Виталий Сергеевич Шост
Очищение

Глава 8

Олег, придя домой, так и не смог уснуть. Бессонница мучала его уже неделю и становилась невыносимой пыткой. В отчаянии он выпил бутылку водки, чуть ли не залпом, и отрубился. Сны, как обычно, были причудливыми и антропоморфными. В шесть утра его разбудил звонок. Олег, не открывая глаз, нащупал телефон, всегда лежащий рядом на кровати.

– Олег, у нас снова жмуры. Тут такое… – Следователь был не на шутку напуган.

– Где? – В горле пересохло, и Олег, сквозь слипшиеся губы, с трудом мог разговаривать.

– Толстого, два. За домами есть гаражи. Давай сюда быстрее. За нашим криминалистом я уже послал.

– Дай мне двадцать минут, и буду на месте…

– Поспеши.

Олег медленно поднялся с кровати. Боль колокольным звоном ударила в голову, и в глазах потемнело. Оперативник с силой сдавил голову, словно пытался собрать ее воедино. По прошествии пары секунд, в глазах прояснилось, и боль стала не такой адской. Не отпуская голову, он медленно встал с кровати, тут же почувствовал приступ нестерпимой тошноты, ком подвалил к горлу. Зажав рот рукой, Олег, спотыкаясь, бросился в туалет и чудом успел. Упав на колени, он склонился перед унитазом и его тут же вырвало.

– Опять паленая. – Прошипел он сквозь зубы. Ненавидя в этот момент и себя и эту жалкую однушку, и весь гребаный мир, окружавший его. Примерно минут через пять он все же смог пересилить тошноту и медленно поднялся на ноги. Оперативник поплелся назад к кровати и, борясь с диким желанием вновь свалиться на нее, начал ленно одеваться. Вся одежда пропахла табачным дымом и отвратным ароматом улиц, от чего приступы тошноты накатывали снова и снова. Он сдержался. Сделав пару шагов, почувствовал, как желудок свернулся в плотный комок и отдал острой болью в каждую клетку тела. Но и это он стерпел. Мысленно подбадривая себя, Олег, покинул свою конуру, оставив позади затхлый воздух, пропитанный спиртовой вонью. Опершись лбом в дверь, парень лишь с пятого раза попал в замочную скважину. Он был все еще дико пьян, и каждое движение давалось ему с титанической сложностью.

– Доброе утро, Олег. – Голос за спиной хоть был и тих, острием бритвы ударил по слуху, пульсирующая боль заполнила всю голову.

– Если оно доброе, – невнятно прошептал Олег, поворачиваясь в направлении голоса. Перед ним стояла пожилая женщина:

– Каждое утро должно быть добрым, сосед, иначе для чего нам жить? – Старушка широко и добро улыбнулась.

– Вы как всегда правы, Антонина Васильевна. – Олег фальшиво улыбнулся. Соседке давно уже диагностировали неизлечимую форму рака, о чем она с каким-то воодушевлением известила каждого соседа на лестничной площадке. Олег всегда удивлялся ее жизнерадостности и внутренней силе, даже в чем-то завидовал такому стержню, но сейчас, кроме раздражения и приступов невыносимой головной боли, нежданный собеседник ничего не вызывал. Он молча поклонился и поплелся к лифту, зная, что, еще пара слов произнесенных собеседником, возымеет эффект взорвавшейся атомной бомбы в его голове. Старушка бодро пошагала за ним и хранила молчание вплоть до того момента, как они оказались в лифте.

– Ух и перегар от тебя, Олег, бросал бы ты. Вот муж мой от водки помер, помнишь?

Олег лишь одобрительно помычал в ответ, размышляя о том, чем он заслужил такое мучение.

– А вы, молодые, не хотите учиться на ошибках старшего поколения… Эх ты, Олег, такой хороший мальчик! Жениться тебе надо! Жениться! – Все не унималась старушка.

Голова раскалывалась от каждого слова, и Олег уже всем сердцем ненавидел своего мучителя. Наконец послышался легкий свист, ознаменовавший долгожданное прибытие на первый этаж. Лифт легонько трухнуло, от чего Олег почувствовал каждый внутренний орган. Как только двери открылись, он тут же ломанулся к спасению. Холодный, влажный воздух ударил в лицо, моментально облегчив страдания. Рука рефлекторно потянулась к карману за сигаретами, но Олег одернул себя – такого удара его организм сейчас бы не вынес. Забравшись в машину, он мельком увидел свое лицо в салонном зеркале и с омерзением скривился: оттуда на него глядел пропитый, привокзальный бомж. Дорогу до места происшествия он практически не помнил – алкоголь, бодро циркулирующий по артериям пару раз, чуть было не усыпил его, а вездесущий туман сводил видимость к нулю. На удивление оперативника на месте не было никого: ни обычных зевак, ни свидетелей. Стояла глухая тишина, прерываемая лишь легким завыванием ветра и обрывистыми криками ворон. Вывалившись из машины, Олег приметил Виктора Михайловича, тот был ещё более бледен чем обычно, дрожь в руках можно было заметить уже с пары десятков шагов. Прибытие Олега осталось для него незамеченным. Следователь был погружен в размышления, нервно куря сигарету, порою от тремора, не попадая ею в рот.

– Что там у нас? – Оперативник вывел из ступора своего коллегу, от чего тот чуть было не проглотил сигарету.

Следователь мельком взглянул на Олега и снова отвел глаза, заполнив легкие едким дымом и наконец заговорил, извергая дым, словно средневековый дракон:

– Знаешь, Олег… Мы многое с тобой повидали… Помнишь того педофила? Который прямо в подъезде пацана пытался растлить? Как его соседи тогда изувечили?

– Помню, конечно… такое тяжело забыть… – Олег был в замешательстве, он никогда не видел, что бы стальные нервы следователя хоть однажды давали слабину.

– Я тогда тебе сказал, что такой жестокости никогда не видел. В той скотине, под слоем гематом и крови, человека можно было с трудом узнать… Знаешь, мне его жаль было тогда… Всем нутром понимаешь, что за мразь перед тобой, но инстинктивно жалеешь, зная, что нельзя так мучить кого-то живого…

– Вот сейчас ты меня пугаешь, к чему ты ведешь-то? – От такого состояния коллеги, Олег уже протрезвел.

– К тому, что все это детский лепет, по сравнению с тем, что сейчас там за гаражами. – Виктор в упор уставился на Олега и рукой указал за угол.

– У тебя сигарета истлела уже…

Следователь, не выбрасывая сигареты, поднес руку к лицу и с маниакальной концентрацией начал рассматривать догорающий окурок. На пальцах, от ожога, уже начали образовываться мелкие пузырьки. Он разжал пальцы и окурок медленно соскользнул, боли не было:

– Пойдем. – Виктор зазывающе махнул рукой и пошел к проходу в гаражи.

Фантазия Олега, разбушевавшись, рисовала жуткие картины, большей частью видимые им в зарубежных фильмах ужасов, но увиденное оказалось страшнее. Еще на подходе в нос ударил тошнотворный, сладковатый с металлическими нотками запах крови. Олег сразу признал его, когда-то в глубоком детстве, он жил не далеко от скотобойни, и эта вонь запомнилась ему на всю жизнь. Завернув за угол, Олег увидел, что небольшой пяточек, где летом местные, прячась от жары, собирались поиграть в домино и просто поболтать, был обагрен кровью. Земля, превратившаяся в кашу из почвы и крови, с чавкающим звуком налипала на обувь, казалось, что её монотонно и скрупулёзно пропитали красным, стараясь не пропустить ни единой травинки или камешка. Тел, как таковых, не было. Куски плоти лишь очертаниями напоминали человека: тела были превращены в подобие решета. Обе жертвы были уложены рядом друг с другом, словно женатая пара, спящая в постели, мужчина был обезглавлен, а у женщины была отсечена рука чуть пониже локтя. На побеленной и уже порядком осыпавшейся стене одного из гаражей, красовалось выведенное кровью: «НЕ ТОТ, ЗНАЧИТ БУДЕТ БОЛЬШЕ» Рядом лежала женская рука, служившая извергу импровизированной кистью. Олег аккуратно шагал, стараясь не наступить на разбросанные всюду останки: то и дело можно было заметить отрезанные пальцы, кусочки мяса, не поддающиеся опознанию – здесь словно побывал разъяренный голодный хищник. С трудом верилось, что подобное может сотворить человек. Но больше всего в его память врезались два мешочка кожи, аккуратно сложенные поодаль от трупов, и лишь по волосам он смог понять, что некогда это были лица убитых. Зверь скальпировал своих жертв.

Его товарищи сбились в небольшую стайку и редко перекидывались обрывками фраз, стараясь не смотреть в сторону бойни. Олег не стал здороваться, это было не уместно. Виктор, остановившись поодаль от всех, снова нервно закурил. Мельком посмотрев в их лица, Олег увидел застывшую мину страха и стеклянные глаза, сейчас гримаса ужаса сделала их похожими, словно братьев-близнецов. Оперативник подметил, что испуг сделал его некогда буйных и дерзких товарищей, кроткими словно овечки. Лишь Диана, каким-то чудом, сохранившая хладнокровие, по крайне мере ему так показалось, внимательно осматривала нечто на земле, сидя на корточках, спиной к остальным. Медленно и бесшумно он подошел к ней:

– Знаешь, очень глупо в такие моменты подкрадываться. – Не обернувшись, остановила она его.

– Не хотел отвлекать и вступить во что-нибудь…

– Во что-нибудь? – Диана повернулась, и он увидел на ее пальто большое кровавое пятно, лицо ее было перекошено от ужаса и злобы. – Это «что-нибудь» – части тел этих бедолаг.

– Как это случилось? – Он абсолютно бестактно ткнул в пятно пальцем.

– А, это… Эта площадка еще не все место преступления. Вон, за тем гаражом, есть узкий проход, я решила осмотреть его и не увидела веревку, свисающую с ветви. Эта тварь подвесила голову бедолаги ровно так, чтобы ее не было видно до тех пор, пока не наткнешься на нее. Эдакий импровизированный сюрприз для нас. Слышал бы ты мой крик, я поскользнулась, хорошо Андрей стоял недалеко и успел меня подхватить…

– Я не пойму, зачем он отрезал пальцы и освежевал лица?

– Это еще не все. У каждого ножевых эдак сто. Тела, по сути, в фарш превратились, а те части, что отрезал – разбросал так, будто их рвал дикий зверь… Этот ублюдок тут целый процесс затеял, тела разложил, расчленил, запись на стене… Да на это не меньше часа ушло… Маньяки себя так не ведут, они осторожны очень, а тут в ста метрах, считай, многоэтажка, он ничего не боялся. Был уверен, что его на месте не застукают.

– Кто тело обнаружил, почему нет ни одного свидетеля?

– А не было никаких свидетелей. В отдел позвонили и в точности описали где нужно быть, чтобы получить «сюрприз». Дежурному хватило ума позвонить Виктору Михайловичу. Он-то и увидел все это. Было еще совсем темно, я даже представить не могу, каково это – светом фонарика выхватывать из темноты такие картины…

– Ты думаешь, что это был тот же кто расправился со вчерашней девкой?

– Естественно, больше некому, сейчас пытаются отследить звонок, но я боюсь, что ничего путного из этого не выйдет.

– Ты закончила? Тебе бы одежду сменить… Давай подброшу.

– Да все уж давно, мы скорую уже двадцать минут ждем, парни из отдела отгоняют всех местных, не нужно им такое видеть… Не откажусь переодеться, конечно…

Телефон в кармане джинс Олега завибрировал и пронзительно запищал, оповещая о звонке. Оперативник немного вздрогнул, он был на взводе, как никогда, об алкогольном опьянении теперь напоминал лишь стойкий запах перегара.

– Да, слушаю.

– Олег, тут к нам в отдел бабка пришла, лепечет какую-то ахинею о маньяке, мы ее выгнать пытались, а она никак не уходит! Девушку какую-то требует!

– Вы что там, охерели, что ли!? Я вас самих повыгоняю, дебилы! Скажи ей, что через двадцать минут я буду на месте и с ней поговорю! – Олег с силой вдавил кнопку отмены звонка на сенсоре телефона и нервно засунул его в карман, чуть было не выронив.

– Что там? – Диана уже полностью отошла от шока.

– Похоже у нас свидетель, и я так понимаю, он хочет разговаривать с тобой.

Глаза Дианы неестественно расширились от удивления:

– Со мной-то?

– Девушка у нас в отделе одна… Поехали, раз ты тут все закончила. Попрошу Витю тут за всем проследить.

Олег чуть ли не бегом отправился к машине, по пути бросив пару фраз следователю, которые Диана не смогла расслышать, впрочем, ей было не до этого. Все мысли ее были поглощены странным свидетелем, который хотел поговорить с ней. В этом городе, кроме людей из отдела она не была ни с кем знакома. Садясь в машину, она наконец услышала стойкий запах перегара.

– Ты пьян?

– Ночью малость пропустил, а что? – Руки Олега тряслись, он явно нервничал. Диана подумала, что это некий задор, предчувствие того, что наконец появилась первая нить, за которую можно уцепиться и начать распутывать весь этот клубок. Но это было нечто совсем иное.

– Я просто надеюсь, что ты ни как твой коллега, Андрей, в скотском состоянии мотаешься по улицам города, я пока была в твоем кабинете вчера, ненароком слышала обсуждение этих историй. И скажу тебе, что таким не место в наших рядах.

– Не читай мне морали, хорошо? И уж тем более не сравнивай с этим уродом. – Олег все сильнее вдавливал педаль газа в пол, подрезая едущие рядом автомобили и то и дело выезжая на встречную полосу. Диана смолчала, понимая, что к ее словам никто не прислушается.

Не прошло и десяти минут, как Олег с заносом припарковался ко входу в отдел, чуть было, не влетев на ступени. Этим он порядком спугнул дежурного у входа, который инстинктивно потянулся к табельному, но тут же одернулся, признав своего.

– К чему это шоу? Ты хоть в курсе, сколько аварийных ситуаций создал? – Абсолютно спокойно и без эмоционально спросила Диана, понимая, что ответа она не дождется. Олег молча, сделав вид, что не слышал ни единого звука, заглушил мотор и практически бегом направился в отделение. Диана послушно последовала за ним, не понимая, что происходит. Дежурный наградил обоих недоумевающим взглядом, но вопросов задавать не стал, хотя прекрасно осознавал, что за припаркованный в таком виде автомобиль всыпят не только водителю, но и ему.

– Где она? – Олег чуть не схватил за грудки, звонившего ему дежурного.

– В кабинет Ваш отвели, дожидается. – Отчитался дежурный: молодой, хлипкий парнишка с неподдельным ужасом в глазах и дрожью в голосе.

– Бездельники, выгоняют они свидетелей…

Диана, наконец настигшая Олега, ухватила его за запястье и одернула, понимая, что в ином случае хоть как-то с ним поговорить не выйдет:

– Я думаю, тебе стоит взять себя в руки. Ведешь ты себя, как черт знает что.

Олег, словно, не видев ее до этого, задумчиво взглянул на нее и выдавил из себя:

– Из-за таких идиотов, мы ищем этого подонка кучу времени, а он уже мясной павильон организовывает на окраинах города.

– Это наши реалии, посмотри на себя… Еще пара часов, и ты сорвешься. Как ты тогда собираешься работать? Ты сейчас похож на наркомана, но никак не на оперативника.

– Нас свидетель ждет. – Отмахнулся Олег, не желая слушать чьи-либо морали, сейчас его интересовал лишь человек, ожидающий в кабинете.

Диана тяжело вздохнула, разговаривать с Олегом был абсолютно бесполезно, все его мысли были заняты свидетелем. Ей ничего не оставалось, кроме как вновь послушно последовать за ним, стиснув зубы от злости. Поведение коллеги все больше выводило её из себя, но срываться сейчас было нельзя. Оперативник быстрым шагом направился в кабинет, Диана старалась не отставать от него. Войдя, она увидела сидевшую на месте для допросов пожилую женщину лет шестидесяти: руки ее украшали многочисленные перстни и кольца, красивые и в то же время отталкивающие, на голове косынкой был завязан пестрый платок, который ещё больше старил ее. Олег искоса взглянул на неё, стало понятно, что они знакомы. Как только оперативник сел напротив, старуха отвернулась от него и пристально поглядела на Диану.

– Знаешь, я ожидал здесь увидеть кого угодно, но не тебя. – Вальяжно сев на свое место, сквозь зубы выдавил Олег, обратившись к пожилой женщине.

– Я не к тебе пришла. – Не глядя на оперативника, огрызнулась старушка. Она не отрывала взгляда от девушки, слова Олега не вызвали в ней никакого интереса. Глаза ее были мутно зеленого цвета, от взгляда Диане стало неприятно, по коже побежали мурашки, было в этом взгляде что-то чуждое, веявшее могильным холодом. Лишь спустя пару секунд, она поняла, что старушка была абсолютно слепа.

– Я пришла к ней. – Старуха не отводила своего взгляда от Дианы и безошибочно указала на неё пальцем, на мгновение девушка решила, что она ошиблась, и старуха на самом деле не слепа, вовсе, но мертвая белена говорила об обратном. От этого пустого тяжелого взгляда в душе Дианы росла тревога, не выдержав этого, она отвела взгляд.

– Разве мы знакомы? – Девушка с большим трудом вновь пересеклась взглядом со старухой.

– Нет, Диана, не знакомы, но это неважно, важно лишь то, что я хочу тебе поведать. – Старуха говорила медленно и практически без эмоционально.

На лице криминалиста отчётливо виднелось удивление, но она сдержалась от глупых и не уместных вопросов, ей было интересно, что будет дальше и вмешиваться в происходящее не было ни малейшего желания.

– Позволь тебе представить, – Олег, раскачиваясь в кресле из стороны в сторону, прервал старуху, – это Инесса, Ванга местного разлива, промышляющая в наших краях обманом отчаявшихся и выкачиванием последних денег из карманов доверчивых граждан.

– Если ты закончил, я продолжу. – Старуха не подала вида, что слова оперативника хоть немного задели ее самолюбие.

– Конечно, продолжай, я с удовольствием послушаю и, пожалуй, наконец привлеку тебя, например, за лжесвидетельствование. – Губы Олега искривились в надменной улыбке. Диана перевела свой взгляд на Олега и всем своим видом показала, что ему стоит помолчать.

– Не удивляйся, что я знаю твое имя, мне очень много ведомо и ещё больше, к сожалению, мне неизвестно. Я знаю зачем ты здесь, девочка… Я хочу тебе сказать, что ты уже привлекла его внимание…, прошу лишь об одном, будь осторожнее в своих решениях, не доверяй никому.

Олег явно занервничал, ему не нравилось в какое русло перешел монолог старухи, но он сдержался, то и дело ощущая на себе тяжёлый взгляд девушки.

– Вы знаете, кто может хотя бы подсказать, где его искать? – В голосе Дианы проступила легкая дрожь. Олег, никогда раньше не видевший девушку в таком состоянии, сконцентрировал все свое внимание на ней. Все время, со знакомства на вокзале и ежеминутно, он видел стальную леди, без намека хоть на малейшую ахиллесову пяту, даже стоя вся в пятнах крови, эта хрупкая девочка не дрогнула. Теперь смотря на Диану, он понимал, что все это было лишь маской, способом защиты от жестокого окружающего мира, и за всей этой ложной сталью скрывалась маленькая, беззащитная девочка.

Лицо старухи искривилось так, словно ей причинили боль:

– То, как я его вижу тебе, к сожалению, не поможет, прошу лишь об одном – отступись. Я не могу однозначно сказать, чем это закончится, я вижу лишь варианты, и в каждом из них расклад не в твою сторону.

От слов старухи Диане стало по-настоящему страшно, она ощутила, как мурашки бегут по коже, как с каждым новым словом страх проникает все глубже и глубже, пропитывая каждую частичку ее тела своей вязкой влагой. На глазах её еле заметно проступили капельки слез. Издалека рассмотреть их было практически невозможно, но Олег, пристально наблюдавший за девушкой уже несколько минут, уловил эти филигранные изменения.

– Так, мне надоело это представление! – Оперативник резко встал из кресла, лицо его было перекошено злобой. – У тебя пять минут, чтобы скрыться из моего поля зрения, иначе я не посмотрю на твой возраст и загоню тебя в КПЗ!

– Я и так уже ухожу, не переживай… – Инесса наконец повернулась к нему. – Я сделала то, что должна. – Старуха без особого труда поднялась со стула и безошибочно направилась двери.

Диана было дернулось помочь ей, но старуха тут же остановил ее жестом, чувствуя и контролируя каждое, даже самое незначительное движение в комнате. Подойдя к двери, она на пару секунд замерла, а затем сразу же нащупала ручку и медленно покинула кабинет. Олег все это время с неподдельной злобой исподлобья наблюдал за старухой. Как только дверь закрылась, он с облегчением выдохнул и рухнул в кресло, прикрыв лицо ладонью и легонько потирал лоб. Головная боль, практически канувшая в небытие, вспыхнула с новой силой, после взгляда старухи.

– Какая необходимость была её выгонять, объясни? – Диана гневно взглянула на Олега, капелек слез по уголкам глаз теперь как ни бывало.

Оперативник долго и пристально смотрел на девушку, храня могильное молчание, стараясь понять, почему все это время он не мог разглядеть в ней маленькую, беззащитную девочку, и лишь когда лицо Дианы подогрелось от гнева, он заговорил:

– А я смотрю, ты повелась на все эти сказочки? – Голос его был уже не так груб. Устроили тут для тебя небольшое представление, а ты рада купиться. – Олег еле заметно ухмыльнулся.

– А у тебя есть объяснение всему тому, что произошло сейчас здесь? Вдруг она могла хоть чем-то помочь? Люди умирают один за другим, а у нас нет ничего! Понимаешь? Ничего! – Диана неожиданно для себя перешла на несвойственный для себя высокий тон, но тут же взяла ситуацию под контроль.

– А что здесь объяснять-то? – Олег представительно облокотился на стол обеими руками и сцепил пальцы в замок: она насобирала данные из слухов и сплетен и решила проехаться нам по ушам! Для нее это могла быть просто шикарная реклама! Подумай! А ты так просто на это повелась!

– За себя лучше переживай! – Раздосадовано буркнула Диана, она осознала всю абсурдность ситуации, и ей стало по-настоящему стыдно.

– Ладно, не обижайся, мы оба напряжены, и оба устали. Когда у нас на руках будут результаты с первого места преступления?

– Я позвоню сегодня в нашу лабораторию, просила их не откладывать в долгий ящик, поэтому, если не сегодня вечером, то завтра утром мы уже будем знать кому принадлежали отпечатки, найденные на месте преступления и прочие биологические следы.

Олег удрученно вздохнул:

– Боюсь, нам это не поможет, тот, кто это делает, явно знает свое дело, устроить такую бойню и не попасться никому на глаза… для этого явно нужен талант. В любом случае, я знаю где мне стоит начать копать, но ты всё же попытайся выбить пробы пораньше… чем черт не шутит, вдруг из этого получится что-то дельное. – Оперативник, опираясь на стол, поднялся, ему явно не здоровилось и скрыть это не получалось при всех стараниях.

– Созвониться я в легкую могу и по дороге, ты явно не в самой лучшей форме. Мне, если честно, не хочется оставлять тебя в таком состоянии.

– Да прекрати ты причитать, я в норме, слишком давно не спал нормально, уже стал привыкать…

– Вот поэтому я и поеду с тобой… в лаборатории у меня всё равно нет дел, пока не будет результатов, а вместе мы сможем опросить гораздо больше людей.

– Ты себе хотя бы представляешь, что такое опрос? – Олег с недоверием взглянул на Диану: – Контингент, с которым я собираюсь работать, тебя будет воспринимать как раздражитель. Я справлюсь со своей работой, не переживай. А ты поезжай отдохни… С утра на тебе лица нет по понятным причинам… Я позвоню тебе через пару-тройку часов, и обсудим наш совместный план действий, напарник. – Оперативник едва заметно улыбнулся. Впервые за все время – искренне.

Диана молча оглядела Олега с ног до головы и, одобрительно кивнув, отправилась к себе в кабинет.

Оперативник солгал, он уже давно не чувствовал себя настолько отвратительно, казалось, что каждая молекула его тела отдает невыносимой болью, в голове то и дело витала мысль, бросить все и просто отоспаться, но увы, на это уже не было времени, каждая секунда промедления могла стоить очередной жизни. Диана, запершись в запыленном кабинете, не знала, как приступить к работе. Её и вправду волновало состояние Олега, но ещё больше беспокоило свое собственное, она прекрасно отдавала себе отчет, что ей нельзя сейчас оставаться одной. Голос старухи колокольным звоном стучал в голове, каждое слово, произнесенных ею предсказаний, врезалась в разум все глубже и глубже, не давая покоя. Страх то и дело накатывал волна за волной, погружая мысли в непроглядную пучину первобытного ужаса. Год за годом она отчеканивала свой стальной характер, закаляясь каждый раз, когда выезжала на новое дело, наблюдала за тем, на что способна человеческая природа, но теперь, на фоне всего навалившегося, лишь пара фраз предсказательницы выбила почву из-под ног. Она ощутила слабость, беспомощность и безысходность, так давно не посещавшие её. Когда-то в глубоком детстве у неё был замечательный верный друг – небольшой черный, как уголек пес – Черныш. Она ухаживала за ним с того самого момента, как нашла полумертвого на окраине города, выброшенного на смерть своим бывшим хозяином. Отец запретил заносить животное в квартиру, и ей пришлось обустроить конуру не далеко от подъезда. С тех пор ежедневно она заботилась о бедняге и без труда вырастила дружелюбного и доверчивого друга, в котором души не чаяли все жители дома. Она так дико любила пса, что даже засыпала с мыслями о том, как встанет с утра пораньше и обнимет своего воспитанника. И вот однажды, в один из таких беззаботных утренних будней, она тихонько встала, чтобы ненароком не разбудить родителей, дабы не быть усаженной завтракать, медленно и практически беззвучно повернула защелку двери и бегом помчалась на встречу своему счастью. Этот день она запомнила навсегда. На улице был густой и белый, словно парное молоко туман, солнечные лучи с трудом пробивались через него, освещая блестящие от влаги траву и асфальт. Диана несколько раз окликнув своего пса, отправилась к его конуре. Приближаясь, она увидела своего друга, спящим на картонке, в луже красной жидкости. Лишь подойдя вплотную, рассмотрела, что от головы пса практически ничего не осталось – череп был размозжен на мелкие кусочки кирпичом, лежащим рядом. Она пронзительно закричала и бросилась к телу собаки, не осознавая, что та давно мертва. В этот момент она ощутила, что такое истинная безысходность. Соседи, выскочившие на крики, увидели маленькую девочку, измазанную кровью, держащую на руках пса с ошмётками вместо головы. Она уже не кричала, а смотрела в одну точку и не обращала внимания на то, что творится вокруг, взгляд её был абсолютно пуст – в этот момент Диана познала, что такое смерть. Заговорила она лишь спустя две недели.

Теперь эта картина из детства вновь стояла перед глазами: тогда она обещала себе, что никогда в жизни более не будет такой беспомощной. Но теперь в Диане вновь проснулась та маленькая незащищенная девочка.

Панические атаки становились всё сильнее и сильнее, сердцебиение учащалось все больше, легким будто не хватает кислорода. Исполинскими усилиями, собрав волю в кулак, она смогла взять себя в руки. Задерживая дыхание, девушка смогла привести пульс в приемлемое состояние. Прислонившись к стене спиной, Диана медленно сползла вниз, слёзы мелкими струйками согрели её щеки. Прокрутив еще пару раз все слова старухи в голове, она дала себе обещание, что, не взирая ни на что, доведет начатое до конца.

Из прострации её вывел лёгкий стук в дверь. Диана тут же подскочила и достала из кармана джинс небольшое зеркальце и пристально осмотрела лицо. Тушь растеклась по щекам, и сейчас она напоминала индейца в боевой раскраске. Девушка тут же судорожно начала приводить себя в божеский вид. Стук вновь повторился и уже был настойчивее.

– Минуту, пожалуйста. – В голосе её, по-прежнему, можно было различить слезные нотки.

Еще раз оценив внешний вид, она с обычной для нее строгостью произнесла:

– Входите!

Дверь немного отворилась, и, в образовавшуюся щель, протиснулся следователь:

– Диана Сергеевна, не помешаю? Мне нужно с вами переговорить.

– Конечно, Виктор Михайлович, проходите.

Виктор, с прежней скромностью, окончательно просочился в кабинет и практически бесшумно прикрыл дверь, опершись на нее спиной. Он мельком оглядел лицо криминалиста, глаза её были предательски красными, но он решил не подавать виду, что заметил это.

– Я вот по какому делу… Пока Олег занят сборкой анализов со свидетелей, нам бы не мешало сопоставить наши наработки, может и сможем чего надумать?

– Конечно, Виктор Михайлович, только давайте в Вашем кабинете, здесь очень грязно, а я все никак не наведу должного порядка.

– Можно просто Виктор, следователь легонько улыбнулся, и я Вам предлагаю отправиться позавтракать, сомневаюсь, что Вы успели, я выдернул Вас в такой ранний час, что мне очень совестно, но ситуация, сами понимаете…

– Тогда, просто Диана и на «ты». С удовольствием, мне не помешает, после всего развеяться.

Виктор молча открыл дверь и джентельменским жестом пропустил криминалиста вперед. Диана не отказала, в мыслях она была дико рада его приходу, теперь жуткие мысли было проще отогнать.

– Вот черт… Я совсем забыла, пальто оставила у Олега в машине, оно все в крови же было…

– Не переживай, придумаем сейчас что-нибудь…