Владимир Ленин
Полное собрание сочинений. Том 13. Май ~ сентябрь 1906

Резолюция ПК РСДРП об отношении к государственной думе^{84}

Самодержавное правительство самым грубым образом глумится и издевается над представителями, посланными в Государственную думу населением России. Правительство отвергает все заявления Думы, в которых сколько-нибудь выражаются нужды и требования народа, и неуклонно продолжает политику убийств и насилий.

Дума бессильна. Она бессильна не только потому, что в ее распоряжении нет штыков и пулеметов, которыми располагает правительство, но также и потому, что в своем целом она не революционна и не способна к решительной борьбе. Либеральные партии Думы лишь неполно и робко поддерживают стремления народа, они больше заботятся о смягчении и ослаблении идущей революционной борьбы, чем об уничтожении народного врага. Кроме рабочих депутатов, только Трудовая группа обнаруживает склонность открыто и смело заявлять требования народа, но и ей до сих пор мешает в этом влияние тех же либеральных партий, недостаток самостоятельности по отношению к ним.

Мы призываем Трудовую группу к более решительной и последовательной политике. Мы предлагаем ей требовать от Думы прямого, открытого обращения к народу, а если большинство Думы откажется выступить с таким обращением самостоятельно, Трудовая группа должна сказать народу то, что есть: что Дума бессильна, что ждать от нее земли и воли невозможно, что народу придется, очевидно, самому взять все это, что дело идет к решительной борьбе вне Думы.

Трудовая группа должна заявить, что свергнуть старую власть в силах только совместные боевые действия рабочих и крестьян, что к этим действиям надо готовиться, для них организоваться, пока не придет решительный момент революционного выступления. К этому моменту надо накоплять и беречь народные силы, не рассеивая их в бесплодной мелкой борьбе, не поддаваясь правительственным провокациям.

Если Трудовая группа сделает все это, она исполнит свой долг перед народом, и тогда только она может рядом с революционной организацией пролетариата стать во главе великого народного движения, которое покончит со старыми цепями, сковывающими развитие общества.

Напечатано в мае 1906 г. отдельной листовкой ПК РСДРП

Печатается по тексту листовки

О лозунге думского министерства^{85}

Напечатанные выше документы раскрывают чрезвычайно важный спор в Санкт-Петербургском комитете партии. Спор этот важен в двух отношениях.

Во-1-х, с формальной стороны совершенно неоспоримо право всякой автономной организации партии принимать самостоятельную резолюцию, а не просто подписывать резолюции ЦК.

Что резолюция ПК не противоречит никакому постановлению Объединительного съезда, это ясно. В пределах решений съезда именно местные организации и обязаны самостоятельно вырабатывать свои руководящие мнения.

Во-2-х, по существу дела, резолюция ЦК явно неудовлетворительна и противоречит решению съезда. Эта резолюция не раскрывает ни словом «непригодности Думы», – не расширяет и не обостряет конфликтов внутри нее. Эта резолюция ставит такой лозунг («замена нынешнего министерства министерством, назначенным Думой»), который никак не может быть выведен из резолюции съезда. Такой лозунг двусмысленен, он затемняет сознание пролетариата, ибо кадеты скрывают за требованием думского министерства стремление войти в сделку с самодержавным правительством и ослабить революцию, затруднить созыв учредительного собрания.

Отлагая более подробный разбор резолюции до следующего раза^[40], мы приглашаем всех членов партии отнестись со всем вниманием к чрезвычайно важному спору в СПБ. комитете РСДРП.

«Вперед» № 2, 27 мая 1906 г.

Печатается по тексту газеты «Вперед»

О современном политическом положении

Политическое положение выясняется с такой быстротой, которая нас душевно радует. Весело жить в такое время, когда политической жизнью начинают жить народные массы. Все главные общественные группы современной России выступили уже, так или иначе, на путь открытого и массового политического действия. Коренные различия интересов вскрываются беспощадно благодаря открытому выступлению. Партии вырисовываются в своем настоящем виде. События размежевывают с железной силой сторонников разных классов, заставляя определить, кто с кем, кто против кого.

В Государственной думе эти коренные различия классовых интересов, вызывающие политическую размежевку, проявляются гораздо более тускло и глухо, чем в низах народной жизни. В Думе есть на то особая партия к.-д., которая всеми правдами и неправдами старается стереть резкие грани, притупить острые противоречия, заглушить взрывы борьбы, вспыхивающей то тут, то там. А в «низах» брожение все усиливается. Опять шевелится со всей своей массовой силой пролетарий, крестьянин, солдат, железнодорожный служащий. Растет стачечное движение, вырабатываются новые формы стачек («посменные стачки» одного производства за другим – мы еще вернемся к этим посменным стачкам), обостряется непосредственная крестьянская борьба за землю, учащаются известия о пробуждении забитых солдат и матросов, начинают «оправляться» железнодорожники. Что-то новое и свежее движется, шумит, бродит и волнуется повсюду. Новые ростки неудержимо пробивают себе дорогу из-под груды развалин.

И хотя кадеты стараются поплотнее закрыть ставни в Таврическом дворце, жизнь берет свое, свежий ветер врывается и туда. Работа классовой размежевки и политического прояснения идет и там. Кадеты еще главенствуют над трудовиками. Они празднуют и сегодня свою вчерашнюю победу, когда они провалили предложение трудовиков о немедленном проведении закона относительно смертной казни, – когда они заставили трудовиков взять назад предложение немедленно учредить земельные комитеты, местные свободно выбранные комитеты для решения вопроса о земле.

Но самый уже тот факт, что кадетам приходится все чаще бороться за главенство в Думе, показывает ясно какую-то глубокую разницу между ними и трудовиками. Чем чаще и чем острее эти боевые схватки, тем определеннее выступает перед народной массой разница между либеральным помещиком, фабрикантом, адвокатом, профессором – и мужиком. Мужик всей душой ищет народной свободы, и именно потому не ужиться мужику с партией «народной свободы». Мужик потягивается в поисках земли и воли, и от одних этих потягиваний трещит по всем швам пресловутое народолюбие пресловутой партии «народной свободы».

Кадеты все еще побеждают трудовиков, но их победы либо порождают прямые скандалы для их партии, либо разоблачают всю их «натуру», с самой отрадной для пролетариата откровенностью.

Первый случай произошел именно с каторжным законопроектом кадетов о свободе печати. Они оправдываются, стараются вывернуться. Но жалкие увертки запутывают их еще больше. Признаваясь в «ошибке», в напечатании «черновика», они до сих пор не могут открыто исправить ошибки, не могут показать беловика.

Второй случай – с местными земельными комитетами^{86}. Открытая политическая борьба моментально сплотила всех «левых», т. е. трудовиков и с.-д. пролетариат, против кадетов. Меньшевики сошлись с большевиками в оценке истинных намерений кадетов: предать революцию, тушить революцию посредством «бюрократических» прожектов, посредством объединения чиновников и либералов против мужиков. Вопрос встал ясно: должны ли чиновники и либеральные помещики подчиниться десяткам миллионов крестьян или эти десятки миллионов горстке чиновников и либералов? Весь рабочий класс, все с.-д. представители пролетариата встали, как один человек, за крестьян, против чиновников и либералов. А кадеты посрамили себя великолепно. Мы заставили их публично признаться в том, что полной воли и всей земли крестьянам они дать не хотят, что против крестьян они ищут помощи у чиновников. В местных земельных комитетах должны безусловно преобладать крестьяне, говорят одни: крестьян десятки миллионов, а чиновников и помещиков сотни тысяч. Другие отвечают: должны быть равномерно представлены помещики и крестьяне, а чиновники будут участвовать и «контролировать».

Пролетариат и сознательное крестьянство по одну сторону, чиновники и кадеты – по другую. Такова группировка, которую предписывает жизнь в теперешней, немедленно предстоящей борьбе.

Хвала вам, кадетские государственные мужи! Хвала вам, писатели газет «Речи» и «Думы», – вы бесподобно помогаете нам, революционным социал-демократам, разъяснять народу неподкрашенную политическую действительность! Вы помогаете нам и своими теориями, и своими делами.

В своих теориях вы должны идти все дальше. Вы прекрасно ставите вопрос сегодня: дело сводится «к принципиальной разнице взглядов» («Речь» № 84). «По одному взгляду, Дума есть лишь один из «этапов революции»^[41], тогда как по другому Дума есть путь к упрочению конституционного строя на широкой демократической основе».

Превосходно, восхитительно, господа писатели из «Речи»! Именно так: перед нами два основных принципиальных взгляда. Либо Дума – это этап революции. Либо Дума – орудие соглашения чиновника и кадета против пролетариата и революционного крестьянства. Вы недовольны таким пересказом? вы протестуете? Какие же вы шутники! А разве вы не разоблачили себя вполне по вопросу о местных земельных комитетах? Какой же дурак теперь не поймет, что под «широкой демократической основой» скрывается по возможности равномерное представительство мужиков и либералов при участии с правом контроля господ Горемыкиных или иных чиновников?

И если кто остается глух ко всем словам, речам, заявлениям и теориям кадетов, того просветят завтра же их дела. И это не за горой. Мы скажем только по адресу партии «народной свободы»: что делаешь, делай скорее!

А что именно делает она, о том следуют пункты.

Поворот в политике нашего правительства усердно обсуждается газетами. Французские банкиры не дают денег, отказываются от уплаты очередных взносов. Самая влиятельная газета французских капиталистов, «Le Temps»^{87}, самым настоятельным образом советует русскому правительству сделать уступки кадетам. Витте и Дурново поехали за границу с тем, чтобы уговорить французских банкиров. Не удается. Не верят. Трепов усиленно обсуждает вопрос о составе нового министерства. В премьеры прочат Коковцова или иного чиновника. В министры прочат правых кадетов.

Нам скажут, пожалуй, что это все газетные сплетни. Возможно. Но возможно и то, что кусочек правды и тут есть. Без огня дыму не бывает. Газета «Новое Время» – давно известный флюгер. Ее способность держать нос по ветру и прислуживаться к начальству доказана в течение десятков лет. Эта газета именно в последние дни заметно поворачивает фронт. Вместо сплошной ругани по адресу кадетов мы читаем в ней самые горячие призывы к тому, чтобы правительство уступило кадетам и составило кадетское министерство. Но, может быть, кадеты возмущены ложью «Нового Времени»? Нисколько. «Речь» уже дважды (№ 82 и № 84) цитирует по этому вопросу «Новое Время» без единого слова протеста, с явным сочувствием, жалея лишь иногда об отзвуках старины в том же «Новом Времени».

Итак, возможно, что мы накануне кадетского министерства с кем-нибудь вроде Коковцова во главе. Вечерние газеты сегодня сообщают даже, что министерство Горемыкина подало уже вчера в отставку^{88}. И мы еще раз скажем партии «народной свободы»: что делаешь, делай скорее! Ничто не внесло бы такой полной и полнейшей ясности в современное политическое положение, как назначение верховной властью кадетского министерства. Именно тогда исчезнут последние близорукие надежды на кадетов, именно тогда сплотятся окончательно на живом политическом деле все «левые», именно тогда исчезнут всякие споры о поддержке Думы и думского министерства, именно тогда политическая группировка, которая теперь наметилась, станет реальным фактом и основой нового «этапа».

Этот «этап» придет, впрочем, и без кадетского министерства. Мы «подкованы на все ноги», гг. кадеты!

Написано 27 мая (9 июня) 1906 г.

Напечатано 28 мая 1906 г. в газете «Вперед» № 3

Печатается по тексту газеты

Тактика пролетариата и задачи момента

Сообщенное нами третьего дня извещение об отставке министерства Горемыкина официально опровергнуто. Но газеты, имеющие некоторую возможность разузнать кое-что из «близких» источников, не верят этому опровержению. Кампания «Нового Времени» в пользу кадетского министерства стала осторожнее, но не прекратилась. «Новое Время» открыло японского дипломата, полагающего, что «партия кадетов преследует государственные задачи», – оно уверяет даже, устами г. Розанова, что «кадеты не выпустят культуру и для революции» и что «в данный момент это все, что возможно». Газета «Речь» в свою очередь полагает, что «отставку кабинета Горемыкина можно считать делом решенным и вопрос сводится к тому, кто явится его преемником». Одним словом, вопрос о кадетском министерстве продолжает стоять на очереди дня.

Кадеты чувствуют это, – а может быть даже и не только это. Они замерли в «стойке». Они хватаются обеими руками за всякую даже тень поддержки слева, которая бы могла прийти им на помощь в осуществлении их планов. Главный орган кадетской партии, «Речь», недаром посвятила свою последнюю передовицу вопросу об отношении социал-демократов к кадетскому министерству. Мы перепечатываем ниже полностью эту статью, как поучительнейшее знамение времени.

Главная мысль этой передовицы передана авторами в следующих словах: создать «общую почву, на которой освободительное движение могло бы держаться с полным единодушием, без различия оттенков». Такова, в самом деле, главная цель всей кадетской политики. Мало того. Такова главная цель всей либерально-буржуазной политики в российской революции вообще. Устранить «различные оттенки» в освободительном движении, это значит устранить различие демократических требований буржуазии, крестьянства и пролетариата. Это значит признать «с полным единодушием» либеральную буржуазию выразителем и проводником стремлений всего освободительного движения. Это значит превратить пролетариат в слепое орудие либеральной буржуазии. А так как всем известно, что высший политический идеал либеральной буржуазии – и ее глубочайший классовый интерес – состоит в сделке со старой властью, то мы можем еще иначе выразить это последнее наше положение. Мы можем сказать, что буржуазная «Речь» хочет сделать пролетариат слепым пособником в сделке либералов со старой властью. А сделка эта направлена, главным образом, против пролетариата, и затем, конечно, против революционного крестьянства.

Таково настоящее значение кадетского министерства. Недавнее столкновение в Государственной думе из-за вопроса о местных земельных комитетах пролило самый яркий свет на кадетскую политику. Комитеты должны были быть местной властью, министерство должно стать центральной властью, но суть кадетской политики всегда и везде одна и та же. Кадеты против всеобщих выборов в местные комитеты, они за «равноправное представительство помещиков и крестьян при контролирующем участии старой власти». Кадетам пришлось признаться в этом, против своей воли, ибо они долго скрывали правду, напускали туману, уверяя, что они «вообще» горой стоят и за местные земельные комитеты и за всеобщее избирательное право. Совершенно точно так же кадеты – против учредительного собрания, они – за кадетское министерство, назначенное верховной властью. Такое министерство, в качестве органа центральной власти, будет вполне однородно с местными комитетами, составленными на основе пресловутого равномерного представительства и т. д.

Ясно, какую тактику должен принять пролетариат ввиду этой политики кадетов. Пролетариат должен беспощадно разоблачать сущность этой политики, не допуская никаких двусмысленностей, никакого затемнения политического сознания рабочих и крестьян. Пролетариат должен тщательно использовать все колебания в политике «власть имущих» и «власть делящих» для расширения и укрепления своей классовой организации, для упрочения своих связей с революционным крестьянством, как единственным классом, способным вести освободительное движение дальше кадетской «плотины», дальше кадетской сделки с старой властью.

Но не следует ли пролетариату поддержать требование либеральной буржуазии, т. е. образование верховной властью кадетского министерства? Не обязан ли пролетариат это сделать ввиду того облегчения борьбы за свободу и борьбы за социализм, которое принесет ему кадетское министерство?

Нет, такой шаг был бы самой глубокой ошибкой и изменой интересам пролетариата. Это значило бы в погоне за минутным успехом жертвовать коренными интересами пролетариата в революции. Это значило бы увлечься призраком и советовать пролетариату «разоружиться» при отсутствии хотя бы малейших реальных гарантий действительного облегчения его борьбы. Это было бы худшим видом оппортунизма.

Назначение верховной властью кадетского министерства нисколько еще не колеблет основ старой власти. Реальное соотношение сил вовсе не обязательно изменяется при этом в пользу действительно революционных классов. Борьба народа со старой властью нисколько не устраняется подобной «реформой». История революций знает примеры, когда такое, назначенное старою властью, либеральное министерство (например, в Германии в 1848 году) служило только ширмой самодержавия и лучше иного бюрократического министерства помогало потушить революцию.

Пролетариат российский не имеет оснований бояться кадетского министерства, которое во всяком случае поможет народу познать истинную природу кадетов, но он ни в каком случае не должен и поддерживать такой меры, ибо она, по существу своему, есть самая двусмысленная, предательская, изменническая мера.

Пролетариату выгодно было, чтобы – раз не удалось смести Думу – кадеты имели большинство на выборах. Они скорее «исчерпают» себя при этом, чем если бы они были в меньшинстве. Но пролетариат отказался от всякой поддержки кадетов на выборах, и Объединительный съезд РСДРП подтвердил это решение, запретив блоки (соглашения, союзы) с другими партиями. Пролетариату выгодно кадетское министерство в том смысле, что кадеты при этой комбинации всего быстрее «исчерпают» себя, «отхозяйничают», всего скорее «выдохнутся» и разоблачат себя. Но поддерживать сделки буржуазии с Треповым о дележе народной свободы пролетариат никогда не будет.

Действительная «поддержка» освободительного движения, действительное развитие его дает исключительно развитие политических и экономических организаций пролетариата и упрочение его связей с революционным крестьянством. Только это ослабит на деле старую власть и подготовит ее падение. Сделка же кадетов – двусмысленная игра, поддерживать которую и бесполезно с точки зрения действительно прочных приобретений революции и вредно с точки зрения развития сознания, сплоченности и организованности революционных классов.

«Вперед» № 4, 30 мая 1906 г.

Печатается по тексту газеты «Вперед»

Немецкая социал-демократия о кадетах

Либерально-буржуазная печать всей России старается всеми силами уверить своих читателей, что русские с.-д. «большевики» не имеют ничего общего с международной социал-демократией. Это, изволите видеть, анархисты, бунтари, заговорщики; им бы поучиться надо у немецких с.-д.; им бы следовало признать главным путем «парламентский» путь, как сделали немецкие с.-д. Такие и подобные речи несутся со страниц десятков кадетских газет.

Для русской публики вновь еще политическая борьба в открытую. Русская публика не знает еще, что это – самый обычный прием буржуазии всех стран: уверять всегда, что социалисты данной страны негодяи, бунтовщики и пр., а вот социалисты соседних стран «благоразумные» люди. Французская буржуазия ругает Жореса и хвалит Бебеля. Немецкая ругает Бебеля и хвалит Жореса. Русская ругает русских с.-д. и хвалит немецких. Старый, старый прием!

А вот вам факты. В центральном органе германской с.-д. партии «Vorwärts» («Вперед») – мы получаем эту газету очень редко, благодаря «усилиям» российской полицейской цензуры – помещены были недавно две статьи «Дума и кадеты». Редакция не только поместила эти «русские письма» в качестве передовых статей, но и снабдила их примечанием: «верная характеристика положения кадетов в русском революционном движении».

Посмотрим же, какую оценку кадетов считает верной центральный орган германской социал-демократии. Пусть не посетует на нас читатель за длинные выписки: надо же раз навсегда отучить русских либеральных газетчиков от выдумывания разногласий между русской и германской социал-демократией.

«Недавно еще, – говорит статья «Дума и кадеты», – о кадетах ничего не было слышно. Их не было там, где лилась кровь и гремели выстрелы. Их не было там, где жертвовали жизнью увлеченные героизмом революционной борьбы народные массы, решившие умереть или победить под знаменем пролетарской свободы. Эти реальные политики были слишком государственно-мудры, слишком дальновидны, чтобы дать увлечь себя массовому движению, во главе которого шли «отверженные» и мечтатели, «фанатики» революции. Они сидели спокойно у себя за печкой, эти хладнокровные мудрецы, эти герои фразы, рыцари мишурного лжелиберализма. С сокрушением качали они головой, полные боязни, как бы революция не зашла слишком далеко, как бы она не покачнула искони священных устоев буржуазной жизни, собственности, политического благонравия, порядка.

Кадеты давно уже показали свою многосторонность по части «готовности к услугам». Уже во время булыгинской Думы мечтали они о том, чтобы перекинуть мостик от тогда еще «невинного» Витте к либерализму, который недвусмысленно кокетничал с иностранной биржей. Биржа, это вообще слабое место нашей партии «народной свободы». Всего несколько дней тому назад кадеты с негодованием оправдывались от обвинения, будто они вели «предательскую» агитацию против нового миллиардного займа. И такое поведение их вполне понятно. Во время самого разнузданного полицейского произвола они пытались объяснить его поведением демократии. Во время пожаров и погромов, организуемых камарильей, они защищали от всей души трон и алтарь^{89} против натиска ничего не признающих, все отрицающих, все разрушающих социалистов.

Пришла пора знаменитого бойкота, наступила великая октябрьская стачка, кровавая полоса народных восстаний, гражданской войны, военных мятежей на море и на суше. Кадеты были сметены великой очистительной волной прибоя.

Тогда не слышно было о кадетах. Рыцари золотой середины попрятались. В лучшем случае они громко протестовали, громко жаловались, но за громом революционной бури их не было слышно.

Реакция оказала кадетам самую лучшую услугу. Когда наполнились снова тюрьмы, когда ожили вновь места ссылки, хоронившие русских борцов, тогда пришла пора кадетов. Их противники слева вынуждены были замолчать. Кадеты добрались до газет, кадетов сравнительно мало затронули преследования контрреволюции. Не против них посылались карательные экспедиции, не их дома сжигались, не их дети насиловались казаками, не к ним относились меры «умиротворения» господ Витте – Дурново, не против них обращались пушки и пулеметы, артиллерия и пехота, флот и казаки. И кадеты выступили на переднее место. Началась борьба посредством слова. Революцию заменила полемика, и на этом поприще кадеты оказались мастерами и виртуозами, не знающими себе равных. В первую очередь набросились они на революцию и на революционеров, поносили социалистов, клеветали на рабочую партию. Они полемизировали с противником, которому заткнули рот. Они обвиняли тех, кто не мог ни отвечать, ни защищаться. Но русский либерализм не удовлетворился и этим. Устами одного из самых выдающихся вождей своих объявил он, что все геройское освободительное движение России – его дело, что его заслуга – падение самодержавия. Нагло эксплуатировали кадеты пролитую пролетариями кровь, облекались в клочья разорванного красного знамени, объявляли либерализм – душой освободительной борьбы, избавителем родины от тиранов. И хотя тюрьмы оставались переполненными, виселицы продолжали воздвигаться, но кадеты все хвалили себя и громили беспокойных, дерзких, ни перед чем не останавливающихся революционеров».

Автор описывает далее юридическое положение нашей Думы, закон о Государственном совете, роль кадетов на выборах.

«Милые кадеты страстно желали эволюции вместо революции, правового порядка вместо революционной анархии и гражданской войны». Но народ дал им на выборах революционные поручения, которые были вовсе не по сердцу кадетам.

«Как прирожденные дипломаты и честные маклеры, они льстили себя надеждой успокоить революцию, оживить биржу, смягчить самодержавие, примирить все противоречия, устранить все столкновения. Они проповедовали мир, но действительность приносила нечто иное. Они выступали перед избирателями как «конституционные демократы», их выбирали как оппозиционную партию вообще, как единственную или главную оппозиционную партию. Они стремились к компромиссу, а им дали революционные поручения. Они говорили фразы, а их посылали на борьбу, с них брали клятву, им обещали всяческую поддержку вплоть до вооруженной борьбы.

Опьяненные победой, увлеченные революционной фразой во время избирательной кампании, находясь в среде революционных избирателей, кадеты зашли дальше, чем хотели. Они не заметили, что за спиной у них выросла новая сила, которая толкала их в борьбу.

Кадеты слишком поздно поняли, кто послал их в парламент, кто дал им полномочия с таким категорическим императивом, кто навязал им роль, которой они больше всего боялись, от которой они всеми силами отнекивались. Их послала русская революция, чтобы выровнять себе дальнейший путь. Их послал русский народ, воспользовавшийся кадетами, как тараном, чтобы пробить новую брешь в стенах самодержавия, главные твердыни которого будут взяты потом не при помощи кадетов, а при помощи широких народных масс».

Кадеты с неудовольствием увидали присутствие в Думе революционных крестьянских депутатов, грозивших испортить их игру. Они мечтали о «единодушной кадетской Думе». «Тогда можно бы было как-нибудь отделаться от революционных задач, утопить всякое настоящее действие в потоке красивых речей… Можно было бы ограничиться резолюциями и проектами, добиться – самое большее – кадетского министерства, укрепить конституционную монархию, затушить при помощи мелких уступок революцию, оттянуть до бесконечности все реформы и в конце концов достигнуть цели: ввести буржуазно-либеральный парламентаризм… Да, все это было бы возможно, не будь в Думе крестьян!» И автор статьи описывает – иногда прямо-таки в восторженных выражениях – революционность крестьянских депутатов в Думе. «Революция вынесла на своих плечах в Думу не одних только кадетов, она создала также и «Гору», «партию Горы», которая не пойдет на компромиссы. Революция представлена и в Думе».

«Бедные кадеты, бедные русские жирондисты! Они попали между молотом и наковальней, между штыками правительства и революцией пролетариата и крестьянства.

Недаром кадеты начали теперь так позорно прятать свой красный наряд. Недаром отбрасывают они свои громкие лозунги. Недаром заговорили они теперь о своих чувствах уважения к прерогативам старой власти. Положение становится серьезным. Правительство не шутит, и голыми руками от него ничего не добьешься. Но революция, которая послала кадетов в Думу, революция тоже не шутит. Она не простит им их измены. Она не пощадит трусов, которые взяли на себя революционную роль и потеряли мужество.

На одной стороне абсолютизм, на другой – революция, Что будут делать кадеты?»

Так заканчивается статья, с которой выразил свое согласие центральный орган германской с.-д. партии. Не правда ли, как посрамлены «большевики» этими «благоразумными» немецкими с.-д.? Как резко расходится их и наше суждение о кадетах? Как далеки друг от друга их и наши лозунги: революция пролетариата и крестьянства?

Пусть подумает также читатель, разошлись ли бы мы с такими людьми в оценке кадетского министерства?

Нет, по отношению к абсолютизму, по отношению к либеральным буржуа международная революционная социал-демократия солидарна теперь, как и всегда!

«Вперед» № 5, 31 мая 1906 г.

Печатается по тексту газеты «Вперед»