обострение борьбы, конечно, идет и у мелкого производителя. Но его «борьба» очень часто направляется против пролетариата, ибо самое положение мелкого производителя очень во многом резко противополагает его интересы интересам пролетариата. «Передовым представителем» мелкой буржуазии пролетариат вовсе не является, вообще говоря. Если это и бывает, то лишь тогда, когда мелкий производитель сознает неизбежность своей гибели, когда он «покидает свою точку зрения и переходит на точку зрения пролетариата». Передовым же представителем современного мелкого производителя, еще не покинувшего «своей точки зрения», является очень часто антисемит и аграрий, националист и народник, социал-реформатор и «критик марксизма». И именно теперь, когда «обострение борьбы» мелких производителей сопровождается «обострением борьбы» «социалистической Жиронды» против «Горы» – всего менее уместно сливать все и всякое обострение воедино.

«…Международная социал-демократия стоит во главе освободительного движения трудящейся и эксплуатируемой массы…» Вовсе нет. Она стоит во главе только рабочего класса, только рабочего движения, и если к этому классу примыкают другие элементы, то это именно элементы, а не классы. И примыкают они вполне и всецело только тогда, когда они «покидают свою собственную точку зрения».

«…Она организует ее боевые силы…» И это неверно. Социал-демократия нигде не организует «боевых сил» мелких производителей. Она организует только боевые силы рабочего класса. Выбранная в проекте формулировка тем менее удачна, чем меньше имеется в виду Россия, чем больше ограничено изложение (ср. § V) «развитым» буржуазным обществом.

Summa summarum^[129]. Проект говорит в положительной форме о революционности мелкой буржуазии (если она «поддерживает» пролетариат, разве это не значит, что она революционна?) и ни слова не говорит о ее консервативности (и даже реакционности). Это совершенно односторонне и неправильно.

В положительной форме мы можем (и обязаны) указать на консервативность мелкой буржуазии. И лишь в условной форме мы должны указать на ее революционность. Только такая формулировка будет в точности соответствовать всему духу учения Маркса. Например, «Коммунистический манифест» прямо заявляет, что «из всех классов, противостоящих буржуазии, только пролетариат есть действительно революционный класс… Мелкий промышленник, ремесленник, крестьянин… не революционны, а консервативны. Более того: они реакционны… Если они революционны («если»!), то лишь постольку, поскольку им предстоит переход в ряды пролетариата,, поскольку они покидают свою точку зрения и становятся на точку зрения пролетариата»^{78}.

И пусть не говорят, что за полвека, прошедшие со времени «Коммунистического манифеста», дело существенно изменилось. Именно в этом отношении ничего не изменилось: и теоретики признавали это положение всегда и постоянно (напр., Энгельс в 1894 г. именно с этой точки зрения опроверг французскую аграрную программу. Он рассуждал прямо, что покуда мелкий крестьянин не покинет свою точку зрения, – он не наш, его место у антисемитов, пускай те его обтешут, и он тогда тем вернее придет к нам, чем больше его будут надувать буржуазные партии^{79}), – да и фактические подтверждения этой теории массами даются историей вплоть до последних дней, вплоть до nos chers amis^[130]. гг. «критики».

Кстати. В проекте опущено указание на диктатуру пролетариата, бывшее первоначально. Если это и случайно сделано, по недосмотру, – все-таки остается несомненным, что понятие «диктатуры» несовместимо с положительным признанием чужой поддержки пролетариату. Если бы мы действительно положительно знали, что мелкая буржуазия поддержит пролетариат при совершении им его, пролетариатской, революции, тогда не к чему бы и говорить о «диктатуре», ибо тогда вполне обеспечено было бы нам такое подавляющее большинство, что и без диктатуры прекрасно обошлись бы (как и хотят уверить «критики»). Признание необходимости диктатуры пролетариата самым тесным и неразрывным образом связано с положением «Коммунистического манифеста», что пролетариат один только есть действительно революционный класс.

(В скобках сказать, – до какой степени «ревнив» был по этой части Энгельс, видно из такого пассуса его критики Эрфуртского проекта. «Der Ruin weiter Volksschichten»^[131]. – цитирует Энгельс проект – и замечает: «statt dieser deklamatorischen Phrase, die aussieht als täte uns der Ruin von Bourgeois und Kleinbürgern noch leid(!!), würde ich die einfache Tatsache erzählen: die durch den Ruin der städtischen und ländlichen Mittelstände, der Kleinbürger und Kleinbauern, den Abgrund zwischen Besitzenden und Besitzlosen erweitern oder vertiefen»^[132].)

Мне возразят, что в контрпроекте консервативность мелкого производителя положительно выражена («все остальные классы современного общества стоят за сохранение основ существующего экономического строя»), а революционность далее и условно не выражена.

Это возражение совершенно неосновательно. Условная революционность мелкого производителя выражена в контрпроекте именно так, как ее только и можно выразить, т. е. формулировкой обвинения против капитализма. Условная революционность мелкого производителя выражена

(1) в словах о вытеснении, разорении его капитализмом. Мы, пролетариат, обвиняем капитализм за то, что он ведет к крупному производству чрез разорение крестьянина. Отсюда прямой вывод, что если крестьянин поймет неизбежность этого процесса, то он «покинет свою точку зрения и примет нашу».