Владимир Иванович Иванов
Параллели сплетутся

17

– Зачем ты всё это принёс домой?

Светлана Алексеевна Агеева с укором смотрела на мужа. Ей надоел рыбный запах, заполняющий кухню всякий раз по его возвращению с рыбалки. Уроженка Южного Урала, она предпочитала мясо рыбе. Но больше всего Светлана Алексеевна не любила рыбу чистить. Вчера, воспользовавшись отсутствием мужа, Агеева навела идеальный порядок во всём доме, включая кухню. И сейчас у неё не было ни сил, ни желания вновь включаться в борьбу за чистоту. Вечер субботы можно было бы провести, получая удовольствие.

– Зачем ты притащил сюда свою рыбу? Тебе её там не хватило? – Светлана Алексеевна развернулась и пошла в гостиную.

Агеев понимал, что, изменив планы на сегодняшний вечер, заслужить прощение жены будет сложно. Но ещё твёрже он усвоил, что никакими доводами и обещаниями её сейчас не проймёшь. Нужно время. Агеев оторвал листик от блокнота на магнитике, висящем на дверце холодильника и карандашом, вынутым из петельки над блокнотом, написал: «Рыба свежая. Берите». Вывалил пойманную рыбу из ведра, в котором её принёс, в пакет и вынес на улицу. Положил на маленькую скамеечку возле своих ворот.

Следующее, что он сделал, позвонил своему заместителю по кадрам.

– Слушай сюда, Ваня! – Перебил приветствие и поток вопросов о самочувствии, о рыбалке и обо всём остальном. – Либо ты мне завтра утром сообщаешь, что на моё имя зарезервирован столик на двоих в этом, как его там, новом модном ресторане. Ты понял? Или в понедельник с утра я жду на столе твоё заявление об уходе.

Иван славился своим умением достать то, что другие не могут. После переоделся в домашнюю одежду и отправился в свой кабинет. Включил радиоприёмник, настроенный на волну, где больше говорят, чем поют. Достал из бара бутылочку коньяка.

Встреча с Большим Стёпой проходила, как планировалось. Они уже перешли на «ты». Поели хорошей, наваристой ушицы под водочку. Попарились в баньке. Обменялись ненавязчивыми комплиментами по поводу хорошей физической формы друг друга. Преград для следующей встречи не осталось. Именно на ней и, скорее всего, уже на территории Захарченко можно будет переходить к вопросам по делу. Выложить свои пожелания, узнать условия потенциального партнёра. Стандартная практика, не дававшая до сей поры сбоев.

Степан Борисович взял инициативу в свои руки.

– Слышал, на днях тебя омоновцы заластали.

В его взгляде не было даже намёка на превосходства от хорошей осведомлённости. Была простая констатация факта, которая позволяет перевести разговор в нужное направление.

– Да, уж. Как говорится, и на старуху бывает …

– И ты уже подал жалобу в прокуратуру на неправомерные действия сотрудников Следственного комитета.

Опять простое изложение событий, не позволяющее вильнуть в сторону или, того хуже, соскочить с темы.

– В тот же день.

– На майские на мою лесопилку наехали. – Спокойным тоном продолжил Захарченко, словно речь по-прежнему шла о событиях к нему не имеющих отношения. – Может быть слышал? – Вопрос, на который не обязательно отвечать. – В результате случился один холодный и моего человека держат в СИЗО.

Степан Борисович вопросительно посмотрел на Агеева. Виталий Андреевич выдержал этот взгляд с внешним равнодушием, ожидая продолжения. Обычно после этого следует просьба или условие сделки. Так случилось и в этот раз.

– Дело на контроле в Следственном комитете. Но у них на него ничего нет. – В голосе Большого Стёпы промелькнули нотки раздражения. – Ни одной улики, кроме косвенных.

Агеев терпеливо ждал конкретной просьбы. Ни в коем случае нельзя самому предлагать свою помощь.

– Я не могу никак на них выйти. Не знаю, кому занести, чтобы дело закрыли. – Неожиданно понизив голос. – Помоги, Виталий Андреевич. У тебя с ними сейчас свои тёрки начнутся. Может быть, получится разменять дела. Сколько надо добавить – не вопрос.

Прощаясь, Захарченко ещё раз напомнил о своей просьбе, на что Агеев уклончиво обещал подумать над тем, чем может помочь. Получается, именно наезд на него со стороны следкома в кабинете Крюкова послужил причиной отклика Захарченко на предложение встретиться. Более того, Большой Стёпа об этом не знает, но у него есть ещё кое-что, что можно предложить для обмена в Следственном комитете помимо денег. Это козырь! Но этот козырь не только его. Как быть с Крюковым? Надо бы с ним поговорить.

Мысли путались. Картина не складывалась. Отхлебнул коньяка. Прислушался к песне, доносившейся из радиоприёмника.

Место есть для всех

За моим столом,

Будет литься смех,

Будем пить вино. …

Агеев улыбнулся. Сейчас за столом без повода собираются редко. «Надо бы в контору, при случае, наведаться. Вроде бы кто-то из старой гвардии ещё остался …», – одна из последних мыслей мелькнула в голове отставного полковника. Через полчаса его жена заглянула в кабинет с робкой надеждой сгладить последствия сегодняшней размолвки. Но Виталий Андреевич уже спал. Светлана Алексеевна выключила радио и укрыла мужа пледом.

***

Виктор Петрович более получаса сидел на камне, наблюдая, как стайка мелких рыбёшек резвится вокруг куста водорослей. Он иногда приезжал на это место в десяти километрах от города, разобраться со своими мыслями в тишине и покое. Здесь дорога перед холмом делает поворот. Чтобы зимой было куда сваливать с проезжей части снег, при строительстве насыпали дополнительную площадку. От неё, огибая холм, к реке вела узкая тропинка. Нетронутая природа с красивыми видами. Для уединения лучшего места, пожалуй, не найти.

Он проглядел надвигающиеся перемены и оказался к ним совершенно не готов. Но сейчас для него грядущая смена областной верхушки была совершенно очевидна. Виктор Петрович, проработав в областном правительстве на разных должностях двенадцать лет, прекрасно понимал, к чему всё это приведёт. Уйдя два года назад после последних губернаторских выборов на вольные хлеба, связи с губернатором и его окружением сохранил и активно их использовал в общих интересах при различных госзаказах и тендерах. Без сомнения, новая команда будет активно брать под контроль денежные потоки. Методы, которыми она будет это делать приведут к резкому росту количества следственных дел. И посадки не следует исключать. Опять извечный русский вопрос: «Что делать?»

Два года назад, он не просто покидал команду губернатора. Было очевидно, что для Сладкова эти выборы будут последними. Поэтому для претендента на кресло областного руководителя на следующих выборах лучше, чисто формально, быть независимым от власти. Тем более выигрышно позиционировать себя не относящимся к невыполненным обещаниям и провалам в социальной политике. Только, кто же мог предположить, что выборы случатся раньше и будут инициированы извне. Бойко к ним оказался совершенно не готов. Если бы не Крюков …

Впервые услышав о нём от жены, как о «невероятно умном» молодом человеке, Виктор Петрович поначалу не придал этому значение. Почему бы женщине её возраста ни очароваться приятным юношей, у которого к тому же есть мозги? После её рассказа, как с его помощью они фактически спасли «Химзавод» от рейдерского захвата, посчитал это преувеличением. Но, когда его нестандартность мышления похвалил Кармазин, Бойко решил при случае поближе познакомиться с парнем. Не получилось. По бизнесу непосредственных пересечений не было, а на разных мероприятиях от общественных приёмов до частных вечеринок, где они встречались, Крюков держался как-то отстранённо и при первой же возможности исчезал. Вспомнился эпизод на дне рождения Кармазина, куда Крюков заглянул на несколько минут со своей беременной женой. Сказал красивый тост в честь именинника и уже собирался уходить, но помешала Елена. На правах устроительницы праздника она предложила всем гостям выпить за благополучие молодой семьи Крюковых. На дне рождения мужа произносить тост в честь чужих людей! Как бы поступил любой другой бизнесмен на его месте? Остался и общался бы с собравшейся деловой и политической верхушкой области весь вечер, презентуя свои проекты и себя в первую очередь. Но Крюков уехал через несколько минут.

Потом он исчез из поля зрения. Бойко для себя решил, что парень не амбициозен. Большие проекты ему не потянуть. И, скорее всего, вся его креативность осталась в прошлом. Но вот его недавний анализ происходящих в области событий! Как можно было из отдельных отголосков скандалов, полунамёков на передел собственности просчитать всю схему? Вычислить действующих лиц и даже некоторым дать отпор. Такой человек был просто необходим в его команде! Но он отказал. Возможно, парень просчитал варианты и решил не рисковать. В случае неудачи потери будут больше возможных трофеев при успешном исходе дела.

Каковы шансы на успех? Почему он – Бойко Виктор Петрович – решил, что может стать приемником? Глава областного Заксобрания тоже не откажется от борьбы за губернаторство. За ним правящая партия. Министр промышленности и торговли области – ещё один кандидат в приемники. За ним большая часть капиталов области. Но главный соперник всё же какой-то московский генерал. Бойко был почти уверен, если бы Крюкову это было необходимо, то он бы уже знал имя этого генерала.

Рассуждения сами собой свелись к примитивной задаче: «Как заполучить Крюкова?» Бойко с усилием потёр лицо, словно пытался сбросить наваждение. Куда-то не туда завели его размышления. Посмотрел на часы. На вечер у них с женой намечено посещение областного театра оперы и балета. Сегодня закрытие сезона. После представления будет закрытый банкет. Кармазины тоже будут. Елена ни за что не пропустит подобное событие культурной жизни. Нужно будет переговорить с Виктором. Кстати, – молнией промелькнула догадка, – возможно Оля поможет привлечь к сотрудничеству Крюкова. К ней же он пришёл со своими выводами о готовящейся смене власти в области. У них сложились хорошие рабочие отношения. Да, Оля должна помочь.

Вернулся к машине. Водитель спал, разомлев от жары. Виктор Петрович уже знал, что он будет делать в ближайшие пару дней.

– Домой! – Прервал словесный поток разбуженного водителя, который пытаясь скрасить возникшую неловкость, начал интересоваться самочувствием шефа и как он отдохнул на природе.

18

Борис минуты три стоял перед каминной полкой. Рассматривал фотографию Джозефа, будто силился узнать в человеке на ней кого-то другого. Все, находящиеся в комнате, в общении между собой перешли на шепот. Когда я представил вошедшего, как одного из учеников Джозефа, Кармазин, любивший уточнять, поинтересовался, когда это было. Небрежно брошенное «в конце шестидесятых» вызвало на лицах собравшихся единодушное недоверие. Я, пытаясь уточнить, сказал, что случай свёл их в Праге весной шестьдесят восьмого. Мой «бред», по общему мнению, был следствием алкогольного опьянения. Но дальнейшего желания уточнять пространственно-временные особенности жизни Джозефа ни у кого не было.

Разговоры за столом вернулись к прежним темам, игнорируя «инородное тело» в виде Бориса, на которое не стоит обращать внимание. Я подошёл к нему и остановился в полушаге сзади и слева, давая ему самому решить, когда начать говорить. Часто пользуюсь такой тактикой, чтобы собеседник не ограничивался в своём рассказе рамками моих вопросов. Но Борис продолжал смотреть на фотографию учителя.

– Это фото было сделано два года назад. – Не выдержав молчания, выдал я совершенно ничего не значащую информацию.

Борис вздрогнул от неожиданности. Моя фраза вырвала его из глубокой задумчивости.

– Да, да … – Закивал он, соглашаясь не понятно с чем. – Йозеф сильно сдал за последний год. Ты же видел …

Валя ушла кормить Катюшку, и за столом повисла пауза. Бабушка попросила Бориса сказать пару слов в память об усопшем. Борис с радостью согласился, словно он этого хотел и опасался, что мы не позволим ему высказаться. Встал с рюмочкой водки, глядя перед собой невидящим взором, как обычно делают люди, пытаясь найти что-то в глубине памяти, начал негромким голосом:

– Встреча со стариком Йозефом … – Замялся на секунду. – Да, для двадцати трёхлетнего парня, каким я тогда был, Йозеф представлялся стариком, многое чего повидавшим и через многое прошедшим. – Перевёл дыхание. – Эта встреча изменила всю мою жизнь. – Опять секундная пауза. – Я стал предателем в своей стране, и от меня отреклись родители. Но я получил целый мир. Да, целый новый мир в награду. Я научился видеть то, во что мои учителя не верили. Я встречал людей, которые меняют историю. Некоторые из них меня вдохновляли, другие разочаровывали. Но я жил полной жизнью. Йозеф подарил мне жизнь, о которой я мечтал мальчишкой, читая приключенческие романы.

Он был не просто учителем, как вам сказал Владимир. Он был, как бы так поточнее выразиться? – Ещё одно секундное замешательство. – Он был старшим товарищем, подающим пример. Но таким товарищем, которому наплевать на тебя. Да! – Повысил немного голос. – Йозефу, похоже, было плевать на окружающих. Он был доктором от бога! Но людей не любил. И эту нелюбовь к людям начинал с себя.

За столом неодобрительно зашептались. Борис окинул взглядом собравшихся.

– Простите, я увлёкся. Но я всегда уважал Йозефа. Мне его всегда не хватало. Я нуждался в нём. – Бросил взгляд на портрет Джозефа. – Ты был великим человеком! И ты навсегда останешься в моём сердце!

Выпил водку одним глотком. Промокнул губы платочком и украдкой смахнул этим же платком слезу. Сел на место и погрузился в поедание того, что бабушка наложила ему для закуски. Едва ли Борис разбирал то, что он ест.

– Вы не правы. – Подала робкий голос Елена Алексеевна. – Дедушка Джо любил людей.

С одного взгляда на Кармазина мне стало ясно, что он готов броситься на поддержку жене. Причём, не только на словах. Нужно было гасить зарождающийся конфликт.

– Борис, ты не прав! – Сам улыбнулся расхожей шутке. – Джозеф сильно изменился в последние годы жизни. Ты же знаешь, что из австрийского пансионата он бежал не из-за себя.

– Знаю. – В привычной манере отозвался Борис, не отрываясь от тарелки. – В сравнение с американским трибуналом, в этот раз ему ничего было бояться. – Поднял голову, демонстрируя улыбку на всё лицо.

– Ну, тебе же известно, что трибунал был постановкой. – Решил поддержать его игру. – И известно, почему он потом сбежал в советскую зону оккупации …

Поймал на себе вопросительные взгляды всех сидящих за столом, словно я перешёл на иностранный язык. Валюша отсутствовала. Её вопросительный взгляд я бы не выдержал.

– Я потом вам всё расскажу. – Обратился ко всем, пытаясь в интонацию вложить как можно больше сожаления. – Позже.

– То есть, – не желавший прекращать Борис, похоже сформулировал для себя план расспроса, – ты хочешь сказать, что его побег сюда имел единственной целью – спасение своего последнего ученика?

– Так же, как и твой приезд сюда, «имел единственною целью», – попытался слегка передразнить собеседника, – этого «последнего ученика» увидеть своими глазами.

По моментально исчезнувшей с его лица улыбке стало ясно, что я угодил в самое яблочко.

– Ты не до конца знал Джозефа. – Примирительным тоном. – Да и невозможно полностью познать такого великого человека.

Я плеснул себе в рюмку водки на один глоток. Встал.

– Я ещё раз хочу выпить на помин души дедушки Джо. Светлая память.

– Где он?

Я вопросительно уставился на Бориса.

– Где мальчик? Познакомь меня с ним. Прошу.

– Ты не встретил его перед домом?

Борис отрицательно покачал головой

– Значит, он на заднем дворе со своим зверинцем. Пошли.

Мы встали из-за стола.

– Я на минутку. – Всем сразу и никому в отдельности

Только мы вышли, как гости наперебой начали делиться своими догадками о тех фактах, которые проскакивали в нашей с Борисом беседе.

Игорь, действительно, возился со зверюшками на полоске травы перед огородом. Я придержал за руку своего гостя, чтобы минутку понаблюдать за этим действом со стороны. Только сейчас я рассмотрел, что «второй хорёк» не совсем хорёк. Он был поменьше, с тёмной шёрсткой и более хищной мордочкой.

– Сынок, – обратился я к нему, чтобы привлечь его внимание, – у тебя ещё один питомец? Это кто?

– Соболь. Мы его с мамой два дня назад нашли.

– Игорёк! – Вновь обратился к нему. – Я хочу тебя познакомить со старым товарищем дедушки Джо. Его зовут Борис …

– Да, я знаю, – не поворачиваясь в нашу сторону, прервал меня мальчик, – Вы к нам надолго?

– Я вас оставлю. – Делая шаг назад. – Но минут через пять-десять жду обоих за столом.

Последняя фраза получилась какая-то наигранная. Едва ли они воспринял её всерьёз. Но мне надо было как-то уйти, оставив их наедине. Только я вернулся за стол, все буквально уставились на меня. Даже Тарасов, до этого полулежащий на диване, уселся на место, где раньше сидела Валюша, и тоже ждал от меня исповеди.

– Что? – Почувствовал себя неловко от всеобщего внимания. – Я что-то должен пояснить? Видимо … – Поправил свою чуть агрессивную манеру задавать вопросы.

– «Американский трибунал»? – Начал Кармазин. – «Советская зона оккупации»?

– Я не мог об этом рассказывать, пока Джозеф был жив. Это же не мои тайны!

– А сейчас? – Влез в разговор Володя.

– Хорошо, хорошо. – Взял паузу, чтобы определиться, с чего начать. – Я могу пересказать лишь то, что мне рассказал старик. С его слов, он был главврачом военного госпиталя. В конце войны их захватили союзники. Ему предложили уехать в США. Чтобы избежать волокиты с судебным разбирательством и отсидкой – всё-таки он был офицером – ему предложили по-быстрому состряпать военный трибунал с вынесение смертного приговора. Фиктивного смертного приговора. – Быстро поправился, увидев, как бабушка в страхе закрыла рот ладонью. – Сделали ему новые документы. Да, Джозеф – это не его настоящее имя. Настоящее мне не известно. – Глубокий выдох, показывая, что мой рассказ подошёл к концу. – Но, почему-то Джозеф передумал и сбежал в ту зону Германии, которую контролировали наши. Потом перебрался в Чехословакию, где и жил до шестьдесят восьмого.

– А семья, дети? – Непроизвольно сказала вслух свои мысли Елена Алексеевна.

– Видимо, он считал, что для них будет лучше, если он останется расстрелянным …

– А для него?

– Я не знаю. Старик не любил эту тему. Но, – замялся, решая, говорить или нет, – скорее всего, он как-то следил за судьбой своих близких. Ведь, его желание провести последние дни своей жизни в том французском пансионате, было вызвано тем, что им владела его внучка. Джозеф хотел быть рядом с ней, хотя так и не решился признаться, кем он ей приходится.

– А сам ты не пробовал по своим каналам узнать больше? – В голосе Кармазина проскочила начальственная нотка, осуждавшего подчинённого за отсутствие инициативы.

– Что бы это изменило?

Все закивали в знак согласия. Похоже экскурс в биографию Джозефа на сегодня закончился. На некоторое время все замолчали. К столу вернулась Валюша. Улыбаясь во весь рот, отчиталась:

– Накормила и спать уложила! А вы чего такие хмурые? Кто-то умер? – Попыталась пошутить.

– Мы, пожалуй, пойдём. – Встал из-за стола Виктор Анатольевич. – Засиделись …

– Да, Валенька, – вторила ему Елена Алексеевна, – пора нам.

Прощаясь, Кармазин взял меня под локоть:

– Ты уж помоги Вите со своей аналитикой, когда попросит. – Похлопал меня по плечу. – Считай, что это я тебя прошу.

Проводил Кармазиных до машины. На обратном пути решил посмотреть, чем заняты Борис с Игорем. Обойдя дом, задержался за углом подслушать их разговор. Увы, меня ждало разочарование: их беседа проходила на немецком. Мне ничего другого не осталось, как появиться перед ними с наигранной весёлостью:

– Пойдёмте за стол! Хватит тут прятаться!

Борис посмотрел на меня, словно не ожидал увидеть. На его лице застыла улыбка умиления. А Игорь сделал какой-то жест, словно отмахнулся от чего-то, после которого зверюшки неторопливо, обходя огород, отправились в сарай.

– Если б я знал … – Прошептал за моей спиной Борис.

– Знал что? – Резко повернувшись к нему.

Борис не ожидал такой моей реакции. Возможно, он нечаянно произнёс это вслух. Подойдя ко мне вплотную, посмотрел снизу-вверх мне в глаза.

– Владимир! – Он был серьёзен и вместе с тем сильно взволнован. – Это чудо! Ты даже не представляешь себе, какое он чудо! Если бы я знал раньше … – Не смог договорить.

Мы вернулись в гостиную.

Бабушка ушла к себе. Володя снова прилёг на диван. За столом оставались лишь Валюша с Викторией, которые что-то горячо обсуждали. Судя по терминологии, долетавшей до моих ушей, это были ни дети, ни фасоны одежды, ни рецепты для кухни и даже ни сюжеты из жизни знаменитостей. Это был разговор двух бизнес-леди.

Попросил остановившегося рядом Игоря помочь страдающему Тарасову. На что, в коим-то веке, был удостоен ответной улыбки сына! Пару-тройку пассов руками возле безвольного тела друга и, о чудо! От опьянения лишь запашок на выдохе. Любопытно, а сделать так, чтобы и дыхание, и анализы не показали следов алкоголя слабо? Есть ещё над чем поработать …

Борис наложил себе в тарелку добавки и жестом предложил Игорю сесть рядом, спросив, что бы он хотел. Через минуту эта парочка опять перешли в общении на немецкий. Я ощутил себя лишним. Благо, у меня в этой комнате вновь появился трезвый собеседник, с которым заодно с обсуждением общих тем можно будет пропустить пару-тройку рюмочек.

– Слушай, – повеселел Володя после первой рюмашки, – а что за мужик рядом с твоим сыном? Я как-то пропустил, как ты его представлял.

– Старый друг моего деда. На поминки прилетел.

– А-а-а … – понимающе протянул мой собутыльник. – А поехали через неделю со мной! Ну, хоть дней на десять. – Воодушевился Володя своему же предложению. – Посмотришь там, что да как. Поможешь мне с местными разобраться. Может быть …

– Вот предложи ты мне это с полгода назад. – Секундная пауза. – Махнул бы, не раздумывая.

Это конечно было не так. Никуда бы я полгода назад не поехал. С полугодовалой Катюшкой дома я даже на различные встречи и корпоративы старался пореже ходить. Но сейчас, для поднятия настроения другу, можно слегка приврать.

– Знаешь, Володь, – положил ему руку на плечо, изображая полнейшее доверие, – у нас тут такая заруба намечается! И я, похоже, в неё уже вписался.

– Да, – согласился со мной Тарасов, – мне Анатолич говорил, что у вас тут грядут перемены.

– Времена меняются …

Когда привычные усилия

влекут бесплодные последствия,

когда следы от изобилия -

немой упрек в период бедствия, …