Владимир Дайнес
Вперед, на Запад! Операция «Багратион»

В результате группа армий «Центр», не получив крупные резервы, располагала для обороны своей 1100-километровой полосы лишь 38 дивизиями, из которых использовались 34. В резерве имелись только три пехотные (из них одна почти не боеспособная) и одна танковая дивизии. Оперативное построение группы армий было в один эшелон. Ее главные силы, сосредоточенные в районах Полоцка, Витебска, Орши, Могилева, Бобруйска и Ковеля, прикрывали направления, наиболее выгодные для наступления войск Красной Армии.

Советская пехота атакует при поддержке танков

Командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Буш не смог отстоять свою точку зрения перед Гитлером. Когда он в конце мая доложил ему, что численность войск не соответствует протяженности линии фронта, тот спросил Буша, не принадлежит ли он к числу тех генералов, что постоянно оглядываются назад. После этого командующий группой армий «Центр» больше не предпринимал попыток отстоять свою точку зрения перед фюрером и полностью покорился его воле.

План был прост…

На правой стороне «белорусского балкона» по рубежу оз. Нещердо, Сиротино, севернее Витебска до Западной Двины в полосе шириной около 160 км оборонялись войска 1-го Прибалтийского фронта (командующий – генерал армии И.Х. Баграмян). Своим левым крылом он охватывал витебскую группировку группы армий «Центр» с севера и северо-востока. На центр «балкона» опирались войска 3-го и 2-го Белорусских фронтов. 3-й Белорусский фронт (командующий – генерал-полковник И.Д. Черняховский), действуя в полосе шириной 130 км, прикрывал Смоленское направление и охватывал своим правым крылом витебскую группировку врага с юго-востока. 2-й Белорусский фронт (командующий – генерал-полковник Г.Ф. Захаров), прикрывая Рославльское направление, оборонялся в полосе шириной 160 км. С юга «балкон» подпирал 1-й Белорусский фронт (командующий – генерал армии К.К. Рокоссовский), войска которого занимали оборону в полосе шириной свыше 700 км. Ее передний край начинался от Быхова, проходил по Днепру, восточнее Жлобина, затем шел на юго-запад, пересекая р. Березина, потом снова поворачивая на юг, пересекая р. Припять, уходил далеко на запад, к Ковелю, и, обогнув последний с востока, снова шел на юг. По существу, в полосе фронта имелось два самостоятельных операционных направления: на Бобруйск, Барановичи, Брест и на Ковель, Хелм, Люблин. На первом направлении, севернее р. Припять, были развернуты три армии, механизированный и кавалерийский корпуса, Днепровская военная флотилия. Они занимали выгодное оперативное положение по отношению к группировке противника, оборонявшейся в районе Бобруйска, охватывая ее с юго-востока. Южнее р. Припять в полосе шириной 360 км, от Багримовичей до Ратно, действовала только одна армия. На левом крыле, вплоть до разграничительной линии с 1-м Украинским фронтом, в обороне находились три армии. За ними располагались фронтовые резервы: 1-я Польская армия, два танковых и один кавалерийский корпуса, другие соединения и части.

К подготовке плана дальнейших действий на лето и осень 1944 г. Ставка ВГК приступила в ходе зимне-весенней кампании. При этом учитывались решения, принятые на Тегеранской конференции, состоявшейся 28 ноября – 1 декабря 1943 г. На конференции председатель Совета Народных Комиссаров СССР И.В. Сталин, президент США Ф. Рузвельт и премьер-министр Великобритании У. Черчилль 1 декабря парафировали военные решения, в которых были зафиксированы обязательства правительств США и Великобритании предпринять в течение мая 1944 г. операцию «Оверлорд» одновременно со вспомогательной операцией на юге Франции и обязательство СССР предпринять наступление примерно в то же время с целью не допустить переброски германских сил с Восточного на Западный фронт[20].

В марте 1944 г., по свидетельству К.К. Рокоссовского, Верховный Главнокомандующий РККА и ВМФ И.В. Сталин в общих чертах ориентировал его относительно планируемого крупномасштабного наступления и той роли, которую предстояло играть в нем 1-му Белорусскому фронту[21]. 3 апреля Рокоссовский представил в Ставку ВГК план фронтовой наступательной операции. Аналогичные документы были также подготовлены в штабах 1-го Прибалтийского, 3-го и 2-го Белорусских фронтов.

Мы остановимся более подробнее на плане командующего 1-м Белорусским фронтом. Он, учитывая конфигурацию линии фронта, планировал, не давая противнику передышки, разгромить его группировку в районе Минска, Барановичей, Слонима, Бреста, Ковеля, Лунинца, Бобруйска. После окончания операции войска фронта должны были выйти на рубеж Минск, Слоним, Брест, р. Западный Буг, что позволяло прервать все основные железнодорожные и шоссейные рокады в тылу противника на глубину в 300 км и существенно нарушить взаимодействие его оперативных группировок.

Командующий 1-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза (с 29.06.1944 г.) К.К. Рокоссовский

К.К. Рокоссовский понимал, что операция предстоит очень сложная. Привлечь для ее осуществления одновременно все силы фронта не представлялось возможным, так как оборона противника к востоку от Минска была очень прочной и пытаться прорвать ее ударом в лоб, не увеличивая существенно силу ударных группировок, было бы крайне опрометчиво. Исходя из этого, Константин Константинович намечал осуществить эту операцию в два этапа. На первом этапе четыре армии левого крыла 1-го Белорусского фронта должны были «подрубить» устойчивость обороны противника с юга. Для этого намечалось разгромить противостоящую здесь войскам фронта группировку врага и захватить позиции по восточному берегу Западного Буга на участке от Бреста до Владимира-Волынского. В результате этого правый фланг группы армий «Центр» оказывался обойденным. На втором этапе предусматривалось наступление всех войск фронта для разгрома бобруйской и минской группировок противника. Опираясь на захваченные позиции по Западному Бугу и обеспечив свой левый фланг от ударов противника с запада и северо-запада, армии левого крыла из района Бреста должны были ударить в тыл белорусской группировке врага в направлении на Кобрин, Слоним, Столбцы. В это же время правофланговые армии фронта должны были нанести второй удар из района Рогачев, Жлобин в общем направлении на Бобруйск, Минск. Рокоссовский полагал, что для выполнения этого плана потребуется примерно 30 дней, учитывая и время, необходимое для перегруппировок. Важным условием возможности выполнения этого плана он считал усиление левого крыла фронта одной – двумя танковыми армиями. Без них обходной маневр, по его мнению, не достиг бы цели.

План фронтовой операции был очень интересным и многообещающим. Генерал армии С.М. Штеменко оценивал его следующим образом: «Такой замысел представлял значительный интерес и служил примером оригинального решения наступательной задачи на очень широком фронте. Перед командующим фронтом вставали весьма сложные вопросы руководства действиями войск на разобщенных направлениях. В Генштабе даже думали, не разделить ли в связи с этим 1-й Белорусский фронт на два? Однако К.К. Рокоссовский сумел доказать, что действия по единому плану и с единым фронтовым командованием в данном районе более целесообразны. Он не сомневался, что в данном случае Полесье окажется фактором, не разъединяющим действия войск, а объединяющим их. К сожалению, Ставка не имела возможности в сложившейся тогда обстановке выделить и сосредоточить в район Ковеля необходимые силы и средства, особенно танковые армии. Поэтому чрезвычайно интересный замысел К.К. Рокоссовского осуществлен не был. Однако сама идея о направлении ударов и последовательности действий войск, обусловленная в значительной степени разделявшим 1-й Белорусский фронт огромным массивом лесов и болот, была использована Оперативным управлением Генерального штаба при последующем планировании операций»[22].

 Начальник Генерального штаба Красной Армии Маршал Советского Союза А.М. Василевский

В своих мемуарах Маршал Советского Союза А.М. Василевский пишет, что в марте и апреле 1944 г. замысел летне-осенней кампании неоднократно обсуждался и уточнялся у Верховного Главнокомандующего. Он поручил разработать проект плана кампании своему заместителю Маршалу Советского Союза Г.К. Жукову и первому заместителю начальника Генерального штаба генералу армии А.И. Антонову. При этом И.В. Сталин полагал целесообразным начать летние операции силами 1-го Украинского фронта, чтобы еще глубже охватить белорусскую группировку и оттянуть туда резервы противника с центрального направления. Антонов, в свою очередь, считал, что наступление надо начать с севера, а затем провести операцию против группы армий «Центр». Такого же мнения придерживался и Жуков. В ходе боевых действий на Правобережной Украине и в Крыму Верховный Главнокомандующий напоминал Василевскому о необходимости во что бы то ни стало закончить их в апреле, чтобы в мае полностью переключиться на подготовку Белорусской операции.

Заместитель Верховного Главнокомандующего РККА и ВМФ Маршал Советского Союза Г.К. Жуков

12 апреля на совместном заседании Политбюро ЦК ВКП(б), Государственного Комитета Обороны и Ставки ВГК, где обсуждались варианты дальнейших действий, Сталин дал указание Маршалу Советского Союза Василевскому приступить к разработке общего замысла наступления в Белоруссии и начать сосредоточение войск и материальных средств на центральном участке советско-германского фронта.

После анализа и обобщения соображений о перспективах развития наступления, поступивших от командующих войсками фронтов, в Генеральном штабе Красной Армии к середине апреля был разработан замысел предстоявшей кампании. Он предусматривал проведение в полосе от Заполярья до Черного моря серии последовательных, взаимно увязанных стратегических наступательных операций фронтов и групп фронтов. Генерал армии С.М. Штеменко в своей книге «Генеральный штаб в годы войны» пишет, что летняя кампания вырисовывалась в такой последовательности. Ее открывал в начале июня Ленинградский фронт наступлением на Выборг. Затем подключался Карельский фронт с целью разгрома свирско-петрозаводской группировки противника. В итоге этих операций должен был выпасть из борьбы финский партнер нацистской Германии. За выступлением Карельского фронта без промедления следовали действия в Белоруссии, рассчитанные на внезапность. Затем, когда немецкое командование уже поймет, что именно здесь происходят решающие события, и двинет сюда свои резервы с юга, должно было развернуться сокрушительное наступление 1-го Украинского фронта на Львовском направлении. Разгром белорусской и львовской группировок противника составлял содержание главного удара советских вооруженных сил в летнюю кампанию. В это же время предполагалось проводить активные действия силами 2-го Прибалтийского фронта, чтобы сковать войска группы армий «Север», которая, несомненно, сделает попытки обеспечить устойчивость соседа справа – группы армий «Центр». И наконец, когда в результате всех этих могучих ударов враг понесет поражение, можно считать обеспеченным наступление на новом направлении – в Румынию, Болгарию, Югославию, а также в Венгрию, Австрию и Чехословакию.

О проведении такого мощного наступления окончательное решение было принято в конце апреля 1944 г. на совместном заседании Политбюро ЦК ВКП(б) и Ставки ВГК. Военно-политические цели Советского Союза в войне на ближайший период были изложены в первомайском приказе Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина. В приказе говорилось: «В результате успешного наступления Красная Армия вышла на наши государственные границы на протяжении более 400 километров, освободив от немецко-фашистского ига более ¾ оккупированной советской земли. Дело состоит теперь в том, чтобы очистить от фашистских захватчиков ВСЮ нашу землю и восстановить государственные границы Советского Союза ПО ВСЕЙ ЛИНИИ, от Черного моря до Баренцева моря. Но наши задачи не могут ограничиваться изгнанием вражеских войск из пределов нашей Родины. Немецкие войска напоминают теперь раненого зверя, который вынужден уползать к границам своей берлоги – Германии для того, чтобы залечить раны. Но раненый зверь, ушедший в свою берлогу, не перестает быть опасным зверем. Чтобы избавить нашу страну и союзные с нами страны от опасности порабощения, нужно преследовать раненого немецкого зверя по пятам и добить его в его собственной берлоге. Преследуя же врага, мы должны вызволить из немецкой неволи наших братьев поляков, чехословаков и другие союзные с нами народы Западной Европы, находящиеся под пятой гитлеровской Германии»[23].

Вперед, на Запад!

Главный удар планировалось нанести на центральном участке советско-германского фронта с целью разгромить группы армий «Центр» и «Северная Украина». Это должно было привести к нарушению стратегической устойчивости всего германского Восточного фронта, разъединению и изоляции группировок вермахта, действовавших на северо-западном и юго-западном направлениях, и выходу войск Красной Армии кратчайшим путем к границам Германии и оккупированных ею государств.

С целью обезопасить жителей районов, где намечались боевые действия, от возможных потерь, а также тыл от агентов немецкой разведки, Ставка ВГК 4 мая направила командующим войсками 1-го Прибалтийского, 3-го, 2-го и 1-го Белорусских фронтов директивы об установлении прифронтовой полосы на глубину 25 км, на которой воспрещалось проживание и доступ в нее гражданского населения. К 20 мая предписывалось выселить в тыл за пределы 25-километровой полосы от ныне занимаемой линии фронта все гражданское население из всех населенных пунктов. В директивах подчеркивалось, что «агенты противника пытаются проникнуть на территорию войскового тыла, одеваясь в нашу военную форму». Поэтому войскам НКВД и охраны тыла действующей Красной Армии приказывалось не допускать в 25-километровую прифронтовую полосу военнослужащих без командировочных предписаний, выдаваемых штабами соединений (от штаба бригады и выше), с предъявлением удостоверения личности. Гражданскому населению доступ в 25-километровую прифронтовую полосу предписывалось воспретить, а также установить строгий контроль на всех дорогах, ведущих к фронту, и периодически производить поверку всех населенных пунктов в войсковом тылу с целью выявления и задержания подозрительных лиц. Крупные населенные пункты в прифронтовой полосе следовало приспосабливать к обороне независимо от их удаления от линии фронта[24].

О том, как выполнялось это указание, можно судить по 3-му Белорусскому фронту. Всего было отселено около 50 тыс. человек. При этом по признакам поддельных документов и на других основаниях чекисты задержали более сотни подозрительных граждан и организовали их тщательную проверку. Вместе с тем, недостаточно продуманная организация этого мероприятия вызвала отрицательные проявления среди части местного населения. Они обусловливались недостатком выделенного транспорта, что заставляло людей бросать домашний скот и личные вещи, с трудом сохраненные в условиях оккупации[25].

В это время в Генеральном штабе Красной Армии при деятельном участии командующих фронтами шла разработка плана Белорусской стратегической наступательной операции. В начале мая командующий 1-м Прибалтийским фронтом генерал армии И.Х. Баграмян был вызван в Москву, где его принял генерал армии А.И. Антонов. «Генерал Антонов, несмотря на огромную занятость, как всегда, встретил меня приветливо и ознакомил с проектом плана Белорусской операции, – вспоминал Иван Христофорович. – После краткого обмена мнениями по поводу этой операции Алексей Иннокентьевич предложил мне, вернувшись на фронт, внимательно подумать, какое наиболее эффективное участие и с какими конкретными задачами могли бы войска 1-го Прибалтийского фронта принять в организации и проведении этой грандиозной операции, указав при этом, что примерно в середине мая Ставка намерена совместно с командующими войсками фронтов рассмотреть и утвердить окончательный ее замысел и план подготовки»[26].

Первый заместитель начальника Генерального штаба Красной Армии  генерал армии А.И. Антонов. СССР

Одновременно первый заместитель начальника Генерального штаба генерал армии Антонов еще раз запросил соображения командующего 1-м Белорусским фронтом. К 11 мая генерал армии Рокоссовский представил дополнения к первому варианту плана. Целью операции фронта он считал теперь разгром жлобинской группировки противника, а в дальнейшем – продвижение на Бобруйск, Осиповичи, Минск. При этом предлагалось нанести не один, а два одновременных удара, примерно равных по силе: один – по восточному берегу р. Березина с выходом на Бобруйск, другой – по западному берегу этой реки в обход Бобруйска с юга. Нанесение двух ударов давало войскам фронта, по мнению Рокоссовского, неоспоримые преимущества: во-первых, это дезориентировало противника, а во-вторых, исключало возможность маневра вражеских войск. Такое решение шло вразрез с установившейся практикой, когда, как правило, наносился один мощный удар, для которого сосредоточивались основные силы и средства. Командующий 1-м Белорусским фронтом сознавал, что, принимая решение о создании двух ударных группировок, он рискует допустить распыление имевшихся сил, но расположение войск противника и условия лесисто-болотистой местности убеждали его, что это будет наиболее успешным решением задачи.

План генерала армии Рокоссовского предусматривал непрерывность наступления. Чтобы избегнуть тактических, а впоследствии и оперативных пауз, он предполагал на третий день операции, сразу же после прорыва тактической обороны противника, ввести в полосе 3-й армии для развития успеха на Бобруйском направлении 9-й танковый корпус. После того как 3-я и 48-я армии подойдут к Березине, планировалось ввести на стыке между ними свежую 28-ю армию с задачей быстро овладеть Бобруйском и продолжать наступление на Осиповичи, Минск. «Действуя таким несколько необычным для того времени способом, – пишет Штеменко, – командующий войсками 1-го Белорусского фронта намеревался рассечь противостоящие силы неприятеля и разгромить их поочередно, не стремясь, однако, к немедленному окружению. Оперативное управление Генерального штаба учло эти соображения»[27].

К 14 мая разработка плана Белорусской стратегической наступательной операции была завершена. Все было сведено в единый план и оформлено в виде короткого текста и карты. Текст был написан от руки первым заместителем начальника Оперативного управления Генерального штаба генерал-лейтенантом А.А. Грызловым. 20 мая его скрепил своей подписью генерал армии А.И. Антонов и представил И.В. Сталину (приложение № 17)[28].

По данным Генерального штаба, противник на рубеже от Полоцка до р. Припять имел 42 дивизии, в том числе 33 в первом эшелоне и 9 в резерве. Цель операции состояла в том, чтобы ликвидировать выступ противника в районе Витебск, Бобруйск, Минск и выйти на рубеж Дисна, Молодечно, Столбцы, Старобино. Замысел заключался в том, чтобы нанести удары по флангам выступа: с севера – с участка Сиротино, Лиозно в общем направлении на Сенно, Борисов, Минск; с юга – с участка Новый Быхов, Озаричи в общем направлении на Бобруйск, Минск.

Для разгрома противника намечалось создать две группы войск – «А» и «Б». С этой целью предлагалось предварительно сменить 6-ю гвардейскую армию, передав занимаемую ею полосу 2-му Прибалтийскому фронту, из состава которого передать 5-й танковый и 3-й гвардейский кавалерийский корпуса 1-му Прибалтийскому фронту.

В состав группы «А», наносящей удар с участка Сиротино, Лиозно, предусматривалось включить войска 1-го Прибалтийского (6-я гвардейская, 11-я гвардейская и 43-я армии) и 3-го Белорусского (39-я и 5-я армии) фронтов. Всего 39 стрелковых дивизий, два танковых и один кавалерийский корпус, 4 артиллерийские и две гвардейские минометные дивизии. В группу «Б», действующую с участка Новый Быхов, Озаричи, планировалось включить войска 2-го (50-я армия) и 1-го (3-я, 48-я и 65-я армии) Белорусских фронтов общей численностью 38 стрелковых дивизий, один танковый и один механизированный корпуса, две артиллерийские и одна гвардейская минометная дивизии. Всего к операции предусматривалось привлечь 77 стрелковых дивизий, 3 танковых, один механизированный и один кавалерийский корпуса.

В проекте плана были определены следующие задачи фронтов:

На войска 1-го Прибалтийского фронта возлагались прорыв обороны противника северо-западнее Витебска, форсирование реки Западная Двина и, прикрываясь со стороны Полоцка, нанесение главного удара в общем направлении Лепель, Докшицы, Молодечно. Частью сил фронт должен был нанести удар на Сенно во взаимодействии с 3-м Белорусским фронтом с целью уничтожения витебской группировки противника. На первом этапе операции войскам 1-го Прибалтийского фронта предстояло форсировать Западную Двину и выйти на рубеж р. Улла (левый приток Западной Двины), Сенно, на втором – овладеть районом Глубокое, Докшицы, Бегомль, а на третьем – районом Вилейка, Молодечно.

Войска 3-го Белорусского фронта должны были прорвать вражескую оборону юго-восточнее Витебска и нанести главный удар в общем направлении Сенно, Борисов, Минск. Во взаимодействии с правым крылом 1-го Прибалтийского фронта им предстояло уничтожить витебскую группировку и овладеть рубежом Сенно, Орша, затем выйти на р. Березина и овладеть Борисовом, а в последующем во взаимодействии с 2-м Белорусским фронтом овладеть районом Минска, нанося удар с севера.

На 2-м Белорусском фронте намечалось прорвать оборону противника северо-западнее Нового Быхова и нанести главный удар вдоль западного берега Днепра на Могилев. В дальнейшем развивать наступление в направлении Березино, Минск. Вспомогательный удар планировалось нанести из района севернее Чаусы на Могилев. На первом этапе войска фронта должны были ликвидировать плацдарм противника на восточном берегу Днепра и овладеть Могилевом, на втором этапе – выйти на Березину на участке Березино, Свислочь, а на третьем этапе – во взаимодействии с 3-м и 1-м Белорусскими фронтами овладеть районом Минска, нанося удар с востока.

1-му Белорусскому фронту предстояло прорвать оборону врага на двух участках – севернее Рогачева и Мормаль, Озаричи, нанося удар в общем направлении на Бобруйск. В дальнейшем развивать наступление в обход Минска с юга и частью сил на Слуцк. На первом этапе войска фронта должны были овладеть районом Бобруйска, а на втором – выйти на рубеж Минск, Столбцы, Старобино.

Общая глубина операции каждого фронта – 250 км, продолжительность – 45—50 дней. Начало операции – 15—20 июня. В резервы фронтов предусматривалось выделить 51-ю армию, сосредоточив ее в районе Смоленска, два стрелковых корпуса – в районе Рославля, а также 28-ю и 2-ю гвардейскую армии – в районе Гомеля.

Сталин одобрил представленный план, поручив Антонову подготовить его обсуждение в Ставке и наметить мероприятия по перегруппировке войск. Генерал армии Антонов, возвратившись в Генеральный штаб, дал указание своим помощникам подготовить проекты директив и приказов по перегруппировке войск.

25 мая план летне-осенней кампании снова был вынесен для обсуждения на заседание Ставки ВГК. В нем приняли участие И.В. Сталин, Маршалы Советского Союза Г.К. Жуков и А.М. Василевский, главный маршал артиллерии Н.Н. Воронов, главный маршал авиации А.А. Новиков, генерал армии А.И. Антонов и начальник Оперативного управления Генштаба генерал-полковник С.М. Штеменко[29]. На следующий день состоялось расширенное заседание с приглашением командующих войсками и членов военных советов 1-го Прибалтийского, 3-го, 2-го и 1-го Белорусских фронтов, начальника Главного артиллерийского управления маршала артиллерии Н.Д. Яковлева, начальника тыла Красной Армии генерал-полковника А.В. Хрулева, командующего бронетанковыми и механизированными войсками маршала бронетанковых войск Я.Н. Федоренко. На этом заседании была окончательно сформулирована цель Белорусской операции – окружить и уничтожить в районе Минска главные силы группы армий «Центр». Генеральный штаб, отмечал Штеменко, не хотел употреблять слово «окружение», но Сталин его поправил. Окружению должен был предшествовать одновременный разгром фланговых группировок противника – витебской и бобруйской, а также его сил, сосредоточенных под Могилевом. Тем самым сразу открывался путь на столицу Белоруссии по сходящимся направлениям.

Командующий 3-м Белорусским фронтом генерал армии (с 29.06.1944 г.) И.Д. Черняховский. СССР

Одновременно прошло заслушивание командующих войсками фронтов. Так, командующий 3-м Белорусским фронтом генерал-полковник Черняховский считал необходимым нанести удар войсками фронта одновременно в двух направлениях, но для этого фронт нуждался в усилении танковой армией. Направление главного удара Орша, Минск, рекомендованное Ставкой ВГК, не устраивало Черняховского, так как противник построил здесь самые мощные оборонительные рубежи. Войскам фронта предстояло лобовой атакой сбивать врага с одного рубежа на другой. Поэтому Черняховский обратил внимание на направление Лиозно, Богушевск, которое проходило на стыке флангов 3-й танковой и 4-й армий противника. Оборона здесь была слабее, но болотистая местность затрудняла использование главной ударной силы фронта – танков. Сталин не сразу поддержал командующего 3-м Белорусским фронтом, полагая, что нанесение удара одновременно в двух направлениях приведет к излишнему распылению сил. Но Черняховский сумел убедить Верховного Главнокомандующего в правильности своего решения. Он считал необходимым создать две мощные группировки для чего усилить фронт одной танковой армией и артиллерийской дивизией прорыва Резерва Главнокомандования (РГК).

Во время обсуждения предложение командующего 1-м Белорусским фронтом генерала армии Рокоссовского начать наступление вначале войсками правого крыла, а лишь затем силами левого крыла под Ковелем было одобрено. Сталин только рекомендовал Рокоссовскому обратить внимание на необходимость тесного взаимодействия с армиями 1-го Украинского фронта. Однако при обсуждении операции на Бобруйском направлении у Сталина вызвало возражение намерение Рокоссовского осуществить здесь прорыв обороны противника двумя ударными группировками, действующими по сходящимся направлениям: с северо-востока – на Бобруйск, Осиповичи, и с юга – на Осиповичи. Верховный Главнокомандующий считал целесообразным объединить силы фронта в один мощный кулак и протаранить этим кулаком оборону противника. Рокоссовский, наоборот, считал, что прорыв вражеской обороны на двух участках позволит достигнуть существенных преимуществ. Во-первых, при нанесении ударов на двух участках в сражение сразу вводятся большие силы, противник лишается возможности маневрировать резервами, которых у него и так немного. Во-вторых, в случае достижения успеха хотя бы на одном участке, враг попадет в тяжелое положение, а войскам фронта будет обеспечен успех. Сталин не сразу одобрил решение Рокоссовского, но все-таки вынужден был с ним согласиться.

Командующий 1-м Прибалтийским фронтом генерал армии И.Х. Баграмян. СССР

Вот что пишут об этом участники того памятного совещания. «Последним выступил К.К. Рокоссовский, – отмечал И.Х. Баграмян. – Хорошо помню, что вопреки предложению Генерального штаба – нанести войсками фронта мощный удар только на одном участке прорыва – Константин Константинович весьма обоснованно решил создать две ударные группировки, которым надлежало прорвать оборону противника на двух участках, чтобы последующим наступлением в глубь обороны окружить и разгромить главную группировку противника. Это предложение командующего решительно поддержали Г.К. Жуков и А.М. Василевский, и оно было одобрено Верховным Главнокомандующим И.В. Сталиным»[30].

Главный маршал авиации А.Е. Голованов по этому поводу высказал свою точку зрения: «Если бы это предлагал не Рокоссовский, предложение при наличии таких оппонентов, образно говоря, было бы пропущено мимо ушей, в лучшем случае – как необдуманное, в худшем – как безграмотное. Однако Константин Константинович не относился к легкомысленным людям, а его, может быть, и не совсем, на первый взгляд, обоснованные, а вернее, не совсем, казалось бы, понятные предложения на практике оказывались правильными, когда они принимались, как это было в Сталинградской битве, где, по его предложению, ликвидация окруженного противника была сосредоточена в одних руках и успешно завершилась. И, наоборот, на Курской дуге его предложение объединить оборону в одних руках, как я уже писал, было отвергнуто, и какие сложности возникли в связи с этим… Было ясно, что кто-кто, а Рокоссовский необдуманных предложений не будет ни вносить, ни отстаивать»[31].

Иного мнения был Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, который писал: «Существующая в некоторых военных кругах версия о “двух главных ударах” на белорусском направлении силами 1-го Белорусского фронта, на которых якобы настаивал К.К. Рокоссовский перед Верховным, лишена основания. Оба эти удара, проектируемые фронтом, были предварительно утверждены И.В. Сталиным еще 20 мая по проекту Генштаба, то есть до приезда командующего 1-м Белорусским фронтом в Ставку»[32].

Этот же «недочет» в мемуарах Рокоссовского отметил и Маршал Советского Союза Василевский. В беседе с писателем К.М. Симоновым он подчеркивал, что, во-первых, не помнит описанного Рокоссовским спора со Сталиным, хотя и присутствовал на обсуждении плана Белорусской операции, а во-вторых, возражает против того, чтобы предложение о двойных ударах, наносимых на одном фронте (даже если оно в данном случае и было), трактовалось как «некое оперативное новшество». К 1944 г. такие удары не были новинкой, поскольку до этого наносились неоднократно, например, в ходе Московской битвы[33].

Что можно сказать по этому поводу? Рокоссовский не предлагал наносить «двойные удары», а намечал действовать двумя ударными группировками по сходящимся направлениям. Такие удары действительно применялись ранее, но только не в масштабе фронта и не при такой ширине полосы, какую занимал 1-й Белорусский фронт. Белоруссия всегда была местом, о которое спотыкались ранее войска. Лесисто-болотистая местность вынуждала наносить удары по отдельным направлениям. С этой задачей не всем удавалось справиться. Вспомним наступление войск Западного фронта в 1920 г. против польской армии.

При выработке замыслов и планировании фронтовых и армейских операций широко использовались данные партизанской разведки. С целью согласования усилий партизан с объединениями Красной Армии при военных советах фронтов и армий были созданы оперативные группы штабов партизанского движения (ШПД). В их подчинении находились партизанские формирования определенных районов или зон. Так, опергруппы Белорусского ШПД на 1-м Прибалтийском (возглавлял И.И. Рыжиков) и 3-м Белорусском (А.А. Архангельский) фронтах осуществляли руководство отрядами и бригадами Вилейской, Витебской, северной части Минской и центральной зоны Барановической областей. Оперативной группе 2-го Белорусского фронта (полковник А.А. Прохоров) были подчинены соединения Могилевской и восемь бригад юго-восточных районов Минской областей, а оперативной группе 1-го Белорусского фронта (генерал-майор И.М. Дикан) – соединения Полесской, Пинской, Брестской, Белостокской, южных районов Минской и Барановической областей[34].