Владимир Иванович Иванов
На строительстве крепостей
13
Авантюра пятничного вечера лишила сна. Застрявший занозой вопрос «зачем я это сделал?» напомнил о себе сразу, как только Валино мурлыкание перетекло в тихое ровное дыхание. Через несколько минут спустился вниз. Медленно ходил вдоль и поперёк большой комнаты спящего дома, пытаясь отогнать тревожные мысли. Не помогало. Моё блуждание привлекло внимание лежащего у входной двери Рекса. Вначале следил глазами, но потом поднял морду, а вскоре сел, обозначив своё присутствие.
– Пошли, что ли ещё сопли поморозим…
Недолгая прогулка вселила уверенность: всё правильно сделал. Просто, нужно будет чуть-чуть помочь ситуации раскрутиться. Можно, нет, нужно подключить прессу. Где-то у меня остались контакты Лены Снегирь. Она перебралась в столицу, журналюжит понемногу на каком-то заштатном канале. Думаю, за сюжет об «отравлении» видного оппозиционера ухватится обеими руками. Осталось только материал для неё подготовить.
По возвращении в дом принял рюмашку водочки и с лёгкой душой занырнул в постель.
Утро началось с телефонного звонка. Начальник смены охраны банка по приказу Агеева перезвонил мне, чтобы доложить об обыске в моём кабинете. Бригада экспертов самым тщательным образом обследовала помещение. Изъяли сумку Алексея Насыпного, в суматохе оставленную под столом. Взяли для анализа содержимое мусорной корзины, где, увы, пустой банки, из которой незадачливый блогер пил энергетик, не оказалось. Опечатали мой сейф, потому что санкции на его вскрытие не получали, пообещав, что вернутся в начале недели, чтобы я продемонстрировал его содержимое.
Похоже, эксперты были местные. Московские ещё не прилетели. Значит, времени у меня не так много. Плана действий ещё нет, но, можно начать с посещения пострадавшего. И уж точно, без помощи сына, на успех рассчитывать не приходится. Игорёк с лёгкостью согласился. Судя по его весёлому выражению лица, моя идея ему понравилась. Может быть, для него это являлось чем-то вроде игры. Не важно. Робкая попытка Вали нас отговорить закончилась на половине её фразы.
В больницу приехали между завтраком и утренними процедурами. У входа на этаж с интересующим нас пациентом стоял мужик в штатском. Даже халат не стал надевать.
– Сынок, – попросил Игорька, – отправь этого в туалет минут на десять.
У дверей в палату сидел второй охранник. Тоже без халата.
– А этому минут пять можно поспать…
В палате было слишком много оборудования. Не всё подключено, но присутствовало. Присел рядом с кроватью спящего Алексея. На тумбочку установил ноутбук с выносной мини-камерой и микрофоном. Перевёл пациента в полусидящее положение.
– Давай сынок с ним побеседуем. Пусть просыпается.
– А-а-а, – послышался слабый голос, – где … – приоткрыв один глаз.
Второй глаз затек – последствие удара о стол в моём кабинете.
– Не делай резких движений.
– Я в больнице? – Попытался привстать. – Давно?
Проигнорировал его вопросы, как несущественные. Спрашивать дозволено мне, и только мне!
– Что ты помнишь? – Спокойным ровным голосом. – Зачем прилетел в этот город? Какое задание тебе поставил Алихтанов? Что должно было произойти, согласно плану?
–Не-е-ет. – Простонал. – Не хочу …
– Я тебе жизнь спас. Ты это понимаешь? – Совершенно без эмоций, словно речь о чём-то несущественном. – Тебя хотели убить. Кто хотел, знаешь?
– Никто не хотел. – Всё так же со стоном еле выговорил.
– Кто подсунул тебе наркоту, которую ты нюхал, прилетев к нам? – Пришлось перескочить через этап. – Ты помнишь, где взял порошок?
– Не хочу …
– Тебе дали кокаин … Ты же нюхал кокс? – Лицо страдальца исказила гримаса недовольства. – Тебе подсунули отравленный кокс. Анализы показали …
Не договорив фразы, встал, отошел к окну, тем самым уйдя в зону невидимости для лежащего. Он что-то тихо сказал, но я не расслышал. Переспрашивать – сбивать темп допроса. Потом, в записи, узнаю.
– Если с первого раза не достигли цели, что помешает добить тебя здесь, беспомощного? – Несколько секунд на осознание сказанного. – После того, как я выйду из палаты без твоих показаний, цена твоей жизни опустится до стоимости последнего укола.
– Расщепков… – Замолчал, набираясь сил. – Задание дал Расщепков. – Ещё пауза. – Мы давно сотрудничаем.
Я не знал, кто таков этот Расщепков. Переспрашивать нельзя, спугну. Алексей начал говорить. Пусть говорит.
– Суть задания!
– «Химзавод». – Застонал, стараясь повернуться в мою сторону. – Кому-то надо расшатать ситуацию. Кто-то решил его взять…
– Алихтанов?
– Не знаю…
Всё он знает. Это для его фонда собирались те полтора процента акций, которыми Фёст Консалт Бонд решил поиграть в конце прошлого года, чтобы иметь возможность запрашивать предоставление документов предприятия. Знал бы этот хлыщ, во сколько они обошлись…
– Что ещё планировалось устраивать в городе?
– Как обычно …
В палату заглянула дежурная сестра. Жестом остановил её. Ни к чему лишние вопросы.
– Мы почти закончили. Главврач у себя? – Напоследок обратился к Насыпному. – Поправляйся. И это, – запнулся, – подвязывай с наркотой!
Выйдя в коридор:
– Ну что, сынок, долго ему болеть?
– Два дня. – С серьёзным выражением лица. – Его почистили, но он очень слаб.
Забросил сына домой. Прихватил вчерашнюю кассету и отправился в принадлежащую нам рекламную компанию. Конечно, чем меньше людей будут посвящены в мои дела, тем лучше. Но нужна помощь профессионала. Молчание куплю двойной оплатой.
За пару часов работы – приходилось несколько раз перемонтировать материал, чтобы не был понятен источник – получил вполне пригодную к использованию инфобомбу. Дополнил ксерокопией полученных у главврача больницы анализов, где выделил два основных понятия: подозрение на отравление и медикаментозная кома. Всё. Теперь в одном из кафе с бесплатным доступом в интернет отправлю материал Снегирь. Ей я дозвонился перед началом работы с рекламщиком. Разбудил, поэтому объяснять тему пришлось долго. Но оно того стоило. Договорился, что источник информации она будет скрывать до последнего. Надеюсь, не смотря на субботу, этот материал, подобно маленькому камешку, станет началом лавины. Мне нужно падение рынка. Поймал себя на мысли, что подобных деляг раньше недолюбливал. Что ж, самоедством заниматься не стану.
Выйдя на улицу, ощутил лёгкую дрожь в коленях от усталости. За пару последних лет научился прислушиваться к своему организму. Сейчас мне требовалось лишь одно: отключить голову и дать полную нагрузку мышцам. Иначе рано или поздно психологические перегрузки свалят меня с ног. Выключил телефон. На сегодня я «вне зоны доступа».
После кафе поехал в спортзал. Слава богу, никого из знакомых не встретил. Поэтому лишних разговоров удалось избежать. Давно так не выкладывался. Что ж, в одиночестве есть свои плюсы.
Одиночество – это труд.
Напряжение сил и воли.
И не важно, насколько крут.
Важно, что и один в поле воин!
Приехав после спортзала домой, ужинать не стал. Кое-как добрался до кровати и уснул сном праведника.
14
– Вставай, соня, – толкала меня в плечо Валя, – за тобой приехали.
Не сразу понял, что она от меня хочет. Ещё больше смутил её весёлый вид.
– Пусть завтра приезжают. – Натянул на голову одеяло.
– Нет, сегодня! – Стянула с меня одеяло.
– Никуда я на ночь глядя не поеду!
Валя расхохоталась. Её по-детски наивный смех пошатнул мою решимость послать всё подальше и накрыться одеялом с головой. С опорой на один локоть приподнялся и полуоткрытыми глазами уставился на жену.
– Уже утро. – Взъерошила мои торчащие волосы. – Ты проспал двенадцать часов. – По-матерински поцеловала в лоб. – Тебя ждут…
Кто меня ждёт? Какая разница. Тело после вчерашнего ломило. Перетренировался. Накинул домашний халат и спустился вниз. На диване сидел начальник службы безопасности «Химзавода» с большой чашкой чая в одной руке и бутербродом в другой. Сидел, прямо скажем, по-хозяйски, не выказывая ни малейшего намёка на то, что куда-то торопится. Перед ним лежал Рекс. Других хвостатых в холле не было. В голову набежало так много разных вариантов шуток по поводу его неуместного нахождения у меня в гостях, что выбор стал нерешаемой задачей. Сергиенко, заметив меня, неторопясь поставил чашку на журнальный столик, остаток бутерброда в два укуса отправил в рот, поднялся и сделал шаг в мою сторону, продолжая жевать. Момент для остроты был упущен. Я молча подошел и протянул руку для приветствия. Потом так же молча прошёл мимо него на кухню. Вид жующего вызвал у меня приступ голода. Через минуту с ковшиком, в котором Валюша приготовила кашу для всех, я стоял перед СОСом.
– Чем обязан в столь ранний час?
– Крюков! – Неторопясь вытирая уголки рта платком. – Поверь, у меня на воскресное утро были другие планы.
– Тогда чего ты тут забыл?
– Доедай и поехали.
– Куда?
– За тобой вчера посылали пару раз. – На мой вопросительный взгляд. – Валентина Андреевна не пустила. А ты уже спал.
– Кто приезжал?
– Из конторы. – Моё раздражение в голосе Сергиенко пропустил мимо ушей. – И туда мы сейчас поедем. Только, – круговым движением пальца обрисовал в воздухе вокруг меня круг, – в таком виде тебя туда не пустят.
– Да, я «туда» не рвусь. – Демонстративно уселся на диван и подналёг на кашу.
– Крюков! – Теперь в его голосе было нотка раздражения. – Ты меня разочаровываешь! От приглашений «туда» не отказываются.
Минут через пять я уже стоял возле посланника ФСБ одетый во вполне подобающий наряд для визита в эту организацию. Валя вышла нас проводить.
Неприметное трёхэтажное здание почти в центре города больше подходило для школы, нежели для областного УФСБ. Невысокий забор вокруг не выглядел непреодолимой преградой. Ожидание в приёмной было не столь долгим, чтобы обратиться к Сергиенко с расспросами. Нас пригласили к Семизорову. Хозяин кабинета, не выказав никаких эмоций, указал нам на места за столом, даже не сымитировав попытку привстать для приветствия. После этого ещё пару минут не обращал на нас внимания, словно не мог оторваться от изучения документов, лежащих перед ним. Я сложил перед собой руки на столе и положил на них голову. «Солдат спит, служба идёт».
Лишь после этого полковник обратился к нам. Начал со стандартного набора фраз, смысл которых сводился к тому, что нас пригласили по очень важному вопросу, что значимость данной встречи не стоит недооценивать, что … Внезапно, практически на полуслове, полковник обратился ко мне:
– Владимир Иванович! Почему не согласовали со мной Ваши шаги?
– Это Вы о чём?
– Это я о ролике, показанном вчера по двум каналам. – Стальная нотка в голосе.
– Я вчера рано лёг …
– Да, хватит ваньку валять! – В сердцах хлопнул ладонью по столу. – Зачем? Кто разрешил?
– А кто запретил? – Игнорируя агрессию хозяина кабинета со слегка глупой улыбкой на лице.
– Со вчерашнего дня многое изменилось. – Уже спокойным голосом. – Дело об отравлении завели, поэтому …
– Тогда это вам может пригодиться. – Достал из сумки целлофановый пакет с банкой из-под энергетика, из которой пил Насыпной. – Это та самая.
Полковник не ожидал подобного. Встал из-за стола. Быстрым шагом подошёл ко мне. Что-то хотел сказать, но сдержался. Взял пакетик, словно решая, что с ним делать, повертел перед собой. Вернулся на своё место.
– Ещё одно. – Замялся на несколько секунд. – Ночью Алексея Насыпного перевезли из нашей больницы.
Выдержал паузу, словно ожидая вопросов «как?», «куда?». Я же сделал вид, что меня это мало интересует. Сергиенко всё это время сидел с видом прилежного слушателя, не желающего пропускать ни единого слова лектора, но и не решающегося на уточняющие вопросы. Поэтому полковник продолжил:
– Один крупный предприниматель вывез нашего пациента на лечение в Европу. – Сразу уточнил, словно это было важно. – В Австрию.
– Так он же в таком состоянии…
– За ним прислали частный самолёт, на борту которого было всё необходимое оборудование. Из больницы его доставили на реанимобиле.
Опять пауза. Почему-то не смог сдержаться:
– Алихтанов?
– Нет. Не он. – Слегка задумчиво. И тут же вспылил. – Чего тебя зациклило на этом Алихтанове?
Моё молчание лишь раззадорило Семизорова.
– Вот зачем ты слил телевизионщикам этот репортаж? Где ты его вообще взял? – Вопрос из разряда: пустоту заполнить. – Чего ты добиваешься?
– Я ещё в пятницу Вам озвучил свои цели.
– То есть ты хочешь втянуть нас в свою склоку вокруг «Химзавода»? – Видимо, я должен был ощутить свою ничтожность. – Ты хоть понимаешь, что этим наносишь вред интересам страны?
– Стоп, стоп, стоп! – Руки, согнутые в локтях, ладонями к говорящему, словно удерживаю невидимую падающую стену. – На меня напали, я даю отпор. То, что случайным передозом распиаренного блогера захотят воспользоваться внешние силы – не моя забота. Ждёте от меня помощи? Помогите и мне. Эта улица с двусторонним движением.
– Где кассета, которую снимали в твоём кабинете? – Опять сталь в голосе. – Ты вынуждаешь меня прямо сейчас послать в твой дом группу для обыска!
– Давая тему для следующего ролика о стремлении властей замести следы в «деле об отравлении»?
– Кто снимал Насыпного в больнице? – Пропустил мимо ушей мою фразу. – Где этот материал.
– Я снимал. – Мол, что за глупый вопрос. – И хранится он в облачном хранилище. С удовольствием предоставлю его Вам, когда сочту нужным.
– Ты кем себя возомнил!
Телефонный звонок прервал намечавшуюся тираду о моём месте в этом мире. Небрежным жестом руки хозяин кабинета показал нам на дверь. Уговаривать нас не пришлось. Уже через минуту, садясь в машину на переднее сиденье, Сергиенко то ли с удивлением, то ли с укором произнёс, обращаясь ко мне:
– Так с полковниками ФСБ не разговаривают.
Всю дорогу домой, сидя на заднем сиденье, пытался изо всех сил изображать безмятежность. Но внутри меня трясло.
Отпустило лишь, когда перешагнул порог дома. Сняло, как рукой, стоило мне увидеть «бременских музыкантов» в зимнем варианте. Валюша в своём поношенном горнолыжном костюме на пару размеров больше, чтобы под него можно было поддеть связанный бабушкой свитер, походила больше на продавщицу пирожков в какой-нибудь альпийской деревушке в разгар зимнего туристического сезона. Рядом с ней Катюшка, втиснутая в серебристый комбинезон, больше похожая на космонавта, какими их представляли в середине прошлого века. Только Игорь оставался сам собой, что не мешало удивляться его присутствию в этой разномастной компании. Отдельная тема – бригада четверолапых. Вот уж точно на кого без улыбки не взглянешь. Спокойный, исполненный собственного достоинства и осознающий важность своей миссии Рекс – ему тянуть санки с космонавтом – неподвижно сидел в ожидании приказа вожака. В то время как Хвостик и Прохвост, не находя себе места, путались под ногами, делая безуспешные попытки слинять по-тихому. Но каждый раз, словно одумавшись, возвращались в самую гущу собравшихся.
На самом деле единственным «инородным телом» в этой банде стал я, быстро переодевшийся в подобающую для прогулки по лесу одежонку. Поскольку появилась ещё одна вьючная единица, то решено было взять приготовленный на всякий случай большой термос с горячим чаем и набор бутербродов. Это автоматически продлевало время прогулки, как минимум, на час.
Хотя, время в лесу – вещь относительная. Мы довольно быстро углубились в чащу, которая зимой стала более доступна. Отыскав подходящую горку, устроили скоростной спуск кто на чём. Я, было, приноровился катиться на большом куске коры дуба, как он предательски раскололся подо мной. В результате почти нырнул в сугроб, чем сильно развеселил детишек. К моему удивлению, Валюша не стала смеяться над моей бедой, а быстро помогла освободиться от снега, набившегося за шиворот. Затем продолжили путь, по дуге обходя лощину, где уж точно можно было бы завязнуть всерьёз и надолго. После небольшого привала желание продолжать лесную прогулку пропало у всех, кроме Игоря. Но разве наш маленький повелитель флоры и фауны когда-нибудь настаивал на своих предпочтениях?
По ощущениям обратная дорога заняла немного времени. Но к дому подходили уже в ранних сумерках. Воскресный день сдавал вахту длинному зимнему вечеру. Не знаю, как остальные, а я был благодарен за эти несколько часов. Я пропустил уйму звонков, в которых мне хотели сообщить о готовящемся в городе марше против химического загрязнения воздуха. Организаторы подавали заявку на тысячу участников, но по прикидкам активистов должно было собраться никак не меньше пяти тысяч. Благо у студентов каникулы, посему рекрутеры не испытывали недостатка в желающих. Не оставляли надежд, что под достойный лозунг: «Хватит нас травить!», воскресные отдыхающие примкнут к протестующим. Значит, численность протеста будет расти. Серьёзность подготовки акции подкреплялась качеством изготовленных плакатов и транспарантов.
К полудню костяк будущей колоны собрался в сквере возле университета. Жиденькая колонна двинулась к центральной площади. По замыслу организаторов по пути в неё должны были вливаться другие манифестанты. Но! Ещё накануне стало понятно, что деньги не подвезли. А весть об отсутствии на митинге главной звезды протестного движения отвадила от акции даже тех, кто хотел поучаствовать «по приколу». В конечном пункте протестной колоны – центральной площади – который к слову не был согласован, но кто бы смог развернуть многотысячную реку решительно настроенных людей, отдыхающие не захотели уступать место кучке отмороженных горлопанов. В этот солнечный день две ледяные горки, снежная крепость и красавица главная новогодняя ёлка области магнитом притянули семьи горожан.
Акция провалилась. В местные новости даже не попали несколько придурков, решивших отработать задание по-полной, нарочито нарушавших общественный порядок и правомерно доставленных в ближайшее отделение полиции.
Но я, слава богу, ничего этого не знал.
15
Всего-то и надо: иногда отключить телефон, прогуляться по лесу и, вернувшись с мороза, выпить душистого чая с малиновым вареньем. Воскресный вечер прошёл, точнее, проплыл, тихо, спокойно, смыв тревоги и неприятные мысли. Часов в восемь заглянули Варя с Андреем. Видимо, мы стали для них кем-то вроде старших товарищей, к которым можно заглянуть на огонёк, чтобы решить какую-то проблемку, заодно, приятно скоротать часок-другой. Игорь нарочито прохладно встретил свою бывшую пациентку. А Валюша была рада гостям, ей в последнее время сильно не хватало общения. Меня же пару раз вовлекали в общение, но при удобном случае снова сбегал в компанию Катюшки и её четвероногих игрушек. Денежный масштаб вопросов вызывал на моём лице улыбку снисхождения, которую не хотелось лишний раз демонстрировать. В решение проблем фонда помощи больным детям, зациклившемся на своем функционировании, а не на основных задачах, вникать не было никакого желания. И процесс реставрирования монастыря, на мой взгляд, требовал сейчас более невмешательства, нежели помощи.
После их ухода Валюша почему-то загрустила. Видимо, по инерции, продолжая играть роль наставника, обратилась к Игорьку, расписывая, какая молодец Варя, помогающая больным детям. Её короткую пылкую речь, описывающую достоинства девушки сын прервал спокойным доводом, не требующим доказательства:
– Никого она не любит, кроме себя. Я вижу…
Сейчас, сидя на еженедельном совещании, никак не мог выбросить из головы эту фразу «я вижу». Даже вставил её один раз с язвительной интонацией после доклада начальника кредитного отдела, чем добавил негатива в атмосферу, царящую в кабинете Предправления.
Хотя, злого умысла у меня не было. Вообще никакого умысла не было, потому что мысли мои были далеки от дел банка. С утра пробежал глазами заголовки новостных сайтов. Тема «отравления видного оппозиционера» уверенно вырвалась в лидеры. Проверил все свои личные остатки на счетах, попросил временно свободные деньги на счетах фирм, подконтрольных Валентине и всё перевёл на биржу. Строго настрого запретил продажу валютной выручки наших клиентов, вплоть до вынесения на штрафные санкции с их стороны. Всё, что мог – сделал. Осталось ждать. А это порой труднее всего.
«Я вижу». В голове крутилось развитие событий. Косвенным подтверждением служило огромное число пропущенных мною вызовов. Точнее, адресаты пропущенных звонков. Секретарь губернатора, Кармазин лично и Тарасов, Сергиенко и телефон приёмной ФСБ, где побывал накануне. И, конечно же, Лена Снегирь! Она набирала мой номер каждые полчаса. Её репортаж прокрутили ещё по нескольким новостным каналам. В интернете его разобрали по кадрам, добавив кучу небылиц, которые лишь нагнетали нездоровый ажиотаж. Апофеозом «дела об отравлении» послужило высказывание министра иностранных дел Австрии. Да кто такая эта Австрия? Пусть со своими кенгуру прыгают! Но устами этого чиновника была озвучена позиция «наших западных партнеров». Тучи сгущаются.
Чтобы не оставаться со своими мыслями один на один, набрал телефон Володи Тарасова (позвонить напрямую Кармазину не решился). Выслушав вместо приветствия поток упрёков в трусости и прочих пороках близких к ней, получил в ультимативной форме приказ явиться ровно к одиннадцати на совещание. Ожидаемо…
На стоянке возле банка случайно столкнулся лицом к лицу с подполковником Новиковым. Случайно? Бьюсь об заклад, поджидал в машине, когда я выйду. А если бы не вышел, сколько бы ещё ждал прежде, чем подняться ко мне? После короткого приветствия, визитёр сразу оговорился, что об этой встрече лучше никому не рассказывать: рискует погонами.
Действительно рискует. Ночным рейсом в город прибыла группа из центрального аппарата МВД. Они пока отдыхают в гостинице, но круг интересующих их вопросов стал известен. В него включены поставки «Химзавода» на свою западную площадку для последующей переработки под экспортные поставки. Банк тоже косвенно втянут в предмет проверки, поскольку является кредитором данной схемы. И, вероятно, с банка начнут. Так что во второй половине дня следует ждать гостей.
Новость, прямо скажу, не из приятных. Чтобы как-то справиться с нахлынувшей тревожностью перевел разговор на самого Новикова.
– Тебе-то какой резон так подставляться? – Со слегка надменным видом, под которым срывалось недоверие.
– Должок за мной…
– Да брось, ты. – Нервный смешок. – Кто ж с тебя долги затребует? Ты же власть! – И понизив голос. – Давай, Алексей, открывай карты. Какой твой интерес?
– В министерстве нашим начальником недовольны. Он до сих пор с приставкой ИО. – Секундная пауза, чтобы набраться решимости произнести самое сокровенное. – Если он и тут облажается… Если Вы мне поможете … – Стушевался. – Словом, при определённом стечении обстоятельств я мог бы занять место начальника городского управления.
– Вот это по-нашему! – Но мне было не до шуток. – Ты в своём нынешнем кресле ещё вмятину не сделал, а уже на повышение метишь. Да ещё и через голову. – Я напирал на подполковника, хотя самого сковывал страх. – Голова не закружилась от успеха?
– Есть ещё одно дело. – Новиков, похоже, вернул себе уверенность. – По факту попытки подбросить наркотики Вашей жене ФСБ-ники собираются раскрутить тотальную чистку рядов в нашем управлении. Тот, кто сможет это предотвратить, автоматически становится претендентом на должность начальника управления. И тут я тоже смею надеяться на Вашу помощь.
– Мы же на «ты»!
Похоже, Новиков всё рассчитал. Не мои интересы привели его в этот утренний час на стоянку перед банком. И он действительно сильно рисковал погонами, а то и попасть под следствие.
– Алексей. – Замялся. – За информацию спасибо. В остальном. – Опять застыл с полуоткрытым ртом. – Ничего обещать не могу.
На «Химзавод» приехал быстро. Пока Валя сидит под домашним арестом Василий в моём распоряжении. Во время недолгой поездки пробовал прикинуть дальнейшее развитие ситуации, но в голове крутилось лишь вирусное «я вижу» и рисовалась мутная пелена. Ничего я не вижу!
Приехал раньше, поэтому застал Кармазина в кабинете одного. Похоже, радости от моего визита он не испытывал. Не вставая, небрежно махнул в сторону места за столом, которое я обычно занимаю. Попытку заговорить с ним и как-то объяснить свою вчерашнюю недоступность хозяин кабинета жестом пресек. Оставалось молча дожидаться остальных.
Первой в кабинет вошла Ольга. Демонстративно не замечая меня, подошла и села на своё место. И лишь потом с удивлением уставившись:
– Ты погляди! Это откуда к нам такого красивого дядечку занесло?
Почувствовал, что краснею. Этой фразой из какого-то старого фильма Бойко ясно дала понять, что сердится. На что?
В кабинет начали заходить другие члены Правления. Тарасов при входе еле заметно сделал приветственный жест рукой и тут же сел за стол, с видом, что занят изучением принесённых материалов. Похоже, я – изгой. Последним вошёл Сергиенко. Вот кому на сегодняшнем совещании отводится роль основного докладчика! Сев в торце стола он, не дожидаясь, когда Кармазин огласит тему совещания и предоставит ему слово, перешёл к изложению текущей ситуации и предлагаемой системе упреждающих мер.
По словам начальника службы безопасности, на предприятие ведётся массированная атака. (Тоже мне новость!) И если с первыми наскоками нам удалось справиться. (Кому это нам?) То инцидент с отравлением известного блогера, который появился в нашем городе в рамках одного из эпизодов этой самой рейдерской атаки, затягивает в водоворот событий силовые структуры и международные правозащитные организации. Участие ни тех, ни других, по мнению службы безопасности нежелательно. По крайней мере, с силовиками необходимо тесное сотрудничество, что он, имеющий с ними многолетние связи, конечно обеспечит. Но не все руководители ему в этом помогают. А кое-кто откровенно саботирует. (Чего уж ходить вокруг да около? Всем понятно, о ком речь.) Несмотря на это, в минувшее воскресенье службе безопасности удалось предотвратить массовый протест в городе. Успех, хоть и промежуточный, но весомый. Если ему будут предоставлены дополнительные полномочия, то можно надеяться на благоприятный исход в противостоянии с несомненно очень сильным соперником.
Да уж. Такой оратор пропадает.
Минутную тишину после доклада Сергиенко нарушил хозяин кабинета.
– Кто протестовал, и чего они хотели?
– В основном студенты, но были и другие. – Наслаждаясь своей осведомленностью. – Мы всех активистов взяли «на карандаш». А хотели … – театральная пауза, – чистого воздуха.
– Мы, значит, им воздух портим? – По интонации Кармазина можно было безошибочно догадаться о его недовольстве, грозящем перерасти в негодование. – Да мы на этот год запланировали в ремонт очистных …
– Виктор Анатольевич! – С ноткой превосходства в голосе. – Никого не интересуют факты. Тем более планы. Толпа управляется лозунгами, взывающими к простым потребностям.
И тут же улыбнувшись своему текущему положению, дающему, пусть мимолётное, но преимущество перед собравшимися:
– Поэтому организовав условия для приятного отдыха горожан – музыка, бесплатный горячий чай и свежая выпечка – мы просто не дали провести митинг на центральной площади.
Герой!
– А ты чего отмалчиваешься? – Кармазин посмотрел в мою сторону, но называть не стал.
Первую секунду решил игнорировать, но передумал. Не до детских игр.
– Вот слушаю и думаю, – как бы рассуждая вслух, – в город прибыла бригада следователей из Москвы. Будут копать под наши схемы оптимизации налоговых отчислений при поставках полуфабрикатов на западную площадку. Задачи перед ними поставлены конкретные, поэтому что-то найдут. – Обращаясь к Сергиенко. – Посоветуй, сколько надо горячего чая и выпечки для их нейтрализации…
– Материалы в ФСБ предоставь! – Вскочил с места. – Чего ты скрываешь?
– Спокойней. – Вмешалась Ольга. – Нам тут мордобоя не хватает.
Кто-то тихо засмеялся.
– Откуда про следователей знаешь? – Гендиректор решил, что совещание должен вести он. – Почему не доложил?
– Докладываю! Ночным рейсом прилетели. Сейчас отсыпаются. После обеда ждите.
– Ты комедию тут не ломай. – Примиряющим тоном. – А по материалам что скажешь? Почему не отдаешь?
– Отдам, как только по федеральным каналам расскажут о попытке захватить нас структурами Алихтанова. Другим путём нам ФСБшников в союзники не заполучить. Пока торгуемся. Время терпит.
– Смотри! – Уже почти по-отечески. – Не заиграйся.
– А по следователям какие мысли? – Опять вмешалась Ольга.
– Никаких. – С сожалением развел руки. – Сам не так давно узнал.
Перешептывания между присутствующими создали общий шумовой фон. Поэтому не сразу поняли, когда Володя предложил попытаться стравить следаков и ФСБшников. Смеяться не стали, но, по общему мнению, Тарасов сморозил глупость.
– Тук у нас Олег Семёнович заявлял о тесном взаимодействии с силовиками. – Поддержал я глупую идею друга глупым же предложением. – Давайте ему поручим решить вопрос.
Сколько же ненависти было в его взгляде!
Через пару минут хозяин кабинета закончил совещание. Не зная к чему готовиться, всех призвал всех быть готовыми ко всему. Просмотреть незавершенную документацию по взаимодействию с западной площадкой, по возможности скрыть. Ответственным назначил Тарасова.
Когда все разошлись, в кабинете остались лишь я, Бойко и Кармазин.
– Ты действительно не знаешь, что делать со следователями из Москвы? – Недоверие и недопонимание в одной фразе.
– Да, Виктор Анатольевич. Пока не знаю.
– А что в тех материалах, которыми так интересуются ФСБ?
– Их алиби.
– Это ты его? – Только Кармазин мог спросить так «в лоб».
Я кивнул.
– Дальше что собираешься делать?
– Торговаться с ФСБшниками, как сказал ранее.
– Ну а со следователями-то что? – Не в силах дальше ждать своей очереди вмешалась Ольга. – Даже если от этих отобьемся, они новых пришлют. Нам спокойно работать не дадут!
– Поэтому я предлагал выделение Питерской площадки в отдельное юридическое лицо. Это сильно осложняет любую проверку. Нужно стыковать документы, синхронизировать …
– Понятно. – Отмахнулся Кармазин. – Готовь предложение. Вот, вместе с Олей готовьте…
На обратном пути заехал за сыном в школу. Муравейник возле раздевалки, шум и гам из смеха и окриков кого-то знакомого. Ох уж эта беззаботная и счастливая пора… О приближении Игоря догадался раньше, чем его увидел. Как разглядеть в плотной кучке мальчишек и девчонок? Но эта «кучка» передвигалась, нарушая общее броуновское движение. Лишь перед входом в секцию раздевалки для их класса, они упорядочились в цепочку. Тут я смог выделить своего. Наверное, не меньше половины класса подошли и персонально попрощались с ним. Авторитет!
Сев в машину, не нашел ничего лучшего, чем спросить о той девочке из старших классов, которая понравилась сыну. На что Игорёк сперва усмехнулся, но потом сконфузился. «Она уже большая, и я ей не интересен», – к этому свелось всё его сбивчивое объяснение нежелания углубляться в данную тему. Но мне вдруг захотелось продолжить:
