Разия Оганезова
Ты открыла Лету Солнце

– Ты знаешь, что ты открыла Лету Солнце?

– Разве люди не знали о существовании Солнца раньше?

– Они знали, но не замечали его, потому что для них есть куда более важные вещи, по их мнению, чем Солнце, открытое тобой Летом.

– Ничего не поняла!

– Люди погружены в свои проблемы и забывают о том, что их окружают чудеса.

– Мне кажется, ты не прав, потому что лето все ждут, как манны Небесной.

– Свет, ждут, то они ждут, но оно всегда пролетает быстро, а знаешь почему?

– Не знаю, – улыбнулась Света, смотря на своего друга Кирилла, сидевшего на лавочке в парке рядом с ней, – и почему же?

– Потому что они так ждут, что забывают наслаждаться каждым днём и думают, что ещё успеют прожить эти дни, – после Кирилл задумался на мгновение и сказал Свете, – Свет, давай мы с тобой устроим путешествие в летнее царство луны?

– Что ещё за такое царство?

– О нём мало, кто знает, но я опишу его тебе: мост из сладкой ваты вёл к шоколадным вратам летнего царства луны. В нём были золотистые пряные поля ржи, где у подножия огромного дуба сидел писатель, забытый человечеством, но ему было всё равно, что его никто не помнит, потому что он писал и пишет свои произведения Богу. Бог – его единственный читатель, но о таком читателе можно только мечтать. Он назвал свой первый роман “Ты открыла лету Солнце”. Роман был посвящен девушке по имени Светлана.

– Так ты обо мне написал роман? – перебила Света.

– Постой, не спеши… умей слушать, а не слышать.

– Всё, всё… продолжай.

– Этот писатель хотел, чтобы она прочла этот роман, но она выбросила его в урну. Однако он вытащил роман из мусорки и сжёг его. Тогда он поклялся, что она всё-таки прочтёт его, что даже Бог будет восхищён этой рукописью.

– Ему, как я понимаю, это удалось? Раз уж Бог не мог оторваться от его писанины.

– Не совсем. Как я тебе сказал, Бог стал его единственным читателем.

– Почему?

– Потому что есть книги для вечности, а другие книги нужны для мгновения. Её не интересовали вечные книги. Её волновали кратковременные удовольствия.

– Вот, простушка!

– Нет, она не виновата, как и мы все. Иногда никто не может понять книгу, хотя кажется, что книга проста. В простоте великая сложность, а в сложности великая простота.

– Как же ты любишь метафоры и многоцилиндровые смыслы. Неужели всё намного сложнее, чем я себе представляю?

– К счастью.

Кирилл смотрел на кривляющиеся лица, видимые им на облаках, а дубы в парке своими ветками прощались с уходящим летом для тех, кто торопится получить счастье. Он размышлял о том, что Света ещё наивна и не осознаёт, что любое слово, высеченное пером на листе бумаги, добыто не только личным горем, но счастливыми секундами, минутами, часами, а иногда днями жизни, когда ты любишь самого близкого человека в твоей жизни.

Однако Света размышляла о том, что Кирилл потерял связь с реальностью. Он не понимает, где настоящее, а где выдуманное. Нужно бежать и бежать, чтобы успеть на праздничный поезд, иначе ты останешься рядом с рельсами совсем один, преисполненный несбыточными мечтами. Хотя может и к лучшему – может быть, он должен исчезнуть с лица земли, где беспощадно стирают всё – и любовь, и книги, и Бога и даже лето. Всё, – заключила Света. – Ему никто не поможет, но может быть лету под силу исправить и его случай.

Пару дней спустя

Света все время думала, что пора вытаскивать Кира из вымышленного мира. Он совсем растворился в нём. Но ведь недаром сейчас лето. Не зря говорят, что лето – это маленькая жизнь. Пора ей жить.

– Кирилл, я заеду через пару минут. Оденься в удобные вещи и захвати тёплую куртку.

– Мартынова, с ума сошла? Время видела? Я ещё сплю… И вообще, какая куртка? Сегодня аномальную жару обещают – плюс сорок пять.

– Чтобы через десять минут стоял во дворе, а то разбужу твоих соседей клаксоном. Доспишь в дороге.