Владимир Алексеевич Колганов
Миротворец
Глава 3. Альтернатива для Америки
Вилла, которую выделили Бену, была довольно скромных размеров – не чета тем, что видел в Подмосковье. Всего пять комнат, не считая кухни и кладовой. Нет ни веранды, ни второго этажа со смотровой площадкой, ни гаража. «Даже на этом сэкономили, жадюги!» Но главное, что есть канал связи с Центром, да и банковский счёт может пополниться изрядно за то время, пока он охмуряет здешних «лохов». Впрочем, существует проблема, которую он до сих пор так и не решил – нельзя же всю жизнь провести по-холостяцки. Вот и отец постоянно твердил, мол, пора остепениться. Однако при такой работе семья – это обуза, из-за этого многие агенты провалились. С другой стороны, одинокий человек может вызвать подозрения – тут дело не в сексуальных предпочтениях, с этим у Бени всё в порядке, однако неизбежно возникает вопрос, чем он занимается в свободное от работы время. А что, если строчит донесения своим хозяевам в Москву?
Можно было бы заняться спортом, но при такой комплекции Беня вряд ли мог ощущать себя комфортно что в плавательном бассейне, что на теннисном корте. Толстый увалень – удобная мишень для язвительных насмешек. По этой причине и общение с девицами вызывало затруднения – Беня не хотел знакомиться со всеми без разбора, но ведь Анджелина Джоли даже внимания на него не обратит! Девицы по вызову – тоже не вариант. Хорошо с этим обстоит в Москве – там большой выбор, особенно украинки хороши. А тут неизвестно, кого подсунут – то ли она, то ли оно?
Течение Бениных мыслей было прервано звонком в дверь. На пороге стояли два дюжих мужика со зверскими лицами, а за их спиной, на площадке перед домом – чёрный «линкольн» и джип такого же цвета. Не спрашивая разрешения у Бени, мужики обошли все комнаты, проверив их на наличие видеокамер и «жучков», и только после этого открылась дверь «линкольна», а из неё на свет божий появилась Памела Торрес и, помахав Бену рукой, направилась к дому.
Уже после того, как расположились в гостиной, Пэм объяснила причину своего визита:
– Бен, я пришла к выводу, что для специалиста вашего уровня унизительно пробираться в Овальный кабинет через кухню. Да ещё эта пицца…
– Я не в претензии, Пэм.
– Тем не менее, я приняла решение. Отныне мы будем встречаться здесь или в другом каком-то месте по вашему усмотрению
Беня выразил сомнение:
– На мой взгляд, такие встречи могут привлечь внимание прессы, информация дойдёт и до Москвы, а в этом случае я рискую утратить доверие своих информаторов. Одно дело за рюмкой водки беседовать с британским журналистом, и совсем другое, если выяснится, что я напрямую общаюсь с вице-президентом, по сути исполняя роль её советника или что-то в этом роде.
– Так что же делать?
Пэм была в растерянности, даже оглянулась на дверь, намереваясь встать и уйти, но тут у Бени возникла шальная мысль:
– А что, если представить всё так, будто мы тайные любовники?
Вице-президента аж подскочила на месте, в ужасе всплеснув руками:
– Вы с ума сошли! У меня семья, дети, хотя и не совсем мои. Что они подумают?
– Насколько я знаю, дети уже взрослые, должны понимать, что такое интересы национальной безопасности. Ну а муж, профессиональный юрист, тем более обязан, если он истинный американец.
Немного успокоившись, Пэм спросила:
– Неужели нет другого варианта?
Беня только пожал плечами, демонстрируя тем самым свою убеждённость в том, что адюльтера никак не избежать. Конечно, он не был уверен, что удастся заманить её в постель, но почему бы не попробовать, совместив приятное с полезным?
– Бен, но вы же совсем не в моём вкусе. Мне больше по душе худощавые, выше меня ростом…
На это возражение у Бени был готов ответ:
– Вкусы любого человека со временем меняются. Вот я на завтрак когда-то предпочитал овсянку, а теперь – только пара бутербродов с колбасой.
– Но может пострадать моя репутация в глазах избирателей.
– Не беспокойтесь, Пэм. Накануне следующих выборов я выступлю с заявлением, будто у нас были исключительно платонические отношения. Или что-нибудь ещё придумаю. Например, будто давал вам уроки русского языка – это может пригодиться, когда русские наконец-то поднимут кверху лапки и вы отправитесь в Россию, чтобы продвигать американскую демократию на восток.
Пэм сдалась только после того, как Бен пообещал фиксировать с помощью видеокамеры все их встречи – естественно, без звука и так, чтобы нельзя было узнать по губам, о чём они беседуют.
Наконец, закончили обсуждение «операции прикрытия», и Пэм объяснила причину своего визита:
– Сегодня на заседании Совета национальной безопасности разгорелась жаркая дискуссия о том, какая страна угрожает нашей гегемонии – Китай или Россия. С одной стороны – Тони Блюмкин, госсекретарь, и директор ЦРУ Билли Бондс. Они полагают, что наибольшую опасность для Соединённых Штатов представляет Китай. А вот Ллойд Хостинг, министр обороны, и Джейк Соломон, советник по нацбезопасности, настаивают на том, что Россия способна на уши поставить всю Европу и лишить нас основного союзника в лице Евросоюза. Ума не приложу, кто из них прав?
Беня задумался, а потом сказал:
– С Хостингом всё предельно ясно, он рассуждает как типичный вояка, только что вылезший из окопа, а вот на чём основаны выводы Соломона?
– По его мнению, Москва готовит вторжение на Украину, поскольку Платов опасается, что НАТО может нанести удар по Москве с этой территории. Вроде бы время полёта ракеты составит несколько минут.
В знак несогласия Беня покачал головой:
– Пэм, но это несерьёзно! Русские имеют достаточно средств для нанесения ответного удара. Вряд ли вы пойдёте на такую авантюру.
– Есть и другой аргумент для вторжения. Русские хотят защитить Донбасс и обеспечить подачу воды по Днепровскому каналу на Крымский полуостров. Иначе сельское хозяйство зачахнет без воды.
У Бени и тут нашёлся контраргумент:
– Насколько мне известно, в правительстве разрабатывают план по отселению жителей непризнанных республик на Дальний Восток. Это куда разумнее, чем ждать, когда туда придут китайцы. Уже рассматривается вариант строительства новых городов не только там, но и в Восточной Сибири, где много неосвоенных месторождений полезных ископаемых. Шахтёры с Донбасса наверняка согласятся в этом поучаствовать.
– Вон оно как! Бен, вы кладезь полезной информации.
– Всегда к вашим услугам.
Судя по глазам Пэм, она восприняла эти слова как комплимент, но тут же словно бы что-то вспомнила:
– Постойте, а что же будет с Крымом? Платов готов вернуть его назад?
– Ни в коем случае! Не для того же вбухали столько денег в строительство Крымского моста. Но Платов мог бы согласиться на взаимовыгодный обмен. Ему – Крым и днепровская вода, а вам – остальная Украина.
– Ах, даже так? Не знаю, как мне вас благодарить, но можете всегда рассчитывать на мою признательность.
До поцелуев дело так и не дошло, но Беня был вполне доволен итогом этого свидания, к тому же у него появился повод снова посетить «Мариванну». Ну а там в разговоре с официантом следует сказать:
– Что-то мне русская кухня немного надоела. Нет ли поблизости китайского ресторана?
И получить такой ответ:
– Рекомендую «Сычуаньский павильон». Он расположен на соседней стрит, недалеко от Белого дома.
Той же ночью в Москву ушла депеша, где сообщалось, что на заседании Совета национальной безопасности США возобладало следующее мнение: наибольшая угроза глобальным интересам США исходит от Китая, а в агрессивные намерения России почти никто не верит.
Глава 4. Будь осторожней, Бен!
На досуге Беня развлекался тем, что пытался найти в свите Даймена-Воланда таких людей, которые по своему менталитету в наибольшей степени соответствовали персонажам «закатного романа». С Бегемотом и Геллой всё понятно – это Ллойд Хостинг и Нэнси Педроцци, спикер палаты представителей, а вот с Коровьевым и Азазелло не так просто. Казалось бы, на роль Азазелло может претендовать директор ЦРУ, самый главный среди рыцарей плаща и кинжала, стоящих на страже интересов государства. Однако Билли Бондс – профессиональный дипломат, возглавлявший госдепартамент, потом служивший послом США в России, и даже будь он в то время агентом под прикрытием, методы Азазелло никак не вяжутся с представлением Бени об этой личности. Гораздо проще подобрать персону на роль Коровьева – тут к бабке не ходи, поскольку всё указывает на Тони Блюмкина, госсекретаря: «гражданин ростом в сажень, но в плечах узок, худ неимоверно, и физиономия, прошу заметить, глумливая». Однако ещё рано делать окончательный вывод, поскольку Беня до сих пор не имел возможности пообщаться с Блюмкиным. А вот покопаться в его родословной Беня мог, не выходя из дома. И вот что он нашёл.
Был такой Яков Блюмкин – разведчик и террорист, ради спасения своей шкуры сдавший ВЧК немало соратников-эсэров. Личность сколь изобретательная, столь и мерзкая по своей натуре. Особенно удручало то, что Яков Блюмкин воспитывался в еврейской семье – Беня, также имевший еврейские корни благодаря прабабке из Одессы, всегда считал, что такое воспитание является гарантией от неблаговидных поступков. Вот и отец всегда ему внушал, что можно обманывать и лицемерить, менять свои убеждения в зависимости от обстоятельств, однако убийство человека – это грех, которому нет оправдания. Впрочем, иногда он уточнял свою позицию, мол, ситуация может сложиться так, что инстинкт самосохранения сработает помимо воли, и тогда придётся переступить через принципы и взять в руки пистолет. Но это скорее исключение из правила.
Так вот, Тони Блюмкин по мнению Бени уже давно переступил черту, однако в отличие о своего дальнего родственника, предпочитал, чтобы грязную работу выполняли другие люди, а сам ограничивался лишь оправданием подобных действий. Смущало то, что оправдание убийства и подстрекательство к нему – это разные понятия. И тут неизбежно возникал вопрос: кто больший подстрекатель – госсекретарь Блюмкин или советник по национальной безопасности Джейк Соломон? Чтобы найти ответ, пришлось Бене ознакомиться с последними заявлениями обоих кандидатов на роль в его спектакле, и вот что он нашёл. Год назад Соломон угрожал закрытием газопровода «Северный поток-2», затем обвинил Россию в отправке многочисленных групп диверсантов на Украину и на этом основании призвал американцев срочно покинуть её территорию. Иными словами, Соломон делал всё, чтобы превратить политический конфликт в кровавую войну, реальных предпосылок к которой ещё не было. Это ли не террорист? Да Яков Блюмкин вместе с Тони в подмётки ему не годятся!
Видимо, поэтому Беня пришёл к выводу, что образ Коровьева больше подходит Тони Блюмкину, а Джейку Соломону оставил роль Азазелло. Конечно, всё это условно, однако такое распределение ролей упрощало задачу Бени как режиссёра предстоящего спектакля – теперь будет легче передвигать фигуры по сцене для того, чтобы добиться наибольшего эффекта и благодарности от зрителей. Впрочем, название спектаклю он ещё не придумал, да и пьеса пока что не написана, поскольку её сюжет зависит от того, как будут развиваться события. Но сверхзадачу ему предельно ясно объяснил глава СВР на встрече в Ясенево:
– От вас ничего особенного не потребуется. В беседах с высшими должностными лицами из окружения президента США не бойтесь выглядеть русофобом и в то же время постарайтесь опровергнуть те суждения, которые выставляют Россию в неблагоприятном свете, как потенциального агрессора. Нужно найти логические неувязки в высказываниях наших врагов, тем самым посеяв сомнения в их компетентности, где-то приврать, сославшись на своих информаторов в Москве, где-то высмеять, не допуская явных оскорблений. А ещё лучше поддержать чужую идею, развить её, а в итоге довести до полного абсурда. Конечно, есть риск приобрести множество врагов, поэтому рекомендую подыскать себе влиятельного покровителя и стать для него незаменимым помощником и другом.
Понятно, что ни престарелый Воланд, ни Коровьев с Азазелло в друзья явно не годятся. У Бегемота не те повадки, чтобы с ним дружить, ну а старуха с клюкой, изображающая Геллу, способна вызвать только отвращение. Однако судьба повернулась к Бене лицом, и это лицо довольно привлекательно несмотря на возраст, да и фигура хороша. Но самое главное, что среди персонажей «закатного романа» Беня так и не смог обнаружить никого, кто хотя бы отдалённо был похож на Памелу Торрес. Впрочем, иногда возникала мысль, которую он пытался гнать от себя, но она снова и снова будоражила сознание. А мысль удивительно проста: если Беня – это Мастер в окружении врагов, то Пэм вполне подходит на роль его незабвенной подруги Маргариты.
Встречи с Пэм происходили регулярно на вилле, предоставленной в распоряжение Бени – другие варианты отвергли, поскольку там могли подслушать. А здесь охрана регулярно проверяла все комнаты на наличие жучков. Вот и теперь пришлось ждать, когда всё обследуют, и только после этого Пэм посчитала возможным высказать мысли, которыми прежде ни с кем не делилась;
– Ах, Бен, я так несчастна! Своих детей нет, а воспитывать чужих – это же мука смертная! Увы, семейная жизнь не для меня, поэтому и увлеклась политикой. Однако кандидат на выборную должность должен соответствовать представлениям избирателей. Вот и приходится изображать заботливую мать и счастливую супругу.
Беня не готов был к подобным откровениям – что может подсказать несчастной женщине холостой мужик, если в голове у него только мысли о политике, да ещё о том, что бы заказать на ужин у «Мариванны»?
– Пэм, не переживай, всё обойдётся.
– Наверно, причина моих бед в том, что я являюсь потомков и рабов, и рабовладельцев.
– Это тут при чём?
– Так ведь непреодолимое противоречие возникает. Одна половина моих генов заставляет бороться за права униженных и оскорблённых, а другая этому противится.
Беня в генетике совсем не разбирался, что называется, ни уха и ни рыла, поэтому попытался подойти к этой проблеме как бы совсем с другого боку:
– Ты не одна такая, Пэм. Мулатов и мулаток в Штатах миллионы, но никому не приходит в голову копаться в своей родословной.
– Если бы работала посудомойкой или горничной, я бы об этом не задумывалась. Но когда занимаешься политикой на самом высшем уровне, надо быть уверенной в том, что поступаешь правильно. А то ведь может оказаться так, что сегодня я выступаю за разрешение абортов или смены пола, а завтра потребую это запретить. Каждое утро просыпаюсь и задаю себе вопрос: я раб или плантатор?
«Это уже чересчур! Попахивает клиникой. Самое время пожалеть о том, что подался в журналисты, а не в психиатры. Конечно, разведчик должен разбираться в людях, но не настолько, чтобы ставить диагноз и выписывать успокоительное». Беня пытался перевести разговор на другую тему, но Пэм его уже не слушала и продолжала свою исповедь – рассказала про то, как её лишили невинности в школьной раздевалке, про то, как сделала неудачный аборт, потом сошлась с негром, который был старше её на тридцать лет, всё потому, что не могла иметь детей. Ну а теперь личная жизнь сводится к тому, что вечером вместе с нынешним мужем смотрят какой-нибудь дурацкий сериал по телевизору или ездят в гости, перед сном или рано утром занимаются сексом, за завтраком обмениваются новостями, и всё это каждый день, почти без перерыва…
– Бен, я так больше не могу! Иногда возникает желание расстаться с жизнью. Господи, чем же я провинилась перед тобой? – и дальше опять всё в том же роде, и про загубленную жизнь, и про ненавистного супруга…
Беня на дух не выносил женских истерик, надо успокоить Пэм. Но как? Ведь тут слова нисколько не помогут. В этой ситуации он не нашёл ничего лучше, чем положить ладонь на колено Пэм, надеясь хотя бы столь неделикатным образом отвлечь её от скорбных мыслей… Но такой реакции он не ожидал: Пэм закинула руки за голову и с криком «Будь, что будет!» бросилась в объятия Бени…
Очнулся он уже в постели. Рядом лежала голая Пэм, а пол комнаты был усеян предметами из стандартного набора нижнего белья, не считая рубашки, брюк и платья. Как бы и что бы ни произошло на самом деле, но Беня не мог избавиться от ощущения, будто его изнасиловали, причём в самой изощрённой форме.
