Владимир Ленин
Полное собрание сочинений. Том 30. Июль 1916 – февраль 1917

Чем выше поднимались волны движения, тем с большей энергией и решительностью вооружалась реакция для борьбы против революции. В российской революции 1905 года оправдалось то, что писал К. Каутский в 1902 году в своей книге «Социальная революция» (он был тогда, кстати сказать, еще революционным марксистом, а не защитником социал-патриотов и оппортунистов, как в настоящее время). Он писал следующее:

«…Грядущая революция… менее будет похожа на внезапное восстание против правительства и более на затяжную гражданскую войну».

Так и случилось! Несомненно, так это и будет в грядущей европейской революции!

Ненависть царизма направилась в особенности против евреев. С одной стороны, евреи доставляли особенно высокий процент (по сравнению с общей численностью еврейского населения) вождей революционного движения. И теперь евреи имеют, кстати сказать, ту заслугу, что они дают относительно высокий процент представителей интернационалистского течения по сравнению с другими народами. С другой стороны, царизм умел отлично использовать гнуснейшие предрассудки самых невежественных слоев населения против евреев. Так возникли погромы, в большинстве случаев поддержанные полицией, если не руководимые ею непосредственно, – в 100 городах за это время насчитывается более 4000 убитых, более 10 000 изувеченных, – эти чудовищные избиения мирных евреев, их жен и детей, вызвавшие такое отвращение во всем цивилизованном мире. Я имею в виду, конечно, отвращение действительно демократических элементов цивилизованного мира, а такими являются исключительно социалистические рабочие, пролетарии.

Буржуазия, даже самых свободных, даже республиканских стран Западной Европы, умеет великолепно сочетать свои лицемерные фразы о «русских зверствах» с самыми бесстыдными денежными сделками, особенно с финансовой поддержкой царизма и империалистской эксплуатацией России посредством экспорта капитала и т. п.

Своей вершины революция 1905 года достигла в декабрьском восстании в Москве. Небольшое число восставших, именно организованных и вооруженных рабочих – их было не больше восьми тысяч – оказывали в течение 9 дней сопротивление царскому правительству, которое не могло доверять московскому гарнизону, а, напротив, должно было держать его взаперти, и только благодаря прибытию Семеновского полка из Петербурга было в состоянии подавить восстание.

Буржуазия любит называть московское восстание чем-то искусственным и насмехаться над ним. Напр., в немецкой так называемой «научной» литературе господин профессор Макс Вебер в своей большой работе о политическом развитии России назвал московское восстание «путчем». «Ленинская группа, – пишет этот «высокоученый» господин профессор, – и часть эсеров давно уже подготовляла это бессмысленное восстание».

Чтобы оценить по заслугам эту профессорскую мудрость трусливой буржуазии, достаточно только возобновить в памяти сухие цифры статистики стачек. В январе 1905 года в России было только 123 тысячи чисто политических стачечников, в октябре – 330 тысяч, в декабре был достигнут максимум, именно 370 тысяч чисто политических стачечников в течение одного месяца! Припомним нарастание революции, восстания крестьян и солдат, и мы тотчас же придем к убеждению: суждение буржуазной «науки» о декабрьском восстании не только нелепо, оно является словесной уверткой представителей трусливой буржуазии, которая видит в пролетариате своего опаснейшего классового врага.

В действительности все развитие русской революции с неизбежностью толкало к вооруженному решающему бою между царским правительством и авангардом сознательного в классовом отношении пролетариата.

В своих вышеизложенных соображениях я уже указал, в чем заключалась слабость русской революции, которая привела к ее временному поражению.

С подавления декабрьского восстания начинается нисходящая линия революции. И в этом периоде есть чрезвычайно интересные моменты; стоит только вспомнить двукратную попытку самых боевых элементов рабочего класса прекратить отступление революции и подготовить новое наступление.

Но мое время почти уже истекло, и я не хочу злоупотреблять терпением своих слушателей. А самое важное для понимания русской революции: ее классовый характер и ее движущие силы, ее средства борьбы, я, – как мне кажется, – уже обрисовал, поскольку вообще возможно исчерпать такую гигантскую тему в кратком докладе^[81].

Еще только несколько кратких замечаний относительно мирового значения русской революции.

Россия географически, экономически и исторически относится не только к Европе, но и к Азии. И потому мы видим, что российская революция достигла не только того, что она окончательно пробудила от сна самую крупную и самую отсталую страну Европы и создала революционный народ, руководимый революционным пролетариатом.

Она достигла не только этого. Русская революция вызвала движение во всей Азии. Революции в Турции, Персии, Китае доказывают, что могучее восстание 1905 года оставило глубокие следы и что его влияние, обнаруживающееся в поступательном движении сотен и сотен миллионов людей, неискоренимо.

Косвенным путем русская революция оказала свое влияние и на страны, расположенные на западе. Не следует забывать, что, как только 30 октября 1905 года в Вену прибыла телеграмма о конституционном манифесте царя, это известие сыграло решающую роль в окончательной победе всеобщего избирательного права в Австрии.

Во время заседания съезда австрийской социал-демократии, когда товарищ Элленбоген – тогда он еще не был социал-патриотом, тогда он был еще товарищем – делал свой доклад о политической стачке, перед ним на стол была положена эта телеграмма. Прения были сейчас же прекращены. Наше место на улице! – вот какой клич прокатился в зале заседаний делегатов австрийской социал-демократии. И ближайшие дни увидали крупнейшие уличные демонстрации в Вене и баррикады в Праге. Победа всеобщего избирательного права в Австрии была решена.

Очень часто встречаются западноевропейцы, которые рассуждают о русской революции таким образом, как будто события, отношения и средства борьбы в этой отсталой стране имеют очень мало сходного с западноевропейскими отношениями и потому вряд ли могут иметь какое-либо практическое значение.

Нет ничего более ошибочного, чем такое мнение.

Несомненно, формы и поводы грядущих боев в грядущей европейской революции будут во многих отношениях отличаться от форм русской революции.

Но, несмотря на это, русская революция – именно благодаря своему пролетарскому характеру в том особом значении этого слова, о котором я уже говорил, – остается прологом грядущей европейской революции. Несомненно, что эта грядущая революция может быть только пролетарской революцией и притом в еще более глубоком значении этого слова: пролетарской, социалистической и по своему содержанию. Эта грядущая революция покажет еще в большей мере, с одной стороны, что только суровые бои, именно гражданские войны, могут освободить человечество от ига капитала, а с другой стороны, что только сознательные в классовом отношении пролетарии могут выступить и выступят в качестве вождей огромного большинства эксплуатируемых.

Нас не должна обманывать теперешняя гробовая тишина в Европе. Европа чревата революцией. Чудовищные ужасы империалистской войны, муки дороговизны повсюду порождают революционное настроение, и господствующие классы – буржуазия, и их приказчики – правительства, все больше и больше попадают в тупик, из которого без величайших потрясений они вообще не могут найти выхода.

Подобно тому, как в России в 1905 году под руководством пролетариата началось народное восстание против царского правительства, с целью завоевания демократической республики, так ближайшие годы как раз в связи с этой хищнической войной приведут в Европе к народным восстаниям под руководством пролетариата против власти финансового капитала, против крупных банков, против капиталистов, и эти потрясения не могут закончиться иначе, как только экспроприацией буржуазии, победой социализма.

Мы, старики, может быть, не доживем до решающих битв этой грядущей революции. Но я могу, думается мне, высказать с большой уверенностью надежду, что молодежь, которая работает так прекрасно в социалистическом движении Швейцарии и всего мира, что она будет иметь счастье не только бороться, но и победить в грядущей пролетарской революции.

Написано на немецком языке ранее 9 (22) января 1917 г.

Впервые напечатано 22 января 1925 г. в газете «Правда» № 18 Подпись: Η. Ленин

Печатается по рукописи. Перевод с немецкого

Двенадцать кратких тезисов о защите Г. Грейлихом защиты отечества^{117}

1. Г. Грейлих заявляет в начале своей первой статьи, что теперь существуют (вероятно, он говорит о мнимых) «социалисты», которые «доверяют юнкерским и буржуазным правительствам».

Это обвинение одного направления современного «социализма», а именно социал-патриотизма, конечно, правильно. Но что доказывают все четыре статьи т. Г. Грейлиха, как не то, что он также слепо «доверяет» «буржуазному правительству» Швейцарии?? Он забывает даже, что «буржуазное правительство» Швейцарии, благодаря многочисленным связям швейцарского банкового капитала, является не только «буржуазным правительством», но и империалистским буржуазным правительством.

2. Г. Грейлих признает в первой статье, что во всей международной социал-демократии существует два главных течения. Одно из них (конечно, социал-патриотическое) он определяет совершенно правильно, клеймя его приверженцев, как «агентов» буржуазных правительств.

Но Грейлих странным образом забывает, что, во-первых, швейцарские социал-патриоты также являются агентами швейцарского буржуазного правительства; во-вторых, что, как Швейцария вообще не может быть вырвана из сети связей мирового рынка, так современная, высокоразвитая и в высшей степени богатая буржуазная Швейцария не может быть вырвана из сети империалистских мировых отношений; в-третьих, что хорошо было бы рассмотреть аргументы за и против защиты отечества именно во всей международной социал-демократии и особенно в связи с этими самыми империалистскими, финансово-капиталистическими мировыми взаимоотношениями; в-четвертых, что невозможно примирить эти два главных течения во всей международной социал-демократии и что поэтому швейцарская партия должна сделать выбор, с каким направлением она хочет пойти.

3. Г. Грейлих заявляет во второй статье: «Швейцария не может вести наступательной войны».

Странным образом Грейлих забывает о том неоспоримом и очевидном факте, что в обоих возможных случаях, – именно, как при союзе Швейцарии с Германией против Англии, так и при союзе с Англией против Германии, – в обоих случаях Швейцария примет участие в империалистской войне, в войне грабительской, в войне наступательной.

Буржуазная Швейцария не может ни в коем случае пи изменить характера теперешней войны, ни вообще вести антиимпериалистскую войну.

Допустимо ли, что Грейлих покидает «область фактов» (см. его четвертую статью) и вместо того, чтобы говорить об этой войне, говорит о какой-то фантастической войне?

4. Г. Грейлих заявляет во второй статье:

«Нейтралитет и защита отечества являются для Швейцарии тождественными. Кто отвергает защиту отечества, тот угрожает нейтралитету. Это надо уяснить себе».

Два скромных вопроса т. Грейлиху:

Во-первых, не следует ли уяснить себе, что доверие к провозглашениям нейтралитета и к намерениям сохранить его в данной войне означает не только слепое доверие к своему «буржуазному правительству» и другим «буржуазным правительствам», но и является прямо смешным?

Во-вторых, не следует ли уяснить себе, что в действительности дело обстоит следующим образом:

Кто в этой войне признает защиту отечества, превращается в пособника «своей» национальной буржуазии, которая и в Швейцарии является насквозь империалистской, так как она в финансовом отношении связана с великими державами и вовлечена в империалистскую мировую политику.

Кто в этой войне отвергает защиту отечества, тот разрушает доверие пролетариата к буржуазии и помогает международному пролетариату вести борьбу против господства буржуазии.

5. Г. Грейлих заявляет в конце второй статьи:

«Уничтожив швейцарскую милицию, мы еще не устраним войны между великими державами».

Почему т. Грейлих забывает, что социал-демократы мыслят уничтожение всякой армии (а следовательно, и милиции) не иначе как после победоносной социальной революции? что именно теперь необходимо в союзе с интернационалистски-революционными меньшинствами всех великих держав бороться за социальную революцию?

От кого ожидает Грейлих уничтожения «войн между великими державами»? Неужели от милиции маленького буржуазного государства с четырьмя миллионами населения?

Мы, социал-демократы, ожидаем уничтожения «войн между великими державами» от революционных действий пролетариата всех великих и малых держав.

6. В третьей статье Грейлих утверждает, что швейцарские рабочие должны «защищать» «демократию»!!

Неужели т. Грейлиху на самом деле неизвестно, что в этой войне ни одно государство Европы не защищает демократию и не может ее защищать? Наоборот, участие в этой империалистской войне означает для всех государств, великих и малых, удушение демократии, победу реакции над демократией. Неужели Грейлих действительно не знает тысячи примеров этому в Англии, Германии, Франции и т. д.? Или т. Грейлих действительно так сильно «доверяет» швейцарскому, т. е. своему, «буржуазному правительству», что считает всех директоров банков и миллионеров Швейцарии настоящими Вильгельмами Теллями?

Не участие в империалистской войне, не участие в мобилизациях якобы для защиты нейтралитета, но революционная борьба против всех буржуазных правительств – это и только это может привести к социализму, а без социализма нет никакой гарантии для демократии!

7. Тов. Грейлих пишет в третьей статье:

«Уж не ожидает ли Швейцария от пролетариата, что он «будет драться сам с собою в империалистских боях»?»

Этот вопрос доказывает, что т. Грейлих обеими ногами стоит на национальной почве, но, к сожалению, в теперешней войне такой почвы для Швейцарии не существует.

Не Швейцария «ожидает» этого от пролетариата, а капитализм, который во всех цивилизованных странах, в Швейцарии так же, как и в других, превратился в империалистский капитализм. Господство буржуазии «ожидает» теперь от пролетариата всех стран, что он «будет драться сам с собою в империалистских боях», – вот что забывает Грейлих. Для того, чтобы защитить себя от такого положения, нет теперь никакого иного средства, кроме интернациональной революционной классовой борьбы против буржуазии!

Почему Грейлих забывает, что уже Базельский манифест Интернационала в 1912 г. прямо признал, во-первых, что империалистский капитализм определяет основной характер будущей войны; во-вторых, что там же говорится о пролетарской революции именно в связи как раз с этой войной?

8. Грейлих пишет в третьей статье:

Революционная массовая борьба «вместо использования демократических прав» является «весьма неопределенным понятием».

Это доказывает, что Грейлих признает исключительно буржуазно-реформистский путь, а революцию он отвергает или игнорирует. Это подобает грютлианцу, но ни в коем случае не социал-демократу.

Революции без «революционной массовой борьбы» невозможны. Таких революций никогда не бывало. Революции неминуемы и в Европе в начавшуюся теперь империалистскую эпоху.

9. В четвертой статье т. Грейлих прямо заявляет, что, «само собой разумеется», он сложит свои полномочия в Национальном совете, если партия принципиально отклонит защиту отечества. К этому он добавляет, что такое отклонение будет означать «нарушение нашего единства».

Такое заявление является ясным, неустранимым никакими истолкованиями, ультиматумом, предъявляемым партии социал-патриотическими членами Национального совета. Или партия должна признать социал-патриотические воззрения, или «мы» (Грейлих, Мюллер и т. д.) слагаем свои полномочия.

Но, по правде сказать, о каком «единстве» можно говорить? Конечно, ни о каком другом, как только об «единстве» социал-патриотических вождей с их мандатами в Национальном совете?!

Принципиальное пролетарское единство означает нечто совершенно иное: социал-патриоты, т. е. «защитники отечества», должны быть «едины» с социал-патриотическим, насквозь буржуазным грютлианским союзом. Отвергающие защиту отечества, социал-демократы, должны быть «едины» с социалистическим пролетариатом. Это совершенно ясно.

Мы твердо надеемся, что т. Грейлих не захочет срамиться и не станет доказывать (несмотря на опыт Англии, Германии, Швеции и т. д.), что «единство» социал-патриотов, «агентов» буржуазных правительств, с социалистическим пролетариатом может привести к чему-либо иному, как не к полной дезорганизации, деморализации, лицемерию и лжи.

10. «Клятва» членов Национального совета защищать независимость страны, по мнению Грейлиха, «несовместима» с отказом от защиты страны.

Хорошо! Но разве какая-нибудь революционная деятельность «совместима» с «клятвами» охранять законы капиталистических государств?? Грютлианцы, т. е. слуги буржуазии, принципиально признают только законные пути. До сих пор еще не было ни одного социал-демократа, который отвергал бы революции или признавал бы только такие, которые «совместимы» с «клятвами» охранять буржуазные законы.

11. Грейлих отрицает, что Швейцария является «буржуазным классовым государством» «в абсолютном смысле этого слова». Он определяет социализм (в конце четвертой статьи) таким образом, что у него совершенно исчезают и социальная революция и всякое революционное действие. Социальная революция – это «утопия», таков краткий смысл всех длинных речей или статей Грейлиха.

Хорошо! По ведь это самое яркое грютлианство, а не социализм. Это буржуазный реформизм, а не социализм.

Почему т. Грейлих не внесет прямого предложения вычеркнуть из Базельского манифеста 1912 г. слова о «пролетарской революции»? или слова о «революционных массовых действиях» из аарауского решения в 1915 г.? или сжечь все циммервальдские и кинтальские резолюции?

12. Тов. Грейлих стоит обеими ногами на национальной почве, – на буржуазно-реформистской, грютлианской почве.

Он упорно игнорирует империалистский характер теперешней войны, равно как и империалистские связи современной швейцарской буржуазии. Он игнорирует раскол социалистов всего мира на социал-патриотов и на революционных интернационалистов.

Он забывает, что в действительности перед швейцарским пролетариатом только два пути:

Первый путь. Помогать своей национальной буржуазии вооружаться, поддерживать мобилизации в целях, якобы, защиты нейтралитета и ежедневно подвергаться опасности быть втянутым в империалистскую войну. В случае «победы» в такой войне – голодать, зарегистрировать 100 000 убитых, положить в карманы швейцарской буржуазии новые миллиарды военных прибылей, обеспечить ей новое прибыльное вложение капитала за границей и попасть в новую финансовую зависимость от своих империалистских «союзников» – великих держав.

Второй путь. В тесном союзе с интернационалистическими революционными меньшинствами всех великих держав вести решительную борьбу против всех «буржуазных правительств» и прежде всего – против своего «буржуазного правительства», не оказывать никакого «доверия» как своему буржуазному правительству вообще, так и его речам об охране нейтралитета, и вежливо пригласить социал-патриотов перебраться в грютлианский союз.

В случае победы навсегда избавиться от дороговизны, голода и войн, вместе с французскими, немецкими и др. рабочими вызвать социалистическую революцию.

Оба пути трудны, оба требуют жертв.

Швейцарский пролетариат должен выбирать, хочет ли он принести эти жертвы империалистской буржуазии Швейцарии и одной из великодержавных коалиций или же делу освобождения человечества от капитализма, от голода, от войн.

Пролетариат должен выбирать.

Написано на немецком языке между 13 и 17 (26 и 30) января 1917 г.

Напечатано 31 января и 1 февраля 1917 г. в газете «Volksrecht» №№ 26 и 27. Подпись: —е—

На русском языке впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVII

Печатается по рукописи. Перевод с немецкого

Защита нейтралитета

Признание того положения, что теперешняя война является империалистской, т. е. войной между двумя крупными хищниками за господство над миром и его разграбление, еще не доказывает, что необходимо отвергнуть защиту швейцарского отечества. Мы, швейцарцы, защищаем именно наш нейтралитет, мы заняли наши границы войсками именно для того, чтоб избегнуть участия в этой хищнической войне!

Так говорят социал-патриоты, грютлианцы, в социалистической партии и вне ее.

Этот аргумент основывается на следующих, молчаливо принимаемых или незаметно подсовываемых, посылках:

Некритическое повторение того, что говорит буржуазия и что она должна говорить для сохранения своего классового господства.

Полное доверие к буржуазии и полное недоверие по отношению к пролетариату.

Игнорирование действительного, не измышленного, международного положения, которое сложилось на почве империалистских отношений между всеми европейскими странами и империалистской «связанности» швейцарского капиталистического класса.

Разве румынская и болгарская буржуазия не уверяли в течение целых месяцев самым торжественным образом, что их военные приготовления диктуются якобы «только» защитой нейтралитета?

Существуют ли серьезные, научные основания для проведения в этом вопросе принципиального различия между буржуазией упомянутых стран и швейцарской?

Конечно, нет! Когда указывают на то, что в Румынии и Болгарии буржуазия одержима известной страстью к завоеваниям и аннексиям, а что по отношению к швейцарской буржуазии этого нельзя установить, то это, ведь, нельзя считать принципиальным различием. Империалистские интересы проявляются, как всем известно, не только в территориальных приобретениях, но и в финансовых. Не надо упускать из виду, что швейцарская буржуазия экспортирует капитал, по меньшей мере, в 3 миллиарда франков, т. е. империалистски эксплуатирует отсталые народы. Таков факт. Фактом является и то, что швейцарский банковый капитал теснейшим образом связан и переплетен с банковым капиталом великих держав, что «Fremdenindustrie»^[82] в Швейцарии и т. д. знаменует постоянный раздел империалистского богатства между великими державами и Швейцарией. К тому же Швейцария стоит на гораздо более высокой ступени развития капитализма, чем Румыния и Болгария; о каком-либо «национальном» народном движении в Швейцарии абсолютно не может быть и речи: эта эпоха исторического развития закончилась для Швейцарии уже много веков назад, чего нельзя сказать ни об одном из вышеназванных балканских государств.

Итак, буржуа подобает стремиться к тому, чтобы внушить народу, эксплуатируемым, доверие к буржуазии и стараться прикрыть подходящими фразами действительную империалистскую политику «своей» буржуазии.

Социалисту же подобает совершенно иное. А именно: беспощадно, не допуская никаких иллюзий, разоблачать действительную политику «своей» буржуазии. Такое продолжение этой действительной политики швейцарской буржуазии, как продажа своего народа той или иной империалистской коалиции держав, было бы много вероятнее и много «естественнее» (т. е. более соответствовало бы природе этой буржуазии), чем защита демократии в истинном значении этого слова, в противоречии с интересами прибыли.

«Каждому свое»: пусть грютлианцы, в качестве слуг и агентов буржуазии, обманывают народ фразами о «защите нейтралитета».

А социалисты, борцы против буржуазии, должны открыть народу глаза на весьма реальную, доказываемую всей историей швейцарской буржуазной политики, опасность быть проданным «своей» буржуазией!

Написано на немецком языке в январе 1917 г.

Впервые напечатано в 1931 г. в Ленинском сборнике XVII

Печатается по рукописи. Перевод с немецкого